– Я сижу в офисе за экраном. Потом иду в библиотеку или домой и снова что-то пишу, продолжаю работать. У меня есть предложение по новому проекту для "Неккар", но, похоже, не по Сеньке шапка. Идеи с нижнего этажа не принимаются.
– И откладываешь жизнь на потом? И почему же нельзя молодым брать пенсию в кредит? Жить свободно и радостно, а работать начинать лет в сорок, если дожил, а жизнь уже не приносит прежнего удовольствия! – Вера рассмеялась. – Нет, мне не стоит так говорить. Мне ни разу не пришлось работать, ни одного дня.
– Знаешь, – протянула Лиза, – Возможно, сегодняшние дети будут страшно завидовать собственным потомкам. Их безусловному доходу, роботам-домохозяйкам и когда-нибудь бессмертию. Представь себе, Вера, свободу от всего, даже от смерти!
– Ничего не поделаешь. Мы родились слишком рано. Что касается отмены смерти и свободы, прости, но я не так оптимистична. Я уже давно живу в месте, слишком похожем на рай, но все-равно не свободна. Скучаю по родине, по людям, по тебе, устаю от опеки славного мистера Шварца. И если когда-нибудь подурнею, – Вера отодвинула намокшую прядь черных волос со лба, – то еще неизвестно, как все обернется.
– Роберт тебя обожает, он просто не может по-другому! Ты такая чудесная и необыкновенная. И ты никогда не станешь некрасивой, ты же сама знаешь. Это невозможно.
– Перестань, – небрежно ответила Вера. – Я просто выполняю наш негласный договор. На краю света в сказочной стране уже много лет веду тихую жизнь. И надеюсь, что ее ничто не нарушит.
– Пусть так и будет!
– Но ты сегодня какая-то другая. Я чувствую, что-то изменилось. Ты так внезапно решила нас всех собрать.
– Я хочу вспомнить, – прошептала Лиза, и лицо ее сморщилось в болезненной гримассе, – и мне становится страшно. Всплывают мнрзкие обрезки от чего-то целого. Они приходят и снова исчезают, как опасные призраки. Только и ждут возможности напасть. И я согласилась помочь Стасу с поисками информации про тот давний случай, о котором мы не говорим.
– Успокойся! – Вера начала гладить Лизу по лбу и волосам. Несмотря на жар, ладонь была приятно сухой. – Просто побудь со мной сейчас. Представь, что ты читаешь книгу, и все происходит с ее героиней! Потом закроешь ее, и призраки останутся внутри.
– Ты – просто золотой фонд мудростей на все случаи жизни! – Лиза чувствовала, как прикосновения Веры, ее близость действуют на нее подобно гипнозу. По всему телу разливалась приятная безмятежность. – Как я живу без тебя рядом? Ты – сокровище, а не подруга!
– А я ее полная противоположность!– раздался третий мелодичный голос, и в неожиданно распахнувшуюся дверь просунулась кудрявая Зоина голова. – Простите! Я из такси сразу сюда. Знала, где вас искать. Сейчас раздеваюсь и к вам.
Через минуту изящная златогривая Зоя впорхнула в раскаленную баню. И Лиза, и Вера невольно залюбовались ее ладной невысокой фигуркой, тонкой талией, грудью, пожалуй, чуть крупной для ее хрупкого тела.
Верная своей порывистой натуре Зоя схватила таз с холодной водой и, взвизгнув, вылила его на себя. Вода заструилась по ее прямым плечам, по изогнувшейся спине и бедрам. Темный осколок старого зеркала на подоконнике, словно камера безумного оператора, отражал все ее нервные быстрые движения.
– Легче стало? – усмехнулась Вера, спускаясь вниз, чтобы тоже обдаться прохладной водой из ведра. – Вид у тебя какой-то возбужденный.
Лизе тоже бросилась в глаза Зоина суетливость и нездоровый блеск ее зелено-карих глаз.
