Российский либерализм: Идеи и люди. В 2-х томах. Том 1: XVIII–XIX века

Медицинская коллегия, «политические корпуса» и т. д. К последним Десницкий относил традиционные сословия мещан и купцов, получившие некоторые зачатки самоуправления при Петре I, и еще только складывавшиеся во второй трети XVIII века группы поставщиков, «кумпанейщиков» и откупщиков. По сути, Десницкий указывал на необходимость создания зачатков гражданского общества – институтов, автономных от государства.

В организации государственной власти Десницкий был сторонником разделения властей. Свою концепцию он изложил в «Представлении об учреждении законодательной, судительной и наказательной власти в Российской империи». Это «Представление…» оказалось столь радикальным для своего времени, что было опубликовано только в 1905 году. Однако весьма вероятно, что данный документ был известен Екатерине II. Есть точка зрения, что источником XXII главы «Наказа», посвященной финансово-экономическим вопросам, были именно работы Семена Ефимовича Десницкого: «Представление об учреждении законодательной, судительной и наказательной власти в Российской империи», «Третье отделение о нижнем роде», «Управление духовное», «Литера А второй части плана» и «Об управлении финансовом». Например, в ст. 588 «Наказа Комиссии для сочинения проекта нового Уложения» Екатерины II мы читаем: «Считают пять предлогов, на которые обыкновенно делается накладка (то есть налог): а) лица; б) имения; в) произрастания домашние, употребляемые людьми; г) товары отвозные и привозные; д) действия». Нечто подобное есть и у Десницкого: «Считают пять предлогов, на которые можно учинить накладку: 1) лица; 2) имения; 3) произрастания домашние, потребляемые народом; 4) товары отвозные и привозные; 5) действия. От чего проистекает другое распределение податей на принужденные и добровольные».

Основная идея «Представления…» сформулирована в предисловии к нему, где Десницкий пишет, что «законы делать, судить по законам и производить суд во исполнение – сии три должности составляют три власти, то есть законодательную, судительную и наказательную, от которых властей зависит все почти чиноположение и все главное правление в государствах». В примечаниях, ссылаясь на Ш. Монтескье, Десницкий указывает, что не он первый заговорил о трех ветвях власти, но постарался «приноровить» их к российской ситуации. Более того, как истинный ученик английских либеральных философов, он предостерегает власть от излишне поспешных преобразований. Он подчеркивает, что при проведении реформ «надобно осторожность иметь, чтоб одна власть не выходила из своего предела в другую и чтоб при том всякая из сих властей имела своих надзирателей, которых опасению она была всегда подвержена».

Десницкий выдвигает положение о первенстве законодательной власти и отмечает, что в своем трактате стремился учесть особенности политического строя России, главной из которых он считает полноту власти русского самодержца. Поэтому «…законодательная власть всех прочих высшею представляется», так как в Российской империи, «кроме монархов, никто в полном значении не может иметь в своем ведении этой власти». Однако монарху в деле законотворчества «необходима помощь».

Организовать государственное управление Десницкий предлагал следующим образом: превратить Сенат в однопалатное представительное учреждение, состоящее из «шести или восьми сот человек». Сенаторы должны избираться от землевладельцев, купечества и «художественных людей», из «духовных и училищных мест» с тем, чтобы всякая губерния, провинция и «корпуса» имели в законодательной власти своего представителя. Право избирать обуславливалось имущественным цензом. Еще более высокий ценз устанавливался для кандидатов в сенаторы. Они должны быть настолько обеспечены имуществом, чтобы могли выполнять обязанности сенатора «на своем иждивении». Данное положение должно было коснуться всех сенаторов: и дворян, и купцов, и представителей церкви, университетов и различного рода «корпусов».

Избирать сенаторов Десницкий предлагал на пять лет с правом переизбрания на второй срок. Ограниченность срока службы сенаторов он объяснял заботой об их материальном благополучии. Так как эта служба должна быть бесплатной, то при длительной работе сенаторы могут разориться. Переизбрание в третий раз Десницкий предлагает запретить, аргументируя это положение тем, что «…от такого запрещения та польза отечеству воспоследует, что многие, а не одни только люди будут иметь больше случаев оказать свои услуги отечеству и научиться правоправлению и законоискусству в сенаторской должности».

