Глава 19
Змей приземлился на опушке перед лесом, в котором находилось злополучное дерево с дуплом. Спрыгнув на землю, Маша погладила Хала по носу и тревожно взглянула на лес. Неведомая сила тянула ее обратно к дуплу. Каждой клеточкой своего тела Маша чувствовала, что скоро должно произойти что-то плохое.
Ван тоже обеспокоено поглядывал в сторону леса. Все время, пока они летели, колдун не сказал ни слова. Маша боялась, что он уже успел пожалеть о том, что решил сбежать вместе с ней.
Змей громко фыркнул, привлекая к себе внимание девушки, и мотнул головой в сторону поселения.
– Хорошо, мы уходим, – Маша прекрасно понимала его без слов. –Буду ждать тебя у Радмилы.
Хал кивнул и повернулся в сторону леса. Маша схватила Вана за рукав и потянула за собой.
– Ему надо перевоплотиться и одеться, – ответила девушка на немой вопрос колдуна.
– А где он возьмет одежду? – спросил Ван.
Маша пожала плечами.
– Раньше носил с собой. Сейчас, наверно, оставил в лесу.
Колдун хмыкнул и обернулся. Змея на поляне уже не было.
– Наверно, это неудобно, – заметил Ван. – Постоянно перевоплощаться и оказываться голым.
– Хал не жалуется.
– А я бы жаловался…
–… и проклинал бы все на свете, а потом плюнул бы и расхаживал голышом, – закончила за него Маша.
Ван остановился и, сощурив черные глаза, задумчиво посмотрел на девушку.
– Что? – спросила та.
– У меня такое чувство, что мы знаем друг друга с девства, – пробормотал колдун. – Хоть и быть такого не может.
Махнув рукой, словно отгоняя эту мысль, Ван двинулся дальше. Остаток пути до Залесово оба не проронили ни слова. В молчании они пересекли дощатый мостик через ручей и быстро дошли до восточных ворот. Жители Залесово встретили Машу с радостными улыбками, но стоило им увидеть колдуна, как их лица тут же исказились в презренных гримасах.
– Что такого ты им сделал, что они так на тебя смотрят? – шепотом спросила у Вана Маша, уверенно идя к избе Радмилы.
– Отдал свою душу в обмен на силу, которая сможет их защитить, – пробубнил Ван, опустив взгляд вниз и стараясь не смотреть на прохожих.
К удивлению Маши, они вполне благополучно добрались до дома знахарки, из которого навстречу им тут же выбежала Ольга, а за ней Игорь и Радмила. Озлобленная охотница вихрем налетела на Вана и, повалив его на землю, приставила кинжал к его горлу.
– Оля, стой! – закричала Маша и кинулась к охотнице. – Не трогай его!
– Ольга, остынь, – попросила Радмила. – Нельзя же бросаться на людей не поговорив с ними!
– С этим у меня разговор короткий!
Охотница сильнее прижала лезвие к горлу Вана. На бледной коже колдуна выступила кровь.
– Оля! – взмолилась Маша. – Отпусти!
– Он заманил тебя в ловушку и хотел забрать твою душу, – процедила Ольга сквозь зубы. – Назови хоть одну причину, по которой я не должна перерезать горло этому поганому колдуну!
– Он помог мне бежать! Разве Хал не рассказал тебе?
Ольга и Игорь удивленно уставились на Машу.
– Ничего он нам не говорил, – сказал волколак. –Прилетел с острова один, сказал, что тебя утащили колдун с ведьмой. Рвался тебя спасать. Мы решили разделиться: Арсений отправился по лесам, выведывать у леших, где прячется этот злыдень, – Игорь кивнул в сторону Вана, – мы с Ольгой верхом на Сером ринулись к знахарке. Думали, она сможет найти тебя с помощью твоих вещей, но у нее ничего не вышло.
– Не мудрено, – кряхтя, подал голос Ван. –Горный Чертог невозможно обнаружить с помощью магии. Гаяна постаралась.
– А тебя никто не спрашивает, – зашипела Ольга.
Ван скорчил недовольную гримасу, но говорить больше не стал.
– Отпусти его, – послышался сзади низкий голос змея. – Хотим мы этого или нет, но он теперь с нами.
