Антиглобалист

Глава 5

После работы Инна поехала домой на метро с пересадкой на маршрутку. Вышла на несколько остановок раньше, что бы прогуляться по набережной. Ей все с головы не шел разговор со Светой. Только теперь на ум приходили другие слова, которые нужно было сказать, так часто бывает, а теперь Инна чувствовала, что доверившуюся ей подругу она оттолкнула своей позицией, и та могла натворить неисправимого горя уже на днях.

Жила Инна на съёмной двухкомнатной квартире пятиэтажного дома в тихом и уютном спальном районе на третьем этаже. Вид из окна был прямо на речку, вдоль которой она направлялась домой. Девушка жила не одна, её соседкой была девушка Таня, её ровесница.

Познакомились они случайно, год назад. В тот день, когда Инна приехала в город со своими пожитками и должна была заехать по предварительной договоренности к своим бывшим двум одноклассницам, которые тоже снимали жилье. Но, подруги, если их можно было так назвать после случившегося, в последний момент нашли другую девочку, которая была готова взять на себя половину стоимости арендной платы, а не треть. Поэтому недолго думая они отказали Инне в последний момент, соврав, что хозяйка квартиры не разрешила подселять третью квартирантку. Но, Инна разгадала истинную причину отказа уже по стечению недели, когда в соцсети одна из бывших подруг выложила фото с девочкой, подписав «наша новая соседка». В общем, Инна тогда, расстроенная, зашла в первое попавшееся кафе выпить чая. И видать долго обзванивала по объявлениям в интернете, всех кто сдавал жилье, чем привлекла внимание официантки. Инна попадала на риэлторов, которые писали ложные объявления, якобы от имени хозяина квартиры, заведомо выставляли цену за аренду дешевле, на не существующее жилье, с целью впарить клиенту то, что у них есть. Либо попадала на слишком дорогие предложения, которые девушке были не по карману. Либо попадала на агентства, которые предлагали составить с ними договор, за предоставленные услуги, заплатив «энную» сумму, обещали найти жилье. Но это тоже был вид мошенничества, потому как после заключения договора, Инне предоставляли список с контактами, якобы хозяев квартир, из которых трубку брал лишь один. Он обещал встретиться в указанном месте вечером, но вечером, конечно, не приезжал, а на его мобильный номер дозвониться было уже невозможно. Деньги в агентстве тоже не возвращали, ссылаясь на то, что это не их проблема, что клиенты не берут трубку, и на претензии Инны вручали новый список клиентов, по которому действовала та же схема. Бороться с ними было бесполезно одинокой девушке без друзей и поддержки в большом городе, на это не было ни сил, ни времени.

Поэтому девушка старалась найти хозяина напрямую, без посредников, и продолжала звонить и «мониторить» объявления. За всем этим наблюдала официантка Таня. Она подошла, косвенно не по теме жилья завела беседу. Инна откликнулась, и они заговорили. Официантка начала с того, как хорошо, что с утра мало клиентов, и можно отдохнуть после тяжелых выходных дней, когда кафе просто ломилось клиентами, сказала пару слов о погоде, предложила ещё чая, и слово за слово узнала о ситуации Инн044B. Все дело в том, что она сама искала себе, вот уже несколько дней соседку, а все по причине того, что её предыдущая соседка вышла замуж за араба, и уехала к нему на родину.

– Мы учились в медицинском вместе на одном потоке. Там она и приглядела себе араба, точнее, сначала он ее приглядел. Так и поженились как раз после выпуска. Уехала, а здесь, говорит, не нашлось ей достойного кавалера.

– А почему ты не пошла по линии медицины?

– Стоять в аптеке за те копейки что предлагают? Не хочу. Здесь может и тяжелее работать, но зарплата побольше.

Девушки беседовали, Таня периодически уходила обслуживать новоприбывших клиентов, но потом возвращалась, что бы до конца протестировать Инну, а когда все ей в Инне устроило, она предложила подселение, так как сама хотела соседку порядочную, а всю сумму за квартиру не тянула.

Так и познакомились. И на цене сошлись. А когда Инна увидела жилье, пусть простоватое, немного с неудобной транспортной развязкой, но с видом на реку из окна, то сразу в него влюбилась. Да и со всеми необходимыми для жизни элементами жилья, все было в порядке (в доме была стиральная машина, микроволновая печь, хорошая кухонная стенка, неплохая мебель, работающие смесители туалет и электрика, хорошая, хоть и старая, газовая печка).

