Сказка о настоящем друге

Однажды Альбина как всегда сидела в классе у окна, мысленно переносясь в волшебную страну, где снег не стаптывался в черные кромки по краям тротуаров, а тихо лежал сахарными сугробами на огромных лугах, где все вокруг были ее друзьями, и где не было бы шумных разговоров на кухне. Она так замечталась, что пропустила важное событие, которое она, конечно же, не замечтайся она так не к месту на уроке, ни за что бы ни пропустила. Она опомнилась лишь тогда, когда почувствовала рядом с собой легкое дуновение фиалкового аромата. Она обернулась, в испуге и в надежде увидеть здесь Атру, но вместо нее увидела высокую, длинноволосую и нескладную девочку, которая села рядом с ней за одну парту. Новенькая подозрительно посмотрела на нее, затем быстро отвела взгляд, и словно стараясь поправить что-то, начала крутить в руках большой пенал, сделанный из черного лакированного дерева. Такие пеналы Альбина видела только в старых советских фильмах, которые она любила смотреть раньше со своими родителями еще до громких разговоров на кухне. Эта деталь приковала взгляд Альбины, и новенькая еще больше сжалась и как-то даже будто стала ниже ростом. В этот момент Альбина вспомнила старый папин телескоп, который уже столько времени лежит в углу за дверью ее комнаты. Телескоп точно также складывался, когда папа давил на него, делая свирепое выражение лица, будто пытаясь испугать его, а затем, прикрикнув, складывал телескоп до размера бутылки из-под лимонада. «И совершенно это не к месту», – подумала Альбина, опомнившись от задумчивости, внезапно посетившей ее. «Что-то не так?» – тихо спросила она новенькая. «Ой, нет, я просто тут… так получилось…», – Альбина замялась, ведь не рассказывать же совершенно незнакомой девочке, что от нее пахнет фиалками так же, как и от ее знакомой феи. «Просто мне понравился твой пенал». «Правда?» – девочка вдруг оживилась – «Это от мамы. Ей он тоже очень-очень нравится… нравился». Новенькая раскрыла черную лакированную коробку, в которой были аккуратно уложены ручки, карандаши, ластик, линейка и циркуль, ее глаза загорелись, и Альбине в этот момент показалось, что новенькая не такая уж несимпатичная и нескладная, как ей показалось сначала. «Мне один раз его чуть не разбили… сказали, что и сама я уродка, и пенал у меня уродский… я так рада, что тебе понравилось», – новенькая повернулась к Альбине, и вдруг в ее глазах промелькнула решимость, что сделало ее как будто еще менее нескладной. «Давай дружить!», – торжественным шепотом произнесла она, глядя на Альбину своими крупными темно-карими, почти черными глазами. «Давай…», – слово вылетело изо рта Альбины еще до того, как она успела понять это. Ей вдруг вспомнилась пословица «Слово не воробей», и она представила, как это слово в виде маленькой птички вылетело из ее рта, и теперь она уже никогда не сможет поймать его, и снова она подумала, что этот образ вспомнился ей совершенно не к месту. Но ведь если она завела себе подругу, она же не предала свою любимую фею, ведь правда? Эта мысль, словно иголка, больно уколола ее, если бы она не была в такой задумчивости, то наверняка бы подумала еще разочек перед тем, как согласиться. Ведь она даже не знала имени своей подруги. Но нельзя же спросить у нее имя сейчас, что она тогда подумает об Альбине? Надо просто дождаться, когда кто-нибудь обратится к девочке по имени, например, учительница, или кто-то из класса. Но как назло учительница сегодня решила не трогать новенькую, а девочки из класса не обращали на нее особого внимания, и даже не разговаривали с ней. Новенькая поведала Альбине, что вот точно так же было и в прошлой школе – сначала не говорили, а потом стали обижать и дразнить. Мальчишки стали высмеивать, а один раз даже отобрали рюкзак и начали толкаться, пиная рюкзак по земле ногами, как футбольный мяч. Кончилось все тем, что девочка перешла в другую школу, а измазанный в грязи рюкзак выбросили и купили новый. Альбина слушала рассказ новенькой, и в ее голове сразу возникали образы этих мальчишек: наверняка один из них был такой же как Колька из пятого «Б», который на той неделе на перемене открыл окно и выбросил рюкзак одной из девочек с третьего этажа. Правда Альбину он не трогал, хотя даже сама Альбина не могла найти какой-либо причины, а теперь, слушая историю новенькой, еще более удивлялась этому. «Наверное», – подумала она, – «меня защищает моя любимая Атра». Эта мысль вернула ее к мыслям о предательстве, и она до конца большой перемены не проронила ни слова.