– Может быть, ты и не любишь её? – с надеждой в голосе тихо проговорил Горислав. – Может быть это просто дружба? Бывает же, что друзья становятся самыми близкими почти родными людьми, и это чувство принимают за любовь.
Ан хмыкнул.
– Сложно не отличить любовь от дружбы, опомнись, Горислав, что ты говоришь?
Горислав вскочил и заметался по комнате.
– Успокойся. Так мы ничего с тобой не сделаем. Возьми себя в руки, что ты как ребёнок, в самом деле!
Горислав сел за компьютер, но снова вскочил и подошёл к Ану.
– Нет, так невозможно. Надо поговорить. Надо всё выяснить.
– Что выяснить?
– Всё выяснить! Как мы дальше будем?
– А как мы будем дальше? Главное для нас – вовремя закончить нашу работу.
Горислав молча смотрел на него.
– А если я отобью её у тебя, тебя это не волнует?
– Нет, не волнует. Ты же знаешь её историю, знаешь, что у нас фиктивный брак, и что я привёз её сюда, чтобы она стала свободной. Я хочу только её счастья. Если отобьёшь, значит, она не любит меня, и я буду рад, вашему счастью.
– Ты что, серьёзно? – тихо спросил Горислав.
– Серьёзно, – ответил Ан, взглянув на него.
– И ты не будешь против, если я буду ухаживать за Линдой?
– А почему я должен быть против?
– Феноменально! Объясни, как ты так можешь? Я бы убил!
– Не ерунди! – Ан нахмурился. – Успокойся и давай уже работать.
Повеселевший Горислав, повернулся к компьютеру.
– Давай, давай! Да мы сейчас с тобой горы свернём!
– Угу, свернём, – откликнулся Ан, склоняясь над клавиатурой. Пальцы его дрожали, и он никак не мог унять эту дрожь.
«Спокойно, Андо, спокойно. Держи себя в руках. Всё правильно. Всё так, как ты хотел. Линда, возможно, найдёт своё счастье с Гориславом. Он отличная партия, и если они полюбят друг друга и будут счастливы, то я буду за Линду спокоен. Славка – отличный человек. Да и потом, я должен довершить начатое, а если всё закончится неудачей, то это арест и, возможно, даже гибель, с кем тогда останется Линда? А так всё будет хорошо. Всё очень хорошо», – твердил себе Ан, смотря, как тёмные круги расплываются перед глазами, и дыхание с трудом вырывается из груди, которая сжалась, сдавив сердце каменным панцирем. «Да возьми же себя в руки! – приказал себе он, до боли закусив нижнюю губу. Постепенно в голове прояснилось, сердце перестало рваться из груди, он несколько раз глубоко вздохнул, но он всё ещё не мог сосредоточиться на работе.
Ан взглянул на часы, до обеденного перерыва ещё пятнадцать минут.
– Выйду. Пойду, пройдусь. На воздухе лучше думается.
– Угу, давай, – откликнулся Горислав, погружённый в работу.
***
Домой Ан вернулся вымотанный, как никогда. И работа была обычной, без авралов или каких-либо осложнений, и отношения с Гориславом хорошие, дружески-рабочие, но всё равно к вечеру усталость так навалилась на него, что он едва дошёл до дома, с единственной мыслью сразу лечь и уснуть, забыть обо всём, попросив только Тупи разбудить его ближе к двенадцати ночи, ко времени выхода на связь с Горой.
Дверь открыла загадочно улыбающаяся Линда. Её тёмные волосы, заколотые над висками голубоватыми жемчужинами, ниспадали к плечам, эффектно оттеняясь на голубом, переливающимися синими волнами в цвет глаз, домашнем платье.
– Привет!
– Привет! Какая ты красивая, – Ан наклонился и поцеловал её в щёку.
Линда улыбнулась, щеки её вспыхнули, но посмотрев на него внимательно, она чуть погрустнела, не почувствовав ничего, кроме дружеского расположения.
– Устал?
– Ага. День сегодня какой-то трудный.
– А я тебе ужин приготовила. Уже на столе, я тоже пока не ела, тебя ждала. Пошли на кухню?
– Вот спасибо, я здорово проголодался. Сейчас только загляну в личную и приду. Ты иди пока, я быстро.
Линда кивнула и ушла на кухню.
