Открой глаза, нас нет

– Давид, что ты имел в виду, когда сказал, что враг должен быть достойным твоего внимания? – спросил мужчина в белой рубашке.

– А ты разве не понял? Они пренебрегли нами, подумали, что мы технологически отсталые дикари, попросту недостойные их внимания. Даже похоронили нас. Фу, какое пренебрежение нами. Даже обидно как-то стало. Ведь они даже решили искупаться в лучах собственной славы, устроив великую пьянку. И что в итоге? – Мужчина в черной футболке встал в центре комнаты и обвел руками вокруг себя. – Вот это добро в этой комнате и то, что уже уложено в машины, и те миллиарды, которые благодаря Маше переведены на наши заграничные счета, – все это теперь наше! – Мужчина в черном поднял руки вверх, словно держа над головой невидимый шар. – Точку поставили мы, а не они! Мы незаметно вошли в их банк «Сфера» и вышли, забрав у них все то, что им когда-то принадлежало, пока они наслаждались победой, веселились, пили дорогущие напитки и строили свои грандиозные планы. Они будут долго думать, как же они, имея широко открытые глаза, работающие камеры слежения и новую систему сыска, не заметили нас, хотя мы все это время были прямо перед ними!

– У них теперь будет много времени подумать над этим в особо охраняемых местах! – иронично воскликнул мужчина в белой рубашке. – Сам старик прокурор, гулявший с ними еще вчера, сегодня утром выдвинул им обвинения и сам разработал план арестов.

Комнату снова пронизал прямоугольный луч. В дверь вошли люди в камуфляжной форме во главе с низкорослым Вадимом, который, словно дирижер, указывал каждому, какую коробку брать в руки и уносить. В дверном проеме промелькнул силуэт Марии, которая, перекинув через плечо свой красный пиджак, невозмутимо прошла мимо.

– Ефим, похоже, загремит за решетку надолго, – с сожалением промолвил мужчина в белой рубашке. Он встал из-за стола, перекинул через плечо кожаную куртку, которая весела на спинке стула, – хороший был мужик.

– Тимур, скажу так: это не наша вина, а целиком и полностью – их. Ты не согласен? – ровным, спокойным голосом проговорил мужчина в черной футболке.

– Полностью согласен с тобой, Давид, – ответил Тимур Закиров.

* * *

Спеша передать свою вахту луне, осеннее солнце сравнялось с макушками деревьев леса, простирающегося по обеим сторонам трассы. Погруженная в мысли и завороженная закатом, Катя не спускала глаз с солнца, зависшего над лесом. Эрик не нарушал тишину в салоне, длящуюся уже долгое время. Он контролировал рев двигателя, старался вовремя переключать передачи, не давая двигателю набирать обороты. Оставив мотоцикл у дороги, Эрик машинально сел на водительское сидение «Аудюхи», опередив Катю, которая шла следом за ним. Только когда Катя открыла дверь и бросила ему ключи на коленки, он вышел из ступора.

Автомобиль тронулся с места, и каждый сидящий в салоне по-своему провожал одиноко стоявший в лесу мотоцикл. Анастасия Валерьевна обернулась, вцепилась, словно ребенок, обеими руками за спинку заднего сиденья и наблюдала через заднее стекло, как удаляется синяя точка. Катя ловила синюю точку в боковом зеркале, отрегулировав его. Эрику через зеркало заднего вида удавалось увидеть синюю точку в те моменты, когда взъерошенные волосы Анастасии Валерьевны периодически открывали обзор.

Съезд на проселочную дорогу, ведущую в деревню Колка, так же был оставлен дорожниками без внимания. Но гравийная дорога не вызывала опасений и уходила прямо к освещенной деревне. Сразу после въезда в лесозону на одном из деревьев красовался деревянный указатель, на котором едва проступала надпись: «Конюшня». Но и без указателя в просветах между стволами деревьев можно было заметить разбросанные тюки сена и высокую изгородь.

В слабоосвещенном загоне гарцевали три жеребца гнедой масти. Между собой они устраивали забеги на скорость, отстукивая чеканку по песку своими массивными копытами. Каждый раз, как кто-то доскакивал до невысокого дерева, под которым была разбросана солома, по загону пролетало победоносное ржание. На фоне их коричневого мускулистого тела, с черными хвостом и гривой, белая кобыла казалась лилипутом-альбиносом. Она каждый раз отбегала в сторону, защищая корпусом своего малыша, как только кто-то из жеребцов проскакивал мимо. Жеребенок буквально терся своей мордочкой, с пушистыми волосами на носу, о ногу мамы-кобылы. Он каждый раз пытался присосаться к ней и отпить молока, как только та останавливалась и покорно стояла, водя своей мускулистой шеей в разные стороны и давая своему ребенку вдоволь напиться. Жеребцы уважительно сбрасывали скорость, когда малыш в очередной раз присасывался к матери.

