Наука религия. Бегущие в Рай

Я ищу себя в зеркале

– Слушай, о, мой первый ученик!

Так, словно в шутку, говорил домен моего отделения, Харт. Он взрослый, но интересный.

Хорошим оратором быть сложно. Усевшись напротив, я лизал джем из чашки Петри, хотя предпочитаю чай с красным мёдом, изготовленным в интернатской лаборатории. Было интересно. Будто прокрался в Трубный Квартал.

…Год назад я стоял на окраине заброшенных тоннелей. Похоже на мир Средневековья. Кладбища и сады. Старые дома под ступенями новых жилищ. Вблизи исправных светильников, на комках грунта, пробуют зеленеть растения. Трубы коммуникаций, все вкривь и вкось. Новые кварталы на фундаменте из древних квартир. Хрусткая земля будто бы вся образована частичками голов и древних манускриптов. Полуразвалившиеся колодцы лифтов. Темные казематы мастерских. Можно вообразить, что в них тайно трудились алхимики. Те люди, которые могли давать дельные советы, у которых не стыдно работать подмастерьем.

Там можно было бы найти учителя. Умного себя.

Ну, или как сказать проще?!

Отыскать себе наставника не просто. Кто в трезвом уме дает советы представителям пубертатного возраста и ждет, что они обязательно будут приняты с благодарностью? На это может рассчитывать лишь вещий череп, не принадлежащий никаким возрастным категориям. Желчный, добрый и никому, в общем, не соперник. Он нашептывает истории жизни, в которых нет огорчительных признаков наивности. Учитель, не вводящий советы указкой в ухо, не ограничивающий поиски вольноопределяющегося тинэйджера.

Лишь вечером, когда мог удобно мыслить, устроившись в постели, я понял, что рассуждения Харта не разъяснение древнего знания, а приглашение к созданию нашей Теории всего. И, значит, я буду здесь не последний.

На смену некоторому разочарованию пришло воодушевление. Я стану реаниматором из сериала. Одним из первых. Ангелом, ангелом, вызывающим дикий восторг. Учёным, препарирующим мир!

Рассматриваю себя в электронном зеркале. Рано спать! Экран показывает тело во всей его прелести. Молодой. Энергичный. Игривый жеребёнок.

Электронное зеркало. Иначе говоря, эктор. Истина и ложь в одном сосуде. Оно может показать тело со спины, сбоку, застопорить изображение, увеличить всё или часть. Представит тебя не вывернутым, как стекло с амальгамой, а правдиво.

Может и вот так.

Я прилепил на голову черную гриву с красными перьями. В Лазарете эктор – ЭМГ455, последняя модель. Поводив шариком по телу, добился увеличения объема мышц. Явилась шея, лишенная кадыка. Не люблю угловатый, ходящий вверх-вниз кадык. Живот Конана-варвара. Подобный рельеф есть у Кувалды, старосты моего прежнего Интерната. Он играет в регби, значит, карьера ученого для него закрыта. Человек, изведавший влияние физической силы на статус и достаток, вряд ли пожелает возиться с микроскопами, даже если у него и водятся мозги. О такой карьере может мечтать, к примеру, аутсайдер всех драк, Гоу Лёш. Он то добьётся многого. Выйдет из Контракта. Организует свою фирму. Приобретёт массу сервов, которых можно стерилизовать, даже менять пол. Начнет делать ставки, устроит личную школу гладиаторов-телохранителей, готовых порвать обидчика шефа без раздумий, и всё такое.

Мордашка? вытянул челюсть, выпрямил губы, поднял брови. Густые ресницы – несколько женственно, ну и что? Жаль, это богатство не прикрепляется к природному телу, так же, как накатанное джойстиком прилипает к двойнику на экране. Ну, а так, почему не попробовать? Ну, ты, извращенец!

Каждый нормальный мальчик думал об этом. Приятно быть жеребчиком с увесистыми гениталиями. Хорошо, у меня все это есть!