Внутри Сената все его члены, полагал Десницкий, должны пользоваться равными правами, независимо от сословной принадлежности: «Дворянству ж в заседании совокупно с разночинцами в сенате согласным не быть причины нет. У них во всех не приватный интерес, но целого отечества польза и благосостояние должно всегда за главное правило в наблюдении поставляемо быть». Фактически, не заявляя об этом прямо, Десницкий поставил вопрос об ограничении Сенатом власти монарха. Однако он размышлял о необходимости «судительной и наказательной власти» скорее как юрист, чем как государственный деятель. Из «Записки» видно, что гарантии «законности» Десницкий видел не в принципе разделения властей, а лишь в ограничении «законностью» верховной власти.

Впервые в русской политической мысли Десницкий высказался о необходимости не только отделения суда от администрации, но и об установлении принципа независимости и несменяемости судий. Он писал, что судебная власть должна быть относительно независимой от воли монарха, хотя право назначать судей должно остаться за ним. В то же время судья не может быть снят со своего поста и должен пребывать на нем пожизненно, «…притом ему полная власть дана… судить всякого без изъятия так, что и апелляции на него делать никому б не дозволялось, разве в случае, когда он явно против закона кого осудит». Но и в этом случае монарх не выносит решение о судьбе нарушившего свой долг судьи: дело разбирается

Сенатом, а монарху предоставляется лишь право в случае установления факта виновности подвергнуть судью штрафу и наказанию.

Несмотря на то что автор «Представления…» декларирует право монарха назначать судей, в то же время он стремится поставить это право в определенные рамки. Так, судьей может стать лишь тот, кто сдаст экзамен профессорам юридического факультета, а затем – корпорации адвокатов. После сдачи экзаменов кандидат в судьи должен еще не менее пяти лет практиковать в качестве адвоката. Дела рассматриваются судьей с участием 15 присяжных – автор называет их «свидетелями». Таким образом, выработанные Десницким положения, касающиеся «судительной власти», в случае их реализации могли способствовать превращению судебной власти в институт, который вполне мог бы противостоять изменчивой воле монарха.

Основной задачей «наказательной власти» Десницкий считает «спокойство и тишину наблюдать в порученных себе местах, то есть воров, разбойников и подобных сим в тюрьму брать», «осужденных в тюрьме содержать и приказанном судьями месте казнить», «собирать подушное и пошлины из земельных владельцев». «Наказательная власть», согласно проекту Десницкого, возлагается на «воевод», назначаемых монархом. За воеводами устанавливается строгий судебный контроль. Жалобы на их действия должны рассматриваться в Сенате, после чего воевода может быть подвергнут «произвольному монарха штрафу или наказанию».

Для охраны правопорядка Десницкий разработал вопросы организации «полиции», которая должна «показывать все то, что принадлежит до благоустроения и благосостояния, удобного содержания и безопасности обывателей, и рассуждать о средствах, надобных к предупреждению внутренних волнений и к защищению от неприятельских нападений».

В «Представлении…» Десницкий также разработал положения о необходимости введения местного самоуправления: «Сия власть поручена должна быть таким людям, которые в городе живут и у которых больше дел отправляется в городе. Следовательно, такую власть иметь можно дозволить гражданам, а более еще купцам и художественным людям». Это представительство должно было в столичных городах состоять из 73, а в губернских и больших провинциальных – из 12 человек, избираемых на два года, но только из купцов и дворян.

В проектируемых им органах гражданской власти Десницкий отводил преобладающую роль купечеству. Так, из 73 членов городского самоуправления в столицах на долю купцов приходится 55 мест, а на долю дворян – только 18, в губернских и провинциальных из 12 членов купцов – семь, а дворян – пять. Не менее характерно, что членами городского самоуправления как в столицах, так и в провинции должны назначаться только купцы первой гильдии.

Полномочия проектируемых Десницким органов «общественного управления» ограничивались вопросами местного хозяйства (продовольственное дело, городское строительство, дорожное дело и местные финансы). На исполнительные органы этой гражданской власти возлагалась обязанность рассматривать дела об административных нарушениях, но под контролем суда. Обиженные могли жаловаться на постановления этих органов «судительной власти».