– Лошади – очень умные животные, и они всё чувствуют. – К ним подошла женщина невысокого роста, в белом льняном халате. Эрик и Катя стояли у изгороди загона, сложив руки на горизонтально уложенные жерди. – Я постоянно думала, кто лучше чувствует человека – собака или лошадь, и пришла к выводу, что – лошадь. – Женщина встала рядом с Эриком, сложила руки на жерди и стала наблюдать за кормлением жеребенка. – Недавно нам привезли комбикорм. Был уже вечер, все мои помощницы разошлись. Надо было стаскать мешки внутрь, – женщина указала рукой в сторону деревянного сарайчика. – К тому же собирался дождь. Ну я и решила перевезти всё на тележке. Погрузила пару мешков и тащу за веревку. Вначале давалось тяжело, поскольку колеса вязли в песок. И вдруг чувствую, что тянуть стало легче. Думаю: быть может, песок затвердел или еще что. Я оборачиваюсь, чтобы посмотреть, насколько я смогла продвинуться…Позади телеги стоит Павелия! – женщина искренне засмеялась и показала рукой на одного из гнедых жеребцов. – Она, оказывается, своей мордой подталкивала мою тележку. Так мы вместе и стаскали все мешки.

– Так один из этих красавцев – женщина?! – удивился Эрик.

– Да. То есть не женщина, а кобыла. И что же вас привело сюда? – вдруг спросила женщина, снимая рабочие перчатки, при этом сдергивая их кончики с каждого пальца по-отдельности.

– Нас направила Зоя Николаевна. Вот, держите, – Катя передала женщине записку. – Вы ведь Зоя?

– Да, я Зоя. – Она раскрыла записку и внимательно читала, строчку за строчкой, изредка бросая взгляды на молодых. – Как поживает Зоя Николаевна? – спросила женщина, не отрываясь от записки.

– У нее, кажется, все хорошо, – неуверенно ответила Катя, вопросительно глядя на Зою.

– И где же ваша мама?

– Она в машине. Спит. Разбудить? – опять-таки неуверенно спросила Катя.

– Пока не надо, пускай набирается сил. А вы пойдемте со мной.

Женщина пошла вдоль высокой изгороди загона, где лежала покрытая соломой утоптанная тропинка, мимо навеса, наполненного сеном; затем она свернула в сторону сарайчика, где путь завершался деревянной кривой дверью, которая формой была больше похожа на ромб, чем на стандартный прямоугольник. Функцию запора выполняла капроновая веревка, накидывающаяся на врытый в землю столб. Эта дверь открывала вход на территорию конюшни. По периметру конюшни стояли деревянные столбы, к которым были горизонтально прибиты жерди. Большинство столбов изрядно покосилось и готовы были обрушиться на землю, уводя за собой часть забора.

– Мужские руки нам бы не помешали сегодня. Забор разваливается, лошади, случается, выбегают, и потом их приходится по всему лесу искать; иногда даже на трассу выбегают, представляете? – Зоя заметила, как Эрик шатает один из столбов, проверяя его прочность. – Пойдемте, познакомлю вас с Павелией. – Женщина направилась к тому дереву, где собрались лошади и жевали солому, склонив свои мускулистые шеи.

Катя и Эрик, словно шагая над обрывом, держали расстояние между собой и лошадьми и прижимались спиной к изгороди.

– Павелия, познакомься с гостями. – Хозяйка конюшни погладила кобылу по гриве. Та подняла голову и приложила ее к голове хозяйки. – Подойдите, не бойтесь, – женщина подозвала Эрика и Катю.

– Здравствуй, Павелия. – Катя робко подошла к кобыле, приложила свою ладонь ко лбу лошади, на котором белым цветом сияла пятиконечная звезда. Эрик подошел сбоку и так же робко повел ладонью по шее лошади; он даже как-то отскочил в сторону, когда Павелия, фыркнув, выпустила воздух из своих ноздрей. Хозяйка незаметно вылезла из-под головы лошади, достала щетку из кармана и начала водить ею по ее шее, наблюдая за ребятами.

