«В полнейшем, смотрю Сумерки и рыдаю. Какая же всё-таки Стюарт талантливая.»
«Я обожаю твой юмор. Хотела заехать и привезти замороженный йогурт, но нужно в полицейский участок. Сори)»
«Я переживу. Как там Валентин?»
«Отстойно. Его отец обещал выгрести это дерьмо, но сейчас, кажется, ему легче сплавить сына в колонию строгого режима»
«Омг, на его месте я бы давно так поступила»
«Пошла ты»
Диалог прервало новое смс, заставившее Алину вздрогнуть. «Аноним».
– Чёрт! – вскрикнула она вскочив с кровати, мигом открыв текст.
«Великая и ужасная Али выглядит сейчас похуже, чем кабан-бородавочник в старости. Невероятно!
Как жизнь, сучка? Свыклась с болью? Ты хоть представила, что причиняла десяткам людей подобную боль своим помойным ртом? Хотя я думаю, тебе на это посрать даже и сейчас…
Твой любимый бойфренд, как я вижу, очень переживает. Места себе и своему языку не находит. Можешь взглянуть, сегодняшняя ночка у него прошла как нельзя прекрасно. Отблагодаришь позже.
Быстрейший фотограф города
Леди V “
К эсэмэске прикреплена фотография. На ней ярким зелёным цветом горит вывеска «Island food”, впереди– тень пары, слившейся в поцелуе. Стоило приблизить изображение как всё становилось ясно – Андрей и неизвестная девчонка.
– Что за манда? – прошептала Алина, чувствуется как над веком скопилось водохранилище слёз. И она их не стала сдерживать. Болезненные ручьи побежали вниз по алым щекам. Девушка громко всхлипывала, натянув на себя одеяло выше.
«Если тебе не нравится Валентин, то привыкай или уйди из моей жизни» – писала Каролина. Алина не реагировала на смс.
Агрессия переполнила тело. Вот он, тот взрыв. Его нарастающей дым виднеется на горизонте. И первым, кого неминуемо испепелит лава станет Андрей. Человек, проводивший столько времени с ней, переживший столько эмоций и событий, и благополучно забывший в нужный момент. Все были правы, он однозначно самый ужасный человек на планете Земля. Подобного – холодного, самодовольного, наглого и жестокого – сложно представить.
Она виновата, что всё это время находилась в неведении, хоть и периодически видела Андрея насквозь. Даже его братишка – он сразу ей не понравился. Мудака видно издалека. Этот Влад явно не в себе.
Алина дрожащими руками схватила телефон и стала вбивать текст, иногда промахиваясь буквой.
«Грязная» – грязная самое то, но звучит как-то не круто. «Мерзкая» удачнее.
«Мерзкая – во! – шаболда, я клянусь, ты поплатишься. Мои родители и весь город ищут тебя, а когда найдут стянут с тебя заживо скальп, климаксная нафталиновая тварь» – слова вырастали сами собой, быстро как бамбук.
«Поаккуратней с выражениями, юная леди. Напоминаю, что язык тебя уже сгубил. Второй раз не переживёшь.»
«Неужели, сучка?»
«Леди V на шаг впереди. И пока ты мирно лежишь в своей кровати, закинув правую ногу на подушку с изображением серого кота, жрущего мороженое, плачешь и держишь телефон в левой руке…» – откуда она это всё знает? Алина вскочила с кровати, начав лихорадочно осматриваться по сторонам. Ноги стали ватными. Она ощущала её присутствие.
Под кроватью никого. Держа телефон в руках она медленно подошла к шкафу, схватившись за ручку. Пришлось пересилить себя, прежде чем заглянуть внутрь.
Вдох-выдох. Маньячка может стоять за дверью и держать нож в руке.
Вдох-выдох. Алина закрыла глаза. Так спокойнее.
Вдох-выдох. На счёт «один!»
– Один! – шкаф был пуст. Недавно она перенесла все вещи в отремонтированную гардеробную, умещавшую всю мамину коллекцию винтажных нарядов. В 2011 году она купила платье Сары Джессики Паркер, появившееся в первом сезоне «Секса в большом городе». Она бешеная поклонница этого сериала. Торговец назвал платье «винтажным», хоть Али в этом и сомневалась. Также гигантский «шкаф» вместил в себя всю коллекцию туфлей Джимми Чу, отобранную Алиной.
