– Аристон, – ответил Юний. Лежащий на полу Креон подавился собственной слюной. – Он был в нашем контубернии. Этот доблестный юноша возглавил центурию, когда центурион Креон получил ранение.

– Удивительно, господа! – Воскликнул Эмилий и встал на ноги. – Точно также зовут моего дражайшего сына. Наверное, все Аристоны такие смелые. Жаль, что он погиб, и я не успел с ним познакомиться. Ну что ж, помянем храброго легионера.

Император прикрыл глаза, сложив руки вместе, словно молясь богам. Спустя минуту молчания, он снова улыбнулся.

– Можешь идти, легионер, – сказал Квинт.

Юний отдал честь и вышел. Креон сильно вспотел и залихорадил. Но на него никто не обращал внимание. Спустя молчание, легат воскликнул:

– Вспомнил!

– О боги, я чуть не помер, – буркнул Эмилий, схватившись за сердце. – Зачем ты так кричишь?

– Я вспомнил, – уже тише повторил Луций. – Точно также выглядел ваш сын. Теперь понятно, почему его лицо мне показалось таким знакомым.

– Что? – Не понял Эмилий и перестал улыбаться. – То есть ты хочешь сказать, что ты видел Аристона? Моего Аристона? В доспехах легионера? На поле брани!

Император покраснел, как рак от злости. Он подошёл к легату и посмотрел на него суровым взглядом.

– Н-н-ет, – промямлил, заикаясь легат. Даже легат не выдерживал этот взгляд. – Я сказал, что он был похож на него. Вот и всё. Это ведь невозможно, ваш сын сейчас отдыхает в Лондиниуме.

– Вот именно! – Сказал Эмилий и повернулся к легату спиной. Остановившись напротив ложа центуриона Креона, Эмилий удивился. Он впервые видел плачущего солдафона до мозга костей. Его тело лихорадило, и он пытался успокоиться, сжав зубы. – Креончик, что с тобой? – Эмилий сел рядом с ним и взял его мозолистую руку.

Но Креон не мог произнести ни слова. Его язык словно онемел.

– Тише, Креон, – проговорил ласково Эмилий и погладил центуриона по волосам. Затем он налил в кружку воды и поднёс её к дрожащим губам Креона. Когда Креон пил, половину он разлил на себя. Руки его дрожали, и он не мог себя успокоить.

Креон посмотрел на императора тем же взглядом, когда он смотрел в последний раз на Аристона. Взглядом, просящим прощения.

– Император, – проговорил Креон. – Простите меня.

– За что? – Удивился Эмилий и улыбнулся. Он взял Креона за сильную руку и не отпускал.

– Это был ваш сын, – наконец признался Креон. – Это был Аристон.

Эмилий перестал улыбаться и отпустил руку центуриона.

– Но этого не может быть, – прошептал Эмилий так, чтобы его никто не слышал кроме Креона. – Аристон остался в канабе²⁸*. Ты ошибаешься.

– Нет, – ответил так же шёпотом Креон. – Он притворился легионером и шёл вместе с нами. Я узнал об этом на полпути, после засады в лесу. Он спас меня…

– Почему ты мне ничего не сказал? – Спросил Эмилий.

Центурион ничего не ответил. Эмилий поднялся с колен и посмотрел на Квинта.

– Что-то случилось? – Спросил обеспокоенно центурион Квинт.

– Это был…Аристон!

Император более не мог сдерживать эмоций. Он выбежал на улицу и закричал. Слёзы душили его, но он не в силах был заплакать. Он задыхался и не мог дышать. Эмилий упал на колени и сжал снег. Квинт и легат подошли сзади, пытаясь его увести. Многие легионеры и местные жители услышали крик императора и собрались вокруг него, чтобы узнать, что происходит.

– Принцепс, – говорил Квинт.

– Аристон! – Закричал Эмилий. – Его убили! Убили! Мой сын мёртв!

