Во всем плане, расписанном старым гением, был один изъян – время. Когда в начале двадцатого столетия, люди пытались создать коммунистическое общество, они сначала разрушили старое и на его обломках, хотели воспитать нового человека, что вылилось в громадные жертвы и противодействие. Он же хотел сперва вырастить «человека интеллектуального, информационно-защищенного», с встроенным фаерволом, способного жить и работать на благо будущего общества и саморазвития, способного загнать информацию в рамки и поставить ее себе на службу. А потом дать ему, этому новому человеку в руки ключи от дешевой энергии и цифровую денежную систему для управления экономикой нового типа, призванной обеспечить всех всем необходимым. И если ему удастся этого человека воспитать, а для того, чтобы этот процесс стал необратим по математическим расчетам нужно было двадцать лет, и у них получится завершить строительство станции, то переход в новое общество должен стать не таким болезненным, как прошлая попытка и не встретит такого массового сопротивления. А дальше все будет зависеть от правильности их расчетов и качества методик, которые они внедрили. Но время неотступно работало против них, они старели, некоторые умирали, а «Операцию» нужно было поддерживать в действии постоянно, иначе все будет бессмысленно, и они не победят. Поэтому и нужен был молодой приемник. Поэтому Алекс стал той ключевой фигурой, которую необходимо было обтесать и поставить на шахматную доску, чтобы продолжить партию… Чтобы выиграть.
Глава пятнадцатая. Старые друзья
Об этом и приехал поговорить Стоккер со своим старым другом…
– Как поживает Чарльз? – Стоккер знал, что это болезненный вопрос для друга, но тема, на которую он хотел поговорить, требовала выяснить все до конца.
– Я знаю, чем вызван твой вопрос. Можешь не переживать «твоя кандидатура» вне конкуренции. Мой сын презирает меня и это положение вещей меня устраивает. Целее будет. Пусть занимается спасением планеты собирая мусор и высаживая деревья, это однозначно, принесет свои результаты. Наши же игры – построены на лжи и, рано или поздно, это вылезет боком. Надеюсь, пострадаем только мы, нас с тобой повесят или четвертуют, – он грустно рассмеялся, – и при том, я не уверен, что это сделают наши враги.
– Я живу в аду, поэтому даже столь ужасная смерть будет для меня благом, лишь бы нам удалось запустить эту волну, а дальше природа сама сделает свое дело.
– Тебе нисколько не жаль этого мальчика, ведь его четвертуют вместе с нами?
– Никому не желаю такой участи, и все же, отдаю на заклание двоих…
– Двоих?! Ты писал мне только про Алекса.
– Помнишь ту девушку-ученого, Элен? Прекрасное юное создание…
– Нет, зачем ты хочешь испортить ей жизнь. Она же замечательный ученый, она итак сделала для этого несчастного мира столько, что ей при жизни можно поставить памятник. А ты хочешь сделать из настоящего ангела, монстра, которого будет ненавидеть добрая часть человечества. Зачем?
– Они любят друг друга и оба сами догадались, что за игру мы ведем, все, что для них было не понятно, я объясню. И они примут решение, хотят ли они продолжать и, понимают ли все последствия своего решения, – Стоккер тяжело вздохнул, встал и подошел к окну. – Ведь ты тоже имел семью, и даже родил сына. Может вместе им будет не так одиноко, как мне.
– Ты забываешь, что я потомственный лорд, а моя жена дальняя родственница короля Великобритании. Нас ненавидят по факту рождения. А этих ребят сделаешь монстрами ты. Беатрис разделяла мои взгляды и тоже хотела сделать мир лучше, но она бы не одобрила, то как все воплощается в жизнь. Обман всегда выходит наружу. Он очень липкий и к нему прилипает все. Моего сына воспитала Беатрис, и он стал отличным борцом за лучший мир. Чарльз делает это открыто. На его руках не будет крови и он будет хорошо спать.
– Ну ты же лучше меня знаешь, кто курирует всю эту «экологическую повестку» и на что она направлена. Исполнители конечно же могут быть идейными и искренними борцами с человеческим влиянием на природу, но, чтобы их не использовали в слепую, им нужно дать знания: они должны быть дружны с биологией, физикой и географией. Иначе, они обречены выполнять заказ по устранению того или иного конкурента и продвигать нужные власти политические решения.