Зоя присела на лавку спиной к зеркалу, приняв форму статуэтки из Древнего Египта и, помолчав, произнесла:
– Так как вам моя история?
– Это ты о чем? – ехидно переспросила Вера.
– Перестань, Вера, пожалуйста, – ответила Зоя и вопросительно взглянула на Лизу.
– Так, расскажи, чем там все кончилось! – Лиза устроилась на нижней ступеньке у полога, а любительница пара, Вера, забралась наверх.
– Да, закончи свой пикантный любовный роман! Посмотрим, как тебе удастся концовка, – долетело с полога от Веры.
– И ведь всему причиной мое опоздание на лекцию. Такое стечение обстоятельств.
– Чего с тобой прежде не бывало, – рассмеялись подруги.
– Слушайте, – начала Зоя, потерев ноющий висок, и снова запнулась, а потом внезапно расхохоталась. – Ай, ну и черт с вами! Хотелось бы растянуть интригу, но вас такие лица… Несчастные!
– Мы ждем со смирением, – молитвенно сложила руки Лиза.
– Конечно, – лукаво улыбнулась Зоя, – а я вас еще немного помучаю. Имею право.
– Но имей в виду, пока это обычное бульварное чтиво для троешниц, – раздался критичный комментарий Веры из темноты.
– Не торопитесь с выводами! – отчаянно закрутила головой Зоя. -
Вера выразительно кашлянула.
– Что-то мне подсказывает, – вставила Лиза, нахмурившись, – что эта история не так проста, как кажется на первый взгляд.
Вера резко вскочила, спустилась вниз и заняла место на узкой деревянной лавке рядом с Лизой.
– Одно могу сказать сразу, – строго изрекла она, – обычно охрана поздним вечером нужна как-раз от таких типов, как твой Шпильмахер, или как там его еще. Попутчик! Боже мой! Да я бы только это услышала, сразу бы его раскусила!
Зоя оставила тираду Веры без ответа. Она рассеянно скользила взглядом по бревенчатым стенам сруба, проложенным мхом, по ведрам и кадкам, свежим веникам, по кирпичной кладке печной трубы.
– Воды бы добавить в крапивный отвар, – неторопливо сказала она, – полезно для волос.
– Какое своевременное замечание! – воскликнула Вера, пристально разглядывая сидящую напротив нее Зою, – Так что же еще выкинул Шпильмахер? Не тяни кота сама знаешь за что!
– Она издевается, – обратилась Зоя к Лизе, замешивающей по ее просьбе крапиву в большом тазу.Но ведь она права, – заметила Лиза, откладывая в сторону деревянный ковшик, – Как ты могла вот так с совершенно незнакомым человеком? Выдумала себе, что он еще и писатель.
– Писатель на мерседесе и с охраной! Я так это и вижу! Каждый второй у нас так живет! – брезгливо сморщилась Вера, – И ты не побоялась сесть в машину с тремя незнакомыми мужиками и трахаться на заднем сиденье?! У тебя мозги совсем не работают!
– Вы такие чувствительные, – вздохнула Зоя, скосив глаза.
– Ты выпила лишнего, – рассудительно заметила Лиза, пытаясь найти Зое оправдание.
– Да, наверное, вино во всем и виновато, – смущенно усмехнулась Зоя и развела руками, – И, вообще, Вера, почему ты так переживаешь? Давайте плеснем на камни! Ужасно хочу согреться. Холод идет прямо изнутри.
Вера и Зоя забрались на широкий полог, и Лиза, вылив здоровенный ковш на раскаленную печь, одним прыжком оказалась рядом с ними. Ароматный крапивный пар почти полностью скрыл их друг от друга.
Когда жгучее облако немного рассеялось, Вера произнесла ровным голосом:
– Ждем продолжения твоей безнравственной истории.
– Моего бездарного любовного романа? – с вызовом спросила Зоя.