Ан сел около вешалки. Двигаться не хотелось. Не хотелось ничего. Подошёл Тупи с тапочками.
– Здравствуйте, Андо, ваши тапочки. Давайте пальто.
Ан грустно улыбнулся ему:
– Спасибо, Тупи. Как дела?
– Всё хорошо. Только Линда запретила Тупи готовить ужин. Линда сама приготовила ужин. Но разве женщина может хорошо готовить? Тупи снимает с себя ответственность.
– Тупи, это что такое? Ты где такого нахватался?
– Я нигде не хватался. Так говорил мой создатель.
– Твой создатель, был, по-видимому, философ.
– Нет, он был сборщиком роботов, но любил размышлять во время работы.
– Понятно. Ты должен слушаться Линду, как и меня. Ты понял?
– Нет, не понял. Я домашний помощник ваш – Андо. У меня только один пользователь.
– Очень хорошо! Так вот твой пользователь приказывает тебе заботиться о Линде и выполнять её просьбы. Понятно?
– Да, понятно.
– Ну, и хорошо.
Ан принял душ, переоделся и отправился на кухню. Только успел сесть, как раздался сигнал пришедшего гостя. Тупи открыл, и на пороге появился Горислав с огромным букетом розовых роз.
– Гостей принимаете? – весело спросил он, – Это вам, – он протянул цветы удивлённой Линде.
– Спасибо большое, какой прекрасный букет! – Линда встала, приняла цветы.
– Рад, если понравился! Простите, не знал, какие вы любите, понадеялся, что эти.
– Очень понравился. Роскошный букет! А аромат какой, – она спрятала лицо в бутоны, вдыхая запах.
– Ты как раз к ужину, давай с нами, садись.
– Да, – спохватилась Линда, – проходите, пожалуйста, мы вам рады! Покушайте с нами, – она достала из шкафчика вазу, налила воду и поставила цветы на невысокий комод под окном. Тупи поставил на стол ещё одну глубокую тарелку и столовые приборы.
– С удовольствием, где у вас можно руки помыть?
– Вот тут можно, – кивнул Ан на раковину.
Горислав наскоро ополоснул руки, и, подержав их несколько секунд под тёплым ветром сушилки, сел к столу, на отодвинутый Тупи для него стул.
Линда сняла с большой белой фарфоровой кастрюли крышку, и аромат наполнил кухню. Он был таким знакомым и аппетитным, что Ан сразу вспомнил элизий, дом его тётушки, ставший для него родным, и себя самого, прокравшегося на кухню и уплетающего за обе щеки.
– У нас сегодня кролик с овощами, – сказала Линда, накладывая Гориславу, потом Ану и себе. – Это традиционное блюдо в нашем элизии. Помнишь, Ан?
– А то! – откликнулся тот, с удовольствием работая ложкой.
– С кроликом? – переспросил Горислав, – Интересно, не помню, когда ел крольчатину, – тыча ложкой в овощи. – Пахнет очень аппетитно.
– У-у-у, ты много потерял. У нас в элизии были фермы с кроликами, это скажу тебе та ещё вкуснятина. Давай, налегай, а то добавку прозеваешь, я тебя ждать не буду.
Линда, улыбаясь, смотрела на них, едва прикасаясь к еде.
После ужина довольные и сытые все перешли в гостиную. Тупи принёс для Ана и Горислава кофе, а для Линды – горячий шоколад.
Горислав вдруг немного покраснел и, откашлявшись, сказал:
– Я тут случайно достал билеты на премьеру в Большой на завтра.
– Да? – с интересом взглянула на него Линда. – И что дают?
– Какую-то историческую оперу. Я точно не знаю, отец мне отдал, они с мамой хотели пойти, но Антониде ещё немного нездоровится.
– Вот, – он вынул из кармана билеты, – на завтра. Пропадают. У кого есть желание сходить? У меня, как раз три билета. Отец хотел, чтобы мы всей семьёй пошли, мы так редко куда-то выбираемся вместе последнее время.
– Я с удовольствием схожу, если Ан свободен. Я ещё ни разу не была в Большом театре Элизиума! – воскликнула Линда и глянула сияющими глазами на жениха.
Ан смутился.
– Это здорово, а во сколько начало? – спросил он.
– В восемь вечера, – ответил Горислав.
Ан взглянул в глаза Гориславу, и такая просьба была в этих глазах, что он поколебавшись, ответил.
