– Да что за фигня? – пробормотала она, стирая знак и снова рисуя его на прежнем месте.
Снова ничего. От досады девушка топнула ногой.
– Ты забыла еще один круг, – сказал сзади знакомый голос.
Маша обернулась и увидела вилу. Ее длинные волосы с зеленоватым отливом были влажными и блестели на луне. Кожа казалось еще бледнее, однако на щеках появился едва заметный румянец. Ее синие глаза скептически рассматривали нарисованный Машей символ.
– Не хватает еще круга в середине, – она ткнула изящным длинным пальчиком в рисунок.
Маша опустилась на колени и начертила круг на том месте, куда указала вила.
– Теперь подумай о том, кого хочешь увидеть, – велела крылатая девушка.
– Что?.. – удивилась Маша. – Откуда ты знаешь?
Вила фыркнула.
– Брось. Я не вчера родилась и знаю, что обычно так вызывают колдунов и ведьм.
С нескрываемым любопытством покосившись на вилу, Маша решила отбросить крутящиеся в голове вопросы и сосредоточиться на призыве. Времени у нее было мало – вскоре волк поймет, что она чересчур задерживается и пойдет ее искать.
Выпрямившись и закрыв глаза, Маша представила темную фигуру колдуна, лицо которого наполовину было скрыто капюшоном. В ее воображении он мерзко скалился и протягивал к ней свои бледные руки.
Несколько минут ничего не происходило.
Маша приоткрыла глаза и огляделась вокруг. Вила сидела чуть поодаль от нее, на небольшом камне и, закинув ногу на ногу, расчесывала непонятно откуда взявшимся гребнем свои длинные волосы.
– Что случилось? – прошелестел рядом низкий голос. – Зачем ты меня звала?
Маша повернулась и затравленно пискнула от неожиданности – прямо перед ней, с ног до головы скрытый черным плащом, стоял колдун.
Глава 12
Как только ведьма уснула, наваждение начало спадать. Пелена страсти и обожания сходила постепенно, как утренний туман. Еще несколько минут назад Ван, приподнявшись на локте, с восхищением разглядывал спавшую рядом белокурую женщину и дивился ее красоте, но сейчас, когда его разум окончательно прояснился, а блаженная улыбка сошла с лица, он с нескрываемым отвращением рассматривал Гаяну, размышляя о том, как бы снять эти приворотные чары. Всемогущий колдун, а не может даже преодолеть какое-то ведьмовское заклятие.
– Хитрая женщина, – прошипел Ван. – Силами меня наделила, а как ими пользоваться считай и не научила…
Его взгляд упал на длинные светлые волосы Гаяны. Вспомнив, как недавно он с наслаждением вдыхал их запах и наматывал локоны на свой кулак, Ван брезгливо сморщился и, откинув шелковое покрывало, встал с кровати. Наспех одевшись, он вышел из покоев ведьмы и направился вглубь пещеры, где были расположены горячие источники.
По пути колдун уловил горький запах, доносившийся из зала, где обычно любил отдыхать Меф. Решив отложить ненадолго купание в источниках, Ван развернулся на каблуках, и, подойдя к огромным дверям, резким движением распахнул их настежь.
Резкий запах ударил ему в нос. Ван вдохнул глубже и внимательно огляделся. В величественном зале с высоким потолком, с которого свисали сталактиты, стоял полумрак, в котором витали клубы дыма. В самом центре, сидя на софе перед шахматами, расположился Меф. Вокруг него шныряли черти, сверкая желтыми глазками и выполняя разные задания. Самый мелкий из них ходил по помещению с подожжённой охапкой какой-то травы и размахивал ею в разные стороны.
– О, господин, – поприветствовал колдуна Меф, растягивая губы в неестественной улыбке. – Проходи к нам.
Он встал с софы, уступая Вану свое место. Чертенок с тлеющим веником прошел мимо, и колдун глубоко вдохнул горький запах дыма.
– Чертополох? – удивленно спросил Ван, переступая порог зала. – Но ведь черти его ненавидят.
– Ненавидели, – поправил его Меф, продолжая улыбаться, но уже не подобострастно, а хитро. – Из-за того, что люди постоянно окуривают им помещения, отгоняя злых духов, мои ребята не могут заходить в такие места. Однако я нашел выход: заставил их без конца вдыхать запах подожжённого чертополоха, чтобы выработать на него иммунитет. И вот, план подействовал. Теперь чертям это растение не только вредить перестало, но и начало нравиться. Хлебом их не корми, дай чертополохом надышаться.