Увидев его в человеческом обличии, Маша сразу же поняла, что в нем что-то изменилось. Хал выглядел устало. Видимо, он без отдыха искал Машу все это время. Длинные рыжие волосы змей стянул в небрежный хвост, перевязанный узким кожаным ремешком. Огненные пряди падали на его хмурое и побледневшее лицо. Привычный для Маши зеленый кафтан нараспашку исчез, его заменила помятая льняная рубашка. Но вовсе не усталость и другая одежда изменили змея. Перемены были у него внутри, в его тусклом и хмуром изумрудном взгляде. В этих красивых глазах больше не горели яркие искры, лишь потухшие угольки. Что произошло с Халом за то время, что Маша была в темнице, остается только гадать.
– Он с нами, – подтвердила девушка. – Без него я бы не выбралась из плена.
Игорь удивленно присвистнул. Ольга недовольно поморщилась и медленно убрала кинжал за пояс, однако с Вана не слезла. И только Радмила оставалась спокойной и задумчивой. Скрестив руки на груди, она с интересом наблюдала за колдуном.
– То есть, мне благодарить бездушного за твое спасение? – спросила охотница Машу.
Девушка кивнула ей в ответ.
– А с чего это он вдруг подобрел? – не унималась Ольга.
– Он таким и был. Между прочим, в Гиблом лесу именно он спас нас, – как бы невзначай сказала Маша.
– Ты же говорила, что закидала Лихо камнями, – удивился Игорь.
– Не совсем. Основное сделал Ван. Так что есть уже две причины, по которым его нельзя убивать.
– Вообще-то, – прохрипел Ван, с опаской поглядывая на сидевшую на нем охотницу, – три причины. Я еще располагаю некоторыми сведениями о ритуале черного солнца. Так что, если можно, я хотел бы встать. Мне очень неудобно и немного больно.
Ольга неохотно поднялась. Маша подала Вану руку, но он встал сам, потирая раненую шею и бубня себе под нос что-то о теплом приеме.
– Нам нельзя ссориться, – сказала Маша, глядя на Ольгу и Вана. – Я чувствую, что грядет что-то страшное.
– Сестра придет за вами, – подтвердила Радмила. – Она наверняка уже знает, где вы, и скоро нагрянет сюда.
– Сколько у нас времени? – спросил Хал у колдуна.
Ван задумчиво посмотрел в небо.
– Одна она вряд ли сунется, а для того, чтобы привести сюда войско, понадобится какое-то время. Думаю, пока что мы в безопасности.
– Нам в любом случае стоит быть наготове, – сказала Маша. –Ох…
Она рассеянно схватилась за висок – голова резко закружилась. Ноги сделались ватными, и Маша чуть не упала, но каким-то чудом все же удержалась. Хал и Ван мгновенно подлетели к девушке, готовые поймать ее в любой момент. Лица обоих выглядели обеспокоено.
– Я в порядке, – заверила Маша. – Просто устала.
Оба недоверчиво посмотрели на нее.
– Тебе надо поесть и отдохнуть, – заявила Радмила и, взяв Машу под локоть, повела в избу.
Несмотря на проснувшийся голод, Маша не съела почти ничего: отправила в рот лишь пару ложек каши и маленький кусочек свежего хлеба. Когда в горницу вошел Ван, Маша в задумчивости пила чай с лимонной мятой и боярышником. Рядом стояло блюдце с нетронутым малиновым вареньем, при виде которого глаза колдуна радостно заблестели.
– Можно? – спросил он, кивнув на свободную лавку.
Маша улыбнулась и жестом пригласила его сесть за стол. Ван плюхнулся на лавку и тут же налетел на варенье, к которому девушка даже не притронулась. Щедро намазывая им хлеб, Ван слизывал капающий на руки сироп и аккуратно кусал сотворенное им лакомство.
– Не знала, что ты сладкоежка, – заметила Маша, наблюдая за Ваном.
Ей показалось вдруг, что его кожа как будто бы слегка порозовела и перестала быть пугающе серой, из-за чего Ван выглядел намного моложе, чем казался. Наблюдая за ним, Маша мысленно отметила, что перед ней сидел уже не жуткий колдун с дьявольской ухмылкой, а обычный юноша – мальчишка, который с аппетитом поедал намазанное на хлеб варенье. Наверно, таким он был раньше – юным, веселым и беспечным.
– А ты разве сладкое не любишь? – удивился Ван.
Маша помотала головой.
