Ладлен безропотно повиновалась ему, однако, не лишила себя удовольствия салютовать бокалом и отвечать кивками на взгляды окружающих. Майкл был бледен и явно нервничал.
– О, нам тут нравится! – Заявила Ладлен, аккуратно принимаясь за отбивную.
– За себя говори! – Одернул ее ожесточенный Майкл. – Мне уже – что-то не очень.
Ладлен кивнула, не отрываясь от тарелки. Вообще-то она именно о себе и говорила. Вечер прошел чудесно, но дома ее ждал крепкий разнос от мужа.
– Ты чего себе удумала! – Кричал Майкл, суматошно размахивая кулаками. – Опозорить меня вздумала? Да мне же потом работать с этими людьми стыдно будет! Они теперь только и будут, что обсуждать – ах, какая смешная толстушка эта жена Майкла! Везде свой нос сует! Ко всем пристает! Такая простушка, к тому же – жирная как слон! Как его угораздило жениться на такой? Вот бедняга, ха-ха! И не думай теперь, что я еще хоть раз возьму тебя на корпоратив!!!
Он бушевал долго, но бесплодно – пару раз истерично пнул стул и заперся в туалете. Ладлен пожала плечами. А потом решила, что неплохо бы проверить как там поживает приготовленный ею ужин. Он оказался неплох и Ладлен с удовольствием навернула тарелочку. Пока она с аппетитом доедала гречку с мясом, на кухне появился взъерошенный Майкл, но Ладлен его не заметила.
– Мм, по-моему, сегодня получилось отлично – как думаешь?
– О, да! Ты прямо превзошла саму себя.
– Что и говорить, готовишь ты просто отлично, милая.
– Хватит! – Рявкнул Майкл и Ладлен, от испуга, дернула руками, так что остатки каши полетели в разные стороны. – Хватит уже этого, Ладлен! Я тебе сколько раз говорил – хватит разговаривать сама с собой! Да еще и на разные лады! Ты меня пугаешь! Ты ненормальная? Еще раз услышу это – ты у меня получишь!
Он пулей вылетел из кухни, Ладлен услышала как брякнула защелка балконной двери. Ха, кажется сегодня вся кровать будет в ее распоряжении. Прекрасно! Наконец-то ночью никто не будет ее пинать по животу. У Майкла там стоит кушеточка, на которой он частенько спит в летнее время – вот и пусть спит.
Утром она осторожно заглянула на балкон и обнаружила, что муж уже ушел на работу. Ладлен же работать не дозволялось – Майкл считал, что тогда она запустит дом. Ее это устраивало. Увидев, что Майкла нет, Ладлен обрадованно загудела на разные голоса:
– Ушел, ушел!
– Да, пусть себе работает, а мы придумаем себе развлечение.
– Может сходим погулять в парк? Хотя нет – лучше в торговый центр!
– Ха, а может вообще прокатимся куда-нибудь наугад?
Ладлен любила иногда сесть на первый попавшийся автобус или маршрутку и укатить в случайный район города, а там – несколько часов кружить по улицам, разглядывая дома и витрины, заходя в разные магазинчики и кафе. Она оглядела дом – хм, да вроде порядок. А отчего же тут быть беспорядку, если она только вчера уборку сделала? И еще позавчера и позапозавчера? Заглянула в холодильник: уж вчера она набрала так набрала, к тому же, приготовила целую кастрюлю гречки с мясом и подливом. Что ж, самое время поразвлечься.
Ладлен надела любимые джинсы и балахонистую футболку с изображением черепа и розы, скрещенной с ружьем. Натянула кепку, закинула рюкзачок за спину и тщательно заперла квартиру. Майклу ведь об этом знать не обязательно? Конечно не обязательно, зачем ему вообще о чем-то знать – наперебой согласились с ней голоса.
День был ярким и чудесным. На улице она увидела как соседка тащит на себе пьяного мужа, кое-как перебиравшего ногами, его лицо было окровавлено. Содрогнувшись от отвращения, Ладлен отвернулась и, с облегчением, подумала: как хорошо, что Майкл не пьет. Правда, он малость занудный и отчего-то помешан на ее весе – ну и пусть, это вполне можно пережить. Она торопливо шагала по аллее в сторону остановки, солнечные зайчики играли в прятки среди листвы. Постепенно шаг ее замедлялся, плечи опускались, спина ссутулилась. Ладлен панически огляделась и увидела вдали двух женщин – одна из них была с коляской. Она неуверенно обхватила себя руками за плечи и начала тихо паниковать. Смешанное чувство вины, ужаса и гадливости захватило ее, как всегда, внезапно. Ладлен прижала руки к себе, пытаясь прикрыть ими живот и грудь: ей казалось, что все вокруг смотрят на нее и с отвращением отворачиваются.</p