Катя внимательно вглядывалась в огромные карие глаза лошади, гладя ее лоб и щеки. Павелия периодически оборачивалась мордой к Эрику, но тут же возвращала свой взгляд Кате.

– Почему вы думаете, что наши старики, дедушки и бабушки, желают возиться с нашими детьми, своими внуками и правнуками? – прервала молчание Зоя. – Поверьте, рожая и воспитывая нас, своих детей, они не раз давали себе клятву больше не рожать их. Они хотели пожить для себя. – Зоя сняла с щетки большой комок конских волос. – С возрастом душа растет, становится большой, она требует деления, это ей необходимо. У каждой души есть свои пределы, как у кувшина с водой. Большая стариковская и материнская душа накрывает, как одеялом, еще маленькие души детей, подпитывает их, взрослит.

Когда мы рожаем детей, часть нашей души уходит, переходит к нашим детям, словно отрывается кусок от каравая. Поэтому мы не отходим от детей ни на шаг, всегда рядом с ними, ведем их по жизни. Ведь в них – часть нашей души. И только рядом с ними наша душа становится одним целым. Вон посмотрите на белую кобылу и жеребенка, – Зоя показала рукой на отошедших в сторону лошадей. – Они вместе каждый день, каждый час, и так будет долго, пока жеребенок не окрепнет. Понаблюдав за ними, вы увидите, как лошадь фыркает на своего малыша, если он отходит слишком далеко от нее, и тот скачет обратно. Она фыркает на него и тогда, когда пришло время пить молоко. Как мы – родители. Всё ровно так же.

С возрастом наша душа растет, подпитывается от окружающих, от родителей, от прабабушек и прадедушек, от места силы, в котором душа находит укрытие. Со временем, после рождения ребенка, рубцы исчезают, душа матери полностью восстанавливает свои размеры. Ведь с взрослением вашего ребенка вы уже можете отпустить его от себя, отдать на учебу в университет в другом городе, женить, выдать замуж. И это уже дается вам легче, не так ли? Это говорит о том, что ваша душа восстановилась, она готова к повторному делению. Старики в силу возраста не могут рожать, этот способ поделиться своей душой им уже не доступен. Поэтому свою огромную душу они делят с вами, с вашими детьми, с теми, кого любят, с теми, кто любит их. Они не могут иначе, иначе не может их душа.

Потеря ребенка – это словно безвозвратная потеря части вашей души, эта кровоточащая рана, которую ничем не закрыть. Такую душу необходимо заживлять, необходимо создавать условия, при которых душа смогла бы восстановиться. Для этого нужно быть рядом с теми, чья душа – большая, таких размеров, при которых она готова делиться, и обязательно быть с теми, у кого нет чувства утраты. Ведь в вашей семье все ее члены имеют это чувство, и у каждого из них исчезла часть души вместе с гибелью вашей сестры, и каждой из душ требуется восстановление. А если вокруг нет тех душ, которые смогли бы восполнить утрату, наполнить ее, то душа обязательно отправляется в свое место силы, туда, где она появилась на свет, туда, где ее изначально наполнили, – в родительский дом. В жизни много историй о том, когда человек, будучи на грани, на краю пропасти, оказывался в сложной жизненной ситуации, будь то болезнь, проблема на работе, неразделенная любовь или проблемы в семье. Жизнь человека, посетившего свое место силы, кардинально менялась, и в лучшую сторону. Душа всегда помнит дорогу домой, она находит ее, независимо от того, хотите вы возвращаться или нет. И очень хорошо, если дома она встретит того, кто когда-то дал ей начало, поделился частью своей души. А если нет, то очень сложно восстановиться. Ведь вместе с уходом большой души из дома уходит и сила дома.

Знаете, у лошадей душа большая. Она может послужить одеялом для души вашей мамы, она может восстановить ее; подпитать, взрастить ее душу до тех размеров, когда она будет готова к делению.

Моя история – тому доказательство. Я умирала, и даже написала завещание. Я болела три года. Врачи не могли поставить диагноз, а все попытки как-то лечить были неудачными. Температура каждый день все эти три года держалась около 41 градуса. Я была буквально овощем: не могла двигаться, думать, жить. Всё началось со смерти мужа. Я только родила первую дочку. Представьте, дочке передала часть своей души в момент ее рождения, а другую часть похоронила вместе с мужем. Было такое ощущение, что моя душа в делении прошла точку невозврата, и ей нет пути назад.