Зашел дворецкий и сообщил, что обед накрыт в маленькой гостиной, как приказал хозяин. Друзья направились в соседнюю комнату. Запахи еды напомнили Стоккеру, что ел он в последний раз, часов десять назад. Они расселись за шикарный дубовый стол, сервировка была отменной, да и повар у Тотсов был лучший во все Англии.
– Бен, мы просто стареем и нам придётся отвечать там за все наши земные дела. А у меня уж точно руки по локоть в крови. Да, я сам даже пистолет зарядить не смогу, но из-за моих распоряжений много народу лишилось жизни. Они все были люди низшей пробы, но убийство остается убийством. И из одного ада, я прямиком окажусь в другом. Но я очень надеюсь на то, что этим молодым людям удастся избегать моих ошибок и не нужно будет идти по головам. Система создана, люди работают, первое поколение уже закончило школу, Купол достраивается, еще пять лет и процесс станет необратим. И тогда все тайные организации смогут проявится и вести за собой людей, новых людей в новое «разумное общество» – mindcommunity. Теория распространена, есть экономисты, юристы, финансисты, которые знают, как ее внедрить в жизнь. С армией тоже работают наши ребята. Глядишь, что-то да получится. Ты же сам делал расчеты, это единственный шанс, иначе нам не видать даже места на кладбище. Весь мир сгорит в ядерном огне. Стоит попытаться все исправить…И победить. – последние слова Стоккер сказал тихо, но очень уверенно.
– Да, я действительно раскис. Знаешь, я стал боятся смерти. После того, как не стало Беатрис, мне даже хотелось умереть, а теперь, мне страшно…
Обед был окончен, и друзья переместились на террасу.
– Чарльз приезжал неделю назад. Была годовщина Беатрис. Мы долго с ним беседовали. Ты знаешь, он понимает, что частенько их используют для каких-то политических дел, но они все-равно считают, что нужно делать хоть что-то, чем причитать и считать, что от нас ничего не зависит. Каждый хороший поступок, есть энергия добра, которую мы вкладываем в планету. А еще…он у меня спросил, не знаю ли я, что это за теория «разумного общества»? Мне кажется, что он вступил в одну из секретных ячеек, мне бы радоваться, а я панически боюсь его потерять, потерять физически, как Беатрис… Это был мой шанс рассказать ему, что я не такой ужасный, как он считает, а я вместо этого, начал насмехаться над «никчемной» теорией.
– Бен, ты же знаешь своего сына. Ты не сможешь его уберечь, он готов бороться на передовой, он не сможет, так как мы. Путь обмана не для него. Может он современный Че Гевара. Пусть его жизнь будет не долгой, но зато счастливой. Может в следующий раз, ты сможешь больше ему рассказать, а пока, пусть идет своим путем.
– А что твой Алекс? Думаешь справится?
– Мне иногда кажется, что это я в молодости. Он умен, гибок, практичен. Он знает, чего хочет и, если потребуется, готов жертвовать жизнью… Есть только одна загвоздка, вдруг ему придется жертвовать жизнью Элен, а это сложнее. Знаешь, мне кажется, именно он найдет выход из этого липкого вранья, оседлает волну и не даст всей этой конструкции разбиться о берег. Я верю в него. У него есть душа.
Они еще долго беседовали на разные отвлеченные темы. Вспоминали прошлое, рассматривали фотографии. Только к полуночи они разошлись по своим комнатам и легли спать. После завтрака Стоккер улетел домой, в Америку.
Глава шестнадцатая. Шоковая терапия
Они долго ехали на машине, трасса была пустынная, дорога отличная. Комфортабельный круизер нес их по живописной безлюдной местности уже час. Прежде чем сесть в машину, Стоккер предупредил, что все прослушивается и все «важные» вопросы они обсудят после, а данное путешествие можно использовать, чтобы отдохнуть, насладится красивыми видами и привести свои мысли в порядок.
