– Иди-ка ты лучше проверь, чего там этот малый в подсобке у нас наворотил, – посоветовал он и устремился ко входу, не дав Танзеру возможности разразиться возмущенными комментариями. Там стояла еще одна толпа, яркая и шумная. Танзер нервно сглотнул и нырнул в подсобку. К счастью, пацан не успел добраться до принтера, зато порядочно накуролесил, перевернув коробку с постельными принадлежностями и разорвав на них оболочку из тонкого пластика. Судя по грязному и измятому виду белья, ребенок пытался соорудить тут свой собственный номер, причем в основном при помощи ног. Сдавленно проклиная всех детей миров и, в частности, мелкого строителя постельных чертогов, Танзер собрал белье, намереваясь сунуть его в стирально-гладильный комплекс, что стоял на предцокольном этаже. Однако пестрая толпа, плотным кольцом обхватившая стойку и галдящая так, что позвякивали стекла, не позволила ему сделать и шагу. Поначалу Танзер обрадовался, решив, что это новые гости, с полными карманами денег. Однако приглядевшись, он, с негодованием, понял, что на них напали кочевники, которые никогда и ни за что не платили, зато очень любили халяву и частенько подворовывали. Двое из них уже деловито сооружали что-то вроде юрт прямо посреди холла. Бедняга Зуртогга никак не мог отбиться от них. Пихнув ему куль грязного белья, Танзер птичкой взлетел на стойку и громогласно рявкнул:
– Так, хря! Если еще одна мыркса сейчас подаст голос – сверну шею и пущу на тушенку, ясно?
Толпа нехотя примолкла. Разглядывая грязных баб, грузных мужиков, пронырливых детей, так и шнырявших по холлу в поисках чего б стащить, и все как один в разнообразных кусках каких угодно видов одежды, Танзер насколько мог растянул губы в хищном оскале.
– Вы, двое, хря! – Рявкнул он, но строители грязных кульков-жилищ даже не отреагировали на него. – Мыркса вас за хвост возьми! А ну убрали это быстро! Считаю до трех и забираю себе – ииии … три!
Танзер спрыгнул со стойки, бабы зашумели, заорали, мужики, сумрачно пряча взгляды, распределились за широкими грязными спинами своих благоверных.
– Это вам гостиница, а не зал ожидания! – Самозабвенно орал Танзер, одновременно раздавая увесистые пинки направо и налево. – Хотите здесь жить? Заплатите и ставьте хоть десять палаток, а не хотите платить – валите отсюда, покуда я полиссов не вызвал!
Он поймал за шкирку какого-то пацаненка, пытавшегося выколупать узоры из красного золота, украшавшие стойку, и на весу, будто грязного щенка, понес к выходу. Бабы немедленно взвыли и бросились на него, но Танзер так яростно рявкнул свое «хря!», что они несколько отступились, не переставая при этом голосить. К счастью, ситуацию разрешило появление огромного мрачного скорпионида. Увидев шумную грязную толпу, он злобно зашипел и так щелкнул своим хвостом по полу, что рассек ковер и глубоко процарапал мрамор, зато через минуту в холле не было уже ни одного кочевника. Правда, вместе с ними исчезли богато инкрустированные ручки дверей, часть украшений от стойки и даже искусственные плоды, висевшие на пластиковых растениях. Скорпионид злобно взглянул на хозяев бизнеса – Зуртогга молниеносно испарился, прижав к себе грязное белье как самую драгоценную в мире ношу. Танзер невольно сделал шаг назад и блеющим голосом приветствовал гостя. Даже оказавшись за стойкой, которая отгородила его от скорпионида, Танзер не ощущал себя в безопасности. Стараясь не смотреть в огромные многофокусные глаза, он выдал ключ и, с облегчением, проследил взглядом за удаляющейся фигурой. Двух с половиной метровый скорпионид снес одну за другой все люстры по центру холла своей головой, свернул пару бочек с искусственными растениями, изрядно помяв их, и не смог влезть в лифт. Прошипев и просвистев какие-то грязные ругательства на своем языке, он втиснулся в лестничный проем и направился вверх, кусками сдирая краску со стен своими шипастыми боками.