Теперь же, Инна, уставшая от работы и от гнетущих разум мыслей, возвратилась домой и застала Таню в бодром расположении духа, та радостная вышла навстречу. Две подруги обнялись, Таня перехватила у разувающейся Инны сумку с продуктами, которые та успела купить по пути, и отправила её мыть руки, а потом садиться за стол. Девушки готовили по очереди, и сегодня была очередь Тани, тем более что сегодня у нее был выходной день. Готовить она любила, у нее это получалось, и сегодня она приготовила вкусный суп. Уже за ужином Таня начала расспрашивать о вчерашнем свидании Инны с Ричардом. Ведь немного знала об этом человеке, и нашей героине пришлось вкратце рассказать о том конфликте, который произошел. И о стычке незнакомого парня с Ричардом, о перепалке Инны с Ричардом, и об его уходе, также о беседе Инны с этим парнем, который представился Давидом. В общем, Таня ликовала:

– Вот это да, подруга! Ну, ты даешь! За тебя уже парни готовы драться.

– Не совсем так. – Улыбаясь, скромно отвечала Инна. Она никогда не разделяла восторга от драк за девушку, и никогда не понимала одноклассниц в школе, которые радовались при виде насилия, тем более мотивированного ревностью или вниманием женским полом.

– Ну, ты и штучка. – Напирала веселая подруга. – Опиши того второго?

– Настырный. Он, наверное, давно меня заприметил, и следил за мной. Узнав об этом мне, стало не по себе.

– С чего ты взяла, что он следил за тобой?

– Он подарил на прощание мне книгу, которую я дольше всех рассматривала на стеллаже уличного продавца.

– А как ты хотела, дорогая? Он же охотник!

– Хм, да уж. Что-то я себя дичью не чувствую.

– А ты ещё одень что-то более страшное на себя, тогда от тебя точно парни шарахаться будут. – Таня часто критиковала наряды Инны, но делала это с юмором и по-доброму. Инна не обижалась, относилась к замечаниям с пониманием. Знала, что у подруги есть свой вкус, тем более Таня была немного авторитарным человеком, и в определенных вопросах считала что «хорошо» это именно то, что она считает хорошим, и никак иначе. Это касалось не только одежды, но и других взглядов на жизнь. Но, благо, при всем этом, с ней можно было уживаться, потому что она была добрая и свои взгляды не навязывала как последнюю инстанцию. Поэтому могла остепениться в каких-то острых ситуациях.

– Ну, давай, рассказывай, не останавливайся.

– Да я не могу оторваться от твоего вкусного супа.

– А ты и суп еж, и рассказывай дальше.

И девушка продолжила, в паузах пробуя горячее блюдо:

– Он показался мне искренним, хотя мы мало общались. Эта искренность может быть наигранной, как и его смелость может быть всего-навсего напускной кичливостью, хулиганством и простым банальным желанием создать на ровном месте из-ничего проблемы.

– Но ведь это же круто. Парень должен быть немного брутален. Терпеть не могу женоподобных мужиков. – И на последнем слове она сжала кулаки, выпятила вперед грудь и выпучила переднюю губу с приподнятым вперед подбородком.

– А что твой Ричард? Испугался?

– Не знаю. Было похоже на то. Мне не понравилась его реакция, он нагрубил мне, вел себя так, будто мы с ним уже давно знакомы, и ему позволительно допускать такие выходки. Нет, дорогой, не позволительно.

– Да, он у тебя ещё та штучка.

– Так ты пойдешь на свидание с этим новеньким?

– Не знаю. Грубый он какой-то. Что-то чувствовалось в нем дикое.

– А книжку он тебе подарил. Это внимание. Вот Ричард, этот что-то тебе уже дарил?

– Ой, ладно, давай не будем о них. Я у тебя не расспросила, как твой рабочий день прошел? Ты вчера поздно пришла, я слышала, но не стала тебя донимать расспросами.

– А я не стала тебя тревожить. Вижу – спишь. Ну и спи. Да что обо мне? Отработала день, отпахала, приехала и в кровать спать. Устала очень. Воскресенье есть воскресенье. Ничего интересного. Будет интересное – расскажу, сама знаешь, люди разные попадаются. А давай мы сегодня фильм посмотрим плаксивый, чаю напьемся с конфетами, я конфет купила, и не открывала коробку, тебя ждала.