Квинт взял за руку императора и начал уводить в дом. После его ухода, люди приступили к обсуждению. Сказать, что Юний был изумлён – не сказать ничего. «Выходит, этот чудак и вправду был сыном императора …»

***

Проснулся Аристон от крика. Только не от своего. Ему показалось, что кто-то зовёт его. И голос был императора. Стояла светлая ночь. Рядом спали трибун и легионер Нумерий. Аристон протёр глаза и поднялся с импровизированного ложа. Лунный свет попадал в яму. Юноша заходил вокруг неё и придался размышлениям. Умирать здесь он не собирался. Он должен вернуться к Эмилию, должен вернуться к жене, к своему ребёнку. Просто лечь и умереть здесь было бы весьма эгоистично с его стороны.

Он не ел уже два дня. Силы покидали его. Но способность мыслить он всё ещё сохранял. Прикоснувшись рукой к стене, он ощутил замёрзший грунт. По сути, если копать ночью, то есть вероятность сбежать. Но как можно убежать, если сил совершенно не было? Аристон поражённо опустился на землю и схватил голову руками.

Немного посидев, он услышал голоса сверху. Подняв голову, он увидел длинные волосы, свисающие вниз. Голоса были как мужские, так и женские. Затем вниз неожиданно упала тяжёлая и толстая верёвка. Аристон от удивления встал. Сверху что-то крикнули, очень похожее на приказ лезть наверх. Нумерий и трибун уже успели проснуться.

– О боги, – проговорил трибун. – Неужели они пришли за нами?

Трибун Валерий первый подошёл к верёвке и начал залезать наверх. После полез Нумерий и в конце уже Аристон. Наверху стояли незнакомые мужчины в овечьих шкурах и в рогатых шлемах. Их было около дюжины и все они пришли за ними.

– Что им надо от нас? – Спросил Аристон.

Но вместо ответа его руки связали, впрочем, как и остальным пленникам и повели по ночной мгле во «дворец» вождя. Быть может, вождь простил их и хочет снова попробовать взять в своё услужение?

Зайдя в большой дом, с высокими потолками и круглообразной залы, с ковром из мха на полу, Аристон увидел сидящего на деревянном троне человека. В свете факелов и жаровен, которые были расставлены вокруг, он увидел рыжую бороду и длинные косы вождя. Рядом с ним сидели его сыновья – те самые, что поймали Аристона, и Мата. Не доходя несколько шагов, воины остановились, пленники – тоже.

– Это Муйредах, – прошептал трибун.

Рядом стоящие воины, ударили Аристона деревянной булавой по коленям, чтобы он поклонился их вождю. Юноша взвыл от неожиданности, но опустился. Остальные же продолжали стоять. Впрочем, их сюда не приглашали. Вождь Муйредах поднялся со своего места и медленно направился к пленникам. Остановившись напротив, он с отвращением сплюнул.

– Кто? – Спросил вождь на кельтском.

Мата встала в полный рост и подошла к отцу. В свете факелов девушка казалась ещё прекраснее. В прошлый раз Аристон видел её лицо лишь в ночном сумраке. Мата указала пальцем на Аристона, а на остальных махнула рукой и что-то рявкнула недовольно. Кельты извинились перед ней и собрались уводить трибуна с легионером обратно. Аристон занервничал.

– Куда вы их ведёте? – Спросил Аристон.

– Будь покоен, Аристон, – ответил трибун. – Им нужен ты, а не мы.

Когда римлян увели обратно на улицу, вождь начал осматривать Аристона. Аристон был одет в одну тунику и калиги. Доспехов на нём не было. Заметив амулет, висящий у него на шее, Муйредах прорычал:

– Вор!

Слово было сказано на латинском.

Вождь схватил амулет Тамира и оборвав его с шеи Аристона, забрал себе. Мата начала что-то объяснять своему отцу, всё время указывая пальцем на Аристона. Рассказывала она как обычно быстро и жестикулируя, как Эмилий. Муйредах устало закатил глаза и нехотя заговорил, обращаясь к пленнику:

– Откуда он у тебя?

– Тамир подарил мне этот амулет, – ответил Аристон, дерзко смотря в глаза кельта.

– Тамир? – Повторил вождь. – Точно такой же амулет я однажды подарил Тамиру. Это мой амулет – он достался мне ещё от моего отца. За то, что Тамир вылечил меня от смертельной болезни, я подарил его ему. Но как он оказался у тебя? Ты вор!

