Легенды Альтиорема. Потерянные во времени.

– Прекратите! – Завопила Мастихио.

Катя слышала ее, но не видела.

– Не стрелять! – Катя стояла на месте, не смея шелохнуться. Она лишь почувствовала, как мимо нее метнулась чья-то тень. Видимо это была Мастихио. Она с легкостью преодолела все расстояние, словно туман для нее не проблема и настигла солдат с капитаном. – Не стрелять!

– С какой это стати вы барышня отдаете приказы. Здесь я вообще-то…

– Вы хотя бы понимаете куда стреляете? В пустоту! Только патроны зря тратите! Эти того добиваются. Опустошить ваши запасы, а потом в сухую вас атаковать. Разве не понимает этого! – Слышался голос Мастихио.

– Твою мать, – рыкнул капитан.

– А она права, товарищ капитан. Может, эт самое.

– Прекратить огонь! – Скомандовал голос капитана.

Катя все это время стояла неподвижно на месте, не зная куда двигаться. До нее только доносились голоса. Двигаться она попросту не могла, да и не особо хотела, в такой-то невидимости.

– Бос? – Позвала она пса. – Бос, ты где?

– Я тут, – ответил пес девушке и уткнулся в ее ноги мордой. Катя, обрадовалась его голосу и наклонилась, что бы поднять пса. Пусть будет у нее на руках, где ей будет гораздо спокойней, а ему безопасней. Не ровен час, затопчут солдатскими сапогами.

В момент, когда девушка наклонилась, рядом с ее ухом что-то свистнуло, и воздух шелохнулся.

– Что это? – Бос недовольно скривился, когда комья земли посыпались на него.

Катя замешкала, но когда вновь раздался очередной свист, до нее сразу дошло.

– Нас атакуют! – Раздался голос.

Катя среагировать не успела, как откуда-то сверху на нее упало тело. Но чей-то меткий выстрел положил незваного гостя замертво.

– Бежим! – Гавкнул пес.

Катя метнулась вперед, а прямо перед ней возник силуэт немецкого солдата. Лица девушка не разглядела, да и когда там разглядывать, если приходилось действовать быстро. Катя резко оттолкнула солдата, не успевшего быстро среагировать. Видимо, туман и их, малость, дезориентировал. А в паре метров от нее вновь новая тень врага. Посылались выстрелы, перепалка, возня, крики.

Катя повалилась на землю, выронив пса. Тот быстро кинулся на немца, вцепившись ему в ногу. Немец завопил, выкрикивая ругань на немецком. А Бос мертвой хваткой вцепился в противную голень, пытаясь прокусить до ту. Катя моментально поднялась на ноги, но опять над головой прогремел выстрел, заставив пригнуть голову. Почти сразу показался немецкий солдат, а потом еще. А где же наши?

Вдруг, туман зашевелился, и из пелены показались толстые канаты волосы. Они как змеи метнулись к трем немецким солдатам и безжалостно обвили их шеи, руки, ноги. Солдаты завопили, завизжали, не понимая, что с ними происходит. Они выбивались, пытались вырваться из пут, но путы только крепче и сильней опутывали их, заставляя навсегда прекратить двигаться. Как только было покончено, все три тела рухнули наземь.

Катя вцепилась в Боса и побежала прочь, в то время, как выстрелы сыпались, а немецкие солдаты заполоняли окоп. Наши стреляли, давая отпор, немцы погибали. Кажется, и наши погибали, но Катя этого не видела. Лишь раз, когда пробегала мимо русского солдата, что прямо на ее глазах рухнул наземь, и больше не поднялся. Катя кинулась прочь, и лишь в безопасном месте смогла немного перевести дух. Она рухнула на пол, тяжело задышав. Выстрелы стихали, но возня и крики не на минуту.

– Война, злая и беспощадная, – прошептала Катя, прижимая к груди пса. Впервые ей было так страшно. И не за себя, а за Боса, что в этом месте был гораздо беззащитней, чем она.

Вдруг блиндаже возникла фигура. Здесь было меньше тумана и можно хоть что-то разглядеть. По этому, девушка с легкостью определила, что в укрытие появился немецкий солдат. Он машинально выставил автомат, что бы выстрелить.

