–Всему свое время, Дженни.
–У меня есть печенье, кстати. Выпьем чаю?
–А печенье то откуда?
–А это Дэвид. Встретила его сейчас на улице.
–Дэвид – это тот парень, что подвез тебя ночью?
–Да, именно.
–Не думаю, что он случайно оказался здесь.
–Ох, это не имеет значения!
–Пойдем, расскажешь все в деталях.
–Да нечего рассказывать!
–Идем!
Я засмеялась и пошла на кухню.
–Ну, и что тебе рассказать? – улыбнулась я.
–Все. Что ты о нем знаешь?
–Это странно, но за пару дней я узнала о нем больше, чем я знала о многих других людях, которых я знала на протяжении долгих лет.
–Это уже интересно.
–Так, его зовут Дэвид, ему тридцать пять лет.
–Тридцать пять?! Не слишком ли для тебя?
–О, не будь такой! Я знаю, что ты стараешься быть строже, чем есть на самом деле, но поверь, ты можешь доверять мне. Я понимаю в людях больше, чем может показаться на первый взгляд.
–Мне иногда кажется, что я сама тебя совсем не знаю.
–Это вполне возможно, ведь когда я приезжала сюда в последний раз, я была самым типичным ребенком! Ключевое слово здесь «ребенком». В каком классе я училась? Или я уже училась в колледже?
–Да уж. Я так и не вспомню. Давно это было…
–Так, я продолжаю дальше. Он работает в сфере рекламы, точнее пока сказать не могу. На вид он вполне умен, обходителен, галантен, не считая того случая в ресторане, но за него он извинился уже пару десятков раз. Эм, с его родителями дело обстоит не совсем хорошо. В принципе, я и сама не могу похвастаться идиллией в семье. Его мать лежит в психиатрической лечебнице. Она попала туда после того, как уличила своего мужа, то есть отца Дэвида, в измене. Она писательница, думаю, натура эмоциональная, поэтому так и случилось.
–Ничего себе, и это все он сам рассказал тебе? Из этого можно извлечь и еще кое-что: он – открытый человек.
–Я бы не сказала. Хотя, возможно, ты права. Так вот! Это пока все. И мне уже пора собираться на работу, не то я опоздаю.
–Знаешь, а это может быть интересно!
–Ты самая демократичная бабушка в мире! – засмеявшись, сказала я.
–Почему это?
–Кому еще бабушка скажет такое? Кого будет расспрашивать о ее парнях, разрешит работать по ночам в ресторане, поможет выбрать платье и обувь, не осудит за юношескую легкомысленность, психоз и максимализм?!
–Я же знаю, что ты умная девочка. И с тобой никогда не было проблем. Чего мне бояться?
–Не такая уж я и беспроблемная, ты знаешь.
–Это не то, за что ты должна корить себя до конца твоей жизни!
–Все, забудем об этом. Знаешь, я рада, что переехала. Что не говори, а папа никогда не дал бы мне забыть об этом.
–Он не со зла.
–Да, он из-за своей эгоистичности. Все, стоп. Я пошла собираться.
–Не думай об этом, все образуется, – крикнула мне вдогонку бабушка.
–Я знаю, – сказала я сама себе, посмотревшись в зеркало.
Иногда думаю, почему я обвиняю отца в эгоцентризме, когда сама не могу элементарно позвонить ему и узнать, как его дела? Улетела в Нью-Йорк, искать покой и утешение, искать себя и свой путь в жизни, оставила его одного. Странно, что, даже понимая все это, я чувствую, что не хочу ему звонить, не хочу извиняться, не хочу назад. Возможно, я самый ужасный человек в этом мире после всего, что говорю, но правда лучше. Главное самой понимать то, что внутри. И я, наконец, начала.
–Дэвид придет послушать тебя сегодня?
–Думаю, да. Он всегда приходит.
–Мило. Надо и мне как-нибудь заглянуть к вам.
–Да, перестрой свой график немного, ложись вместе со мной в три часа ночи!
–Не смейся! Меня уже точно не переделать.
–Нет ничего невозможного.
–Возможно, но это невозможно!
–Как хочешь. Ну, все! Сегодня я буду блистать в новом платье, в новых туфлях.
–Он оценит.
–Эй, я и не думала о нем!
–Зато я подумала, вместо тебя! Ну, все, беги, опоздаешь.
–Да, пора. До завтра!
–Может, я проснусь, когда ты вернешься.
–Может быть. Пока!