Говорил вождь на чистом латинском. Что было довольно удивительно.

– Я не вор, – ответил Аристон. – Я спас Тамира во время гладиаторских боёв.

– То есть, ты защитил его от римлянина? – Удивился вождь.

– Да, – ответил Аристон и дополнил: – я не мог смотреть, как безжалостно убивают ни в чём неповинных людей.

Вождь хмыкнул и сел обратно. Братья с презрением смотрели на Аристона и казалось, норовили убить его.

– Тамир не стал бы дарить амулет грязному римлянину, – сказал вождь. – Но, если он оказался у тебя, значит, ты либо говоришь правду, либо ты обыкновенный вор. – Он почесал бороду и продолжил. – Я дам тебе один шанс. Если ты говоришь, что ты спас Тамира на гладиаторских играх, значит, ты хороший боец. Завтра ты докажешь это, сразившись с моим сыном Рибом. Если ты одолеешь его, то я поверю тебе, и ты будешь отпущен на волю. Если нет, то будешь убит. Убит как вор.

Один из сыновей рассмеялся. Это явно был Риб. Высокий, жилистый исполин. Одного телосложения с Креоном. Но он однажды уже победил Креона, значит сможет и одолеть кельта, тем более вряд ли кельт обучен греческой борьбе и римскому фехтованию. Мата была явно недовольна.

Когда уводили Аристона, Мата шла рядом и возмущалась, всё время повторяя слово «отец».

– Не беспокойся, – сказал Аристон. – Твой брат не убьёт меня.

Мата словно поняла его и вздохнула. Аристона привели к старой конюшне. Кроме сена здесь ничего не было. Девушка снова достала из уже новой сумки мясо и хлеб и передала их в руки Аристону. Но юноша жестом отказался. Девушка вопросительно посмотрела на него.

– Ты лучше моих друзей накорми, а не меня, – сказал Аристон.

Мата сдвинула тёмные брови на переносице, выражая недовольство.

– Они пытаться убить мой отец, – сказала она на грубом латинском и сжала кулаки от злости.

Аристон задумался. Они ему ничего не говорили про покушение. Девушка стояла рядом, скрестив руки на груди. Аристон подошёл ближе и взял её руки в свои, смотря прямо в глаза. Мата удивилась такой дерзости, но не сопротивлялась.

– Мата, – сказал Аристон. – Пообещай мне, что мои друзья будут освобождены в случае моей победы.

Девушка хотела ответить – нет – но, смотря в голубые глаза Аристона, в которых отражалась его чистая, добрая душа она ответила:

– Хорошо. Я поговорю с отцом.

Это было сказано на кельтском, но Аристон почему-то был уверен в своём переводе. Девушка передала пожитки с едой Аристону, вместе с фляжкой с водой и вышла, заперев его в конюшне.

Плотно поужинав, Аристон тут же уснул. Наутро к нему снова зашла Мата и улыбаясь, передала завтрак. Аристон поблагодарил девушку, и она вышла. Она явно что-то испытывала к нему и это Аристон чувствовал. Она была безусловно красива и мила, и добра и воинственна, но у Аристона уже есть жена, любимая жена, однако сердце было занято отнюдь не Киссой, а Эмилием. Он всё время думал о нём, вспоминал объятия и первый поцелуй. Иногда он представлял, что амулет Киссы ему подарил император и целовал его. Но перед глазами тут же появлялся образ жены, которая смотрела на него с укором. Правильно. У него семья, ребёнок. А император – по сути его усыновил. Ни о какой связи, кроме родственной, он не должен думать.

Закончив с завтраком, Аристон начал воображать скорый бой. Он не был уверен в своей победе, ибо Риб был намного сильнее его. К тому же юноша сильно ослаб не только физически, но и духовно. Впрочем, если он будет убит, то умрёт достойно, сражаясь за свободу, как еретик Тамир и его ученики.

Ближе к полдню за ним пришли. Однако никаких доспехов ему не дали. Привели они его к небольшой площади, где уже собрался народ, чтобы посмотреть на бой. Когда Аристон проходил мимо кельтов, они толкали его и бросали проклятия. Аристон не обращал на них внимание. Впереди находился трон вождя, рядом с ним стояли его стражники и Мата с остальными братьями. Также здесь находилась и жена вождя. Такая же рыжеволосая женщина, похожая на Мату. Бой был важным, он решал судьбу не только Аристона, но и Риба. Ведь Риб был самым старшим из сыновей и в случае победы Аристона, их племя могло лишиться главного наследника.