Инна с радостью поддержала Таню. И уже в течение получаса, доев и помыв посуду, приняв душ и переодевшись в домашнее, сидела в кресле рядом с диваном подруги, на котором та прилегла с открытой коробкой конфет. И фильм начался.

Он был, конечно, о любви. По сюжету, мужчина сквозь тернии и преграды шел навстречу к любимой, он шел и конечно с горем пополам дошел. В фильме все было правильно сделано и сюжет, и игра актеров, была правильно подобрана музыка и вставлена в нужные моменты, что бы вызвать слезы на щеках у наших героинь.

Уже вечерело и после просмотра фильма растроганные девушки вышли на открытый кованый балкон заставленный горшками цветов, которые так любила рассаживать и поливать Таня. Они укутались в одеяла, сели на деревянные стулья со спинками, и продолжили чаепитие за беседой. Перед их взором открывалась река с освещенными аллеями и металлическими перилами вдоль набережной, по другому берегу по трассе проезжали авто. Города сиял тысячами зажженных фонарей и лампочек, в окнах квартир, на рекламных щитах, вывесках, на столбах и в окнах ещё работающих местами офисов в многоэтажных домах.

– Почему таких мужчин нет на белом деле? – возмущалась Таня. – Они специально снимают такие фильмы, что бы мы плакали, от безысходности.

– Но ведь такие фильмы вдохновляют, и вселяют надежду. Не правда ли? – добавляла Инна.

– Эх, какие надежды. Это все сказки.

– Почему же? Неужели нет любящих пар, жертвующих чем-то друг для друга, и семейных пар проживших много лет рука об руку? Думаю таких примеров много, просто мы о них мало знаем, потому что по-настоящему любящих людей не так уж и много.

– А как ты думаешь почему? – спрашивала Таня.

– Думаю, потому что вообще хороших людей мало. По настоящему любить, без корысти лицемерия, пороков и пошлости могут только благородные люди, наделенные лучшими человеческими качествами. Гнилой человек все равно проявит свою гниль, хоть как бы не стараться прикрыть свой гнойник. Поначалу все кажутся хорошими, потому что умеют пыль в глаза пустить. Но, важно какой человек будет потом в дальнейшем. Краткая любовь, которую называют романом – нет, это не то. Это можно назвать влюбленностью, вспышкой страсти, либо похотью, но никак чем-то высоким. Духовное и по настоящему ценное трудно удержать нравственно хрупким и низменным людям, они слабы, поднять неподъёмное, и оценить неоцененное. Сейчас размыто понятие любви грязными предрассудками мужчин и женщин, и они эту мутную субстанцию называют тем, чего не понимают. От этого живя ложным, думая, что это ложное и есть потолок их чувств и ощущений – они обречены на крах, потому что их путь заведомо ложный, как и вся жизнь. И мы сами ждем того идеала, того единственного, ты и я, и нам сложно встретить его, потому что либо планка слишком высока, которую мы ставим, либо мы не соответствуем образу идеальной женщины, раз нас идеальные мужчины не замечают. Либо их, настоящих мужчин и вправду мало. Вот ты смогла бы сейчас описать тот идеал мужчины, которого хочешь видеть рядом с собой? Пофантазируй, пускай он будет через-чур надуманным.

Таня задумалась, выпив несколько глотков чая, и окунулась в фантазии, продолжила каким-то наивным и слегка показавшимся Инне детским голосом:

– Мой настоящий мужчина, из зазеркалья моей сказочной мечты, во-первых любящий. Он любит меня так сильно, что жить без меня не может, а во вторых всё ради меня готов сделать…

– Прости, Тань, но под «всё» ты подразумеваешь, конечно, не «всё». Ведь он же не безрассудный? Он же не пойдет, предположим, убивать людей, по первому твоему велению, или воровать понравившееся колье в ювелирном магазине? – с юмором уточняла Инна. Девушки смеялись, после чего Таня исправлялась:

– Да, он безупречно должен быть умным, образованным человеком. Конечно, умнее меня. Такой себе мудрый и много в чем разбирающийся молодой человек. Нет, пусть он будет немного старше, опытнее в жизни, и все значимые и сложные жизненные вопросы будут на его плечах. Пускай он ведет дела умело и ловко, что бы я даже и не знала, о многих неприятностях, и что бы они его не нервировали.

– Значит, он должен быть деловым человеком?

– Несомненно, деловым. Мужчину украшают дела.

– И, наверное, состоятельным?