Разгадал еще одну опцию модернизированного эктора. Пользователь может видеть, как изменится наружность человека, избравшего определённый вид деятельности. Ну, если бы этим он занимался много лет.

Я ввел в эктор данные медицинской карты, сбросил прежнее изображение. Нащелкал двадцать лет работы. Каким я буду, если остановлю выбор на фармацевтике? Родственные профессии – сборщик аппаратуры и составитель программного обеспечения.

Заработало!

Губы утончились. Подбородок отодвинулся назад. Живот увеличился. Ноги истончились.

Самое плачевное состояние эктор изобразил для ученого-химика, совмещающего сотни деталей с исчезающе малыми допусками. Сколько-то миллилитров того-то размешать в соответствии какому-то параметру. Пролистать том номер… надцать. Прилить раствор. Понюхать, лизнуть, прокашляться.

Глаза щурятся, разбрызгивая по вискам «морщины смеха». Мозг пьет кровь лица. Правда, знатоки в том моем Интернате утверждали, что нервным клеткам зарядка идет на пользу. Умники оставляют этот мир лет на пять позже грузчиков.

На себя взрослого смотреть жутко. То же, наверное, чувствуешь, сдвигая крышку и приступая к эксгумации хорошо знакомого человека. Волосы опять же, редкие. Тестикулы таковы, что, ухватив их в горсть, вряд ли почувствуешь обычное довольство самца.

Тело преобразуется согласно выполняемой работе. Выбрасывается всё ненужное. Векторы пищевых цепочек лепят плоть.

Даже растения не развиваются по установленному в пыльце шаблону. В солнечном свете и тени они становятся разными. Породистые лошади, оказавшись в горах, в течение всего двух поколений, иногда даже сразу, становятся лохматыми и низкорослыми, чтобы экономить тепло. При этом сперма, яйцеклетки, кровь, нечто ещё такое, сберегают масть в целости. В долине всё это восстанавливается. Чем думают клетки, отдельно от головного мозга? Каким образом понимают, какими им быть? Могу ли я сам управлять своим любимым телом? Есть ли во мне признаки высокой породы, так, что, если попаду в Рай, тут же стану летучим? О, Тур Алекс! Твоих жалких познаний недостаточно, чтобы раскрыть тайну.

Наверное, это судьба.

Остаться здесь на много-много лет. Разгуливать по коридорам, загребая ногами. Почесывать лысину, щуриться и покашливать. Витать в пространствах пентодов, ревербераторов, диффузоров, программаторов и коллекторов. Постный взгляд. Дряблый живот. Жизнь как нескончаемый повтор одного фильма. Ау! Где же то занятие, которое сбережет масть ангельского львенка?

Чиновник Сервиса? Смотрим.

Взгляд маслянистый и хитрый. Нужен довольно высокий КИт, чтобы выбиться в менеджеры хотя бы среднего звена, надо признать. Оценка моих способностей не очень велика, всего сто тринадцать, на экзамене я принялся заполнять тест Коэффициента Интеллекта с конца. Острый носик. Волевые складки. Неплохо развитый подбородок.

Как определить суть искателя вечной свежести? Какая служба отольет статую Конана Варвара, до макушки наполненного замечательными помыслами? Прославиться, украсть двести тонн золота, съесть много мяса, заняться любовью с красотками, убить много здоровых сильных мужчин, увидеть закрытые Сектора? Принять участие в ходе истории. Может, вид жизни офицера имперской полиции?

Офицер полиции.

Командировки по всем Секторам Дома, экспертиза человеческих душ, строгие взгляды в глаза подозреваемых, набор упражнений, повторяющих движения животных. Путешествия на разномастном транспорте, десанты в сумеречные кварталы, сражения с тварями Свалок, курорты АурумСити, автографы на девичьих грудях, их же помадой, дорогое вино, лёгкие наркотики, сигары, честь. Коронные фразы в блогах Сети, встречи с новыми интересными людьми, убийства этих интересных людей.

Скулы стискивают повелительный окрик. Не то.

Я сбросил изображения и они, рассыпавшись на квадратики, исчезли в глубинах экрана. Пора спать! День прошел.