– К сожалению, завтра вечером я не смогу. Надо будет задержаться на работе.
– На работе? – Линда вопросительно посмотрела на Ана. – Ты почти всегда задерживаешься, нельзя ли в этот раз перенести работу на другой вечер.
– Нет, Линда, никак нельзя! Это как раз время, когда будут подключать ко второму контуру один из дальних элизиев, у них как раз это время рабочее, и я должен быть. Вдруг что-то не так пойдёт. Я должен подстраховать. Правда, Горислав?
– Да? – Горислав удивлённо взглянул на Ана, но тут же опомнился. – А ведь точно, как же я забыл, что по графику у нас завтра это подключение, – он хлопнул себя по лбу.
– Ну, ничего страшного! – проговорил Ан. – Да и потом, Линда, ты же знаешь, что я оперу не очень…. Каюсь! – он прижал руки к груди. – А вы сходите вдвоём в Гориславом. Я уверен, что Горислав любит оперу. Он покажет тебя театр, погуляете, развеешься, а то всё дома и дома, никуда не выходишь, как затворница.
– Я? Да, я люблю, очень люблю оперу и сочту за честь, составить такой обворожительной женщине, как вы Линда, компанию.
Линда молча переводила взгляд с Горислава на Ана, наконец, поднялась.
– Спасибо, Горислав, за приглашение, но думаю, завтра мы с Аном не сможем. Как-нибудь в другой раз.
– Ну, в другой, так в другой, – поспешно согласился Горислав и перевёл разговор на другую тему.
Вскоре Линда ушла к себе, сославшись на усталость.
Ан включил телевирт и настроил виртуальную передачу о путешествии в лесах Амазонки. Они сидели и молчали. Наконец, Горислав, кашлянул, смущаясь, спросил:
– Ан, ничего, что я явился, да ещё с букетом, да ещё эти билеты?
Ан покосился на его понурое лицо.
– Это у Линды надо спросить. А я то, что? Мне ничего.
– Я буду ей звонить, – набычился Горислав.
Ан в раздражении встал.
– Слушай, а мог бы ты не посвящать меня во все твои планы по ухаживанию?
– Я хочу, чтобы ты знал.
– Да, знаю, я уже знаю. И хватит об этом.
– Ладно, извини. Я понимаю, – Горислав поднялся, взглянул на браслет. – Скоро одиннадцать, мне пора, у меня ещё одно дельце сегодня.
Ан тоже встал. Они пожали друг другу руки, стараясь не смотреть в глаза.
– Давай, Горислав, до завтра.
– Пока, – Горислав пошёл к выходу, на пороге оглянулся, – Может мне к Линде заглянуть, проститься?
Ан молчал.
– А ну да, ну да, поздно уже, она, может быть, уже спит. Пока. До завтра, Ан. Линде – привет.
– Хорошо. Пока.
Горислав ушёл.
Ан проводил его и вернулся в гостиную, залпом допил чёрный несладкий кофе и зажмурился, потом медленно выдохнул и включил компьютер, в нижнем правом углу его светилось время: 23:05.
«Через час сеанс связи. Надо собраться с мыслями».
Тихо постучали. Ан повернулся и увидел, как Линда осторожно приоткрыла дверь и заглянула в комнату.
– Можно к тебе? Не помешаю?
– Нет, что ты? Заходи.
Линда прошла и села на диван, зябко кутаясь в плед.
– Может, включим камин? Что-то холодно.
– Холодно? Сейчас включу. Ты не заболела? – он включил камин и подошёл к ней, осторожно коснулся кончиками пальцев её пылающего лба. – Да ты вся горишь! Тебе надо в постель. Давай я согрею тебе молока с мёдом?
– Ненужно мне ничего, – раздражённо ответила она. – Сядь, я хочу с тобой поговорить.
Ан сел рядом и вопросительно посмотрел на неё.
– Что-то случилось?
– Случилось! – Линда с вызовом взглянула ему прямо в глаза. – Очень даже случилось!
Ан ждал, а Линда встала и принялась возбуждённо ходить по комнате.
– Да, что с тобой? Успокойся. Расскажи.
– Ан, как я тебя ненавижу! – вдруг выпалила она, останавливаясь прямо перед ним.
Ан опешил и не знал, что и сказать.