С.Е. Десницкий был противником крепостного права – прежде всего в силу его экономической неэффективности. Он не говорил о необходимости немедленной отмены крепостного права, но указывал, что следует как можно скорее ограничить личное рабство крестьян. Екатерине II Десницкий предлагал принять законы, запрещающие продажу крестьян без земли и разрушение их семей, так как это вредит не только крестьянам, но и самим помещикам. В приложении к своему труду «Представление…» Десницкий писал: «Противны человеколюбию, пагубны для государства, вредны самим помещикам ныне чинимые продажи крестьян в розницу или хотя и семьями, но без земель». Да и сам перевод в дворовые даже без последующей продажи является нежелательным для земледельческого хозяйства, самого помещика и крестьянской семьи. Поэтому данный процесс также следует регламентировать. Десницкий предлагает обязать помещиков самим, а не через посредников, отбирать дворовых, ограничить срок нахождения в этом состоянии, а также установить определенную компенсацию для семьи, которая лишается рабочих рук. Правда, исполнения всех своих проектов Десницкий ожидал от просвещенных помещиков в добровольном порядке. Главным шагом к освобождению крестьян должно было стать предоставление им права собственности на орудия их труда.

Десницкий ввел в научный обиход термин «финансы». В его работе дано первое в отечественной науке определение этого понятия: «Финансы имеют предлогом доставление государству надельных и довольных по его надобностям доходов». При этом Десницкий подчеркивал, что финансы – это не просто синоним русского слова «казна»: они включают в себя «издержки государства на доходы оного». В проекте реформирования финансового законодательства «Об узаконении финансов» Десницкий предложил постепенно перейти от подушной подати, налагавшейся только на крестьян и посадских людей, к косвенным налогам, которые, как он говорил, «более касаются для всех вообще государственных жителей». Это позволило бы облегчить положение беднейших граждан страны, более справедливо перераспределив налоговые тяготы и лишив необоснованных преимуществ высшие слои общества.

Известно, что Десницкий был сторонником «нравственной философии» и одним из первых стал рассматривать правовые и этические проблемы в их единстве. Он считал, что «нравоучительная философия», или этика, – это «первый способ к совершению наших чувствований, справедливости и несправедливости», поэтому ее соединение с «натуральной» юриспруденцией должно стать основой для всех юридических конструкций, или составить «первоначальное учение законоискусства». Таким образом, взгляды Десницкого принципиально отличались от господствующей тогда доктрины, авторами которой были прежде всего немецкие юристы, и в частности С. Пуфендорф, утверждавшие приоритет формальных конструкций права.

Десницкий считал, что в России необходимо расширять сеть образовательных учреждений, в которых можно было бы получить юридическое образование. Он считал, что не знающий закона человек не сможет быть истинно свободным, так как не будет в состоянии, в силу безграмотности, сам защитить свои права. Особенно важны юридические знания для уездных заседателей и депутатов Уложенной комиссии, или «участников законоположения», как он их называл. Как может участник Комиссии принять новый закон, если он «не разумеет старого»? По мнению Десницкого, юристу необходимы четыре науки: нравоучительная философия, натуральная юриспруденция, римское право и отечественное право; последние следует изучать на основании сравнительно-исторических данных.

Почетный гражданин города Глазго Семен Ефимович Десницкий вписал свое имя в историю европейской юриспруденции: известный российский историк-либерал Александр Кизеветтер справедливо назвал его «самым блестящим украшением университета в XVIII веке».

«Худой человек всегда бывает и худой гражданин…»
Николай Иванович Новиков

Надежда Коршунова

Николай Иванович Новиков (1744–1818) – один из ярчайших русских просветителей, был наделен огромным литературным, журналистским и издательским талантом, а его судьба отразила все противоречия истории России последней трети XVIII – начала XIX века.

