– Да, мой мальчик, – подтвердил Эмилий. – Через неделю отправляемся в путь.
– Возьми меня с собой.
– Разумеется, если ты этого так хочешь. Но это опасно, знай это. Возьмём заодно с собой и Креона. Он хороший главнокомандующий и может пригодиться.
– Можно я поеду в Козу, чтобы попрощаться с женой?
– Конечно, моё солнышко, – ответил император и подёргал Аристона за щёчки. – Ты такой милый, когда что-то просишь у меня.
Аристон покраснел.
– И ещё милее, когда влюблён, – тихо добавил император и подмигнул ему.
Глава 2. Британия
На военном совете присутствовали все главнокомандующие, которые находились в Риме и в соседних провинциях. Император обсуждал стратегию и план войны. То, что это война – не было сомнений. И по рассказам очевидцев, главным из которых был Сикст Фауст, её начали кельтские племена. Несмотря на то, что ещё отец Эмилия заключил договор с галльскими и кельтскими вождями, согласно которым племенам платили Риму дань и обещали не совершать набегов. Но вместо этого, они снова объединились и объявили Римской Империи войну, в которой они, галлы, желали победить, поскольку в этот раз их было значительно больше. К тому же к ним примкнули соседние племена и теперь шансов на победу у римлян было в разы меньше, чем у варваров.14* Но преимущество у римлян всё же остаётся неизменным – их тактика и дисциплинированность воинов всегда давала о себе знать. Именно дисциплина играла большую роль, когда варвары понятия не имели о порядке – разбегались во все стороны и тут же получали пилум в голову.
Во всех легионах и лагерях, которые находились близ Рима император приказал отобрать по вексилляции15* и взять с собой в поход, также была взята половина преторианцев. А уже через неделю 20 галер отправились в Британию. На одной из них плыл император вместе со своим сыном Аристоном. Также здесь находились Креон, центурион Квинтилий, легионер Сикст Фауст и два консула. С легионером Аристон уже успел подружиться. Это был молодой парень, испанских кровей. Его мать умерла от болезни, а отца зарезали во время пьянки. И остался он один. Чтобы не попасть в рабство он сбежал в римский легион и завербовался. На тот момент ему было шестнадцать лет. Затем он познакомился там с легионером Нумерием Публием. Этот легионер был старше его, крупнее и сильнее. Сначала он к нему приставал и измывался, но после они подружились и с тех пор никогда не расставались. Аристон, слушая нового друга, вспоминал и сравнивал своё прошлое с прошлым Сикста и понимал, что он, Аристон, по сути очень счастлив.
Поездка к Киссе была весьма неудачной. Узнав, что Аристон решил отправиться на войну, да ещё и вместе с императором, Кисса начала кричать, бросать проклятия и в итоге чуть не потеряла ребёнка. Аристону пришлось просидеть всю неделю вместе с ней, чтобы попытаться успокоить. Но девушка была обижена. На всю заботу, проявленную Аристоном, она отвечала равнодушием. Кисса не проронила ни слова, пока он жил с ней, однако, когда он собрался уезжать, девушка всё же, усмирив свою гордыню, подошла к мужу и поцеловала его в губы.
– Возвращайся скорее, – сказала она тогда, прижавшись к его груди. Из её прекрасных глаз текли слёзы. Затем она добавила неуверенно: – и живой.
– Обещаю, – ответил Аристон. – И ты береги себя, родная. Я люблю тебя.
– И я тебя, Хазани…
Вспоминая Киссу, её последний взгляд и последние слова, Аристон чувствовал себя предателем. От этого становилось мерзко и некомфортно, хотелось вернуться в Козу и быть рядом с беременной женой, но пути назад уже не было. Только сейчас он понял, как мало уделял ей внимания, как мало обнимал, как мало разговаривал. Как он мог променять её на Эмилия? «Я совершенно запутался. О боги, что со мной? Я ведь мужчина.» Чтобы как-то умерить свою любовь к императору, Аристон старался не попадаться ему на глаза. А при разговоре не смотреть на него. Император был слишком проницательным, и он сразу распознал чувства Аристона. Видел он и то, как юноша мучается из-за своей любви. А главное его мучение заключалось в том, что его чувства были невзаимными. Эмилий понимал, но почему отказывал? Ведь он тоже любил Аристона. Однако разница их чувств заключалась в том, что Аристон любил Эмилия, как любовника, а Эмилий любил Аристона, как сына и ничего более. И думать о другом император абсолютно не мог. Но Аристона тем временем снедало неведенье, ему казалось, что император смеется над ним, полагая, что Аристон не достоин его. Эта мысль явилась основанием его хандры, которую он, впрочем, на протяжении всего пути старался скрывать.
Путь был долгим и тяжёлым. К тому же Аристон скверно переносил мореплавание. К счастью, на корабле присутствовал императорский лекарь, который помог Аристону с помощью своего снадобья пережить поездку более-менее.
Чем ближе приближаясь к Британии, тем сильнее сменялся климат. По сравнению с Италией здесь было намного холоднее. К счастью, император об этом позаботился и всех обеспечил тёплыми одеждами.
