Tsitaadid raamatust «Душка Адольф»
Говорят, секрет мудрости в том, что осталось несказанным.
В те дни, много-много лет назад, я думал, что мои мама и папа хотят меня отравить. И даже теперь, двадцать лет спустя, я не уверен в обратном. Кто его знает.
«Но Дублин! Дублин! Не город, а огромная дохлая скотина! — думал я, глядя из окна на его припорошенное снегом, измазанное сажей тело. — Вот тебе две монетки, положи себе на глаза!»
- Может быть, и больше, но надо смотреть правде в глаза, надо учитывать уклад жизни в городе, что скажут люди, и подумать о нас - о тебе и обо мне. Я размышляла об этом много-много дней, Боб. Не думай, что я что-либо упустила или не отдаю себе отчета в своих чувствах. При определенных обстоятельствах наша дружба и впрямь была бы странной. Но ты не обычный мальчик. Кажется, я неплохо знаю себя и знаю, что совершенно здорова, как умственно, так и физически, и каковы бы ни были наши с тобой отношения, они возникли потому, что я реально оцениваю в тебе незаурядного и очень хорошего человека, Боб. Но в нашем мире, Боб, это не в счет, разве что если речь идет о человеке взрослом. Не знаю, понятно ли я говорю.
В пятницу утром она нашла на своем столе бабочку. Она хотела уже спугнуть ее, но бабочка оказалась мертвой, ее положили на стол, пока мисс Тейлор не было в классе. Через головы учеников она посмотрела на Боба, но он сидел, уставившись в книгу; не читая, а просто уставившись.Примерно тогда она впервые поймала себя на том, что не в состоянии вызвать Боба отвечать. Ее карандаш зависал над его фамилией, а потом она вызывала кого-то другого, выше или ниже по списку. И когда они шли в школу или из школы, она не могла на него посмотреть. Зато в иные дни, ближе к вечеру, когда он высоко поднимал руку, стирая с доски арифметические символы, она ловила себя на том, что долгие мгновения смотрит на него, прежде чем снова возвратиться к своим тетрадям.
- <...> Взамен я прошу немного. Всего лишь вашу душу.
Он замер и чуть было не отпустил ее руку.
- А разве не _э_т_о_г_о_ вы ожидали? - Она рассмеялась. - Но душу нельзя продать. Ее можно только потерять и никогда больше не найти. Сказать вам, чего я на самом деле от вас хочу?
- Скажите.
- Женитесь на мне, - сказала она.
"То есть продайте мне вашу душу", - подумал он, но промолчал.
Мы были прекрасными друзьями, которые нуждались друг в друге. Я - чтобы меня били. Он - чтобы бить. Мои шрамы были эмблемой и символом нашей любви - "Идеальное убийство"