Скоро, наверное, я возненавижу метро. Это страшное, битком набитое людьми, подземелье, где еще и поезда ходят! Помню, как в первый раз спустилась сюда. О! это было такое важное событие в моей жизни. Детство – это так странно. Все новое, куда не посмотри! Сколько эмоций было, когда я впервые увидела беременную женщину, потом негра, потом услышала незнакомый мне язык, потом впервые попробовала кокосовое молоко и творожный пирог со сливками. Помню, как в первый раз прокатилась на двухколесном велосипеде, как научилась кататься на коньках, как в первый раз услышала слово «клавиши» вместо «кнопки», как была шокирована, когда вода в первый раз попала мне в нос, как радовалась, когда просидела под водой целую минуту ( мне казалось, так я спасаю себя от смерти под водой). Вокруг было столько жизни, а потом постепенно все стало каким-то неважным. Со временем все теряет смысл, взрослые люди больше внимания обращают на невидимые глазу вещи, нежели на что-то материальное и ощутимое. Наверное, дети иногда бесят меня потому, что я им в глубине души завидую. Ха-ха. Я совершенно незрелая личность. За что мне выдали паспорт?!
–Привет Дженни!
–Хей, Джулия, ты сегодня прекрасно выглядишь!
–Серьезно? Вроде, как всегда…
–У тебя новая помада?
–Кстати, да. Но никто больше не заметил. Ты какая-то странная сегодня, – хитро улыбнувшись, заметила Джулия.
–Я тоже с обновками. Смотри, – достав из сумки платье, сказала я.
–Уау! Вот это красота!
–Это мое второе платье!
–Второе?! Эй, ты женщина, или енот?
–М-м-м, а почему енот?
–Не знаю, так, что-то в голову пришло. Не поверю, что ты всю жизнь прятала свою фигуру под свитерами и джинсами!
–Ну почему же прятала! Я не думаю, что моя одежда так уж скрывает все мои достоинства!
–Не все, наверное, но большинство!
–Ладно, проехали!
–Переодевайся! Время поджимает, а мне еще нужно поработать над твоим лицом.
–Как всегда. Слушай, почему я всегда пою джаз?
–Потому что этого хочет Джексон, скорее всего.
–Очень смешно. Было бы лучше, если б я пела песни, которые мне действительно нравятся.
–А вот с этим не ко мне!
–Поговори с ним, я уверена, он послушает тебя!
–А я не уверена. Он не из тех людей, что слушают всех подряд.
–Но ведь ты – не все подряд.
–А чем я отличаюсь от других? Это просто секс. Никаких обязательств и чувств, по крайней мере, с его стороны.
–Как так? Не может быть, чтоб он ничего не чувствовал к тебе.
–Почему? Вполне возможно. Знаешь, я не в настроении сегодня говорить о нем.
–Извини.
–Да ничего, просто это болезненная тема для меня.
–Если захочешь поговорить с кем-нибудь, знай, я всегда тебе помогу.
–Спасибо, Джейн. Вот тебя все любят.
–А это еще почему?!
–Понимаешь, ты не такая, как я. В тебе есть что-то, что цепляет людей. Что-то необычное, возможно. И твой талант. В итоге, это все складывается и выходит нечто идеальное и достойное преклонения.
–Я далеко не идеальна.
–Мы все не идеальны. Я не знаю, каким словом можно выразить то, о чем я хочу сказать. Ты… ты вкусная! Допустим, висит в магазине два платья. Одно – ты, другое – я. Твой цвет, он притягивает, его хочется видеть каждый день, а мой… он тусклый. Если бы я выбирала между ними, я бы выбрала тебя.
–Если честно, мне нечего тебе ответить, но ты не права. Я бы себя не выбрала.
–Не буду спрашивать, почему. Я чувствую, что ты держишь в себе что-то, но иногда нужно просто кому-то открыться. Ты как жемчужина в своей ракушке.
–В ракушке, – усмехнулась я.
–Да, я умом блистать не привыкла. Ну, ты меня понимаешь.
–Думаю, да. Спасибо, Джулия, я прислушаюсь к твоим советам, обещаю.
–Ну, все, готово. Ты сегодня убьешь всех наповал своим внешним видом! Просто супер!
–Не могу не согласиться!
Дэвид, как обычно, сидел за дальним столиком. Странно, но я была рада видеть его. И это становилось какой-то дурацкой неизбежностью.
