– Прости, – прохрипел я, – Очень, очень сильно виноват перед тобой.
– Неудачное начало, – хмыкнул хранитель. – Лучше послушай Оксану!
Волшебница поправила свалившуюся на глаза прядь и, сцепив руки, сипло проговорила:
– Я сама виновата. Решила, что смогу в одиночку распутать твоё дело. Отец всегда говорил, что я только мешаю и путаюсь под ногами.
– О! – тоскливо протянул Оливье. – Тоска зелёная, я думал, будет интересно.
– Помолчи, – прошипел на него я.
– Вот я всё и испортила. Думала, улажу твою проблему, а вместо этого создала кучу новых. Будто тебе без меня мало бед!
Ирина покраснела отвернувшись. Я хотел подойти, но не заметил стул и грохнулся через него, звонко стукнувшись локтями об пол.
– С тобой всё в порядке? – забеспокоился голем.
– Какой там, – вместо меня ответил хранитель. – Он даже наброситься нормально не может, а ещё оборотень!
Я не успел подняться, как волшебница бросилась ко мне, опустившись на колени. Она поджала ноги, но спину снова выпрямила, как школьница-отличница. Я протянул к ней руки, и она, неожиданно даже для самой себя, сжала мои пальцы между ладоней. Смутилась и опустила глаза.
– Я…
– И я…
– Вы такие милые, я сейчас расплачусь, – встрял Оливье.
– Сделай одолжение, превратись во что-нибудь безглазое и безухое! – повернувшись, попросил я.
– Чтобы всё пропустить? – с ужасом воскликнул хранитель.
– Я, пожалуй, тоже отойду, – предложил Евлампий, спускаясь с моего рукава.
Оливье обиженно крякнул.
– Ладно, – вздохнул он, – но таких странных существ я не встречал, овощ пойдет? Может, баклажан? Он, конечно, отвратительно синий, зато никаких ушей и глаз. Только ты всё равно набросься, – едва слышно добавил он.
Я только подбородком махнул, и пододвинулся ближе к Ирине.
– Забыл, какая ты красивая, – краснея, выдавил я. – Думал о тебе каждую секунду. Ты удивительнее самого чудесного волшебства.
Она вздохнула, и в глазах застыли слёзы. А я слишком поздно понял, что сморозил очередную глупость. Не стоило напоминать ей о магии.
– Мы обязательно вернём твои способности, – попытался я, но сделал ещё хуже.
– Такая пустота, – пробормотала волшебница. – Мама умерла при родах, но передала мне все свои силы. Я всегда чувствовала её частичку внутри, а теперь…
Я прижал Ирину к себе, не зная, что ещё сделать. Объявить войну источнику магии, чтоб немедленно вернул ей свой дар?
– Мы вместе со всем справимся, – пообещал я.
Она прижалась губами к моей щеке.
– Я никогда никому в этом не признавалась… а с блёклыми, даже не разговаривала. Отец говорил, что это ниже достоинства семьи Гуднес, но ты, какой-то особенный…
Волшебница поцеловала меня в шею. Уши вспыхнули, но я даже не пошевелился, боясь разрушить необыкновенный момент.
– Я перестала бояться. Моя жизнь всегда была полна магии, но в ней никогда не было любви. Папа очень уставал на работе и чуть что, сразу колдовал. Разбросала игрушки – щелчок пальцами. Не могу уснуть – заклятье. Мешаю составлять меню – сонные чары. Захотела новую куклу – лучше поспи. Кажется, я проспала всю жизнь. Может, и ты мне снишься? – всхлипнула Ирина.
Я взял её лицо в ладони и осыпал поцелуями, бормоча.
– Если это сон, я не хочу просыпаться.
Наверное, надо было подготовиться заранее, купить подарок, собрать букет цветов, выучить тысячу комплиментов, устроить сюрприз, но её глаза блестели так, что я понимал, всё это незначительные мелочи. Для счастья достаточно обычного душевного тепла и искренней радости во взгляде дорогого человека. Пустая болтовня и красивые обещания никогда не заменят настоящей любви.