Последний вариант: Леди V прячется за шторой. Взглянув туда, Алина вздрогнула. Казалось, у окна виднелась тень. Должно быть, именно от туда она за ней и наблюдает.
Почему бы не позвать охрану? Покинуть комнату? Девчонке хотелось взглянуть в глаза обидчицы, и она не стлала бы убегать. Сейчас, она победила бы в любой схватке, каждый удар делая сокрушительным.
Не раздумывая, девушка отдёрнула штору. Никого – тенью оказалась толстая ветвь высокого дуба за окном. Внизу зелёными холмами простирался сад и десятки вырезанных из кустов фигур. Была б её воля, Алина спалила б их все до единой.
Проверив комнату, Алина наконец дочитала сообщение – «… Я могу ПЕРВАЯ снять скальп с твоей матери, она сейчас как раз тренируется одна одинешенька в спортивном зале. Как тебе такой поворот, сучкенька?»
Алина вскрикнула, чуть не выронив телефон из рук. Мигом набрала маму, за секунды забыв целый перечень обид на родных родителей. Включив динамик, девушка принялась нетерпеливо слушать гудки. Каждый тянулся вечно, став настоящим испытанием для нервов.
«БИИИИ-БИИИ»
– Да дорогая – запаханный голос. На заднем плане слышно звуки работающей беговой дорожки.
– Ты сейчас в зале? – дрожа от страха спросила она.
– Да, что-то срочное? – и как она не могла заметить её всхлипываний? Ну почему её мать и сквозь динамик морозит своим холодом?
– Сука!– вскрикнула Алина, принявшись нервно расхаживать по комнате – Там есть ещё кто-то?
Над экраном показалось белое окошко.
Аноним:
«Твоя мать чего-то сильно суетится. Надеюсь нож в грудь это исправит. Снять тебе видеорепортаж?»
– Попрошу не выражаться при мне! Я абсолютно одна. И к чему это всё?
– УХОДИ ОТТУДА! ПРОШУ, СРОЧНО БЕГИ НА РЕСЕПШН!
– Объясни мне в чём дело?
– БЕГИ!
– О’кей, о’кей, не кричи на меня.
Леди V:
“Твоя мать оглядываясь чуть меня не усекла. Пришлось бы выстрелить из арбалета. А я ещё ни разу не промахивалась»
– Ты на связи? – спокойно спросила мама.
– Да, не отключайся.
Али писала новое сообщение:
“Хочешь встретится, прийди сюда и покажись! Но не смей трогать мою мать!»
Ответ последовал мгновенно. Стерва имела редкостный талант быстро печатать:
«А кто тебе сказал что я не здесь? Может, откроешь дверь и впустишь гостей?»
Алина с облегчением выдохнула, убедившись в безопасности мамы. Хотя в чём сейчас можно быть уверенной?
Держа телефон в правой руке она медленно зашагала к двери.
Аноним:
“Открывай, если не боишься превратиться в мясной фарш»
Аноним:
«Оптимальный вариант для тебя – выпрыгнуть из окна»
Девушка схватилась за ручку, немедля открыв дверь. Никого. Лестничный пролёт освещали солнечные лучи, попадавшие сквозь небольшое окно. Девушка осмотрелась, прежде чем напечатать:.
«Тебя тут нет, стерва!»
«У твоей матери превосходный парфюм. Я как раз вдыхаю его аромат, готовясь схватить эту суку за волосы. Скажи мамуле «Адьйос»»
– Мам, обернись! – громко вскрикнула девушка, продолжая поддаваться на уловки инкогнито.
– Что такое? Я сейчас на ресепшене. Никого нет, кроме двух девушек за стойкой – мать в полном недоумении начала беседу с администратором.
Присев на мягкий пуфик, Алина осознала, что психопатка хочет разрушить её изнутри, играя на нервах как на скрипке. Она не желает отпускать её, внедряя тьму в её душу. Она никогда не оставит её, и теперь Алина нигде не будет в безопасности.
Началась паника. Обхватив руками ноги, девушка запряталась в углу кровати продолжая громко всхлипывать. Она везде – наблюдает за её жизнью из каждого тёмного места, готовясь жестоко добить свою жертву. Леди V способна на всё, у психопатки везде есть глаза, и утирая слёзы Али ощущала, как они её пристально изучают.