Остановившись, Аристону передали меч. Римский меч. В то время как Риб был вооружён огромной булавой, словно булава – это основное оружие кельтов. Юноша на миг представил, как этой самой булавой ломают ему бёдра и пробивают череп. Кельт так же, как и Аристон был без доспехов. Для демонстрации, он снял с себя верхнюю одежду и остался в одних штанах. Аристон не последовал его примеру. Вождь поднялся с ложа и что-то провозгласил громким голосом, наверное, что-то вроде напутствующих слов, что говорит император во время помпы. Закончив речь, народ выразил восхищение.

Аристона толкнули вперёд и начался бой. Вокруг стояли люди и подбадривали сына вождя. И только Мата мысленно молилась за победу Аристона.

Барабанщики ритмично начали бить в кожаные барабаны. Всё это напоминало сейчас церемонию жертвоприношения, где Аристон – жертва. Кельт был выше Аристона на две головы, а его широкая мохнатая грудь полностью закрывала от Аристона часть зрителей. Риб крутил и махал в воздухе свою булаву, демонстрируя своё мастерство владения оружием. Аристон в свою очередь стоял на месте и не двигался. Меч он держал двумя руками, защищая незащищённые части тела. Если бы ему дали хотя бы щит…

Кельт перестал кривляться и играть на публику. Он зарычал как зверь и набросился на юношу. Замахнувшись над ним, Аристон молниеносно отпрыгнул в сторону и забежав сзади, нанёс удар в спину. Народ неистовствовал. Кельт, разозлившись от небольшой раны, начал наносит удары быстро и резко, словно держал в руках топор и рубил деревья. Аристон только и успевал, что отбегать в сторону, ибо парировать он бы всё равно не смог, булава была больше и тяжелее меча. В очередной раз замахнувшись, кельт ударил по мечу с такой силой, что он треснул по полам. Люди ахнули от удивления. Аристон изумлённо покосился на остатки своего меча, но не собирался сдаваться. Воспользовавшись моментом, когда Риб уже праздновал свою победу и расслабился, юноша, нагнувшись, быстро проскользнул между мохнатых ног кельта и оказавшись сзади, запрыгнул ему на спину, обхватив ногами его туловище, норовя повалить на землю. Риб от неожиданности уронил тяжёлую булаву себе на ногу и закричал от боли. Зрители громко смеялись над ним. Аристон схватив Риба за шею, отталкиваясь телом назад, наконец повалил варвара на землю. Риб неуклюже упал, а Аристон тем временем быстро оседлав его, направил остатки своего меча над его горлом. Кельты перестали смеяться и в воздухе повисла тишина. Никто не ожидал такого поворота. Риб тоже. Юноша оказался слишком ловким и благодаря своему невысокому росту, смог одолеть варвара голыми руками, словно лев.

Жена вождя прикрыла лицо руками, ожидая смерть своего старшего сына. Но Аристон даже не думал его убивать. Вместо этого он откинул сломанный меч в сторону и слез с Риба. Риб с недоумением посмотрел на Аристона. Юноша улыбнулся ему и подал руку. Риб принял её и поднялся, всё ещё не понимая, что произошло. Все молчали. Неужели смерти не будет? Вождь поднялся с трона и вышел на импровизированную арену. Сначала он внимательно осмотрел своего сына, ища ранения. Но ничего кроме небольшой царапины на пояснице он не нашёл.

– Почему ты не убил моего сына? – Спросил Муйредах на латинском.

– Каждый достоин жизни, – ответил Аристон. – Даже враг. Тамир сказал мне – нужно уметь прощать. Прощение – лучше любой мести.

– Моя дочь была права, – проговорил вождь. – У тебя и вправду доброе сердце.

Затем он заговорил на кельтском, обращаясь к зрителям. Он всё время указывал пальцем на Аристона и жестикулировал. По окончании речи, он снова подошёл к юноше и положил ему руку на плечо, слегка приобняв. Зрители зарукоплескали, выражая одобрение.