Местная провидица, Зоя Николаевна, сказала мне, что она совсем не видит меня, что меня среди живых нет, что я ходячий труп.

Знаете, я когда-то занималась лошадьми, работала на конюшне. И в тот самый день, очень тяжелый для меня, перед моими глазами, словно подсказка в виде информационного облака, всплыло то место, где я чувствовала себя счастливой. Я бросила работу, вернулась в дом, где родилась, и начала заниматься лошадьми.

Вначале купила вот эту кобылу, – Зоя показала рукой на белую лошадь, медленно прогуливающуюся по мягкому песку загона, между ног которой путался юный жеребенок, пытающийся догнать ее, чтобы присосаться к ее молоку. – И, знаете, примерно через месяц у меня спала температура, я словно ожила. И вот я стою пред вами сейчас, живая, счастливая. Кого же благодарить мне? Бога? Нет. Только вот этих лошадок. Это они безвозмездно поделились своей душой со мной, накрыли, как одеялом, мою душу и взрастили ее. Моя душа восстановилась в размерах, набрала ту форму, которая могла уже поделиться. Тогда-то я и родила младшенькую дочку. Сейчас у меня тринадцать лошадок, и они для меня – тринадцать душ.

Оставляйте вашу маму здесь на пару дней, и оставайтесь сами. Она прокатится на этой красавице верхом, поухаживает за ней, будет кормить ее, – Зоя похлопала Павелию по мускулистой шее, – и душа этой красавицы восполнит недостающий фрагмент ее души и создаст все условия для ее роста. Душа вашей мамы обязательно восстановится и наберет такие размеры, при которых она будет в состоянии делиться. Образы, преследующие вашу маму, вновь станут воспоминаниями. Вполне возможно, что она родит вам сестру, или поделится душой с вами и с вашими детишками.

Ведь для этого не обязательно, чтобы случилось что-то плохое. Когда вы находитесь рядом друг с другом, ваши души контактируют, автоматически запускается механизм обмена. Каждая душа получает для себя недостающие фрагменты, словно собирая мозаику своего будущего. Души получают друг у друга только в пределах необходимого и возможного. Ну и тут несложно догадаться: чем больше людей, которые любят тебя, тем лучше ты. А ведь нужно быть человеком достойным, чтобы любили тебя. Вот он – баланс.

Душа любого живого создания не знает корысти, она не стремится к выгоде для себя, она не делит души на плохие и хорошие, чтобы поделиться собой. Душа просто наполняет собой недостающий фрагмент, отдает столько, сколько может отдать, чтобы продолжать жить самой. А поделившись, она остается навсегда частью той души, с которой поделилась. Так и получается, что наша душа остается жить в других, оставляя в каждой душе свой след. Поэтому она живет вечно. Я верю в это. Советую и вам поверить.

Сейчас моя душа делится с вами через мою историю. Вы же расскажете ее своим читателям. А значит часть моей и вашей души станут душой этой книги. А книга всегда будет готова укрыть своим одеялом того, чью душу нужно заштопать или наполнить. И это замечательно! – Зоя поочередно погладила спине Катю и Эрика

– У вас есть место, где бы мы могли заночевать? – Катя присела рядом с Зоей. К концу своего повествования хозяйка конюшни шлепнула Павелию по крупу и присела на скамейку, установленную у изгороди. Кобыла в это время грациозно совершила показательный круг и вернулась в свое стойло, которое находилось в кирпичном здании. Лучи солнца уже не могли пробраться в окруженную лесом конюшню. Свет мерцающих фонарей едва достигал поверхности песка. Ветер бессильно колыхал макушки деревьев, кружа по кругу вдоль изгороди. В морозном осеннем воздухе ночи четко ощущались нотки сухой соломы, лошадиного пота и навоза.

– Заночуете у меня, – произнесла Зоя, задумчиво глядя на мерцающий фонарь. – Я сейчас положу своим душам еду, закрою их и подойду, – и она поплелась в сторону загонов.

– Зоя совсем без сил, – Эрик провожал взглядом владелицу конюшни, которая волочила ноги по песку. – От нее исходит такая неутомимая энергия, что словно стоишь у зарядного устройства и заряжаешься. Никогда такого не испытывал раньше. Или, быть может, присутствие белой лошади так влияло на нас? – Эрик вопросительно посмотрел на Катю, которая переносилась взглядом по мерцающим фонарям на столбах. – Павелия наполняла нас! – утвердительно ответил Эрик на свой же вопрос. – Никогда бы не подумал, что эта женщина была при смерти. И ведь Павелия не двинулась с места, покорно стояла рядом с нами.