– Никогда не любила. Чего не скажешь о местных. Когда я только здесь появилась, Радмилу с Ольгой так и норовило подсунуть мне сладости. То варенье, то пирожки с повидлом, то в чай положат столько меда, что от одного глотка задыхаться начинаешь.
– Да, – согласился Ван, задумчиво жуя хлеб с вареньем. – Люди тут любят подсластить себе жизнь.
Дверь в горницу скрипнула, и вошел Хал. Кинув хмурый взгляд на колдуна, он скривился и пробормотал, что зайдет позже.
– Нет, останься! – попросила Маша, вскакивая с лавки. – Посиди с нами. Хочешь чаю?
Змей задержался на пороге, раздумывая, следует ли ему оставаться. Решившись, он закрыл за собой дверь и присел рядом с Машей. Ван смотрел на змея так, будто хотел просверлить в нем дыру.
От чая Хал отказался. Сидел молча и настороженно косился на колдуна, который даже перестал есть хлеб с вареньем и теперь тоже не сводил колючего взгляда с Хала.
– Как ты выбрался из подземного царства? – спросила Маша, чтобы развеять обстановку.
Змей нехотя повернулся к ней и ответил:
– Елисей помог.
– Он же предатель, – удивился Ван.
– Я бы так не сказала, – вступилась за Елисея девушка. – На него надавили. Он сделал так ради своей жены.
– И все же я не доверяю ему больше, – буркнул колдун, протягивая руку за еще одним куском хлеба.
– Тебе мы тоже не доверяем, – заметил Хал. – И все же позволяем сидеть с нами за одним столом и угощаем едой.
Колдун демонстративно вернул взятый им хлеб назад и, отряхнув руки от крошек, недовольно зыркнул на змея.
– Если припомнить все твои грешки и сравнить их с хорошими поступками, – продолжил Хал, – то выходит, что ты все же больше злой, чем добрый.
– А ты у нас белый и пушистый? – ехидно спросил Ван. – Что-то мне не верится, что за тобой грешков не водится.
– Хватит! – объявила Маша, вставая из-за стола. – Нам не пререкаться надо, а объединяться и думать, как помешать Гаяне провести ритуал!
– Она и не проведет его, – усмехнулся Ван и с довольным видом продемонстрировал Маше кожаный шнурок.
Девушка недоуменно стала рассматривать его, тщетно пытаясь найти в нем что-то, что помогло бы им предотвратить замысел ведьмы. Заметив, что она ничего не понимает, Ван закатил глаза и, кинув шнурок на стол, рассказал, что на нем раньше висел амулет черного солнца, который он получил от старого колдуна вместе со всеми его силами и чертями в придачу. Подробно и красочно расписывая свои мучения с рогатыми прислужниками и то, как он берег этот амулет, Ван заставил Хала время от времени зевать и поглядывать на него с еще большим раздражением, чем прежде.
– Он думает, что этот амулет нужен ведьме для ритуала, – не выдержал Хал, передав в одном предложении всю суть дела. – Поэтому уничтожил его.
Ван обиженно надул губы. Ему очень не понравилось, что змей перебил его.
– Это правда? – спросила Маша.
– Да. Я даже не думаю, а знаю, что это поможет, – уверено заявил колдун, выпятив грудь вперед. – Без амулета Гаяна не сможет провести ритуал.
– Но это не отменяет того, что она придет за нами, – с оттенком грусти в голосе сказала Маша.
Она вдруг почувствовала страшную усталость. Захотелось лечь в теплую постель, накрыться с головой одеялом и, свернувшись клубочком, отправиться в сонное царство.
Спустя некоторое время, когда Маша уже допила холодный чай, вернулась хозяйка избы, которая уходила в лес за травами. Заметив сидевших рядом с Машей Хала и Вана, Радмила удивленно приподняла вверх правую бровь. Неопределенно хмыкнув, она вытащила из корзины собранные травы и принялась отъединять листочки от стеблей.
Выйдя из-за стола, Маша подошла к знахарке и спросила у нее разрешения подремать в ее кровати.
– Отдохни, дитя мое, – ответила Радмила, погладив девушку по волосам. – Тебе надо набраться сил.
– Тогда мы пойдем, – сказал Хал, поднимаясь с лавки. – Не будем мешать.
Колдун неохотно встал и последовал за змеем к выходу из горницы.
– Ван, – неуверенно окликнула его Маша, отведя взгляд в сторону. – Можешь остаться?
