Historische Translationskulturen

2 Роль коммуникативных структур в распространении советских транслятов

Основываясь на тезисе, согласно которому советской переводческой политикой контролировались все этапы перевода, начиная с его планирования, выбора текстов и осуществления самого процесса перевода и кончая дистрибуцией и его дальнейшим использованием, в дальнейшем будут рассмотрены основные возможности и способы распространения переводов в СССР. Эти практики не всегда нуждались в письменном оформлении в виде законов или требований, а могли со временем приобрести характер устоявшехся правил (ср. González Núñez 2016: 91–92). Их следует противопоставлять нормам, которые носят неизменный характер до того времени, пока они не заменяются другой (Toury 1995/2012, особенно 76–86 и критика в его отношении в Pym 1998: 111–115). Кроме того такие правила (Konventionen) не всегда возможно распознать на первый взгляд, и необходимы обстоятельные исследования и сравнения для их выявления. Эти практики в области перевода представляют собой отражение глубоколежащих структур, а не прямых установок со стороны политических властей.

Важным аттрибутом переводов является их радиус применения в обществе, способы их публикования. Характерным для тоталитарной культуры СССР является то обстоятельство, что доступность переводов для публики и их радиус применения в общественной сфере намеренно контролировались. По этой причине трансляты отличались друг от друга относительно объёма публикации, и их распространение охватывало диапазон от узкого круга специалистов до (массовой) публичности (Блюм 2005: 46–78). Степень доступности важна для рассмотрения тем, что ей обуславливался не только выбор языков между которыми или языка, на который осуществлялся перевод, но также и метод перевода.

2.1 Переводы общей доступности и переводы для служебного использования

Доступность переводов осуществлялась, ограничивалась либо делалась невозможной различными путями. Это могли быть как социальные ограничения так и ограничения в смысле места доступности. Таким образом переводы (и книги вообще) могли имется только в отдельно взятых библиотеках или только в специальных отделах библиотек, для посещения которых нужно было специальное разрешение. Разумеется, что и фонд советских библиотек сильно отличался друг от друга (Блюм 2005: 56–69).

Существовали переводы для специальных читательских слоёв населения, которые публиковались в специальных изданиях. Так, к примеру, в выходящих с 1948 г. в свет Литературных памятниках Российской академии наук публиковались важные произведения советской и русской литературы, а также произведения иностранной литературы в переводе, включая объёмный том с комментариями и сносками. Выбор авторов и эстетическая программа отнюдь не или лишь частично соответствовали идеологическим установкам (ср. Аннотированный каталог Anochina/Gasparov 2012); это издание также своим оформлением и ценой предназначалось для более интеллигентского круга читателей.

Ну и в конце концов можно принять за факт то, что большое число переводов либо не публиковалось вообще, либо процесс опубликования затягивался на очень длительные сроки. Причиной тому могло быть либо то, что эти переводы не соответствовали цензурным нормам, либо то обстоятельсво, что они были предназначены только для служебного использования и, таким образом, для очень ограниченного круга лиц. Им могли быть как политические так и научные или другие организации, а также секретные службы. Противоположность составляют переводы, которые ввиду своего содержания были предназначены для всех, теоретически без каких-либо ограничений (Sherry 2015, тут 45–66 либо по теме вообще Ermolaev 1997).

Переводы следует различать, исходя из их статуса, который они приобретали посредством публикации. В случае если они были опубликованы, то нужно задаться вопросом, где, каким путём и для кого они были доступны. Публикация, а вместе с ней и апробация со стороны советской цензуры какого-либо перевода не служили гарантом того, что к нему отныне все и в любое время могли иметь доступ без каких-либо ограничений. В этом и заключалась одна из существенных отличительных черт тоталитарной культурной политики: так, в СССР, доступность к знанию и каналы его распространения педантично контролировались и подлежали многочисленным и чётко регламентированным правилам (ср. также Fitzpatrick 2014, 169–212).

2.2 Потенциальные адресаты

С вопросом о доступности переводов тесно связан вопрос о том, для кого они были предназначены. При этом существовала прямая связь между методом перевода и тем, для какой страны был предназначен перевод: для СССР, отдельной советской республкики, стран социалистического лагеря или для стран вне коммунистического господства (по теме читательской публики на советском книжном рынке ср. Lovell 2005). Важен был также вопрос, предназначался ли перевод для широких читательских слоёв, для сильно ограниченного круга специалистов, или – в неопубликованной форме – для служебного употребления. Наглядным примером этому служит Союз писателей СССР. Переводы распространялись через разные каналы. Уже с 1946 года издавался журнал Советская литература, который выходил сначала на русском, немецком, французском и испанском языках, и целью которого было представлять советскую литературу заграницей. Позже начали выходить издания на польском, чешском и словацком языках. Издания на разных языках не были идентичными, а отличались друг от друга своим оформлением. С 1955 в журнале Иностранная литература представлялись произведения преимущественно не советских писателей в переводе на русский язык. А советская литература в переводе на русский язык публиковалась в издающемся с 1939 г. журнале Дружба народов. В качестве приложения выходила серия книг Библиотека «Дружба народов», которая охватывала наряду с произведениями на русском языке многочисленные переводы с языков народов СССР.

В СССР свои издания имел (подобно Союзу писателей) и ряд других организаций; они тоже переводились на другие языки. При переводе учитывались потенциальные читатели: в зависимости от читателей установки, мотивированные идеологическими или политическими соображениями, по-разному сказывались на переводе. Так, переводы для не коммунистических стран осуществлялись значительно менее идеологическим языком, чем переводы, предназначенные для стран Советского Союза (по теме идеологизации языка ср. Weiss 1986).