Даже боль ушла на задний план. Остался страх и крупная дрожь, ходившая по всему телу.
Яркое солнце слепило лицо, а она не могла заставить себя встать и задёрнуть шторы. Ведь V может оказаться под кроватью. Вместо этого девчонка всматривалась в окно и грезила о моменте, когда это всё прекратится. А может быть не зря она живёт на такой высоте? Может быть сейчас это выход избежать дальнейших мучений?
Укрывшись одеялом Алина растворилась во мраке, продолжая рыдать и проклинать превратившие жизнь в существование болезненные чувства.
Пролежав так час, она заставила себя встать с кровати и пройти в ванную за успокоительными. Вытряхнув побольше таблеток на ладонь, она не запивая их проглотила, после чего по привычке посмотрела в зеркало. Мрак, темнота. Оно завешано толстой чёрной тканью. Какое облегчение: не увидеть своего ужасающего отражения.
– Мам, как лучше? «Дерзкий сын анархии» или «Джон Леннон в молодости»?
В руках я держал две вешалки. Справа – кожаная куртка, под ней чёрная футболка, внизу тёмные джинсы. Слева – белая майка и широкие брюки более голубого оттенка.
На кровати сидела мама, всматриваясь в мои простецкие «луки» как в полотна Сальвадора Дали. Она преподнесла палец к подбородку (вот уж не знаю в шутку или в серьез – с ней никогда нельзя быть уверенным) и медленно переводила взгляд с одного прикида на другой.
– Опасный байкер куда круче – вот уж не знаю, стоит ли её предупреждать о том, что сегодня я вправду примерю на себя роль байкера. КОНЕЧНО ЖЕ НЕТ. Да, моя мать не совсем строгая, но я думаю немногих родителей порадует инициатива ребёнка прокатится на самом опасном виде транспорта.
Вчера вечером, перед сном, я залез в интернет, минут пятнадцать читая статистику про смерти на байке. Думаю, эта невероятно полезная информация пригодится мне, когда я буду покорять дороги города.
Стоя перед мамой и вспоминая фото окровавленных трупов, лежащих недалеко от мотоциклов, я начал передумывать. Спасибо, Гугл.
– Кстати, к «Молодому Джону Леннону» прилагаются круглые очки.
Открыв верхнюю полку небольшого комода, стоявшего рядом с шкафом, я достал узкие очки с круглыми радужными стеклышками. Мне подарили их ещё в столице. Я устраивал небольшую вечеринку в честь своего дня рождения. Тогда, идея пригласить одноклассников в квартиру, которая будет маленькой даже для смурфиков, не показалась мне такой безумной. Гостей было ровно столько, чтобы почувствовать себя шпротом в консервной банке.
Под конец вечера пришла девчонка с белыми волосами и слегка подкрашенными бровями. Я раньше с ней не общался. Она вроде как пела в церковном хоре и всю себя отдавала религии. Вот она мне и подарила эти очки, покрывшиеся сейчас толстым слоем пыли.
После вечеринки мы с Алексеем рассматривали подарки. Он нервно трепал бирку «H&M”, привязанную к ним и хихикнул:
– Что за дерьмовые очки?
С тех пор я их и не надел. Они вправду были дерьмовыми.
– Очки лоховские – коротко обрезала мама – Я за «байкера». «Байкер» рулит.
– О’кей, байкер так байкер.
Запрятав одежду в шкаф я принялся выискивать среди одинаковых коробок пакет со своими джинсовыми кедами.
– Как отношения с ребятами?
– Прекрасно – «особенно если учесть что я ещё не стал немым от пережитого страха»
– Ты общаешься с Андреем? – о Боги, как же это всех интересовало. Даже для мамы сам Андрей стоял выше на пьедестале важности, чем родной сын. Вы не подумайте, я не высасываю обиды из пальца. Просто не один семейный ужин не обходится без назойливого: «А как там Андрей?», «Что с Андреем?», «Как Андрей отреагировал на твои новые кеды?», «Я слышала Андрей…»
– Нет – выдержав долгий вопросительный взгляд, продолжаю – Я с ним типа посрался.
– Удивительно.