– А на что еще она может быть похожа?! Будешь превращать ее в книгу? Дальше должно быть так, – Вера зажмурилась. – Утром он берет у нее телефон. Долго не звонит. Она не знает, что и думать, переживает и пытается выбросить из головы единственную ночь необузданной страсти. Даже снова начинает подумывать, а не выйти ли ей за Стаса. Все-таки первая любовь! Но перед самой свадьбой мерседес опять тормозит у ее ног, еще одна греховная ночь… И Стас, как всегда, остается в дураках.
Все трое затряслись от смеха. Лиза заметила, что по щекам Зои потекли слезы.
– Зоя, ты плачешь? – испуганно спросила она, вглядываясь в лицо подруги.Да не же, это от смеха и радости, что мы снова все вместе, и мне так с вами хорошо! – чуть истерично пропищала Зоя, размазывая слезы и пот по лицу. – Но моя история совсем не такая. В ней есть неожиданный поворот. Только вы меня все время перебиваете.
– Он не взял телефон? – спросила Вера.
– Во-первых, нет, не взял, и, во-вторых, случилось еще кое-что.
– Вряд ли что-то сможет намного повысить качество твоих эротических галлюцинаций. Мне уже начинает казаться, что кое-кто вообще все это выдумал. Я хочу пить! – Вера выпорхнула в предбанник и разлила квас по принесенным Лизой из дома стакинчикам. Ее подруги последовали за ней. Лиза на секунду распахнула дверь на улицу, и мороз тут же радостно впился в их разгоряченные тела.
Когда троица девиц вернулась в жаркую баню, Лиза предложила Зое довести, наконец, до конца ее маленькую ночную одиссею. После чего все смогли бы, наконец, отправиться спать в девичью комнатку на втором этаже Катерининого дома.
– Только не мешайте мне рассказывать, – Зоя подошла к зеркалу и критично осмотрела свой точеный силуэт, – Итак, я осталась одна в большой мрачной спальне, Назвавшийся Шпильмахером изчез за дверью ванной комнаты, журчала вода, и вдруг я кого-то увидела.
– Интрига! – вмешалась Вера. – Ставлю на то, что пришел охранник.
– Фу, пошлая Вера!– возмутилась Лиза.
– А жизнь тоже довольно пошлая.
– Не перебивайте! – лицо Зои начало расплываться в плотном душистом мареве, словно по нему провели стирательной резинкой. – В комнату вошла женщина.
– Ой, этого мы не предвидели! – застрекотали наперебой подруги, – Жена?
– Я не знаю, кто это был, но я очень испугалась. Я поскорее прикрылась покрывалом. А она приблизилась ко мне.
– Дух его матери? – с очень серьезным лицом предположила Лиза.
– Окатите меня святой водой! – захохотала Вера. – Сгораю от адского любопытства!
Зоя вздогнула, как разозленная кошка, и, подхватив полное ведро, с размаху выплеснула его на Веру. Баню наполнил визг и гам. Краем глаза Лиза увидела, как из-за печи высунулась косматая голова вконец растревоженного баенника. Лиза несколько раз быстро моргнула, и непрошенное видение растаяло в дымчатой мгле.
– Слушайте дальше, ведь именно сейчас и происходит неожиданный поворот в истории! – балансирующий на опасной высоте голос Зои перекрыл крик ее подруг. – Эта женщина подошла ко мне. Она была высокая, в светлом длинном халате и с распущенными волосами. По возрасту она вполне могла бы быть его матерью. Помню, что у нее было худое лицо и впалые щеки. Она прошептала:
– Я – твоя совесть!– закричала Вера, и схватила сидящую рядом Лизу за веснушчатые круглые плечи.
– Нет, – Зоя нахмурилась и присела напротив, пытаясь вспомнить точные слова незнакомки, – она прошептала: «Возьмите это, умоляю Вас!» И протянула мне дискету. Представляете! Кто в наши дни еще пользуется ими? Она попросила взять ее и тайно вынести из квартиры.