Завтра новый день.

Настоящая работа

Надо записать, кто, где и как будет работать. Трудно носить в памяти полтора десятка имен, даже мне, все-таки, отличнику Сервиса.

Белобрысый Хетт Ри останется, но точно не определено. Сектор ТерраНова. Кандидат на поступление в БиоУниверситет. Очень трудно расстался со своей овчаркой Хонни, способной выговаривать десяток слов. В прошлом Интернате основал лабораторию, предлагающую услуги по лечению зверей, она была популярна. Две вылазки на Свалку, за лечебными грибами. Агрессия, сменяющаяся самокопанием на грани шизофрении. Мечта – жить в древнем Вавилоне; ёрничество или фантазии – надо проверить.

Бинга. Сектор УниверСити. Четырнадцать лет, перспективная. Выросла в полной семье, год после продажи государству, училась в Высшем Сервисе. Специализация – биология, математика, физика, то-есть, джентльменский набор Лазарета. Засветилась на Олимпиаде УниверСити, с моделью реплицирующей себя в микроскопических полостях, химической молекулы. Желает попасть в Корпус, но и не потеряна для Эври. Мотивация – сделать что-то особенно дельное.

Макс Груденер. Тоттенхаос. В прошлом бухгалтер молодежной банды. Выживал между молотом и наковальней, умеет ладить с ребятами плохими, и необычайно плохими. Разбирал игральные автоматы, сочинял собственную теорию вероятности на Железных Числах, и вбрасывал эту информацию в Сеть.

Агата. На эту визи информации маловато. Пара зарисовок с дискотеки. Танцует как просветительница душ, весталка Дико, а это очень даже круто. Держится особняком, всегда загадочно улыбается. Мастер граффити. Кажется, за это одно её и взяли в Лаз – девочка использует знаки, вводящие человека в гипнотический транс. Постояв перед разрисованной стеной, человек принимается совершать поступки, которые художник зашифровал в своих ребусах.

Деншн. УниверСити. Биолог-натуралист с задатками технаря. Характер офисный. Пара интересных публикаций; упорядочивание биологических молекул, взаимодействие взаимных подобий. Очень важно – установка, собранная в железе. Носит бутафорские очки.. По виду – будущий незамысловатый клерк, любитель кофе и секретарш.

Ранним утром, как только погасли лампы «лунного света», я прошелся по коридору, постучал в двери, привел в Блок Эш рабочую группу. Прочел вступительную лекцию. Делайте хоть что-нибудь дельное, ломайте и добивайтесь положительного результата. Все споры, контакты, рано или поздно, станут легендой.

Сшили мантии. Получилось неплохо. Корпус-красный, Домен – черный, а мы, Эври – синие. Так уж получается. Вот и заготовка для эмблемы моего отдела. Выдаю на суд!

1

1. Символ отдела Эш (первый вариант)

2. Знамя Лазарета. Решетка. Белый круг – Лаз Эвакуации.

3. Вид на лаборатории превратился в Икону.

2

3

…Что делать, если человек вышел из лаборатории и двинулся бродить по корпусам? Зашел в спортзал, позанимался на тренажерах. Я нашел его спящим в своем Яйце. Выглядел новичок вполне собой довольным! И, главное, что-то с издевкой и чувством достоинства, возражал!

Впервые я пожаловался Дориану.

Дори вполне серьезен. Вообще, он, кажется, перестал изображать из себя Бродячего Лиса. Состарился года на три-четыре, это вот точно. Выпил яду учебно-производственных отношений.

– Их надо остановить, Тур. Так, чтобы они перестали прекословить и задавать вопросы, не имеющие отношения к делу, улыбнулись и принялись безоговорочно работать. Из независимых бактерий, стали живым, разумным, многоклеточным организмом!