– Ты совсем глупый? Ничего не видишь и не понимаешь? А может быть я настолько тебе противна, что ты хочешь меня сбагрить первому встречному?
Ан покраснел, смутился и забормотал:
– Какому первому встречному? Почему сбагрить? О чём ты, Линда?!
– Ты не понимаешь?! А вот, скажи на милость, какого чёрта, твой друг является к нам вечером с огромным букетом? Сидит тут с нами, ест ужин, который я для тебя приготовила и ещё приглашает меня в театр?! Меня – почти замужнюю женщину, и это всё при тебе, да что при тебе! С твоего молчаливого согласия! В чём дело, Ан?
– Линда, ну что ты. Я же обещал тебе, что у нас будет фиктивный брак, чтобы ты не беспокоилась. У тебя нет никаких обязательств. Я просто хочу, чтобы ты была счастлива, чтобы знала, что вправе поступать так, как ты хочешь. Ты очень нравишься Гориславу, он мне говорил. Если он тебе тоже….
– Ещё скажи, что он попросил у тебя моей руки, – насмешливо произнесла Линда.
– Ну, руки не руки, а сказал, что влюбился в тебя. Я его знаю очень давно, поверь, он – замечательный человек. Верный друг, честный.
– Угу, и из хорошей семьи.
– А что? Да, он из обеспеченной семьи, с ним ты сможешь стать счастливой.
– Отлично! Просто отлично! Ты что, меня сватаешь за него?
– Ну, почему сватаю? Ты сама решай, как тебе лучше.
– Ты! Ты! – Линда была в бешенстве. – Да! Я сама решу, как мне лучше, слышишь ты! – она хотела выйти из комнаты, но вдруг резко обернулась, подошла к Ану и впилась жарким острым поцелуем ему в губы.
Кровь бросилась в голову Ану, больше не сдерживая себя, он подхватил её на руки и прижал к себе.
– Линда! – его дыхание обожгло её, он шагнул к дивану и они упали друг в друга.
Сквозь жаркие волны до Ана донёсся отдалённый сигнал вызова. Краем сознания он уловил его и тут же отбросил вместе с промелькнувшей мыслью: «Да пошло оно всё». Любовь накрыла их с головой.
Их браслеты так настойчиво напоминали о себе, вытаскивая из водоворота страсти, что они, вынырнув, быть может, сотый раз, не сговариваясь, сняли их, и отключённые они так и остались лежать на полу возле дивана.
День сменяла ночь, а они ничего не замечали, отрываясь друг от друга только тогда, когда их тела не могли больше справляться с их любовью и тянули назад, на Землю, требуя отдыха, и тогда они погружались в сон; или требовали сил, и тогда Тупи приносил им еду, и они кормили друг друга между поцелуями; или на несколько минут отрывались друг друга, чтобы вновь и вновь бросаться в объятья, каждый раз, как после самой долгой разлуки.
Но всё проходит в жизни…. Прошло и это безумство. Прошло ли? Да и безумство ли это было? Скорее это была долгожданная встреча после бесконечной разлуки, когда они, наконец, были вместе, и теперь должны были убедиться, что навсегда. Только тогда они смогли перевести дыхание и освободить частичку своей души, чтобы принять и остальной мир – мир, где жили их тела, с которым они были связаны пуповиной обязанностей и взаимозависимостей.
***
Ан надел браслет, который тут же ожил, требуя немедленного внимания. Он открыл журнал вызовов, и ему стало нехорошо. Журнал был переполнен и требовал чистки. В основном это были звонки от Горислава. Ан набрал его, и тот ответил почти мгновенно.
– Ба! Кого я слышу! Неужели, живой? Я уж думал, что ты помер, и браслет твой деактивировали.
– Слав, прости, тут такое дело….
– Ладно, знаю, не оправдывайся. Приходил я к вам.
– Приходил? Когда?
– Ну, конечно! Вам не до того было, а твой Тупи меня даже на порог не пустил, сказал зайдите в другой раз, хозяин занят размножением, – заржал Горислав.
– Что так и сказал? – опешил Ан, – Я ничего такого ему не говорил.
– Конечно, не говорил. Сериалов, он, должно быть, насмотрелся. Да-а-а, – протянул Горислав, – обидно, конечно, что у меня с Линдой облом вышел. Завидую тебе. Ну, да, ладно. Я рад, что всё у вас наладилось, но любовь любовью, а ты совсем забыл о работе. Надеюсь, теперь ты в состоянии, о чём-то ещё думать, кроме как о размножении?