–Эй, Майлз, тебе не кажется, что рояль немного фальшивит? Наверное, нужно настроить.
–Да, есть такой момент. Сделаем! Ладно, до завтра, Джейн.
–Да, спокойной ночи.
–Раздаешь указания? – усмехнулся Дэвид.
–А, это ты. Да нет, знаешь, командовать людьми не моя тема. Из меня бы вышел никудышный управляющий.
–Я думаю, ты себя недооцениваешь.
–Знаешь, я люблю думать, но не люблю думать за других, так что…
–Устала?
–Не сказала бы. А почему ты спрашиваешь?
–Если ты не устала, значит, ты грустишь.
–Знаешь, это мое обычное состояние, – опустив глаза, сказала я.
–Джейн! Подойди на минутку! Нужно обсудить кое-что, – крикнул Джексон.
–Да, сейчас! Извини, Дэвид.
–Ничего, я подожду.
–Уже поздно, езжай домой.
–Это вежливость или ты действительно хочешь, чтобы я ушел?
–Я буду через десять минут, – улыбнулась я.
–Я жду.
–Ты звал?
–Да, Джейн, у меня для тебя хорошая новость! Теперь у тебя будет напарница!
–В каком смысле?
–Вы будете работать через день.
–Оу, хорошо.
–Я не понимаю, ты не рада?
–Нет, все нормально.
–Ну, тогда ладно. Ванесса придет завтра, сможете познакомиться. А мне пора, до завтра.
–Да, увидимся.
Ванесса. Какая к черту Ванесса?! Я же лев! Я не могу допустить сравнений с кем-то! Я всегда должна быть лучшей, да по-другому не бывает! да, это странно, эгоистично и ненормально, но это факт.
–Все, я готова.
–Что-то не так?
–Нет, все нормально.
–Точно?
–Пойдем, расскажу в машине.
Мне всегда казалось, что Нью-Йорк не умеет спать. Что в нем спим только мы с бабушкой, а остальные торчат в клубах, пьют текилу, курят марихуану, танцуют и веселятся! А утром просыпаются в чужих постелях, с совершенно незнакомыми людьми. Тихо встают, собирают свои вещи и уходят. В новый день. Когда спать?! Столько дел.
–Так в чем дело?
–Ты сейчас будешь смеяться, но мне не до смеха. Джексон нанял еще одну певицу. Мы с ней будем работать через день.
–Так разве это плохо?
–А что хорошего? Я не позволю кому-то сравнивать меня с другой, а сравнений не избежать!
–Гордость? – улыбнулся он.
–Скорее, самомнение высотой с Эверест. Да, я знаю, что это неправильно. Но что поделать, это у меня откуда-то взялось в крови, и не вымыть оттуда водой.
–Я уверен, она с тобой не сравнится.
–Ты меня успокаиваешь, а напрасно! Я глупая маленькая девочка, а что, если этой Ванессе очень нужна эта работа? Вдруг, она самый лучший в мире человек!
–Вот и увидим! Не переживай заранее.
–Ну да, я люблю так делать, – закатив глаза, сказала я.
–Но ты ведь не только из-за этого грустишь, не так ли?
–Поверь, это не то, что ты хотел бы услышать. Это не проблемы в школе или что-то подобное.
–Я понимаю. Ты можешь рассказать.
–Я тебя предупреждала.
–Джейн, если это что-то, что не дает тебе покоя – просто выскажи!
–Окей. Вот уже несколько дней меня мучает бессонница. Сон, который я считала своим спасителем, покинул меня. Ночь – это страшное время. Я не могу заткнуть свою голову, она не молчит, не может замолчать! И я думаю, думаю, до головных болей. Я всегда стараюсь что-то исправить, но в итоге все равно срываюсь. Я не хочу никого винить, но в итоге у меня просто не остается сил сдерживать себя, и я снова срываюсь. Я загнала себя в тупик и единственное, что я чувствую – постоянная грусть. Я не могу это изменить, как ни стараюсь. Самое странное, что я не могу ее определить, не понимаю причины. Да! Причины нет! возможно, это липофрения, но я в нее не верила, как я могла заболеть ею?! Я включаю Адажио Барбера и выпускаю пар солеными слезами. И хоть убей меня, я не знаю причины. Потому, что в этот момент я не думаю о чем-то конкретном, я не думаю о своих ошибках, потерях, не думаю о любви, которой со мной больше нет, я не вспоминаю самые страшные дни своей жизни, я не думаю о конце света и смерти, не думаю о том, что завтра все начнется сначала, хотя…, – я посмотрела на часы и продолжила, – завтра наступило уже три часа и девятнадцать минут назад. Мне нужно спать. Голова. Моя голова. Она не выдерживает.