– Как тебя зовут? – Спросил наконец вождь.

– Аристон.

***

После поединка был назначен пир, на который был приглашён Аристон. Пришёл он на него всё в той же шерстяной уже затасканной тунике, в сопровождении небольшого эскорта из стражников вождя. Ужин проходил в небольшой зале, намного меньше, нежели у императора Римской Империи. Всё было весьма скромно, а из гостей присутствовал лишь интимный круг родственников. За деревянным длинным столом сидели жена вождя, трое сыновей, один из которых был самым младшим, лет семи, дочь Мата, сам вождь и несколько воинов-военачальников, видимо также являющихся кровными родственниками семьи вождя.

По приходе Аристона, все разом перестали переговариваться. Кельты, которые сопровождали его, приветствовали своего вождя и вышли на улицу, оставив Аристона наедине с кельтской семьей. Все смотрели на «римлянина» кто с презрением, а кто с уважением.

– Присаживайся, друг, – сказал вождь, указывая жестом на ложе возле себя. Там же восседала и Мата.

Аристон кивнул и повиновался. Пока он шёл, кельты смиряли его взглядом. Они были одеты в кофты с длинными рукавами и штаны. У военачальников прямо на столах находились их рогатые шлемы. Все мужчины, кроме младшего сына, были косматыми и бородатыми. Взгляд их был подобен хищникам. Они громко дышали и пыхтели. Глаза налились кровью. Они явно негодовали и не желали сидеть с врагом за общим столом. Один из них всё же не выдержал и начал ругаться, всё время тыкая пальцем на Аристона. Вождь спокойно отреагировал и жестом попросил его замолчать. Разгневанный кельт ударил кулаком по столу и надев на голову шлем, вышел из хижины. Вождь не стал обращать на него внимание.

Когда Аристон сел, Мата улыбнулась ему и сразу же позаботилась наполнить его пустую миску едой. Аристон поблагодарил её и принялся жадно есть. Риб сидел напротив и потирал больное место, куда Аристон нанёс удар.

– Аристон, – начал говорить Муйредах. – Ты храбро сражался и доказал своё мастерство фехтования и борьбы. Ты очень ловкий, как ласка. Никто не ожидал, что ты сможешь так быстро голыми руками побороть моего самого сильного воина и сына Риба.

Услышав своё имя, Риб отвлёкся от еды.

– Благодарю за похвалу, вождь Муйредах, – ответил Аристон. – Я так полагаю, вы сдержите своё слово и отпустите меня?

– Подожди, не торопи события, – сказал вождь и слегка улыбнулся. – После поражения, я потерял много бравых воинов. В недавней битве погиб мой сын. Твой народ убил его. Его смерть я не способен простить вам.

– Позвольте заметить, – дерзко перебил его Аристон. – Это вы напали на нас. Причём вели войну вы явно не по правилам, и я считаю весьма недостойно. Я тоже потерял родного человека, но это не повод ненавидеть вас. Наверное, у вас на то были веские причины, раз вы вступили на тропу войны с Римской Империей.

Вождь некоторое время молчал, переваривая слова Аристона. Но после произнёс:

– Главная причина нашей войны – это месть. Я думаю, это достаточное основание.

Муйредах встал и заходил по маленькой комнате.

– Когда-то я жил близ канабы, со своей семьей. Мне было столько же лет, сколько и тебе. Я выучил латинский, потому что всё время контактировал с римлянами. Римляне казались мне дружелюбным народом, они не трогали нас. Мой отец пас овец и продавал шкуру римским торговцам. Но однажды, я вернулся домой и увидел, как несколько легионеров насилуют мою мать, а отец тем временем лежал на полу с перерезанным горлом. Испугавшись, я убежал в лес. С тех пор не возвращался. И я решил отомстить. Я собрал людей вокруг меня, и мы ушли. Вы называете нас варварами, когда сами ничуть не отличаетесь от животных.

Вождь сплюнул и проговорил проклятие на своём языке.