Ее вопрос озадачил не только самого Вана, но и всех, кто был в горнице. Радмила даже перестала возиться с травами и замерла в ожидании продолжения. Хал же, занося ногу через порог, оступился и упал бы, если б вовремя не схватился за дверной косяк.
– Не хочу засыпать одна, – смущенно призналась Маша, все еще избегая смотреть на колдуна.
– Хорошо, – хрипло сказал он. – Я останусь.
Маша кивнула и, резко развернувшись, зашагала в комнату, смежную с горницей. Расшнуровала потрёпанные временем и долгим путешествием кеды и залезла под тяжелое одеяло. Ван неуверенно вошел в комнату и, потоптавшись у двери, шагнул к Маше. Девушка отодвинулась к стенке, освобождая место для колдуна, но тот сделал вид, что не заметил ее приглашения, и, опустившись на пол, привалился спиной к кровати.
– Ты не хочешь спать? – спросила Маша, обнимая пахнущую сухими травами подушку.
– Я не сплю.
– Прости, я забыла…
– Ничего.
Маше многое хотелось сказать Вану, но она никак не могла решить, с чего лучше начать. Ей надо было сказать, что она уже не злиться на него за то, что он обманывал ее и пытался хитростью забрать ее душу. А еще поблагодарить за помощь в побеге и за то, что он нашел способ помешать планам Гаяны. За то, что сбежал с ней и терпеливо сносит косые взгляды ее друзей. И за то, что просто находится рядом. Чувство того, что он – это вторая половинка ее души, окончательно вернулось к девушке, возрождая внутри нее те теплые и нежные чувства, которые она питала к юноше из ее снов.
– Знаешь, мне не хватает наших снов, – призналась Маша.
– Я могу принять облик себя прежнего и прийти к тебе, когда ты уснешь, – предложил Ван.
– Нет. Мне не нужно притворство. Хочу, чтобы ты был собой.
Колдун печально усмехнулся.
– Никому не нужны мы настоящие.
– Мне ты нужен, – уверенно сказала Маша.
Ван повернулся к ней лицом и пристально всмотрелся в глаза девушки.
– Правда? – спросил он.
– Правда, – тут же ответила она.
– И тебя даже не волнует тот факт, что я хотел забрать твою душу? Что все это время лгал тебе и водил за нос? Что превратил то, к чему ты так уверенно стремилась в один большой и хорошо спланированный обман?
– Видимо, не такой уж хороший, раз Гаяна его раскусила, – хохотнув, заметила Маша.
Ван закатил глаза и тоже усмехнулся.
– И ведь не поспоришь.
Машу клонило в сон со страшной силой, но она усиленно этому сопротивлялась. Ей не хотелось упускать возможности поговорить с Ваном по душам, с глазу на глаз, как тогда, в темнице, когда она впитывала его откровения как губка, невольно возвращая назад доверие к нему.
– Знаешь, я тут подумал, – тихо начал Ван. – Если ты не можешь меня простить, то и не надо. Хал прав: я сделал много плохого, и этому нет прощения.
– И что же ты сделал?
Вопрос сам слетел с языка, Маша не хотела его задавать, но было уже поздно. Она понадеялась, что колдун на него не ответит, но Ван поступил иначе. Теперь, когда у него развязался язык, он уже ничего не скрывал.
– По моей вине ты чуть не погибла от кинжала упыря – это раз, – начал перечислять колдун, загибая пальцы. – Я морочил тебя во сне, прикидываясь тем, кем не был – это два.
– Ты прикидывался прежним собой, – поправила его Маша. – И это, кстати, помогло тебе сблизиться со мной и, как ты сказал еще в темнице, снова почувствовать себя живым.
– И все же обманывать – плохо, – настаивал Ван.
Продемонстрировав ей второй загнутый палец, он продолжил:
– Так, что же было дальше? Ах, да!Я подговорил Ведану отправить вас в Орлиное Гнездо – это три.
– Я чувствовала, что Ведана какая-то мутная, – хитро прищурившись, заметила Маша.
Ван окинул ее скептическим взглядом.
– Да брось, ничего ты не поняла. Сидела за столом и спокойно уплетала княжеские харчи, уж я-то видел.
– Я и забыла, что ты следил за мной днями и ночами, – скривилась Маша.