Я уставилась в пол. Честно, я и половины не понимала из того, что говорю. Эта каша в моей голове варилась сама по себе, лишь язык мой как-то с ней контактировал.
–На тебя что-то давит. Я это сразу почувствовал. Ты держишь в себе какого-то зверя, который пытается вырваться из клетки. Что-то случилось с тобой в прошлом, что-то, что ты не можешь изменить, не можешь отпустить. Но пока ты не откроешься кому-нибудь, это так и будет грызть тебя изнутри. Ты разрушишь саму себя.
–И рассыплюсь тысячами мелких кусочков на полу своей комнаты. Кажется, мы приехали.
–Не беги от меня.
–Я и не собиралась.
–Ты закрываешься. Я уверен, что смогу понять.
–Я полгода держу в себе это. Просто не хочу обременять еще кого-то, кроме самой себя.
–Я просто хочу понять тебя.
–А если ты разочаруешься?
–Я не думаю, что ты сделала что-то такое, что я не смогу понять и принять.
–Знаешь, ты не думай, что я само совершенство. Да, я правильно говорю и иногда так же правильно думаю. Я ведь знаю, какой кажусь тебе. Умной девочкой из хорошей семьи, с прошлым паиньки-отличницы. Но так не было. Да, моя семья была самой лучшей, пока все не развалилось. Не думай, что я идеальна. Ты бы должен понимать, что идеальных людей нет! а я далека от совершенства. Моя совесть не чиста. Поверь, я знаю, о чем говорю. На мне вот уже полгода висит две смерти. Я не шучу, нет, не смотри на меня так, будто я выкинула какую-то офигенно смешную шутку. Я потеряла двух самых близких мне людей собственноручно, а затем потеряла и третьего. Отец никогда не простит мне этого, и в глубине души я его понимаю. Но все же, людям нужно давать шанс! Всегда! Даже самым потерянным, самым неизлечимым придуркам, всем! Я этого не понимала раньше, пока сама не стала чем-то, что приходится обходить стороной. Он даже не мог смотреть на меня, а я пыталась извиняться, захлебываясь от внутренней боли, которая раздирала меня на части, хотя… ведь я тоже потеряла любимых людей, это просто стечение обстоятельств, просто так получилось, это неисправимо, все, их нет, так дайте мне жить спокойно! Хотелось кричать. Я всегда знала, что убью себя и без их помощи, я грызла саму себя сутками напролет, не выходила из дома, только на кладбище, положить свежий букет бордовых роз. Я несколько раз пыталась покончить жизнь самоубийством, но в самый важный момент у меня дрожали руки, и я понимала, что отец просто свихнется, если еще и я лягу рядышком в гробу. Я почти не спала, потому что сон приносил мне одни страдания. Я засыпала и видела все, что произошло, каждую ночь одно и то же. Я подсела на успокоительное и снотворное, днями напролет пила кофе и энергетические напитки, только бы оживить себя немного. Не ела, не гуляла, не отвечала на звонки и смс, плакала в ванной с включенной водой, чтобы папа не слышал. Он ненавидел меня в слезах, ему казалось, что я их не достойна. Я же виновата, как я смею плакать! Знаешь, я искренне возненавидела его. Ведь я человек, у меня сердце и душа такие же, как и его. Мне интересно, почему он не думает о том, что моя боль ничем не отличается от его, что она даже сильнее, потому что я чувствую вину. Я не хочу вспоминать, как проходили первые дни. Хотя, я этого не забуду. Отец со мной не разговаривал, меня таскали по полицейским участкам, в крови был алкоголь, вождение в нетрезвом состоянии, это не просто «перепил» с друзьями. Я угробила двоих, а ведь просто нужно было сказать, что я просто не в состоянии вести машину. Я часто думаю об этом… почему, почему я была так уверена в том, что мне влетит от матери сильнее из-за парочки бутылок пива, чем если я не справлюсь с управлением и улечу в кювет, три или четыре раза перевернувшись, вылетев в лобовое стекло, тем самым сохранив свою гребаную жизнь. Почему я выжила, почему! Иногда думаю, как живу с этим. Я больше не могу. Я не смогла в итоге, уехала сюда, думала, сбегу от воспоминаний, от ненавидящего меня отца, а оказалось, все мое прилетело сюда вместе со мной, я просто сменила обстановку. Я собиралась за него замуж, ты представляешь? Была назначена дата: 11 августа, дата нашей первой встречи. Я все угробила. Я так и не смогла встретиться с его родителями, думаю, они прокляли меня. Пусть это будет моей слабостью, но я не смогла. И знаешь, я иногда думаю, лучше бы я была героиновой наркоманкой, чем жить такой жизнью. Я не могу тащить это за собой, мне легче не становится, мне кажется, я иду по улице, и все тычут в меня пальцем со словами «Убийца. Она убила свою мать и жениха». Я так и слышу это за спиной! Ты в шоке, я знаю. Единственное, что меня успокоило, это сон именно на 11 августа. Они приснились мне, такие красивые, такие счастливые. Они не винили меня. Наоборот! Это успокоило. Я же тоже не железная, я знаю, что виновата, но этого не изменить, разве я могу как-то искупить свою вину?! Никак. И никогда.