Пусть живут и сотрудничают, оставаясь равными. Вместе навсегда. Без тюремщиков и особых призов. Вообще без конкуренции. Может быть, нам применить тайную силу? Сеять повсюду страх, давать его наугад, как горькое лекарство, всем подряд? Чтобы люди жались друг к другу, спрашивали совета у соседа, не уходили, как вот сейчас, не отпрашиваясь у коллектива, по своему капризу. Такова ли структура вечной жизни, воплощающая принципы летучего света?

Я отчитал Хетта (это был он), велел ему заниматься своими, намеченными мной делами. Тот долго серьезно смотрел на меня, а потом выдал нечто то в том духе, мол, здесь та территория, где надо стараться понять человека, охватить его духовный мир, постараться стать, прежде всего, другом. Ну, и потом только уже тереть мозги всякими правилами, уставами, распоряжениями и хотелками.

Вечером и утром, по завету Дори, мы бьем в барабаны. Сообща танцуем вокруг столба, на широкой бетонной плите. Сначала смешно, потом, вдруг, оказывается, что это круто. Сверяем желания и исповедуемся. Затем приходим на Кухню и пьем Общий Чай. Я сказал «Общий Чай»? Запишу еще раз, чтобы помнить всегда. Смысл в том, что каждый из нас должен чуть-чуть туда поплевать. Опять смешно? Значение есть! Во-первых, образуется общая, постыдная тайна, которая нас раскрепощает во всем остальном. Во-вторых, кружок посвященных обменивается прыгающими вирусами, самостоятельными кусочками ДНК, от внедрения которых зависит фенотип, характер и даже отдельные мысли.

Продлеваем мысли с помощью заговоров, вроде того, как; «Будь моя воля тверда, как эта плита».

Правда, прежде чем участники начали работать вместе согласованно, пришлось еще раз надломиться. Три дня без еды, на контроле друг у друга – недурное упражнение для Совмещения Сознания. Бег на тридцать километров по коридорам вокруг Ангара, медленно или быстро, это как ты можешь, только бы не стоять на месте. После этого – по горсточке пророщенных зерен из рук друг друга, и слезная исповедь.

Вот тогда, когда люди становятся кроткими, как голуби, можно объяснить, что нам нужно сделать.

И – разработать обстоятельный план.

Дориан крутился с нами, если только не спал в жилище доменов – Планетарии. Вместо потолка искусственное небо с выпуклыми планетами, вот его суть. На танцах вокруг столба, и в Слезных исповедях, он пытается перекачать в нас кое-что из своей позапрошлой жизни. Рассказывает истории о порядках во всех Секторах Дома и вызывает на ответную откровенность.

Виу-у! смаргиваю и, иногда показываются картины иного мира. Это как стошнить после отравления – так же неотвратимо, гадко, но и приносит замечательное облегчение. Безумные, разрозненные, привлекательные идеи по всем областям. Экраны в поле зрения, не знаю, как вам это все запротоколировать. Словно у компьютера – все новые и новые Окна, которые можно легко листать.

Дориан популярен. Разбрасывает свои идеи повсюду (теперь вижу) словно бриллиантовые браслеты. Пытаюсь поймать мантию его ауры, летучести и физической красоты. Миром своего сознания и тела можно управлять, если осмелишься одеть странное украшение, будешь смотреть и не отрываться, даже, если увиденное покажется страшным. Довольно занятно – идти по одной дороге с Серебряным Лисом.

Мне да.

Первый опыт скачивания файлов мозга

Вчера я определенно вошел в соприкосновение с информационным полем Дори. Словно настроил древний телевизор, настырно клацая тумблером. Я увидел того, кто был им до рождения Лиса. Минус восемнадцать жизней разного размера.

Все объекты покрылись обёртками дрожащих аур, в которых проглядывались подобные им предметы. Мир почти как у нас. Одно не отделить от другого, в этом сочетании есть энергия.

Как будто существуют два Лазарета. Один наш, где мы сейчас, а другой его древнее в нем отражение. Такие вот многомерные тягучие, но жизнерадостные чувства. Как их вам представить? Самый намек.

