Майнбласт. В бездне тьмы. Часть первая. Двуличие

Мужчина потирает нос и отправляется обратно к бумаге, рядом с которой стоит чернильница, а в ней старая, черная от краски ручка.

– Вы Келемдар? – с недоверием интересуется Карвер.

– Да-да, – бубнит под нос мужчина, одержимо пишущий непонятный текст. Его глаза страшно уставшие, нос весь морщинистый, а на лбу складки. Седая щетина контрастирует с грязным лицом.

– Вам знаком такой человек… – подходит к столу. Хватает руку писателя и продолжает, – Садрос?

– Умер.

– Я видел его несколько дней назад.

– Не может быть! – нахмурившись, поднимает голову на стоящего рядом убийцу. – Я видел собственными глазами! – захрипев, продолжает.

– Я видел его несколько дней назад, – Стрелок отпускает руку и подходит к книгам. – Расскажите о нём. Что вы знаете о его смерти? – взгляд скользит по книжным полкам.

– Почему я должен раскрывать информацию подобного рода? Да ещё и незнакомцу? – возмущается Келемдар. – Я вам уже ответил. Он – мертв!

– Если вы считаете, что огромное количество стражи защитит вас, то вы ошибаетесь, – сообщает Карвер спокойным голосом, хватает первую попавшуюся книжку и, открыв случайную страницу, читает строки.

– Вы мне угрожаете? – встает старик и вопит от удивления. Книга падает на пол, а револьвер уже приставлен к груди собеседника в области сердца.

– Одна тайна в обмен на жизнь, – грозит Стрелок. Сейчас его заботит только месть, которая должна свершиться над Садросом, сейчас нужны ответы, которые почему-то никто не хочет и не может открыть. – Неужто вы желаете сохранить эту тайну? Унести её к солусу?

– Вы… не понимаете… нас же убьют, – глаза наполняются печалью и жалостью. Потускневшие зрачки смотрят горестно и тоскливо. Руки хватаются за пальто гостя, старик чуть ли не падает на колени. Поразивший его страх вызывает лишь отвращение.

– Кто? – гремит громом Стрелок.

– Нет… я не могу сказать, – умоляет старик, похожий на сумасшедшего. Майнбласт толкает от себя и тот приземляется спиной на пол. Взводит курок. Огонёк в фонаре танцует от дуновения ветра, что произвело падение. Свет прыгает по комнате, создавая мрачные тени, похожие на паутины. Старик скрывается в тени стола, а Карвер готов оплести свою жертву и вытащить из него все жизненные соки вместе с информацией о важной для него персоне.

– Выбирай! Умереть сейчас или жить под моей защитой до самой смерти Садроса? Мне не составит труда сделать несколько отверстий в твоём теле! – недвижимо стоит Стрелок с направленным оружием на безоружного. – Я убью тебя, чтобы у Садроса осталось меньше людей, которыми он управляет из тени, – Стрелок, волнительно проглатывает слюну и готов произвести выстрел по несчастному. Перст немного давит на спусковой курок.

– Стой! Я вовсе не соратник этого чудовища! – отползая к стене, говорит и облокачивается на стену невинный. – Я вам скажу, что знаю, но умоляю вас, прежде выведите меня из города! – встает, опираясь на стул.

– Так и будет, – опускает оружие. – Что здесь происходит? – Карвер подходит к окну и, немного оттянув полотно, выглядывает на улицу, где уже слишком темно, чтобы что-либо разглядеть. Фонари никто не зажигает. Разные объекты на улице приобретают образы людей, а статуя с изображением волка и человека превращается в огромное чудовище, будто бы смотрящее точно на Стрелка.

