Лекция, посвящённая устаревшим понятиям матриархата и патриархата, прошла успешно: студенты мирно дремали. Правда, на лице Дайчай сквозило недовольство, но оно ленилось воплотиться в слова.
– А сейчас семьёй правят эгоисты, да и миром тоже, – негромко подвело итог Пламя.
– Ты правишь миром? А сделай тогда хорошую погоду на выходных, – оживилось Чудо.
– Я? – возмущению в голосе Пламени не было предела. – Опускаться до такой мелкой работы?! Я лучше предоставлю это тебе. Кстати, откуда информация про мой эгоизм?
– А что нет? Чёрт! Не с тем связалось. Я-то хотело пристроиться к сильным мира сего…
– Я не отрицаю, но это же государственная тайна. И ради твоей же безопасности ты ничего об этом не знаешь.
– Учту, – кивнуло Чудо.
Перед семинаром студенты засуетились. Кто-то, по своему обыкновению, зубрил конспект. Кто-то, видимо, последователь Дайчай или прокрастинатор-самоучка, только вникал в проблему. Кто-то думал о еде, как и положено студенту во время занятий. Кто-то небрежно обсуждал с другими умниками предложенные темы, не поглаживая седую бороду с невозмутимостью восточного гуру исключительно за неимением оной.
Чудо предложило разгадать зубодробительную математическую головоломку, на первый взгляд абсолютно нерешаемую. На второй тоже.
– Здесь вообще есть решение? – уточнило Пламя через несколько минут.
– Нет. Но разве нас это остановит?
– Скорее, подзадорит. Но сейчас начнётся занятие.
– Значит, будет ещё один повод провести вместе время.
Семинар по выбору различных коммуникативных стратегий оказался интересным, но эффективность его на удивление стремилась к нулю. Хотя бы потому что основная часть студентов успешно играла роль коммуникативного и интеллектуального балласта. Как отметил преподаватель, так себе стратегия, но тоже стратегия, особенно для будущих психологов. Чудо откинулось на скамью и подняло руку:
– Можно предложить тему для следующего обсуждения?
– Предлагайте, может, это всех как-то оживит.
– Не оживит – притворно грустно ответило Чудо. – Умение молчать как показатель профессионализма.
– Зато большинство из вас наконец продемонстрирует свой профессионализм, – иронично усмехнулся преподаватель. – Тема принята. На этом закончим, приходите ещё.
– Вы приглашаете? – светски осведомилось Пламя.
– Как будто у нас есть выбор, – неуверенно пискнул кто-то из студенческого балласта.
– У вас есть, у меня нет, поэтому приглашаю. Настоятельно.
– Под каждым его словом хочется подписаться, – мечтательно проводило глазами преподавателя Пламя.
– Это можно, – щедро разрешило Чудо, натягивая перчатки. – Надеюсь, к утру закончишь, я уже настроилось на поездку к твоим парантам.
– Ради такого события отложу свои планы. А ты и к ним в костюме отправишься?
– А что нужен вечерний туалет? Не пугай меня! У меня смокинг в химчистке.
– Не ожидало от тебя такой халатности, – ужаснулось Пламя. – Что они подумают о тебе?
– Они решат, что ты связалось с плохой компанией, и не ошибутся.
