Жизненный путь Евгения Николаевича был предопределен, поскольку пять поколений рода были морскими офицерами, а дед и два дяди – адмиралами Имераторского флота. В звании мичмана Евгений Мандражи участвовал в Русско-Японской войне, но потом оставил службу и окончив Академию художеств, занялся строительной практикой. Вскоре началась Первая мировая война и особняк Гартонга остался единственной постройкой Мандражи в Петербурге.
Профессия архитектора очень пригодилась Евгению Николаевичу в эмиграции – на Лазурном берегу им было построено много вилл. Он скончался в Каннах в возрасте 85-и лет и был похоронен на местном кладбище.
В наши дни в здании расположено генеральное консульство Финляндии в Санкт-Петербурге.
Соседнее пятиэтажное здание (Чайковского, 73) с простым и строгим фасадом, было построено архитектором Александром Ивановичем Кракау в 1884 году для женской и детской больницы общины Христа Спасителя.
На протяжении без малого 150-и лет здание сохраняло медицинское предназначение. В советское время здесь находилось общежитие для инвалидов труда, а в наши дни – поликлиника.
Дом 75 – один из адресов писателя Михаила Михайловича Зощенко, проживавшего в нем с 1927 по 1934 годы.
Михаил Зощенко добровольцем воевал на фронтах первой мировой, где отличился, получив четыре боевых ордена. Он был неоднократно ранен, а после отравления газом его «списали» в запас. В 1919-м он вступил в Красную армию, но попал в госпиталь, был демобилизован и перешел на службу телефонистом.
Прежде чем стать писателем, Зощенко сменил не менее 15 профессий. Он трудился в суде, разводил кроликов и кур в Смоленской губернии, работал актером, сапожником, счетоводом, агентом уголовного розыска. Все это потом отразилось на его творчестве и обогатило литературные произведения интересными деталями.
В 1921 году в печати появился первый рассказ Зощенко, а уже через год – первая книга. Всего с 1922 по 1946 годы книги писателя переиздавались 100 раз, включая 6-томное собрание сочинений.
В 1946 году Зощенко не выслали, не арестовали, но фактически предали забвению. Восстановили доброе имя писателя только в 1960-х, когда Михаила Михайловича уже не было в живых.
Чайковского, 79, 77
Следующий пятиэтажный доходный дом под номером 77 был построен по проекту гражданского инженера Сергея Александровича Баранкеева. Лицевой фасад, особенно верхние этажи, насыщен лепным декором. Центральная часть здания выделена порталом парадного входа, представленным парой каннелированных ионических колонн, поддерживающих эркер-ризалит. В тимпане небольшого фронтона помещён вензель владельца «НЕ» – титулярного советника Николая Игнатовича Есьмановича.
Рядом с домом Есьмановича стоит бывший доходный дом купца 2-й гильдии Дмитрия Михайловича Соболева (Чайковского, 79), владельца кирпичного завода в Усть-Славянке. Архитектор Михаил Алексеевич Макаров, много работавший для столичного купечества, в 1873 году выполнил проект четырёхэтажного дома в стиле эклектики с ее щедрым измельченным декором и смешением элементов разных исторических стилей. На каждом этаже лицевого корпуса предусматривалось по две квартиры, в боковых флигелях – комнаты для прислуги и подсобные помещения.
В 1907 году наследники Соболева пригласили для надстройки здания архитектора Леонида Михайловича Харламова, который, сохранив композицию фасада, добавил пятый этаж, расширил центральные комнаты в квартирах и встроил лифт.
Чайковского, 81
Участок с номером 81, на одной половине которого уже находилось каменное строение, в 1876 году приобрёл архитектор средней руки Дмитрий Викторович Покотилов, который пристроил к существовавшему дому правую часть. По каким-то причинам Покотилов не стал выравнивать фасады: левая часть, благодаря рустованной штукатурке «под шубу» и лепному декору, выглядит представительнее правой.
В этом доме жил выдающийся русский военный деятель и учёный, начальник Николаевской академии Генштаба Михаил Иванович Драгомиров.
По свидетельству современников Драгомиров обладал обширными знаниями, разнообразными интересами, сильным критическим умом и большим житейским опытом. Он славился едким сарказмом, способностью одним словом дать характеристику лицам и событиям. Михаила Ивановича знали во всех слоях общества, с его мнением считались, его острого слова боялись, но, несмотря на это, он часто становился героем анекдотов и баек.