– Моя жена тоже лишилась родителей, – начал рассказывать Аристон. – Их убили кредиторы и подожгли дом. Однако она не жаждет объявить войну всей Македонии, лишь из-за того, что какие-то необразованные, никчёмные и нравственно опущенные македоняне убили её семью. Точно так же и в вашем случае. Признаюсь, я тоже в своё время терпеть не мог римлян.

После последнего слова, вождь удивился.

– Да, ибо я не римлянин, – продолжил Аристон. – Я эллин, с острова Кифера. Римские работорговцы похитили меня и обратили в рабство, продав на торге владельцу лупанария, то есть публичного дома.

Аристон понял, что не стоит уже скрывать все свои тайны. Если он не будет с ними откровенен, то его не отпустят на волю.

– И поверьте, я ненавидел римлян поболе вашего и каждому желал смерти. Но после знакомства с одним человеком, который является чистокровным римлянином, я изменил своё мнение. Не все римляне грубые, кровожадные, самовлюблённые и высокомерные, многие из них хорошие люди. Хочу сказать, что не стоит судить о народе в целом лишь по кучке подонков. Уверен, они были наказаны сполна за своё преступление. А объявлять войну всему Риму я полагаю неразумно. И вы и мы потеряли много людей. Мне кажется, у многих погибших воинов были семьи, которые ждали их дома. Для вас война – это всего лишь повод доказать своё превосходство, поравняться силами друг перед другом, но вы не задумываетесь о судьбах своего же народа и думаете только о себе. Это эгоизм.

Аристон замолчал. Судя по глазам Маты она поняла Аристона. В воздухе повисла гнетущая тишина. Жена вождя внимательно смотрела на своему мужа и ждала его ответ. Спустя довольно длительное время он всё же произнёс, нехотя:

– Возможно, ты и прав, юноша. Война это и вправду зло. Что ты предлагаешь сделать? Сдаться? Заключить мир?

– Я ничего не предлагаю, – ответил Аристон. – Всё зависит от вас. Но хочу сказать, что рано или поздно император найдёт вашу деревню и тогда вам не избежать кровопролития. Советую вам уходить, да как можно скорее.

Вождь почесал в задумчивости бороду и вздохнул.

– Ну что ж, Аристон. Как я и обещал, я отпускаю тебя на волю. И спасибо тебе за совет и за мудрость.

– Однако я не уйду один, – сказал неожиданно Аристон и встал. – Со мной уйдут мои друзья, те два римлянина, что сидят в яме.

– Исключено! – Пробасил вождь и разозлился. – Они останутся здесь. Ты заслуживаешь жизни, у тебя доброе сердце, они – нет.

Аристон сел обратно и посмотрел на Мату. Мата пожала плечами.

– Раз так, – проговорил Аристон и почесал кучерявую голову. – То предлагаю такой вариант – вы отпускаете моих друзей на волю, а я остаюсь здесь. Можете убить меня взамен на их жизнь, ибо я не прощу себе, если они умрут здесь.

Муйредах широко раскрыл глаза и прокашлялся в кулак. Такого поворота событий он никак не ожидал.

– Отдаёшь ли ты отчёт в своих словах, мальчишка? Не заболел ли ты?

Аристон посмотрел на вождя и отрицательно покачал головой. Взгляд юноши был серьёзным, а тёмные брови сдвинуты на переносице, словно он щурился от яркого солнца.

– Быть посему, – наконец произнёс вождь. – Я их отпускаю, более того, они получат тёплые одежды и провиант. А ты – останешься здесь. Ты понимаешь это?

– Я прекрасно вас слышу, – ответил Аристон.

Спокойствие и равнодушие Аристона приводила в замешательство вождя. Он не понимал, как можно променять свою волю на вечное заключение. Однако Аристон тем временем был уверен и чувствовал, что император уже очень скоро придёт за ним, ибо отпущенные на волю римляне смогут показать место положение той самой затерянной деревни «утопии», которую так долго ищут римские войска. И тогда император возьмёт их штурмом и освободит его. Аристон был уверен в этом, однако так ли это будет на самом деле?