– Прости, Горислав, я завтра буду.
– Завтра буду, – передразнил тот его, – с этим «завтра» у тебя уже три дня отпуска получается.
– Неужели три дня? – не поверил Ан.
Горислав фыркнул и проворчав, что надеется, что Ан завтра появится в отделе, отсоединился.
Ан включил компьютер и вызвал Робина. Робина в сети не было, и Ан оставил ему сообщение, чтобы тот, как сможет, связался с ним.
«Ничего, ничего, – успокаивал себя Ан, – время есть. Всё наверстаю. А как же Линда? А если со мной что случится? Ничего не случится. Нужно просто быть осторожным. А если? Получается, что я подставляю её…. Да и что Горислав? Он как-то был уж очень весел для человека, который простился с возлюбленной или что задумал? Да ну, что за муть лезет мне в голову. А может всё рассказать Линде, и пусть сама решает со мной она или нет? Опять! Всё повторяется, это неопределённость…. А почему я должен скрывать это от Линды? Она самый близкий мне человек, разве я ей не доверяю?».
Линда подошла неслышно, обняла Ана за плечи и почувствовала, как тот вздрогнул.
– Чем занимаешься? Извини, я испугала тебя?
– Да, что ты? Просто от неожиданности. Вот. Хотел с Робином переговорить, а его нет сейчас в сети.
– Робин – хороший парень. Передавай ему привет.
– Хорошо. Знаешь, Линда, мне нужно поговорить с тобой.
Линда взяла его за руку и потянула к дивану:
– Пошли, поговорим, – жарко зашептала она ему на ухо.
Они сели.
– Подожди, то, что я хочу сказать, очень серьёзно, – Ан немного отстранился от неё.
Линда вопросительно посмотрела на него.
Ан встал и прошёлся по комнате.
– Да что случилось-то. Не пугай меня.
– Прости, Линда. Я должен сказать. Не знаю, как ты отреагируешь, надеюсь, что поймёшь.
– Неужели ты уже женат? – поняв бровь, насмешливо спросила она.
– Ну, что за шутки! Я серьёзно.
– Ну, если серьёзно, то говори уже, что ты всё вокруг да около?
– Линда, дело в том, что моя жизнь не совсем принадлежит мне.
– Хм, а кому она принадлежит, позволь узнать?
– Нет, конечно, она принадлежит мне, но …, не знаю, как лучше тебе сказать.
«Нет, он неисправим, – подумала Линда, – вот всегда был мямлей. И за что только я его так люблю?».
Она вздохнула и поднялась.
– Пошли на кухню, чайку попьём? Там и расскажешь. Ты же мне ничего не рассказывал о своей жизни в Наукограде и тут, в Элизиуме.
– Пошли.
Ан и Линда пили чай и разговаривали. Впервые за всё это время они говорили о своей жизни, о том, что случилось с ними, когда они были вдали друг от друга. Линда рассказала о том, как чуть не умерла, оставшись без надежды быть с Аном, а Ан рассказал Линде всю свою жизнь, свои мысли и мечты, свои планы и надежды. Линда слушала, затаив дыхание. Потом они долго молчали.
– Как же теперь будет? – прошептала она. – Я даже не представляла, что ты такой. Нет, я знала, всегда знала.
– Линда, со мной может быть очень опасно. Если Хранители только узнают….
– К чёрту этих Хранителей! Я всегда думала, что нужно сделать что-то, что перевернёт жизнь, не может быть столько несчастий на одного человека. Я верю, что ты сможешь. Перевернуть. И я буду с тобой до конца, чтобы не случилось. – Она крепко прижалась к нему, а потом отстранилась и сказала. – Ты знаешь, я тоже хочу сделать что-то для будущего! Я буду твой помощницей. Хорошо?
Ан улыбнулся и поцеловал её.
– Хорошо. Ты и так моя помощница, Воодушевительница.
– Я хочу не просто быть воодушевительницей. Я могу быть твоим секретарём или модератором групп твоего канала, и вообще всем, кто выполняет текущую незаметную работу, до которой не всегда доходят руки.
– Спасибо, Линда, я рад, что мы вместе. Пойдём, я познакомлю тебя кое с кем, – Ан встал и пошёл к компьютеру.