Он молчал, смотря в мои покрасневшие от слез глаза. Самым важным для меня сейчас было то, что он не смотрел на меня, как на нечто, недостойное жизни.
–Иди ко мне.
Он обнял меня, я уткнулась лицом в его плечо. Я, наконец, выговорилась. Это очень важно, наконец, сказать то, что держал в себе столько времени.
Впервые за последнее время я почувствовала покой.
Глава шестая
И вот мое лучшее утро за последние несколько месяцев. Я очень люблю такие дни, когда просыпаешься и хочется сделать что-нибудь стоящее, что-нибудь не в твоем духе. Начать изучать генетику, закупить научной литературы, приготовить новое блюдо, позвонить старому другу, сделать неожиданный подарок близкому человеку, написать детскую сказочку, сходить на выставку картин Моне или Дали, записаться на курсы испанского, выкинуть старые вещи, повесить новые шторы, улыбаться случайным прохожим, а главное – оставить прошлое в прошлом. Это очень важно: сделать такое утро чем-то постоянным.
–Доброе утро!
–О, Джейн! Доброе утро! Ты вся сияешь, выкладывай, – хитро улыбнувшись, сказала бабушка.
–Нечего выкладывать, просто сегодня какое-то особенное утро.
–Что же в нем не так, как обычно?
–Я хочу жить! Да, не удивляйся, жить мне на самом деле не хотелось, а сейчас! Сейчас что-то странное происходит во мне, но я не хочу определять это, не хочу вгонять в какие-то рамки. Я не хочу понимать, что это! Просто хочу, чтоб это ощущение не покидало меня никогда!
–Слушай, а этот Дэвид, каким бы подонком он не был, делает тебя живой…
–Ты думаешь, дело в нем?.. наверное, ты права. Он… он верит, что я лучше той, кем являюсь. Понимаешь? И мне тоже хочется в это верить. Я уже поставила на себе крест, а он как будто вселился в меня и тормошит каждую клеточку моего тела, лишь бы они держались вместе и не сдавались.
–Ты влюбилась, Дженни…, – улыбнулась бабушка.
–Нет… нет! поверь мне, я не влюблена! Он мой друг, мне просто нужен друг! Все, кого я знала, отвернулись от меня, а он единственный, кто, узнав правду, не закидал меня камнями.
–Может, для тебя он просто друг. Но уверена ли ты, что он думает также?
Я задумчиво уставилась в пустоту, переваривая смысл ее слов. Так ли я была уверена в этом? Что я хотела получить от нашего общения?
–Вообще-то, я дала себе слово не думать сегодня ни о чем, так что, я собираюсь не нарушать данное самой себе обещание. Буду как Скарлетт, подумаю об этом завтра.
–Смотри, как бы тебе это решение не пригодилось сегодня.
–Ах! Что за манера, разрушать идиллию столь прекрасного утра!
–Я лишь стараюсь помочь, ты ведь понимаешь, что я права. Но! если ты не хочешь думать об этом сегодня, придется воздержаться от встречи с ним этим вечером. Выбирай, мы можем испечь пирог, просидеть весь вечер на диване перед телевизором, можем поиграть в четыре руки, можем достать старые фотографии. Перспективы никакой. Но если ты выбрала спокойствие на сегодня – останься дома. Кстати, я собираюсь к Майклу в больницу.
–Они вернулись?
–Да, вчера. Как я поняла, толку от лечения не было, – на выдохе проговорила бабушка.
