Через два месяца после описываемых событий папа изменился до неузнаваемости. Походы на рынок в аптеку прекратились, а пузырьки и содержимое их совершенно исчезли из жизни Коли. А вместе с ними канули в лету постоянные застолья. Непонятные незнакомые люди, мужчины и женщины, «друзья» отца, однажды ушли из их дома и более не появлялись. Папа стал спокойным и каким-то задумчиво-печальным. Его взгляд теперь в точности походил на тот самый взгляд мамы, любящий и ласковый, который намертво отпечатался в памяти и душе Коли.
К ним в гости иногда заглядывала соседка, баба Маня, интересовалась, не надо ли чего, и постоянно приносила что-нибудь Коле: пирожок, огурец или конфету. Частенько их посещал дядя Федя. И сегодня он тоже пришел. Федор Васильевич, седовласый розовощекий участковый, долго кашлял на кухне, а папа налил ему чаю, затем пододвинул ближе блюдце со смородиновым вареньем. Коле нравилось смотреть на милиционера, на его форму, знаки различия и черную кобуру, от которой почему-то исходила неясная скрытая угроза. Отец и его гость сидели на кухне, до Коли доносились приглушенные голоса:
– Молодец, Костя, что решился, – грубоватый с хрипотцой голос дяди Феди сегодня был добродушным и даже каким-то веселым.
– Знаешь, Василич, только теперь начинаю понимать, каким красавцем я являлся.
– Это ничего, Костя. Главное, что на работу устроился. Ты же сварщик от Бога. Поработаешь немного на стройке, а потом иди на завод. Скажешь Михалычу, что вопрос со мной согласован, что я не возражаю. А парень у тебя растет – во! – дядя Федя показал поднятый вверх большой палец и подмигнул Коле, который подсматривал за взрослыми из прихожей, – иди сюда, Колюшок.
Коля вышел из-за угла и устроился у папы на коленях:
– Дядя Федя! А ты знаешь, мой папа – самый главный и важный человек на всей Земле! – мальчик обхватил отца за шею и прижался к нему щекой.
– Да, так и есть, – участковый допил чай и поднялся с табурета, – теперь он мне не говорит, что, мол, нету у вас методо