Реставратор

Игорь был в смятении. Можно ли ей верить или ей просто чудится? Но ведь что-то здесь все-таки произошло – достаточно посмотреть на изуродованный пол. Так, может, она все же знает, о чем говорит?

– Илса… она бежит! Бежит, задыхается, ей страшно! – продолжала Алла Рихардовна. – Ей тяжело, она оглядывается… Видит глаза! Красные глаза дьявола! Повсюду… ужас, страх! Свернуть никуда нельзя, везде глаза! Красные страшные глаза! Огромные! Он гонит ее… Он хлопает крыльями…

– Кто гонит, кто хлопает крыльями? – Удивился Игорь, не понимая, как она знать то, что видела Илса? Он еще допускал, что есть люди со способностями похожими на демонстрируемые старшей Озолиней – не зря же об экстрасенсах куча телевизионных программ? Но когда та стала говорить о крыльях и красных глазах, Смола сразу засомневался в душевном здоровье несчастной старушки.

– Дьявол! – закричала Алла Рихардовна. – Ее преследует Дьявол!

Игорь окончательно потерялся. Если бы он сегодня собственными глазами не видел звероподобное существо, ир наверное уже точно звонил бы в скорую помощь и попросил бы уложить несчастную в психиатрическое отделение. Только это позволило Игорю еще как-то сдерживаться, но когда речь зашла о дьяволе, ему стало неуютно. Это был перебор, мистика, религия, это все выше его понимания.

Пока Игорь безуспешно искал объяснение тому, что происходило у него на глазах, Алла Рихардовна продолжала свои поиски. Вдруг она подняла голову. Ее лицо выражало радость.

– Она… она… Господи, моя дочь спасена! – закричала женщина. – Она нашла Реставратора!

Алла Рихардовна пошатнулась и рухнула на пол.

Глава 13

Дверь открыл молодой, лет двадцати, хорошо сложенный парень. Он был в кожаных брюках и короткой жилетке на голое тело. Пробивающаяся на лице растительность была тщательно подбрита а‑ля Джордж Майкл, обилие перстней на пальцах колечек в ушах и макияж не оставляли сомнений в сексуальной ориентации парня. Впечатление дополняли татуировки, начинавшиеся от кистей красивыми узорами поднимавшиеся к шее. Грудь, живот и спина тоже были украшены наколками, хотя не так густо. Вероятно, другие части тела тоже не были обделены.

Увидев Олега, парень оживился, но тут его взгляд упал на Илсу, и приветливая улыбка погасла, уступив место недоумению. Уголки красиво очерченных губ недовольно дернулись. Казалось, парень приготовился услышать, что парочка ошиблась адресом, рука его медленно потянула на себя дверь.

– Ты Евгений? – спросил Олег.

Подведенные брови удивленно приподнялись, по лбу побежали морщинки. Нет, эти ребята не заблудились. Но тогда что им здесь нужно?

– Жак! – позвал он, полуобернувшись вглубь квартиры. – Жак, к тебе пришли!

Олег усмехнулся. Значит, Игорь не шутил, говоря, что его знакомый предпочитает французское имя данному при рождении. Да бог с ним, лишь бы он оказался прав и в остальном.

Жак был явно постарше, чем его друг, примерно одних лет с Олегом. Одет он был не так броско. Тоже в кожаных брюках, в такой же безрукавке, но не на голое тело, а поверх черной футболки. Был он небольшого росточка, с короткой, тщательно выстриженной полоской под нижней губой и ярко‑зелеными глазами – наверняка контактные линзы. Ну прямо певец Таркан московского розлива.

– Ты, наверное, Олег? – Глаза Евгения скользнули по Илсе, затем вернулись к Чернову. Взгляд татуировщика заметно потеплел. – Игорь меня предупреждал, что придет его друг.

Хозяин неофициального салона в ожидании ответа замолчал и опустил глаза. Он не сомневался, что перед ним именно тот, о ком говорил Смоленский, когда звонил в последний раз, но как иначе продемонстрировать свои длинные ресницы?

– Олег, – подтвердил Чернов и сделал шаг вперед. Теперь, когда на него легла ответственность за Илсу, Реставратор стал более решительным. Жак и его приятель инстинктивно подались назад, как бы приглашая гостей войти. Олег, держа младшую Озолиня за руку, двинулся следом.