– А расскажи мне о Британии, – однажды попросил Аристон Фауста.
– Да что о ней рассказывать, – ответил тогда легионер. – Бескрайние леса и поля, сырость, дождь. Если честно мечтаю служить в Македонии, там всё время светит солнце и не льют эти треклятые дожди. Я уже не говорю о снеге…
– Что? – Не понял Аристон, ибо он никогда не видел снега, живя на острове Кифера.
– А-а-а, – протянул Фауст и улыбнулся. – Белоснежные шарики, сыплющиеся с неба, похожие на пепел с костра. Холодные и мокрые. Скоро сам всё узнаешь.
Как и обещал Фауст, Аристон вскоре всё увидел воочию. Чем ближе приближаясь к порту, тем больше он видел белого цвета. Белый ковёр покрывал крыши домов Лондиниума16*, а также дороги. Наконец, спустя 3 месяца, ибо путь был полностью преодолён на кораблях, римские войска и император прибыли в Британию. И сразу же, не теряя время на отдых, они двинулись к лагерю. Римские войска пошли одной дорогой, император же другой, через Лондиниум. Как только Аристон спустился на землю, возникло неимоверное желание начать прыгать и бегать. Он слишком долго не чувствовал почву и сейчас было весьма непривычно стоять на ногах, при этом не падая из стороны в сторону как на галере. Сикст пошёл вместе с ними.
Император надел на себя золотую кирасу, шлем с высоким пурпурным гребнем, плащ и шерстяную тунику. На ногах его были высокие сапоги и тёплые носки. Все они были в туниках, ибо ношение штанов было признаком варварства. Август ехал на белом коне, впереди и сзади двигались преторианцы. Проезжая по улицам Лондиниума, народ бросал все свои дела и выходил на дорогу, чтобы увидеть императора и его наследника. Люди радовались прибытию августа, хлопали в ладоши и кричали:
– Аве цезарь!
Император в свою очередь бросал на право и на лево горстки монет, радуя народ ещё сильнее. Впрочем, так было уже заведено. Аристон также был одет в дорогие доспехи и привлекал на себя внимание. Многие увидев его, сразу начинали шептаться и тыкать пальцем. Британцы ещё не слышали о новом наследнике, поэтому им было любопытно на него посмотреть и узнать, кто он.
Снегу же выпало довольно мало и из-за высокой температуры он тут же таял. Аристон смотрел на него и улыбался. Хотелось к нему прикоснуться, сжать, ощутить его своей ладонью. Мягкий он? Жёсткий? Мокрый или, напротив, сухой? Аристон знал, что как только они прибудут в лагерь, он первым делом найдёт снег и начнёт с ним знакомиться.
Преодолевая улицы Лондиниума, вскоре стал появляться гребень Адрианова Вала. Аристон слегка привстал с седла и начал всматриваться. Император заметил это и тут же пояснил:
– Это, сын мой, Адрианов вал – огромная стена, простирающаяся на несколько миль. Эту стену построили за три года, полвека тому назад, и она до сих пор верно служит нам.
– Однако варвары всё же сумели её преодолеть, – заметил легионер Сикст Фауст.
– Ничего, скоро я им напомню, кто здесь хозяин.
К вечеру появились высокие преторские ворота17*, огороженные забором из брёвен. На воротах висел штандарт – бык – символ испанского 9 легиона. Они прибыли на место. У ворот их встретили часовые и тут же пропустили всё войско вовнутрь. Остальные же легионеры расположись подле лагеря, расставив свои палатки.
Император слез с лошади и направился в палатку, которую для него приготовили. Находилась же она в середине виа принципалиса, близ претория. Аристон шёл за ним, легионер тоже. Зайдя в огромный шатёр, где находился большой стол, император приказал явиться сюда всем полководцам. На место прибыли центурионы, трибуны, префекты, консулы и легат испанского легиона. Император снял тяжёлые доспехи и попросил легата испанского легиона рапорт.
– Варвары, – начал рассказывать легат испанского легиона Луций Калид. – Взяли в плен около сотни наших людей. Три месяца назад состоялась битва, в ходе которой мы потеряли тысячи наших солдат, однако кельты тоже понесли значительные потери. Они ушли в лес, вместе с римскими пленными, в их числе были и наши главнокомандующие. Затем набеги на время прекратились, но спустя месяц они снова пришли.
– Вот ублюдки, – проговорил император и сплюнул. – Ну я этим вождям ещё покажу.
– Император, – прервал его Луций Калид. – Вожди, с которыми мы заключили договор, здесь не причём.
– То есть как это?
– Мы тоже долгое время полагали, что они объединились. Но после узнали, что это неизвестное нам племя, живущее далеко в лесах Британии. О них нам ничего неизвестно, точно так же, как и нашим британским союзникам. Деревню найти нам также не удалось. Они исчезли, словно сквозь землю провалились.
– А вы не пытались допросить кого-нибудь?
– Да, – ответил легат. – Мы сумели поймать кельта, который знает дорогу в деревню. Он нам её и покажет.