– И что удивительного?
– Ты никогда с ним не ссорился – чистая правда. Мы с ним – идеальный пример настоящих братских отношений с самого детства. Всё переминалось, и изменения ощущались ещё когда мне было двенадцать, а ему тринадцать. Мы стали видится чаще, порой списываясь или созваниваясь в FaceTime, разыгрывая людей в видеочате и просто болтая о пустяках. Потом наше общение прервалось, так бывает. Кому-то из собеседников становится просто лень продолжать общение.
До этого года с каждым месяцем наши отношения холодели и холодели. Я наблюдал за его изменами в социальных сетях, периодически поражаясь обилию цветов царства похоти, царившего в его Стори. А потом, он решился добавить меня в «близкие друзья» – и я прозрел.
– Андрей круто изменился – в детстве мой брат умел очаровать любого. Начиная бабушкой, заканчивая учительницей математики, в которую он влюбился в первом классе. И сейчас эта черта прекрасно сохранилось – он нравился, кому нужно, и был последней тварью с тем, кто заслужил и не очень. Как оказалось, таких людей намного больше чем первых – Он стал другим, понимаешь. Я его совсем перестал узнавать – тоже чистая правда. От того очаровательного мальчика остался холодный и медленно таяющий кусочек льда. Хоть он и до сих пор меня восхищал – его мужественности, брутальности и равнодушию ко всему не заслуживающему внимания стоит поучится. Как он умеет охмурять девчонок и вообще всех особей женского пола – приводит в восторг. Он чуть больше чем на год старше меня, но в сравнении со мной Андрей выглядит как состоявшийся мужчина. Стадный, харизматичный. Его низкому тембру позавидовали бы все итальянские оперные певцы вмести взятые: от Паваротти до Бочелли. Его теории флирта захотел бы обучится сам Казанова.
И вообще, я перечисляю все его достоинства и совсем забываю, насколько он меня бесит. Нужно прийти в себя.
– Из-за чего вы поссорились? – «ха-ха, хочешь знать? Из-за того что вы с папой решили скрывать разгульные наклонности Арсения за семью замками. Плохо вышло.»
– Да так. Из-за пустяков – оборвал я, накинув на себя чёрную футболку, начавшую неторопливо выцветать.
Глава 23 #бойцевыерыбки
*Каждый день был серой и однообразной рутиной. Некоторым моя жизнь показалась бы быстро меняющимся набором декораций и пейзажей. Но не мне. У меня есть отвратительное свойство быстро унывать и привыкать к окружающему миру. А для меня нет ничего хуже, чем стабильность. Из-за неё каждый день словно размыт туманом.*
Переезжая на новое место я даю слово, что заживу по новому. Буду учится идти в темп существованию, «не раскисать» как сказала бы моя бабушка. Но так получается не долго. Дни становятся серыми и бессмысленными. Помните, как в детстве всё было куда интереснее? Где бы ты ни был, что бы не делал, всё казалось особенным и магическим. Чарующим и волшебным. Всё становилось ярким под призмой ранних годов.
Со временем это «всё» выцвело, призма разбилась, и теперь дни многоножкой перетекают один в другой, проносятся мимо яркими бликами слепя глаза.
Казалось бы – убийства, загадочный маньяк. Всё расписано как сезон подросткового сериала, в центре сюжета которого мечтает очутится каждый моего возраста. Даже богатеньких детишек и шумные вечеринки завезли. Но и тут я не успеваю в темп существования: всё окрасилось в тона крови, стало тёмным и мрачным. В каждой тени всплывают жуткие воспоминания, навязчивые образы, я стараюсь от них убегать но… Ничего не выходит.
Хочется разыскать те самые золотые моменты, заставляющие любить жизнь и жадно хотеть нового дня чтоб узнать, какие эмоции он для тебя приготовил. Но у меня всё однотипно: страх-страх-страх… Я хотел бы абстрагироваться, отключиться и получать наслаждение от коротко временных моментов счастья. Но к сожалению, я утратил способность радоваться мелочам.
Но не с ней.