Ван коротко хохотнул – изобретательность Мефа всегда поражала его. В считанные минуты напряженность и раздражение улетучились. Ван глубоко вдохнул и медленно выдохнул. Кажется, едкий запах чертополоха подействовал на колдуна успокаивающе, а значит, горячие источники ему уже не нужны.
– Принесите вина, – скомандовал Ван, садясь на обитую черным бархатом софу.
Один из чертей метнулся к выходу из зала и вскоре принес поднос с двумя серебряными графинами и бокалом. Поставил на каменный пол перед своим господином и, налив вина в бокал, протянул колдуну. Ван тут же осушил его до дна. Черт налил еще. Колдун лениво махнул рукой, сотворив в воздухе небольшой прозрачный шарик, шепнул что-то и, растянувшись на софе, уставился в появившееся изображение.
Стоящий рядом Меф посмотрел на шар и, закатив красные глаза к потолку, сел на пол. Облокотившись спиной о софу, он придвинул к себе шахматы и продолжил свою партию.
Некоторое время они молча занимались своими делами – Ван пил вино и наблюдал за Машей, а Меф был полностью сосредоточен на игре. Тишину нарушали лишь бубнящие черти и звук периодически наливавшегося в бокал вина, но колдун не замечал и этого – всем его вниманием завладела худенькая девушка с пронзительными карими глазами. Каждый раз наблюдая за ней, он внимательно запоминал все ее жесты и мимику, а еще то, как она относится к своим друзьям: кого больше ценит, к кому сильнее привязана, с кем чаще общается, кому больше доверяет. Чтобы ближе к ней подобраться и завладеть ее сердцем, Ван должен был узнать об этой девчонке все.
Поначалу он думал, что это будет сложно, но Маша оказалась настолько простой, что каждый раз, когда Ван наблюдал за ней, то читал ее как открытую книгу. Никакой загадки, никаких тайн. Всего за несколько дней колдун узнал, что она очень эмоциональна, часто ругается, любит поесть и поспать. Боится лягушек и пауков. К своим спутникам относится по-разному: лешим восхищается, над волколаком смеется, со змеем ведет себя настороженно, а к охотнице сильно привязана.
После пятого бокала вина совсем разомлевший Ван вдруг тяжело вздохнул. Все черти тут же замерли и посмотрели в его сторону. Все, кроме сосредоточенного на игре Мефа.
– Она такая грустная, когда остается одна, – задумчиво произнес колдун, полулежа на софе и глядя в парящий перед его лицом шар, в котором отражалась девушка-хранитель. Его правая рука держала очередной бокал с бордовым вином, а левая была опущена на пол.
– Да ладно? Хотите сказать, что ее оставили без присмотра? – подал голос черт, собирающий по крупинке рассыпанную по всему полу соль.
Колдун помотал головой и сказал, не отрываясь от шара:
– Все спят. Даже волколак, который должен их караулить. Она считай что одна. Смотрит в ночь испуганными глазами и, похоже, никак не может заснуть…
– Тогда, может, схватим ее сейчас? – спросил только что вернувшийся с задания черт. – Мне как раз нечем заняться. Поручите мне это дело!
Колдун с недовольным видом отвернулся от шара и презренно посмотрел на просившего работу черта.
– Как же вы меня достали! – простонал он.
Черт ехидно прищурил левый глаз и сказал:
– Уговор есть уговор, хозяин. Колдовские силы в обмен на…
– Да помню я! Заткнись уже! – нервно выкрикнул Ван и резким движением ноги сбил с маленького столика, стоящего рядом с софой, красивую темно-синюю вазу с ночными фиалками.
Тысячи маленьких и тонких осколков, множество из которых были не видны человеческому глазу, разлетелись по полу, мелодично позвякивая. В зале воцарилась тишина.
– Собери все до последнего осколка, – стальным голосом приказал колдун.
Черт тут же кинулся к осколкам. Ван облегченно выдохнул. Ближайшие пару часов он его не потревожит.