– Да не помешало, что бы у него было несколько бизнесов, что бы мы ни в чем не нуждались, что бы у нас был большой дом, с бассейном, несколько автомобилей, домработница, страшненькая такая, невзрачная, но работящая хорошо и честно.

– Так – смеялась Инна – мы о нем, а не о домработнице ведем рассказ.

– Да-да-да, о нем. Что бы мы ездили, а лучше летали несколько раз в год в разные страны. Хочу мир увидеть. Надоело в этой дыре сидеть.

– Так, он состоятельный и щедрый, это я поняла, но его как человека ты описать можешь? – Инна не правильно выразилась, потому что хотела спросить о внутренних качествах человека, о ценностях которыми он был движим. Но Таня, обуянная мечтами, говорила о своем:

– Он, несомненно, должен быть не дурно сложен. Было бы хорошо, что бы совсем не дурно. Что бы тогда, когда я с ним приеду к себе домой – все подруги ахнули. А то, если он будет страшненький, лысенький пузатенький, обязательно, скажут, что вышла я не за него, а за деньги. А так – будет понятно, что такой красавец, мог выбрать многих, но выбрал меня, потому что – любовь. – Таня уже сама чувствовала, что разговор приобрел юмористический оттенок, поэтому продолжала с иронией – Ты только представь их рожи.

– Чьи рожи? – Переспрашивала Инна, с улыбкой.

– Да рожи моих односельчанок, которые мне пакости в школе делали. Не перебивай, видишь, я разошлась. Значит, что там было дальше? Мы подъезжаем на дорогом автомобиле внедорожнике в местный ресторан, где вечером собираются все мои подруги застрявшее в районном центре. Представь, они сидят, значит, со своими колобками мужичками пивко попивают, картошечкой фри закусывают с дешевым салатиком. И тут заходим мы: он в дорогой модной обуви, хорошо посаженных брюках, в элегантной рубашке с коротким рукавом, с круглыми бицепсами на сильных загорелых руках, мы же только с моря. У него дорогие часы на запястье. Он у меня выбритый, чистенький, надушенный, высокий, плечистый, с красивой походкой. Рядом – я, с прической, длинными наращенными волосами, ресницы – Во! – И Таня, показала растопыренные в стороны пальцы обеих рук. – На мне красивое черное платье с вырезом на спине, на шее – дорогое украшение с камнями, на руке – браслет, на ногах – дорогие модные туфли на каблуках. Мы заходим, я кивком здороваюсь со знакомыми, к кому-то подходим, кто-то подходит к нам – разговариваем. Потом садимся за столик, заказываем что-то незначительное, но оригинальное, мы ненадолго. Посидели, поговорили, дали хорошие чаевые и ушли. А все жадно провожают нас взглядом, жены обнимают своих колобков со щетиной и дурным запахом, и молча завидуют. Они шушукаются, к чему-то пытаются придраться, к моему платью, к его внешнему виду, к нашим словам и даже движениям, но все идеально, придраться не к чему, кроме моей полноты конечно, но я к тому времени уже пойду в спортзал, и сгоню лишние килограммы, иначе мы с ним будем диссонировать. Короче, зависть раздирает их на части, они тоже этого хотят, но получить не могут. Хотя, что значит не к чему придраться? Эти змеи подколодные все равно, найдут к чему придраться.

– Ты так не любишь своих землячек?

– А за что их любить? Одни разговоры – посплетничать, подруг соседок обсудить, поскандалить из-за какой-то мелочи, да на бытовые темы с утра до вечера говорить. Это с тобой – другой разговор, можно поговорить по-человечески.

– Ты все рассказала о нем?

Таня задумалась. Отпила несколько глотков горячего чая из чашки. Ее лицо стало в какой-то миг серьёзным.

– Да нет. – Пожалуй, я не сказала, что он должен быть добрым… и неважно насколько сильно богат. Мне хочется просто нормального человека рядом, понимаешь, Инн? Что бы нормальные человеческие отношения были. Думаю, этого было бы вполне достаточно. Что бы без скандалов, хотя они все-равно будут, что бы работящий, что бы не пил. Что бы деток хотел, и детки у нас были, пускай двое-трое, пускай может и больше, если силы будут, и доходы. Что бы семья крепкая была, надежная, что бы он опорой моей был и поддержкой, что бы я не вкалывала сутками, приходя домой не чувствуя ног под собой, что бы человечный был, понимающий, что бы жалел меня, и согреть мог теплом домашнего очага. Душевного человека хочу. Что бы голову ему на плечо положила, обняв, а он гладил меня, целовал, и говорил, «Тань, а Тань, а я люблю тебя одну больше всех на свете». Вот какой он должен быть. А то все ерунда, что я наговорила. Посмотри на меня и на то, что я описала. Тот, которого описала, пройдет мимо и даже не заметит меня. К слову, вот только сейчас вспомнила, тот идеал, который я описала раньше, где-то в журнале читала, составляет меньше процента от всех мужчин на планете. Так что вероятность влюбить в себя такого крайне мала, а ожидать такого можно до бесконечности, так и в девках остаться можно, а я замуж хочу.