Я молча кивнула и приняла этот нелепый предмет из ее рук. Она обрадованно улыбнулась. Я услышала «Спасибо», и еще она спросила мое имя.
– И ты снова назвалась Аленой Лавву, да? – понизив голос, спросила Лиза.
– Нет, я сказала, что меня зовут Вера Прозорова, – Зоя потупила глаза.
– Что? – Вера застыла с открытым ртом. Изумрудное мыло выпало из ее рук и закрутилось волчком на темном мокрому полу. – Ты назвалась моим именем?
– Да, и я не знаю, почему так сделала, – подбородок Зои дернулся, а взгляд стал колючим и дерзким.
– А я очень даже знаю, – возмущенно прошипела Вера, – Струсила назвать себя, даже этот свой глупый псевдоним. И фантазии не хватило что-то выдумать. Писательница! Да когда же ты повзрослеешь? Все дурные события, все несчастья всегда из-за тебя!
– Девочки, – попыталась остановить ссору Лиза, – Перестаньте, имя еще ничего не значит. В многомиллионном-то городе.
– Если бы она знала мои паспортные данные, то и их бы выложила, – не останавливалась разгневанная Вера.
– Вера, уймись, – защищала себя уязвленная Зоя, – ты давно уже даже не Прозорова, а Шварц. Тебя никак не вычислить, и ты уедешь обратно в свою Африку. Ты живешь как в неприступной крепости, в полной безопасности!
– Как это некрасиво вмешивать меня в свое дерьмо! – Вера взмахнула худыми длинными руками и выскочила в предбанник, хлопнув дверью.
– Пошла в проруби топиться? – с надеждой спросила Зоя.
– Зоя, хватит, – сухо оборвала ее Лиза. – Ну и характеры у вас обеих! То любите друг друга, то ненавидете!
– Неужели она думает, что кто-то будет ее искать? А если даже и так. Ну, увидят, что это не я. И все. Лишь совпадение!
– Да, имя не много значит, но ты же рассказывала своему "секс-приключению" про нас, про то, где мы живем. Прости, но я уверена, что ты много болтала.
– Не так уж и много. Эта женщина, скорее всего, сумасшедшая, и она боялась моего, как ты здесь культурно выразилась, "секс-приключения". Она хотела, чтобы наша с ней встреча осталась незамеченной и зашла в комнату, когда Шпильмахера в ней не было. Наверное, она хотела еще что-то у меня спросить. Но в этот момент душ выключили, и она поспешила исчезнуть. Так что вряд ли они будут обмениваться информацией . Жаль только, что после всего мне придется искать новый псевдоним. Лавву мне очень нравился.
– Ладно, Лавву, – высокий силуэт Веры снова возник в дверном проеме, – выкладывай, чем там у тебя все закончилось с этой дискетой?
– Ну, там уже мало, что осталось. Я сунула ее в сумочку и начала одеваться. Мой божественный любовник зашел в комнату с полотенцем на бедрах. Увидев меня, он будто даже удивился, что я еще там, и сделал такой жест рукой, словно предлагал мне исчезнуть. После этого он больше на меня не смотрел. Кинул полотенце на пол и растянулся на кровати с закрытыми глазами.
– Достойный подонок! Хотя чего ты могла еще ожидать? – в черных глазах Веры снова зажглись искорки праведного гнева.
– Я вышла из спальни и двинулась по коридору, – Зоя перестала реагировать на любые реплики своих слушательниц, – откуда-то появился охранник, у него была моя куртка. Когда я потянулась за ней, он не сразу выпустил ее из рук и тихим низким шепотком с южным акцентом предложил зайти к нему. Я резко выхватила куртку и дошла до выхода, все время ожидая, что он меня схватит сзади или огреет по голове.
– Господи! – прошептала Лиза. – Отвратительный конец.