Шаль слетела, и её прямая спина наконец-то расслабилась, а губы никак не могли оторваться от моих. Эти сладостные мгновения и есть настоящая магия, и никакой источник не сотворит такого маленького, но абсолютно бесценного чуда.
– Мы… – пробормотала Ирина и отстранилась.
– Всегда будем вместе, – незамедлительно продолжил я, но она замотала головой.
– Нет! – волшебница опустила глаза. – Я бы хотела, но…
– Почему? – не выдержал я, склонившись к ней, но она упёрлась руками мне в грудь.
– Ты блёклый.
В меня словно одновременно ударил весь магический арсенал гильдии Водолюбов. Я кто? Губы шевелились, но выскакивающие звуки даже отдалённо не напоминали слова.
В дверь постучали.
– Захожу! – предупредила Оксана.
Ирина так и не посмотрела на меня, встала и отошла к окну. А я, опираясь о перевёрнутый стул, никак не мог подняться. Унылые мысли не давали оторваться от пола. Давили и тянули обратно на корабль. Зачем я пришёл? Для чего всё это?
Наматывающий круги под кроватью голем остановился и подошёл ко мне. Надо будет завести привычку смотреть под ноги, чтобы не наступить на него. Я покосился на плечо. Хранитель, несмотря на своё обещание, так и не превратился в баклажан, а лишь сидел с закрытыми глазами.
– Какая страсть, – усмехнулась бывшая защитница, заставив стул вернуться на место движением руки. – Люсьен, переведи дух! Выйди на пару минут, а лучше подожди внизу, – она сбросила с плеча дорожную сумку. – Я уже обо всём договорилась, но нам надо поторопиться. Мы переоденемся и сразу спустимся.
Я взглянул на Ирину, но она так и не подняла глаз, только глухо спросила:
– Поборники на корабле? Их надо вернуть в тюрьму!
Я открыл рот, но вместо слов из него чуть не вырвался тоскливый вой.
– Мы их отпустили, – вместо меня ответил голем, и волшебница поджала губу.
Оксана остановилась посреди комнаты, попеременно рассматривая нас обоих.
– Вы что уже поругались? – удивлённо спросила она. – Ну, вы даёте? С такими темпами – завтра дети, а послезавтра внуки.
Я замотал головой и тускло проговорил:
– У чистокровной волшебницы не может быть детей от блёклого.
– Что? – совсем оторопела бывшая защитница и повернулась к Ирине. – Я что тебя для этого вытаскивала?
Но та лишь упрямо вздёрнула головой:
– Я не просила помощи.
– Надеюсь гостиница уцелеет, – притворно пискнул Оливье и прикрыл голову руками.
Оксана недобро сощурилась, но взяла себя в руки.
– Тебе лучше отправиться домой, – ровно выговорила она.
– Сначала мне нужен символ свободы, – мотнула головой Ирина.
– Что? – в один голос вскрикнули Евлампий и хранитель.
– Я хочу вернуть магию, – уверенно заявила волшебница.
– С чего ты взяла… – начала бывшая защитница, но я не дал ей договорить: – Старейшины и шаман могут помочь.
Ирина коротко кивнула, и хотя её глаза всё ещё блестели, я отвернулся. Подхватил голема и, бросив: «Жду внизу!», вышел в коридор.
Вслед долетел уверенный возглас Оксаны:
– Я тут пока разберусь!
– Не ожидал, – пробормотал Оливье, – хоть и предупреждал.
Я чуть не подавился возмущённым криком, но меня опередил Евлампий.
– Каждый может жить так, как хочет, если не мешает другим, – объяснил он.
Голем всегда умел находить нужные слова. Что же, может он и прав, наши жизни слишком разные. Жить моей она, судя по всему, не хочет, а я стать частью её мира просто не смогу. Блёклым не доступна магия!
– Потрясающе, – разозлился хранитель. – Если все будут вести себя так, как хотят, то кто будет делать так, как нужно?
Я не вмешивался в спор, невесомые руки счастья, которые ещё недавно обнимали, вцепились в глотку и давили изо всех сил. Теперь в тридцати мирах мне точно не осталось места. Лучше уж провалиться в бездну междумирья, чем снова остаться одному.