***

То, что было дальше никто не ожидал. Причём удивление коснулось не только Аристона, но и пленников. Как и обещал, вождь Муйредах освободил легионера Нумерия и трибуна Валерия. Более того, им был предоставлены все необходимые вещи, которые могли бы пригодиться в пути, а также запасы провианта на неделю. Разумеется, солдаты недоумевали, однако так и не смогли узнать истинную причину их внезапного освобождения из заключения. Но они догадывались, что здесь был замешан Аристон. Ибо их освободили именно после того, как появился именно он.

Вождь прислушался к словам Аристона и в скором времени решил покинуть деревню вместе со своим народом. Саму деревню они решили уничтожить, дабы не оставить следов после себя. Даже если бы римляне нашли её, легионер Нумерий и трибун Валерий, которые скорее всего показали бы легиону путь, они бы сочли бывших пленников безумными и сумасшедшими, выжившими из ума во время плена. Аристон был сильно разочарован, когда узнал, что они покидают деревню. Причём юношу они решили взять с собой и не убивать. Зачем он им? Аристон не знал. Он хотел, как можно скорее покинуть Британию и вернуться в уже родной ему Рим, к жене и ребёнку, к Эмилию…Но видимо, боги решили вновь послать ему испытание.

По уничтожении деревни, кельты ушли в Грампианские горы, чтобы скрыться там. К тому же выбрали они снежный день, чтобы их следы замело снегом. Несколько повозок с провиантом и вещами были запряжены мулами и ехали в обозе, вместе с женщинами, стариками и детьми. Там же шёл и Аристон. Вождь решил не жаловать его, невзирая на его победу над Биром и амулет. Наверное, он не хотел терять свой авторитет перед своими людьми. Ибо ненависть кельтов к римлянам казалось, невозможно было умерить. Хотя, сам Аристон и не был римлянином.

Руки пленника были привязаны грубой верёвкой к одной из телег, в которой ехали дети. Они смеялись над ним и бросали мусор с камнями. Женщины дёргали его за одежду и бросали проклятия. Первое время, Аристон замечал это и пытался вырваться, чтобы ответить варварам. Но по прошествии трёх дней, на него перестали обращать внимание и Аристон напоминал некое животное или вещь, до которой нет дела.

Ночью они останавливались. Пленника развязывали и кормили, наутро снова шли. Шли они долго, не останавливаясь. Несколько раз попадали под метель и всё равно продолжали свой путь, несмотря на суровость погоды. Для Аристона конечно зима была более чем непривычна. Несмотря на то, что его одели в довольно тёплые одежды, мороз он чувствовал всем своим телом и через некоторое время им обуяла простуда, которая скоро перешла в сильную болезнь. Горло разрывалось на части, говорить он не мог совершенно, тело ломило и лихорадило, а перед глазами был туман. Он удивлялся, смотря на кельтов. Они были одеты намного легче, чем он и, казалось абсолютно не чувствовали холод. Впрочем, скоро снег начал таять на глазах и стало немного теплее. Но не для Аристона. Голова кружилась и болела, кашель разрывал грудь. К нему старались не подходить, чтобы не заразиться.

Ещё недавно он строил план побега, но сейчас понимал, что в таком состоянии далеко не убежит, тем более Британия была слишком чуждой ему и чужой, он совершенно не знал дороги назад, в римский лагерь.

Стоял довольно жаркий день. Кельты всё ещё шли. Под ногами были лужи и грязь, вперемешку со снегом. Аристон в очередной раз прокашлялся в кулак и сплюнул мокроту на землю. Мальчик, который шёл рядом, испуганно отпрыгнул в сторону, испугавшись слюны Аристона. «О боги, дожить бы». Температура не спадала. Аристон больше не мог идти. Но он был привязан к телеге и не мог остановиться. Но ноги дрожали настолько, что подкашивались под собственным весом. Голова кружилась, а в глазах темнело.

– Остановите движение! – Крикнул Аристон на латинском, но его никто не понял.

Не совладав с собой, он опустился на колени и почувствовал, как мул тащит его вперёд. Поэтому ему пришлось ползти. Кельты, заметив это, начали громко хохотать и тыкать пальцем. Один из мальчиков вообще оседлал Аристону спину и ехал, подобно всаднику на коне. Аристон совершенно лишился сил. Он перестал ползти и беспомощно упал, закрыв лицо руками, пытаясь не запачкаться мокрым снегом с грязью.