– Это Илса, – представил он девушку и, не мешкая, перешел к делу: – Игорь тебе говорил о моей проблеме?

– Да, конечно, – кивнул Жак. – Проходите, чего мы застряли в коридоре!

Евгений провел гостей в большую, уютно обставленную комнату. Здесь, по всей видимости, он работал с клиентами. Середину комнаты занимали низкий диван, два таких же кресла и журнальный столик, на котором были разбросаны альбомы с образцами узоров. Чуть поодаль, справа, возле большого окна стояла свернутая ширма. Рядом с ней располагались высокий массажный столик и большой рабочий стол, уставленный всевозможными инструментами и склянками с красками.

– Присаживайтесь, – пригласил Жак. К удивлению Олега, он вел себя совсем не так, как это принято показывать в фильмах и разных ток‑шоу. Парень как парень, никакого жеманства, никакого кривлянья. И совсем не навязчив. Может, просто избыточно вежлив, но это все же лучше, чем хамство.

– Спасибо. – Илса благодарно улыбнувшись радушному хозяину, устало опустилась в кресло.

– Кофе выпьете? – продолжал тот. – У меня отличный кофе! Привозной, не из дешевых супермаркетов.

Олег открыл рот, чтобы отказаться – хотелось поскорее получить деньги и уехать, – но, увидев, как загорелись глаза измученной ночными приключениями Илсы, согласился.

Жак кивнул своему напарнику:

– Дима, нам покрепче, пожалуйста.

Видимо, дисциплина в этой семейке была железной, поскольку дружок или подружка – бог знает, как его называть, – тут же скрылся в коридоре.

– Как я понимаю, у тебя неприятности? – спросил Жека, он же Жак. – Нет-нет, я не спрашиваю ни о чем, это слова Игоря. Значит, и сумма тебе нужна приличная.

Олег хотел было возразить, мол, ему нужна самая малость, но, вспомнив, что теперь он не один и что у него нет теперь ни жилья, ни средств к существованию промолчал. Интересно, какую сумму запросил Смоленский? И как потом ее отдавать?

– Знаешь что, давай сделаем так, – продолжал Жак. – Я заказал две тонны баксов. пойми правильно, такие деньги я дома не держу. Мало ли что бывает, меня уже дважды пытались ограбить. Ну да ладно, это мои проблемы. Так вот, деньги привезут после трех. Я не знал, когда ты появишься, а у меня сегодня клиент один очень важный будет. Когда ты позвонил, я думал, это он. Нет-нет, сидите!

Хозяин квартиры замахал руками, увидев, что гости начали подниматься.

– Вы меня не правильно поняли. Вы мне ничуть не помешаете. Просто хотел предупредить, чтобы ничему не удивлялись. Сейчас люди странные, иногда такое устраивают, в цирк не ходи! одним словом, я заранее прошу извинения, за то, что возможно тут увидите. – Заметив, как сверкнули глаза Чернова, – замахал руками. – Нет-нет, совсем не то, что вы подумали! Вам ничего не угрожает! Я про другое. Иногда ко мне заходят не совсем адекватные люди, они такое могут отчебучить, что некоторым людям покажется очень странным. Просто почти все мои клиенты… скажем так, с небольшими тараканами и просьбы у них бывают весьма экзотичными. Просто не воспринимайте их всерьез, ладно?

Вошел Евгений, поставил на стол большой поднос. Олег бросил на него взгляд. Кофе, печенье, фрукты, конфеты… Черт, сейчас бы тарелку макарон, которые он так любит.

– Вы даже не представляете, какую суету поднимают некоторые клиенты. Мало того что сам не понимает, что хочет – вот сделай ему красиво, и все, – так еще приведет с собой подсказчика! Еще более пустоголового, чем сам! А тот и рад умника корчить. Такого бреда наслушаешься, что кинокомедии уже не смотришь.

Жак вскочил и начал манерно размахивать руками.