– Здесь витает ужас человеческого гения, – отвечает Келемдар и обращает свои глаза, уставшие от жизни, на страницы. – Здесь, на этих бумагах, написано всё, что я узнал и… над чем я ещё размышляю. Здесь есть ответы на твои вопросы! Здесь записи о том, кто вам необходим… но прежде чем мы начнём общаться на все волнующие тебя темы, мне важно прибыть в Традстольм, чтобы повидаться со своим старым другом. Он нам поможет! – в спешке начинает собирать все необходимые бумаги.

– Сейчас ночь. Или мы собираемся в такой мороз отправляться в путь? – интересуется Карвер, держа свой пистолет наготове.

– Мы должны покинуть город! – твердо говорит старик и тычет пальцем на своего проводника. На глазах страшная печаль от последних лет жизни, а зрак застилает гнев, который вызван нежеланием упускать возможность. Попав в оковы смерти, бродящей по городу, он боится и считает, что Садрос свершает подобным образом месть.

Стрелок на слова нового знакомого, немного помутившись, разглядывает пламя на свечном столбике, аккуратно пляшущее и греющее воздух. В мысли вторгаются друзья, которые предстают перед ним в образе мертвецов с горящими лицами. В голове витает желание отомстить человеку, который убил верных и любимых товарищей, что поддерживали и желали лишь светлого будущего. Но сейчас придётся углубиться в бездну ночи, в чан тьмы, чтобы пробить путь к спокойному будущему. Сам Карвер уже привык бросаться в неизвестность, тем более в поисках новой жизни. Сейчас начинается новая глава его жизни, где он найдёт ответы на вопросы будущего, прошлого и уж слишком туманного настоящего.

Майнбласт, слегка поникнув, погружается в свои мысли вновь, отвлёкшись от происходящего вокруг. Он уже думает о том, как было бы здорово повидаться со своими знакомыми, но от них остались лишь воспоминания и кольцо от Мираэтты, давящее на его и без того угасающий в бездне вапор. Всё же, Стрелок – наёмник, да ещё и в строю. Поэтому понимает, что путь предстоит тяжёлый, что встретит в жизни ещё десятки смертей своих ближних товарищей. Если раньше никто кроме Олафа и Мираэтты никак не могли добраться до сердца убийцы, то теперь уж точно Садрос и неизвестный эгаранади произвели на него впечатление. Только всё кажется слишком запутанным. «Неужели Келемдар так хорошо знает Садроса? Да и… Неужели Садрос сотворил такое с ним? Кто такой Келемдар?» – задаётся вопросами, понимая, что пора отправляться в путь, ведь в городе и вправду происходит что-то странное.

– Отправляемся немедленно? – продолжает с рассеянным взором, не отрывается от приходящих и уходящих образов.

– Я соберу все важные документы, которые долгое время пишу в своей, – на морщинистом лике проявляется страшное недовольство от вида помещения, – старой и проклятой каморке! – легонечко ударяет по столу рукой, желая спустить пар.

После удара послышались странные звуки, словно дикие звери проникли в здание и рычат, схлестнувшись за добычу. Резонанс проносится по всему залу на первом этаже, по лестнице, которая уютно привлекала своей тишиной, и заходит в комнату, заставляя старика встрепенуться. На взор ложится тень отчаяния, которая перерастает в судорожный дрожащий сбор всех необходимых вещей. Он начинает лазать по книгам и ронять их на пол, вырывая некоторые страницы и вытаскивая бумаги, которые отправляются в кожаную наплечную сумку. На лбу выступили бледные капли страха, а резкость действий говорит о неимоверном ужасе. У двери тот хватает свои тёплые вещи.

Крик полный отчаянного страдания раздается с первого этажа. Слышен стук и грохот, похожий на удары человеческого тела о деревянные поверхности. На первом этаже бьётся стекло. Стрелок направляет оружие на дверь в ожидании гостей. Быстрые и частые биения о пол и стены поднимаются с первого этажа, за дверью раздается крик: "Спасите!".

– Помогите! – кричит следом и затишье. Келемдар подбегает к двери, дёргает рычаг и что-то поправляет. Спешно начинает одеваться, то и дело спотыкаясь и чуть ли не падая.