– Открыть дверь я не могла. Охранник медленно приблизился, он нагло ощупывал меня взглядом и поигрывал связкой ключей. Дверь он, однако, отпер, а когда я выходила, слегка толкнул меня в шею так, что я быстро оказалась на лестнице и бегом спустилась вниз. Похмелье было сильное. Вера, потрешь мне спину?
Вера фыркнула и сделала большие глаза.
– Давай я, – сказала Лиза, снимая с крючка на стене длинную мочалку.
Когда девицы покинули баню, было уже очень далеко за полночь. С распаренными и раскрасневшимися лицами они допивали квас тетки Кати, сидя в маленьком предбаннике.
– Теперь опять разъедемся, – прервала тишину Лиза, – и каждый займется своими делами.
Вера вытащила тонкую сигаретку и закурила.
– Вот, пыталась бросить, – сказала она, выпуская дым, – а в России опять начала.
– Послушай, Зоя, – обратилась Лиза к притихшей Зое, пытающейся обеими руками привести в порядок запутавшиеся кудряшки, – а где у тебя эта дискета?
– С собой, – равнодушно ответила Зоя, – не знаю, что с ней делать.
– Раздавить и выбросить! – ядовито прошипела Вера.
– Думала об этом, но решила сначала вам рассказать.
– Дай ее мне! – предложила Лиза. – Я, может, придумаю, как ее прочитать.
– Бери! – Зоя порылась в сумочке и вытащила потертую желтую дискету. – Но мне даже не интересно знать, что там. Не удивлюсь, если она вовсе пустая или испорченная, как и весь мой глупый любовный романю
– Мне тоже не важно, – отрезала Вера, рисуя в пепельнице крест затушенной сигаретой.
Утро.
Катерина с заспанными глазами вошла на кухню и вздрогнула от удивления и неожиданности. Часы показывали 7.30 утра, на улице царила темнота. Лиза сидела возле окна и рассматривала свое отражение на покрытом морозными узорами стекле. На столе перед ней стояла нетронутая чашка кофе.
– Уже поднялась? – спросила Катерина, приглаживая рукой седые волосы. – Надо бы печку затопить. Мороз-то крепчает. Давно таких холодов не было.
– Вера с Зоей рано уехали, – с грустью в голосе сообщила Лиза. – Вчера они успели, как обычно, поцапаться. Обе уже сегодня улетают из России. И я их опять долго не увижу. Теперь даже не знаю, когда.
– Что ж, – отвечала Катерина, переходя к печке, – хорошо, что ты со мной осталась. Посидим, поболтаем. Просто вдвоем.
– Я не спешу, мне надо кое-о-чем серьезно подумать. Останусь лучше у тебя.
– Оставайся, милая! – Катерина ловко развела огонь, прикрыла печную дверцу, вытерла руки о вафельное полотенце и налила себе остатки кофе. – Ты же знаешь, я тебе всегда рада. Только матери позвони. А я тебе, если что-то нужно, то помогу.
Присев к столу напротив Лизы, она подперла голову рукой и несколько мгновений пристально, не сводя глаз, смотрела на единственную племянницу.
– Хотелось бы мне знать, что творится в твоей голове, – наконец произнесла она. – Ты хорошо себя чувствуешь? Не нравится мне эта бледность и слишком решительный вид
– Я в порядке, тетя, в чем-то даже лучше, чем раньше. Когда с девчонками встречаюсь, то сразу оживаю. Только расставаться всегда тяжело. Спасибо, что ты вчера нам баню стопила.
– Да о чем ты говоришь! – смущенно махнула рукой Катерина. – Ты ходишь ли куда, с людьми общаешься? Или все время только работаешь?
– Я, тетя, на работе почти живу, – горько рассмеялась Лиза. – Хотя нет, после работы я еще работаю. Выходит, что я в работе по самые уши. И мне больше ни до чего нет дела.
Катерина со вздохом покачала головой.
– А с молодыми людьми как же? Знаешь, я прожила одна и тебе того не желаю. Только в начале жизнь кажется бесконечной. А потом побежит так, что не угонишься.