Допустим, смотришь фильмы, снятые лет двести пятьдесят назад. Весёлые и жизненные. И долго не поймешь своей печали. И, дело то вот в чём. Ведь никто из артистов, которых воспринимаешь уже как лучших друзей, не мог дотянуть до моих живых дней; ни та девочка, выглянувшая из вагона, ни солидный обладатель лакированных ботинок, и ни прозревшая хозяйка цветочного магазина.

Воспоминания – словно осколки единого мира. И, в аурах можно уже отчетливо разглядеть, прилепившиеся к нынешним вещам, в чем-то подобные им, или уже совсем другие объекты.

Увеличенные голодным взглядом, словно лупой, крошки серого хлеба. Чугунные радиаторы. Жутковато гудящие лампы белого света. Колючая проволока, четырехмоторный самолет в небе, тусклый снег и стайка цыплят на нем. Тоннель с золотой надписью на угольной стене. Болезненные, милые люди. Другие, но томительно похожие на нас.

Откуда вы во мне? Вы добро или зло?

Другой я, оглядываюсь на далёкий, протянувшийся до космоса, уже увядающий огненный цветок.

В мире прошлого Лазарета можно двигаться самостоятельно, но, с большим трудом. Еще шаг по своей воле, и мир подобного прошлого истаивает. Нельзя самостоятельно мыслить в прошлом времени, иначе потустороннее видео гаснет.

На излёте видения я определяю, кто те птички, бесцельно блуждающие по равнине. Вовсе не курочки. Слепые чайки.

Так Дори себя выдавал.

Позапрошлая жизнь существует. Хотя бы нафантазировать ее, но она, оказывается, правда.

…Третий месяц работы в Лазарете. Я неплохо ориентируюсь в коридорах Лазарета. Что-то капитально и кардинально меняется. Малыш Альгор, носитель прогерии, стал завсегдатаем Приходов (Блоков, Приходов, попросту, отделов) Лаза, и перестал стареть. Ушла нервная ведьма Элизабет, протеже профессоров, оставив воспоминания о хрустальном шаре, бордовой помаде и синих свечах, зато расцвела Агата, на которую приятно смотреть.

На Кухне мой отдел Эш сегодня трудится в полном составе. Если совместно заниматься приготовлением еды, можно эффективно распределять роли, устанавливать связи, смеяться и танцевать, вынашивать, и воспитывать самые разные блюда.

Лазарет превратился в подобие пассажирского самолёта. Переборки, отсеки, иллюминаторы, пульты, мониторы, удобные кресла. Повсюду постоянный гул тайных двигателей.

Согласования по всем вопросам проходят очень быстро. Никогда бы не поверил, что можно быть столь трудолюбивыми. Или нам подмешивают допинг?

Я пишу это сейчас на ужине, в Кухне. Я ведь здесь, это я, в неплохом настроении, Алекс Тур Ной.

В аквариуме посреди зала безмятежные золотые рыбки. Детка говорит что-то. Чафр палочками катает ролл.

Надо запомнить.

Следующая глава – продолжение работы выдуманных, на сто процентов положительных персонажей. Не могу изобразить их с недостатками, как положено в нормальной книге, для развития и поворота сюжета. Сражений, с пулями и мечами, магическими талисманами, не будет. Пусть просто работают.

Есть эксперименты, лекции, ода колонии деятельных ангелов. Всё, что поможет открыть Вечные Двигатели, являющимися заодно Машинами Времени, а также Алтарями – преобразователями всего по заданному образцу.

Важно представить дух поиска. Автору неинтересно складывать фразы просто для того, чтобы читатель получил удовольствие от суетливых движений. Пусть слова обрастут плотью, привлекут его к творению.

Надеюсь Богу понравится, то, что представлено здесь?

Информация вакуума

Если собираешься открыть сундучок с секретом, измельчай, укрупняй, сближай и разделяй. Заставляй мир общаться. Проверяй все его ответы.

Что произошло за эти полгода? Вербовка на окраине Уль-Карбона. Неделя в безлюдном Лазарете, затем – Аква, Ливи, Сей, Хетт, Агата, Бинга. Люмен Дори. Приход Эври. Начало работы. Значки, мешки, мантии и нашивки. Первые пробы перекачки души. И вот, новое направление исследований!