Вторым номером в личном канале Ана стала Линда. Робину было отправлено сообщение о том, что при экстренном вызове, когда Ана нет в личном канале, держать связь через Линду, которая всегда имеет к нему доступ.
***
Поздним вечером следующего дня, когда Линда уснула, свернувшись калачиком на диване в гостиной с открытой книгой в руке, бережно укрытая пледом, Ан вышел на связь с интернет–журналом «Сады Приуралья». Робин откликнулся сразу, но разговаривать долго не стал, перенаправив Ана в приватную комнату чата, где его ждал Гора, и как только Ан вошёл на экране засветилось сообщение:
Гора: – Привет, Ан, рад тебя видеть здесь.
Ан опешил от такого фамильярного обращения.
«Что это значит? Откуда он знает, как меня зовут близкие? Роб сказал? Очень странно. И почему здесь? Мы что знакомы?» – подумал он и, поколебавшись, написал:
Один: – Здравствуйте, мы с вами знакомы?
Гора: – А то! Можно сказать, что лучшие друзья, но об этом лучше не здесь. Давай в твой канал, там безопаснее. Добавь меня.
Один: – Простите, не совсем вас понял. Кого мне нужно и куда добавить?
Гора: – Ан, ты или совсем поглупел после своих утех по размножению или так уж сильно законспирировался, что даже мне не доверяешь? Хотя, если верить древним мудрецам, энергия тела человека ограничена и замкнута, если она выливается через силу, то разум отдыхает, так что вполне объяснимы твои сбои в умственной деятельности после столь её расточительной траты в сексуальных утехах.
Один: – А можно конкретнее?
Гора: – А конкретнее, я выхожу. Пришлю сообщение.
На экране появилась надпись: Гора покинул чат.
Ан обескуражено смотрел на экран. Не успел он прийти в себя от удивления, как тихий сигнал браслета, заставил его вздрогнуть. Он поднял браслет к глазам и прочитал сообщение. Не веря глазам, он читал его снова и снова, пока новое сообщение не вернуло его к действительности и не потребовало действия. Ан быстро вошёл в личный канал и отправил приглашение новому пользователю, на котором были указаны идентификационные данные Горислава Оргунова.
– Ну, наконец, ты, где там пропал? – улыбаясь, спросил Горислав.
– Славка ты?! А как ты понял, что это я – только и мог выговорить в ответ Ан.
– Мда…. Может ты в науке и гений, конечно, но в жизни, как бы сказать, чтобы не обидеть? Ну, что тут понимать-то? Ты знаком с Робином, пропадаешь и появляешься, прям, как по расписанию его друга, с которым он хочет познакомить и потом много у нас тех, кто занимается искусственным интеллектом? Уже поэтому я сразу догадался о ком идёт речь.
– А что ж ты сразу мне не сказал-то!
– А ты бы мне поверил?
– Спрашиваешь!
– Да? Что ж ты мне сам ничего не сказал, если верил?
Ан потупился, чуть побледнев, потом взглянул в глаза Гориславу и сказал:
– Извини, Слав, но твой отец…, я знаю, как ты его любишь, что безоговорочно верил ему ещё тогда в Университете. Да, что в Университете! Ты всегда отзывался о нём с теплотой и верой в его правоту. Не мог же я сказать, что мечтаю, и не просто мечтаю, а пытаюсь изменить мир, который он создал и охрану которого поставил целью своей жизни? Разве я мог предположить, что ты поддержишь меня в этом?
– Да, Ан, я люблю своего отца. Более того, я считаю его правым. Без того мира, который он создал, у нас с тобой ничего бы не получилось. И не только у нас, ни у кого не было бы даже надежды на то будущее, о котором мы мечтаем. Объединение землян в единое общество с общими целями и общим управлением – это тот единственный трамплин, с которого человечество сделает прыжок в будущее, шагнёт за горизонт! Я в этом абсолютно уверен, да, думаю, и ты тоже. Вот за что я бесконечно благодарен и уважаю отца, но надо идти дальше! Человечество объединилось не для того, чтобы топтаться на месте, пора открывать новые перспективы, я только продолжаю дело отца, и я рад, что у меня есть такой верный друг, как ты!
– И я рад, Славка! Ты не представляешь, как я рад! Но, как! Как ты вышел на тайное общество учёных?! Я столько времени пытался.