– Лиза поставила чашку на стол.
– А знаешь, тетя Катя, есть один человек, который мне, наверное, нравится.
Катерина радостно всплеснула руками
– И кто же это? Где ты с ним познакомилась.
– Один коллега. Начальник по кадрам. Он меня не замечает, – Лиза потупилась, – как и большинство других. Так что не говори никому. Пусть это будет наш секрет.
При слове секрет губы Катерины сжались в одну тонкую сухую линию. Она начала разглаживать ладонью несуществующие складки на льняной скатерти.
– Надо больше себя ценить, Лиза. У тебя же все есть, чтобы жить. Мне сердце говорит, теперь у тебя получилось бы. Может, семью бы завела, родную душу. Детей, пока не поздно.
– Зачем, тетя? – Лиза прижалась виском к холодному оконному стеклу. – Мне и так хорошо. Правда.
Недовольно качая головой и то и дело бросая через плечо возражения, насупившаяся Катерина принялась готовить завтрак.
– Посмотри, тетя Катя, как я с помощью программы состарила Веру! Так она могла бы выглядеть лет через тридцать-сорок. Ты можешь в это поверить? – Лиза повернула к тетке телефон.
Катерина приблизилась. На экране ей явилась худая незнакомая женщина, лицо с целой сеткой морщин, впалые щеки, темные волосы с сильной проседью, поредевшие на висках. Длинная дряблая шея, подчеркнутая глубоким узким вырезом одежды. Катерина покачала головой.
– Нет, это не Вера, – сухо сказала она. – Зачем ты так ее лицо испортила? Я никогда красавицей не была, а выгляжу лучше, чем это страшилище. Не нравится мне эта программа.
Пальцы Лизы быстро задвигались по экрану, годы полетели назад. Исчезли морщины, волосы обрели сияющий вороний цвет. На Катерину с Лизой с фотографии чуть надменно, как и положено красавице, теперь глядела узнаваемая Вера, одетая в стильное платье от итальянского дизайнера.
– Сегодня она такая. С каждым годом только хорошеет, хотя и боится постареть. Всегда со вкусом одевается. Благодаря ей и я немного разбираюсь в марках и моде. Ну, красавица же, да? А вот Зоя. Ее ты никогда особо не любила, признайся, тетя Катя?
На экране появилась лукавая Зоина мордашка в шапке мелких золотистых кудрей. Из-за слишком крупного носа Зоину внешность нельзя было назвать общепринято красивой, скорее она была артистичной или характерной.
– Слишком шабутная была девочка. Гиперактивная, как теперь говорят, – Катерина долго зачарованно всматривалась в портрет прежней озорной шалуньи.
– Она такой и остается, – Лиза закрыла Зоину фотографию, – без приключений жизнь ей не по вкусу. Но ей и прилетает за такой характер.
Лиза перевела взгляд на Катерину, и вдруг ей показалось, что лицо ее тетки, непонятно как, тоже подключилось к компьютерной программе старения. Оно прямо на глазах изменилось, осунулось и подурнело.
– Хорошие фотографии, – бесцветным голосом произнесла Катерина.
– Верина из соцсетей, у нее их там много. Смотри! – Лиза открыла Верину страничку, и на изумленную Катерину ворохом посыпались портреты Веры в модельных платьях, иногда с тонким бокалом на длинной ножке в руке, иногда в компании с другими элегантно одетыми людьми, – Хорошо смотрится, да?
– Невероятно! – прошептала Катерина, вглядываясь в сцены красивой Вериной жизни, – И с Зоей такие есть?
– Нет, тетя Катя. Она не пользуется сетями и не очень любит фотографироваться, как и я. Зато детских наших фоток у той же Веры выставлено хоть отбавляй! Хочешь взглянуть?
– Позже, милая, – Катерина отвернулась к плите и вылила тесто из ковшика на шипящее масло.