Танзер, в полуобморочном состоянии, свалился под стойку, потянулся к своему личному кассовому аппарату и заказал огромную бутылку текувиски, подумал и прибавил к заказу абседжин. Иначе ему не выжить. Межгалактическая доставка работала исправно, особенно, когда требовалось доставить алкоголь, так что уже через четверть часа Танзер смачно присосался к горлышку бутылки.
– Тааанзееер! – Вкрадчиво позвал его кто-то сверху и он поперхнулся, с трудом проглотив огромную порцию, так что ожег себе горло и едва не лишился безумно выпученных глаз.
– Зуртогга! – Возмущенно завопил Танзер. – Ты не видишь – я отдыхаю? Мыркса тебе в штаны!
– Вижу, вижу, алкаш ты недодавленный, – отозвался тот, – ты в курсе, что у нас творится в сдвоенном номере? Кого ты туда заселил, засранец ты эдакий?
– Кого, кого, – пробурчал Танзер, пряча бутылку под стойку и с трудом поднимаясь на ноги, – сейчас посмотрим кого.
Под данным номером в электронном журнале был записан целый список имен. С трудом он смог вспомнить стайку девчушек, которые попросили их поселить вместе.
– Да кто там – самые безобидные в мире существа, – будто оправдываясь поднял он глаза на друга, – девчонки какие-то. Наверное, празднуют выпуск.
– Ах, выпуск, – протянул Зуртогга, недобро прищурившись, – а ты иди, посмотри как они его празднуют. – Он намеренно сделал ударение на слове «как». Танзеру очень не хотелось шевелиться – он жутко устал, однако если Зурт так говорит … да что они могут сделать, эти молоденькие девчонки? Наверное, тайком притащили с собой алкоголь и прыгают по кроватям – так думал Танзер, направляясь к двойному номеру. Оттуда доносились дикие вопли и тянуло странным запахом. Воздух в коридоре был похож на молочное желе. Ежась от недобрых предчувствий, Танзер деликатно постучался в номер. Затем постучал еще раз. На третий раз, уже разозлившись, он пнул дверь как следует и она распахнулась. Увиденное потрясло его: нежные юные создания распылили в воздухе запрещенный спрей, который используется на закрытых вечеринках для поднятия настроения. Он заманчиво поблескивал в пространстве розовыми искрами и вызывал приятные видения. Там и сям стояли огромные курильницы, откуда густо валил дым с пряно-едким ароматом и пропитывал шторы, ковры и разбросанные повсюду постельные принадлежности. Помимо этого, тут же валялись детали женской одежды. Мини-бассейн, заменявший ванную комнату, был тщательно заткнут женским бельем – вода из него обильно расплескивалась по полу. Полуголые (да и нагих тут тоже хватало) девушки, хохоча носились по номеру, то ли играя в догоняшки, то ли просто развлекаясь таким образом. Танзер споткнулся о здоровенную бутылку крепчайшего саморома и решил, что пора заканчивать эту вечеринку. Голова у него слегка кружилась, а перед глазами уже начали мелькать невнятно-радужные картинки, но Танзер твердо решил не поддаваться.
– Девчойньки, а к намь пухляйчок со стойки пришёль! – Радостно взвизгнула одна из девиц и бросилась к Танзеру, мгновенно прижавшись к нему горячим свежим телом. Восторженный визг оглушил Танзера, в следующий миг он оказался стиснут множеством рук, которые срывали с него одежду.
Зуртогга мрачно маячил за стойкой, не понимая куда мог запропаститься его друг. К счастью, поток гостей временно иссяк – что только радовало его и давало время для передышки. Проинспектировав холл и прилежащие к нему коридоры, Зуртогга обнаружил, что: украдены все дорого инкрустированные дверные ручки (точно кочевники постарались), вывинчена и разбросана часть светильников, внутрь которых были напиханы обертки от сладостей и собственно сладости, слюняво обжеванные (а это уже явно почерк детишек). Пропорот на две равные части толстенный ковер на полу холла и расколото мраморное покрытие под ним (спасибо скорпиониду), безнадежно изувечены бочки с растениями, что раньше украшали собой холл и содрана краска со стен вдоль лестничного пролета до третьего этажа. И, непонятно кем и с какой целью, были ободраны до пластиковых каркасов кресла. Наверное, тоже кочевники постарались, есть у них какая-то непонятная слабость к тряпкам. Зуртогга постарался замаскировать утрату мягких частей пледами, надеясь, что их никто не утащит. Вернувшись за стойку, он услышал три звонких щелчка, возвещавших завершение работы принтера. Не рискуя оставлять стойку без присмотра, он открыл дверь подсобки и тщательно рассмотрел результат печати издали. Надо будет спросить у Танзера на кою мырксу ему понадобились копии дорогой посуды для алкоголя – подумал Зуртогга и краем глаза заметил какое-то движение. Молниеносно захлопнув дверь, он обернулся к стойке, судорожно оскалившись в улыбке, однако тут же расслабился, обнаружив полисса.