Но вскоре движение остановилось. Стало необычно тихо. Только сейчас Аристон услышал пение птиц в лесу напротив и почувствовал тепло солнечных лучей. Кто-то развязал ему руки и помог встать. Но стоять Аристон не мог. Затем кто-то подхватил его сзади, схватив неуклюже за руки. Что было дальше, Аристон уже не помнил.

Очнулся Аристон от едкого дыма. Открыв глаза, он увидел над собой длинные дряхлые пальцы и глиняную миску, в которой пылал лёгкий огонь. Небо было тёмным, что говорило о наступлении ночи. Во рту чувствовался какой-то горький привкус, словно его чем-то напоили, однако горло уже не болело. Он попытался встать, но чья-то рука опустила его вниз. Это была Мата. Девушка сидела рядом на коленях и смотрела на Аристона. Рукой она поглаживала его мягкие кудри и что-то ласково говорила. Старик тоже говорил, судя по всему – какое-то заклинание. Неужели это друид? Быть может, Аристона приносят в жертву?

Юноша напрягся. Он снова хотел встать, но неведомая сила прижимала его к земле. Друид перестал шептать и отошёл от пленника.

Аристон почувствовал какое-то облегчение и эйфорию. Было тепло и хорошо. Он приподнял голову, чтобы посмотреть на старика. Мата тихо пела и продолжала поглаживать его, как ребёнка. Вскоре Аристон не совладал со сном и уснул.

Друид через некоторое время вернулся и посмотрев на спящего, проговорил, обращаясь к девушке:

– Его нужно отпустить.

– Почему ты так решил, Мохта? – Спросила девушка, всё ещё продолжая сидеть на земле и смотря на друида снизу-вверх.

– Когда я поил его, я увидел его прошлое, – ответил Мохта и добавил. – И будущее.

Причём последнее слово он произнёс с ударением.

– Что же ты такое увидел?

Мата занервничала и посмотрела на спящего Аристона. В свете костра его бледное лицо было ещё прекраснее. Девушка улыбнулась.

– Этот человек испытал слишком много горя. Несмотря на свою юность, он уже познал чувство потери и разочарования. Если он не вернётся домой, он лишится всего, что ему дорого.

– У него есть жена? – Спросила Мата унылым голосом.

– Да, Мата, у него есть жена и я вижу ребёнка, который недавно родился. Это девочка, прекрасная девочка…Я знаю, какие чувства ты испытываешь к нему, но ты должна знать – он никогда тебя не полюбит.

– Неправда, Мохта! – Разозлилась воительница и встала. – Ты мне это нарочно говоришь, потому что знаешь, что отец хочет выдать меня замуж за Найси. А я не люблю его!

– Мата, я говорю правду.

– Нет, нет! Я не отпущу Аристона. Я его люблю, люблю. Он будет моим! Мы поженимся и будем жить счастливо в горах. Уходи!

Старик поражённо пожал костлявыми плечами и ушёл. Мата легла рядом с Аристоном и обняла его. Прижавшись к его груди и немного подумав над словами друида, она заплакала.

***

Наутро состояние Аристона в разы улучшилось. Чтобы пленник не обременял кельтов в пути, было решено перевести его с обоза в первый ряд. Ехал он на лошади вместе с Матой. Вчерашний разговор он разумеется не помнил, да и говорили они на кельтском. Находясь рядом с Аристоном, девушка было воистину счастлива. Это заметил её суженный Найси. Широкоплечий воин, с рогатым шлемом. Тот самый, который в прошлый раз удалился с ужина, дабы не сидеть за одним столом вместе с Аристоном. Он смотрел на юношу с презрением и взглядом хищника, который норовил при возможности, напасть на него. Но из-за Маты его руки были связаны.

Аристону выдали тёплые штаны – впервые его ноги были закрыты. Хотя это и считалось признаком варварства, но о боги! Они были так удобны и в них было тепло. Отчего же античный народ так брезговал штанами? Сейчас Аристону не было стыдно абсолютно. Он думал об одном – выжить и вернуться домой. Но домой он вернётся не в скором времени…По крайней мере, так думал сам Аристон.

28. * Гражданский посёлок при лагере