После выхода романа «Война и мир» (1869 год) Драгомиров написал большую статью «Разбор романа с военной точки зрения».
Илья Репин, пользуясь знакомством и расположением Михаила Ивановича, использовал его в качестве модели для изображения кошевого атамана Ивана Серко на своей знаменитой картине «Запорожцы пишут письмо турецкому султану».
Во дворе дома с середины 1990-х работает, так называемая, «мальтийская столовая для бедных», существующая на пожертвования, которые собирают в Вюрцбурге (Германия). Зарплата шести человек персонала, закупка продуктов, санкнижки, канцелярия – это все за счет немецких жертвователей. Помещение столовой, мебель и оборудование, бесплатно предоставляет администрация Центрального района.
Чайковского, 83
Угловое здание (Чайковского, 83 / Потемкинская, 7) приобрело существующий вид в 1900 году, когда архитектор Леонид Леонидович Фуфаевский осуществил перестроения в соответствии с модой и пожеланиями новых владельцев. В оформлении фасадов архитектор использовал как традиционные приёмы эклектики: пилястры, эркеры, барочно-ренессансный декор – так и маски, что указывает на влияние стиля модерн. Рискну предположить, что цилиндрический угловой эркер с балконом некогда завершался высоким куполом, ныне утраченным.
Кстати о балконе – в 1913-1919 годах, стоя на нем, любовались видом на Таврический сад религиозный философ и общественный деятель Дмитрий Сергеевич Мережковский и его супруга – поэтесса Зинаида Николаевна Гиппиус. В гостях бывали Александр Фёдорович Керенский, Максим Горький и многие другие. Из этого дома в 1920-м Мережковские эмигрировали из России.
В 1914-1916 годах здесь имела квартиру замечательная певица Надежда Васильевна Плевицкая, история жизни которой могла бы лечь в основу не одного голливудского блокбастера.
Крестьянская девочка, самоучка, золотой голос, любимица высшей знати Российской Империи и …ценный агент ГПУ. Это все она – Надежда Плевицкая.
В 1930 году в Париже её и генерала Скоблина (второго мужа) завербовала советская разведка, по заданию которой они участвовали в похищении из Франции в Москву белогвардейского генерала Е. К. Миллера.
После ареста от Плевицкой отвернулись и возненавидели. Всеми забытая она умерла в тюрьме в 1940 году.
В 1924-1925 годах здесь жил Иван Иванович Соллертинский, оставшийся в памяти ленинградцев своими выступлениями перед концертами в Ленинградской филармонии в 1930-е годы. Но это была лишь малая толика гигантской сферы его деятельности. Сохранилось высказывание о Соллертинском писателя и мастера художественного рассказа Ираклия Луарсабовича Андроникова: «…талантливейший музыковед, театровед, литературовед, историк и теоретик балетного искусства, лингвист, свободно владевший двумя десятками языков, …великолепный оратор и публицист, блистательный полемист и собеседник… обладал феноменальной памятью и поразительной трудоспособностью. Он был великолепным организатором, прирожденным педагогом, увлекательным и авторитетным».
Потемкинская, 2а
Продолжая прогулку, перейдём на другую сторону Потемкинской улицы и продолжим движение в сторону Шпалерной. Но прежде обратим внимание на строение с колонным портиком (Потемкинская, 2а), которое прячется в зелени Таврического сада. Это бывший «дом Садового мастера», который построил в 1792-1794 годах архитектор Фёдор Иванович Волков, стилизовав его под богатый дворец-особняк.
Потемкинская, 3
На следующем перекрёстке с Захарьевской улицей стоит бывший доходный дом Карла Августовича Шрейбера, построенный в 1906-1907 годах по проекту архитектора Вильгельма Ивановича Ван-дер-Гюхта (Потемкинская, 3 / Захарьевская, 41). На фоне окружающей застройки эффектно выделяется угловая башня-эркер, увенчанная куполом с фонариком и шпилем. В нише скошенного угла архитектор поместил скульптурную группу «Три грации».