– «Вот этот цвет не подойдет, он с твоей машиной не гармонирует, – проговорил он в нос. – А вот этот рисунок тебе не по масти, вдруг на зону попадешь, там спросят! А вот здесь лучше еще и подпись сделать». Придурки, могу себе представить, какие они эпитафии заказывают. Ну да ладно, что о них говорить, посмотрите лучше наши образцы. – Палец татуировщика описал дугу и остановился на стопке цветных каталогов. – У меня самые последние издания!

Альбомы Олега не привлекали, он приблизительно знал, что там можно увидеть. Его больше интересовали авторские работы, единичные, те, в которых видна рука мастера. А потому он передал альбомы Илсе, а сам потянулся к простенькой картонной папке, из которой выглядывали листки кальки.

– Можно посмотреть?

– Это? – Жак пожал плечами. – Пожалуйста. Но здесь ширпотреб, псевдоиероглифы под Китай, цветочки, птички. А вот здесь картины. В основном Васнецов, мода на него пошла. Здесь тоже живность, ящерицы, дракончики…

– Драконы? – Чернов улыбнулся. – Это уже интересно.

– Олег тоже художник, – пояснила Илса. Это были ее первые слова с тех пор, как они вошли в квартиру. – И реставратор!

Олег, услышав слово «Реставратор», замер. В памяти всплыла утренняя встреча с Властелином. Он так еще не определился, это была реальная встреча или все же сон? А может, сон – это встреча с Илсой?

Подумав так, Чернов встрепенулся. Нет, не сон, вот же она, рядом сидит, живая и теплая. Черт бы тебя подрал, Властелин! Теперь и не поймешь, грезы то были пророческие или ты в самом деле являлся?

– …мне тоже это любопытно! – донесся до Олега голос Жака. Оказывается, тот все это время что-то говорил. – Я помню, Игорь рассказывал, что видел твои работы, по его мнению, они могут представлять интерес для меня…

– Да какие там работы! – Олег махнул рукой. – Так, баловство, для себя. Иногда от нечего делать набрасываю кое‑что, но все это так, для себя. Настроение на бумагу переношу.

– Нет-нет, мне тоже интересно, – вступила в разговор Илса. – Все только и говорят о твоих работах, а получается, одна я их не видела! Ты мне ни одного своего рисунка не показал.

– Да ерунда это все! – воскликнул Олег, вспомнив Карину и клочок бумаги, зажатый в ее руке, – Не нужно делать из меня художника, иначе будете разочарованы. Я даже красками не могу, работаю только авторучкой. И драконов я не пишу, хотя у меня и хтоническая тема. Не знаю почему, но у меня только монстры получаются. Что бы ни начал рисовать, все равно рука свое ведет и по итогу очередной жан… – Чернов осекся, он едва не проговорился! – короче, жанр у меня только один и он уже успел всем наскучить.

– Отнюдь, мне, например, эта тема более чем интересна, – сказал Жак. – Я цвет в наколках тоже не люблю. Только если клиент настаивает, а я вижу, что переубедить его невозможно! Послушай, может, ты набросаешь пару эскизов? Ну, простеньких, чтобы только тенденцию уловить.

Олег не знал, как быть. Обычно он не рисовал на заказ. За ручку он брался только в определенные моменты, когда душа переполнялась какой-то таинственной энергией и неведомая сила сама направляла его руку. Когда он просто чувствовал, что переполнен ею и если не сбросит излишки, «взорвется»!

Хотя… сейчас же он тоже полон энергии? после всего пережитого, после встречи с властелином, после того, как нашлась Илса, он просто горы готов был свернуть! Да и отказывать этому гостеприимному и отзывчивому парню было неудобно. Тем более что и Илса впилась в него просящим взглядом!

* * *

– Ручка есть? – сдался Реставратор. – И несколько листков бумаги.

