Она не стеснялась своей страстной натуры. Девушка выхватила их кофеварки чашечку с ароматным напитком ровно в тот момент, когда упала последняя капля. Отпила крошечный глоток, заняла стул у окна. Всё это Лора проделала, не отрывая взгляда от статьи.

Приподнявшееся было настроение Игорька снова поползло вниз. Он нахмурился и попросил:

– Любимая, отложи планшет.

– Два абзаца, – девушка подняла указательный палец. – Очень интересно.

– Интереснее, чем я?

Лора не торопясь дочитала, сделала отметку, где остановилась, отпила ещё кофе и призналась:

– Военная история мне интереснее кого угодно. Между прочим, автор разбирает предпосылки единственной мировой войны, которая прошла на территории Северной Америки. Формальным поводом послужило…

– Мне плевать, – грубо оборвал любимую Игорёк, – на все войны прошлого. Я считаю, что проблемы живых людей важнее любой истории.

Это означало «Мои проблемы важнее чего угодно. Почему ты с этим не согласна?».

Лора только усмехнулась. Она уже успела поучаствовать в научных диспутах и легко слышала то, что не было произнесено. Девушка закинула ногу на ногу – между полами халата выглянула симпатичная круглая коленка – и вальяжно протянула:

– Разве сейчас у людей есть проблемы? Войн нет, терроризма нет, нищеты нет. Есть пара локальных конфликтов, которые тянутся со Средних веков. Их уже можно рассматривать как часть культурного кода. Человечество избавилось от самого главного страха – страха перед неустроенным будущим. Неужели это плохо?

Игорёк недовольно нахмурился:

– Людям не хватает рабочих мест.

Лора парировала:

– Уровень жизни от зарплаты не зависит. Можно вообще не работать и есть каждый день чёрную икру.

– Уровень жизни – нет, – парень упрямо сопел, пытаясь разместить бутерброды на тарелке с идеальной симметрией. – А уровень счастья – да. Если у человека нет дела, он несчастен. Слышала новости? Опять растёт кривая алкоголизма. Людям нечего делать и они пьют.

– Зато медикам работы привалило, – Лора допила кофе и отобрала у Игорька бутерброд. – Хватит мучить еду. Где-то убавится, где-то прибавится. Закон сохранения. Итак приходится искусственно притормаживать развитие техники, иначе роботы ещё больше вытеснят людей с рынка труда.

– Ты считаешь, что это нормально?

– По-твоему, нет? Лучше вкалывать каждый день по восемь часов и при этом не знать, чем накормить детей?

– Когда такое было? – не поверил Игорёк.

– Совсем недавно, милый. Совсем недавно. Пару веков назад человек работал от восьми до двенадцати часов в день и при этом рисковал не принести домой зарплату. Потому что в тёмном переулке к нему подошёл бы индивидуум, предпочитающий физический труд умственному. Мог грянуть мировой финансовый кризис и деньги, накопленные несколькими поколениями, превращались в фантики. А войны за чистую воду? Я изучаю историю и радуюсь, что живу в своём времени. Два века – это совсем немного.

– Разве это жизнь? – Игорёк грустно укусил бутерброд. В последнее время парня часто одолевала меланхолия. Хотелось… неясно чего. Забраться на Эверест? Садись в кабинку подъёмника и езжай с комфортом. Или выбирай трассу подходящей сложности: безопасность обеспечена на высшем уровне.

Можно участвовать в гонках, в боях, спускаться на дно Марианской впадины, клонировать динозавра, сменить пол, пришить хвост, запить и закодироваться.

Можно всё! Абсолютно безопасно.

От этого хотелось выть.

– Вот смотри, – зашёл с другой стороны парень, – мы с тобой доучимся и поженимся.

– Допустим, – согласилась Лора.

– Получим от муниципалитета общую квартиру. Хочу поближе к парку.

– А я – к библиотеке.

– Может в библиотеке и поселишься? – надулся Игорёк. – Ладно, проехали. Встанем в очередь на рабочее место для ребёнка. Как только подвернётся подходящая вакансия, сходим в центр репродуктологии…

– Я не буду рожать, – сказала Лора.

Сначала Игорёк подумал, что ослышался:

– Не будешь? А зачем тогда жениться?

– Теперь уже сама не знаю, – разозлилась девушка. – Думала, женятся по любви, а не для детей. Я рожать не буду. У меня интересная работа, график исследований расписан на пять лет вперёд. Не хочу участвовать в диспутах и думать: оппонент мне уступил, потому что я была права, или из-за благоговейного трепета перед беременным пузом!

– Ладно, может, потом передумаешь…

– Не передумаю!

– Людей на Земле меньше миллиарда! – возопил техник-наладчик. – На одного человека приходится десять роботов! А ты рожать не хочешь?

– Ах ты, луддит недоделанный, – Лора величественно выпрямилась и строго запахнула халат, – За счёт моей матки свои комплексы потешить хочешь? Не нравится на Земле – вали отсюда. Где космовокзал помнишь?

– И свалю! Свалю! – заорал Игорёк, не беспокоясь о том, что их дикие крики разносятся по окрестностям через открытые окна. Лора ненавидела фильтр-проветривание и распахивала рамы настежь. – Спивайтесь тут, вымирайте на радость роботам! А я… я… А я вам всем покажу!

– Штаны надень перед уходом, – Лора презрительно фыркнула и отвернулась. – Показывать он собрался…

В комнате со включенной шумоизоляцией и затемнённым окном хорошо страдалось. В замкнутое пространство не проникал привычный домашний шум: мамины шаги по кухне, рёв обожаемого папой футбола по телевизору, тихое гудение бытовой техники. Игорёк посмотрел на часы, встал с кровати, открыл дверь, пинком отогнал от порога пылесос, заперся и снова лёг. Страдать дальше.

Лора – эгоистка. Устроилась с комфортом в своём маленьком мирке, читает про ужасы прошлого и радуется спокойной скучной жизни. Специально себя пугает, чтобы не видеть проблем вокруг. А проблемы есть. Не может не быть. Иначе с чего Игорьку так плохо?

На тумбочке ожил унифон, спроецировал над собой светящуюся надпись «Иди ужинать». Мама знала, что бесполезно стучаться в комнату к сыну, когда у него меланхолия. Женщина немного тревожилась: приступы стали учащаться. Раньше Игорька накрывало раз в полгода, теперь почти каждый месяц. Попросить отпрыска сходить к психологу? Так буркнет в ответ «Зачем?» и расстроится, что его не понимают.

Сделаем вид, что всё в порядке. Ничего не происходит. Вытянется – выдурится. Самый возраст мечтать о подвигах. О славе.

Да где эти подвиги найти?

Игорёк прошёл на кухню. Мама заказала любимые блюда сына: курицу в апельсинах, салат и жареный рис. Пахло праздником, над тарелками поднимался аппетитный парок.

– Что за повод? – недовольно спросил парень.

– Ты уже полгода работаешь, милый, – мама взяла сына за руку, повела к столу. – Мы с папой тобой очень гордимся.

– Было бы чем гордиться, – горько вздохнул Игорёк и оторвал курице ногу. – Я учусь на инженера, а по сути выгребаю мусор. Подчиняюсь роботам, которые выполняют сложные и интересные ремонты. Отчитываюсь перед программой за переработку. Робот может настучать на меня врачам и сдать в санаторий на принудительный отдых! Разве об этом мечтало человечество на заре времён?