– А ты думаешь, среди Хранителей совсем все опаскудили? Совсем нет людей, которые искренне хотели бы улучшений? Нет, уважаемый Андо, мы не только цепляемся за власть, как ты думаешь, есть и те, кто живёт не только настоящим, но и будущим. Ты слышал о Фальке Свене?
– Фальк Свен? Куратор образования и науки?
– Да. Куратор образования и науки. Он был моим наставником в детстве, хотя почему был, он остаётся им и теперь. Он единственный, кто выступил в защиту открытия фито-энергии, потому что понял, что она – основа грядущего мира. Он создал тайное общество учёных. Это он помог Глебу Лунну бежать, спрятал его на острове, но видя, что тот морально надломлен, не решился приобщить к делу. Хотя, продолжая работать над открытием, Глеб фактически работал на будущее.
– Невероятно! И давно ты в тайном обществе учёных?
– Ну, как тебе сказать…. Помнишь наш арест?
– Конечно!
– Ну, вот! После него у меня был долгий разговор с наставником, результатом которого и стало моё вхождение в ТОУ.
– Что ж ты так переживал, когда тебя подозревали!? У тебя же была поддержка, были те, кто тебе верил.
– Ну, да, конечно, мой наставник, но всё равно, знаешь, как тяжело, когда тебе не верят? Когда в лицо бросают обвинения, а ты ничем в ответ не можешь оправдаться? Даже в ТОУ я слышал в свой адрес обвинения, но никак не мог выдать себя. И Алиска меня бросила…. Хоть я был такой завидной партией! – улыбнулся Горислав. – Ладно, хватит в прошлом капаться, что мы тут с тобой развели? О работе надо думать, а не нюни распускать. Я чего звал-то тебя, – он потёр лоб ладонью. – Времени у нас мало. С завтрашнего дня начинаем вплотную заниматься вторым контуром управления. Я тебе сейчас скину точки входа, где наши люди смогут перехватить управление и вывести его на искусственный интеллект. У нас в ТОУ уже всё продумано до мелочей. Каждая отрасль, каждое крупное предприятие входят в определённую зону ответственности. Тебе срочно по моим намёткам нужно заняться созданием полной интерактивной карты зон ответственности контура управления. Работа очень срочная, у нас мало времени. В три дня уложишься?
– Я постараюсь, Слав.
***
Время летело стремительно. Воодушевлённые целью через полгода установить новый, как они надеялись, идеальный миропорядок, который, наконец-то, осуществил бы древнюю мечту человечества – мечту о справедливости, Горислав и Ан погрузились с головой в работу.
Горислав большую часть времени проводил в личном канале Ана, который стал местом обсуждений и координации всех действий тайных обществ учёных и Созидателей. Канал превратился в огромную сеть приват-комнат с единым центром – штабом руководителей тайных обществ учёных и Созидателей. Глобальные масштабы тайной работы, охватившей всё человечество, могли быть жизнеспособным исключительно при отлично налаженной конспирации. Искусственный интеллект помог в этом. Он хранил в памяти все биологические данные пользователей и исключительно по этим параметрам идентифицировал их в сети под присвоенными никами. Каждая из приватных комнат-чатов состояла из очень ограниченного круга доверенных лиц, не более четырёх – пяти человек, объединённых конкретной задачей на территории (точке ответственности). Возможно, в жизни участники приват-комнаты и знали друг друга, но тут в сети они общались исключительно по никам, открывать своё истинное имя, как в сети, так и в реальной жизни, было категорически запрещено под страхом исключения из общества и расформирования приват-комнаты. Всех, входящих в приват-комнату знал только один человек – модератор комнаты, он же её руководитель. Руководители комнат объединялись в приват-комнаты для координации действий более высокой зоны ответственности с аналогичным порядком конспирации. Замыкал цепочки приват-комнат штаб тайного движения, куда входили руководители тайного общества учёных и тайного общества Созидателей. Всех, входивших в штаб, знали только Горислав и Ан, модераторы штаба. Даже Фальк Свен, глава ТОУ, зная Горислава, не был уверен в том, кто зарегистрирован под ником Один, хотя и догадывался, а для Робина же, руководителя ТОС, был неизвестен человек под ником Гора.