Нашлась и ручка, и бумага. Олег занес руку над листком и задумался. Кого из своих детских приятелей он бы хотел увидеть? Властелина? Нет уж! Только не его! Носорога? Нет! Тарантула? Ягуара? Да, пожалуй, ягуара он бы нарисовал, но лучше…

И рука уверенно провела первый штрих. Один, другой, третий! Чернов начал заводиться. В душе его что-то росло и ширилось, Олег чувствовал, вот сейчас, вот еще чуть-чуть и наступит миг «пробоя». Пробоем он называл для себя состояние, когда начинал видеть воочию того, кого рисует, видеть каждый миллиметр его тела, каждую черточку лица, все элементы его движения. Его сознание, вдруг пробивало канал к модели и он начинал «видеть» не глазами, а воображением. Причем видеть настолько детально, настолько четко, что перед ним открывалось самое недоступное – душа изображаемого. Его желания, устремления, надежды. Видел глаза, внутренний свет, энергию существа, которого, как теперь выяснилось, называли жаннаваром. Чернов видел настроение монстра, его желания, его силу и мощь. Непривычная анатомия представала перед взором Чернова чуть ли не в хирургических подробностях. Он видел напряжение мышц позирующего, пульсацию крови во вздутых венах, слышал невысказанные слова, понимал выражение говорящих глаз…

Олег рисовал, забыв обо всем на свете. Уже давно остыл его кофе, остались нетронутыми печенье и его любимые апельсины, которые в иные времена он мог поглощать килограммами. Не слышал Чернов тихих разговоров, тактично перешептывающихся Жака и Илсы, не видел, как хозяин квартиры сделал знак своему помощнику не шуметь и не отвлекать гостя. Олег вообще ничего не слышал и не видел, единственно, что пробивалось сквозь броню, построенную им между реальностью и видениями, это удивление. Удивление тем, насколько он соскучился по своей работе, по своему творчеству!

В полной тишине прошло полчаса, час, а Чернов все не отрывался от бумаги. И даже не заметил, как в квартире Жака появились новые люди.

Точнее, он отметил факт появления посторонних, но лишь краем сознания, не выходя из творческого состояния и продолжая работу. Олег уже чувствовал, что рисунок получается. Вот стала появляться небольшая клинообразно вытянутая голова, лезвия длинных, слегка загнутых клыков, раздвоенный гибкий язык. Веки, нависшие над щелевидными глазами, переходили в низкий лоб, а тот – в плоский затылок, от которого начинался капюшон мощных бугристых мышц шеи и плечевого пояса. Плавно, без резких углов они переходили в бицепсы и трицепсы сильных рук.

Олег, не останавливаясь, пририсовал монстру еще одну пару верхних конечностей, расположив их под основными, рабочими руками. Как назвать эти конечности, трудно было сказать, потому что если «верхние» заканчивались чем-то хотя бы отдаленно напоминавшим кисти рук, то «нижние» и вовсе заканчивались костяными саблеобразными отростки труднообъяснимого назначения. Они торчали как страшные жала, способные пробить любой панцирь, любую защиту.

Но и это было не все. Косые мышцы спины, напоминавшие своей формой так называемый капюшон кобры, в том месте, где у обычного человека начинается талия, резко уменьшались, переходя в длинное мускулистое веретенообразное тело. Хищно изогнутая змея застыла в характерном для королевы положении – голова и верхняя часть туловища отведены назад и изготовлены для броска. Казалось, еще мгновение – и стремительный рывок вперед оборвет чью-то жизнь.

– Ух ты! – восхищенно прошептала Илса, стоявшая за спиной Олега. – Вот это да!

Ей надоело наблюдать, как посетители, важничая и корча из себя знатоков, с брезгливым видом рассматривают узоры. Этот слишком прост, этот чересчур кричащий, а эти китайские иероглифы – кто знает, что они означают, а вдруг это ругательство? Птиц и бабочек клиенты тоже отвергли, это пусть женщины носят. Вот тигры или волки – это уже лучше, только у них уж больно какой-то мирный вид!

Илса, стараясь не отвлекаться, продолжала смотреть через плечо Олега. Такого она никогда не видела! Грозная мощь и какая-то потаенная мудрость в глазах монстра с такой силой притягивали взор, что, казалось, невозможно уйти от его гипнотизирующего воздействия. Еще немного – и почувствуешь себя кроликом перед огромным и беспощадным змеем!

– Олег, я боюсь его! – прошептала Илса. – Правда, боюсь!

– Не нужно, он добрый, – тихо ответил Олег. – Он меня учил! Когда я спину повредил, это он давал советы по растяжке. Знаешь, какой я был беспомощный! Меня в бассейне, в воде растягивали. А когда не получалось, когда там соревнования проводили, он меня к турнику гнал. Там меня подвешивали, и так я отвисал. Сам даже ходить не мог. Это он меня вытащил.