…Включается дежурный свет.

На столе книги, бутерброды и чай. В ночное время старшему смены можно хлестать его в неограниченных количествах, из неиссякаемого бойлера, хлебать джем, встречаться с бессонными друзьями. Бродить по корпусам. Выявлять на глаз недостатки чужих конструкций.

Мысли превращаются в заумь, хохот, или вырываются в свет, словно бабочки из червячков.

Мы с Деткой, Деншном и Ливи, водя ложками в черном джеме, говорим о бессмертии.

– Сложно представить образ жизни вечного человека, правда? Вот, представь, я именно такой; наблюдаю рождение звёзд, расцвет Вселенной, затем ее катастрофическое сжатие и превращение в первичное Яйцо. Привычки, бывшие некогда весьма экстравагантными, устаревают максимум через пятьдесят лет. Я попадаю в одну и ту же ситуацию. Часто? Теперь всегда. Можно представить, как пульсирует в душе бессмертных мучительное чувство дежавю.

Вот, Вселенная снова сжимается в эмбрион, величиною, как предполагают ученые, с электрон. Хотя, другие мужи науки полагают, что электрон собственных размеров не имеет. Я, по условию, вечный, бессмертный индивид, зябну вблизи него, ожидая следующего Большого Взрыва. Как вам эти эмоции?

– Такое чувство, будто бы ты голый и мокрый в электрическом шкафу, вблизи гудящих проводов, ждешь короткого замыкания. Страшно, неуютно.

– Подумаем о том, что нисколько не боится Большого Взрыва.

Идеи.

Если всё вокруг умрет, они останутся. Цифры не погибают. И всё то, что они извлекают из предельно населенной пустоты мира идей; графики, фигуры, формулы, описываемые ими процессы и формы.

Теория вероятности реально вечна.

Каждый игрок желает знать все её законы. Они универсальны. Игральный кубик, на этом столе, или в другом, потустороннем, прошлом или будущем мире, явит единицу в среднем один раз из шести. С увеличением количества бросков эта вероятность нисколько не меняется.

Так ли все просто? Или есть нюансы, именуемые скрытой Силой Созидания? Можно предположить, уже сейчас есть люди, пользующиеся секретной теорией вероятностей. Знают, когда и где выпадает счастье.

Усложним.

Игральный кубик (продолжим так называть) может иметь множество граней. Каждому новому выпавшему значению поставим в соответствие определенную точку графика. Учились же вы математике? Что, если кубиков много, их движение зависит как друг от друга, так и от формы стола? Пусть каждый очередной акт падения изменяет поверхность. Изменим доску Гальтона так, что она покажет вовсе не унылое Гауссово распределение проскочивших сквозь частокол штырей шариков. Этот немудрёный механизм, имеющий память, работающий по простейшим правилам, как интуитивно вы можете предположить уже сейчас, рождает удивительные узоры. Спирали, круговороты, ручейки, островки …да, бесконечный душ зашифрованной информации.

Можно вообразить, есть нечто выше высшей математики, выводящей совершенно бессмысленные рисунки, как то, известные множества Мандельброта, фракталы, образуемые воспроизведением фигур в самих себе. Теория Вероятности Самого Господа Бога! Ею определяется все разнообразие мира.

Известно такое взаимодействие частиц света с веществом, как «поглощение», «частичное отражение», «отражение», «прохождение», струящегося сквозь материю луча. Они соответствуют логическим элементам «или», «и», «нет», да». Материя и свет – знаете ли, проигрыватель файлов Природы.

И вот, пока вы, Детка и Ливи, занимаетесь в своих отделах неизвестно чем, мы, в Приходе Эври, создали физическую модель процесса Творения. Смоделировали игру Природы. Все просто. Если наэлектризовать песчинки, кластеры, – считай, игральные кубики, поставить на пути их падения решетки-сита, прямые, но практически неузнаваемые потомки известной доски Гальтона, выявляются колоссальные, чрезвычайно интересные массивы информации.