Потемкинская, 3, фрагмент фасада
В доме было всего 19 квартир, в каждой из которых, площадью 300-350 квадратных метров, имелось от 5 до 8 комнат. Нет необходимости описывать их инженерную оснащенность и великолепие интерьеров. Достаточно отметить, что апартаменты с окнами на Таврический сад были одними из самых роскошных и дорогих в Петербурге. Видимо, домовладелец предполагал иметь нанимателями высшие офицерские чины Преображенского и Кавалергардского полков, тем более, что казарменный комплекс кавалергардов располагался в непосредственной близости между Захарьевской и Шпалерной улицами.
Этот комплекс создавался 1800-1806 годах по проекту архитектора Луиджи Руска в стиле высокого классицизма.
Потемкинская,1
Ампирный фасад, выходящий на Потёмкинскую – это бывшее здание полкового манежа (Потемкинская, 1).
Пальмовая оранжерея
И в завершении обратим внимание на красивое сооружение, расположенное на противоположной стороне улицы в углу Таврического сада. Это пальмовая оранжерея из металла и стекла, созданная в 1900 году в Царском Селе по проекту архитектора Александра Романовича Баха. На нынешнее место её перенесли в 1936 году и после реконструкции открыли для посетителей.
Прогулка пятая
«Я к Таврическому саду…»
Таврический сад, как и одноимённый дворец, как Потёмкинская и Таврическая улицы, связаны с именем Григория Александровича Потёмкина, которому Екатерина II, после посещения Новороссии и Крыма, даровала титул князя Таврического.
Для устройства сада, разбивка которого началась в 1783 году одновременно с началом сооружения дворца, был приглашён английский «садовый мастер» Вильям Гульд. На месте речки Саморойки было вырыто два пруда, соединенных протоками, которые подпитывались водой из Лиговского канала. В водоёмы выпустили стерлядь, по поверхности скользили лебеди.
По краям участка высадили деревья, отгородив его, таким образом, от городской застройки. Из грунта, вынутого при сооружении прудов, были насыпаны видовые горки.
Таврический сад
В 1793-1794 годах через протоки установили два пешеходных моста, ставших первыми переправами с металлическими пролётами в Петербурге. Тогда же по проекту архитектора Фёдора Ивановича Волкова в Таврическом саду был построен «Дом садового мастера» (Потёмкинская, 2), оранжерея и теплицы, где выращивались арбузы, дыни, персики, абрикосы и ананасы.
Прибывавших в Санкт-Петербург иностранных гостей специально приводили сюда восхититься видом расхаживающих по газонам павлинов и вкусом, выращенных в северных широтах экзотических фруктов.
В 1861 году Таврический сад стал общедоступным. В одной из беседок был устроен ресторан, открылась лодочная станция для водных прогулок. Зимой петербуржцы катались на коньках и ледяных горах.
В советский период сад несколько раз менял название – был парком Первой пятилетки, детским парком, но среди ленинградцев всё равно оставался Таврическим садом. Городские власти осознали это в 1975 году и официально закрепили старое-новое название.
Наш путь к Таврическому саду мы начнём на Кирочной улице, напротив внешне скромного здания под номером 54. Оно было построено в 1837 году по проекту архитектора Андрея Ивановича Штакеншнейдера для Мариинского женского института.
Традиции женского образования уходят корнями в царствование Екатерины II, когда появилось Смольное воспитательное общество благородных девиц с целью «… дать государству образованных женщин, хороших матерей, полезных членов семьи и общества».
Для воспитания девиц среднего сословия в 1797 году по велению и на собственные средства императрицы Марии Фёдоровны, супруги Павла I, было организовано закрытое сиротское учебное заведение «Мариинский институт». Это было первое учреждение в России, наименованное в честь члена царской фамилии, и первый «институт» в нашей стране.
С этого же 1797 года ведёт свою историю Ведомство учреждений императрицы Марии (ВУИМ) – ведомство по управлению благотворительностью в Российской империи. По смерти Марии Фёдоровны, в 1828 году, Ведомство вошло в состав Собственной ЕИВ канцелярии в качестве четвёртого отделения. Символ ВУИМ – пеликан разрывающий грудь.
Кирочная, 54
Мысленно сравнивая другие постройки этого выдающегося зодчего, отличающиеся пышным убранством, может показаться, что декор был по тем или иным причинам утрачен в советское время. Но это не так. В архитектуре 1830-х годов, так называемый, высокий классицизм уступил место «безордерному» – это был переходный период перед началом эпохи эклектики. Штакеншнейдер в этой первой самостоятельной постройке следовал моде и интересам заказчика, ассигновавшего на сооружение внушительного по размерам здания скромную сумму в 360 тысяч рублей.