Катя замерла, не понимая, как ей поступить. А солдат, от чего-то мешкал, довольно улыбаясь. Чего он ждал?

– Ну? И чего ты ждешь? – Это же спросил немца и Бос. От чего вверг того в замешательство. Тот опешив, даже шугнул назад, перестав довольно улыбаться. – Да, ты не ошибся, я говорю. Открываю пасть, ты, конечно, не понимаешь ничетра, но какая разница. Говорящий пес всяко странно.

Немец что-то проговорил и попятился назад, а вскоре его опутали волосы Мастихио, и тот вовсе завопил как резаный. Он видел, как его опутывали чьи-то волосы и перекрывали доступ кислорода. От этого на его лице была гримаса ужаса и страха, а вскоре тот затих, обмяк и рухнул на пол.

– Эти псы меня, малость, нервируют, – на пороге возникла довольная Мастихио. Безумно красивая, самодовольная и, кажется, немного уставшая. – Пора бы показать им, где раки зимуют!

Катя раскрыв род уставилась на женщину. Туман понемногу спадал, а небо прояснялось. Наступила тишина и покой. Бой был окончен.

Глава 23

Дни до падения Альтиорема…

Огромный и мрачный, он возвышался над Темной долиной как надгробная плита посреди пустоши. Старый камень, как никогда веял могильным холодом и мраком. Высоченная крепость, обнесенная нескончаемой в вышину и ширину стеной, стояла на своем месте, ожидая, когда в ее недра войдет новый хозяин. Столько времени замок Примуса покоился в одиночестве, несколько лет здесь не ступала человеческая нога. Здесь всегда жила тьма и не взирая на то, что Фосс стал владыкой и этих земель, никто из Альтиорема не смел войти.

Тенебрис с трепетом подступил к огромной пасти ворот и огляделся.

Это дом его отца, здесь родился он и вырос. Отсюда его забрали, выкрали, вырвали, насильно увезли. Столько лет он не был здесь, но всегда помнил об истинном доме.

Мужчина слегка улыбнулся и широкими шагами зашагал внутрь, а за его спиной загорались красные лампы, оповещая о том, что хозяин вернулся.

– Это дом Примуса? – Маниа ступала следом за отцом, разглядывая мрачный интерьеры, запутанные лабиринты замка, огромные, холодные холлы и залы и была поражена его величием. Это не светлые хоромы Фосса с его белоснежным мрамором, золоченой отделкой и шелками. Здесь тяжелая порча, темные и узкие коридоры и черный плесневелый камень.

– Здесь родился наш отец, – не громко упомянул Нуллум. Он с равнодушием озирался по сторонам. Ему, казалось, было все равно где жить, главное, что бы подле отца и сестры.

Тенебрис вошел в один из залов и резко остановился. Затем обернулся на Маниа и Нуллума, и лицо его помрачнело. Сейчас его глаза горели ненавистью, злобой и гневом. И такое состояние было с ним с того самого дня, когда был казнен Примус.

– Теперь мы на своем законном месте! – Тенебрис присел на стул, что материализовался из неоткуда. Он сложил ногу на ногу и опять едва заметно улыбнулся.

– И так, ты сделал первый шаг. Война объявлена. – Маниа подступила к отцу, остановившись рядом. – Потенс готовится к битве. Остается одно, кто сделает первым шаг!

– Война не выход. У Альтиорема войска невиданные миру. А что есть у нас? Мы только встали на ноги. Ни о какой войне и речи быть не может. – Обмолвился Нуллум. Он не торопливо бродил по залу.

– По-моему мы уже нанесли удар первыми. Ты правильно сделал, что придушил эту ведьму, что отдала приказ о казни Примуса! Это послужит хорошим уроком всем, кто встанет на пути тьмы! – Довольно Маниа.

– Не стоило так поступать. – Нуллум опять протестовал. Ему была близка Эфтихиа. Если бы он мог любить, то наверно он бы искренне и беззаветно полюбил бы эту женщину. А теперь отец убил ее, лишив души и жизни.

– Она столько дала тебе, она воспитала меня как родного, мне не нравится, так нельзя было…

Тенебрис резко прервал осуждения сына, поднявшись на ноги. Он был голоден, как никогда. С того момента, как он стал вместилищем тьмы, голод поедал его изнутри, заставляя желать больше и больше. Ему так хотелось насытиться, но он не мог утолить голод, продолжая желать все больше и больше.