Почему людям так сложно общаться? Нельзя же во всём обвинить интернет, агендерность, правительство, коронавирус и форму облаков над соседним континентом. Непонимание – основа общения. Возможно, без него любая коммуникация становится скучной. Забавно, что, не поняв друг друга изначально, люди впоследствии анализируют отдельные фразы и приходят к уже совсем неправдоподобным выводам. И проблема касается не только молодёжи: даже взрослый человек с прекрасным образованием и богатым опытом общения не застрахован от подобного. Для этого явления даже придумали специальный термин – «незрелая стена». Если совсем просто, то один человек думает о стене, а другой о клубнике. Первый говорит: «Зелёная!» Второй понимает: «Незрелая!» В итоге мы получаем общение эффективное, как пластилиновый шуруповёрт. Поэтому бешеной популярностью пользуются всевозможные готовые сценарии на разные случаи жизни, руководства по общению в ситуациях разной степени обычности и, конечно же, разговорники. Открыв для себя этот жанр, Пламя стало его горячим поклонником. Читать такое всерьёз оно не могло, да и кому подобное может реально помочь взаимодействовать с людьми? Разве только чайнику. В прямом смысле – чайнику. Потому что на вопрос типа: «Как я могу к Вам обращаться?» хотелось без лишней скромности ответить: «Ваше величество». А на: «Чего Вы ожидаете от нашего общения?» – «Что оно сейчас закончится». Попадались и редкостные перлы: «Вы предпочитаете гулять или есть?» или «Сколько Вам было лет, когда Вы родились?» Диалог «Странный вкус у этого йогурта, Вам так не кажется? – О, этой мой крем для рук!» вызвал у Пламени приступ гомерического хохота, и с тех пор брошюра «Как сделать незрелую стену зелёной» превратилась у него в настольную. Собрав солидную коллекцию разговорников в своей электронной книге, Пламя пришло к выводу, что общаться предпочтительнее с помощью жестов и мимики, а в переписке ограничиваться смайликами. Эволюция семимильно прошагала прямиком в вербальный тупик, а человечество благополучно возвращается к пиктографии.
Но, приезжая к парантам, Пламя всегда чувствовало себя комфортно. Они не слишком заботились об украшении своего дома, редкие милые мелочи, обычно и создающие уют, в основном были куплены в совместных путешествиях, именно на память, без системы и какой-то иной цели, но каждая из них смотрелась органично. Паранты по-прежнему много работали, хронически что-то изучали, поэтому в гостиной царил эдакий рабочий беспорядок. К приходу гостей они всегда готовили вместе какое-нибудь блюдо по найденному в интернете рецепту, и получалось чаще всего неплохо. Возмутительно хорош и уместен был пушистый кот Буцефал (для избранных просто Буц), внук Лавкрафта, и привычный запах свежего хлеба, который каждый выходной торжественно извлекался из хлебопечки, а не из магазинного пакета, настраивал на самый благодушный лад.
Вверх и Серебро встретили Чудо как хорошего старого друга, которого давно не видели, отвели ему комнату, предложили вести себя запросто и заниматься своими научными изысканиями сколько душа пожелает. Душа Чуда пожелала ровно до того времени, как Пламя просунуло голову в приоткрытую дверь и деловито сообщило, что ужин ждёт, а он вовсе не так терпелив, как гостеприимные и тактичные хозяева.
– Судя по запаху, моя работа на сегодня закончена, – ответило Чудо, а, увидев размер тарелки, доверху наполненной чем-то горячим и душистым, усомнилось в своих возможностях.
– Сначала попробуй, – успокоило его Серебро. – Гостя всегда лучше перекормить, чем оставить голодным.
– Есть, конечно, и промежуточные стадии, – заметило Вверх. – Но мы рассчитываем придать тебе веса.
– Кажется, я разгадало ваш коварный план: хотите сделать из меня упитанного тельца и принести в жертву вашим домашним богам? – догадалось Чудо.
– Пламя, приглашай в следующий раз кого-то менее сообразительного!
– Обойдётесь, у вас кот и так жирный, а других божеств здесь никогда не было.
– Он не жирный, он опух от голода, – озабоченно поглядывая на ленивое мохнатое чудовище, заявило Серебро.
А Вверх изобразило испуг:
– Я ему сейчас сметаны дам, а то так и помереть недолго.
После ужина паранты Пламени привыкли пару часов прогуливаться или торчали на балконе с чашками недопитого чая и сигаретами, играя в данетки и психиатра. Сегодня, пользуясь тем, что участников набралось четверо, отчаянно рубились в города и поэтому засиделись до глубокой ночи. Перебрав сначала все существующие и существовавшие раньше города, а затем покончив с вымышленными, все решили, что пора расходиться по комнатам, и тут Вверх объявило, что рано утром они запланировали выехать за город, чтобы позавтракать на свежем воздухе, пока погода ещё позволяет.