–Черт. Я пойду с тобой!
–Не стоит. Поверь, в таком настроении не нужно соваться в отделение онкологии.
–Но я давно не навещала его.
–Я должна сказать тебе, раз мы заговорили об этом. Ему требуется операция по пересадке костного мозга. Но это не распродажа, ты понимаешь. Те, у кого есть связи, всегда впереди. Он на очереди. Но боюсь, мы не дождемся.
–Нужно что-нибудь придумать! Неужели мы вот так опустим руки?!
–Это жизнь. Знаешь, как у Дарвина, выживает сильнейший.
–Значит, мы окажемся сильнее.
–Энтузиазм – это здорово. Что ж, кофе еще горячий, пончики на столе, а мне пора. Ты сегодня работаешь?
–Да, как всегда.
–Я вернусь к вечеру, если не увидимся – удачного выступления.
–Спасибо, передавай им привет от меня. И… извинись за то, что не прихожу.
–Моника все понимает. До встречи, Дженни.
–Пока.
Жаль, что в жизни всегда есть что-то необратимое. Даже если сейчас в вашей жизни самое счастливое время – вы этого не поймете, пока оно не пройдет. А потом, когда придет понимание, будете терзать себя угрызениями совести. Как всегда, как все, как я. Странно, почему все именно так. Почему именно так устроены наши мозги? Почему чувства так обманчивы? Почему жизнь не идет нам на встречу? Ее приходится ловить, в ней постоянно приходится падать, вставать, снова падать, и снова вставать. Пока это не войдет в привычку, пока это не станет чем-то повседневным. Ведь люди, наконец, поняли, что не бывает ненависти без любви, смерти без жизни, падений без подъемов, предателей без друзей, потерь без обретения. Все взаимосвязано, все имеет смысл, все имеет конец. Как и начало. Главное, понять это вовремя. Как-нибудь проснуться утром, вспомнить то, что приснилось, понять, что там, во сне, ты был счастлив. С другими людьми, в другое время, при других обстоятельствах. Так почему не можешь в реальности?! Главное понимать, что реальности без снов тоже не бывает. Вот так.
В дверь раздался звонок. Я вытерла руки полотенцем и побежала открывать.
–Дэвид? – удивленно сказала я.
–Да, извини, я не помешал?
–Нет, что ты. Проходи!
–Э-э, нет, спасибо, ты забыла шарф в моей машине.
–А, я и не заметила. Спасибо.
–Что ж, ну, я пойду?
–Может, все-таки войдешь? Я готовлю вафли.
–О, вафли! Перед этим я не смогу устоять.
Он вошел, настороженно заглядывая в гостиную.
–Я одна, – ответила на его немой вопрос я.
–А, здорово. То есть, я хотел сказать… э-э-э…
–Не объясняй, я понимаю. Пойдем на кухню.
–У вас очень мило.
–Серьезно? – скептически подняв брови, спросила я.
–Вполне. Очень уютно.
–Я, кстати, не знаю, где живешь ты.
–М-м-м, а тут, недалеко…
–Так ты живешь в Бруклине?
–Вроде того.
–Я удивлена.
–Почему? – настороженно спросил он.
–Ну, знаешь ли, такие тачки здесь не водятся, – засмеялась я.
–Она просто служебная, так что, у меня вообще нет тачки.
–Это ничего, безопаснее ходить пешком…
Улыбка испарилась с моего лица, как только я произнесла эти слова. Кошмары из прошлого всегда ищут пути наружу. Эти картинки в моей голове преследуют меня.
–А где твоя бабушка? – поспешив сменить тему, спросил Дэвид.
–А она пошла в больницу.
–Что-то не так?
–Нет, не с ней. С моим племянником.
–А что с ним? прости мое любопытство, но…
–У него лейкемия.
–Прости.
–Все нормально.
–Тебя это мучает да?
–Знаешь, я так хочу помочь ему как-нибудь, вытащить его с того света, так хочу, чтобы отец, наконец, снова заговорил со мной. Я хочу спасти Майкла, наверное, еще и затем, чтобы оправдать себя перед Богом.
–Ты не должна винить себя за это, ведь ты не сможешь бесконечно терзать себя.
–Я знаю. Но люди нашего времени живут одним днем, так что, этот сомнительный факт меня не очень-то успокаивает. И вообще, бесконечность – это такая странная штука. В ней всегда есть пробоины.
–Что ты имеешь в виду?