В 1904 году по проекту архитектора Ивана Николаевича Коковцева с левой стороны основного корпуса был пристроен флигель для столовой и музыкальных классов. Фасад флигеля выходил на красную линию Мариинского проезда, также названного в честь императрицы Марии Фёдоровны.
Кирочная, 52
На другой стороне проезда в 1901-1902 годах, по заказу Ведомства учреждений императрицы Марии появился дом, который оно использовало в качестве доходного (Кирочная, 52 / Таврическая, 15). Автор проекта, архитектор Александр Федорович Красовский, украсил здание сплошным орнаментальным поясом, занимающим все пространство между четвёртым и пятым этажами. Пятый этаж выделяется «стрельчатой» формой окон, а утолщения простенков – отдалённо напоминают машикули крепостных стен.
Перейдём на Таврическую улицу и вдоль ограды направимся ко входу на территорию сада.
На ходу обратим внимание на красивое здание в стиле модерн (Таврическая, 17) – собственный доходный дом архитектора Александра Сергеевича Хренова.
Архитектор, рисовальщик, художник-аквалерист Александр Сергеевич Хренов был человеком обеспеченным. Причём всё, чем он владел, было заработано исключительно трудом и талантом. Кроме дома 17, по его проектам было построено еще несколько собственных доходных домов, в том числе – дома 3, 5, 7 на Таврической улице, которые мы рассмотрим в другой прогулке. В своей усадьбе «Заключье» (Тверская область) он основал конный завод породистых рысистых лошадей, и иногда подписывался как «конезаводчик Хренов». По заказу Николая II Александр Сергеевич выполнил серию акварелей «Царская охота».
В 1918 году с женой и младшим сыном ему удалось выехать во Владивосток. Путь до Парижа через Америку занял семь лет, но его творческая энергия казалась неиссякаемой: и во Владивостоке, и в Харбине, и в Шанхае, и в Чикаго – Хренов продолжал проектировать, рисовать, устраивать персональные выставки.
Александр Сергеевич скончался в пригороде Парижа в возрасте 66 лет.
Таврическая 19, 17
Среди его характерных черт – сегментообразное завершение центральной части дома и криволинейные выносы карниза, отделка цокольного этажа гранитной щепой, а стен – светлым охристым кирпичом. Также выразительны характерный металлический декор и рельефы в виде стилизованных изображений цветов. До 1974-го года дом был жилым, а затем, после ремонта, его перепланировали для размещения архитектурных мастерских ЛенНИИпроекта.
Пропустим несколько маловыразительных зданий и напротив дома 27 войдём на территорию Таврического сада.
Увы, стерлядь в водоёмах давно не плещется, да и павлины по газонам не бродят. Разве что Крокодила можно встретить с Тотошей и Кокошей, но… для этого придётся повторить опыт героя стихотворения Корнея Чуковского «Мойдодыр» – не умываться и грязнулею остаться.
Подойдем к берегу Большого пруда, и нашему взору откроется тыльная сторона Таврического дворца – то, что изначально было спроектировано и построено как Зимний сад. Михаил Иванович Пыляев в книге «Старый Петербург» подробно описал его устройство: «Сад был распланирован и посажен Вильямом Гульдом в английском пейзажном стиле, с извилистыми дорожками, различными диковинными деревьями, цветами, аквариумами и певчими птицами. Аналогов этому сооружению не было нигде в мире.
Гавриил Романович Державин писал, что Зимний сад Таврического дворца с первого взгляда производил такое «действие очарования», что казался миром «живописи и оптики». И лишь подойдя ближе, можно было узнать «живые лавры, мирты и другие благорастворенных климатов древа, не только растущие, но иные цветами, а другие плодами обремененные. Под мирной тенью их, где как бархат, стелется дерн зеленый; там цветы пестреют, здесь излучистые песчаные дороги пролегают, возвышаются холмы, ниспускаются долины, протягиваются просеки, блистают стеклянные водоемы. Везде царствует весна, и искусство спорит с прелестями природы».
Настало время рассказать о самом Таврическом дворце и его хозяине.