Чернов поднял голову и посмотрел на свое творение под другим углом. Разве его монстрик такой уж страшный? Скорее, красивый, сильный и надежный! Ну, не шедевр, конечно – для серьезной работы нет ни времени, ни условий, – но все равно симпатяга получился.

– Олег, может, что-то другое нарисуешь? – Илса замялась. – Я змей боюсь.

Олег, не говоря ни слова, отложил работу в сторону и взял чистый лист бумаги. Он чувствовал, что все еще переполнен энергией и должен продолжить свое занятие.

Смахнув прилипшую к листку крошку, Олег занес руку для первого штриха и на мгновение замер.

– Кошек не боишься? – спросил он.

– Кошек? Кошек я люблю, они уют создают! Если бы не мама, она говорит, что мы не можем позволить себе отвечать еще за одно существо.

– Будет тебе кошка, – пробормотал Олег. – Классная кошка, сильная.

Рука замелькала над листком. Глаза, большие круглые глаза с щелевидным зрачком. Илса грешным делом подумала, что опять кобра получится, но плоский лоб и прижатые кошачьи уши развеяли ее сомнения. Илса обрадовалась, но рано. Еще несколько быстрых движений руки – и у животного появилась пасть, оскалившаяся в грозном рыке.

– Это кошка? – спросила девушка. В ее голое звучало разочарование.

– Кошка, – подтвердил Олег. – Конечно, кошка! Ягуар ведь тоже кошка, только большая и сильная.

– Понятно. – Илса вздохнула и ласково улыбнулась, мол, что с ним поделаешь, большой ребенок.

А Олег все рисовал и рисовал, не замечая ничего вокруг. Казалось, Реставратор нашел, наконец, куда сбросить негативную энергию, накопившуюся в нем за последние дни, непонятные и суматошные. Он писал быстро, торопливо, словно старался успеть это сделать до того момента, когда его оторвут от творчества. Он работал так, словно бы от того, сколько рисунков он сделает, зависело что-то важное, может, даже переломное в его собственной судьбе и в судьбе доверившейся ему Илсы.

– Вот! – громко сказал кто-то. – Мне вот этого!

Олег как будто не слышал, даже не повел головой, но Илса оглянулась. Клиент указывал пальцем на большого разноцветного скорпиона. Илса окинула разочарованным взглядом человека, который сделал такой странный выбор.

Невысокий, кряжистый, даже под плотной курткой угадываются литые мышцы. Короткая стрижка, маленькие глазки под безбровым узким лбом. Слегка искривленный нос, тонкие бледные губы, небольшой шрам на подбородке. В руке сложенный кирпичик мобильника, под расстёгнутой рубахой виднее толстая золотая цепь. Все атрибуты новомодного нового русского из анекдота. Такое впечатление, что он специально старается соответствовать этому образу.

Совсем иначе выглядел его приятель, высокий, широкоплечий и рыжеволосый. Он не важничал, держался просто и если и имел при себе сотовый, то не доставал и не демонстрировал его. Свитер, потертые джинсы и мягкие замшевые ботинки. Встретишь – внимания не обратишь. При этом Илса заметила, что в этой паре решающий голос принадлежал именно ему.

Посмотрев на рисунок, выбранный напарником, он лишь хмыкнул и отвернулся. И этого было достаточно, чтобы темноволосый тут же потерял интерес к рисунку и снова принялся перелистывать страницы. Одну, другую, третью, нет, после немой критики товарища, его уже ничего не удовлетворяло.

– Слышь, Жан, или как там тебя? А, да, Жак, – растягивая слова, произнес темноволосый. – У тебя чё, ничё путного нет?

Жак посмотрел на говорившего с некоторым удивлением. Вроде бы он не давал повода для грубости.

– Может, вы обратитесь к другому специалисту? – холодно-вежливым тоном проговорил он. – Наверняка там найдется то, что вас заинтересует.

Слова Жака, а еще больше сам факт, что кто-то посмел ему перечить, привели черноволосого в негодование.

– Да ты чё?! Я чё, пол‑Москвы проехал, чтобы меня к другому посылали? Да я сам кого хочешь пошлю! Да ты знаешь, с кем говоришь? – зарычал гость. – Проблем со здоровьем давно не было? Да я сейчас разнесу весь ваш курятник, только щепки полетят!