Магический шар, от которого он отвлекся, начал мутнеть, уменьшаться в размерах и, приняв вид бусинки, бесшумно лопнул.
– Черт! – выругался Ван, вспомнив, что совсем забыл о своем наблюдении. Тут же все черти резко повернули свои рогатые головы к хозяину.
– Работайте! – рявкнул колдун.
Подчиненные вернулись к своим занятиям. Сидевший на полу перед шахматной доской Меф тихо хохотнул и, откинув назад голову, взглянул на колдуна:
– Лопнула твоя Марфуша.
– Маша, – холодно поправил его колдун.
Меф вновь хохотнул и сделал ход конем. Играть в шахматы – одно из его любимых занятий в мире людей, а второе – наблюдать.
– Думаешь, она прям так и отдаст тебе свою душу? – спросил главный черт, лениво передвигая белую пешку на одну клетку вперед.
– У меня два плана. Какой-то из них должен сработать, – неуверенно сказал Ван.
Меф тут же почувствовал эту неуверенность, и его улыбка сделалась еще шире:
– Мне кажется, ты себя переоцениваешь, парень.
Колдун сделал глоток вина и откинул голову на подлокотник. От едкого дыма чертополоха его сознание стало сонным и туманным.
– Хочу показаться ей, – внезапно сказал Ван. – Предстать перед ней в открытую и поговорить.
Меф удивленно крякнул:
– Ты ее так до белого каления доведешь. Она окочурится раньше времени, и тебе ничего не достанется.
Ван рассеяно опустил бокал с вином на пол, затем приподнялся, отставил кувшин в сторону и, взяв серебряный поднос, посмотрел на свое отражение. Высокие скулы, обтянутые сероватой кожей, резко выделялись на его осунувшемся лице. Нос и подбородок заострились подобно кинжалу, губы – тонкие и бескровные, слегка синеватые. Черные глаза, утратившие блеск, казались неживыми.
Вана передернуло. Он откинул поднос в сторону, задев проходящего мимо черта с подожжённым чертополохом. Послышался короткий вскрик и недоброе бормотание, но колдун даже не взглянул в сторону пострадавшего.
– Тогда что ты предлагаешь? – поинтересовался он у Мефа.
– Ну-у, не знаю, – протянул красноглазый черт. – Уж точно не пытаться уговорить ее стать твоей тенью. Сам посуди, зачем, ну зачем тебе ее душа?
– Хочу стать обычным человеком. Спокойно жить в своем мире и ни во что не ввязываться, – ответилВан.
– Угу. То есть ты хочешь остаток жизни прозябать как простой смертный? – уточнил Меф.
– Именно.
– Гаяна будет в бешенстве, если об этом узнает, – довольно улыбнулся красноглазый черт.
– А кто ей скажет? – спросил Ван, внимательно посмотрев на Мефа.
– На меня, – красноглазый ткнул себя в грудь когтистым пальцем, – можешь положиться. Я не разбалтываю чужие секреты. Никому.
Ван снова примостил голову на бархатную подушку и вздохнул:
– Я знаю. Держи свое слово и не предавай мое доверие. Ты – единственный, кому я сейчас могу доверять.
Рука Мефа, занесенная над черным ферзем дрогнула. Помедлив, он взял ладью и сделал ход ею. Ван удивленно уставился на доску.
– Почему ты не поставил белым мат? – спросил он. – У тебя был отличный шанс. Теперь такое представится не скоро.
– Зато так будет намного интереснее, – в предвкушении оскалился Меф.
Ван хотел с ним поспорить, но тут медальон у него на шее внезапно завибрировал и загорелся ярким темно-фиолетовым светом. Колдун некоторое время недоуменно таращился на него, а потом, поняв, что происходит, резко вскочил с софы. От дыма и вина его зашатало, но Ван не обратил на это внимания.
– Она зовет меня, – сказал он, не веря в происходящее.
Меф удивленно выпучил красные глазища.
– Ты научил ее связываться с тобой?
– Я думал, она не запомнила, – пробормотал Ван, сжимая в кулаке светящийся медальон. – Так, я иду к ней!
– Тихо-тихо, дружок! – остановил его Меф, ухватив когтистой рукой его ногу. – Куда ты пойдешь в таком виде? Лучше поговори с ней отсюда. Ну, или накинь на себя плащ.