–Настроение никогда не бывает стабильным. Так как можно говорить о вечных муках, когда меня развеселит одна маленькая клубничка со сливками?! Муки – они в душе. А настроение – это то, что наводит туман на наше внутреннее состояние. Да, я всегда храню в себе эту боль, но ведь это не говорит о том, что я не могу быть счастливой, живя с этой болью.
–Твоим рассуждениям можно поаплодировать! – засмеялся Дэвид.
Я наигранно поклонилась.
–Спасибо за твои бурные овации. Кофе или чай?
–Кофе, однозначно. Я кофеиновый наркоман.
–А я сливочный.
Я выложила на блюдце вафли, залила их кленовым сиропом и добавила кусочки клубники.
–Выглядит безумно аппетитно!
–Я нечасто готовлю. Признаюсь честно, совсем не люблю это дело, но иногда находит что-то странное. Я открываю книгу с рецептами и заваливаю холодильник едой.
–М-м-м, очень вкусно! Я давно не ел вафель. Вообще, домашнюю пищу. Готовить я люблю, но не для себя одного. Чаще всего заказываю пиццу, или ужинаю в ресторане.
–Оу, это грустно! я не люблю ресторанную еду.
–Я тоже. Просто уже выработалась привычка за все эти годы.
–Ты был женат?
Он удивленно посмотрел на меня.
–Нет, но я делал предложение одной женщине, она отказалась и скрылась в неизвестном направлении, – опустив глаза, проговорил он.
–И как ты пережил это?
–А как люди это переживают? Ушел с головой в работу, получил повышение, пытался отомстить всем женщинам в этом мире… не в обиду будет сказано, но я твердо верил в то, что все женщины – продажные шлюхи. Прости за грубость.
–Так поэтому ты решил, что я соглашусь переспать с тобой? Тогда, в ресторане, – нахмурив брови, спросила я.
–Да, – быстро ответил он. – Но я был не прав, и я рад этому. Хотя, ты явно разбила сердце не одному парню!
–Не знаю, было ли это так на самом деле. Знаешь, мужчины всегда могут добиться того, чего желают. Женщины по своей природе слабее, мы можем быть с человеком из жалости всю жизнь, не дав ему этого понять. Мы будем искренне любить и заботиться! А вы, мужчины, никогда не жалеете наших чувств. Никогда.
–Возможно, ты права. И в такие моменты мне жаль, что я мужчина.
–А мне жаль, что я слабая женщина, – ухмыльнулась я.
–Нет, ты не слабая. Мне бы поучиться у тебя!
–Просто у меня нет иного выхода! Не могу же я ныть целыми днями!
–Я же оказался намного слабее обстоятельств, в отличие от тебя! Обидел такую девушку, как ты.
–Так, не будем возвращаться к этому, ладно?
–Как скажешь.
В этот момент у меня зазвонил телефон.
–Подожди минутку, я отвечу.
–Конечно!
–Алло, Джулия? Привет! О, нет, я не могу. У меня нет лишних денег, может, в другой раз? Хорошо. Повеселись там за меня!
Я выдохнула и вернулась на кухню.
–Это Джулия.
–Что-то важное?
–Нет! позвала в клуб.
–Надеюсь, ты согласилась?
–Нет.
–Почему? Сходи! Тебе это пошло бы на пользу!
–Я не очень люблю клубы и… у меня нет денег. Так что…
Я уловила его удивленный взгляд, и мне стало не по себе.
–Да, Дэвид! Бывает, люди сидят без денег в Бруклине под Манхэттенским мостом.
–Нет, я не думал о деньгах.
–О, да ладно. По твоему взгляду это легко читалось.
–Правда? неужели, я такой предсказуемый!
–Нет, просто именно это ты скрыть не в силах.
–Извини. Просто я живу один, никаких проблем. Никаких трат. Поэтому я немного удивился.
–Бывает.
–Ну, мне пора идти, обед у меня не резиновый. Нужно работать, впихивать людям все, что только под руку подвернется. Спасибо за обед, за вкуснейшие вафли.
–Да ты просто искусный врун! Реклама – просто искусство завуалированного, завязанного красной подарочной ленточкой, вранья. Удачи! А я побегу на работу.
–Ты права. Я не очень-то горжусь этим! На работу? Днем?..
–Странно, не так ли? Нужно познакомиться с Ванессой, с новенькой, – закатив глаза, пробубнила я.
–Я могу тебя подвести.
–Нет, тебе нельзя опоздать.
