Он снова засмеялся, закрывая ладонями рыжую голову от тумаков сердитой сестры, но от меня не укрылся его серьёзный, встревоженный взгляд.
Я еле пошевелил сухими губами:
– Не знаю, Фил, для самого ― это загадка века…
Поправив растрепавшиеся волосы, Марта прижала мои пальцы к своей румяной щеке:
– Не сердись на него, Бенни. Фил так переживал ― когда кое-кто истекал кровью, а я, вместо того, чтобы помочь, рыдала как последняя дура, он бегом на руках отнёс тебя к машине. И в больнице не давал проходу докторам, требуя, чтобы обязательно спасли братишку, обещая всех прикончить, если что-нибудь случится…
Растроганно посмотрев на покрасневшего сёрфингиста, слабо пожал его крепкую и, как только что заметил, натруженную руку, чем ещё больше смутил парня:
– Спасибо, Фил… А ты, правда, крут. Хорошо, что мы оба остались живы. Не знаю, за что судьба послала мне такое испытание, но чертовски рад, что всё это, наконец, закончилось…
Я облегчённо вздохнул, глядя на повеселевшие лица брата и сестры ― в груди медленно таял ледяной ком, копившийся там долгие годы:
– Марта, Фил ― кажется, мне очень повезло с друзьями… ― и, глядя на их счастливые улыбки, старался не замечать, как глубоко под толстым шрамом на плече что-то тихонько ворочается и вздрагивает, покалывая мышцы сотней маленьких острых зубов…