За эти два года жизнь Алекса перевернулась с ног на голову. Он несколько раз был на грани помешательства, он видел и слышал такие вещи, что ему приходилось сомневаться в собственной компетенции, да и в общих законах мироздания, он пережил предательство и смерть близких ему людей, он знал, что и его жизнь сейчас не стоит и ломаного гроша. В конечном счете, он окончательно и бесповоротно понял, что «Операция Купол» – это чудовищная ложь планетарного масштаба, в ее распространении учавствует масса людей по всему миру и эти люди очень и очень разные: среди них есть ученые, политики, бизнесмены и масса простых физиков-шоуменов, которым совершенно все-равно на чем делать хайп.
Если бы это было просто шоу, просто развлечение для массового зрителя, поддерживаемое киноиндустрией, не было бы никаких вопросов, каждый волен верить во что ему угодно. Америка ведь самая демократическая страна мира! Но эту программу поддерживают самые уважаемые мировые ученые! Этот факт и сводил с ума и давал усомнится в собственной компетенции. Это и привело Алекса к выводу, что «Операция Купол» – это прикрытие для чего-то очень важного и, однозначно, это что-то нужно для выживания человечества, иначе бы столь уважаемые им люди не встали на защиту столь чудовищной антинаучной лжи. Да и когда он стал подробно разбирать кто и что сказал по поводу современной повестки, то выяснилось, что кроме «сенсационных» тегов статей, для привлечения внимания лопоухого читателя, в самих выкладках ученых не было конкретного подтверждения «нашествия инопланетян».
Смерть Марка и то, что он успел узнать за то непродолжительное время их знакомства, укоренило в нем мысль, что дело, которым занимаются эти люди, является беспрецедентно важным…и стоит жизни.
Когда Алекс все это для себя понял, он решил поставить на карту все и окончательно прояснить этот вопрос. Он отдавал себе отчет, что для людей, которые за всем этим стоят, нет никаких препятствий устроить ему автокатастрофу или вколоть смертельную инъекцию, которая вызовет обширный инфаркт. Но вместо этого, его зачем-то пригласили работать в достаточно секретную лабораторию, без конца приглашают на разные ток-шоу, где достаточно вежливо и аргументированно пытаются «опрокинуть». Его больше никто не преследует. Ему открыли завесу будущего и предоставили самому себе. И это было для него загадкой. Зачем столько с ним возятся, кто он такой, в самом деле, что стоит его слово против слов именитых ученых. И тогда он пришел к Стоккеру… Стоккер же, как показалось Алексу, только этого и ждал. Он не дал ему толком рта раскрыть, а только жестом пригласил следовать за собой и, когда они вышли на улицу, сказал:
– В машине тоже не нужно обсуждать ничего серьезного, соберитесь с мыслями, я надеялся, что вы придете. Когда мы приедем, Вы получите исчерпывающие ответы на свои вопросы. Я вижу, Вы уже созрели.
Когда они вышли из машины, перед Алексом открылась такая необычная картина, что в пору было поверить не только в инопланетян, но и в путешествие во времени. Его глазам предстала не большая избушка с резными ставнями, огороженная невысоким забором-штакетником. Перед избушкой – клумба с цветами, а сзади виднелся идеально обработанный огород. За калиткой росло несколько плодовых деревьев. Алекс даже не мог точно определить, что это были за плоды, так как уже напрочь забыл, что они таки растут на деревьях. Справа от домика было совсем не известное бревенчатое сооружение в виде квадрата с крышей из резного дерева, внутри этого квадрата была вода, а под крышей имелся вал с цепочкой, на которой висело ведро. Что-то смутно знакомое было во всем этом, только Алекс не мог уловить – что. Одно он знал точно – это пейзаж из далекого прошлого.
Им навстречу вышла пожилая женщина с добрыми глазами и улыбающимися морщинками. Волосы ее были перехвачены косынкой, а руки все в земле, она явно занималась огородом.
– Васенька, ты что ж не позвонил? – сказала она на давно забытом Алексом языке, всплеснула руками и стала обтирать землю о передник.
– Глаша, не волнуйся, это само по себе спонтанно решилось, поговорить нам нужно с молодым человеком. Важный разговор у нас, а места лучше не найти.
– А то, конечно, говорите, я сейчас чай поставлю, блинов напеку, вот и варенье свежее сварила… Говорите, а как же.