С ней время замедляется и каждое мгновение ставится на замедленную съёмку. Я ловлю себя на мысли что всем нутром получаю наслаждение от общения с ней, начиная получать удовольствие от мельчайших деталей: как она женственно поглаживает волосы и безудержно смеётся. Как она говорит, подбирает меткие и острые как дротики дартса слова. Как она смотрит на меня, её глаза в целом. С ней такие важные умения, заставляющие чувствовать себя счастливым, вновь возвращаются.
А потом она уходит. И минуты вновь начинают течь мрачной тёмно-серой рекой.
Но сегодня, наконец, тот самый день, когда мне можно не боятся того момента, после которого магия общения с ней пройдёт. Мы проведём весь вечер вместе, и это будет прекрасно.
Я наконец зазубрю столь важные уроки: каждый миг важен. Каждый момент стоит проживать тут, не погружаясь в навязчивые печальные мысли. Каждой минутой стоит жить и получать наслаждение, ведь она уникальна. Ведь именно она потом будет давать силу и энергию во времена монотонных дней, наполненных выбивающим однообразием и сплошными мечтами, далёкими и непостижимыми. Именно эти моменты и минуты делают меня таким, какой я есть. И без неё я бы не был Владом, в чём-то уникальным, в чём-то заурядным. Смешно звучит, ведь я общаюсь с ней всего неделю, а жизнь и взгляды на неё кардинально поменялись.
Красивый закат, ветер в лицо, агрессивный рёв мотора и её аромат – всё это восполнит разраставшуюся тьму внутри. Ведь это и есть счастье, оно заключается в умении наслаждаться здесь и сейчас.
Карты Гугл периодически настоящая путеводная звезда во тьме, а порой – набор запутанных линий и пентаграмм. Вот и сейчас мне казалось, что разоблачить иллюминатов гораздо проще, чем понять куда ехать.
А ехать у меня получалось вполне уверенно. Лукавить не буду – я упал один раз, причём с грацией мешка наполненного дерьмом. Вскочил с асфальта как подорванный, и давай мотоцикл на наличие царапин проверять, приговаривая:
– Ярик меня убьёт. Я его подвёл! – и даже не заметил, как тихо подошла заботливая старуха в розовой шляпке, интересуясь моим самочувствием – Ох, как же я его подвёл! – неугомонно тараторил я.
Но сейчас всё шло как по маслу. Кто бы мог подумать, что управлять мотоциклом такое плёвое дело. Гораздо сложнее освоить велосипед.
Хотя я даже и не знаю, можно ли назвать драндулет Ярослава мотоциклом. Возможно, нет. Это, скорее, его внебрачный сын. Двухколёсная груда металла, рычащая как самая шумная дрель ваших соседей. Фары не работают. Сигналы тоже. Приходится обходится громкими матами и крепкими словцами.
Этот, прости Господи, мотоцикл Ярославу подарили родители на шестнадцать лет. На машину с их семейным бюджетом претендовать не приходится. «Вот и перебиваюсь» – объяснил он, выгоняя дивное средство передвижения из гаража.
«Ах да, кстати, если ты его поцарапаешь я оторву тебе голову и сыграю ею в баскетбол. Хорошего вечера!» – добавил мой друг. Какой любезный паренёк. С этими словами он выбросил меня в самую гущу сигналов, криков и машин. Хаос – вот он. Кажется, для окружающих весь смысл поездок – погромче наорать на невинного подростка, мирно проезжающего по дороге. Ох, как же я натерпелся за первые пол часа.
На переулке между «Бургер Кингом» и «Старбаксом» из тёмного Вольво высунулся потный мужик, с животом больше чем Юпитер, громко крича:
– Сдрысни с дороги, молокосос чёртов! – я, конечно же, уже открыл рот чтоб ответить и да погрубее, но вовремя остановился. Не хочется идти на свидание в синяках и с разбитым носом. Поэтому я пугливо переехал на другую полосу и скрылся восвояси.
Окна окружающих меня машин то и дело опускались, люди кричали, люди негодовали, люди пятнали свою ауру грязными словечками, и мне казалось, что я их совсем не заслужил. Вот тебе, с виду примерная мамаша похожая на Сандру Булок. А как рот открыла, так всё живое в радиусе километра вымерло от ора. Жуть.