Колдун серьезно уставился на Мефа, подумал немного и, согласно кивнув, рявкнул на весь зал:
– Плащ!
Через пару минут в зал влетел черт, несший в руках аккуратно сложенный плащ. Ван с нетерпением выхватил его из рук рогатого и набросил на плечи. Прикрыв лицо капюшоном, он щелкнул пальцами и в тот же миг оказался прямо перед Машей, которая стояла совсем рядом, повернув голову назад.
– Что случилось? – тихо спросил Ван. – Зачем ты меня звала?
Голос его звучал неуверенно, а на последнем слове Ван чуть не запнулся.
Это что, волнение?
Быть не может…
Ван сжал пальцы в кулаки и бесшумно выдохнул.
Девушка медленно повернулась и, увидев его, забавно пискнула от испуга. Ван почувствовал, что его губы сами собой растягиваются в улыбке. Опомнившись, он опустил голову в капюшоне ниже, еще больше скрывая от девушки свое лицо.
– Вот это поворот событий! – раздался сзади тоненький женский голосок. – Давно не виделись, Ван.
Колдун склонился в бок и заглянул Маше за спину. Увидев слезающую с камня старую знакомую, он удивленно произнес:
– Юда! Какая неожиданность…
Вила подошла ближе к Вану и, встав между ним и Машей, кокетливо улыбнулась. Девушка громко вздохнула и затравленно посмотрела на улыбающуюся Юду.
– Сегодня столько случайностей происходит, – защебетала вила. – У меня прямо голова кружится. А ты, я смотрю, знаешь нового хранителя…
– Да, – подтвердил Ван. – Она мне очень дорога.
Последнее он добавил от балды, совершенно не думая. Слова сами слетели с языка, приведя его самого в замешательство. Однако в следующий миг Вану показалось, что это прозвучало так, будто он невзначай намекнул на свои права, касательно этой девушки.
– Что ж, – задумчиво произнесла Юда. – Тогда мой долг тебе оплачен сполна.
– Не понял…
– Сегодня на эту девушку и ее спутников напали русалки, – пояснила вила. – Вооон на том озере, – она махнула головой в сторону водоема. – Весьма необычно для местной нечисти, не находишь?
Ван хотел ответить, но она тут же продолжила:
– В общем, я спасла им жизни. Аж шесть штук. Пять человеческих и одну звериную. Думаю, это с лихвой покрывает мой долг.
Возразить было нечем. Долг был. Однажды, когда Ван только получил заветные силы колдуна, он спас этой виле жизнь. Тогда он еще хотел помогать. Тогда ему было еще не все равно.
– Хорошо, мы в расчете, – великодушно сказал Ван. По старой памяти он не любил должников.
– Чудесно, – проворковала Юда. – Прямо камень с души.
Колдун недовольно хмыкнул. Ему не терпелось остаться с Машей наедине и узнать, зачем она его позвала.
– Кстати, а как вы познакомились? – вила явно не собиралась уходить. Стояла между колдуном и девушкой, лукаво поглядывая то на одного, то на другую.
– Ты свалишь отсюда или нет? – прорычал Ван, теряя терпение.
Он понимал, что у Маши, скорее всего, мало времени. В любой момент кто-то из ее спутников может заметить ее отсутствие, и тогда они с ней уже не смогут поговорить.
– Ой, простите, – охнула Юда, прикрывая рот изящной ручкой. – Вы же наверняка хотели побыть наедине…
– Исчезни, – мрачно пробасил колдун.
– Все-все, ухожу.
Вила начала быстро пятиться назад, хитро глядя на Вана и весело поигрывая выразительными бровями. Когда Маша обернулась к ней, Юда перестала корчить мордашку и, взлетев, исчезла в темноте. Оставшись наедине, Маша и Ван некоторое время молча слушали тихий стрекот кузнечиков, а затем одновременно произнесли:
– Что случилось на озере?
– Откуда ты знаешь ее?
Оба резко замолчали. Стрекот кузнечиков, кажется, стал громче.
– Я первый спросил, – начал Ван.
– Ответь сначала на мой вопрос, а потом я отвечу на твой, – упрямилась Маша.
Колдун открыл рот, но тут же закрыл его. Сжал кулаки еще сильнее.
– Ладно, – процедил он сквозь сжатые зубы. – Отвечу первым.
