– Вы опять туда с ней ходили? – Тания узнала горестный голос матери. – Что её только тянет каждый раз в эти горы! Ещё немного и поселится там в пещерах. А ты, Йед, разве не брат ей? Я же всегда говорила, разве не ты отвечаешь за сестру? Ещё в королевскую гвардию идти собрался, недотёпа. Хоть кол на макушке ему тёши! Вы и Богине подношения не принесли – вот беда и постигла! Ээх…

– Ну, хватит, – прервал её низкий голос отца. – Йед тут не виноват, землетрясение не по его воле случилось. В последний раз такое было, когда у меня ещё борода не росла. Главное, Тания цела, а не он бы – лежать ей теперь заваленной в одной из этих пещер. Она сама себе голова, и нечего с неё ответ снимать. Будет впредь умнее.

Тания опять услышала недовольные вздохи и причитания матушки. И снова отцовский голос.

– Да будет тебе убиваться, всё у ней заживёт! Но за порог ей выходить нельзя, пока в себя не придёт. А к Пещерам опять подниматься и вовсе запрещаю. Тогда, в моей юности, после первого удара ещё много раз землю потряхивало, пока не успокоилось. У горных склонов теперь опасно.

Последние слова он бросил уже под скрип закрывающейся двери.

– Йед, ты проследи, она тебя лучше слушает. А я обратно в кузню – там хлопот не оберёшься. Хорошо без пожара обошлось.

И дверь за ним захлопнулась.

До ночи у Тании кружилась голова, а попытки встать вызывали тошноту. По счастью, ранение оказалось не столь серьёзным. Уже со следующего дня она стала приходить в норму. Быстро возвращалось и её обычное бодрое настроение. Однако отцовский запрет на поход к полуразрушенным пещерам Тания нарушать не осмеливалась.

Кузнец оказался прав: подземные удары повторялись ещё не раз. В деревне землетрясение вызвало переполох. В некоторых хозяйствах случились пожары – их, к счастью, успели вовремя потушить – но большей проблемой оказалось смятение, которое катаклизм вызвал в умах селян.

– Какие новости? – спросила Тания брата прямо с порога. – Что там в деревне говорят? Ну, о землетрясении?

Йед, только что вернувшийся из отцовской кузни, задумчиво почесал в затылке.

– Говорят? А разное говорят. Все разделились… на несколько лагерей. Староста не видит в землетрясении ничего сверхъестественного, говорит это вроде бури или грозы, только под землёй, а не в небе. Но другие увидели дурное знамение о грядущих бедах. Третьи, что это люди своими неправедными деяниями навлекли на себя гнев Шамины. Четвёртые – что пробудились древние армии, погребённые под Закатными горами, и что они скоро выйдут на поверхность ради последней битвы, которая уничтожит всё живое. Впрочем… Больше всего тех, кто отнёсся ко всему с долей равнодушия. Они просто продолжают заниматься повседневными рутинными делами, как наш отец. Думаю, благодаря им пересуды со временем утихнут, а деревня о происшествии забудет.

– Ясно… Значит ничего особенного так и не произошло…

– А что такое особенное должно было произойти? – насторожился Йед.

– Там, в Поющих пещерах. Мне тогда показалось, будто кто-то хочет меня предупредить. Даже не знаю кто, и о чём… Может это древние Титаны, что спят под Закатными горами? Мне стало там… странно. Нехорошо, будто что-то скоро должно случиться, что-то плохое. Потому мне и захотелось оттуда уйти.

Любой другой на месте Йеда рассмеялся бы, но Йед не стал. Он оставался серьёзен и взглянул на сестру с подозрением.

– У меня тоже порой бывает похожее предчувствие. И вчера у тех пещер тоже, только я никак не мог понять, что всё это значит… Но сегодня, между делом, придумалось вот что. Я там услышал вначале гнетущий звук, да и ты тоже говорила, что песня пещер изменилась. А здесь, в деревне, все собаки, говорят, с ума посходили. Может, перед землетрясением из земли выходит что-то дурное? Может там, в горах, мы тоже это почуяли, что те собаки? Только не сразу поняли?

Тания задумалась. В отличие от неё, Йед всегда искал каждому событию рациональное объяснение, и она по опыту знала, что суждения его часто оказывались верными.

– Знаешь что, – вдруг молвила она. – Я хочу извиниться.

Йед невольно поднял бровь.

– Да не за себя, – отрезала Тания, поймав его взгляд. – За матушку.

