Офицеры российской гвардии в Белой борьбе. Том 8

Около 12 часов разведка донесла о подходе со стороны Шолохова и станции Ток больших колонн красной конницы. Вперед, на бугры, от дивизии было выслано несколько эскадронов. Гвардейскому полку было приказано занять северную окраину Марьинского и связаться с Терско-Астраханской бригадой. Оставив в резерве Кавалергардский эскадрон, полк занял цепями окраину села. От левофлангового эскадрона (гродненские гусары) пришло донесение, что на северо-западной окраине села не только нет никаких следов Терско-Астраханской бригады, но что эта часть села никем даже не наблюдается. Туда был отправлен Кавалергардский эскадрон.

Заняв цепью окраину села, ротмистр Раух выслал два разъезда, один в сторону противника, другой на розыск казачьей бригады. Две сотни были найдены у самых плавней, где были другие, выяснить не удалось.

Скоро по всему фронту началась сильная стрельба. Снаряды рвались на восточной окраине села. Особенно сильный огонь был слышен со стороны Грушевского Кута. Через полчаса вернулся разъезд и донес, что красные лавы подходят к самому селу. Через несколько минут они были уже в селе. Эскадронные пулеметы открыли огонь. Красные в беспорядке отхлынули назад. Одновременно прискакал ординарец штаба полка с приказанием немедленно присоединяться к полку. Под прикрытием огня пулеметов эскадрон двинулся на присоединение к полку.

Красные снаряды рвались уже по всему селу. По улицам неслись отдельные всадники, пулеметные тачанки, проскочили казачьи орудия. Паника вещь заразительная, и не только для всадника, но и для коня. Сохранить в руках эскадрон и вести его далее в порядке в такой обстановке было невозможно. Кавалергарды свернули в плавни. Тут особенно пригодился проводник, выведший эскадрон к мелкому броду. Со стороны Грушевского Кута доносился сплошной гул орудийных выстрелов и разрывов. Густая масса перемешавшихся всадников разных полков, орудий, пулеметов на тачанках неслась оттуда в полном беспорядке к плавням. Всякое управление частями было утеряно.

Из Марьинского выскочило около сотни красных кавалеристов, преследовавших эскадрон. Головные всадники были скошены огнем пулеметов, остальные отскочили обратно в село. Еще несколько неглубоких бродов пройдено легко. Впереди предстояла переправа через Бузулук. Останавливаться и разыскивать полк в лавине несущихся всадников было невозможно. Эскадрон пошел дальше, временами останавливаясь и отстреливаясь от наседавших красных.

Брод через Бузулук был забит сломанными и застрявшими повозками и тачанками. На противоположном берегу никто не останавливался. Все неслись дальше. Проводник указал другой брод, немного ниже по реке, очень глубокий и с топким дном. К этому же месту свернула кучка пулеметов разных частей, задерживавших красных и отстреливавшихся до последней возможности. При переправе одна эскадронная тачанка завязла и сломалась. Пулемет сняли, лошадей отпрягли, тачанку бросили.

Пройдя реку, ротмистр Раух задержал все пулеметы и открыл огонь по наседавшим красным. Откуда-то появились два конных орудия. После небольшого колебания они согласились стать на позицию и дали несколько выстрелов. Но и этого было достаточно. После нескольких попыток форсировать брод красные, встретив некоторое подобие сопротивления, прекратили преследование и отошли на Марьинское. Только красные снаряды продолжали рваться в разных местах плавней. Постепенно огонь стих, паника тоже понемногу улеглась.