Маша скрестила руки на груди и, деловито кивнув, дала понять, что готова слушать. Ван вовсе не хотел ничего объяснять этой девчонке, но почему-то вдруг начал подробно рассказывать, как однажды Юду занесло в Гиблый лес, где Ван несколько дней подряд пытался практиковаться в магии. Так вышло, что беззаботная вила, у которой в голове только одни купания и веселья, наткнулась на жившего там монстра и, растерявшись, позволила ему себя схватить.
– И что это был за монстр? – поинтересовалась Маша.
Ван раздражённо зыркнул на нее из-под капюшона.
– Не перебивай меня! Иначе ничего не расскажу.
– Да я уже поняла, как вы познакомились, – отмахнулась Маша. – Только вот с трудом верится, что такой тип, как ты, может кого-то спасти.
Слегка приподняв голову, чтобы лучше было видно девушку, колдун недовольно хмыкнул и сказал:
– Тогда ответь, что произошло на озере.
– А разве это не твоих рук дело? – нахмурилась девушка.
– Ты знаешь, что нет.
– Я тебе не верю. Ты можешь соврать, не моргнув и глазом.
На задворках сознания мелькнула мысль, что ничего у него не получится. О какой душе может идти речь, если у человека, который должен добровольно отдать ее, нет к нему ни капли доверия.
Из груди Вана вырвался сдавленный смешок.
Вот и все – он уже смеется над самим собой. Над своей жалостью и обреченностью…
– У меня мало времени, – снова заговорила Маша, озираясь по сторонам и пристально всматриваясь в темноту. – Я хотела поговорить с тобой кое о чем.
– О чем же? –спросил Ван.
– Только сначала ты должен поклясться, что будешь говорить только правду.
От возмущения колдун на некоторое время потерял дар речи. Какая-то девчонка требует от него магической клятвы! Да еще и чтоб он говорил только правду. Колдун хотел крикнуть ей, что она вконец обнаглела, но вовремя остановился, поймав на себе взгляд ее карих глаз. Ему показалось, что девушка чего-то боится, и явно не его сил и намерений. Маша выжидательно косилась ему под капюшон и нервно кусала ноготь на большом пальце. Мысленно Ван отметил для себя, что когда она нервничает, то забавно кусает ногти, изящно оттопырив мизинец.
Подумав немного, колдун высвободил правую руку из-под плаща и неуверенно протянул ее девушке. От неожиданности ее глаза расширились. Она непонимающе уставилась на его руку, хлопая пушистыми ресницами.
– Ну и? – Вана раздражала медлительность девушки. Или же он просто делал вид? Теперь, кажется, он начал путаться в своих ощущениях…
В этот момент Маша спохватилась и порывисто сжала руку колдуна. Ван вздрогнул, но не от отвращения – ладонь девушки была теплой и мягкой, и колдун почувствовал вдруг, как от ее прикосновения по его руке вверх поднимается жар, согревающий его озябшее тело.
– Клянусь говорить сегодня только правду и ничего кроме правды, – пробормотал Ван.
Его голос в кои-то веки звучал тихо и невнятно, однако Маша все же его услышала и, кивнув, тоже поклялась говорить сегодня только правду. Когда яркая золотая нить связала узлом их руки и, лопнув, разлетелась по воздуху блестящими искорками, Ван тут же высвободил свою руку и, демонстративно вытерев ее о плащ, спрятал обратно в недрах черной ткани.
– Итак, – нетерпеливо начал он. – О чем ты хотела поговорить?
Маша с сомнением взглянула на свою ладонь, будто на ней, после прикосновения колдуна, мог остаться какой-то след. Убедившись, что никаких отметин она не получила, девушка убрала руки за спину и, глядя на Вана, тихо спросила:
– Ты хочешь убить меня?
– Нет, – тут же ответил Ван.
Девушка внимательно на него посмотрела.
– Я не вру, – вздохнул колдун.
– А что будет, если соврешь?
– Ничего, – Ван помотал головой. – Я просто не способен сейчас лгать. Так что, давай, пользуйся этим вовсю.
Он медленно развёл руки в стороны, как бы приглашая ее действовать.
Рискованная затея. Очень рискованная.