– Вот как? И что она мне плохого сделала?

– Она тебя всё время за меня ругает. Не уследил, не уберёг, и всё такое. Каждый раз, когда со мной что-то случается, виноватым оказываешься ты. И всё это получается как бы от моего имени, хотя меня никто не спрашивал… Но так нечестно.

И вот теперь Йед рассмеялся.

– Так я на неё и не обижен! Уж точно не за это! Я же должен за тобой присматривать, раз тебе брат.

– Не должен! – рявкнула Тания. – Как ты не понимаешь! Я вам не вещь! И это я здесь должна обидеться, а вовсе не ты!

Йед уставился непонимающим взглядом.

– Но даже отец… Помнишь, как он всегда говорит: «человек должен быть настоящим!» Он тогда учил нас ответственности. Разве старший брат не должен отвечать за младшую сестру? Что здесь неправильного? Я никак не возьму в толк, что здесь не по тебе.

Тания лишь досадливо махнула рукой.

– Тьфу на тебя. Ничего ты и теперь не поймёшь. Отец тогда говорил об ответственности за себя, а не за других. А вы с матушкой… у вас всё выходит наоборот!

Она хотела сказать что-то ещё – и даже много чего сказать, излить на Йеда всё негодование, что так регулярно накапливалось у неё в душе. Но слишком поторопилась: слова, чтобы ясно выразить собственные мысли, в голове созреть не успели. И она в замешательстве замолчала.

Йед немедля воспользовался этой паузой.

– Что значит «ответственность за себя»? – удивлённо произнёс он. – Разве ответственность не означает заботы о других? Иначе это эгоизм какой-то получается! Никак не понимаю, чего ты с этого всегда так бесишься. Никто же тебя взаперти не держит, ну что тебе не сидится спокойно? Да и матушка тут при чём? Отцу твои выходки и вечные истории, в которые ты вляпываешься, тоже не нравятся!

Тания сделалась пунцовой от злости.

– Ты этого до сих пор не понял, потому что безмозглый дурачина! – воскликнула она в сердцах.

На том их разговор тогда и окончился.

Спустя пару недель присмотр за Танией ослаб, и она решилась этим воспользоваться. Подземные удары к тому времени давно не повторялись.

* * *

Тания стояла, растерянно осматривая склон с Поющими пещерами. То есть, когда-то они были Поющими… Тропы, что зигзагами поднимались по склону, ещё угадывались, но сами пещеры оказались завалены. Наискось по склону шла уродливая трещина, она тоже местами засыпалась камнями, а горная порода сбоку от неё осела.

Справа, у начала тропы, так и стояла статуя Шамины, нетронутая. Да только кому она тут теперь нужна?

– Ну и как это называется? – раздался голос из-за спины, так что Тания вздрогнула. – Я скажу. Форменное свинство!

Йед стоял, скрестив руки на груди.

– Зачем так меня подставляешь? Отец же ясно запретил сюда ходить. Неужто так невтерпёж было?

– Я не собиралась туда забираться, – смущённо отозвалась Тания. – Просто хотела посмотреть, что тут теперь осталось.

– Ну, наверху несколько пещер вроде бы целые. Только пытаться туда лезть – верный способ сломать себе шею. Может, назад теперь? Больше тут ничего не высмотришь.

Тания неуверенно кивнула, бросив последний взгляд на злополучный склон: статую Шамины, восходящую тропу и трещину…

– Нет, стой! Йед! Смотри, там новая пещера появилась! Раньше не было!

Он оглянулся. У дальнего конца тропы, из самой трещины зияла чёрная пустота – она явно уходила вглубь горы. Похоже, землетрясение вскрыло вход в какой-то грот, доселе не доступный.

– Я только гляну одним глазком, что там, и потом мы быстро-быстро назад, хорошо?

Не дожидаясь ответа, Тания стремительно взбежала на склон.

«Ну до чего своенравна!», – раздражённо подумал Йед, пускаясь вдогонку.

– Стоять! – окрикнул он её уже у входа. – Даже не думай, что я дам тебе залезть внутрь или ещё какую-нибудь глупость! Сейчас же уходим, и ты идёшь со мной по собственной воле!

Последние слова он произнёс с особым выражением, стараясь придать лицу отцовской суровости.

В то же время, боковым зрением он заметил, что за чернотой зияющей дыры действительно скрывается обширное пространство.