– Так что рекомендую всем как следует выспаться, – серьёзно добавило Серебро.
Как только дверь в комнату парантов закрылась, Пламя прижало Чудо к стене и поцеловало, чуть прикусив нижнюю губу, а затем ткнулось носом в его шею и спросило, давая возможность остановить себя:
– Ты устало?
– Нет, но здесь не место и не время.
– Тогда до завтра, – Пламя отреагировало полуразочарованно, полуоблегчённо.
Вместо ответа Чудо притянуло его к себе, расстегнуло верхнюю пуговицу на рубашке и уткнулось носом в покрытую россыпью веснушек белую кожу чуть ниже ключиц, а затем выдохнуло:
– Я не хочу спешить.
Оказавшись в своей комнате, Пламя неторопливо разделось. Выпитый за ужином сухой сидр звенел в ушах, внизу живота скопилось жаркое напряжение. Оно разлеглось на постели, не удосужившись надеть пижаму и положив руки за голову, и почти мгновенно уснуло. Чудо вынуло электронную книгу, рассчитывая прочитать какую-нибудь увлекательную статью, но пробудившееся желание не давало сосредоточиться. Оно вздохнуло, всерьёз подумывая отправиться к Пламени прямо сейчас, но в ожидании и неопределённости была некоторая прелесть, поэтому его хотелось ещё немного растянуть. Чудо зевнуло, вытянулось на удобном диване и обнаружило Буцефала, то ли решившего засвидетельствовать своё почтение, то ли рассчитывавшего, что гость не станет прогонять или беспардонно тискать его. «Паранты бы в обморок грохнулись. Сразу оба», – злорадно хмыкнуло Чудо и отключилось.
Неугомонные Вверх и Серебро поднялись ещё до рассвета. Они создавали тот шум, который обычно создают по утрам люди, делающие вид, что не хотят разбудить остальных, но на самом деле совершенно этим не озабоченные. Кипучая энергия, не дававшая им долго валяться в постели, щедро изливалась на любое дело, за которое им приходило в голову взяться. Упаковывая еду и посуду, паранты переговаривались громким шёпотом, шутливо переругивались, поминутно что-то роняли, а, когда кто-то из них перемещался по дому на цыпочках, это создавало непонятным образом больше шума, чем если бы оно шло обычным шагом. Статный Буцефал суетился у них под ногами, справедливо полагая, что в доме, где есть кот, ни одни сборы не могут обойтись без его участия.
Разбуженное звоном чего-то разбитого, Пламя сладко потянулось и рывком поднялось с постели. Оно извлекло из шкафа старые джинсы и надело просторную клетчатую рубашку, а затем, вооружившись зубной щёткой, отправилось в ванную. В коридоре они встретились с Чудом. Странно было увидеть его в безразмерной синей пижаме и босым. Непривычное отсутствие косметики и растрёпанные волосы подчёркивали грубоватые черты лица и делали его совсем по-мальчишески юным.
– Доброе! – отсалютовало оно полотенцем.
– Утро, – согласилось Пламя. – Судя по приветствию, ты уже сообразило, что времени на сборы у нас немного.
– Когда увидело тебя одетым, сообразило, – кивнуло Чудо. – Сколько у меня часов, чтобы быть готовой примерно через пять минут?
– Можно семь, – расщедрилось Пламя, пока они умывались, весело толкаясь в ванной комнате.
– Мы вас разбудили? – с фальшивым трагизмом осведомилось Вверх.
– Нет, они сами проснулись, тебя ведь совсем не слышно, – толкнуло его Серебро.
– В любом случае, как раз вовремя, мы уже всё собрали, – Вверх подняло рюкзак и двинулось к входной двери.
– Буц, ты с нами? – Пламя попыталось схватить кота, чтобы хорошенько взъерошить его, но Буцефал презрительно увернулся и предпочёл пасмурно наблюдать за происходящим с безопасного расстояния.