Спустившись по лестнице, я плюхнулся в глубокое кресло, а служащий в белом фартуке лишь чуть зацепил меня взглядом и отвернулся.
– Тот, кто должен! – гордо заявил голем.
– Это кто же, воины, маги? У одних нет мозгов, у других совести.
Я не обращал внимания на их перепалку. Пусть потешатся!
Чародейки спустились через несколько минут. Вместо платьев широкие брюки и кофты грубой вязки. На ногах высокие ботинки.
– Разобралась! По-моему, сущая ерунда.
Ирина двинулась ко мне, но Оксана преградила ей дорогу и выставила руки. На открытых ладонях поблескивали чернильные бока телерун.
– Не знала, что вы решите орка валять и приготовила вам подарок.
Вставать не хотелось, но встретившись с непреклонным взглядом бывшей защитницы, я всё же выбрался из кресла. Тяжело вздохнул и подошёл ближе. Уставился на телеруну, только чтобы не смотреть на Ирину. Она нерешительно протянула руку и дотронулась до чернильного бока. Я всё ещё раздумывал и Оксана шикнула:
– Целый день здесь будем торчать?
Я кивнул, испытывая её терпение, но всё же коснулся пальцем другой телеруны. Руку свело судорогой. Дрожь пробежала по локтю и забралась на плечо.
– Объятья электрического ската! – подпрыгнул Оливье, а у меня запылала щека и зазвенело в ухе, как после смачной пощечины.
На мгновение показалось, что я слышу тонкий голосок, но его заглушила бывшая защитница:
– Быстро настроились, смотри-ка. Значит помиритесь! Ну что замерли, голубки? Скажите доброй чародейке спасибо.
– Благодарю, – выдавил я, пряча свою телеруну.
Ирина отступила на шаг.
– Я… я…
– Прибереги слова для него, – отмахнулась Оксана. – Я успела связаться с Константином. Он обещал позаботиться о нашем гомункуле.
– Пусть вытрясет его из всех тел! – потрясая крошечным кулаком, воскликнул Оливье.
– Где же его теперь искать? – спросил голем.
– Не все его рассказы были выдумкой? – догадалась волшебница, теребя в руках свою телеруну.
– Ты прямо сыщик, – усмехнулась бывшая защитница. – Болтливый кусок мяса упоминал Семисвет и говорил, что его убежище в скале под замком. Так что найти его нору оказалось не трудно.
– Мровкуб опасен, – начал я.
– Ещё как, – согласилась Оксана. – Вот только у каждого своё дело. Кому-то со страшными гомункулами бороться, а кому-то тяжести таскать, – хмыкнула она, закидывая мне на плечо сумку с провиантом и вещами, и не оглядываясь, пошла вперёд.
Я поправил лямку и припустил следом, но Ирина поймала меня за руку.
– Прости, – прошептала она, – но ты не понимаешь…
– Отчего же, – выдёргивая ладонь, бросил я, – прекрасно понимаю. Блёклым не место в высшем обществе…
Волшебница не дала мне вырвать пальцы, а сжала ещё крепче и замотала головой.
– Я не боюсь, – отчаянно сказала она, и у меня по спине пробежал предательский холодок. – Я уже всё потеряла, но если мы останемся вместе – ты тоже всё потеряешь!
Она заботится обо мне? Челюсть, как в старые добрые времена, попыталась удивлённо отвиснуть, но я лишь нервно сглотнул.
– Ты думаешь, мне есть что терять? – на одном дыхании выпалил я.
– Жизнь, – очень серьёзно проговорила Ирина.
– Ни одна женщина не стоит жизни, – еле слышно заворчал хранитель, а ко мне наоборот вернулась надежда.
Я даже улыбнулся.
– Её не так просто отнять! – заверил я, вспомнив саблезуба.
– Поборники, чернокнижники, да любой колдун захочет тебя убить, а я даже не смогу тебя защитить!
В её глазах стояли злые слёзы.
– Я должна вернуть магию и исчезнуть! – она поджала губы, сверля меня упрямым взглядом.
Тогда я и решил наброситься. Ведь лучше поздно, чем никогда! Сграбастал её в свои оборотневские объятия и, несмотря на сопротивление, поцеловал.