Весело рассмеявшись, колдун забавно поиграл бровями. Приподнявшись, Маша схватила подушку и запустила ее Вану в лицо. Колдун поймал снаряд и подложил его себе под голову. Оставшись без подушки, Маша положила голову на ладони и уставилась на Вана.
– Кажется, мы сбились, – пробормотал колдун, глядя на свои загнутые пальцы. – Что же было дальше?
– Ты спас нас от Одноглазого Лиха.
– Нет, мы считаем только плохие поступки.
Маша надула губы.
– Четвертое – это озеро с русалками, – Ван загнул еще один палец.
– Разве это ты натравил их на нас? – удивилась Маша.
– Нет. Зато я позволил Гаяне сделать это. Не уследил. Да и если бы уследил, возможно, ничего бы не предпринял.
– Нет, – упрямо сказала Маша. – Это не считается! Разгибай палец. Давай-давай!
Ван неохотно распрямил безымянный палец.
– Ты хочешь видеть меня таким, каким я не являюсь, – пробормотал он.
– Ну уж нет, я просто не приписываю тебе дела других. Дальше.
– Дальше я подговорил Елисея на обман. Рассказал ему, что его жена у меня, и если он не сделает то, что я скажу, она умрет.
Маша поморщились, но ничего не сказала. Ван снова загнул безымянный палец.
– А мое похищение Халом случайно не ты спланировал? – поинтересовалась Маша. – А то выходит, что маршрут нашего путешествия проложил ты.
Ван помотал головой. Черные пряди упали на бледное лицо, и он резко откинул их назад.
– Нет. Это было для меня полной неожиданностью. Ух, я и переволновался тогда. Это были первые сильные эмоции, которые я испытал за последний год.
– Ну вот, к списку добрых дел еще можно добавить то, что ты связался с Ольгой и велел ей ждать меня на прежнем месте, – Маша подняла руку вверх, изображая подъем. – Твоя карма растет.
– Да уж…
– Дальше!
– А дальше я хотел забрать твою душу, и, если колдовские силы все еще будут при мне, то передать их тебе– это пять, – левая ладонь Вана превратилась в кулак.
– Так вот, что ты хотел, – задумчиво произнесла Маша. – Стать свободным.
– Да. Стать свободным. Стать собой.
– А ты бы мог снова стать хранителем?
– Думаю, нет.
– Значит, и в этом ты меня обманул…
– Да. Прости.
– Я не злюсь. Если честно, то я уже давно тебя простила.
– Правда? – Ван ближе придвинулся к Маше и недоверчиво заглянул ей в глаза.
– Правда.
– А почему?
Черные глаза колдуна выжидательно смотрели на Машу. Почему она все ему простила? Раньше она этого не понимала, но сейчас, подумав, нашла ответ.
– Потому что ты не виноват, что стал таким. Ты хотел обрести силу, чтобы защитить близких тебе людей. Просто ты связался не с тем человеком и получил не те силы. Вот и все.
– Хотелось бы мне в это верить, – вздохнул Ван. – Черт, каким же я был дураком, что так просто попался на удочку Гаяны! Если бы мне кто-то рассказал, что темные силы приносят столько бед и забирают у тебя все человеческое, хрен бы я за ними гонялся.
Глаза Маши слипались. Она не смогла подавить зевок, и, увидев это, Ван добродушно улыбнулся. Такой улыбки у него Маша еще не видела: рассеянная, добрая, немного глуповатая. Улыбка неуверенного мальчишки, который любит сладкое и винит себя во всех мирских бедах. И его еще называют бездушным? Маша встречала людей куда хуже него, имевших при себе целые и невредимые души. Просто каждому человеку нужна поддержка, опора, любовь. Без этого жизнь становится серой и унылой, появляется апатия и уходят чувства и эмоции. И лишь любовь может вернуть все это, потому что она–основа жизни, то, что привносит в нее краски, что питает и развивает ее. Любовь – это мост между мирами, параллельными или теми, что находятся внутри каждого живого существа.
Маша вдруг остро осознала, что любовь безгранична и разнообразна. Она поняла, что по-настоящему любит этот мир, природу вокруг, жителей Залесово, своих друзей, Вана. Неописуемое чувство эйфории охватило душу девушки. Хотелось петь, танцевать и громко рассказывать всем о своих чувствах, но Маша ограничилась тем, что дотянулась до руки Вана и крепко сжала ее.