Генерал-губернатор Новороссийской, Азовской и Астраханской губерний, светлейший князь Григорий Александрович Потёмкин, фактически являлся вторым человеком в Российской империи. Во время пребывания в Санкт-Петербурге он останавливался в Зимнем дворце. В 1783 году Екатерина II распорядилась о сооружении для князя загородной усадьбы, на что было выделено 460 тысяч рублей.
Таврический дворец
Архитектор Иван Егорович Старов отошёл от традиционной анфиладной планировки усадебных домов. Он расположил четыре главных помещения: Вестибюль, Купольный зал, Большую галерея и Зимний сад с ротондой по оси, перпендикулярной главному корпусу. Большая галерея (она же Екатерининский зал) была самым просторным дворцовым помещением XVIII века. Длина галереи составила 74,5 метра, ширина – 14,9 метра. Внутри ротонды зимнего сада была помещена мраморная статуя Екатерины II работы скульптора Федота Шубина.
Центральный двухэтажный корпус дворца с двумя выступающими вперед флигелями, образующими парадный дворик, выходил на Неву. Главный вход украшен шестиколонным дорическим портиком и широким плоским куполом. И если строгие фасады лишены каких-либо украшений, за исключением фриза, то внутренне убранство, в противовес аскетичному экстерьеру, поражало немыслимой азиатской роскошью.
По завершении всех работ в 1789 году Потёмкин получил дворец в подарок, но, по прошествии года, продал его в казну за 400 тысяч рублей.
После взятия Измаила в числе прочих щедрот князь получил обратно и Таврический дворец, где устроил грандиозное пиршество в честь победы над турками.
В вышеупомянутой книге «Старый Петербург» Пыляев подробно описал происходившие во дворце события.
Потёмкин сам разработал сценарий и руководил всей подготовкой. Праздник включал четыре основные действия: балет, театральную постановку, танцы и ужин. По просьбе князя Гавриил Державин написал 4 оды, в том числе знаменитую «Гром победы раздавайся…». В музыкальном оформлении были задействованы 300 музыкантов и певцов.
О масштабах затрат можно судить по тому, что только на свечной воск, скупленный во всем городе было потрачено 70 тысяч рублей (чтобы понять огромность этой суммы, напомним уважаемому читателю, что во времена Екатерины II, фунт мяса стоил 2 копейки. Столько же стоил десяток яиц. Курица – пятачок). Его не хватило, пришлось докупать и в Москве.
«Всех приглашённых на праздник было три тысячи человек, и все, как дамы, так и мужчины, были в костюмах. На самом Потемкине был алый кафтан и епанча из чёрных кружев, осыпанная бриллиантами, а на шляпе последних было так много, что ему тяжело стало держать её в руке, и он отдал её своему адъютанту, который и носил её за ним».
Для простого народа у входа во дворец поставили бочки с вином и столы с закуской.
За ужином, который подали в двенадцатом часу ночи, Потёмкин лично прислуживал императрице.
В это время Екатерина II была увлечена Платоном Зубовым, влияние которого на государыню Потёмкин считал чрезмерным и желал ослабить. Поняв, что ему это не удалось, князь в сильном расстройстве отбыл на юг, где и скончался, не доехав до своей резиденции в Яссах.
Светлейший князь Потемкин-Таврический был выдающимся государственным и военным деятелем. На посту губернатора присоединённых земель Северного Причерноморья под его руководством и при непосредственном участии основаны города Севастополь, Херсон, Екатеринослав, Николаев, множество других населённых пунктов, верфей, заводов и фабрик. Он организатор массового переселение людей на южные земли, создатель и первый главнокомандующий Черноморского военного флота.
Судьба, однако, распорядилась так, что при упоминании имени этого человека в людской памяти всплывают «потёмкинские деревни» – символ халтуры, очковтирательства и обмана.
После смерти Потёмкина Екатерина II выкупила усадьбу у его наследников за более чем 2,6 миллиона рублей и, с 1792 года Таврический дворец стал её любимой резиденцией. Интерьеры частично перестроили – появились театр и церковь, от Невы к зданию прорыли канал. Сюда перевезли из Зимнего дворца коллекцию скульптуры, а также картины итальянских, французских, испанских и других художников. Знаменитые часы «Павлин» работы английских мастеров впервые были собраны в Таврическом дворце.