2.3 «Канализирование»1 языков

Во внутресоветском контексте (а также внутри социалистического лагеря) большую роль играло взаимоотношение между языками и культурами СССР. При этом пропагировалось существование единого советского народа, существующего в независимости от этнических и национальных различий. Центральным лозунгом была дружба народов, которой выражались единство и близость в политических и культурных ценностях.

Однако, картина, которую мы получаем, рассмотрев объём переводов между языками народов Советского Союза, существенно отклоняется от этого политического девиза. Анализ существующих данных о самостоятельно изданных публикациях выказывает сильное «канализирование» языков (ср. по Советской Украине детальный анализ в Низовий 1974, по всему Советскому Союзу см. Печать СССР). В общем можно установить, что объём переводов рос при участии русского языка, в независимости от того, осуществялся ли перевод с русского на язык какого-либо советского народа, или, наоборот, на русский: объём таких переводов был намного выше чем объём переводов между другими языками без участия русского. Похожая картина складывается также в рассмотрении стран социалистического лагеря, в которых переводы с русского превышали переводы с других языков стран с коммунистическим строем (по польскому яз. см. Hofeneder 2016 и соответств. номера издания Ruch wydawniczy w liczbach). Политические и культурные отношения между разными народами и языками Советского Союза были, конечно, неравновесными, однако, такое неравномерное распределение наблюдается также между странами, очевидно поддерживавшими близкие отношения и имевшими долгую совместную историю. В Советской Украине, к примеру, большая часть переводов осуществлялась с русского языка, в намного меньшем объёме переводилось с других языков СССР, или так называемых не социалистических языков, что демонстрирует таблица №1.

Таблица №1: Общее число переводов художественной литературы (вкл. языки, с которых осуществлялся перевод) (Низовий 1974: таблица 13, 28–31)

В этой таблице, взятой из статистического книжного справочника Советской Украины, указаны переводы произведений художественной литературы, произведённые в Советской Украине, а также информация о языке, с которого осуществлялся перевод. Распределение на категории представлено согласно принятой тогда классификации, основанной на идеологических ориентирах. Наряду с переводами с украинского и русского приведена группа «переводы из СССР» (СССР), в которой представлены все языки помимо русского. В последней группе представлены переводы с так называемых «не социалистических языков», охватывающие переводы из стран не коммунистического правления.2

В период с 1950 г. по 1973 г. можно выявить несколько характерных факторов. В начале доминируют переводы с русского языка, при том что их доля падает с 86,8 % в 1950 году до 52,5 % в 1973 году. В то же время растёт число переводов с украинского (с 5,6 % до 25,7 %), а также с так называемых «не социалистических языков» (с 3,8 % до 14,8 %). Интересно то, что доля переводов с языков народов СССР (тут без русского) остаётся сравнительно низкой (она, правда, растёт почти вдвое, увеличившись с 3,8 % до 14,8 %, однако остаётся низкой в абсолютных числах). Это сравнение демонстрирует, что переводы подвергались сильному воздействию в иерархии языков. Влияние дружбы народов незначительное в контексте переводов, а в области другой жанровой направленности, как, например, политической или специальной литературы, ещё больше смещается в пользу русского (ср. таблицы 18, 19, 22 и 23 в Низовий 1974).

Похожее распределение наблюдается также в общесоветском контексте. Во второй таблице представлены опубликованные в 1965 г. переводы (с указанием языков, с которых и на которые был осуществлён перевод), сгруппированные по языкам внутри и за пределами СССР. «Канализирование» языков сказывается на всех языках и проявляется следующим образом: с языков народов СССР переводы осуществлялись преимущественно на русский; чило всех остальных языков, на которые осуществлялись переводы, значительно ограничено.

Таблица №2: Число переведённых в СССР книг и брошюр в 1965 г. (с указанием языков, с которых и на которые был осуществлён перевод) (Печать СССР 1966: 13)

В 1965 г. из общего числа опубликованных переводов, составившего 8883, приблизительно 80 % (в числах 7100) составили переводы с языков народов СССР. При этом на русский язык приходятся 5594, т.е. подавляющее число. Это составляет 63 % всего объёма переводов, или же 79 % всех опубликованных в Советском Союзе переводов. С русского языка на другие языки СССР был осуществлён 3921 перевод, что составляет 70 %. Это соотношение в отношении других языков обратное – их значение умалялось небольшим числом переводов.

Так, с украинского было осуществлено всего 220 переводов, из которых 172 пришлось на русский язык и только 22 на другие языки СССР и, что здесь не указывается, 26 на другие языки за пределами СССР. Похожее соотношение мы обнаруживаем в переводах с языков стран вне СССР на языки народов СССР. И в этом случае преобладающая доля, составляющая приблизительно 70 %, приходится на русский язык. Данные из таблицы №2 представлены в таблице №3 в процентном соотношении.

Таблица № 3. Процентное соотношение переводов в СССР (1965) (по данным: Печать СССР 1966: 13)

В Советском Союзе переводы осуществлялись в преобладающем большинстве при участии русского языка. Процент переводов на русский язык составляет от 50 % до 80 %, в то время как переводы между другими языками СССР осуществлялись значительно реже и составляют от 7 % (литовский) до 31 % (латвийский). Следовательно, переводы на языках за пределами СССР, которые осуществлялись не с русского языка, имели место только в очень ограниченном объёме. Литовский, переводы на котором составили 44 %, занимает тут отдельную позицию.