– Я тоже почувствовала прилив энергии. И от этого стало так спокойно на душе. Страхи куда-то улетучились, словно их и не бывало. Теперь я за маму не переживаю. – Катя подошла к Эрику, и они стали наблюдать за перемещением Зои между загонами то с ведрами в руках, то с охапкой соломы. – Но физически она очень устала: ходит так, словно бревно тяжелое лежит на ее плечах. Зоя Николаевна правильно говорила нам, что мы, современные люди, – неправильные: кормимся от матушки земли, а благодарность шлем небу; желаем добра близкому человеку, а деньги даем незнакомым людям в рясах.

– Завтра помогу ей по хозяйству, – тихим голосом проговорил Эрик. –Сначала укреплю столбы, иначе забор скоро совсем рухнет. Тут работы непочатый край, а помощников, видимо, совсем нет. Давай приезжать сюда, помогать по хозяйству; если нужно – поможем и деньгами, ну, в пределах возможного. Сколько, говоришь, у нее душ?

– Она говорила, что тринадцать.

– Ну вот, мы реально будем помогать тринадцати душам. Будем заботиться о них. И хозяйке с ее дочерьми будет намного легче.

– А я буду помогать тебе. – Катя заключила руку Эрика в свои ладони и чмокнула его в щечку. – Я только сейчас поняла, что у нас всё будет хорошо. Пойдем к машине.

– Постой, – Эрик взял Катю за плечи и развернул ее к себе. – Я знаю, как поступить правильно. Давай подойдем поближе вон к тому фонарю, – Эрик показал рукой в сторону фонаря, лучи которого упрямо пытались освещать землю под собой. Взяв Катю за руку, он уверенным шагом повел ее по утоптанному песку загона. Катя не сопротивлялась. Она шла за ним, не задавая вопросов, безоговорочно доверяя ему. – Ну что, давай сделаем это вместе, – произнес Эрик. Катя стояла лицом к лицу и внимательно вглядывалась в его глаза, словно читая книгу. – Вот справа рычаг, – Эрик поднял фотоаппарат крышкой вверх. – При нажатии на него крышка фотоаппарата откроется и внутрь попадет свет от этого фонаря, – Эрик взглянул на фонарь, светящий над его головой.

– И что тогда произойдет?

– Вся эта пленка засветится, Маша останется в воспоминаниях.

– А как же мама?

– Анастасия Валерьевна останется с нами, в реальном мире.

– Я готова, – улыбнулась ему Катя.

– Надави на рычаг!

Прозвучал звонкий щелчок. Крышка фотоаппарата звонко взметнулась вверх, обнажив натянутую пленку. На ней под черным, непросветным одеялом²⁹ чья-то душа закрылась от недостойного взгляда.

Конец!

Обращение к читателям! Не проходите мимо.

Уважаемые прочитавшие – Открой глаза, нас нет! Я бы очень хотел издать эту книгу на бумажном носителе. Если вам понравился мой труд, не проходите мимо. Буду рад любой финансовой помощи в этом увлекательном, творческом процессе.

Аристотель³⁰ утверждал (мое перефразирование его трудов) – наша душа останется бессмертной в том случае, если при жизни она останется в чем-то или в ком-то. Я в это верю.

Отправленные вами деньги пойдут на следующее мероприятия:

1) 

Редактурная доработка

. Наверняка, в некоторых местах Вы заметили орфографические ляпы. Надо поправлять силами профессионального редактора.

2) 

Подготовка книги к печати

.

3) 

Разработка макета твердой обложки

. Я бы хотел оставить визуальный образ той обложки, который вы видите сейчас. Но с ним нужно еще провести работы профессиональным дизайнером.

4) 

Печать книги в твердой обложке

. Планируемый тираж 3313 шт. Да-да, опять это простое число.

О моих творческих планах:

1) 

Доработать уже написанный мной роман – Холст. Книга об отце, любящем муже который не смерился с утратой. Он окружил себя поддельной, нарисованной им реальностью. Только его друзья смогли заметить проблемы в нем, и они же, помогли выйти из-под тени ширококрылого орла. Книгу я посвящаю своим друзьям, которые не оставляли меня в трудные минуты.