– Молчи, – шепчет Стрелок. В голове появляются возможные пути отступления. Рука лежит на рукоятке меча, хотя тот понимает, что ближний бой совершенно неуместен. Старик смотрит на Карвера в ожидании команд. Гнетущая тишина ударяет по ушам. Кажется, что можно услышать, как горит огонь, как капает кровь на первом этаже и как мысли передаются по нейронным связям. Ладонь холоднокровного Майнбласта направляет напарника. Опуская её раскрытой, сообщает опуститься вместе с ним и после ведёт к стене. Двое сидят в ожидании. Странный рык за дверью нагнетает обстановку. Разносится ужасный животный вопль, который сотрясает окна. Слышно, как плоть неизвестного рвётся на части, как хрустят кости и жадно стучат зубы.

Келемдар мужественно держится, но всё же его потрясывает и пускает того в сильную, тревожную одышку, из-за чего наёмник даже поворачивается на него. Сейчас оружие старика – это мудрость и знания, что накопились за долгие годы жизни. Да и, видимо, один он ещё не окончательно обезумел в этом гниющем городе и знает не только кто такой Садрос, но и кто такие эти, пришедшие из тени существа. Медленные тихие вдохи и выдохи немного заставляют нервничать Карвера, но спокойствие пока не подводит. Он видит, что Келемдар уж отнюдь не молод, да и его голова явно не в порядке, поэтому всякие планы могут пойти не по плану.

Топот большого количества неизвестных существ разносится по первому этажу. Вскоре за дверью начинается настоящая бойня с рычанием и, бросающими в дрожь, воплями, которые сопровождаются ударами, скрежетом металла и рвущейся одеждой. Рука медленно тянется к фонарю и, когда его ручка оказывается зажатой в ладони Стрелка, поднимает его. От неё раздаётся предательский скрип. Существа за дверью замирают.

– Это… Дуриты! – шепчет бледный Келемдар.

Звучит ошеломительный выстрел в дверь, который пробивает её насквозь и разбивает окно, из-за чего ветер задувается в помещение и срывает тряпку, уже упавшую рядом с Карвером. Раздаётся ещё один выстрел. Молчание. Виднеются белые, отвратительно большие очи, что таращатся сквозь крупные отверстия точно на двух гостей в логове чудовищ.

Глава IX: Пробуждая Человечность

Трог и его безымянный напарник пробираются по развалинам. Кораг, который раньше был великим и стремился стать столицей Фортуито, стал пристанищем сломанных жизней и уничтоженных надежд. Былое величие иссякло, как и иссякло добро и счастье, царившее здесь. Остаётся лишь наблюдать, как в развалинах продолжают появляться новые чудовища, которые желают лишь одного – вапора. Как и двое товарищей, все в округе – кровожадные монстры, но в сердцах двух ещё продолжают прорастать ростки человечности. Остаётся лишь двигаться дальше к цели, в поисках своего утерянного счастья, которое утонуло глубоко в прошлом.

Бледные и мертвые дома сменяются тем же пейзажем, двое передвигаются по поверхности. Зная, что это лучший путь, не желают спускаться в катакомбы – канализацию, которую уже давно охватил разный монстр, желающий добраться до вапора исподтишка. Поверхность, хоть и опасна, но более безопасна, особенно при свете дня, ведь можно заметить не только движения, но и выбрать свой путь, где достаточно много ночных убежищ. К тому же, верхняя часть города – есть пристанище для новообращенных, которые ещё не смыслят в правилах мёртвого Корага. Они рыщут в поисках добычи, не понимая, что сами ей являются. Для Трога и его друга – место безопасное, ведь они уже достаточно опытные в вопросе охоты на себе подобных.