Знала бы эта девчонка, что сейчас он всецело принадлежит ей и что от ее вопросов зависит его дальнейшая судьба…
Сейчас Ван поставил на кон все. Достаточно было одного каверзного вопроса, и колдун останется совершенно ни с чем. Азарт подогревал остывшую кровь Вана, бередил мысли, возвращал жизнь. Он чувствовал, как его пальцы мелко подрагивают от возбуждения. Ван затаил дыхание и приготовился к следующему вопросу, который последовал почти незамедлительно.
– Это ты планируешь уничтожить барьер между мирами?
– Нет. – Ван даже не понял, как сказал это. Раньше ему никогда не доводилось говорить правду под нерушимой клятвой. Казалось, что за него отвечал кто-то другой, а не он сам.
– Это Гаяна? – тут же задала новый вопрос Маша.
– Не знаю.
Девушка на секунду задумалась, покусывая ноготь, а потом быстро заговорила:
– Недавно мы узнали, что Гаяна нашла с помощью цветка папоротника ритуальный кинжал. Ольга и Арсений изначально считали, что она хочет уничтожить барьер, чтобы два мира слились в один, а теперь мы все в этом уверены. Еще они считают, что ты ей в этом помогаешь.
Разумеется, они так считают – Ван привык, что все гадости отныне списываются на его счет, ведь он же бездушный темный колдун.
– Я давно догадывался, что Гаяна что-то замышляет у меня за спиной. Не думал, что ее планы настолько грандиозны. Сломать барьер? Ну-ну, пусть попробует…
– Она уже пробует! – воскликнула Маша. – Ты знаешь, что для этого требуется?
Ван помотал головой.
– Оскверненный хранитель – раз, – начала перечислять девушка. – Его кровь – два. Ритуальный кинжал – три. Принесенная в жертву жизнь нового хранителя – четыре. С математикой дружишь? Сможешь сосчитать, сколько ей осталось?
Ван нервно сглотнул. Почему он раньше не слышал ничего о ритуале, который может уничтожить барьер между мирами? Ох, не те книги он читал, совсем не те…
Значит, он мыслил верно: Гаяна его использует. Она никогда не хотела ему помогать, а силой наделила лишь для того, чтобы провести ритуал. Однако колдуна волновало сейчас совсем другое – если Гаяна доберется до Маши, он не сможет получить душу девушки. Выходит, что сейчас ведьма – их с Машей общий враг, а общее с этой девушкой – это хорошо. Это очень хорошо.
Ван довольно улыбнулся и объявил:
– Полагаю, нам надо объединить усилия. Если ваша догадка о ритуале верна, то Гаяна мешает нам обоим, а, как известно, враг моего врага – мой друг, не так ли?
– Так, но… – девушка колебалась. –Чем тебе мешает Гаяна? Почему ты вдруг захотел мне помочь?
– Если она принесет тебя в жертву, я не смогу заполучить твою душу, – выпалил Ван и тихо чертыхнулся.
Правда начинала его бесить. Однако ничего страшного он пока не сболтнул, но это лишь вопрос времени. Девушка постепенно подбирается к тому, что ей знать не следует. Вся надежда лишь на полночь – тогда день закончится, а с ним и действие данной клятвы. Часов у Вана при себе, разумеется, не было, но он знал, что до заветного часа оставались считанные минуты. Именно близость полуночи подтолкнула его согласиться на эту сделку, применив небольшую хитрость.
– А что если я, возможно, смогу вернуть тебе твою душу? – вдруг спросила Маша.
Интересный поворот…
– Возможно? – недоверчиво произнес он.
– Могу, – поправилась девушка. – Я могу это сделать. Ты же этого хочешь?
– Хочу, – с жаром признался Ван. Еще бы он не хотел.
– Я не планировала тебе говорить кое-что, но сейчас полагаю, что ты должен знать об этом. – Маша ненадолго замолчала, неуверенно теребя подол юбки, а затем продолжила: – В данный момент мы держим путь к твоей душе. Мы хотим ее спасти. Это единственный шанс помешать планам Гаяны.
– Ого, – Ван постарался изобразить удивление.
– Так что, если тебе нужна твоя душа, то давай заключим сделку. Я возвращаю ее тебе, а ты помогаешь нам предотвратить ритуал. Идет?