–Ты – вполне уважительная причина!
–Что ж, тогда подожди пять минут, я переоденусь.
–Жду.
Я быстро сбегала в свою комнату. Решила, что для встречи с конкуренткой нужно что-то более деловое, поэтому выбрала самую строгую одежду из той, что у меня была. Брюки, рубашка и пиджак. Осталось с колледжа.
–Ого, я никогда не видел тебя в такой одежде!
–Поверь, я тоже уже довольно давно себя в ней не видела.
–Тебе идет! Без сомнений!
–Спасибо.
Я надела ботиночки на шнуровке, довольно женственные. Они лежали у меня именно для такого случая. Все-таки, я предполагала, что рано или поздно нужно будет выглядеть строже, дабы хоть как-то выглядеть на свой возраст. Пальто, шарф, перчатки. Я просто бизнес-леди!
–Ты действительно здорово выглядишь в этом!
–Верю, но свои кеды и джинсы я не предам.
–Ты мне и в них нравишься.
–Эй! Никакого флирта! – подмигнула я.
–Ох, прости, не удержался!
Всю дорогу до ресторана мы проболтали, я даже не заметила, как быстро мы приехали.
–Спасибо большое. Кстати, я сегодня не пою, так что лучше не приходи в ресторан, не то я посчитаю тебя предателем! – засмеялась я.
–Это хорошо, потому что у меня дела сегодня вечером, я бы не смог…
–Оу, не буду спрашивать, какие. Тогда, увидимся как-нибудь! Пока.
–До встречи, Джейн.
Я вышла из машины и вошла в ресторан.
–Хей, Джулия, ты что, работаешь двадцать четыре часа в сутки?
–Ну да, еще чего! Нет, я же сегодня в клуб, вспомни. Просто освободила свой вечер!
–Ах да, я забыла. Ты уже видела новенькую?
–Да, она у Джексона в офисе, – пробурчала Джулия.
–Ты что, ревнуешь? – улыбнулась я.
–А как не ревновать! Он нашел ее черт пойми где!
–Так он сам ее нашел?
–Да, в этом-то и проблема. Ты сама к нам пришла, а эту он притащил.
–Что ж, не волнуйся раньше времени, пойду, посмотрю на нее.
–Я с тобой!
Я усмехнулась, и мы пошли в офис Джексона.
–Привет Джексон!
–Добрый день, Джейн! Познакомься со своей напарницей!
–Я Джейн, – протянув руку, сказала я.
–Я Ванесса, очень рада знакомству!
–Я тоже, – пытаясь улыбнуться, ответила я.
–Я слышала, как ты поешь! Мне далеко до тебя, но я рада, что мы будем работать вместе!
–Оу, спасибо, право, ты меня смутила.
Она широко улыбалась мне своей белоснежной улыбкой, на это было невозможно не купиться. Новая Уитни Хьюстон в нашем ресторане. Здорово, ничего не скажешь.
–Кстати, Джейн. У меня замечательная новость!
–Что? еще одна? – настороженно спросила я.
–Тебя хотят арендовать на вечер!
–Опять??
–Не горячись, не в этом смысле! Сегодня на Манхэттене будет просто чумовая вечеринка, сливки общества, самые влиятельные люди всего Ист-Сайда! И им нужна певица. Они позвонили мне, и я согласился. Тебя ждет огромная куча денег и возможность засветиться, кто знает, чем закончится это сборище денежных мешков!
У меня не было слов от изумления, я стояла с раскрытым ртом и пыталась улыбаться.
–Ты уверен, что это не ошибка? Что они хотят видеть там именно меня?
–Без сомнений!
–Это… это здорово! – воскликнула я.
–Определенно. Так, твое платье придет примерно через час, так что, тебе лучше дождаться.
–Платье?..
–О, да! Каролина Эрера. Оно потрясающее! – торопливо протараторила Джулия.
–Сама понимаешь, у богатых свои причуды, – недовольно посмотрев на Джулию, сказал Джексон.
–Да уж. Недешевые причуды! Хорошо, тогда через час я буду.
Джексон не успел ничего ответить, у него зазвонил телефон. Сначала рабочий, потом мобильник. Мне всегда нравилось наблюдать за деловыми людьми. Они постоянно куда-то спешат, кому-то звонят, с кем-то встречаются. У них нет времени на мелкие глупости и страдания. Всегда привлекала такая жизнь, хотя сомневаюсь, что справилась бы с таким расписанием.