– Как хорошо, что вы пришли, – одобрительно кивнул Зуртогга, – вообще-то я сам должен был позвонить насчет украденных денег, но вы пришли и это здорово.
Полисс вяло посмотрел на Зуртоггу и сообщил:
– На вас заведено дело под номером а-эн-джи двенадцать триста семь. По статье АА сто тридцать девять.
– Простите? – Напрягся Зуртогга. Полисс огляделся и сплюнул себе под ноги.
– Шум. – Пояснил он. – Слишком высокий уровень шума. На вас пожаловались. Еще одна жалоба и вы получите двойной штраф. А пока предупреждение. До свидания.
Не дожидаясь ответа, он развернулся и неторопливо направился к выходу развалистой походкой. Зуртогга, в изнеможении, упал в кресло и закрыл глаза. Затем потянулся к видеосвязи и заказал унирабочих для ремонта и клининга.
Довольно сияющий Танзер появился лишь когда в холле воцарилась первозданная благодать.
– Ты где был! – Накинулся на него Зуртогга. – Я тут переживаю, вообще-то! А ты прохлаждаешься неизвестно где!
– Спокойно, дружище, – снисходительно ответил ему Танзер, удобно устраиваясь в кресле. От него пахло крепким курительным дымом, алкоголем и женским парфюмом. – Можешь идти отдыхать. Я присмотрю. Мы вроде как прошли боевое крещение и адаптировались, так что можешь валить хоть на целый день – я справлюсь.
– А ты разобрался со сдвоенным номером? – Подозрительно спросил его товарищ по бизнесу. Танзер устало кивнул.
– Разобрался. Они доплатили. Вызовем клининг и все будет тюк-пук. Иди уже, отдыхай.
Зуртогга не заставил себя упрашивать, исчезнув будто свет в черной дыре. Танзер не стал ему говорить, что доплатили веселые девицы вовсе не деньгами, так что клининг придется вызывать за свой счет. Браслет с кредитом на нем – зачем ему вообще отчитываться перед товарищем? Танзер оглядел холл – по какой-то неведомой причине наплыв гостей временно приостановился, так что он прикрыл глаза и задремал.
– Тааанзееер! – Раздался у него над ухом страшный шепот, отчего он подпрыгнул, едва не перевернув кресло. – Танзер!!!
– Да не сплю я, не сплю! – Танзер попытался открыть глаза, слипающиеся после чрезмерно бурных утех в сдвоенном номере. – Ну что ты зудишь у меня над ухом, Зуртогга? Чего тебе?
– А того! – Многозначительно заявил напарник, навалившись на стойку всем телом, – того, что у нас проблемы на втором этаже. Сколько он, говоришь, алкоголя заказал – ящик?
– Ну да, и что с того? – Недовольно пробурчал Танзер, нащупывая свою любимую бутылку. – Я вон тоже пью – и ничего, никаких проблем.
– Это до времени, – осадил его приятель, – к тому же, я говорю о нашем постояльце. Он явно перепил. Иди, глянь, чего он там натворил … хотя нет, лучше останься – а то, чего доброго, остаток спиртного вы прикончите вдвоем и тогда та феерия, что творится на втором этаже умножится многократно. И вообще – никуда не ходи, ты подозрительно долго потом не появляешься.
Танзер вздохнул, вспомнив ящик с нежно позвякивающими бутылками, которые он буквально оторвал от сердца, чтобы отвлечь пассажира от проблем с багажом.
– Сильно он там нагадил? – Обреченно спросил он. Зуртогга многозначительно цокнул языком.