2) 

Продолжить написание романа – Открой глаза, мы внутри! (рабочее название). Это вторая часть только что прочитанного вами романа – Открой глаза, нас нет! Марта Арнольдовна (главный персонаж), рыжеволосая психиатр наверняка заждалась моего пера. Действие разворачиваются в психиатрической больнице. К декабрю 2021 написано около 53 страницы. Образы не дают мне спать. Они кричат и просятся на лист.

Каналы связи со мной:

E-mail: rintusbober@mail.ru

Instagtam @ashrafzyanovrinat

Автор обложки Татьяна Торопыгина

Немного поэзии

Стихотворение к книге – Открой глаза, нас нет!

Ты пробуешь познать все то, что не объяснить пока наукой,

Все то, что люди избегают каждый день, всю жизнь.

Ведь не придумала для них статьи наука, в которых,

Как ребенку, все можно было б объяснить.

Твой гений – это космос, к звездам через тернии, набор преград,

Сквозь которые пройдешь ты без оглядки.

А нравственность людей ты не бери в расчет,

Ты эгоист в их круге, неудачник

А для тебя всего лишь лишний груз,

Который скинешь ты легко и безвозвратно.

Ты сильное ядро, ты свет, ты главный персонаж,

Магнит для жаждущих идти вперед, для тех, кто неустанно ищет.

Ты силу с ними обретаешь и уверенней пойдешь вперед, ты не один,

Твой эгоизм уже нашел партнеров, поддержку и сильную любовь.

Теперь ты разделяешь без остатка свой путь, все то, что смог познать,

Живешь по правилам Ньютона, чтоб всем силам равновесия придать.

Наполненная чаша всех твоих познаний в твою карьеру опрокинута была,

И вот, набрав наивности сполна, с открытою душой, ты ожидал награду.

Маяк, соорудивший в детстве ты, как ориентир спасал тебя от острых скал,

Он, как защитник от невежеств, все время тебя оберегал.

Наивность и открытая душа заставили забыть защитный механизм,

И сразу получил под дых от тех, кого считал ты для себя кумиром.

Твоя награда за твое открытие выбрала другой конечный пункт,

За бедой она нашла свое укрытие, за той утратой, что понесла твоя любовь.

В твоей семье исчезли ориентиры, грань реальности стиралась с каждым днем,

Твой гений знал, как прекратить мученья, душа являлась всем ключом.

Твои познания души явились палачом твоих кумиров,

Их ослепленная корысть раздела их и погубила.

А что касается семьи, ты спас ее своим творением, показав наглядно всем:

Душа, способная творить, не покидает этот мир бесследно.

Автор стихов Ашрафзянов Ринат

Далее, два стихотворения принадлежат перу моей хорошей знакомой – Московскина Галина.

Ее Инстаграмм @_gail_moss_

На своем канале она вживую читает свои стихи. Получается очень эмоционально.

***

Верь мне, другое- не важно!

Другие проходят все мимо.

Ты лучше меня, ты отважный…

Ты добрый, ты умный и милый!

Верь мне! Ещё не поздно

Запрыгнуть в уходящий вагон.

У нас билеты на поезд,

А ты топчешь подошвой перрон.

Это я по жизни трусиха

Боюсь за каждый свой шаг

Поэтому в вагоне слишком тихо

Я смакую имя твое на губах

Ты сядешь  у пыльного окна

На обратной стороне перрона

Сообщение: я уже тебе не нужна?

И поезда поедут в разные стороны

****

Звезды горят не ярко.

Звезды горят не долго.

Просить от вселенной подарка-

Это уже несерьезно.

Мерить кухню шагами,

Топтать разлетевшейся пепел.

Кричать бесполезно стало,

На крики никто не ответит.

Просто в нашей вселенной

Так мало осталось места.

Ты меня на дно постепенно.

Ты и я из разного теста.

Ты и я безрассудство системы.

Ты и я большая ошибка.

Просто в нашей вселенной

Отыграла последние скрипка.

Музыку душат словами.

Тихо меркнет весна.

Уносится пыль ветрами,

Сыпля песок в глаза.

Солнце уснёт не надолго.

Ты и я не дождёмся рассвета.

На небе рассыплются звезды,

Предвещая о конце света.

Просто в нашей вселенной

Так мало Осталось места.

Ты и я на дно постепенно.

Ты и я из разного теста.

Ты я безрассудство системы.

Ты и я большая ошибка.

Просто в нашей вселенной

Отыграла последние скрипка.

Спасибо что дочитали до конца!