В оконное стекло бились поднятые ветром острые сухие снежинки. Короткое вчерашнее затишье сменялось поднимающейся вьюгой. Лиза еще немного полистала Верины фотографии. От ее любимой подруги просто невозможно было отвести глаз. Лизе всегда очень хотелось, чтобы Верой и ее прекрасной жизнью в далекой южной стране восхищалось как можно больше людей. Даже мимолетный взгляд на черноволосую красавицу неизменно заряжал Лизу бодростью и оптимизмом. Однако сегодня этот прием не особенно срабатывал. Этим утром мысли Лизы постоянно перебегали к разговору с Кривенко и его коробке, в которой, вероятно, хранилась тайна ее жизни.
Слишком уж насыщенным выдался у нее вчера день, сначала свидание со старым следователем, его комната, гнетущая атмосфера бедности и хаоса, потом Вера и Зоина история. Накануне в автобусе по пути в деревню она уже заглянула в розовую коробку, но потом решила, что вернется к ней позже, уже после встречи с подружками. Какая-то часть Лизы с самой встречи с Кривенко твердила ей, что она ни в коем случае не должна больше касаться этого предмета. Другая ее часть требовала правды и справедливости. Обе они обращались к Лизиному рассудку и совести. Одна из них призывала ее быть смелой, другая – благоразумной.
Внезапно Лиза услышала громкий голос тетки прямо над собой. Она вздрогнула и машинально кивнула, так и не поняв, о чем та ее спрашивает. Катерина укоризненно покачала головой и поставила перед племянницей тарелку с пышушими жаром нежно прожаренными блинчиками. А рядом растопленное сливочное масло, сметану и продирающий до костей соус из хрена.
– Тетя Катя, а у тебя тот старый компьютер еще работает?
– Так кто ж его знает? – ответила Катерина, – Этот хлам в холодной комнате. Поди, да посмотри! Стоит там сто лет уже, место занимает. Только поешь сначала и оденься теплее. Может, малиновое варенье открыть? Самое время для него в такою-то погоду.
После завтрака Катерина заботливо набросила на плечи Лизы длинную теплую кофту, и племянница вышла на нетопленную летнюю веранду, где уже много лет пылился один из первых компьютеров Лизиного отца. Катерина тем временем набрала номер младшей сестры, ждущей возвращения дочери в город.
– У тебя всегда лучше получалось наладить с ней диалог, – зазвучал в трубке высокий драматический голос матери Лизы. Катерина знала, что в следующую секунду в трубке послышатся судорожные вздохи и всхлипы, – особенно после того, что произошло. Я стала ей чужая. Еще тогда в больнице врачи заметили, как она изменилась, стала скрытной.
Катерина, как умела, старалась успокоить неуравновешенную младшую сестру.
– Таня, она говорит, что хочет тут еще на денек задержаться. Баню я вчера топила, как она обычно просит. Я должна тебе сказать… Нет, ничего… Ничего не меняется… Но я бы поговорила с Евгением Александровичем.
Наслушавшись жалоб сестры, вымыв посуду и обменявшись новостями с постучавшим в дверь соседом-рыбаком, Катерина решила поинтересоваться у племянницы, сумела ли та оживить старый компьютер, и чего бы ей хотелось на обед. Она приоткрыла дверь, вскрикнула, перехватила ртом воздух и бросилась на пол, где лежало бесчувственное тело Лизы.
– Лиза! – кричала она, тряся ее за плечи и хлопая по щекам. – Очнись! Почему ты молчишь? Открой глаза, прошу тебя!
Через пару мгновений по лицу молодой женщины прокатилась волна спазмов, ее веки дрогнули.
– Беда, тетя Катя, – прошептала она.
После чего глаза ее выкатились и налились кровью, а тело начали бить конвульсии. Катерина всем своим весом навалилась на племянницу. Голова Лизы неестественно скосилась набок и подпрыгивала словно теннисный мячик. Катерина с причитаниями и криками старалась прижимать ее к холодному дощатому полу.