– Да как тебе сказать … я не знаю что с чем он смешивал, но когда я появился, он убегал от сиреневых кубоидов и многоруких зубозадов … ты не знаешь, случаем, что это такое?
– Не знаю и знать не хочу, – буркнул Танзер, понимая, что это его вина. – И что?
– Нууу … из своего номера он выкинул всю мебель в окно. Разломав ее предварительно на мельчайшие фрагменты – просто образец трудолюбия, а не обломки. Выломал все двери на этаже. Обгрыз краску на стенах. Помочился в мягкую мебель. Расколотил зеркала и окна. Зачем-то пытался повиснуть на люстрах, оборвав их – ах, да! Это чтобы зубозады его за задницу не кусали. Короче, я завернул его в ковер и закрепил стяжками – может проспится и станет адекватным?
– А если не станет?
– Придется тогда медиков вызывать.
Танзер еще раз вздохнул.
– Зурт, будь другом, посмотри, что там на других этажах творится, а? – Заискивающе попросил он, с трудом удерживая глаза открытыми. – А я тут пока покараулю – вдруг еще кто придет?
Зуртогга коротко кивнул и скрылся. Но стоило Танзеру задремать, как зазвонил проклятый колокольчик на стойке. Даже не успев открыть глаза, Танзер захлебнулся и закашлялся от острой вони, что исходила от нового заселенца. Он вытаращил глаза, судорожно подпрыгнул и раззявил рот, стараясь не дышать носом. За стойкой вежливо покачивалось существо, похожее на старый сморщенный гриб. Копринус. Существо из эволюционной ветви редуцентов. Никто эту эволюционную ветвь не любит, поскольку редуценты обычно выживают, получая пропитание из всякого рода отбросов и нечистот. Собственно, оттого-то они и пахнут не лучшим образом. Но гостиница заявлена как общевидовая, так что отказывать Танзер не имел права. Дыша через рот и сдерживая рвотные позывы, стараясь при этом вежливо улыбаться взглядом, Танзер выдал ключи. Буквально сразу же, не давая ему передышки, ввалилась компания мелких и вредных словно тараканы гоблинов. Постоянно переругиваясь между собой скандалезными голосами, они передрались за ключ, который Танзер буквально кинул в них, боясь выходить из-за стойки, после чего гоблины скрылись в лифте.
У Танзера тяжело гудела голова, кто-то болезненно пинал его в виски изнутри, в глазах все расплывалось, тело ломило. Пожалуй, он недостаточно молод для вечеринок в духе той, на которой ему довелось побывать. Хотя, безусловно, это было приятно. К тому же, от постоянной беготни ныли ноги, а от таскания багажа разламывалась спина. Снова звонок – хушмеины, существа по всему телу покрытые нежной зеленью, похожей на мягкую шерсть или бархат. Пожалуй, эти оказались самыми приятными гостями из всех: с негромкими мелодичными голосами, огромными лучистыми глазами, нежными полупрозрачными пальцами, в которых виднелись пульсирующие бледно-зеленые жилки. Они будто бы светились изнутри. Такие жизнерадостные и весьма деликатные, они вызвали умиление даже в ожесточившемся сердце Танзера, который почти не слышал, что они говорят и с трудом понимал их от усталости. Едва они ушли, как Танзер провалился в глубочайший сон, даже не успев снова сесть на кресло. Его сновидения были насыщены постоянно сменяющими друг друга существами самых причудливых и диких силуэтов.
– Танзер! – Рявкнул над ухом знакомый голос и Танзер застонал от недобрых предчувствий, с трудом просыпаясь.
– Ну что опять? – Мучительно простонал он, привычно уже протягивая руку за бутылкой, но получил по руке и рассердился. – Зуртогга, мыркса тебя поцелуй! Что опять стряслось?
– Ты, балбесидзе эдакое, где скорпионида поселил? – Зловеще прошипел Зуртогга прямо ему в ухо. Танзер поморщился и отшатнулся.
– Где, где … ну не в холле, ведь, ясно же! – Огрызнулся он.
– Нет, не холле, – терпеливо подтвердил Зуртогга, выпрямившись и сложив руки на груди. – На третьем этаже.
– Ну?
– По брюху пинану!