Искатели прошлого заходят в развалины старого заведения. На первый взгляд им кажется, что это – таверна, только второго этажа, где ранее могли остаться на ночь постояльцы, уже нет. Осталась только лестница прямо за барной стойкой. Вокруг царит разруха. Двери нет. Стены разрушены и обвалены, но ещё можно заметить в мёртвой леденящей пустоши отголоски прошлого: разные металлические украшения, украшенная разными резными узорами древесина. Помимо заваленного грязью пола, где ещё просвечивается утомлённое, прогнившее дерево, валяются и каменные обломки, среди которых таится и стекло. Двое заходят дальше и видят – по полу разбросаны осколки, будто недавно здесь били посуду. Та имеет зеленоватый оттенок, но есть и прозрачная. Заметив, не придают этому значение, но обнаруживают, что на барной стойке стоят две недопитые кружки.

– Здесь кто-то есть, – кажется Трогу, но продолжает надеяться на лучшее. В руках у него нож, который валялся несколько лет в грязи и мусоре. Прогнивший клинок совершенно безобразный на вид. Орудие такого типа более эффективно против существ, которые имеют высокую регенерацию. Ломая клинок и оставляя кусок в теле противника, выигрываешь себе время примерно на несколько часов, ведь организму чудовища необходимо много времени, чтобы избавиться от такого рода инородных тел. Уподобивших рыси, Трог шагает аккуратно, зная, что скоро будет схватка. В его мысли вторгаются разные идеи и способы убийства одного и даже двух существ. Товарищ же его, двигаясь с дробовиком в руках, следует за ним, учуяв напряжение в воздухе.

Медленно продвигаясь к стойке, где могут быть охотники, те желают избавиться от угрозы заранее, ведь неизвестные могут начать преследование. Звучит хруст под обувью Трога. Стекло крошится. Двое вооружённых выскакивают из-за стойки и стреляют в друзей, но один из старых пистолетов не выстреливает, звучит осечка и лишь возгорается отсыревший порох, быстро угаснув и оставив лишь гневную усмешку на лице стреляющего. Тем временем, пока плечо Безымянного страдает от поразившей его пули, Трог видит, как выстрел дробовика в буквальном смысле размазывает голову нападавшего вдребезги. Поднимается большой шум. Начинается потасовка. Монстр выскакивает из укрытия и прыгается на уцелевшего, желая выхватить из тела желанный, невидимый для глаз, вапор. Борьба. Двое катаются по полу, продолжая крошить предательские осколки. Безымянный же от боли падает и бросает все силы на регенерацию, зная, что никак не поможет повлиять на исход схватки, ведь по ощущениям пуля застряла в теле. Тем не менее, он пытается подобраться ближе, но ощущает дикую боль, сковывающую его мышцы.

– Вапор, сукин ты сын! – кричит Безымянный. Трог, желая вонзить клинок в обидчика, пытается нанести удар, но те парируются или от них уклоняются. Рычание зверя, желающего вонзить свои зубы в лицо обороняющегося, взывает новых существ присоединиться к короткой схватке. В скором времени, к ним явятся подобные, утопшие в жажде крови, чтобы полакомиться остатками. Каждый, кто создаёт громкие звуки в схватке, знает, что победит, ведь таким образом он как бы привлекает к себе внимание, чтобы оставить свою жертву регенерировать в одиночестве, уже отведав сущность. Впоследствии, проигравший становится лакомством для прибывших, среди которых есть и потенциальные жертвы.