Подошла небольшая часть 6-й пехотной дивизии и заняла переправу. Эскадрон пошел дальше. По дороге встретили командира полка с ординарцами, затем Кирасирский эскадрон. Где были другие эскадроны, никто не знал. При отступлении полк попал в самую гущу, и потери в нем были велики. Были убиты командиры Уланского и Гродненского эскадронов, полковники Грегор¹⁹² и Адрианов¹⁹³, кирасир поручик Собинов¹⁹⁴, лейб-гусар корнет Саморупо¹⁹⁵, в команде связи поручик Блек, сестра милосердия Огданец-Обыдовская¹⁹⁶, ранены улан Ее Величества полковник Длусский¹⁹⁷, лейб-драгун ротмистр Генрици¹⁹⁸, сестра милосердия княжна Оболенская¹⁹⁹. Потеряно 8 санитарных повозок, и без вести пропал фельдшер Довгелло. В полковой пулеметной команде ротмистра Пашкова ранено 17 пулеметчиков, убито 15 лошадей и разбито огнем 3 пулемета. Кавалергарды потеряли ранеными младшего унтер-офицера Халепа, кавалергардов Яцуга, Михайлова и Елагина и убитым кавалергарда Гаммеля.

К мосту через Днепр подошли с темнотой. У моста горели костры, и энергичный комендант руководил переправой. Сначала – санитарные повозки, раненые, артиллерия, пулеметы, затем – конница. Простояв в деревне Ушкалке час, Гвардейский полк на рассвете 15-го стал на бивак в селе Верхний Рогачик.

Хорошо задуманная, блестяще начатая и позорно закончившаяся Заднепровская операция лишний раз подтвердила, что история конницы – это прежде всего история ее начальников. Отсутствие в эти дни во главе конницы генерала Барбовича тяжело отразилось на действиях конного корпуса, в особенности в последние часы Заднепровской операции.

Последние бои и оставление Крыма

Простояв неделю в селе Верхний Рогачик, Гвардейский полк перешел в Нижние Серагозы, в районе которых сосредоточивался Конный корпус генерала Барбовича. Там полк оставался до 30 октября.

За это время не только на Южном, но и на всех фронтах красных армий произошли большие перемены, отразившиеся на окончательном, неизбежном исходе Гражданской войны на Юге России. 12 октября в Риге был подписан Польско-Советский мирный договор, что сразу облегчило переброску на Южный фронт значительных подкреплений. С повстанческой армией Махно красное командование подписало 2 октября в Старобельске соглашение, в силу которого Махно обязался прекратить враждебные действия против красных и принять участие в борьбе с войсками генерала Врангеля.

К концу октября, когда началось наступление красных, боевой состав 1-й и 2-й Конных, 4-й, 6-й и 13-й армий исчислялся в 135 тысяч против 34 тысяч армии генерала Врангеля, что давало красным преимущество почти в четыре раза.

Полная невозможность пополнить убыль в войсках, в особенности в коннице, начертание фронта в виде выгнутой к северу на 120 верст дуги длиною около 400 верст, с необеспеченными флангами и с постоянной угрозой Каховского тет-де-пона, ставили Главнокомандующего перед трудной задачей ведения дальнейших боевых действий. Для ее обсуждения генерал Врангель созвал совещание своих ближайших сотрудников, на котором присутствовали только командующие армиями, генералы Кутепов и Абрамов²⁰⁰, начальник штаба, генерал Шатилов²⁰¹, и командир Конного корпуса, генерал Барбович. Генерал Врангель предложил обсудить два решения: начать ли немедленный отход за Крымские перешейки или принять бой в Северной Таврии? Совещание единогласно высказалось за второе решение, которое, кроме возможности нанесения урона красным, давало больше времени на подготовку эвакуации, на сбор в разных портах Крыма нужного числа судов, на погрузку угля. Одновременно была намечена полная перегруппировка армий, изменение в их организации и в командном составе.

В связи с неудачей Заднепровской операции, 1-я армия генерала Кутепова (1-й и 2-й армейские корпуса) заняла левый фланг. В командование 2-й армией (3-й и Донской корпуса) вместо генерала Драценко²⁰² вступил генерал Абрамов. Генерал Барбович вновь вступил в командование Конным корпусом. Были созданы две отдельные конные группы: генерала Говорова²⁰³ (1-я, 2-я Донские конные дивизии) и генерала Барбовича (1-я, 2-я кавалерийские и Кубанская конная дивизии и Терско-Астраханская бригада). Обе эти группы были подчинены непосредственно Главнокомандующему.