Тания сердито глядела, не тая досады, а Йед вдруг вспомнил, что не раз уже видел на её лице подобное выражение. Оно значило, что изнутри её жжёт незримый огонь, а он, Йед, стал неприятным препятствием к исполнению её желаний. Но неприятным – не значит, что непреодолимым.

И он решил рискнуть.

– Хорошо. Я спускаюсь туда первый. Скорее всего, ничего там нет, кроме голых стен и мокриц. И тогда мы немедля возвращаемся в деревню, а ты больше сюда никогда не являешься одна, как сегодня. Обещаешь?

– Обещаю, старший братик! – немедленно повеселела Тания.

Йед виду не подал, но очень обрадовался собственной ловкости: ему ведь удалось поймать сестру в ловушку из её собственных желаний. К данным ему обещаниям она обычно относилась с серьёзностью, не очень свойственной в других делах. Осталось только столкнуть её с реальностью, обыденной и серой.

Он спустился вглубь черноты – через узкий разлом мог протиснуться лишь один человек за раз. Пока зрение привыкало к темноте подземелья, он видел только трещину над головой, через которую проникало немного света. Под ногами попадались мелкие камни, которые сюда насыпало при обвале.

– Ну что там? – послышался снаружи нетерпеливый голос.

– А что ты думала здесь найти? Просто пещера, только побольше тех.

Внутри и впрямь оказалось много пустого пространства. Землетрясение надломило каменный потолок грота, открыв его внешнему миру. Вход, видимо, был давно завален таким же обвалом. А теперь открылся опять.

Йед с недоверием задрал голову к трещине наверху. Так или иначе, находиться здесь опасно. В случае нового удара из-под земли потолок грозил совсем обрушиться.

– Здесь только камни и пыль, уж поверь на слово. Спуститься сюда не дам, иначе отец…

Тут он осёкся на полуслове и замолчал, увидев нечто поразительное.

Оставшаяся снаружи Тания даже встревожилась.

– Что там такое? Почему вдруг умолк?

Ответ последовал лишь после паузы.

– Здесь… нет, это не описать… Ты должна это увидеть…

Тания, удивлённая столь внезапной перемене в настроении брата, нырнула в черноту разлома. Поначалу она тоже словно ослепла, и только когда глаза привыкли темноте, где-то сбоку она различила силуэт Йеда.

Он стоял неподвижно и глядел прямо перед собой – на стену пещеры.

– Смотри… Внимательнее! Ты это тоже видишь?

В том месте, куда он уставился, ничего не было. Тёмная каменная стена – как и везде вокруг. Лишь когда глаза освоились получше, Тания поняла, что так поразило её брата. Посреди стены зияло круглое чёрное пятно размером больше человеческого роста, как будто сделанное состояла из инородного материала. Света внутри хватало, чтобы видеть чёткую границу между обычной горной породой – со всеми мелкими неровностями – и загадочным пятном, не просто абсолютно чёрным, но ещё и совершенно гладким. Тания никогда ещё не видела ничего подобного.

– Что это? – прошептала она. – Какой-то минерал? А вдруг это драгоценная жила? Бывают же наверное и чёрные драгоценные камни? Мы тогда разбогатеем!..

– Он бы тогда блестел… хоть чуть-чуть. Смотри, вкрапления в стенах блестят на свету, а этот нет… как сама чернота. Как будто здесь вообще ничего нет…

Немного поколебавшись, он осторожно коснулся странного круга. Чернота вначале поддалась его пальцам, немного прогнувшись вглубь, но потом сопротивление выросло, и дальше рука не продвинулась.

– Оно упругое и немного мягкое. Это не камень и не минерал.

Он отдёрнул руку. От того места, где пальцы вдавились в черноту, кругами разошлись волны, как по глади воды. Искрясь серебряной рябью, они шустро добежали до краёв круга – и отразились обратно, к середине. Так они сделали несколько пробежек туда и обратно, пока не затухли.

Тания подумала, что если бы эта рябь не мерцала серебром, то её бы попросту нельзя было увидеть. Ведь на столь совершенной черноте не видно никаких форм.

Йед завороженно дотронулся до черноты ещё раз, надавив посильнее. Прикосновение вновь вызвало серебристую рябь, и опять волны послушно разошлись к краям круга, отразились назад и вернулись к центру.

Тут уже и Тания не могла не повторить за братом того же. Благодаря искрящимся волнам стало заметно, что чёрное пятно немного выпукло, как бы выдаётся из стены.

На её лице вдруг отразился испуг.