Молчание хозяина квартиры распалило его еще больше. Он с угрожающим видом поднялся на ноги. Наглец не заметил, как сверкнули зеленые глаза Олега, оторвавшегося от своего занятия. Это, однако, не ускользнуло от глаз рыжего.

– Паша, прекрати! – прикрикнул он на товарища. – Тебе предложили, что есть, прятать от тебя никто ничего не прячет! Нравится – выбирай, не нравится – найди и принеси то, что тебе подойдет.

Тот, кого назвали Пашей, мгновенно успокоился. Стало ясно, что он просто изображал барский гнев, чтобы хозяева мастерской знали свое место.

– Может, Паше водички холодной попить? – с вызовом спросил Олег. Ему черноволосый очень не понравился, захотелось дать ему понять, что лучше будет, если он попридержит язык, а то и с него спросить могут. – Хочешь, покажу, где кран находится.

– Не стоит. Он и так понял, что погорячился, – проговорил рыжий, не дав товарищу открыть рот и жестким взглядом пресекая его попытку огрызнуться, и тут же перевел разговор на другое:

– А вы, наверное, художник?

– Нет, реставратор, – буркнул Олег. – Это что-то меняет?

– Да нет. – Рыжий пожал плечами. – Рисуете умело, быстро, вот я и подумал…

– А что ты, – начал темноволосый и осекся, увидев на листке изображение ягуарочеловека. Он удивленно посмотрел на рисунок, перевел взгляд на товарища: – Ну ничего себе! Вот это да! Пантелей, ты встречал где-нибудь такое?

Рыжеволосый и сам уже заметил рисунок и замер, впившись в него взглядом.

Жак, услышав восклицания, тоже подошел посмотреть. Восхищенный блеск за зелеными линзами сказал больше всяких слов.

– Вот! – закричал Пашка. – Вот этого хочу! Слышь, Жак… мастер, кольни мне вот эту животину!

Жак кинул быстрый взгляд на Олега. Увидев, что тот раздражен бесцеремонностью и не хочет отдавать этому хаму свое творение, пусть даже созданное на скорую руку, хозяин дома понял, что ему пора вмешаться.

– К сожалению, этот рисунок мне не принадлежит, – объявил он. – Я могу использовать только те эскизы, которые вы видите в этих альбомах. Конечно, я бы не отказался купить…

– Плачу пятьсот гринов! – Выкрикнул темноволосый, доставая бумажник. – Я покупаю эту кошку!

– Рисунок не продается, – резко произнес Олег.

– А можно узнать почему? – спросил рыжий.

– Семьсот! – заявил Пашка.

– Я не торгую…

– Восемьсот!

– Насколько я знаю, все художники продают свои картины. – мягко продолжал Пантелей. – Почему бы вам не заработать? Это же хорошие деньги.

– А почему бы вам не забрать свое бар… – начал было Олег, но его перебил владелец мастерской.

– Подождите! – заговорил Жак, поняв, что назревает конфликт. – Успокойтесь! Олег…

– Тысяча! – гнул свое Павел. Казалось, он вообще ничего не слышит.

– Нет!

– Полторы! – продолжал темноволосый.

– Паша, да угомонись ты! – разозлился его спутник. – Что ты как робот трещишь и трещишь!

– Я хочу, – начал Паша, но рыжий не дал ему договорить.

– Я сказал – погоди! – В голосе рыжего появился металл, и темноволосый сразу притих.

В комнате воцарилась напряженная тишина.

– Олег, а что вы будете делать с рисунками? – спросил Пантелей.

Вопрос поверг Олега в растерянность. До появления этой парочки он вообще как-то не думал об этом. Просто показал бы монстров Жаку, а потом на усмотрение хозяина квартиры – или в печку, или еще куда-нибудь. Да порвал бы и выкинул! Он же не зарабатывал, он свою лишнюю энергию сбрасывал! Теперь же предстояло решать, как выйти из неприятной ситуации.

– Что и собирался, – наконец нашелся Олег. – Подарю их Жаку.

– Значит, теперь Жак владелец рисунков? – уточнил рыжий.