На последней фразе Таня прослезилась. Видать фильм подогрел её чувствительность, а беседа закончила начатое. Инна по-доброму улыбнулась и обняла подругу:

– Иди ко мне, моя хорошая. Все у тебя будет отлично. Вот увидишь. Потому что ты человек хороший.

– А по хорошим людям идут наглые, прям по головам, еще и за дураков держат нас.

– Да ладно тебе – утешала подругу Инна – не обращай на таких внимание. Что, опять на работе пакости устраивали?

– Угу.

– Главное за собой следить. А там каждому будет отмерено свое.

Девушки продолжили вечернюю беседу, которая перешла плавно в ночь, потом пошли спать. Таня осталась в своей комнате улеглась на диване. Инна пошла в свою комнату, легла на кровать, но заснуть долго не могла, ей самой хотелось понять свою формулу, какой он для неё, её идеальный мужчина.

«Все это было правильно – думала Инна – то что в конце говорила Таня, он должен быть и любящий, и нежный, и заботливый, и ласковый когда надо, а когда – строгий. Он должен быть опорой защитой для неё и для их будущих детей, но чего-то недоставало в этой картине. Она была словно из мазков, но в целом размытой и неточной. Тем более палитра красок была очень скудной».

А Инна мечтала о глубоком мужчине, не только добром, но и умном. Он должен был быть человеком высокой идеи. Он должен был быть олицетворением древнейших и незыблемых идеалов. Несомненно, рыцарем, богатырем, и куда там уже говорить, что у него не должно было быть пагубных деструктивных привычек, таких как курение, пьянство, сквернословие, лудомания, чревоугодие, похоть и многое другое. Он должен был быть человеком сильного ума, с философией имеющей духовный фундамент, иммунитет, против всей той грязи, в которую замараны с ног до головы современные люди. Ей, несомненно, нужен думающий, мудрый человек рядом, и эта мудрость должна наполнять смысл его и её существования. Для такого мужчины должно быть четко понятно, что хорошо, а что плохо, он не должен быть непостоянным, уподоблен морской волне ветром колеблемой. Но он также не должен быть черствым и сухим, в нем должна кипеть жизнь, и эта жизнь должна была вдохновлять её становиться лучше. Инна понимала, что и в ней должна проистекать эта жизнь, эта благодать, в поисках которой не сможет пройти мимо, раз заметив, такой мужчина. Она словно цветок должна благоухать этими ценностями, а он, как трудолюбивая пчела, не сможет пролететь мимо.

В её памяти стали воскресать различные мужчины из книг и историй услышанных или увиденных ранее. И в этих историях перед её глазами стояли воины фронтовики, которые честно и храбро сражалось за свою Родину. И они знали, что дома их ждут, и что им не изменят, что их дома любят, и ради этой любви они сражались, а не за коммунизм, или политическую верхушку. Каждый в своем сердце нес маленькую родину, тот малюсенький клочок жизни на огромной карте нашего большого Отечества в котором вмещалась маленькая незаметная женщина, несколько детишек, старые родители, друзья знакомые, дом, дело, и природа родного селения. А вместе взятые эти маленькие клочки составляли огромную страну, которая впитала в себя свою культуру, свои обычаи и свой язык, на котором говорят миллионы. Погружаясь в раздумья, Инна видела тот гигантский масштаб, те гигантские подвиги и достижения своего народа, который вынесли на своих плечах по большей части мужчины. Настоящие мужчины.