Бешеные глаза не отрываются от взгляда поваленного. В гневе, от желания как можно скорее отведать плоть, старается добраться своей пастью до лица соперника. Вперемешку с глубокими человеческими чувствами, молящие об освобождении, наносит один за одним удары. Безымянный подбирается ближе к мёртвому существу и, наблюдая, как восстанавливается поверженный, удивляется подобной регенерации. Голова уже набрала кости, мышцы лица натягиваются, а кожа в некоторых местах почти восстановилась. На макушке даже проглядываются короткие волоски. «Стихии!» – рычит. Оборачивается. Потасовка никак не заканчивается. Рука почти восстановившись, уже способна держать дробовик. Лишь подняв его и вставив патрон, останавливается, ведь нож вонзается в горло врага. Оцепенев, противник перестаёт сражаться, понимая, что настают его часы вечных мук под гнётом чудовищ, приближающихся по его же зову. Ладонь Трога ещё держит рукоять клинка. Движение, и он переламывается. Остатки тот отбрасывает в сторону и толкает с силой обидчика, повалив на спину. Запыхавшись, продолжает лежать. Взгляды двух встречаются.

– Нам… Пора убираться отсюда… – переводит дух.

– Потом поваляешься! Тут этот уже на ноги встаёт! – подходит Безымянный, подаёт ему здоровую руку. Подняв своего напарника, они подходят к второму монстру и, направив на него дробовик, слышат шорох и треск, доносящийся поблизости.

– Сваливаем! – выстрел. Те направляются к ближайшему выходу. Трог, завидев жалобный взгляд держащегося за горло существа, плюёт в его сторону и скрывается из виду. Теперь неопытных охотников ждут ужасающие дни. Дни, в которых они будут чувствовать каждый проклятый час, как последний, но так и не дождутся его. Из минуты, а минуту в их головах будет разрастаться безумие. Кровавая жажда будет поражать их и без того проклятые мозги, распространяя по венам злобу, ярость и желание вырвать из ликворы хотя бы частичку согревающего вапора.

Напарники спрятались в соседнем доме. Отдышавшись, осматриваются. Весь шум скапливается и разрастается в руинах таверны. Слышатся крики. Настоящая бойня за добычу разрывает пространство вокруг, и тишина погибает.

– Спасибо, что спас нас. Я твой должник, – хватается за голову Безымянный. – Да и… Прости, что не смог помочь.

– Все в порядке. Ты и меня выручал. Рана хоть зажила? Пуля вышла? – интересуется, смотря на порванный рукав напарника.

– Да. Всё в порядке.

К месту драки подтягиваются новые монстры, каждый из которых желает избавить себя от жажды вапора. Двое пригибаются ниже. Раскрыть себя сейчас им не хочется, ведь им ещё предстоит добраться до места, где находится Лоза.

Некоторое время спустя они спешно шли по дороге, убираясь прочь от пира несчастных. Каждый шаг стал более четким и уверенным. Для дробовика осталось немного снарядов. На земле Трог находит старый обломок, который можно использовать как оружие. Положив к себе, к снаряжению, осматривается по сторонам, желая найти что-то ещё, что могло бы помочь в будущем. Двигаясь дальше по городу, им то и дело попадаются отголоски разных эпох: от мертвецов, иссохших в скелеты, на которых надета уже выцветшая, сгнившая броня, до обгоревших столетних костей. Иногда даже попадаются и разные эмблемы орденов, которые давно промышляли здесь поисками разных знаний. Символика «Эха Кровавого Знамени» вызывает лишь вопросы, ведь напарники даже и не знают о нормальной жизни за пределами Корага. Предполагая, что это лишь призраки прошлого – давно ушедшая цивилизация, которая натворила здесь немало дел, те общаются об этом.

– Существовали бы люди вокруг этой пустоши, я думаю, нас бы всех уже давно переубивали… – высказывается Безымянный и указывает пальцем на полуразваленное здание.

– Пришли? Здесь и живет Лоза последние несколько дней? – удивляется и хмурится, ведь кто ещё в здравом уме будет жить так долго, тем более близко к возможному расположению О.Ч.А.Г.а. Голубые глаза бегают по местности, выискивая возможные ловушки.