– Жаль, что ты не спишь, – пробормотала она.
– Я буду охранять твой сон, – пообещал колдун.
Сил держать глаза открытыми у Маши больше не было. Она опустила уставшие веки и почувствовала, как Ван убрал свою руку. Девушка хотела возмутиться, но потом колдун аккуратно приподнял ее голову и, вернув подушку на место, снова взял Машу за руку. Довольно улыбнувшись, девушка позволила темной пелене окутать ее сознание и провалиться в долгожданный сон.
Глава 20
Проснулась Маша на закате, когда последние лучи черного солнца уже покинули спальню и скрылись за горизонтом. Вана рядом не было. Из горницы доносился приглушенный стук и шепотки. Девушка вылезла из постели, натянула кеды и вышла из комнаты.
В горнице горел тусклый свет. За столом сидела Радмила и что-то шептала стоящим рядом с ней Ольге и Игорю. Рядом с печкой, облокотившись спиной к стене, стоял Хал и без особого интереса поглядывал на троицу у стола. На лавке возле окна, вытянувшись во весь рост, лежал Ван и самозабвенно вертел в руке сухой желто-фиолетовый цветок.
– Чем вы занимаетесь? – полюбопытствовала Маша.
Ван откинул цветок и тут же вскочил с лавки. На его тонких губах заиграла еле различимая улыбка.
– Они гадают, – ответил Хал, кивнув головой на Ольгу и Игоря.
– Серьезно? – удивилась Маша. – В такое время? Когда в любой момент может прийти Гаяна?
– А что нам еще делать? – спросил Игорь. – Сесть и просто ждать эту ведьму?
– Можно сделать что-то полезное, – заметил Хал.
– Все, что можно, мы уже сделали, – подала голос знахарка. –Я наложила заклятие на поселение – Гаяна не сможет войти ни в одни ворота, а от упырей наши избы защищают домовые.
– Она может прислать сюда живых волколаков, – предположил Хал.
– Мира не пойдет на нас, – заверила его Ольга.
– Ты уверена, что она не под чарами ведьмы? – спросил охотницу змей.
Ольга не нашлась, что сказать. Отвернувшись, она скрестила руки на груди и отошла к противоположному от Вана окну. Игорь тихо подошел к ней.
– Как я уже сказала, мы сделали все возможное, – повторила Радмила. – Остается только ждать.
Знахарка посмотрела на Машу и, поймав взгляд девушки, спросила:
– Хочешь, и тебе погадаю?
– Нет, спасибо, я в это не верю.
– А зря, – сказал Ван. – Радмила и правда может показать будущее.
– То, что она показала мне раньше, я до сих пор забыть не могу, – буркнула Маша.
Радмила усмехнулась и стряхнула со стола раскрошившиеся сухие травы.
– Что плохого в том, чтобы увидеть будущее? Кто знает, возможно, его можно изменить, если знать наперед, что, где и когда произойдет.
– Все равно не хочу, – упрямилась Маша. Если она снова увидит умирающим кого-то из близких, то уже не вынесет этого.
– Она просто боится, не дави на нее, – сказала Ольга.
– Я не боюсь! – голос Маши предательски дрогнул. Ольга видела ее насквозь.
Ван встал с лавки и подошел к столу.
– Погадайте нам двоим. Вместе не так страшно.
Маша хотела возразить, но он схватил ее за руку и, притянув к себе, усадил на стул.
– Гадайте, – кивнул Ван знахарке.
Надувшись, Маша стала наблюдать за Радмилой. Знахарка собрала костяшки с рунами в мешок и, встряхнув, высыпала его содержимое на стол. Костяшки запрыгали, глухо ударяясь о деревянную поверхность. Женщина нахмурилась. Подалась ближе к столу, ткнула пальцем две костяшки, лежащие рядом друг с другом.
– Вы знали друг друга раньше? – спросила Радмила, хмуро глядя на руны.
– Нет, – оба ответили в один голос.
– Руны говорят иначе. Вот эти, – знахарка указала на две костяшки, которые тесно лежали друг с другом, – показывают, что вы были связаны еще до рождения. А вот эти, – она перевела палец к еще одним парным костяшкам, – говорят о том, что у вас один жизненный путь на двоих. Я вижу душевные муки на этом пути, вижу радость и горе, смирение и…смерть.
– Мы умрем? – глухо спросила Маша, вспомнив ответ на одну из загадок Гарафены.