– Глаш, да не суетись, мы просто посидим.
– Мне, чай лучше знать, как оно разговор держать! На голодный желудок, такого наговорить можно, что полгода расхлебывать. Вы проходьте в дом-то, там все как ты любишь, по местах все, только пыль протерла, а я мигом обернусь да стол накрою.
Алекс во всю таращил глаза и прислушивался к диковинным словам. Что-то родное, но безумно далекое, было во всей этой картине. И язык, язык на котором говорила женщина, он слышал его давно, он знал его – на нем с ним разговаривала мама. Предложение собраться с мыслями, сделанное перед поездкой, было бы сейчас очень кстати, так как мысли прыгали сейчас кто куда. Уверенность и напористость, с которой он шел сегодня утром к Стоккеру, растаяла как дым. Все, что он видел и чувствовал, приводило в ступор, в голове полный разрыв шаблона. Сейчас Алекс увидел перед собой не респектабельного физика-астронавта, акулу бизнес-науки, про которого ходили самые гнусные истории шантажа, коррупции и даже убийства, а уставшего, осунувшегося старика с опущенными плечами и грустными глазами.
– Ну что, пойдем мыть руки, – вывел Алекса из ступора Стоккер.
Они подошли к странному строению, профессор снял ведро и опустил его в воду, потом, с помощью рычага, стал накручивать цепь обратно и вытащил ведро, только уже с водой, подошел к раковине и вылил воду в бочонок над ней. Потом поднес руки, и вода полилась. Увидев растерянность молодого человека, Стоккер объяснил:
– Это колодец, здесь нет водопроводной воды. Так, очень давно, в моем детстве, добывали воду.
Странная была конструкция и у входной двери: проем был довольно широкий, но его высота заставляла желать лучшего. Чтобы войти в дверь ты по неволе накланялся и, тем самым, делал поклон перед иконами, что висели, напротив. За небольшим предбанником располагалась большая комната с массивным столом по середине, большой полукруглый диван, два кресла и что-то смутно похожее на камин, только с заслонкой – вот и вся мебель… Да, был на стене еще телевизор, очень старенький, такие уже лет двадцать не выпускают и по всем стенам висели фотографии, окно было не большое, но очень светлое, наверное, из-за прозрачной занавески, которой оно обрамлялось.
Профессор повел гостя в соседнюю комнату, которая была похожа на кабинет: возле окна стоял большой, массивный стол с креслом, еще два кресла поменьше стояли по другую сторону стола, в углу располагался небольшой, но очень красивый камин, а по обе стороны стола расположились бесконечные книжные полки. Мебели было немного, но вся она была настоящим произведением искусства.
Стоккер выглядел очень уставшим, весь как-то осунулся, вышел не на долго из комнаты и вернулся уже одетый совсем по-домашнему: в вязанной кофте, домашних штанах и тапочках.
– Вы меня извините, я три дня работал на износ, нужно было уладить важные дела. Я на неделе потерял одного очень хорошего человека, он был мне почти как сын… А потом эти чертовы пресс-конференции, ел один раз в день и спал по четыре часа, а я Вам не Наполеон и не Тесла, мой организм требует отдыха, да и официальный костюм ужасно надоел. Здесь я дома и хотел бы расслабится.
– Да ради Бога! Я бы хотел получить некоторые разъяснения по поводу…– Алекс запнулся.
– Вы хотели спросить, как я, выдающийся физик, ученый, могу поддерживать мировую ложь под названием «Операция Купол»? – Стоккер улыбнулся, – все очень просто, я тот, кто ее придумал.
Ели бы Алекс стоял, то он бы однозначно присел бы после такого ответа. Он, что называется, потерял дар речи и еле выдавил:
– Но ЗАЧЕМ?