– Не поверишь, Трог, – шепотом, – но она здесь, вроде как, не одна живет, – Указывает на следы около люка, заброшенного плохо сделанной маскировкой из разного бесполезного мусора. – Минимум двое! – наклоняет голову, говоря хриплым голосом. Проверяет патроны вновь и вставляет в патронник более свежий, вытащив сомнительный снаряд. Трог держит меж пальцев обломок, найденный ранее. Проржавевшая металлическая дубинка в некоторых местах сыпется, а её наконечник выглядит достаточно остро. Посмотрев друг другу в глаза, подходят ближе. Отворяют люк и, заметив двоих, Безымянный направляет орудие на лежащую пару. Они в ужасе вскакивают и начинают визжать, размахивая руками, умоляя их не есть. Прекрасная дама, которая уже успела испачкаться о местные краски, бросается в истерическую дрожь. Мужчина, пытаясь скрыться в катакомбах, вход в которые в нескольких шагах от них, спотыкается. В этот момент и звучит выстрел. Полтела неизвестного разносится вдребезги, а девушку обрызгивает кровавыми ошмётками. Она лишь вскрикивает и, остолбенев, смотрит на лежащей рядом с ней труп.

– Сюда идут наши дружки! Не хочешь страдать? Молча поднялась, вышла на улицу и пошла следом! – угрожает Безымянный. Девушка кивает и, накинув на себя хоть какие-то лохмотья, выбирается на улицу со слезами на бледном лике. Спрятавшись неподалёку, они лишь могут смотреть на то, как пир переползал в подземелье; друг за другом чудовища запрыгивали в нору, откуда слышались крики и жадные пожирающие звуки.

– Найдём укрытие, – говорит Трог, и уже трое отправляются дальше по дороге, приближаясь к центру города. Выходят на главную старую улицу, на ней множество сожженных зданий. Смотря сквозь картину настоящего, представляют, как выглядели в прошлом руины чудного Корага. Можно расплакаться, ведь изумительные улочки являлись прекраснейшим местом, который может сотворить человеческий ум. Забравшись в одно из зданий, которое ещё уцелело, они отправились на второй этаж, спрятавшись под разрушенную и провалившуюся крышу. Дробовик наставлен на даму, смотрящую милыми узкими глазками с покрасневшими глазными яблоками. Светло-серая радужная оболочка отражает на себе орудие, которое раздробит мозги в случае неудачных переговоров. Учитывая то, что она воскреснет в любом случае, не хочет испытывать страдания, которые не испытывала уже давно. На вид она только недавно питалась вапором.

– Как пробраться в О.Ч.А.Г.?

– Н-никак, – Трог смотрит по сторонам и пребывает в раздумьях, никак не участвуя в диалоге.

– Мы знаем, что ты там бываешь, мразь! – с искривленным лицом раздражённо твердит напарник. Девушка молча отворачивается, нежная кожа иногда сияет в лучах солнца, которое то пропадает, то возвращается из-за несущихся облаков. Обхватывает себя руками и безлико взирает в пустоту, пустоту бесконечной жизни. Вооружённый подбирается ближе и шепчет на ухо, угрожая:

– Если думаешь, что молчание тебя спасет, то ты ошибаешься, – кривая улыбка растягивается на лице, он жадно облизывается. – Мы можем тебя хоть на вечность оставить у себя и питаться тобой каждый раз, как твоё изумительное личико восстанет в новом мягком и аппетитном обличии, – схватив за горло Лозу, отбрасывает дробовик в сторону. Молящий девичий взор со слезами обращается на неизвестного, показывается звериный оскал с острыми клыками. – Говори или придётся долго страдать, – ответа не последовало. Откинув от себя девушку, Безымянный подходит к Трогу, и оба осматривают Лозу. Чешут лбы, подбородки, осматривая округу из трещин крыши, свет из которой иногда падает на уставшие глаза. В глубине города раздается выстрел.

– Это точно она? – спрашивает Трог.

– Точно, я знаю её лицо, – отвечает и возвращается к беседе с пленницей.