Н.И. Новиков родился 27 апреля 1744 года в селе Тихвинское-Авдотьино Коломенского (затем Бронницкого) уезда Московской губернии, в семье небогатого помещика. Как было принято в то время, начальное образование он получил дома: грамоте и арифметике его научил дьячок местной церкви. Однако его отец, Иван Васильевич, счел такое образование недостаточным и в 1755 году определил Николая во французский класс гимназии при Московском университете. Обучение длилось пять лет. Первый год – русская школа (русский язык, арифметика, латынь); второй и третий – французская школа (арифметика, география, история, геометрия, французский язык, «штиль российский и сочинение писем»); четвертый и пятый – школа «первых оснований наук» (география, геометрия, история, языки и философия). Французскую школу Новиков окончил в 1758 году с отличием, что было отмечено в газете университета «Московские ведомости». Но в дальнейшем учеба шла не так гладко: за «леность и нехождение в классы» Н.И. Новикова 3 июня 1760 года отчислили из гимназии. (По другим сведениям, из-за болезни отца он с середины 1760 года жил в деревне и не мог посещать занятия.) В дальнейшем Николай Иванович утверждал, что школьные философы просто «не лезли в его голову».

В начале 1762 года Н.И. Новиков был определен рядовым в лейб-гвардии Измайловский полк. В ночь переворота в пользу Екатерины II он стоял часовым у подъемного моста измайловских казарм, за что произведен в унтер-офицеры. Во время не слишком обременительной военной службы Новиков начал проявлять интерес к книжному делу: издал две переводные французские повести и сонет.

17 августа 1767 года, уже в звании каптенармуса, он, в числе других гвардейских офицеров, был определен «держателем дневной записи» в Уложенную комиссию. По должности ему полагалось вести журналы общего собрания депутатов и Малой комиссии «О среднем роде людей», а также докладывать Екатерине II о состоянии дел Комиссии (благодаря чему Новиков и познакомился с ней лично). Именно работа в Уложенной комиссии сыграла ключевую роль в формировании его мировоззрения.

После завершения работы Большой комиссии, 1 января 1768 года, Новиков перевелся из гвардии в армию в чине армейского поручика и 17 февраля был зачислен в Муромский пехотный полк Севской дивизии, однако к новому месту службы так и не прибыл. На год он задержался в Москве для оформления и сдачи документов по комиссии, а к маю 1769 года оформил свою отставку с военной службы и возвратился в Петербург. В 1770–1778 годах Новиков числился переводчиком Коллегии иностранных дел, однако сам никогда не упоминал об этой службе.

Не чувствуя в себе призвания к государственной службе вообще, в 1773 году Николай Иванович вышел в отставку в чине поручика. «Всякая служба, – писал он позднее, – не сходна с моей склонностью… военная – кажется угнетающей человечество… приказная – надлежит знать все пронырства… придворная – надлежит знать все притворства». В течение ряда последующих лет он занимался изданием сатирических журналов: «Трутень» (с 5 мая 1769 года по 27 апреля 1770-го), «Пустомеля» (1770), «Живописец» (1772–1773) и «Кошелек» (с 8 июля по 2 сентября 1774 года). Главную задачу журналистики Новиков видел в том, чтобы давать «сатиру на лицо», т. е. указывать на конкретного носителя зла: «Меня никто не уверит в том, чтобы Молиеров Гарпагон писан был на общий порок. Всякая критика, писанная на лицо, по прошествии многих лет обращается в критику на общий порок».

На создание «Трутня» Н.И. Новикова отчасти вдохновил официальный журнал «Всякая всячина», где впервые в печати прозвучало моральное осуждение жестокого обращения с крепостными. Одной из главных тем нового издания стала проблема чиновничьего и судебного произвола. Был затронут также очень важный и щекотливый вопрос о превращении крепостного права в систему личного рабства; трутень – это крепостник-помещик. Эпиграфом для своего детища Николай Иванович избрал фразу из притчи Сумарокова: «Они работают, а вы их труд ядите».