Ван кивнул. Только бы она не потребовала скрепить эту сделку еще одной клятвой…
Но девушка не потребовала. Наверно, забыла. Вместо этого она сказала, отведя взгляд в сторону:
– Еще я бы хотела, чтобы ты по мере возможности рассказывал мне о планах Гаяны, которые касаются меня и моих друзей.
Ван хмыкнул и задумчиво почесал подбородок.
– Я понимаю твой страх. Если что-то узнаю, то сообщу, – пообещал он.
Маша благодарно кивнула. Она все еще не смотрела на него, и Вана это начинало раздражать. Почему-то ему нравилось, когда ясный взгляд ее карих глаз уверенно и бесстрашно смотрел на его лицо, скрытое под капюшоном. Если бы Маша не давала клятву наравне с ним, то он бы подумал, что она что-то от него скрывает.
– Я не боюсь, – прошептала она. – Я просто хочу выжить, понимаешь?
Наконец-то Маша на него взглянула, но лучше бы она этого не делала. В карих глазах застыли грусть, отчаяние и невыплаканные слезы, которые вот-вот грозились пролиться по побледневшим щекам. Черствое сердце колдуна словно укололи острой иголкой. Грудь сдавило невидимыми тисками, а дыхание стало прерывистым. Когда-то с ним уже было подобное. Он попытался вспомнить, что это за чувство, но у него не получилось.
– Понимаю, – тихо ответил Ван.
Маша задумчиво уставилась в звездное небо. Некоторое время оба молчали.
– Знаешь, иногда мне кажется, что у меня ничего не получится. Что я абсолютно бесполезная, – вдруг потянуло на искренность Машу. – Как думаешь, у меня правда получится освободить твою душу?
Ван напрягся. Этого вопроса он боялся больше всего, и, по закону подлости, Маша его задала. Пусть и невольно, без всякой задней мысли, но вопрос все же прозвучал.
– Нет… – начал было он, но тут же умолк, так и не договорив.
Тот, кто отвечал за него на вопросы девушки, внезапно исчез, предоставив Вану свободу воли. Видимо, наступила заветная полночь.
Наконец-то, подумал колдун. Дышать тут же стало легче, а сердце перестало бешено колотиться. Его губы растянулись в довольной ухмылке.
– Нет ничего невозможного, – ответил он.
Девушка тихо выдохнула. Поверила или нет?
– Наш разговор окончен? – спросил Ван.
Она кивнула.
– Тогда возвращайся. Никто из твоих друзей не должен знать, что мы встречались. Иначе они подумают, что ты решила перейти на темную сторону, и тогда они перестанут тебе доверять.
– Мне кажется, они так со мной не поступят. Мы же друзья, – неуверенно возразила Маша.
Ван печально усмехнулся.
– Я тоже так думал, однако от меня все отвернулись.
Маша снова хотела ему возразить, но он не дал ей этого сделать.
– Лучше скажи мне, как называется этот ритуал. У Гаяны весьма внушительная библиотека. Я попробую что-нибудь выяснить о нем.
– Арсений упоминал его название всего раз, – Маша нахмурила брови. – Кажется, он называется ритуалом черного солнца…
Ван невольно опустил голову и посмотрел на амулет, который висел у него на шее и был скрыт под плащом. Перед глазами встал символ солнца с двенадцатью искривленными лучами.
Символ черного солнца.
Ван всегда думал, что это – всего лишь оберег, через который ослабленный болезнью отец Гаяны передал ему свои колдовские силы. Неужели, этот медальон – не просто амулет? Может ли быть, что он имеет отношение к этому ритуалу?..
– Хорошо, – объявил Ван. – А теперь ступай.
Девушка взглянула на него еще раз и, развернувшись, пошла к озеру. Ван, приподняв голову, провожал ее взглядом.
Внезапно Маша остановилась, и, обернувшись, спросила:
– Почему ты скрываешь свое лицо?
Вопрос позабавил колдуна. Видимо, девчонка решила еще раз воспользоваться силой клятвы, которая уже перестала действовать. Однако он почему-то вдруг решил сказать ей правду:
– Не хочу тебя пугать.
– Все так плохо?
– Отчасти.
Хмыкнув, она отвернулась и пошла дальше, уже не оборачиваясь. Ван смотрел ей в след до тех пор, пока ее фигурка не скрылась во тьме, а потом щелкнул пальцами и в мгновение ока оказался в своих покоях. Скинул с себя тяжелый плащ и, облегченно вздохнув, завалился на постель.