Силы Катерины были на исходе. А неистовство потерявшего контроль Лизиного тела только росло, оно поднималось и со смачным шлепком опадало вниз. С ужасом видела Катерина, как губы тихой и застенчивой Лизы кривились в дикой плотоядной ухмылке. Стиснутые зубы скрипели, и Катерина боялась, что они не выдержат бешеного давления. Жирная струйка слюны стекала из перекошенного рта по щеке на пол.
– Держись, Лиза! – слезы застилали глаза тетки. – Вернись ко мне, девочка!
Когда позже ее спрашивали, сколько времени длился припадок, Катерина не могла дать точного ответа. Минуты показались ей вечностью.
– Во рту отвратительный вкус, – пробормотала Лиза, приходя в себя. – И здесь тоже дурно пахнет.
– Сейчас, принесу водички, – вспотевшая Катерина набросила свою телогрейку на лежащую на полу Лизу и побежала на кухню.
Вернувшись, она осторожно приподняла голову Лизы, и та сделала пару небольших глотков.
– Мне нужно в город, – прошептала Лиза.
– Обязательно к врачу. Сейчас позвоню снова твоей матери, они подъедут и заберут.
– Нет, не к врачу, – замедленно, словно их разделяло несколько измерений, произнесла Лиза. – Сделай одолжение. Мне уже намного лучше. Помоги мне встать, пожалуйста!
Катерина подхватила Лизу под плечи, и та осторожно поднялась на ноги.
– Как это случилось? – спросила Лиза. Она будто опомнилась, взгляд ее сделался более ясным, и она с изумлением оглядывалась по сторонам.
– Тебе зачем-то понадобилась эта рухлядь! – Катерина в сердцах указала на включенный компьютер. Рядом с компьютером на столе она заметила разложенные пожелтевшие печатные листы, коробку из-под сладостей, какой-то рисунок ручкой в целлофане, поверх которого лежал потертый блокнот. Лиза, покачиваясь, подошла к столу и аккуратно собрала все бумаги в коробку.
Потом она недоуменно повернулась к компьютеру и пошевелила мышкой.
– А тут внутри дискета, – заметила она и нажала на кнопку дисковода. Порычав, компьютер выбросил из своего чрева желтый пластиковый квадратик. – Конечно же, Зоин пустячок на память! Не помню, посмотрела ли я, что на ней.
– Лиза! – воскликнула Катерина, заталкивая племянницу в теплую половину дома. – Тебе нужен врач! Ты это понимаешь? Хоть приляг ненадолго, поспи, приди в себя!
Лиза и правда уснула, а когда открыла глаза, то был уже вечер, и до нее доносилось приглушенное бубнение тетки, говорящей по телефону.
Молодая женщина приблизилась к двери теткиной комнаты. Одно услышанное имя заставило ее вздрогнуть и замереть. Лиза на носочках прокралась до узкой дверной щелки, встала возле нее и попыталась не пропустить ничего из телефонного разговора.
– Не представляю, Евгений Александрович, – голос Катерины звучал озабоченно, – кое-что меня очень беспокоит. Татьяна Валерьевна и без того слишком нервная женщина. Она ничего не захочет предпринимать и не знает столько, сколько Вы доверили мне. Я решила к Вам обратиться. Да. И Вы обязаны мне помочь, иначе я не знаю, что делать!
Лиза слушала, затаив дыхание.
– Вы так думаете? Нет, конечно же без давления. Нужно найти подходящий способ. Вы же сами говорили. Я старалась, как Вы просили, но не могу больше! Я очень перед ней виновата, но Вы слишком многого от меня хотите! Вы должны приехать! Вы вынудили меня это делать! А нужно было ее не оставлять так долго без присмотра! – Катерина подошла к двери и плотно ее закрыла. Теперь Лиза уже не могла различить слова.