Естественно, острая сатира «Трутня» не шла ни в какое сравнение с легкой иронией екатерининских журналов, поэтому вскоре он был закрыт. Однако Новиков не собирался расставаться с журналистикой. В июне 1770 года он, теперь через подставное лицо, фон Фока, начинает ежемесячное издание под нейтральным названием «Пустомеля». Хотя в нем должны были печататься произведения не только критического, но и положительного характера, все-таки два номера оказались слишком острыми. В одном из них были помещены две смелые театральные рецензии, в другом – «перевод с китайского А.Л. Леонтьева… Завещание Юнджена, китайского хана, к его сыну». В этой статье говорилось о долге и обязанностях государя и вельможи перед народом «в Китае»…

Свой следующий журнал – «Живописец» – Новиков посвятил Екатерине II («неизвестному» сочинителю комедии «О, время!»). Первоначально в нем высмеивались Наркис Худовоспитанник, Кривосуд, Молокосос, Волокита и др. Появились даже несколько статей самой Екатерины. Но от номера к номеру издание приобретало все более выраженную антикрепостническую направленность («Отрывок путешествия в“* И“* Т***», «Письма к Фалалею»). Правда, кроме чисто сатирических статей «Живописец» помещал также материалы о событиях в России и за рубежом: вероятно, Новиков получал их благодаря своим связям с Коллегией иностранных дел. Так, на его страницах были опубликованы письма Доминика Диодати о «Наказе» Екатерины II (1771) и Самуила Миславского к Е.А. Щербинину о заведении типографии в Харькове; перепечатано «Слово» Д.И. Фонвизина на выздоровление великого князя Павла Петровича и др. С журналом сотрудничали Е.Р. Дашкова, П.С. Потемкин, В.Г. Рубан. Однако из-за начавшейся войны с восстанием Пугачева и это издание было закрыто.

Н.И. Новиков нашел новое применение своим талантам. Он приступает, да к тому же при финансовой поддержке императрицы, к изданию ежемесячной (в течение 1773–1775 годов) «Древней российской вивлиофики». Это первый периодический источниковедческий журнал, где публикуются княжеские грамоты и договоры XIV–XVI веков, дипломатическая переписка и т. п. Самый древний документ, попавший в «Вивлиофику», – Устав князя Владимира Святославича «О церковных судах, и о десятинах, и о церковных людях». Материалы издатель получал из Московского архива Коллегии иностранных дел, находил рукописные памятники в библиотеках: Академии наук, Патриаршей, Успенского собора в Москве, Киево-Печерской лавры. Разумеется, проделать такую работу в одиночку невозможно. С Новиковым сотрудничали М.М. Щербатов, Г.Ф. Миллер, Н.Н. Бантыш-Каменский, текстолог и библиограф Дамаскин (Д.Е. Семенов-Руднев), а также владельцы личных библиотек.

Кроме того, Н.И. Новиков издал «Опыт исторического словаря о российских писателях», составив его «из разных печатных и рукописных книг, сообщенных известий и словесных преданий». В подготовке ему помогали историк Г.Ф. Миллер и поэт А.П. Сумароков. «Словарь» включал 317 биографий (с X по XVIII век), а также перечень главных произведений каждого автора с раскрытием их содержания. Новиков считал необходимым «дать имена всех наших писателей», даже тех, кто опубликовал всего лишь одно произведение. Таким образом он хотел доказать, что русская история и культура ни в чем не уступают европейской: «Россия о преимуществах в науках спорит с народами, целые веки учением прославлявшимися; науки и художества в ней распространяются, а писатели наши прославляются». «Опыт исторического словаря…» получил широкую известность. Примечательный факт: Д. Дидро вывез его во Францию в числе других лучших русских книг.

Тогда же Новиков задумывает очередной сатирический журнал «Кошелек». Но теперь он решает несколько изменить направление своей сатиры: заняться порицанием галломании и космополитизма и, напротив, – просдавлением национальных достоинств, «древних российских добродетелей». Название имело двойной смысл: мешочек для денег и кожаный или тафтяной мешок, куда укладывалась коса парика. В новом журнале были опубликованы «Разговоры» русского с французом и француза с немцем, «Письмо» из Парижа в защиту французов (явно новиковского сочинения); в этих статьях сопоставляются «добродетели» разных народов. Императрица начинанием заинтересовалась и рекомендовала присылать ей листы для просмотра. Однако Николай Иванович вскоре понял, что издавать журнал самостоятельно он не сможет. Существует также точка зрения, что «Кошелек» был запрещен цензурой по протесту французского посланника.