Поверхность песка на подложке представляет структуры, похожие на руины городов, схемы бактерий и организмов. Порой они реплицируются, воспроизводятся, словно живые. Принимаются искать свои подобия. Развиваются, стареют и умирают. Некоторые узоры имеют душу, переносящую в подобную форму память о прошлом, уже будто бы, навсегда разрушенном узоре.

Может быть, мы расшифруем спрятанный в этих живых рисунках рецепт бессмертия. Жизнь.

Сколько форм она уже поменяла! Почему, знаете ответ? Перебрать всё – её основная задача. Вот, для чего жили все эти трилобиты, кистепёрые рыбы, динозавры, мастодонты и тысячи поколений всего. Любая порция вещества, имеющая приток тепла, проникается течением первичной мысли. Пытается отразить Вселенную. Совершенствуется, усваивает информацию, тянется к источникам энергии и себе подобным. На земле и под нею ни комочка грунта без микроорганизмов. Любое прогретое скопление полостей пропитывается духом творения. Прибрежный песок, глина оврага и пена.

Нужно подыскать явлению имя. Примете участие?

Природный клеточный автомат? Компьютер? Книга Жизни?

На подложке Колонны Гона – этих перекрестков случайностей, проявляются знаки первичного мышления. Узоры калейдоскопа. Иероглифы. Пересечение, дифракция и интерференция вероятностей. Одинокая песчинка, в миг падения чувствует эхо всей Вселенной. Информация мира идей проявляется в поправках к траектории песчинок. Песок игральных кубиков размышляет.

Важно установить правильное расстояние между решетками, диаметры и форму отверстий. От этого зависит результат работы Книги. Вероятность, знаете ли, – разумная физическая сила.

Детка щелкала пальцами и улыбалась, когда я показывал срезы столбиков песка, запечатлевшие путь энергии через вещество – кровеносную систему, желудок, мозг, улитку и что-то вроде палеозойского трилобита. Ливи говорил, это даже интереснее, чем разграбление супермаркетов.

Что за сливки мы снимем с этой работы? Выжмем ли из песка масло? Сможет ли оно гореть в светильниках вечно?

То, что я пишу – экзальтация? Пусть так. Ведь зато это истинно.

…Наверное, когда мне будет за сто, я не смогу восстановить в памяти образы Детки, Ливи, Кайры, Агаты, доменов, дже и лексов, питавшихся со мной из одного Котла. Вспомнится лишь, что было железное, милое время.

Дже – это теперь еще и я. Детка, Ливи, Хетт и Деншн. Кастой ниже – рубены и лексы. Переходная ступень – дины. Еще – магнаты. Звание придумал Дин Маал, в свою честь, а мы не стали возражать. Ну, и трудяги эрки. Появились ещё румы, проводящие много времени в спортзале, в доспехах воинов прошлого, основа нашей собственной службы безопасности. Прекрасно работает социальный лифт. Каждый, приложив усилия, может подняться до моего уровня. Всё получилось, как я подсознательно хотел. Мир пополнился еще одним действенным тайным обществом.

…Золотой Котёл. Вот еще, что хочу не забыть. Вещь, сделанная по приказу Совета Доменов. Вчера закончили последние настройки – и пошло, сразу, без упрямства, свойственного обычному среднему миру!

В этой будущей реликвии Нового Лазарета пыхтит тёплая, как кровь каша, образованная прослойками кукурузы, пшеницы, изюма и мёда. Мы разгребаем вкуснятину ложками на специальных, проводимых каждую субботу Обеднях. Смотрим в глаза друг друга и улыбаемся.

Смысл в том, что есть надо вместе, у этого Золотого Котла. Тогда мысли проясняются и эффективно обобщаются. Так, понемногу, мы создаем новую истинную церковь?

Да, я не смогу вспомнить все тонкие детали приключений, конфликтов, причины смеха, встреч и расставаний. Вспомню, только, что общая душа появилась, выросла и обволокла нас, словно танкистов перед началом невиданной битвы.