Павел I, придя к власти, отдал дворец Конногвардейскому полку. В Екатерининском зале устроили манеж, в зимнем саду – конюшню. Ценности из здания были вывезены, в частности, наборные паркеты были использованы при строительстве Михайловского замка.
При Александре I дворец был восстановлен и впоследствии служил императорской гостевой резиденцией. Работами руководили архитекторы Луиджи Руска, позже – Карл Росси.
В 1905 – 1906 годах здание было капитально перестроено для нужд первой Государственной Думы – половину зимнего сада занял амфитеатр зала заседаний.
В 1917 году Таврический дворец стал политическим центром жизни страны. После февральской революции в правом крыле заседал Временный комитет Государственной думы, позже ставший Временным правительством. В левом крыле – Петроградский совет рабочих депутатов.
В январе 1918 года в Таврическом собралось Учредительное собрание, которое большевики разогнали известной фразой матроса Железняка: «Караул устал!».
В советский период здесь проводили конгрессы Коминтерна, съезды большевистской партии. После Великой Отечественной войны в здании существовала Высшая партийная школа. С 1992 года Таврический дворец находится в введении Администрации Президента.
Таврическая, 27
Однако, вернемся на Таврическую улицу и продолжим нашу прогулку.
В доме 27, который стоит прямо напротив входа в сад, с 1980-х по 1996 год жил актёр и режиссёр театра и кино Игорь Петрович Владимиров.
Игорь Владимиров был легендой Ленинграда-Петербурга. Более сорока лет этот человек возглавлял Театр имени Ленсовета, поставил множество потрясающих спектаклей, открыл миру театра (а впоследствии – и кино) множество талантливых артистов.
Минуем дом 29 и задержимся перед зданием под номером 31-33, построенным в 1936-1938 годах для начсостава ВМФ. Главная достопримечательность дома – очаровательные каменные гирлянды из цветов, ваз, виноградных гроздей, пушек и звезд, которые придают ему нарядный и даже слегка легкомысленный вид.
В конце 1930-х годов строилось много, так называемых, домов «для специалистов», похожих стилистически один на другой. Но в этом проекте архитектор Давид Петрович Бурышкин, обычно склонный к упрощенным и суровым классическим формам, представил остроумную вариацию на темы римской классики. В медальонах вместо герцогов и первых красавиц, он поместил матросов в бескозырках с винтовками в руках.
Таврическая, 31-33
Остановимся на углу Таврической и Тверской и, немного отдалившись в сторону Шпалерной, окинем взглядом бывший доходный дом купца Ивана Ивановича Дернова, построенный в 1904 году по проекту гражданского инженера Михаила Николаевича Кондратьева (Таврическая, 35 / Тверская, 1). Массивная цилиндрическая угловая часть дома, завешенная куполом, воспринимается как отдельно стоящая башня. Фасады расчленены эркерами и богато украшены скульптурным декором, кованными ажурными решетками балконов, горельефами.
В 1905 году в трёхкомнатной квартире на верхнем мансардном этаже поселились поэт Вячеслав Иванов и поэтесса Лидия Зиновьева-Аннибал.
«Живем вдвоем на верху круглой башни над Таврическим парком с его лебединым озером. За Невой – фантастический очерк всего Петербурга до крайних боров на горизонте. В сумеречный час ухают пушки, возвещая поднятие воды в Неве, и ветер с моря, крутя вихрем желтые листья парка, стонет и стучится в мою башню» – писал одному из друзей Вячеслав Иванов – теоретик символизма, знаток античной философии, поэзии и литературы.
Башня Вячеслава Иванова
Вернувшийся в Россию после многолетнего пребывания в Европе, он нуждался в публике, учениках, театрализованном общении. Вместе с женой они стали устраивать творческие встречи, так называемые «Среды», через которые прошла вся русская поэзия «Серебряного века».
Здесь бывали Валерий Брюсов, Андрей Белый, Максимилиан Волошин, Николай Гумилёв, Николай Бердяев, Анатолий Луначарский, Леонид Андреев – список можно продолжать и продолжать. Здесь Александр Блок впервые прочитал свою «Незнакомку». Здесь же заявила о себе как о молодой талантливой поэтессе Анна Ахматова.
Посещать эти собрания считалось почетным и свидетельствовало об аристократизме духа.