– Если ты исчезнешь, – оторвавшись от её губ, заверил я. – Буду искать тебя по всем тридцати мирам, пока не найду.
– Я вас обоих сейчас так потеряю, что магистрат не найдёт! – рявкнула от дверей вернувшаяся Оксана. – На караван опоздаем!
Я снова подтянул лямку и, ухватившись за Иринину ладонь, уверенно зашагал к выходу. Я больше никогда её не отпущу. Ни за что! Никакие поборники и чернокнижники меня не запугают. Пусть хоть сам император будет против нашей любви, я никого не собираюсь спрашивать.
Волшебница задумчиво молчала, поглядывая на меня из-под опущенных ресниц. С ней будет не просто. Она слишком упряма, чтобы так легко отказаться от своих планов, но теперь я готов бороться.
Мы пересекли Площадь кузнецов, и от тягостного молчания нас отвлёк караван. На окраине шумного ремесленного рынка по широким деревянным полозьям ездила огромная катапульта. В ковш только что поместили снятую с колёс повозку, а на её место уже подкатили следующую. Вокруг суетились коренастые гномы. Поправляли верёвки, крутили многочисленные рули и дёргали рычаги. Длинная балка резко повернулась и точно встала по одному из красных лучей, начертанных на мостовой. Плечи катапульты, стянутые толстой тетивой, изогнулись, собирая могучую силу скручивания и натяжения. Устройство натужно заскрипело и распрямилось, выкинув повозку за облака.
Я остановился.
– Это шутка?
Бывшая защитница даже не притормозила.
– У нас нет другого выхода, так что, давай даже не будем пытаться это обсуждать.
– Но так отправляют грузы, – попытался я, – а не чародеек.
– И животных, – серьезно добавил Евлампий.
– Чего жалуешься, оборотень? – хохотнул хранитель. – Ты вписываешься во вторую категорию.
Я задохнулся от возмущения, но Ирина сжала мою ладонь.
– Обо мне можешь не волноваться, я лишилась магии, а не смелости.
Оливье довольно заржал, а я покраснел. Вот только иногда так сложно держать язык за зубами.
– Ты еще слишком слаба, – еще раз попробовал я, но она лишь покачала головой.
Мы подошли к крайней повозке.
– Надеялся, что вы не придёте, – проворчал гном с длинной чёрной бородой. – Ладно, дело ваше. Подпишите вот здесь, полный отказ от претензий, и вам придётся оплатить всю сумму сразу.
Оксана безропотно приняла бумагу и зачиркала пером.
– Зато недорого, – скалясь, прошептал Оливье.
– Это безопасно, – сказал голем. – Портится только два с половиной процента грузов.
Я взглянул на волшебницу. В отличие от меня, она совсем не волновалась. Наоборот, с интересом рассматривала гигантскую конструкцию катапульты.
– Я что-то чувствую, – прошептала Ирина.
– Да, – согласился Евлампий. – На устройство наложено одиннадцать различных чар.
Разобравшись с бумагами, бывшая защитница передала один империк.
– Проходите, – разрешил гном. – Дело, конечно ваше, но держитесь как следует. Не очень приятно отскребать ваши останки со стенок, они ведь шершавые.
Я сглотнул.
Первой в повозку заскочила Оксана. Я подал руку волшебнице и залез следом. Мы расселись на скамьях и взялись за специальные поручни.
– Долетим с ветерком, – с бледной улыбкой заметил я.
Ирина отстранённо кивнула.
– Десять минут, и на месте, – пообещала бывшая защитница.
– Главное, чтобы курс правильный выбрали, – крякнул хранитель, – а то неохота тянуть оборотня из болота.
Гном раздраженно повёл плечами и закрыл дверь. Грохнул опустившийся засов. Повозка покачнулась и затряслась.
Я почему-то думал только об одном, куда деть язык, чтобы не прикусить.
Снаружи скрипели механизмы и шуршала накручиваемая на бобину верёвка.