– Отец, а что ты сделаешь с Мастихио, говорят, она так же повинна…

– Всему свое время, мои дорогие. – Нервно произнес Тенебрис. – Свое время.

– А Элемента? Его ты тоже убьешь? Ведь он предал тебя. Он выбрал этих белоручек, вместо родной плоти и крови. Он тоже должен получить наказание!

– Он, прежде всего, мой брат. А я никогда не пойду против своих. Я не проливаю кровь тех, кого считаю своей семье. Я не стану его трогать, а заставлю увидеть истинное лицо тех, на кого он меня променял. Придет час и он поймет, как горько ошибался. И тогда он сам вернется ко мне.

– Что мы будем делать, ждать? Когда они двинутся на нас? – Поинтересовалась Маниа.

– Дочь моя, даю тебе команду, отыщи всех, кто когда либо, служил отцу моему. Приведи их ко мне и пусть присягнут мне на верность.

– А Волкодав? Я могу вызволить его?

– Если тебе так угодно, и ты истосковалась по его объятиям, что же, как считаешь нужным. Потенс собирает свое войско, а я соберу свое. – Затем исчез, растворившись в пустоте.

А тем временем на Альтиорем опустились черная вуаль скорби и траура. Весь мир скорбел, провожая в последний путь Эфтихиа, дочь Владыки Фосса.

Эта скорбь была вдвойне, ибо женщина славилась своим добрым сердцем и милосердием. Широтой души и слабости ко всем обездоленным и немощным. Она всю свою жизнь посвятила благим делам и уходила из этого мира не как дочь Всеотца, а как простая смертная, принесшая этому народу больше чем ее отец.

На просторном балконе выходившим во двор стояли все члены совета. В траурных нарядах, и скорбью на лице.

Скромный белоснежный саркофаг покойницы уносили из стен замка в сопровождении толпы скорбящих и молящихся по усопшей. Все пришли в этот час, что бы проститься с великой Эфтихиа, не дочерью Владыки, а дочерью Альтиорема.

– После такого я лично желаю казнить Тенебриса. Удавить в удавке. – Процедила Мастихио. Она впервые за столько лет была без роскошного наряда в траурном одеянии и покрытой головой.

– Достаточно одной казни. После, которой мы вынуждены попрощаться с нашей сестрой. – Едва сдерживаясь, обмолвился Элемента. Ему было сейчас больно, ибо в том виноват самый родной и близкий ему на этом свете. Как же он мог? Как его рука поднялась на ту, кому они обязаны жизнью. Неужели Тенебрис смог забыть все то добро, что Эфтихиа подарила ему за годы жизни здесь. А может это тьма заволокла ему очи и он не ведает, что творит?

– Довольно, не время. – Вмешался Щинтас. Он опустил свою руку на осунувшееся плечо Элемента. – Сейчас ее час, так давайте почтим уважением и проводим ее в последний путь.

Вот только Элемента не мог молчать. Внутри него разыгралась настоящая буря, и она грозила накрыть всех здесь присутствующих. Но больше всего ему сейчас хотелось заглянуть в глаза брата и высказать все то, что он думал о нем.

Тенебриса теперь не остановить. Он под силами тьмы, он не ведает что творит. И эта пролитая кровь не последняя. Чуяло сердце Элемента, еще будет много жертв.

– Я скажу одно. Я хорошо знаю моего брата и уверен, что все те, кто его обидит обязательно понесут наказание. Страшная кара обрушится на того, кто повянет и причастен.

***

Ее силой втолкнули в огромный сарай или амбар, в темноте девушка не разобрала, и заперли в одиночестве.

Как она могла? Что она натворила? Зачем все это?

Девушка упала на землю и горько заплакала. От одной мысли, что только что будет с неповинными солдатиками, сердце обливалось кровью. А еще чувство омерзения опутало ее разум. Мастихио еще та змея, и Волкодав не преувеличивал. Она пойдет по головам, ради своей цели.

– Катя! Катя? – Раздался голос Боса откуда-то снаружи.

– Бос! – Девушка подползла к одной из стен и прислушалась.

– Ты как?

– Эта стерва сдала наших! Немцы идут в лес, они их убьют.