– Да! – подтвердил Олег и демонстративно протянул листки хозяину квартиры.

Жак обвел глазами собравшихся, словно спрашивая: «А теперь что?» – и взял рисунки.

– Он может делать с ними что захочет? – спросил рыжий.

– Конечно, пусть хоть сожжет их! – подтвердил Олег.

– Жак, теперь ты можешь наколоть их нам? – вмешался Паша.

Тот выжидающе посмотрел на Олега.

– Да, делай что хочешь. – Олег пожал плечами. – Теперь они твои. А мы, пожалуй, пойдем. Как, Илса, не возражаешь, если мы пройдемся? До трех еще много времени, чего взаперти сидеть?

Девушка молча встала и поправила свитер. Весь ее вид говорил о том, что ей тоже не терпится поскорее покинуть эту квартиру с ее неприятными посетителями.

– Ладно, Жак, мы зайдем после трех, – Олег, взяв Илсу за руку, вывел ее из комнаты.

Притихшая компания молча проводила их взглядами. Жак выскочил следом за ними в коридор.

– Олег, подожди, не уходи! Одну минуту всего подожди! – татуировщик пальцем ткнул в сторону Чернова. – Всего одну минуту!

Жак скрылся за дверью, оставив беглецов на лестничной площадке.

Чернов и Илса переглянулись.

– Мне он понравился, давай подождем? – Предложила младшая Озолиня.

Чернов, молча кивнув, притянул девушку к себе. Раз просит, почему не подождать?

Татуировщик уложился в обещанный срок.

– Олег, ты классный художник! – Глаза Жака горели. – Может, поработаешь со мной? Я готов хорошо платить за твои рисунки. Поверь, очень хорошо. Ты будешь делать классные бабки!

– Жак, мне сейчас не до этого. – Не мог же Олег рассказать малознакомому человеку о своих злоключениях. – Может потом как-нибудь. А сейчас, поверь, не могу.

– Ладно, то, что не сейчас, это я и так понял. – Жак достал из кармана тугую пачку банкнот. – Здесь трешка кактусов, на первое время тебе хватит. А потом еще заработаем.

– Спасибо, Жак, я отдам, как только смогу. – Олег был смущен, как бывает смущен всякий нормальный человек, берущий в долг. – Обязательно отдам…

– Какое отдам? – запротестовал Жак. – Это твое! Я это с тех с этой парочки крутых болванов получил! Это все твое, я еще за свою работу с них получу, а это все твое! Мы с тобой в расчете, ты мне ничего не должен.

– Нет, рисунки я тебе подарил, я не…

– Знаешь, Олег, а вы с Илсой классно смотритесь вместе, – неожиданно сказал Жак. – И давай так – ты подарил мне рисунки, я дарю тебе грины. И не комплексуй, я с этих любителей живописи получу больше, так что считай это первым заработком. У тебя проблемы – кто, как не друзья, в таком случае поможет?

* * *

Проехав несколько кварталов, Олег остановил машину и задумался. Как быть дальше? Хорошо, деньги есть, но ведь это только часть проблемы. С Илсой как быть? Возить с собой? Но это значит подвергать ее риску. В любой момент его могут остановить, бандитская машина есть бандитская машина, и никакими документами ее не прикроешь. Да и сам он в розыске, так что с Илсой придется расстаться. Расстаться?! Когда он только что нашел ее? Господи, как же не хочется! Но надо, менты могут в любой момент его обнаружить, если Илса будет в его компании, достанется и ей. А это недопустимо, нужно отправлять девчонку домой. Только как сказать ей об этом? И как она к этому отнесется?

Олег посмотрел на часы. Пора пообедать, но это не проблема, надо только поменять грины. А потом куда? Где жить, где ночевать? К нему домой нельзя, там наверняка засада!

– Илса, ты не хочешь съездить к себе, посмотреть, как там? – спросил Олег. Он рассчитывал, что, встретившись с матерью, девушка согласится остаться дома.

– Мамы дома нет, и я не поеду! И не останусь там! – выпалила Илса, словно прочитав его мысли. – И даже если вернется, все равно не останусь. Там такое… Нет, ни за что!

– Что случилось? – с беспокойством спросил Олег. – Тебя кто-то обидел? И вообще, ты мне так и не рассказала, почему оказалась в такое время на улице.

