Тянется день, словно улитка ползет. Муж и по дому ходил, и спать укладывался, а жена все сидит перед столом, глаз от запретной миски отвести не может. «Что в ней такое? Может быть, страшное, а может, что-нибудь дивное и хорошее. Хоть бы одним глазком взглянуть». Муж жену остерегает: «Эй, смотри, нечего тебе любопытствовать. Коли не выдержишь – из-за тебя богатства, как ушей своих, нам не видать». «Ну вот, не видать, – говорит жена. – Разве я такая дура, что так до хозяина крышку открытой оставлю. Только чуть-чуть приподняла бы, да сейчас и захлопнула».
Всю ночь баба заснуть не могла, с боку на бок поворачивалась: «Что в этой миске?» И мужа будила ежеминутно, так что встал он утром, не выспавшись, хмурый, а про бабу и говорить нечего – совсем извелась. Сидели они, сидели. Баба нет-нет подойдет к миске да крышку пальцем тронет. «Чего, – говорит, – бояться: только крышку чуть сдвину, загляну одним глазом внутрь и опять задвину». «Не смей!»
Уж время к вечеру пошло. Увидала жена, что муж дремлет и решилась: «Э, будь, что будет; посмотрю!» Подошла потихоньку, приподняла крышку… Как выскочит из миски мышь, спрыгнула со стола и юркнула в норку.
Баба крышку бросила, закричала благим матом… А тут замок в двери дзынь! – и входит нечистый: уж он, конечно, знал, что бабе не вытерпеть, того только за дверью и дожидался. «Э-э, – говорит, – а ты, баба, моего приказа не исполнила, открывала миску… Плохая у тебя, добрый человек, жена; посмотри, чего ты из-за нее лишился». И привел их нечистый в особую комнату, всю до потолка червонцами засыпанную. «Вот, – говорит, – все это я вам хотел отдать, жили бы вы лучше царей. А теперь убирайтесь вон от меня, ступайте пешком; как хотите, так свой дом и разыскивайте… Эх, добрый человек, обидно за тебя. На твоем месте просто убил бы я бабу, до полусмерти исколотил бы ее».