– Вот же… – Выругался пес. – Ладно. Я сейчас, я скоро.

– Куда? Бос! Бос? Куда ты?

Но пес уже не отвечал, скрывшись под покровом ночи.

Катю одолел страх и паника. Что он задумал? Не помочь ли солдатам? Но тогда он может попасть сам под обстрел и…

Почти сразу послышался лай пса и выстрелы, крики немцев, какая-то возня, новые крики, новый лай и выстрелы. А потом визг и тишина.

Катино сердце так и рухнуло в пятки. Неужели… Что если Бос пожертвовал собой ради тех двоих?

Девушка рухнула на пол и горько заплакала. Впервые ей было так больно и страшно. Впервые путешествие не казалось легкой прогулкой, а настоящим путешествием в ад. В этот раз слишком много жертв, слишком много пострадавших. Волкодав, Рита, Бос. И все из-за этой стервы. Все из-за капризов этой психованной. Что же она натворила? Куда она ввязалась? За чем, для чего это все? Ради чужой войны?

Катя утерла слезы с щек, что продолжали градом катиться из глаз.

– Нужно выбираться, – шепнула она сама себе, – нужно бежать.

Девушка вынула ключик, что висел у нее на шее, и огляделась. Ей бы только найти подходящую дверь и…

– Сбежать вздумала? – Раздался голос Мастихио за спиной.

Катя настолько была увлечена своими мыслями, что даже не заметила, как ворота сарая распахнулись, и на свет возникла Мастихио в сопровождении двух солдат.

Катя сглотнула ком в горле.

Убить ее она не сможет, иначе как ей вернуться в Альтиорем? А       навредить? Хотя куда хуже, когда твой лучший друг возможно мертв. И все из-за нее.

– Тварь! Какая же ты тварь! – Закричала Катя. Она быстро вскочила на ноги, кинувшись на женщину. Но два солдата преградили ей путь, а один из них грубо ударил прикладом в живот, заставив упасть на землю и взвыть от боли.

Мастихио довольно улыбнулась, а после что-то сказала двум солдатам. Те видимо возразили, но Мастихио опять повторила фразу, и те скрылись за дверью, заперев ворота сарая.

Мастихио скрыла руки за спину, прохаживаясь по полутемному помещению, усыпанному соломой и тюками.

– Как ты могла? – Найдя силы, Катя спросила. Боль в животе еще не утихла. Она растекалась по всему телу, как огонь. Но та была ничто, в сравнении с болью причиненной ей морально.

– Что? Что я могла? Я сразу сказал, что церемониться я ни с кем не стану. Ты еще не поняла, я не играться сюда пришла, а дела делать. Мне нужен сын Элемента, и я его нашла. У немцев имеется здесь некий инженер, молодой, но чертовски умен. Он своими аппаратами нагоняет эту чертовщину. – Мастихио усмехнулась. – Но мы то прекрасно знаем, что никакая это не магия. Вариабис сам сплошная магия.

– Для чего ты сдала русских?

– А как, по-твоему, я должна была втереться им в доверие? По-твоему немцы тупые свиньи? Нет, они не дураки. Они с трудом поверили мне. Но поверили. Наводка на тех солдатиков сработала отлично. Правда, эта псина все попортила. Он предупредила русских. Не знаю, что уж там произошло, но, кажется, тем удалось сбежать.

– Где Бос?

– Понятия не имею. Будем надеяться, что сдох. Эта псина меня уже раздражает!

Катя сцепила челюсти, что бы опять не накинуться на женщину. Девушка продолжала сидеть на полу, схватившись за живот. А Мастихио остановилась и склонилась над ней.

– Сегодня на рассвете остатки взвода русских накроют авиа ударом, а остальных добьют пехотой. Скоро от этой горстки ничего не останется. Все будут мертвы.

– Зачем тебе это? Ты же знаешь, что русские и другие союзники, все равно победят? Для чего тебе помогать немцам?

– Я же сказала, я никому не помогаю. Мне плевать на всех! На русских, немцев! Да на весь этот человеческий мир! Я следую своим инстинктам. Я пришла сюда найти этого паршивого щенка и в случае чего перерезать ему глотку, но вернуть свою дочь! Я готова по головам пойти, если потребуется!