Илса молчала. Рассказать о том, что она видела ночью? Разве он поверит? Это же будет похоже на бред сумасшедшей.

– Олег, прошу тебя, не спрашивай, – умоляющим тоном сказала она. – Очень прошу, мне тяжело вспоминать об этом! Потом, попозже, я тебе расскажу!

Чернов нахмурился. Илса искоса посмотрела на него. Господи, он же может подумать совсем другое. Как глупо получилось.

– Олег, это совсем не то, о чем ты думаешь! – воскликнула девушка. – Я просто боюсь, что, если расскажу, что со мной произошло, ты решишь, что я сошла с ума. А мне этого не хочется.

Реставратор посмотрел на свою спутницу. Олег ждал продолжения. Он чувствовал, что готов поверить каждому ее слову.

– Может, я и вправду сумасшедшая. – Илса горестно вздохнула. – Мне и самой хочется рассказать, освободиться от этого. Но вспоминать все снова, страшно! Олежка, ты не представляешь, как я испугалась! Чуть не умерла от страха!

Она робко посмотрела на Олега и поежилась. Горячая волна нежности и любви затопила Олега. Он притянул Илсу к себе и поцеловал.

– Молчи, – тихо сказал он. – Молчи и не тревожься ни о чем. Что бы ни случилось, теперь ты со мной.

Но теперь уже Илсе захотелось, чтобы Олег узнал о том, что с ней приключилось. При ярком свете дня ночное происшествие как будто отдалилось и больше не вызывало прежнего ужаса. И еще ей не хотелось, чтобы этот большой и добрый парень подумал, будто у нее есть что скрывать от него.

– Понимаешь… Только не смей смеяться! – Илса даже подпрыгнула от мысли, что ее Олег может посмеяться над ее рассказом. – Засмеешься, обижусь на всю жизнь!

– Да ты что? – обиделся Олег. – Я что, по-твоему, похож на человека, который может смеяться над тем, что тебя…

– Ты просто не поверишь! – заговорила Илса, наконец, набравшись смелости. – У меня квартира взбесилась!

Олег чуть не прыснул со смеху. Он приготовился выслушать рассказ про грабителей, про нападение насильника на худой конец! Но взбесившаяся квартира? Сдерживая рвущийся наружу смех, Олег с сосредоточенным видом выжал сцепление и включил передачу. «Бешка» рванула так, что Илсу откинуло на спинку сиденья. Быстро вклинившись в поток, Чернов понесся по улице. Повернувшись лицом к зеркалу заднего вида, чтобы Илса не увидела улыбку в его глазах, он ловко обошел идущую впереди «ниву».

– Куда ты едешь? – спросила девушка.

– Как куда? – Олег старательно избегал ее взгляда, благо дорожная обстановка этому способствовала. – К тебе. Посмотрим, кто там у тебя резвится.

– Но… я… я… Я боюсь! – Живо вспомнив ночной ужас, Илса сжалась от страха, и умоляюще посмотрела на Чернова. – Не надо, не мучай меня!

– Не бойся. – Олег перестроился в другой ряд. – Посидишь внизу, в машине. Я сам поднимусь.

– Но это еще не все. – Илса боялась теперь уже не за себя. – Там был еще… Там был Дьявол!

– Да хоть два! – Олег твердо решил разобраться с шутниками, которые терроризируют его девушку. Он не верил во всякую, как он ее называл, религиозную дребедень. – Посмотрим на твоих…

Он хотел сказать «шутников», но сдержался – вдруг Илса обидится.

– У него красные глаза! И большие крылья! – запинаясь проговорила девушка.

Олег вздрогнул и резко повернулся к Илсе. Властелин? Она говорит о Властелине?! Так это он ее так напугал? Ну конечно! Осел, как же он сам не сообразил?! Кто же еще мог выгнать ее из дому, как не он! И гнать ее, гнать, как дикое животное! Через всю Москву заставил бежать! Ну, тварь ушастая, погоди, за это, ответишь! Вот за это точно ответишь! Подарок, он называется, сделал! Сука щедрая, так вот какая цена твоего подарка? Ну, рогатый, ты еще узнаешь, какие бывают подарки!