– Йед, за этой чернотой что-то же есть, так? Там ход, который ведёт куда-то дальше, и он заперт. Это дверь! Но она такая страшная, а сияние такое… могильное… Знаешь, мне опять стало неуютно, как будто кто-то хочет о чём-то предупредить… Что, если истории о Закатных горах всё правда? Что, если это вход в мир мёртвой жизни? Или что под горой спят Титаны древности?

– Не говори… – «глупостей», хотел было ответить Йед.

Но не договорил. Не смог найти простого и обыденного объяснения.

– Не знаю, что здесь такое… Что-то из легенд о Старом мире может и правда, но разбираться с этим точно не нам. Эта штука на стене, она явно из далёкого прошлого, и мы понятия не имеем, чего от неё ждать. Давай вернёмся в деревню и всё там расскажем, а они отправят кого-то с сообщением в столицу.

На этот раз Тания возражать не стала. Всё равно, с этим странным чёрным кругом больше нечего было делать.

* * *

Спустя несколько часов круг из искрящейся черноты растерянно созерцали уже четверо: Йед, Тания, их отец и староста деревни. Танию пускать внутрь вначале не хотели, но в итоге уступили, взяв обещание, что она будет вести себя тихо.

– Между морями много чудес, – разнёсся дребезжащим эхом голос старосты, – но на своём веку ни о чем похожем я не слыхивал. Признаюсь, не поверил вначале твоим детям, но теперь…

– Думаю, надивились мы тут предостаточно, – пророкотал кузнец. – А чудеса эти – не наше деревенское дело. Моё вот дело – железо ковать.

– Твоя правда. Я сам отправлюсь в столицу. Из наших никого так просто не допустят до мало-мальски высоких чинов, но я знаю кое-кого, кто доведёт мои слова до нужных ушей. Времени терять нельзя. Я телегу с собой забираю, а вы в деревню пешком тогда возвращайтесь, да всем скажите, что к склону приближаться нельзя. Только про штуку эту чёрную смотрите молчите, мол обвал тут опять случился или что…

Юркий старик протиснулся из расщелины на дневной свет, оставив в пещере троих.

– Я запрещал тебе сюда являться или не я? – кузнец сурово взглянул на дочь. – Ну что, теперь уж насмотрелась достаточно?

Пока Танию распекали, Йед всё разглядывал загадочный чёрный круг на стене подземелья. А поскольку на самом круге ничего, кроме черноты, более не наблюдалось, то его взгляд стал скользить по каменным стенам вокруг.

И тут он обратил внимание на большую груду камней – они просыпались сверху, из трещины, аккурат по правую руку от чёрного круга. Ему вдруг показалось, что из этой груды вроде исходит бледное свечение. Он может и не заметил бы его вовсе, если бы дневной свет, сочившийся снаружи, не был заметно желтее.

– Смотрите! – окликнул он. – Здесь на стене что-то светится!

Когда отец с Танией обернулись на голос, Йед уже разбирал верхушку каменной груды. За ней – в самой стене – обнаружилась прямоугольная пластина. Она и изливала слабое серебристое свечение.

При виде мистического сияния Танию вновь охватило смутное чувство, ощущение важности происходящего. Как на днях, когда она вслушивалась в песни пещер, только теперь куда более ясное. Серебряная пластина словно влекла её, тянула, настойчиво предлагая дотронуться.

Раздался низкий голос отца – почему-то уже позади неё.

– Тания, не трогай это! Йед, останови её!

Однако было уже поздно. Касаться пластины пальцами оказалось вовсе не нужным. У Тании вдруг что-то вспыхнуло в сознании – смутный образ, ажурный символ, который она и разглядеть не успела – а пещеру наполнил низкий звук, похожий на удар в гонг. Пластина тотчас погасла.

В тот же миг чёрный круг рассеялся, как дымовая завеса. На его месте открылось круглое отверстие, тоннель, уходящий вглубь горы.

А за ней сидел скелет человека.

Оставалось лишь гадать, сколько веков он терпеливо ждал в своём тоннеле, опираясь усталой спиной на магическую дверь. Но теперь, когда многовековая опора вдруг исчезла, привычное сидячее положение удержать было нельзя. Скелет накренился немного назад, внутрь пещеры, но тотчас нехотя замер, как бы раздумывая: а нужно ли вторгаться в мир живой жизни, что так бесцеремонно потревожил его покой? Наконец, окончательно утвердившись в сем намерении, он грохнулся об пол. Грудная клетка распласталась у ног перепуганной Тании, а череп откатился к ногам кузнеца.