Гости съезжались по средам не раньше одиннадцати часов вечера и расходились, «когда толстое солнце палило над крышами». Председательствовал неизменно Николай Бердяев.
В рассказах о всенощных бдениях на Башне современники часто поминали слово «оргия». Иванов ничего против не имел, только подчеркивал, что изначальный смысл слова извращен: «Оргии на Башне – это мистические службы Дионису, где вся община (собрание поэтов) активно священнодействует – раскрепощается, пьет вино, танцует, читает стихи, свободно обсуждает их, – в общем, экстатическое состояние полезно для творчества».
Современники относились к обитателям Башни с любопытством и завистью. Им казалось, что Башня на Таврической, словно Эйфелева, испускает лучи.
Трехкомнатная квартира Иванова постоянно расширялась, поглощая соседние помещения, пока не заняла весь этаж.
В записках Владимира Пяста – поэта-символиста, друга и биографа Александра Блока, упоминается, что в квартире Иванова «люди могли проводить в ее дальних комнатах недели, лежать на мягких диванах, писать, играть на музыкальных инструментах, рисовать, пить вино, никому не мешать и не видеть никого как из посторонних, так и из обитателей самой Башни».
Помимо многолюдных собраний по средам для узкого круга близких друзей существовало «Общество Гафиза», все участники которого имели прозвища из древней восточной и греческой культуры:
Вячеслав Иванов – Эль-Руми (афганский поэт XIII века), его жена Лидия Зиновьева-Аннибал – Диотима (собеседница Платона), философ Николай Бердяев – Соломон (третий иудейский царь), поэт Михаил Кузмин – Антиной (фаворит римского императора Адриана), художник Михаил Сомов – Аладдин (герой сказки из собрания «Тысяча и одна ночь», художник Леон Бакст – Апеллес (древнегреческий живописец), композитор и пианист Вальтер Нувель – Петроний (римский писатель), поэт Сергей Городецкий – Гермес (бог торговли). При этом Петербург звался Петробагдадом, а квартира Иванова – палаткой Гафиза (Гафиз, вернее Хафиз – персидский поэт XIV века). По сути, это была игра в параллельный мир, который они сами себе придумали.
В 1910 году режиссёр Всеволод Мейерхольд и художник Сергей Судейкин организовали любительский «Башенный театр», в постановках которого участвовали как посетители «Башни», так и дети хозяев, и, даже, дети швейцара. Существует мнение, что знаменитый приём – появление актёров из зрительного зала, Мейерхольд придумал именно здесь.
Вскоре после смерти супруги (1907 год) Вячеслав Иванов снова покинул Россию, и «Башня» перестала существовать.
В 1905 году сюда переехал генерал Алексей Николаевич Куропаткин. После отстранения с поста военного министра ему пришлось покинуть казенный особняк на Мойке, 67.
В 1906-1909 годах в доме размещалась частная художественная школа, в которой преподавали известные «мирискуссники» Леон Бакст и Мстислав Добужинский. На других этажах мирно сосуществовали училище танцев и общественная читальня.
В 1918 году по распоряжению наркома Луначарского вновь была открыта художественная школа, просуществовавшая здесь до 1961 года.
В 1993 году на фасаде дома была установлена мемориальная доска с текстом: «В этом доме «на башне» Вячеслава Иванова в 1905 – 1912 годах собирались деятели русской культуры, поэты, философы, художники». Это был дар французского города Невесель, жители которого, вполне возможно, частично состояли из потомков тех самых «поэтов, философов, художников».
Дальнейший маршрут нашей прогулки пролегает по Тверской улице, в створе которой мы оказались, любуясь домом купца Дернова.
В 1859 году власти приняли решение называть улицы в этой части города в честь губернских столиц. Так на карте Петербурга появились Тверская (ранее Офицерская), Тульская, Одесская, Новгородская улицы, Калужский переулок.
Дом Обольянинова
Другой угол Таврической и Тверской занимает дом со скошенным углом, в котором, по мнению пристрастных критиков «строгость и возвышенность сочетаются с изяществом и уютом». Он был построен в 1907-1908 годах по проекту гражданского инженера Алексея Фёдоровича Бубыря в стилистике северного модерна с элементами неоклассики. Доходный дом принадлежал Александру Степановичу Обольянинову – его дворянский герб красуется на угловом аттике в окружении двух ангелов славы.