После произведенной перегруппировки войска Русской Армии занимали в общих чертах следующее положение: 2-я армия – от Азовского моря на Инзовку, Николаевку, Большой Токмак стоял Донский корпус (3-я Донская и пешая дивизия, гвардейская конная бригада и пешие части 1-й и 2-й дивизий). От Большого Токмака на Васильевку, Эристовку – 3-й армейский корпус (6-я и 7-я пехотные дивизии). Против 20 тысяч 2-й армии стояли 65 тысяч 4-й и 13-й армий. 1-я армия занимала своим 1-м армейским корпусом центральное положение от Балки, Днепровка (Марковская дивизия), Большая Знаменка, Нижний Рогачик, Большая Лепетиха (Корниловская дивизия), южнее по Днепру на Каиры-Дмитровку, запасные части генерала Черепова²⁰⁴, от Дмитровки на Казачьи Лагеря, 2-й армейский корпус (13-я и 34-я пехотные дивизии) и далее, до Черного моря, Гвардейский отряд. Против 15 тысяч 1-й армии стояли 2-я Конная и 6-я армии силой в 60 тысяч. Конная группа генерала Говорова стояла в районе Орлянска, Конный корпус генерала Барбовича, с приданной Дроздовской дивизией, составлял ударную группу и был расположен в Верхних и Нижних Серагозах.

Войска Русской Армии, правда с большими потерями, все же смогли отойти за перешейки. Пользуясь пассивностью красных, генерал Врангель начал отвод своих армий для сокращения фронта, и к началу боев войска занимали указанное выше положение.

Вечером 29-го генерал Барбович получил приказание выступить на рассвете 30-го на Агайман, остановить в этом районе продвижение 1-й Конной армии и обеспечить частям 1-го армейского корпуса и 2-й армии пути отхода в Крым.

Сосредоточившись ночью в Нижних Серагозах, Конный корпус выступил на рассвете 30-го на Агайман. Авангардным полком 1-й дивизии шел Гвардейский полк. Задолго до рассвета кавалергарды были высланы разведывательным эскадроном по пути следования корпуса. Головным разъездом был выслан от эскадрона взвод корнета Герарда. Конному корпусу был придан автодивизион на легких автомобилях Форда, вооруженных пулеметами, обслуживаемых главным образом кирасирами расформированного 4-го эскадрона Гвардейского полка.

Утром, подходя к Агайману, разъезд корнета Герарда был обстрелян с его окраины, а затем из села вышли против разъезда два эскадрона. Разъезд начал отходить на свой эскадрон. Преследуя разъезд, красные нарвались на огонь кавалергардских пулеметов и отошли. Два других эскадрона пытались охватить фланги кавалергардской лавы, медленно отходившей на авангард. Спустя час после начала перестрелки подошел Гвардейский полк и начал строить фронт. Одновременно с подходом полка вышла красная конница и, в свою очередь, стала строить фронт. Судя по интервалам между частями, против полка вышла бригада конницы. За нею из Агаймана выходили другие конные части, постепенно расширяя фронт. Полковые пулеметы ротмистра Пашкова вынеслись вперед и открыли огонь. Полк шагом двинулся вперед. Справа, со стороны деревни Ново-Репьевки, показались другие густые колонны красной конницы.

Положение для полка создалось очень тяжелое. Повернуть – значило бы подставить себя под удары всей массы красной конницы. Полк перешел в рысь. В этот момент за Гвардейским полком показались остальные полки дивизии, разворачиваясь на галопе и расширяя фронт полка. Конные батареи вынеслись вперед и открыли огонь по коннице красных и по Агайману. Обстановка круто изменилась. За несколько минут до столкновения красные повернули кругом и стали отходить, частью на село, частью в сторону подходившей справа красной конницы.

Этот неожиданный отход был вызван появлением справа главных сил корпуса, а слева – автопулеметного дивизиона. Весь конный корпус перешел в атаку. На плечах отходивших на Агайман красных полков головной эшелон атакующей 1-й дивизии, Гвардейский и 3-й конный полки, ворвались в Агайман. Красная конница была отброшена частью на юг, на Ново-Троицкое, частью на запад, на Ново-Репьевку. В селе был захвачен боевой обоз 11-й кавалерийской дивизии и полностью уничтожен эскадрон прикрытия, не успевший выйти из села.