За эти пять лет журналистской деятельности сформировались взгляды Н.И. Новикова на воспитание граждан, общество, государство и крепостничество. Одновременно с изданием словарей и журналов он пробует себя и как книгоиздатель. Созданное им первое в России объединение «Общество, старающееся о напечатании книг» с девизом «Согласием и трудами» существовало с 1773 по 1775 год. Среди членов «Общества» были Н.А. Радищев, Д.Е. Семенов-Руднев, Я.Б. Княжнин и др. В течение двух лет удалось выпустить двадцать четыре книги: сочинения по истории и этнографии России, прозаические и драматические произведения французских, немецких, английских авторов (среди них «Путешествия Гулливера» Дж. Свифта, трагедии П. Корнеля «Сид» и «Смерть Помпеи», «Размышления о греческой истории» Г. Мабли).

В 1775 году Н.И. Новиков вступил в масонскую ложу «Астрея». Одной из главных причин обращения к масонству стало, безусловно, разочарование в политике Екатерины II, а также открывающиеся финансовые возможности. В 1779-м Николай Иванович переехал в Москву и в том же году получил предложение от одного из кураторов Московского университета, М.М. Хераскова, взять в аренду университетскую типографию. Он тут же взялся за дело и даже вступил в «Вольное Российское собрание». Однако рамки «Собрания» оказались издателю тесны, и поэтому 6 ноября 1782 года он открыл собственное «Дружеское ученое общество», ставившее перед собой обширные просветительские задачи. В 1783 году, после выхода указа, разрешающего иметь частные типографии, Новиков распустил «Общество» и I сентября 1784 года создал на его базе Типографическую кампанию. Сам он, с присущим ему юмором, так объяснял свой поступок: «Что касается до собственного моего побуждения к сему, то, признаваясь искренне, скажу, что хотя любовь к литературе и великое в сем подвиге участие имел, но главнейшее побуждение было, конечно, гордость и корыстолюбие; ибо я видел, что типография была в крайне худом состоянии, и я, по знанию моему, надеялся в скором времени ее поправить и тем себя высказать». И действительно, он серьезно обновил оборудование, выписал из-за границы новые шрифты и бумагу.

Занимаясь просветительской и издательской деятельностью, Новиков объединил около ста авторов, переводчиков, редакторов, книготорговцев.

Он выпустил в свет труды как русских авторов (Я.Б. Княжнина, А.П. Сумарокова, Д.И. Фонвизина), так и известных западных писателей и философов (П. Корнеля, Ж.Б. Мольера, Дж. Свифта, Г. Мабли, Вольтера, Ш. Монтескье, Ж.-Ж. Руссо, Дж. Локка, Д. Дидро и др.). Помимо научной и художественной литературы, в большом количестве выходили учебные книги, азбуки, грамматики, книги для чтения, а также труды по педагогике (Х.В. Геллерта «О нравственном воспитании детей», Дж. Локка «О воспитании детей», Р. Доели «Учитель, или Всеобщая система воспитания»).

Параллельно шло издание журналов просветительско-философской направленности: «Утренний свет» (с сентября 1777 по август 1780 в Петербурге, а с мая 1779 по 1780 – в Москве), «Московское издание» (1781), «Покоящийся трудолюбец». Издавал Новиков и газету «Московские ведомости». А в качестве журналов-приложений к ней выходили: «Экономический магазин» (1780–1789), «Прибавление к Московским ведомостям» (1783–1784), первый журнал для детей «Детское чтение для сердца и разума» (1785–1789), первый журнал для сельского населения «Городская и деревенская библиотека, или Забавы и удовольствие разума и сердца в праздное время, содержащая в себе как истории и повести нравоучительные и забавные, так и приключения веселые, печальные, смешные и удивительные» (1782–1786).

Одним из редакторов «Детского чтения» был Н.М. Карамзин. Впечатляет богатство и разнообразие тем: кроме нравоучительных повестей, рассказов и театральных пьес, печатались статьи по физике, астрономии, географии и древней истории, биографии и изречения мудрецов древности. При этом журнал имел собственное направление, основанное на любви и гуманизме.