– Вот так ты и разразила войну. И свалила, а там теперь невинно гибнут люди! И все из-за твоих инстинктов! Тебе плевать на людей! Но почему-то именно к людям ты пришла и скрывалась от Альтиорема и Тенебриса! Именно паршивые русские дали тебе кров и еду. Дали возможность воспитать дочь в мире!

Мастихио выпрямилась и глубоко вздохнула. Наверняка ей стоило большого труда, не вцепиться в Катю и разорвать ее.

– Значит так, пока сидишь здесь. Как только я найду парня, я приду за тобой и мы, – она опять наклонилась и сорвала с Катиной шеи ключи, – вернемся в Альтиорем. – Затем вышла прочь, больше ничего не сказав.

***

Катя просидела в темном сарае-амбаре наверно вечность. Эта ночь казалась девушке чересчур бесконечной. Время двигалось медленно и лениво, как змея. И с одной стороны это было хорошо. До рассвета далеко, а значит, казнь состоится не скоро. А с другой, эта тягомотина играла на нервах девушки с каждой минутой все сильней и сильней.

Катя бродила из угла в угол, потом прильнув к дощатым стенам, пыталась всмотреться в щели меж досками и высмотреть, что-то интересное. Вслушивалась в звуки. А в конце она просто упала на землю и затихла.

Никогда еще девушка не чувствовала себя так опустошенно и паршиво.

Через вечность, а Кате казалось, что прошла именно вечность, в сарай явилась сама Мастихио. Без конвоя. Она осторожно раскрыла ворота сарая и впустила лунный свет внутрь.

– Выходи, – скомандовала она Кате.

– Я никуда с тобой не пойду! – Заявила девушка. Она сложила руки на груди, упрямясь.

– Если ты сейчас не выйдешь отсюда, я на твоих глазах вскрою этому сопляку горло, потом найду твою псину, распотрошу его, а потом и тебя! –Рявкнула Мастихио.

Катя нахмурила брови. Бос! А что если он еще жив? Что если он с русскими? Или где-то еще? Она не уверена в том, что он погиб и сердце подсказывало, что это не конец. Ну не мог он так просто сгинуть из этого мира.

Катя колеблясь, но все таки шагнула на свежий воздух, взглянув на стоявшего рядом с женщиной парня. Лица девушка не могла рассмотреть, ибо на голове у того был мучной мешок.

– Кто это?

– Догадайся, – Улыбнулась Мастихио, затем пихнула парня идти вперед, словно он что-то там видел через плотную мешковину.

– Мы так просто уходим? А как же эти? – Катя озиралась по сторонам замечая, как то тут, то там бродили немцы. И что странно ни один из них не обратил внимание на то, что прямо у них перед носом идут две русские девицы, в компании их же человека с мешком на голове. – Они, что ослепли? – В недоумении девушка.

– Да. Можно и так сказать. Отводящее заклинание.

– Какое?

– Отводящее. Мы здесь есть, но они не хотят знать и думать об этом.

– Где-то я уже такое видела. – Пробормотала Катя, припоминая очередной сериал. – Только там были типа амулеты.

Так они прошли через всю деревню, мимо каждого солдатика, мимо часовых никто из них и глазом не повел при виде проходящих женщин. Они вроде бы и видели эту троицу, но по каким-то причинам, в то же время, не хотели видеть и думать о них. Так троица миновала деревню и вошла в лес. Как ни в чем, ни бывало. Мастихио зажгла лампу, что бы хоть как-то можно было различать путь, подталкивая пленника продолжать идти вперед.

– И почему ты не применила эту штуку раньше? Когда мы входили в деревню? Зачем было сдавать русских, зачем было устраивать все это?

– Что бы кое-кто не думал, что эта прогулка будет приятной. – Женщина резко остановилась, пристально взглянув на Кат. – Запомни, я Мастихио и я всегда делаю все так, как хочу.

– Я это уже заметила. По бабски, не обдумав тщательно ни одного плана. Куда мы идем?

– В землянку?

– Куда? Зачем? Разве не к русским? Или хотя бы найти дверь. Зачем туда? – Не понимала Катя.

Но в этот раз Мастихио ничего не ответила, она молча добралась до места назначения и так же молча оттискала люк в земле.