Под вечер в Агайман подошла пехота 1-го армейского корпуса. От прилетевшего летчика были получены дальнейшие директивы и освещение обстановки на фронте, которая была тревожна и грозила тяжелыми последствиями тем частям, которые не успели отойти за перешейки. На Перекопе 2-й армейский корпус генерала Витковского в течение трех дней с успехом отбивал все атаки на Турецкий вал. Более тревожное положение создалось на Чонгарском направлении, где части 1-й Конной армии перехватили железную дорогу Мелитополь—Джанкой и вышли на линию Геническ—Ново-Алексеевка, отрезав частям Русской Армии пути отхода в Крым. На станции Ново-Алексеевка они захватили Американскую миссию Красного Креста, к которой был прикомандирован корнет В.С. Воеводский. Донской и 3-й армейский корпуса, отходившие от Мелитополя под прикрытием броневых поездов, находились еще в районе станции Утлюк, приблизительно в 40 верстах от перешейков. Генералу Барбовичу было приказано прорвать во что бы то ни стало фронт 1-й Конной армии на подступах к Чонгару и обеспечить войскам пути отхода в Крым. Вечером, оставив в Агаймане незначительный арьергард, корпус заночевал в хуторах Бредихина и Морозова.

Утром 31-го конница генерала Барбовича выступила дальше и совместно с сильно поредевшими частями 1-го армейского корпуса подошла после полудня к деревне Отраде. Преодолев упорное сопротивление красной конницы, корпус вечером занял Отраду, отбросив красных на Ново-Троицкое.

С темнотой 1-я кавалерийская дивизия с небольшой частью Дроздовского полка была направлена на деревню Рождественское, занятую, по сведениям разведки, крупными силами красной конницы. Ночью дивизия подошла к Рождественскому и после короткого ночного боя заняла деревню. Стремительная атака дивизии была настолько неожиданной для красных, что они не оказали почти никакого сопротивления. По дворам было захвачено более сотни поседланных и неоседланных лошадей, повозки обоза и десятка три пленных, принадлежащих к 14-й кавалерийской дивизии, пришедшей накануне в Рождественское, в резерв 1-й Конной армии. На бивак дивизия стала в деревне.

В тот же день 3-я Донская и 7-я пехотная дивизии подошли к станции Ново-Алексеевка, разбили 4-ю дивизию 1-й Конной армии и отбросили ее на запад. В результате боев у Агаймана, Отрады, Рождественского и Ново-Алексеевки фронт 1-й Конной армии был прорван и отход войск на Чонгарский перешеек был обеспечен.

К утру 1 ноября ночной туман постепенно разошелся. Холодное осеннее солнце только что встало, озаряя всю степь кругом Рождественского алыми лучами. Порывистый северный ветер, дувший все предыдущие дни, стих, но мороз все еще держался. Холода в 1920 году наступили необычно рано, и морозы в Таврии достигали 10 градусов. Часам к 9 в охранении дивизии послышались первые звуки ружейной и пулеметной стрельбы. Орудия и пулеметы были запряжены, полки начали втягиваться на северную окраину деревни. Гвардейский полк стал немного левее и уступом за 2-й бригадой. Скоро вдали показались густые красные лавы. Им навстречу пошла 2-я бригада. Развернувшись, она рысью двинулась вперед и скрылась за буграми. Через несколько минут донеслось заглушенное «Ура!» и почти сразу сильнейший пулеметный огонь. Затем, через бугры, через которые только что прошла атака, стали спускаться раненые, спешенные всадники, а за ними отходящие лавы бригады, за которыми следом, почти вплотную, шли лавы красной конницы.