Явилась вместе с жутью, щекочущей внутренности.

Такое бывало раньше в моей истории, когда мы, новички Интерната Сервиса выбирались, по заданию опекунов со старших курсов, и крали разные вещи в Уль-Карбоне, из пафосных лавок. После – с непрекращающейся дрожью, запасшись бинтами и болеутоляющими таблетками, ждали ответного визита бандитов-сартанов.

Ночью и днём. Мы бредём. И, конечно же, придём.

Порядки Лазарета складываются теперь как в самой первоклассной клинике.

Мы называем друг друга «докторами-доками». Почему? Ведь к прихотям пациентов персонал приличной больницы всегда относится неизменно благожелательно. Все их выходки обращаются в шутку. Дисциплинированные доктора никогда не обрывают пациента на полуслове. Приличнейший пример для всемерного подражания.

Мы доктора и пациенты. Банщики. И, даже официанты. Когда, преодолев себя, ты всегда со всеми вежлив, хотя не сразу, понимаешь, что получаешь диковинное удовольствие. Чувствуешь себя правильным архангелом.

Нормально общаться с болезненным капризулей сложнее даже, чем знакомиться с напомаженными куколками Уль-Карбона. С теми фрейлинами, которые, как говорится, берут на сто тысяч больше, чем дают. Им надо перманентно уступать, – и в то же время, быть настойчивыми. Прыгать, словно пудель, через веревочку. Док, подобно квалифицированному дамскому угоднику, обязан знать массу нестандартных подходов к своим пациентам. Быть бесстыдным, но добрым. Самому превратиться в действенное лекарство для психики. Изгнать из сердца яд, который никакой не яд даже, а желчное противоядие от всяческой внешней агрессии. Делая так, чувствуешь, что становишься вавилонской башней, достраивающей себя до небес. До самого последнего, сбросившего все маски Бога.

Вчера мне исповедовался Дориан, как бы мой босс:

– Ещё как будто недавно я жил в гостиницах «ползвезды», раздавал прохожим флаеры, рисовал на стенах Секторов рекламу гормональных творожков, и прочее, чтобы люди, довольные этим товаром, скинули на мой счет некоторый комплимент. Теперь брожу среди лабораторий и людей. Всё настоящее. Мозг работает так мощно, будто его постоянно массируют ершиком. Но, я не могу избавиться от необходимости много спать. Балансирую между удовольствием от работы и просто наслаждением.

Я не надеюсь увидеть Вечность. Это же с ума сойти, Алекс Тур. Как ты представляешь себе вечное блаженство? Один миг, два, когда понимаешь, что в тебя влюбилась смелая, красивая девочка и вот, целует нежными губами в голову, несмотря на то, что ты такой злой. Пять минут. Час. День. Лето. Да. Вечность? Это слишком много. Смерть намного понятнее. Или нет?

Еще он рассказал – то ли о себе, то ли еще одну Легенду Дома. Железные Табуреты. Они появляются у дверей квартиры тогда, когда там кто-то скоро умрет. Такие вот, выросшие из кристаллического бетона, предметы домашнего обихода. К чему это? Главное, я сам что-то слышал об этом. Непостижимая логика странного коллективного разума, который давно руководит Домом. Правительство – черный электронный ящик, которому дали установку: идеально править миллиардами. Но, как это делает система – теперь никто не знает.

…Нельзя ночевать в жилище, возле дверей которого появился Ж. Т. Опасно.

Может быть, поэтому Дори в бегах? Его разум был потрясен столь необыкновенным происшествием?

Дори рассказал о Стеле, какая она была красивая и замкнутая, как ее волосы самопроизвольно заплетались узлами, что означало Болезнь Свалки и опять-же, смерть. Еще о Тиме – пятом домене, который убил кого-то там, по пути, поссорился с остальными решил «пожить для себя». Обычный клерк понимает, что может летать и проникать в мысли людей – в этом есть сюжет.

Кто они все?

Эти знания надо систематизировать.

Где, собственно, мы все находимся?