– Какая ирония, – прошептал он, глядя в каменный потолок. – Моя жертва стала моим союзником.
***
Меф вошел в зал приемов как раз в тот момент, когда водяной закончил оправдываться перед Гаяной. Он тихо проскользнул внутрь и, бесшумно ступая по мягкому черному ковру, подошел к трону, на котором сидела раздраженная ведьма.
Вот уже вторая по счету попытка уничтожить хоть кого-то из сторонников хранителя с треском провалилась. Гаяна не могла понять: толи это нечисть вконец отупела, толи эта девчонка все же не так проста, как кажется. В первый вариант ведьме верилось больше, чем во второй.
Взглянув на стоящего перед ней тощего синюшного стрика с длинной седой бородой, облепленной засохшими водорослями, Гаяна поморщилась и молча указала ему на дверь. Водяной склонил свою вытянутую остроконечную голову в низком поклоне и, пятясь назад, пробубнил слова благодарности.
– Еще раз подведешь меня – осушу твое озеро и скормлю всех твоих русалок оголодавшим упырям, – закинув ногу на ногу, лениво заметила Гаяна.
Водяной пристыженно втянул жуткую голову в плечи и пробулькал что-то непонятное. Гаяна отмахнулась от него и перевела взгляд на стоящего перед троном болотника.
– Ты-то сможешь сделать все так, как я скажу? – спросила ведьма у угрюмого толстяка, с ног до головы облепленного грязью.
Болотник молча кивнул.
Ведьма подалась вперед и, опершись подбородком на тыльную сторону ладони, сказала:
– В ближайшее время к Гиблому лесу подъедут семеро путников. Твоя задача – любым способом помешать им объехать этот лес. Ты меня понял?
– Понял, – прохрипел болотник, выплевывая вместе со словами комья грязи.
Гаяна довольно улыбнулась.
Когда болотник ушлепал восвояси, ведьма повернулась к черту и поинтересовалась:
– Чем сегодня был занят Ван?
– Будто ты не знаешь, – съязвил Меф.
На его бледное лицо падала тень, скрывая ехидную ухмылку, и лишь хитрые глаза блестели ярко-красным пламенем. От этого взгляда делалась не по себе даже Гаяне, однако она всеми силами старалась не подавать вида.
– Сегодня у меня не было времени за ним наблюдать, – устало сказала ведьма.
Меф хмыкнул и пожал худыми плечами.
– В таком случае, ты не пропустила ничего интересного: он весь день провалялся на кушетке, попивая вино и пялясь в потолок.
– Ты уверен в этом? – спросила Гаяна, вставая с трона.
– Сомнения?
Ведьма неуверенно пожала плечами и, медленно спустившись по ступеням, поправила длинный шлейф своего иссиня-черного платья.
– У него слишком много свободы, – сказала она. – Разумеется, я не хочу его ограничивать, но раньше, когда его глаза светились обожанием, он бегал за мной как пес, выполняя все, что я попрошу.
– А сейчас? – спросил Меф.
Ведьма недовольно фыркнула.
– А сейчас он мой только после того, как посмотрит мне в глаза. И то ненадолго. В остальных случаях он делает то, что хочет, и это мне совершенно не нравится.
– Какое горе, – наигранно заметил красноглазый.
Он все еще стоял в тени, не показывая своего лица. Гаяну раздражало, когда она не могла видеть своего собеседника. С самого детства ведьма привыкла считывать с лиц эмоции и чувства, однако с Мефом такой фокус не проходил, даже когда тот стоял перед ней в свете дня.
– Могу я попросить тебя кое о чем? – осторожно спросила Гаяна.
– М-м-м?
– Проследи, чтобы Ван не натворил глупостей. Если он сделает что-то, из-за чего я не смогу осуществить задуманное, долгие годы подготовки превратятся в прах, и мне придется все начинать заново.
– Мне кажется, ты начинаешь считать, что я играю на твоей стороне, – сказал Меф, выходя из тени. – Повторюсь снова: я сохраняю нейтралитет. Мне плевать, что вы оба замышляете. Я просто наблюдаю со стороны и вмешиваюсь лишь тогда, когда сам того хочу.