Раздалась команда: «Гвардейский полк, вперед!» Не успев еще полностью развернуться, полк на галопе выскочил из лощины и сразу же попал под сильнейший пулеметный огонь. Полк выручила пулеметная команда ротмистра Пашкова. Она вынеслась вперед, на фланг атаки, и с первого же заезда уничтожила все правофланговые пулеметы красных. Полк врубился в красные лавы. Пулеметы 2-й бригады, орудия открыли огонь. Нарвавшись, в свою очередь, на ураганный огонь, красные не выдержали, повернули и наскочили на поддержки. Все перемешалось и понеслось назад в полном беспорядке. Преследование полком продолжалось недолго. Измотанные лошади, понесенные потери скоро его прекратили.

Атака, как потом выяснилось, 21-й кавалерийской дивизии 2-й Конной армии была отбита, но эта победа дорого обошлась Гвардейскому полку. Был убит командир полка, полковник Ковалинский (улан Его Величества), только четыре дня до этого принявший полк, ранены оба дивизионера, полковник князь Гагарин²⁰⁵ (кавалергард) и полковник Алексеев²⁰⁶ (улан Его Величества), полковник Багговут²⁰⁷, адъютант полка, ротмистр Муханов, ротмистр Хрущев (все трое конногренадеры). В командование полком вступил полковник Малиновский (гродненский гусар).

В начале атаки, когда 1-й взвод первым попал под пулеметный огонь и сразу потерял более половины своего состава, из смешавшейся кучи живых, раненых и убитых лошадей и людей вырвался всадник и, подняв высоко шашку, крикнул: «Не робей, хлопцы! Докажите, что вы – кавалергарды! Равняйсь на эскадронный значок!» Это был взводный 1-го взвода, унтер-офицер Ефим Дробязго. Молодой доброволец, только что сам раненный двумя пулями, в критическую минуту своей жизни вспомнил свой особенный, кавалергардский патриотизм. Никогда не бывший на военной службе и, вероятно, год тому назад ничего не знавший о существовании кавалергардов, впитал в себя вековые заветы полка и всем своим существом, физически и духовно, слился с ним в одно нераздельное целое, подобно тому, как сливались воедино все чины старого полка.

1 ноября, после упорной ночной обороны, конный корпус был принужден очистить Отраду и отойти на Ново-Михайловку. Туда же на присоединение к корпусу выступила на рассвете 2-го и 1-я кавалерийская дивизия. Дальнейший отход конницы генерала Барбовича прошел почти без всякого давления со стороны красных. Только во второй половине дня она была атакована конницей красных у Ново-Дмитровки. Не ввязываясь в затяжной бой, корпус продолжал отход, отбивая атаки огнем пулеметов и батарей. Кавалергарды потеряли ранеными начальника пулеметной команды, ротмистра Пашкова, и командира своего пулеметного взвода, корнета Собриевского²⁰⁸. Взвод принял корнет Ситковский. Пройдя по Чонгарскому мосту в Крым, дивизия стала на ночлег в Тюб-Джанкой. 3-го дивизия перешла в резерв армии в район Богемка—Войновка.

К началу последнего наступления красных на Крымский полуостров войска генерала Врангеля были сосредоточены в двух направлениях. На Перекопском: на самом Турецком валу, у Армянска и на Юшуньских передовых позициях стояли три полка дроздовцев, Гвардейский пехотный полк²⁰⁹, два полка корниловцев, и позже туда же подошел 2-й Марковский полк²¹⁰. На Литовском полуострове окопы занимала Кубанская пешая бригада генерала Фостикова. Отдельный сводный батальон, 13-я и 34-я пехотные дивизии предназначались для переброски на Чонгарский участок. Боевой состав всех этих частей немногим превышал 10 тысяч. На Чонгарском направлении и на Арабатской Стрелке стояли Донской корпус, остатки 6-й и 7-й пехотных дивизий и два полка марковцев. Их общий боевой состав не превышал 5 тысяч. Туда же должна была подойти неокончившая свое формирование, слабая по составу и не сколоченная в боях 15-я пехотная дивизия. Конный корпус генерала Барбовича, около 4 тысяч шашек, находился в районе Воинка – Большая Магазинка. Но все эти размещения и перегруппировки к началу боев за перешейки далеко не были закончены. В общей сложности, со всеми запасными и учебными частями, вся Русская Армия насчитывала около 25 тысяч.