Стоккер вздохнул, печально посмотрел на молодого человека и начал свой долгий экскурс в прошлое:
– Мой рассказ нужно начать из далека, чтобы Вы поняли всю суть задуманного, так же осознали, кто я такой и главное, нашли ответ: зачем мне Вы? В большинстве мест, где я живу или работаю, поставлены прослушивающие устройства, поэтому я Вас привез сюда и, наверное, чтобы во всем разобраться, Вам нужно будет провести здесь какое-то время. Через пару часов сюда доставят кое-какие Ваши вещи и ноутбук. Не переживайте, никто не проникал в Вашу квартиру и там даже нет прослушки. Вещи собрала Элен, а ключ Вы ей дали сами. Итак,…
Глава семнадцатая. Рассказ Стоккера: Как все начиналось
Еще заканчивая Массачусетский Университет по специальности «Астрофизик», я попал в программу, которую финансировал один известный благотворительный фонд. Тогда он много что финансировал. И мы с другом получили грант на проект с громким названием: «Исследование наличия инопланетных цивилизаций путем спектрального анализа излучений в разных уголках галактики, на основе применения уравнения Шредингера и квантового спектрометра», который мы собирались изобрести. Не смейтесь, наш проект не самый смешной из тех, на которые в то время выделялись деньги. Мы были инициативные, амбициозные молодые люди, готовые на многое, лишь бы получить грант и начать свое дело. Как вы понимаете, изобрести мы ничего не изобрели, а вот в структуру, где крутятся большие деньги – попали. Мы участвовали в разных конференциях, тренингах «по правильному развитию современного мира, распространение демократии по всюду и охране окружающей среды». В общем мы стали настоящими патриотами своей страны и были уверены, что строим лучший мир для человечества в целом. Но так как мы все-таки были не просто беспечными романтиками, а еще и начинающими астрофизиками, нас взяли в серьезные проекты: мы участвовали в разработке Low Density Super Sonic Decelerator и во всех проектах, связанных с Марсом. А в свободное от работы время развлекались «Секретными материалами» по контакту с пришельцами. Специальный отдел ЦРУ для этих целей был создан еще в пятидесятых годах прошлого столетия. Какие же маргиналы там работали! В общем мы достаточно весело и безбедно проводили свое время.
Но однажды мой друг Стивен пришел и сказал, что его пригласили в одну частную околонаучную структуру, ее название Вам ничего не скажет. Моему другу предложили руководящую должность и хорошую зарплату. Я был рад за него, тем более, он обещал и меня потом пристроить. Шли годы, я участвовал в космической программе, а мой друг стал появляться все реже и реже, ничего никогда не говорил про свою работу и совсем перестал улыбаться и шутить. Несколько раз я пытался вывести его на разговор, но… Последний раз, когда я его видел, я просто требовал, чтобы он ушел со своей «ужасной» работы, тем более у нас в программе была вакансия. Мы с ним пошли на бейсбольный матч, он даже пытался шутить, а при расставании сказал: «Поздно! Уже слишком поздно!» Тогда я отнес это на время суток, но через три дня я увидел некролог в газете, что мой друг выпал из окна. А через неделю, я получил от него посмертную открытку, из которой понял, что выпрыгнуть ему помогли и он просил меня не совершать его ошибок, также он писал про наше лето после окончания университета и просил навестить нашу милую тетушку. Я конечно, понял, что это шифровка и он мне оставил какие-то материалы в нашем тайном месте, которые я не преминул забрать и изучить. То, что он мне оставил, было похоже на сценарий фильма ужасов и этот «подарок» и определил всю мою последующую жизнь.
Через месяц та же частная компания предложила мне работу. Я даже не удивился, у меня внутри все клокотало, я хотел отомстить за своего друга, я был готов идти на пролом и сражаться с Драконом. Тогда на пресс-конференции, помните, Вы тоже отважно вышли на бой, и тем самым, пробудили во мне воспоминания. Дальше же сама судьба распорядилась иначе. Я очень быстро понял, что никакого дракона нет, а есть гидра и победить ее невозможно. Тогда- то я и решил ее возглавить. Моему честолюбию не было предела, жажда мести укрепляла мой дух, я шел по головам и пробирался к вершинам, я хотел узнать все тайны. Меня удивлял контингент людей, с которыми пришлось столкнуться, такое ощущение, что их просто клонировали для работы в этой организации. Общий портрет таков: большое тщеславие, отсутствие моральных принципов, раболепство перед вышестоящим и минимальная компетенция в курируемом вопросе. Эта хрупкая структура кадров, которая держалась на страхе и тщеславии, была мне по зубам. Я выпятил необходимые качества, а моя действительная, а не призрачная, как у остальных, компетенция, помогла мне стать так сказать «консильери» у «вершителей судеб». А мой путь наверх по костям предшественников и, по их мнению, компромат на меня, сделал меня очень уважаемым человеком в их среде. В нагрудном кармане, я всегда ношу фото моего друга, как напоминание о плате за ошибку. Я быстро понял, за что его убили. Он просто не захотел становится «сволочью», а я стал, для любого нормального человека, я беспринципная, честолюбивая сволочь.