– Спускаемся, – скомандовала она. Все осторожно спустились вниз, оказавшись в не большом помещении из досок и бревен. Пахло сыростью и травой.

Мастихио прикрыла люк, а лампу опустила на импровизированный маленький стол.

– И что мы здесь забыли? – Катя до конца не понимала, для чего им нужно было идти сюда? Сейчас им ничто не мешало вернуться обратно в Альтиорем. Хоть, Катя в душе и надеялась, что Мастихио хочет все-таки помешать немцам, разбить в пух и прах русских.

– Так надо. – Буркнула Мастихио.

– Надо? Кому надо? Мы, что кого-то еще ждем?

– Нет. Мы ничего не ждем. Парень у нас, стало быть… – Впервые Мастихио выглядела малость растерянной.

– Тогда что? Мы ждем рассвета? Хочешь меня добить этим?

– Нет.

– Тогда что? Зачем ждать? Ведь твоему плану ни что не мешает…

И тут до Кати дошло. Ну конечно. Она боится! Она попросту боится возвращаться туда, где все ждут ее с « Распростертыми объятиями» Да стоит ей появиться, как ее в тот же час сам Тенебрис сотрет в порошок. Не говоря уже о остальных.

– Ну конечно, наша я все могу, не придумала план действий! Ты все продумала, но вот как именно спасти дочь не знаешь. Ведь там Тенебрис. Он то точно знает, что делать, а ты!

– Заткнись! – Рявкнула женщина.

– Или что? Убьешь меня? Ну, давай, убей, убей нас всех! И тогда ты навсегда останешься здесь. И никогда не увидишь свою дочь!

– Замолчи! – Цедила Мастихио.

– Ты и так наворошила всего. И здесь не мало бед от тебя. А теперь боишься, что вот такими действиями Лиза может пострадать. Ты ничетра не можешь, кроме как хотеть и хотеть. И делать все чужими руками! Вот, смотри, здесь тоже война. И к чему она привела? Кто-то тоже хотел своей власти, хотел установить свои порядки, что бы его превосходство торжествовало над остальными. И что в итоге? Что стало с ним в конце пути? Вот именно, ничего хорошего. Все пострадали. Даже немцы, что потом долго расхлебывали то дерьмо, что наворошили их предки. Вы наворошили, а расхлебывать нам детям. – Катя метнулась к парню и сорвала с его головы мешок. Она взглянула в лицо незнакомца, чуть помедлив.

Он был красив, безумно красив. Статный, черноволосый, чернобровый с миндальными глазами и кожей светлой, как слег. Он был напуган и совершенно не сопротивлялся. Его огромные глаза уставились на Катю, полные растерянности.

– Привет,– Представилась парню девушка. – Ты понимаешь русский?

– Да. – И Катю это поразило. Парень говорил не на ломаном, а на четком, чистом русском.

– Ты знаешь русский?

– Теперь, кажется да… – Парень, кажется и сам был в растерянности от того, что говорил на русском.

– Еще одно заклинание? Догадалась Катя. – Ты что Доктора кто пересмотрела?

– Так будет лучше. – Ответила женщина, опустившись на скамью.

– Как тебя зовут? – Катя вновь взглянула на парня.

– Генри. – Ответил парень, все еще никак не способный поверить в то, что говорил на чужом языке.

– А я Катя. Ты знаешь, почему она тебя…

Парень отрицательно закачал головой.

– Видимо из-за моих навыков. – Предположил тот.

– Навыков? Вообще-то ты внук самого повелителя тьмы. В тебе частичка темной энергии, благодаря ей ты тот кем являешься. – Пояснила Мастихио.

– Я всегда знал, что я сын дьявола. Ибо Бог не мог дать такой дар, из-за которого гибнут люди.

– Дар твой нормальный, но не в тех руках он обрастает тьмой. – Катя покосилась на Мастихио с ненавистью. – И вообще не важно кто ты темный, светлый. Главное как ты решишь использовать свой дар. А то есть у нас светлые, а творят такое.

Мастихио было собиралась вновь, что-то ответить, но ее прервал громкий лай. И лай этот доносился прямо над головами.

– Бос! – Воскликнула Катя услышав собачий лай. Сердце забилось от радости, а ноги и руки машинально потянулись к приставной лестнице, что бы открыть люк. Бос рухнул в объятия девушки моментально. Катя чуть не свалилась вниз, едва удерживая того на руках и целуя в грязную морду, и теребя за ушком.