В ночь с 7-го на 8 ноября красные части 15-й и 52-й стрелковых дивизий начали переправу вброд через Сиваш на Литовский полуостров. К двум часам утра их передовые части вышли на его северный берег, выбили из окопов Кубанскую пешую бригаду и продолжали движение в сторону Юшуньских позиций. Попытки двух Дроздовских полков задержать наступление были отбиты. Около 300 человек сдались в плен. Более удачна была контратака 13-й и 34-й пехотных дивизий, всего около 3 тысяч, которые отбросили красных, нанеся им большие потери. Атаки красных на Турецкий вал были неудачны и сопряжены с большими потерями.

8-го конница генерала Барбовича была вызвана на фронт. Ночной переход при 10 градусах мороза был очень тяжел. Около полуночи был дан привал на два часа, прямо в степи, у каких-то брошенных, полуразрушенных кошар. Успели накормить людей и лошадей, но найти укрытие от леденящего ветра и мороза было негде. Грелись у костров, разведенных из заборов, плетней и разобранных построек.

На рассвете 9-го конница подошла к Карповой Балке, на северной оконечности озера Красного. К этому времени обстановка на фронте значительно ухудшилась. В 3 часа утра красные овладели Турецким валом и начали свое, почти беспрепятственное продвижение к Юшуньским позициям. Туда же направлялись с Литовского полуострова и 15-я и 52-я стрелковые дивизии, поддержанные подошедшими ночью 7-й и 16-й кавалерийскими дивизиями и армией Махно. С падением Турецкого вала связь между Литовским полуостровом и Перекопом была облегчена и стала возможной и по сухому пути.

Чтобы ослабить нажим красных на левый и средний участки Юшуньских позиций, между Черным морем и озерами Старое и Красное, конному корпусу было приказано атаковать и отбросить к северу красные части, наступающие с Литовского полуострова.

Как только рассеялся туман, конница совместно с остатками Кубанской пешей бригады двинулась вперед. Очень скоро Гвардейский полк, шедший в авангарде 1-й кавалерийской дивизии, обнаружил крупные части красной пехоты. Конной атакой дивизии они были отброшены за хутор Черкашенина, но севернее хутора красные оказали упорное сопротивление. Во время атаки кавалергарды захватили пулемет. Через короткое время, совместно с подошедшими другими полками, 1-я дивизия пошла в повторную атаку. Красные были вновь отброшены и отступили в глубь Литовского полуострова. В атаке был ранен командир полка, полковник Малиновский. В командование полком вступил ротмистр Раух. Кавалергардский эскадрон принял поручик Б.А. Чичерин.

Преследуя отступающих, конница подошла к нашим окопам, занятым теперь красными. В 15 часов была произведена атака. Перескочив через окопы, эскадроны нарвались на проволоку, за которой остановившиеся красные встретили атаку сильнейшим огнем. Понеся очень большие потери, полки отхлынули назад. В Гвардейском полку были убиты корнеты Сташевский²¹¹, Богдасаров²¹², Кейгерист²¹³, ранен поручик Максимов²¹⁴ (все четверо кирасиры Его Величества). Двумя пулями, в грудь и в ногу, был ранен командир полка, ротмистр Раух и поручик Озеров (лейб-драгун).

Огромные потери, понесенные полками, подход к красным подкреплений, туман и наступающая темнота не позволили коннице продолжать бой. На ночь она отошла на линию Сиваш – озеро Безымянное и частью заняла окопы, частью стала в резерв, на поле. Подошли кухни, и удалось накормить людей. После трех атак в Гвардейском полку осталось всего около 200 шашек. В командование полком вступил полковник Максимов (кирасир Его Величества).

В течение дня 10-го, совместно с подошедшими остатками 13-й пехотной дивизии и Гвардейского пехотного полка, конница отбивала неоднократные атаки, во время которых был ранен в Кавалергардском эскадроне корнет граф Вл. Мусин-Пушкин.