Я ехал по объездной трассе, ненавидя район где живёт Ярослав. В полосе мотелей, хостелов и забегаловок как-то вместились несколько невзрачных домов, дыша вместо воздуха выхлопными газами с соседних дорог. Именно там заканчивался бесконечный лес и начиналась просторная степь. Я и не представляю, сколько времени уходит у Ярослава чтобы добраться до школы. Хотя нет, уже представил. Я еду пол часа, а леди-навигатор «Гугла» и не думает произносить заветное: «Вы прибыли в место назначения». Вместо этого без конца путает меня запутанными линиями местных улиц. И вроде бы такая Богом забытая глушь, а еду я будто по Бродвею, мешая движению всего транспортного потока Нью-Йорка, и всё его население дружно меня ненавидит. Ну вот, какой-то индус тычет мне фак, даже и не подозревая что за рулём байка сидит обновлённый дерзкий Влад. Я тыкнул ему фак в ответ. О да, как же я крут и дерзок!
Шлем, выданный мне Ярославом, судя по всему создавал Крамер из «Пилы». Это мучительнейший из существующих способ инквизиций. Чудо-приспособление медленно сжимает черепную коробку, и не угомонится, пока не переломает его как фисташку.
На карте виднеется красный флажок, а значит я уже на месте. Знакомый район – серые домики, зелёные газоны… Он идентичен с моим. Бездушный, пустой и тихий. Также застроен для работников фабрик и заводов. Дом номер 246, 247, 248. Вот он, родимый – 249! Серая коробка под этим номером немного меньше чем моя. Имеется просторное крыльцо, на котором стоит уютный диван-качеля с подушками в цветочных рисунках. На первом этаже горит свет.
Сняв шлем я наконец задышал полной грудью. Как же прекрасно живётся, когда голову ничего не сжимает с силой тисков.
Чёртов шлем напрочь испортил мне причёску. Я измазал волосы гелем, в надежде на то, что буду выглядеть просто неотразимо. В итоге выгляжу, словно в волосах поселилась стая ворон.
Срочно достав бутылку воды из рюкзака, я смочил пальцы и стал спасать ситуацию, пользуясь фронтальной камерой телефона. Сначала выходило, но как всегда, что-то пошло не так. Теперь я как-будто только что вынырнул из океана. Можно было оправдать это дождём, только вот на улице ярко светило солнце. С причёской – провал.
Следом, я дыхнул на ладонь и попытался уловить аромат рта. Вроде бы всё в порядке. Я уделил целых пол часа рту, рассчитывая на прекрасный поцелуй – три раза перечистил зубы, поласкал «Листерином» десять минут и с азартом пирата, ищущего сокровища, выискивал залежи недоеденной еды зубной нитью. В итоге: улыбка как у Хью Джекмана.
Понюхал подмышки, и убедившись в отсутствии посторонних запахов направился к дому по выстеленной диким камнем дорожке.
Доски крыльца со скрипом прогибались под моими шагами, отсчитывая секунды до заветной встречи. «Три..Два…» Я позвонил в звонок, полностью уверенный в своём внешнем виде: чистый, пахучий, правда с мокрой головой. Возможно, в этом тёмном прикиде и зализанными назад волосами я сойду за Аль Капоне? Вряд ли.
Послышались шаги, сопровождавшиеся таким же скрипом, как и от моих шагов. Дверь распахнулась и я увидел знакомую женщину. Блондинка, улыбается, бегающими глазами-маятниками старательно меня осматривает. Она часто мелькала в полицейском участке, вытягивая шею как жираф подсматривая в окно комнаты допросов, когда я там сидел. От мамы Евы исходил приятный цветочный аромат, порой казавшийся чересчур крепким и навязчивым, но это лишь на первый взгляд.
А теперь пора начинать нравится:
– Здравствуйте, я Влад.
– Привет, я мама Евы. Можешь называть меня просто Элла – Элла, Ева. В этой семье явно имелся вкус на имена!
– Элла, мне так приятно с Вами познакомиться! Ева столько про Вас рассказывала… – ну и по старинке я стал без продыху молотить языком комплименты и приятные фразочки, ублажающие самолюбие родительницы. Она расцвела как бутон тюльпана, подстать своему цветочному аромату. Улыбалась и кивала головой, совсем забыв зачем я пришёл – У Вас невероятный дом! Такой ухоженный газон. Сразу видно, Элла – вы прекрасная хозяйка! – в нашем городе в этих одинаковых серых районах все газоны были подстриженными, будто каждое утро над городом пролетает гигантская газонокосилка.