Я с ужасом ждал, когда опустится рычаг и раздастся нетерпеливый свист тетивы, но так ничего и не услышал. Меня неожиданно вжало в скамью. Воздух застрял в горле на вдохе. Тело отяжелело. Ускорение сжало, согнуло, заставило склониться к коленам, потом начало выворачивать. Такое чувство, что на мне испытывали новые заклятья неопытные маги. Кожу натянуло. Кости трещали. Глаза вылезли из орбит. Я задушено хрипел, успевая радоваться тому, что в повозке темно и меня никто не видит. Муки неожиданно оборвались, на мгновение исчезло ощущение навалившейся глыбы. Позвоночник распрямился, я оторвался от скамейки, но сразу же упал обратно. Желудок сдавило, а всё его содержимое поползло вверх.
– Я сейчас рассыплюсь! – тонким голоском сказал голем.
Я хотел ответить, но вовремя сообразил, что рот лучше не разевать.
Пытки продолжались несколько минут и оборвались так же неожиданно, как начались. Пол ударил в ноги, и повозка замерла. Дверь распахнулась, и на нас, щурясь, уставился старый гном с седой бородой.
– Все живы, сумасшедшие?
Первой с собой справилась Оксана.
Мимо меня проплыло её бледное лицо, и она вылезла наружу.
– Всё в порядке, – охрипшим голосом сказала бывшая защитница и поправила сбившуюся прическу.
Я тоже встал, с трудом передвигая негнущиеся ноги. Подал руку Ирине.
– Если бы не чары, вам бы кишки выпустило, – довольно сообщил Оливье.
– Я едва уцелел, – согласился Евлампий.
– Хватит там рассусоливать, – рявкнул гном. – Выбирайтесь. Мне ещё обслуживание проводить.
Волшебница, несмотря на свою самоуверенность, сильно ослабела и шаталась. Я обнял её и вытащил наружу. Нас окружали высокие деревянные стены, за которыми виднелся дикий лес. В углу примостилась прямоугольная постройка с маленьким круглым окошком.
– Сумку не забудь, – напомнила Оксана.
Я подтянул лямку. Наш провиант неожиданно потяжелел.
Добравшись до ворот, мы, покачиваясь, покинули не слишком-то гостеприимный караван, и очутились среди высоких елей. На крайней висела перекошенная табличка с написанными от руки буквами: «резервация Большая стая». Я вернулся на родину. Достаточно выйти к опушке, и мы попадём к подножию горы. Останется только подняться на вершину. Я втянул холодный воздух.
– Знакомые запахи почуял? – криво усмехнулась бывшая защитница. – Не топчись на месте, чем быстрее доберёмся до Скалы советов, тем лучше.
Мы молча брели среди деревьев, и я поддерживал Ирину. Перелёт не прошёл даром, она еле двигала ногами, хоть и пыталась хорохориться, даже шутить.
– Слишком чистый воздух, аж голова кружится, – пытаясь улыбнуться побелевшими губами, говорила она, отмахиваясь от моей руки.
– Городская неженка, – подтрунивал Оливье, а я молчал и терпеливо помогал.
Мне исполинские деревья прибавляли сил. Древние стволы с огромными иголками источали густое хвойное благоухание. Которое впитывалось в кожу и пробиралось в лёгкие, наполняя их чистотой и свежестью. Чем дальше я шёл, тем сильнее становился. А когда мы выбрались на опушку леса, даже поднял сникшую волшебницу на руки.
Поблизости вздымался верстовой столб, а от него начиналась единственная тропа на Скалу Советов.
Плохо помню, как поднимались. Солнце быстро закатилось за лес, и тайгу накрыла темнота. Ирина крутилась и просила поставить её на землю.
– Справлюсь. Ещё сама могу.
Но я не поддавался.
– Тебе нельзя, – шептала она, – ты погибнешь, а я не смогу защитить. Старейшины излечат меня и я уйду.
– Куда? – не выдержал я.
– Не знаю, куда глаза глядят.
Её слабый голос в темноте звучал так искренне и настойчиво, что меня передёрнуло. Как же её переубедить?
– Меня не надо защищать, – уверенно сказал я.
– Но ты же… ты же не обладаешь магией, – вздохнула она. – В детстве у меня был щенок. Я его очень любила, даже оставила себе на память ошейник, – Ирина махнула рукой, и перед моим носом проплыл кожаный браслет с клёпками на её запястье.