Разместившись в небольшой машине парантов, Пламя и Чудо моментально начали дремать.
– Кажется, мы их только подняли, а насчёт разбудить я сильно сомневаюсь, – усмехнулось Вверх.
– Нам еды больше достанется, – флегматично ответило сидящее за рулём Серебро.
– Не мечтайте! Есть я и во сне могу, – Пламя неожиданно оживилось и пихнуло в бок Чудо в поисках поддержки.
– Стандартная суперспособность любого студента, – тут же подтвердило Чудо.
– Поняло, чему в университетах теперь учат? – возмутилось Вверх.
– Не завидуй, ты в этом деле и так профессор, – Серебро ухмыльнулось и затормозило. – Приехали.
Они остановились на берегу небольшого пруда, темно-серая поверхность которого были покрыта морщинами ряби. Отдалённо пахло рыбой и промозглой сыростью. Тяжёлое, низкое небо точно стремилось лечь на землю, но ему мешал ветер, снующий туда-сюда, то взъерошивая лысеющие деревья, то жаркой крапивой обжигающий щёки. Пруд металлической лепёшкой шлёпнулся впритык к группке ив и вязов на травянистой равнине, кое-где бугрящейся невысокими холмами.
Вверх и Серебро быстро отыскали местечко, относительно защищённое от ветра. Там были остатки старого кострища, несколько деревянных чурбаков и не сразу заметный знак, сообщающий, что здесь можно разжигать костёр. То, что погода совершенно не подходила для пикника, парантов Пламени нисколько не обескуражило. Напротив, врождённый оптимизм позволял воспринимать это обстоятельство как увлекательное приключение. Их азарт напоминал азарт незадачливых рыбаков, которые, вдохновившись скверной погодой, посчитали её достаточным залогом успешной рыбалки и выехали за город, чтобы в скором времени осознать своё заблуждение. Прихваченный с собой запас угля не был резонным основанием нарушать семейные традиции, поэтому Пламя и Чудо были отправлены на поиски хвороста. Они принесли несколько высохших сучьев, и, пока Вверх и Серебро разводили костёр, вкладывая в это занятие максимум кипучей энергии и ораторских способностей, углубились в ложбинку между двумя холмами на берегу пруда. Сюда почти не проникал обжигающий ветер, но его свист поглощал все незначительные шорохи и посторонние шумы.
– Какая чудесная ложбинка, да? – голос Пламени прозвучал низко и неожиданно хрипловато.
– Сейчас она станет ещё чудеснее, – Чудо с силой толкнуло его на траву и опустилось рядом.
Спину холодила осенняя земля. Пронзительно, как крик умирающего, остро и пряно пахли травы. Последние цветы, вялые, сохранившие только остатки цвета, заставляли взгляд сфокусироваться на себе. И этот контраст сырой прохлады, распространявшейся по телу от земли, и сухости горячих, уже обветренных губ Чуда кружил голову Пламени, точно карусель. Оно скользнуло то ли огненно-холодными, то ли уже тёплыми руками под куртку и рубашку Чуда, наслаждаясь прикосновением к покрытой мурашками коже живота, в то время как Чудо расстегнуло ему ворот, жадно целовало шею, ключицы, постепенно опускаясь ниже. Порыв ветра с озорством мальчишки заглянул в ложбинку и пробежался по ней, заставляя обоих сильнее прижаться к друг другу. И ещё отчаяннее пахнуло осенней травой.
Чудо неожиданно дёрнулось и отстранилось от Пламени.
– Что такое? – Пламя село и чуть не уткнулось носом в красивого взрослого колли, который сел совсем близко и с любопытством уставился на них умными влажными глазами.
– Пришёл подглядывать? – Чудо ласково потрепало собаку по загривку. Животное не возражало, но внезапно насторожило уши на одному ему слышимый зов и в несколько прыжков исчезло из виду. Почти тут же их самих позвали Вверх и Серебро, и Чудо заботливо вытащило из волос Пламени несколько душистых травинок.