Наконец Элла опомнилась:
– Ева сейчас выйдет! Она у себя, уже почти готова. Ты не хочешь чая?
Я вежливо отказался и вновь завёл свою заезженную шарманку комплиментов. Элла опомнилась во второй раз, сново пробудившись ото сна з закрытыми глазами:
– Влад, как ты? – глаза её начали выражать жалость, уголки губ, будто тая, поплыли вниз как швейцарский сыр фондю намазанный на кусок сухарика – То, что ты пережил за последние две недели это ужасно.
Знаете, что самое странное? Обычно в книжках и фильмах жертвы не предпочитают говорить о своих эмоциях и жутких моментах. Но меня будто прорывало, и виниловый диск «Комплименты. Сборник ремикса очарования. Альбом 1» сменялся на «Расчлененка, кровь, хэви-металл. Диск 2». Я думаю, она наслушалась этого на работе, но детали вида трупа Виктора и мои чувства в тот момент сами вылетали изо рта. Должно быть из-за этого я и решился написать книгу.
Меня остановила лишь Ева – тёмный ангел в чёрном обтягивающем платье. Я говорил что у неё невероятная попа, удивительно невероятная как для белой? Нет? Да, вроде бы лишь грудь упоминал. Так вот, платье с красно-зелёными полосками по бокам мастерски подчёркивало все изгибы её тощей фигуры. Волосы водопадом падали на спину, гигантские глаза с умилением осматривали меня. И я наконец за долгие дни почувствовал себя до чёртиков счастливым. И какие убийства? Какая кровь? Скажи мне кто-то в тот момент, что я это всё пережил, ни за что не поверил бы.
Получался замкнутый треугольник: Ева улыбалась и из-за этого начинал сиять я, Элла это замечала и ухмылка вновь озарила её лицо.
– Чао-како – кокетливо поздоровалась Ева – Как у тебя дела, мальчишка – «Я-всегда-оказываюсь-не-в-то-время-не-в-том-месте»
– У меня только что всё стало лучше некуда, а как дела у тебя, девчонка-«Моя-каждая-реплика-наполнена-сарказмом»?
– Такое, ноготь сломала пока пыталась цент из раковины достать – мать глянула на неё жгущим взглядом – Да шучу я! Уже лучше некуда!
Её смех озарил серый район, осветив его ярче чем Таймс-сквер в новогоднюю ночь. Я скучал за этим звуком, за чувством, переполняющим меня когда я его слышу. Мне так порой не хватает её энергии и лучезарности. Тут должна быть точная до головокружительности метафора на подобии «её улыбки – как наркотики», но нет. Не благодарите.
Ева точно переняла жизнерадостность от матери. Улыбка похожа один в один, а вот черты лица совершенно разные. Мать – истинная еврейка, сомнений нет – длинный нос, тонкие губы. Ева же выглядит как уроженка скандинавской державы, никогда не видящей солнца.
Обо всём этом я думал даже и не замечая неловкого молчания, нависавшего над крыльцом. Ева вовремя очнулась:
– Мам, мы пойдём.
– Хорошо вам повеселится, ребята! – улыбнулась она напоследок, провожая дочь взглядом. Последнее, что обратило внимание в Элле – глаза, выражающие сочувствие. Даже спустя время я буду помнить не ласковые дружелюбные улыбки, а этот полный грусти взгляд.
Я в последний раз обвёл дом Евы взглядом, надеясь что стану желанным гостем тут ещё не раз. Уютная прихожая в светлых тонах, лестница ведущая на второй этаж за спиной мамы – таким он мне запомнился. Сейчас я изучал черепичную крышу и высокие чистые окна. В одном из них, на первом этаже, стояла Элла. Оставалось молиться, чтоб она не увидела мотоцикл.
Пронесло.
Гардины задёрнулись, наконец атмосфера стала расслабленней.
Я повернулся к подружке, всё это время идущей рядом со мной плечо-в-плечо. Будто уместится на этой узкой тропе вдвоём для неё – вопрос принципа.
– Что будем делать? – спросила она, и не дожидаясь ответа добавила – Только не ресторан, прошу. Одного похода было достаточно.