– Где ты был! Паршивец! Я чуть не сдохла, я думала ты умер!

– Я сам так думал, – пробормотал пес. – Когда ты сказала, что на наших облаву готовят, я решил им помочь. Я кинулся сюда, те еще не укрылись в землянке, а что-то выжидали в зарослях. Я принялся лаять и, короче всячески привлекать их внимание. Парни оказались не глупыми и быстро сообразили.

– А что было потом?

– А потом стрельба, я в кусты, наши вроде, как отступать, а меня вот, – он махнул мордой, показывая на разодранное левое ухо.

– Бог ты мой! Ты ранен!

– Не особо. Но боевые шрамы украшают! – С какой- то гордостью пес.

Катя широко улыбнулась, еще крепче прижав пса к груди.

– А он…– В растерянности Генри.

– Да, он разговаривает. И вообще он человек. Назовешь его псом, дам в глаз!

– Это кто? – Поинтересовался Бос уставившись на парня.

– А это сын Элемента, племянник Тенебриса. – Ответила Катя с некой торжественностью.

– А я его себе представлял немного иначе, – пробормотал Бос разглядывая паренька. Генри сидел не подвижно на земляном полу, до конца не понимая, что происходит.

– Тенебрис тоже не внушает образ пафосного повелителя тьмы, – прыснула Катя. Она отпустила Боса на пол, а сама присела на скамью. – Ну, может, расскажешь, для чего тебе помогать немцам? Какая тебя дорожка привела на сторону зла?

– Ты, это, Катя, полегче. Вообще-то немцы когда воевали, считали, что правда на их стороне. И не все тупо выполняли приказы. – Заговорил Бос.

– Я не доброволец, если вам интересно. – Обмолвился Генри.

– Еще один заложник обстоятельств. – Катя покосилась на Мастихио, что, кажется, уже обдумывала план дальнейших действий. – У Зои, Бори, у каждого свои обстоятельства. А по мне, так это полное оправдание своим мерзким поступкам.

– А если на кону собственная жизнь? – Генри усмехнулся, но вот радости никакой не чувствовалось. Казалось, он был вовсе на грани истерики.

– Ладно. Рассказывай. – Катя поудобней уселась на скамью, приготовившись слушать, возможно, долгий рассказ парня. – Мы знаем, что ты владеешь неким даром, и все, что ты здесь устроил не благодаря твоим чудо аппаратам, а твоих рук дело.

– Откуда вы…

– От туда. Ты Генри особенный и мне сейчас хочется знать, как ты додумался применять свой дар в убийственных целей!

– А что рассказывать. Я сирота, выросший в приюте и не знавший ни отца, ни мать. В десять лет меня взял под опеку мой названый отец Леон. С десяти лет я обрел, так называемую, семью и думал, что так будет всегда. Благодаря Леону я открыл в себе способности, точнее принял эти способности. В приюте, замечали мои странности и сторонились, называя уродом. А Леон заставил поверить, что я не урод, я особенный. Он помог и обучил, он первый и единственный из людей, кто принял меня таким, какой я был.

– Это он заставил тебя прислуживать немцам? – Спросила Катя.

– Нет. Когда мне исполнилось девятнадцать, он исчез. Я не знаю, куда и почему, но он просто испарился. А я остался один, опять. А потом пошли слухи о наступлении, о предстоящей войне. Тогда я решил бежать из Германии. Ведь я не вполне был готов воевать, и убивать.

Катя повела бровью. А ведь получилось, что именно этим он сейчас и занимался. Воевал.

– Но не успел, слухи обо мне уже были по всей стране и тогда меня сразу завербовали. Я не сопротивлялся, прекрасно понимая, что выбора все равно нет. А так прикинувшись гением инженером мне приплачивали за мою работу. Вот только вскоре мне это стало не особо нравится, ибо меня словно вещь передавали из части в часть из отделения в отделение. Я как боеприпас, как смертоносное оружие кочевал с одного фронта на другой и совершал то, что мне велели. И так оказался здесь.

– А ты хотя бы понимал, что планы немцев не вполне правильны? Они хотят поработить весь мир. Убивают ни в чем не повинных людей!