– Так вот чего она к тебе прикипела, – сдавлено взвыл хранитель и затрясся от смеха на моём плече.
– Папа очень ругался, – не расслышав издевательства Оливье, продолжала волшебница. – Шерсть постоянно оказывалась на столе, попадала в тарелки и портила его гениальные блюда.
Я почувствовал, как напряглась её спина, а голос наполнился неприязнью.
– Однажды я вернулась с занятий, а щенок исчез. Остался только ошейник. Домовые потом разболтали, что он вертелся под ногами и отец, разозлившись, испепелил его одним щелчком, – Ирина дёрнулась и её огромные зеленые глаза приблизились к моим. – Я не смогла его защитить!
– Я не какой-то там щенок, – скрипуче, не обращая внимания на смешки хранителя, выговорил я.
Волшебница сникла.
– Я не переживу, если из-за меня с тобой что-нибудь случится, – тихо сказала она. – Лучше исчезнуть.
Я вздохнул.
– Отец всегда говорил, что лучше жалеть о том, что произошло, чем мучиться и желать изменить прошлое.
– Прошлое неизменно! – уверенно заявил голем, и всем сразу расхотелось говорить.
Даже Оливье прекратил задушено смеяться и подполз поближе к шее.
Ориентируясь на горящие на скале костры, мы медленно ползли вверх. Я даже не сразу откликнулся, когда из черноты грубо крикнули:
– Кто идёт?
– Свои, – захрипел я в ответ, чуть не уронив Ирину.
– Какие-такие… – начал было голос, но осёкся. – Что случилось?
Нас в один миг окружили стражи Скалы Советов. Плечистые оборотни с волосами до лопаток, завязанными в несколько хвостов, и длинными, ухоженными бородами. Побросав деревянные рогатины, они приняли у меня волшебницу и помогли шагать Оксане.
– Вечно тебя на ночь глядя приносит, – заметил один из оборотней.
– Времени нет, – отмахнулся я.
– А! – протянул оборотень. – Его никогда нет!
– Мне нужен отец.
– Он прибудет утром!
– Как? – вскрикнул я.
– Откуда я знаю. У вас же вечно сплошные тайны, – разозлился стражник.
– Дождёмся утра, – миролюбиво проговорила бывшая защитница.
Я кивнул. Сил на споры не осталось. Я даже не заметил факелы из звериных черепов, хотя их магический огонь всегда заставлял меня восхищённо качать головой. Мы прошли через арку, миновали церемониальную площадку и добрались до отвесного уступа, обвитого плющом. Каменную стену бороздили сотни закрытых шкурами ниш. В одной из них я ночевал в прошлый раз.
Я замер, провожая взглядом Ирину.
– Я за ней прослежу, – пообещала Оксана и пошла следом.
Я вздохнул.
– Подожди!
Она завела волшебницу в вырубленную в скале комнату и высунулась обратно, вопросительно качнув подбородком.
– Я так и не спросил, – подбирая слова, попытался сказать я, но бывшая защитница не стала меня мучить.
– Почему я бросилась за ней? – уточнила она.
Я кивнул.
– Я действительно тебя люблю, – серьёзно проговорила Оксана, – как младшего братишку, которого у меня никогда не было.
Я облегченно выдохнул.
– И желаю тебе счастья, – продолжила она. – С ней! – махнула на закрытую шкурой нишу. – Или с другой – не важно! Жизнь непредсказуема и полна опасностей, но тем она и дорога. По крайней мере, для меня, – поправилась она.
– А Константин? – осмелел я.
Бывшая защитница печально улыбнулась.
– Не знаю, – честно призналась она. – Я, наверно, больше люблю мысли о нём. О том, что будет после того, как мы победим. Только… – она запнулась. – Смогу ли я?
– Обязательно! – поспешно заверил я, но Оксана покачала головой.
– Я привыкла идти вперед, не оглядываясь, – сказала она, – это не лучшее качество для заботливой и верной жены.
– Ты сможешь, старшая сестрёнка! – уверенно заявил я, и бывшая защитница послала мне воздушный поцелуй.