Перед её глазами, стояли моряки в дальнем плавании, которые смело держали бой, Малахов Курган и славные воины Севастополя больше года державшие оборону от неприятеля. Перед её глазами стояли воины Отечественной войны 1812, под Бородино. «Да, были люди в наше время, не то, что нынешнее племя: Богатыри – не вы». Перед её глазами всплывал Юрий Гагарин, с его доброй и очаровательной улыбкой, жена двое деток и маленькая квартирка, с неказистым ремонтом. «И как бы тяжело не было в глубокой нашей истории, но даже там сверкал образ идеального мужчины. – Размышляла девушка – так почему бы не взять его за основу?» «О дети мои! Хвалите Бога! Любите также человечество. Не пост, не уединение, не монашество спасет вас, но благодеяния. Не забывайте бедных, кормите их и мыслите, что всякое достояние есть Божие и поручено вам только на время. Не скрывайте богатства в недрах земли: сие, противно христианству. Будьте отцами сирот; судите вдовиц сами; не давайте сильным губить слабых. Не убивайте ни правого, ни виновного: жизнь и душа христианина священна. Не призывайте всуе имени Бога; утвердив же клятву целованием крестным, не преступайте оной. Не соревнуйся с лукавыми, не завидуй творящим беззаконие, ибо лукавые будут истреблены, послушные же Господу будут владеть землей. Уклонись от зла, сотвори добро, найди мир и отгони зло и живи во веки веков. Не имейте гордости ни в уме, ни в сердце и думайте: мы тленны, ныне живы, а завтра во гробе. Бойтесь всякой лжи, пьянства и любострастия, равно гибельного для тела и души. Чтите старых людей как отцов, любите юных как братьев. И вы, дети мои, не бойтесь смерти, ни битвы, ни зверей свирепых, но являйтесь мужами во всяком случае, посланном от Бога. Если провидение определит, кому умереть, то не спасут его ни отец, ни мать, ни братья. Хранение Божие надежнее человеческого. Господь наш – не человек, но Бог всей вселенной, что захочет, во мгновение ока все сотворит, и все же сам претерпел хулу, и оплевание, и удары, и на смерть отдал себя, владея жизнью и смертью. А мы что такое, люди грешные и худые? Сегодня живы, а завтра мертвы, сегодня в славе и в чести, а завтра в гробу и забыты, другие собранное нами разделят. Посмотри, брат, на отцов наших: что они скопили и на что им одежды? Только и есть у них, что сделали душе своей…». Инна читала письмо написанное князем Владимиром Мономахом своим детям, с экрана своего смартфона, и ей казалось, это письмо было обращено к целому народу, настоящим мужчинам, и ей в частности.

Для Инны это письмо было слишком религиозным, но то, что были, люди духовные и сильные из разных сословий любого времени, лишь вдохновляло её на то, что она встретит именно такого. Ей важно было, что бы её мужчина был интересным, и что бы у него был сильный характер, и мужественное милосердное сердце. Ей хотелось в своей жизни служить чему-то светлому и чистому, а мир ей казался запятнанным. Она понимала, что весь мир изменить нельзя, но ещё больше понимала, и чувствовала, что стоять в стороне опустив руки тоже нельзя, и что начинать нужно с малого что-то менять.

Инна мечтала о муже, с которым будет действовать единомышленно в добрых начинаниях. Ей представлялось то, как на Рождество, они вместо застолья и бессмысленной пьянки, едут в дом престарелых, и угощают больных одиноких стариков прекрасными домашними блюдами собственного приготовления. Как тратят силы и ресурсы на помощь нуждающихся. А потом, всей семьей, а Инна мечтала о большой семье, заезжают по пути домой поздней ночью в какое-то дешевое кафе, и пьют дешевый горячий чай из пластиковых пакетиков. Говорят о текущем дне. Радуются тому, что вместе. Без пафоса и тщеславия, даже не упоминая того, что было перед этим, не упоминая потраченных сил времени и денег, будто и не было ничего этого, но чувствуя ту силу и радость от того, что это было в их жизни, и наполнило её смыслом жить дальше, и творить добро дальше.

Инне мечталось о том, что своих детей она воспитает именно так, и никак иначе, ведь иначе лучше и не заводить семью, если в ней, все будут жить только для себя. Так не правильно. Девушка мечтала о таком мужчине, который будет, не только поддерживает её во всех начинаниях только из любви и уважения к ней. А из собственных побуждений, исходящих от него лично. Что бы в нем самом была эта невидимая сила творить добро, и что бы Инна вдохновлялась этой силой, этой энергией, и сама выступала вдохновителем для своего мужа.

Девушка смотрела в окно, а за окном была ночь, и ей было страшно прожить жизнь в пустую. Ей было страшно ошибиться.

И она прошептала: «Господи, помоги…».