– Это война, здесь все убивают. И ваши и наши. Вопрос только в том кто победит. И тот будет прав.

Катя тяжело вздохнула, не понимая логики парня. С одной стороны обстоятельства его заставляли так себя повести, а другой. Неужели у него не было другого выбора?

– Но у тебя есть дар! Неужели ты не мог защитить себя и отказаться?

– Нет. А куда бы я пошел? К врагам? Но тогда мне бы пришлось убивать немцев. Куда бы я не пошел везде был лишь функцией и вещью. Война везде, куда бы я не подался.

И правда. Даже в Альтиореме была эта самая война и ему придется делать ровно все тоже самое, что и здесь.

– Ты понимаешь, почему мы тебя забрали? – Спросила Катя.

– Вы русские, вы выкрали меня, что бы я помогал вам.

– Не совсем. Ты должен помочь, но не русским. – Не зная как объяснить, Катя ответила. – Мы прибыли не из этой системы. Мы не с Земли вовсе. И мы прибыли, что бы забрать тебя и вернуть туда, где ты родился. В Альтиорем.

Генри улыбнулся, разразившись громким смехом. Он, малость, вверг в замешательство Катю и Боса.

– Куда? Это сказки? Куда забрать? – Сквозь смех парень спросил.

– Альтиорем. Там все такие, как ты. Ну, почти все. Там есть магия, там есть волшебство, и твой дар не будет восприниматься как нечто ужасное. Там ты можешь не скрываться.

– Он наследник тьмы, как раз таки его будут сторониться. – Усмехнулась Мастихио.

– И для чего вам нужно меня вернуть туда?

– Понимаешь, в Альтиореме там… В общем там тоже была война. И дабы спасти вас, вас отправили на Землю. План хреновый, как по мне, но да ладно. Так вот, твоя дядя Тенебрис собирает всех детей и возвращает домой.

– Дай те угадаю, что бы опять же предотвратить войну? – Улыбнулся Генри.

Катя растерянно кивнула.

– Я же говорил, куда бы я не пошел, везде война и смерти.

– Пойми у нас нет выбора, и у тебя его нет. Здесь все равно тебе не место, а там…

– Не место? А где мне место? В вашем Альтиореме? Где так же война и нет мира над головой? У меня нет дома, и никогда его не было! Нет семьи, родных! Никого нет! И ничего нет! Я никому по настоящему не был нужен, как человек, как личность. Я был только нужен ради выгоды, корысти, своих личных интересов! Никого не заботило, что я думаю и хочу лично. Всем был нужен я и мои способности! И всем было наплевать на меня самого! Так, что я отказываюсь помогать вам и возвращаться.

– У тебя нет выбора. – Заявила Мастихио. – Ты ведь сам сказал. – Она поднялась на ноги, приблизившись к парню. – Твой дядюшка, точно такой же нытик, как и ты. Возомнил себя миссией. А я намерена подрезать ему крылья и ты…

– Нет! Я не стану никому помогать! И если вы сейчас скажете, что убьете меня. То, что же, так тому и быть. Может тогда прекратятся мои мучения! Мне нечего терять и дорожить тоже нечем! – Парень поднялся в полный рост, а был он высоким. Тому приходилось чуть пригибаться, что бы не упереться головой в потолок.

– Пойдешь, как миленький! – Рявкнула женщина и была готова выпустить свои косы, как вдруг вмещалась Катя.

– Так! Хватит! Прекратите!– Девушка встала меж ними, пресекая попытку ярости женщины.

– Он мой пленник и его мнение не важно. – Заявила женщина.

– Генри, выбор есть и мир будет над головой всей Земли. По крайне мере иногда точно. Пойми, немцы проиграют, а добро победит! Я тебе обещаю. Я из будущего, того времени, когда эта война уже в прошлом. Мы с уважением вспоминаем эти годы, и помним о том, через что пришлось всем пройти. Я прибывала сюда, что бы найти таких, как ты и вернуть домой. И поверь, у каждого из них тоже не было выбора и жизнь была не сахар. Я такая же сирота, как и ты, и поверь я ни разу не пожалела, что ввязалась во все это. – Разумеется, Катя слукавила и она жалела. И не раз. Но парню не стоит об этом знать, тем более, сейчас.