– Все когда-то умрут, – туманно изрекла знахарка, внимательно глядя на руны.
Маша посмотрела на Вана, который не проронил ни слова, хмуро глядя на свою правую руку. Что-то встревожило его еще до того, как Радмила рассказала о смерти на их пути.
– Одного только я понять не могу, – знахарка на некоторое время замолкла, а потом, отняв взгляд от костяшек, посмотрела на Машу и Вана. – Когда вы родились?
– 10 сентября, – ответили оба и тут же удивленно уставились друг на друга.
– Год, – потребовал Ван севшим голосом.
– Двухтысячный, – растеряно произнесла Маша.
Мысли в ее голове путались. Ответ вроде бы был на виду, и, судя по горькой усмешке Вана, он его уже знал. Маша чувствовала себя глупой маленькой девочкой, которая никак не может вспомнить, сколько будет дважды два.
– А ваши родители? – голос Радмилы звучал отдаленно и приглушенно.
– Мы сироты, – также глухо ответил Ван. – Видимо, ее забрали в семью, а я остался. Мы были слишком маленькими, чтобы запомнить друг друга…
– Ты что, действительно в это веришь? – вдруг воскликнула девушка, когда, наконец, все же сложила два и два. Ответ ей совсем не понравился. Уж лучше бы она оставалась в неведении.
Ван беспомощно посмотрел на нее и вздохнул.
– А ты нет?
– Нет! Разве можно верить каким-то рунам? А дата – это просто совпадение. Единственное, чему я поверю, это ДНК-тесту.
– Вот тебе ДНК-тест! – Ван показал Маше тыльную сторону своей правой ладони.
Девушка непонимающе уставилась на его бледную руку. Что он хочет ей показать? Что у него тоже пять пальцев, как и у нее? Маша хотела отпустить колкость, но тут заметила две маленькие родинки на костяшке указательного пальца, идентичные тем, что были у нее.
– Да ладно, – бросила Маша, сравнивая свои родинки и родинки Вана.
– Еще у вас одинаковый цвет глаз и волос, – тихо заметила Радмила. – Да и внешне Ван раньше был похож на тебя. Жаль, что я только сейчас это заметила.
– Да не похожи мы, – отмахнулась Маша и резко встала.
Стул, на котором она сидела, покачнулся и с грохотом упал на пол. Ван молча поднял его и придвинул к столу.
– Он мне не брат! – Маша гневно указала пальцем на Вана. – Быть такого не может.
– Мне тоже это не нравится, – пробормотал Ван. – Особенно после того, что между нами было.
– А что между вами было? – поинтересовался молчавший до этого времени Игорь, за что тут же схлопотал от Ольги подзатыльник.
– За что? – заныл волколак.
– Утихни, – шикнула на него Ольга.
Не обращая внимания на Игоря и Ольгу, Маша начала нервно мерить шагами горницу, покусывая ноготь на большом пальце. Радмила собрала руны и всыпала их в мешочек. Все молчали, будто давая Маше и Вану переварить то, что они только что узнали. И все же девушка сомневалась. Ну не мог он быть ее братом, она не чувствовала этого.
Или, все же чувствовала?..
Почему она не испытывала с Ваном того, что испытывала с Халом? Почему ее чувства к нему были спокойными и тихими, словно слабый ночной ветерок, приятно обдувающий кожу? Они не были похожи на пылкие чувства влюбленного. Несомненно, Маша испытывала к Вану любовь, но не ту, что испытывал к ней он. Ее любовь была скорее дружеской. Нет, не так.
Братской.
Он – ее родственная душа. Это очевидно. Только вот он ей вовсе не возлюбленный. Он – ее брат.
Поразительно, как меняется мнение, если хорошенько подумать над чем-то. Еще несколько мгновений назад Маша не верила в то, что узнала, а теперь ей уже казалось это очевидным. Она повернулась, чтобы сказать об этом Вану, который, ссутулившись, тихо сидел на своем месте, как вдруг с улицы донесся жуткий нечеловеческий вой. Маша вздрогнула и повернулась к окну. Этот вой она никогда не забудет. Так выл в темнице оголодавший упырь.
Ван тоже встрепенулся и подлетел к окну. Отдернул занавески и громко чертыхнулся.
– Это упырь? – испуганно спросила Маша.
