«Жизнь?»
Стандартный серый будний день,
Работа, утро, кофе, как обычно.
Трудиться правда было лень,
Но этот признак был вторичным.
Сквозь тучи пробивалось еле солнце,
И музыка давала ритм.
Тогда еще не думал пить он стронций,
И прошлое опять что повторит.
Он вспомнил все, что вспоминать не должен,
Ведь он теперь силен и телом и душой.
Но почему тогда боль изнутри так гложет,
И чувство мерзкое, как будто сам чужой.
И вроде бы убил, все то, что было.
Но что-то видимо успело уползти.
Под сердцем эта тварь легонечко заныла,
И стала там царапать и скрести…
Бедняга здесь обречена все же на смерть,
Вокруг теперь лишь камень да железо.
Пожелав все мягкое и нежное стереть,
Чтоб больше ничего к нему не влезло.
«Почему?»
Вы, люди, боитесь волков…
И возникает вопрос: «Почему?»
Почему при виде железных оков,
Причиняете муки тому,
Тому, кто не сам зашёл под луну,
Тому, кто ночью страдает.
Тому, кому вечно жить одному,
Тому, кто без крови потом умирает.
А сами они ту боль называют
Проклятьем богов или дьявола шутка.
От страданий тех жуткий вой поднимают,
С болью выходит серая шубка.
В полнолуние, себя раздирая,
Волк прочь уносится в лес.
Чью-то тушку там разрывает,
Набирает калории и вес.
А закончив свой праздничный ужин,
Волк снова взглянет на луну.
Никому в этой жизни не нужен.
Серой лапой смахнет он слезу.
«Осенняя»
С утра кофе крепкий,
Без сахара он терпкий.
Собираюсь на работу,
Голова кипит в заботах.
Взгляд упал невольно,
В окно, и стало больно.
На небе тучи темные.
И вот денёчки теплые,
Закончились, увы,
Потихоньку пустеют сады.
И в осеннем листопаде,
Словно в желтом водопаде.
Прут людские силуэты,
Они по-зимнему одеты.
Хоть осень на дворе,
Но холодно, как в декабре.
И этот дождь проклятый,
На улице разводит слякоть.
По дорогам лужи,</