С раннего утра 11-го красные повели энергичное наступление на окопы, занятые пехотой. После трех часов упорной обороны фронт пехоты был прорван, и она стала отходить на вторую линию. За нею появилась лава красной конницы. Чтобы дать пехоте возможность дойти и задержаться на новой позиции, начальник 1-й кавалерийской дивизии, генерал Выгран²¹⁵, собрал остатки конных полков и лично повел их в контратаку. Красная конница удара не приняла, повернула и смяла наступающую за ней пехоту. Бросая пулеметы и даже орудия, красная конница и пехота отступили в большом беспорядке.

Но этот временный и неожиданный успех на небольшом участке фронта, при малочисленности имевшихся на нем сил, не мог уже иметь никакого влияния на участь обороны Крыма. Тем более, что в это же приблизительно время была прорвана оборона на Чонгарском перешейке и на Юшуньских основных позициях, между Черным морем и озером Старым. Южнее станции Юшунь контратака Терско-Астраханской бригады успеха не имела. В два часа дня у кургана Азис, на перешейке между Сивашем и озером Круглым, конницей был получен приказ о прекращении борьбы и об отходе на черноморские порты для посадки на суда.

Остаткам 1-го, 2-го и 3-го армейских корпусов погрузка была назначена в Евпатории и Севастополе, Кубанским частям – в Феодосии, Донским – в Керчи и обеим кавалерийским дивизиям – в Ялте.

Убедившись, что пехота, стоявшая на участке конницы, благополучно миновала дефиле между озерами Красное и Киятское, конница, в свою очередь, снялась с позиции. В арьергарде шла бригада полковника Попова, Гвардейский и 1-й конный полки. Ночью в деревне Бог-Газы был дан привал. В дороге присоединилось небольшое пополнение из запасного полка, приведенное полковником Новиковым²¹⁶ (улан Его Величества), вступившим в командование Гвардейским полком. Ночью же был объявлен приказ генерала Врангеля, разрешающий всем желающим покинуть ряды армии. Рано утром 12-го бригада продолжала движение на Ялту. У деревни Курман-Кемельчи бригада была обстреляна шрапнелью, и слева показались красные лавы, рассеянные огнем батареи. Это было последнее столкновение с красными. Продолжая свое движение, бригада прошла Чатыр-Дагский перевал и вечером 13-го пришла в Алушту.

На рассвете 14-го конница выступила на Ялту. Гвардейский полк с приданными двумя орудиями Дроздовской батареи, эскадроном запасного полка и бронированной автомашиной остался в Алуште прикрывать движение конницы на Ялту. В полдень полк, в свою очередь, выступил на шоссе на Массандру, где оставался до вечера, прикрывая посадку на суда. С наступлением темноты полк отошел на Ялту и занял сторожевое охранение на ее окраине. Всю ночь по городу высылались патрули для предупреждения и прекращения начавшихся в городе грабежей магазинов и частных домов.

Утром 15-го полк подошел к пристани и начал погрузку на транспорт «Крым». Лошади были оставлены населению, с собой взяли только оружие и седла. Днем в Ялту пришел крейсер «Генерал Корнилов»²¹⁷ с генералом Врангелем на борту, обходившим на нем все порты, чтобы лично удостовериться в порядке при посадке на суда. Появление Главнокомандующего было встречено громовым «Ура!». После отхода «Генерала Корнилова» транспорты «Русь» и «Крым» вышли на внешний рейд с остатками двух кавалерийских дивизий, с ранеными, больными и медицинским персоналом ялтинских госпиталей и санаториев. На транспорты было также погружено много обывателей города и его окрестностей.

Потом суда пошли на присоединение к другим судам, вышедшим из других портов Крыма. Туман постепенно заволакивал очертания крымских берегов и последние, слабо мерцающие огоньки на родной земле. Повернулась последняя, заключительная страница боевой летописи Кавалергардского полка.

«Vae Victis!» – «Горе побежденным!» – говорит латинское изречение. Но есть и другое, тоже латинское, изречение, отдающее побежденным честь и славу: «Victis Honos!»