«Утренний свет» явился первым в своем роде нравственно-философским журналом и, как другие новиковские издания, впоследствии был переиздан. Его девиз – «Познай самого себя». Деньги, полученные от этого предприятия, шли на содержание двух училищ – Александровского для мальчиков и Екатерининского для девочек. На страницах журнала появлялась информация об успеваемости учащихся, а также имена меценатов, которые помогали изданию. На средства масонов и на доходы от журналистской и книгоиздательской деятельности при участии Новикова в 1779 году была основана также учительская семинария при Московском университете – первое в России педагогическое учебное заведение.

Этот деятельный человек оказался новатором и еще в одной сфере: в 1779 году он инициировал «Модное ежемесячное издание, или Библиотеку для дамского туалета» – первый женский журнал в России. Издание было начато в Петербурге (с января по апрель), а затем (с мая по декабрь) продолжено в Москве, куда переехал Новиков. Свою цель он определил так: «доставить прекрасному полу в свободные часы приятное чтение, почему и будут в оном помещаться только такие сочинения или переводы, кои приятны или забавны», а также информация «о новых парижских модах». Всего вышло двенадцать книжек с сатирическими иллюстрациями «Щеголиха на гулянье», «Счастливый щеголь», «Убор а-ля белль пуль», «Чепец победы» и т. д.

Крупных работ по общественно-политической проблематике Н.И. Новиков не написал, но много размышлял на эти темы, анализируя в первую очередь природу человека. Подобно французским просветителям, он считал, что в «естественном состоянии» человек был слаб и беззащитен, «скитался в страхе и грубости… спасаясь от жадности себе подобных, от свирепства диких зверей». Сторонник теории «договорной природы государства», он полагал, что «с течением времени опыт показал выгоды нечаянного соединения», так как «после опасного своевольства следовала, по счастью, всеобщая тишина».

Наиболее приемлемым государственным устройством для России Новиков считал «истинную монархию» во главе с просвещенным монархом, который следует «премудрым законам» и заботится о «народном благе». Только таким образом можно и спокойно править, и обеспечить спокойное преемство своей власти. Напротив, «всякий государь, утверждающий власть свою на неправосудии, скрывает пропасть, которою он или его преемники поглощены будут. Самые великие и жесточайшие возмущения не от чего иного произошли, как от своенравия и жестокостей государей». Поэтому Новиков и осуждал деспотизм в любых его проявлениях: «Если ж вместо пастыря народного… сделается монарх расхитителем оного, то покорность сему тирану учинится изменою против рода человеческого». В одном из своих произведений, «Фортуна велика, да ума мало», он рисует ужасные последствия нерадивого правления склонного к роскоши и удовольствиям правителя Давида. По собственной неграмотности, не думая об общественной пользе, он повелел «не мешаться родителям в дела детей, мужьям в дела жен, бедным искать у богатых покровительства и самим собой обид им не делать, впрочем, жить каждому по своей воле: почитать меня… бояться и слушать. Кто сей закон нарушать станет, того лишать жизни, а имение взять на государя». Все эти распоряжения приводят к волнениям, и только смерть монарха спасает народ от разорения.

Впоследствии, разочаровавшись в политике Екатерины II, Новиков стал отходить от идеала «просвещенного самодержавия», склоняясь к идее конституционной монархии, где власть монарха определяется не только его личными добродетелями, но и строгими законами. Много внимания в своих работах он стал уделять проблеме воспитания «добрых граждан», счастливых и полезных отечеству. По убеждению Новикова, «причина всех заблуждений человеческих есть невежество, а совершенства – знание», поэтому целью его жизни стало максимальное распространение просвещения в самом широком смысле этого слова. Он полагал, что «процветание государства и благополучие народа зависит не отменно от доброты нравов, а доброта нравов – не отменно от воспитания». Если в обществе повреждены нравы, то перестают быть добродетельными законодательство, религия, благочиние, науки и художества. «Стремительная волна разрушений, – размышлял Новиков, – обессилит законы, обезоружит религию, прекращает успех всякой полезной науки и делает художества рабами глупости и роскоши». Только воспитание – подлинный творец нравов. У воспитанного человека появляется привычка к порядку. На истине и знании основывается его гордость за свой народ. Через воспитание человек получает любовь к простоте «со всеми человекодружескими, общественными и гражданскими добродетелями».