Оба на минуту замолчали, сверля друг друга взглядами. Затем Зуртогга вытащил электронный журнал и демонстративно шлепнул его на стол перед Танзером.
– Давай, взгляни – кто еще живет у нас на третьем этаже.
Тяжело вздыхая, Танзер принялся просматривать записи. Зуртогга многозначительно молчал и мрачно сопел при этом.
– Вот. Три … нет, четыре семьи. Человеческих. – Упавшим голосом сказал Танзер.
– Верно, верно! – Оживился Зуртогга, расцепил руки и обескураженно взмахнул ими. – Что ты там говорил насчет того, кого с кем не нужно селить? Давай, дружище, вспомни самую главную особенность скорпионидов, помнишь еще, а?
– Они не любят людей. – Пробурчал надувшийся Танзер.
– Не людей. – Подчеркнуто вежливо поправил его Зуртогга. – А хомоидов. Они, хря, ненавидят всех, кто хоть отдаленно напоминает человека! А ты их поселил на один этаж с людьми, да еще и с кучей детей! Ты понимаешь, что там сейчас чуть не случился акт локальной агрессии с массивными жертвами? Мне едва удалось успокоить его и переселить на двадцатый этаж, он все порывался покинуть нашу гостиницу. Кстати, он был в бешенстве – ты понимаешь, что такое бешенство твари двух с половиной метров росту, к тому же с шипами и хвостом?
– Дети целы? – Мгновенно побледнев спросил Танзер и приятель его упокоил:
– Да целы, целы. Эти мелкие засранцы способны кого угодно довести до белого каления, одновременно перемещаясь по всем трем пространственным векторам, радостно хохоча при этом. И скажи спасибо, что их мамаш при этом не было. Как ты понимаешь, будь они там – я бы живым не вернулся. Но я не о том сейчас, попробуй представить себе, что произошло с обстановкой на этаже.
– Может выселим их?
– Я тебе выселю! Нам еще ремонт на третьем этаже делать! У тебя что, остались еще деньги от кредита?
Танзер сразу же приуныл, затем напомнил:
– На втором этаже нас тоже ремонт ожидает. Кстати, сходил бы ты глянул как там этот алкоголик поживает. Может он там уже … того…
– Не наквакай! – В ужасе отшатнулся Зуртогга и, со вздохом, направился к лифту. Танзер схватился за голову. Два этажа уже нужно закрыть для новых посетителей – еще, чего доброго, они ославятся как какой-нибудь грязный притон, плакала тогда репутация и плакали тогда денежки!
Внезапно он заметил, что в холле абсолютно беззвучно сидит с полдесятка странных существ, бесформенных и серых словно старая пыль. Все они пристроились в креслах, ужавшись в размерах и приняв причудливые позы, так что было совершенно непонятно какой они расы. Внутренне напрягшись, Танзер вышел из-за стойки и медленно направился к ближайшему из них, понимая, что он не готов умереть за эту гостиницу – будь она проклята Матерью-Вселенной! Серый даже не шевельнулся, когда Танзер приблизился к нему. Немного поколебавшись, Танзер ткнул пальцем наугад в податливый силуэт. Серый немедленно вывернул голову откуда-то из-под мышки и глянул огромными мутными глазами.
– И чего сидим? – Нелюбезно спросил Танзер, уперев руки в бока и выпрямив спину. Он понял, что это существо не опасно и почувствовал прилив вдохновенного нахальства. – Нужен номер? Закажи и оплати. Не нужен номер? Проваливай отсюда.
– Я немного тут посижу, – ответил ему откуда-то изнутри серой хламиды странный замороженный голос. – Это у меня работа такая. А если посетителю я понадоблюсь – вот я здесь. И все при мне.
– Да что там такое при тебе-то? – Не вытерпел Танзер, затем вдруг схватил серого и крепко встряхнул того несколько раз. На пол посыпались какие-то свертки, баночки, ампулы-инъекторы, мини-спреи и куча другой не опознаваемой ерунды. Танзер, все еще удерживая серого, с минуту смотрел на все это, затем его ужалило озарение. Он неистово затряс серого нечеловечески быстрыми движениями, отчего хламида с того съехала, обнажив маленькое съеженное существо, с кожей такой же серой, как и одежда, лысой и склизкой.