В мыслях не участвующего в допросе витает представление о том, кем он был раньше: "Может я был лесорубом? Все родные небось считают меня мёртвым, давно уже оставили в прошлом. Думают, что предпочёл другую жизнь, избавившись от рутины, суеты? Хотя откуда я могу знать, что такое суета, ведь моя жизнь – поиск, который никак не закончится. Вечный голод бывает посещает раньше, чем обычно. Хотя мой напарник питается Вапором раз в неделю. Как бы не попасться в ловушку, из-за которой придется питаться другом, решившимся на отчаянную помощь. А… а как его зовут?" Серьезный взор не знает, как открыть тайну, которая скрыта в умах тех, кто иногда бывает в О.Ч.А.Г.е.

– Ты хоть представляешь какие наши цели? – надеется разгневанный напарник. Разводит руками и медленно повышает голос, переходя в более обреченную и гневную позицию. – Ты правда думаешь, что мы вот так просто хотим ответ про эту проклятую лабораторию? Или… что это вообще? – подходит ближе с кривым лицом, которое вопит от недовольства. Девушка же смотрит сквозь щели на пустынные улицы, где иногда слышатся крики и выстрелы. – Мы хотим обрести себя, дура! – хватается за плечи дамы, на что она со страху вскрикивает. – Мой друг, – указывает на него пальцем, – понимаешь? Не помнит своего прошлого, как и мы с тобой, – глаза обращаются на человека, кто ведёт речь, взгляд девушки наполняется интересом, забыв о витающей в голове панике. – Он, мать твою, видел осколок своего прошлого! – нервно усмехается и отходит назад, хватается за подбородок. – Ты хоть можешь представить, что афоантропос вспомнит себя? Ты хоть представляешь, что он может вновь любить и обрести семью? Кораг! – ударяет кулаком по стене, из-за чего пыль сыпется с поверхности. – Проклятое место, где даже женщины вроде тебя такие… – разводит руками и крутится на одном месте. – Ты сама пойми, что сам факт, что есть шанс вспомнить всё! Ты когда-нибудь мечтала об этом? Я уже вечность жду момента, когда смогу обрести счастье, я может и раньше был счастливым, но где я сейчас? – бьет пальцами в грудь. – Я улететь мог уже, каэлум мать его, давно, но я здесь! – сбавив тон.

Лоза опускает глаза, а мышцы, кажется, слабеют. Видно, как она тает.

– Здесь, в поисках правды, мой ум ещё не прогнил! Его ум еще не прогнил, я думаю, что и твой тоже! Подними глаза и посмотри в мои! – тычет пальцем и, широко раскрыв очи, всматривается в хрусталики девушки. – Его друга – человека! – показывает в неизвестность с бешенством в голосе. – Человека, мать твою, увели в эту, каэлум сгнивший, лабораторию! Ты хочешь, чтобы здесь было пополнение? В рядах таких как мы? Или же ты поможешь избавить сразу нескольких от страданий? – подходит к Трогу и хватает за руку, подняв над головой, сжимает кулак, подняв и свой тоже. – Мы боремся за жизнь, мы боремся не за привычное бессмертие. Мы боремся за смерть! За чувства! За отсутствие звериного голода, что тревожит и тебя тоже! Я не нашел своё призвание, но найду, как обрету покой. Как вылечу себя и проживу, мать твою, достойную жизнь. Нам важно! – подходит к девушке и хватает дробовик, что лежал рядом. – Ты бы могла уже взять оружие и выстрелить, ты могла, но не сделала. Скажи нам, где вход в О.Ч.А.Г? Спаси меня, моего друга и неизвестного, который, возможно, и есть настоящий его друг, а не я, – кивает головой напарнику, уходя.

Оба начинают движение. Трог кивает девушке в знак прощания.

– Знай! Если ты с нами, то двигаем сейчас, если же нет, мы найдем способ тебя убить, – останавливается у выхода и вновь указывает пальцем. – А если быть точнее, мы знаем, как убивать таких как мы.