Я хихикнул. Это не смех веселья, а надрывистый хохот, словно стон прижатого тяжёлой ношей.
– Я приехал на мотоцикле – оборвал я без всяких прелюдий. И тут она сразу поменялась в лице.
– Мотоцикл? Ты… ты… серьёзно? – казалось, моё заявление привело Еву в восторг.
– Угу – надеюсь, она не рассчитывает на Харлей Девинсон.
С торжественностью ведущего лотереи, открывающего гараж с Ферари, я провёл её за зелёный куст у дороги. Там и стоял драндулет, устало склонившись над бордюром.
– Блинблинблинблинблин – заулыбалась она – Ты читал «Бойцовые рыбки»?
– Только «Изгои». А там разве были байкеры?
– Нет, но почему-то именно эта книга пришла мне на ум.
Подойдя ближе, своей хрупкой ладошкой она стала щупать потрёпанное, как ковёр кошатницы, сидение, с радостью, будто под её пальцами расстилались персидские шелка. Я снял красный шлем-орудие пыток с ручки и протянул ей.
– Надевай – ей богу, она сейчас завизжит от восторга. Мне это как мёд на сердце – делать её настолько довольной. Вот ещё одно качество, которому всем стоит поучится у моей девушки – радоваться мелочам как встрече с самым любимой звездой. Как посещению самого желанного места.
Садясь на байк я представил встречу с Ники Минаж у берлинской стены. Выглядело бы странно.
– Ты хорошо ездишь? – её голос приглушал слой крепкого материала шлема, начавшего, по всей видимости, старательно душить Еву. Наконец, восторг отошёл и трезвые мысли ручьём ударили в голову. Меня это насторожило.
– С мастерством Бонда.
– В исполнении Крейга или Броснана?
– Они оба сдохли б от зависти – заведя мотор, я сразу же сорвался с места сбив стоявшую впереди урну. Банановая кожура, жвачки, недоеденные мороженые и прочее непотребство высыпалось на асфальт – Или от стыда.
Ева засмеялась, крепко обхватив меня руками (НАКОНЕЦ-ТО!). Этого момента я и ждал эти дни. Ненарочная близость, полное сливание в единый организм. Первые минуты от напряжения и суеты об этом приходилось лишь мечтать. Я весь был на взводе, срываясь с места столь резко, что Ева взвизгивала.
– Да! Мы крутые! – завопила она, когда мы уезжали прочь от урны не собрав мусор – Мы нарушители! Несносные подростки!
Все проезжающие мимо на своих клятых тачках тоже так считали. Первым высунулся мудак, видимо, везущий своего сына на скрипку:
– И кто дал таким молокососам вести мотоцикл? – голосом лежащего на боку морского котика спросил он. Его грязные взъерошенные волосы выглядели, будто их недавно облизал гигантский медведь-Гризли.
– Твоя бабка! – завопила Ева, после чего мы вновь сорвались с места и неистово смеясь помчали прочь. Когда адреналин и волнение спало, начался чистой воды кайф: дрожь по телу не стихала, надеюсь Ева этого не чувствовала, в животе словно начинал крутиться водоворот, дыхание обрывалось из-за восторга. Скорость. Сигналы. Свет светофоров и вывесок. Невероятный всплеск энергии, впервые в жизни я чувствовал себя так, будто могу всё. Лавируя между рядами автомобилей я гнал наперекор дующему в другую сторону ветру. Вот он, тот самый момент, ради которого стоило потерпеть нескончаемую череду унылых дней.
А потом, выезжая из тянучки развалин набитых злобными людишками, я слышу её смех, ощущаю как холодное дыхание щекочет мою шею. Наконец, чувствую сердцебиение, как её щека нежно опустилась на мою спину. Так хочется посмотреть назад, чтобы вновь насладится ею.
Выезжая за черту города, я сломя голову давлю на педаль и попадаю в бесконечную череду лесов и зелёных елей. Ветер бьёт в лицо, я совсем забыл что без шлема, да и насрать. Сзади на полной скорости едут грузовики и фуры, а мы разрываемся от смеха и счастья. Пейзажи леса мелькают быстрой рулеткой, уносясь за наши спины. Мы смотрим лишь вперёд, несясь на встречу к вспыхнувшей огнём линии горизонта.
Спеша к нашему закату.