Тогда еще при всех моих стараниях и ухищрениях, на моих руках не было крови, я каждый день смотрел в зеркало и боялся увидеть в нем Дориана Грея, я заглядывал в свою душу и боялся ее лишиться. Этот дом я построил, чтобы не сойти с ума, он стал для меня якорем, за который я держусь, в котором я могу быть самим собой и где нет зеркал. Моя мама русская (еще одна схожая деталь, неправда ли) и в детстве, лето я проводил у бабушки, вот именно в таком домике далеко в российской глубинке, где не было даже водопровода. Глаша моя дальняя родственница, у нее никого не осталось, и я ее попросил переехать сюда, смотреть за домом. Здесь я набираюсь энергии.
Профессор горько улыбнулся, прошелся по комнате, погладил рукой корешки книг:
– Это островок реальности, где нет телекоммуникаций и средств тотального слежения. Здесь нет омута информации, которая вот-вот затопит собой весь мир. За все время существования этого рая, в гостях у меня побывало только три человека, Вы – четвертый, – опять горькая улыбка. – Вы не представляете, как я одинок и как устал жить в виртуальной реальности.
Простым людям проще, они делятся на три категории:
– Первые принимают виртуал за чистую монету, живут в парадигме «теории заговоров», им комфортно, так как они считают, что приобщились к тайне и, с большим удовольствием, распространяют самую нелепую и чудовищную информацию, ведь раскрыть заговор, это повысить рейтинг в обществе и значимость своей персоны, базисом для их существования является отсутствие качественного образования и вера в чудеса. В итоге здесь мы имеем наивного подростка в период самоопределения, который с одной стороны не признает авторитетов, а с другой абсолютно ведомый опытными манипуляторами.
– Другая категория людей более сложная и менее многочисленная: это люди, имеющие хорошее базисное образование, понимают действие физических законов и придерживаются традиционной науки, у них развито критическое мышление, и они не верят в сказочные теории и заговоры, но их вера в свои силы и способности переломить современное мракобесие настолько мала, что они предпочитают просто жить, мимикрируя под окружающую среду и высказывая свое мнение максимум дома на кухне в компании 5-6 человек, минимум три из которых окажутся людьми из первой категории.
– Мир бы зашел в тупик и само ликвидировался, если бы не существовало третьей категории, очень малочисленной, но жизненно необходимой для выживания любой системы: это так сказать дивергенты, их отличительная особенность в том, что какое бы у них не было образование и моральные качества, в них есть какой-то вечный двигатель внутри, им обязательно нужно что-то сделать, чтобы повлиять на мироздание, они обладают пассионарностью и готовы пожертвовать всем ради своих идей. Как говорила моя бабушка: «У тебя шило в одном месте!»
Дверь открылась и вошла Глаша с подносом, а вместе с ней и целый шлейф разных запахов, что заставило вспомнить о том, что оба они голодные:
– Позвонил бы заранее, я бы пельмешек налепила аль пирожков напекла. Все лучше, чем у вашей сити. Как же можно, посмотри, усох весь, сам как хрыщ, так и молодняк голодом моришь. Чайок вам заварила с мятою, варенье только вчора сварила, смородина уродила, загляденье, – Глаша тараторила и накрывала на стол. – Надолго ты? Завтра щи сварю, мне твой курьер давяче все продукты привез, угурчики уже свежие пошли, я их солью присыпала, завтра в самый раз будут. Ой, че это я раскудахталась та, пойду, кушайте.
Глаша вышла, а они, не сговариваясь, взяли вилки и одновременно потянулись за блинами, уж больно аппетитно они выглядели, а запах просто сводил с ума, особенно, если учесть, что обед они пропустили.