– Да, – ответил колдун, встревожено глядя в окно. – И не один. Понятия не имею, как она успела привести их сюда за такое короткое время…
Радмила подошла к Вану и тоже выглянула в окно.
– Она и не приводила, – сказала знахарка. – Это наши мертвецы. Вон ту только вчера в жальник11 зарыли.
– Долбаная христианская традиция, – прорычал Ван и с размаху ударил кулаком в оконную раму.
– Что ты имеешь в виду? – не поняла Маша.
– Смешение традиций, – пояснила Ольга за колдуна. – Хранители неосознанно привносят в наш мир изменения. Раньше мы всегда сжигали своих покойников, но потом какой-то хранитель показал еще один обряд похорон. Так, многие стали зарывать мертвых в землю.
– Дозарывались, – буркнул Ван. – У вас в подземном царстве могущественный некромант сидит, а вы отказываетесь покойников жечь! А, да что уж теперь, – колдун сокрушенно махнул рукой. – Что делать будем?
– Надеяться, что остальные, услышав вой, укрылись в своих избах, – ответила Радмила. – Внутрь упыри не пройдут, домовые их не пустят, а к утру они уйдут.
– Чтобы следующей ночью прийти снова! – добавил Хал. – Их надо уничтожить!
Знахарка подняла на него спокойные голубые глаза.
– И как же? У тебя есть при себе целый арсенал осиновых кольев?
– А я говорил, что надо готовиться!
– К войне с упырями? – громче, чем обычно спросила Радмила. – Здесь нет воинов, только мирные жители!
– Тогда почему ты не могла сделать так, чтобы и упыри не смогли войти ни в одни ворота? – спросила Маша.
Радмила устало вздохнула и тихо пояснила:
– Потому что они – мертвые. На них не действуют мои заклятия. Только осиновые колья и огонь.
Зарычав от бессилия, змей хлопнул по бревенчатой стене ладонями и сокрушенно опустил голову. Огненные волосы упали с плеч и закрыли его загорелое лицо.
– Утром пойдем в лес за осиной, – тихо сказал Игорь. – Наделаем кольев и проткнем всех покойников, чтоб больше не вставали. Надо потерпеть всего одну ночь.
Ольга одобрительно посмотрела на волколака и положила руку ему на плечо в знак своей поддержки.
– В сенях есть несколько кольев, – рассеяно сказала знахарка.
Маша подошла к Радмиле, которая наблюдала за тем, что происходит на улице, и тоже выглянула в окно. Сначала никого видно не было, лишь пустой двор и несколько горящих факелов, но потом девушка увидела скукоженную фигуру, вышедшую из-за соседской избы. Была ли это женщина, или мужчина – не понятно. Нечто передвигалось на кривых ногах и было одето во что-то драное и грязное. Оно подошло к окнам избы, из-за которой появилось, и неуверенно протянуло костлявые руки к закрытым ставням.
– Шабр мой, – сказала Радмила, указав на упыря. – На прошлой седмице закопали.
– Кто? – не поняла Маша.
– Сосед, – пояснила тихо подошедшая к ним Ольга.
Охотница присела на лавочку рядом с Машей и тоже выглянула в окно.
– Вон еще один идет, – близоруко прищурившись, сказала Маша, указав на темную фигуру у западных ворот.
– Это не упырь, – медленно произнесла Ольга. – Это человек…Кажется, Борис, охотник. Наверно, ушел в лес и припозднился…
Несколько мгновений охотница всматривалась вдаль, а потом вскочила с лавки и испуганно прошептала:
– С ним сын…
Услышав шаги Бориса и его сына, сосед Радмилы оторвался от окон и, увидев мужчину с ребенком, громко завыл. Его вой подхватили остальные мертвецы. Упырь оживился. Его глаза, которые до этого Маша не могла увидеть, вдруг загорелись красным светом. Сердце у девушки колотилось как ненормальное. Спиной она чувствовала молчаливое присутствие Вана. Его напряжение передалось и ей. Руки затряслись, во рту пересохло. Упырь рванулся к мужчине с ребенком, а за ним стремительно кинулись еще несколько существ. В свете пламени от факелов мелькнули истлевшее тряпье, кости и серая плоть. Один упырь прыгнул на Бориса и впился ему в глотку. Мальчишка вскрикнул и побежал назад, к воротам. Еще два упыря набросились на вопящего мужчину, а трое побежали за мальчиком.