Помимо сети координации, Ан создал ещё три общих параллельных канала: чат для членов ТОУ, чат для членов ТОС и объединённый чат. Доступ в общие чаты давал искусственный интеллект на основании зарегистрированных в его памяти никах – биологических параметров членов тайного общества.
В чатах шли жаркие дебаты, и порой Горислав принимал в них участие до онемения в пальцах, обсуждая то, каким должен быть новый мир. Ан тоже любил почитать мысли-идеи людей, но в беседу обычно не вступал, да и времени особо на это не было. Приближалось двадцать седьмое сентября – день, когда Ан должен был подключить Главного Хранителя и начальника его охраны к глобальному искусственному интеллекту, передав им управление.
В штабе ТОУ и ТОС был назначен свой решительный день – двадцать пятое сентября, к этому времени должно быть закончено подсоединение всех структур корпорации «Земля» к глобальному искусственному интеллекту, и преобразование его самого в КАРМА – компьютерно-авторизированные региональные модели администрирования, так решено было назвать систему.
Именно двадцать пятого сентября планировалось отключить глобальный интернет, лишив власть возможности координации и управления, объявить о захвате власти и переходе к новому миропорядку, задействовав КАРМА. Шли последние приготовления. До решающего дня оставалась неделя.
***
Третьи сутки элизий «Сады Приуралья» накрывала густая серая пелена ненастья. Мелкий частый дождь шуршал по асфальту, по крышам, по чуть тронутой первой позолотой листьям деревьев. Элизий притих и нахохлился. Людей почти не было видно: дождь прогнал гуляющих с площади, парков и улиц; загнанные по домам, они кутались и засыпали, слушая его монотонный шёпот.
Куранты на ратуше пробили половину пятого утра, а Сергей Ракитин –сосед родителей Робина с верхнего этажа, уже садился в маршрутный везделёт. Машина сонно взлетела и лениво понесла его к текстильной фабрике, где после благотворительной акции, когда глава семьи «Текстильное дело» заменил роботов на безработных, Сергей уже работал несколько лет.
С тех пор как Кира, жена его, забеременела, он старался получить любую подработку, работал без выходных, чтобы успеть накопить на хорошую акушерку и на медицинскую страховку на непредвиденный случай, всё-таки первый ребёнок, а они уже не сказать, чтобы молоды, и на всё необходимое новорождённому. И когда полгода назад на фабрике, с благотворительной целью, конечно, – дать дополнительный заработок работникам – увеличили смену до десяти часов, он не уволился, хотя профсоюз и подбивал на это, а продолжал исправно ходить на работу.
В цехе душно, несмотря на тихое шипение кондиционеров. Монотонно гудят станки, вьётся бесконечная нить, сплетаясь в ткань. Сергей сидит за движущейся лентой конвейера, руки разглаживают бегущую ткань, глаза ищут метку. Вот она – тонкая чёткая полоса. Конвейер замедляет свой бег: Сергей фиксирует ткань, его нога нажимает педаль, острый нож быстро и точно падает на чёрную полосу, аккуратно разрезая ткань, куски ткани движутся дальше по конвейеру к другим работникам, а перед Сергеем уже новая полоса, потом ещё и ещё. Чёрные полосы мелькают в глазах, словно струи дождя. Нож с глухим стуком падает и падает. Работа Сергей доведена до автоматизма: фиксация ткани – удар ножа, фиксация ткани – удар ножа. Глаза и руки делают своё дела, а мысли его далеко, с женой и будущим ребёнком – девочкой, как сказал фельдшер, наблюдающий Киру.
«Дочка. Уже скоро, каких-нибудь пять-шесть недель и мы увидим нашу доченьку, – улыбается он. – А Кира-то как изменилась. Важная такая стала, будто не ребёнка носит, а весь земной шар, или даже вселенную. Хотя так и должно быть, человек родится ни хухры – мухры», – голова его чуть склонилась, он увидел смешную косолапую девчушку, смешно ковыляющую к нему. Сергей наклонился к ней и протянул руки навстречу, а она вдруг мужским голосом закричала: «Сергей, Сергей, проснись!» Он только успел удивиться и подумать: «Я же уснул. Уснул на работе! Ткань, надо разрезать, ткань!». Нога дёрнулась, и нож упал, рассекая его голову, под которой ещё бесконечные пять секунд, шурша, проходила ткань, окрашиваясь в алый цвет.