– Отлично, – сказал император. – Завтра же и отправимся в путь.
***
Аристона на военном совете не было. Чтобы как-то скоротать своё время, он решил прогуляться по лагерю. Лагерь был большим, огороженный со всех сторон высоким забором из стволов деревьев. Сам по себе он чем-то напоминал Рим. Где-то стояли палатки, но в основном здесь находились деревянные дома, в которых жили контурбернии18* легионеров. Уже смеркало. Ночь в Британии наступала намного раньше, чем в Риме. Аристон почувствовал, как что-то мокрое упало на его волосы. Он был без шлема и доспехов. Юноша посмотрел на небо, подумав, что это дождь, но это был отнюдь не дождь. Крупные хлопья снега медленно падали с неба и тут же таяли на земле. Аристон вытащил из-под плаща руку и протянул её, пытаясь поймать снежинку. Несколько снежинок упали на его ладонь и превратились в воду. Было так красиво, что всё напоминало сказку. Аристон улыбнулся и присел на бревно, наслаждаясь чуждым для него снегом. Легионеры уже готовились ко сну, поэтому было тихо. Слышен был лишь треск факелов и тающий снег. Несмотря на тёмное небо и отсутствие луны, было светло. Белый ковёр словно светился в сумраке ночи, освещая всё вокруг. Как огромный факел. Неужели снег светится в темноте? Аристон собрал горстку снега и сложив ладони друг на друга, заглянул вовнутрь. Но снег, который таял у него на руках, был тёмным. Странно, отчего же так светло вокруг? Неизвестность зачаровывала, делала этот мир ещё интереснее. Говорят, что необъяснимые вещи пугают людей. Но если человек обладает фантазией, то эта неизвестность покажется ему чудом, волшебством, чем–то невероятным. И он даже не будет задумываться над происхождением данного «чуда», он просто примет его как дар богов. Но Аристон не верил в богов. Хотя всё чаще сомневался в своем неверии. Если начать рассуждать, то почему он выжил во время покушения Тигеллина? Или быть может, в большом цирке? Если бы не колесница Тигеллина, он бы в лучшем случае, получил сильную травму. И выпив яд, он снова остался жив. Аристон задумался. Быть может, он не прав? И боги всё же существуют? А те ли это боги, которым поклоняются римляне и греки? Или какие-нибудь другие? Может, существует всего один бог? Тот, о котором говорил тот старик в Колизее, за которого он собирался умереть? Или есть кто-то ещё? Эта тайна на все века останется тайной. И Аристон знал, что он никогда не узнает истину.
Снегу навалило изрядно. Пока Аристон предавался размышлениям, калиги его находились уже в сугробе. Он поднялся с бревна и встряхнув с плаща снег, направился обратно на виа принципалис. Аристон только сейчас начал чувствовать холод и морозец, который исходил от появившихся сугробов. А при дыхании в воздухе появлялось облачко. Аристон увидел, как из шатра императора выходили люди и понял, что заседание завершилось.
Зайдя вовнутрь, Аристон тут же ощутил на себе тепло. Две жаровни с углями стояли по углам и обогревали шатёр. Император стоял возле стратегического стола и обдумывал ход.
– Эмилий, – сказал Аристон. Август, не поднимая глаз кивнул в знак приветствия. Впервые Аристон видел друга таким занятым. – Неужели ты хочешь отправиться искать тех варваров вместе с войском?
– Именно, Аристон, – ответил Эмилий. – Солдатам нужна поддержка и я как никто другой её обеспечу. Я лично найду предводителя кельтов и освобожу из плена наших людей.
Аристон удивился. Эмилий и вправду сильно изменился. Теперь он совершенно не был похож на ребёнка, сейчас это был воистину император. Вместо того, чтобы следить за происходящим в Риме или быть может в лагере, император хочет возглавить войско и вернуться героем. Возможно, всё это благородство было отнюдь не безвозмездным и преследовало корыстную цель – в данном случае славу.
– А если ты погибнешь? Кто тогда будет править Римской Империей?
– Я погибну? – Спросил император и изумлённо раскрыл широко свои карие глаза. – Боги бессмертны. Да если и погибну, то погибну героически. А править будешь ты, сынок, на законных основаниях.
– А если и я умру?
– Нет, – протянул весело император и подошёл к Аристону. – Как ты умрёшь, находясь в лагере?
– То есть как в лагере? – Не понял Аристон. – Ты собираешься меня оставить здесь?
– Разумеется, я же не дурак, чтобы брать наследника с собой. Это безумие. Ты останешься здесь, мой милый дружочек. За тобой присмотрит декурион19* Клодий Вер, не беспокойся, ты будешь в полной безопасности. Как раз посмотришь Лондинуим. Он так прекрасен, особенно в это время года.
Эмилий похлопал Аристона по плечу и направился в свою спальную. Придя в себя, Аристон ринулся за императором.
– Постой-ка, – сказал Аристон. – Ты взял меня с собой, чтобы я жил в лагере? А ты тем временем отправишься в кампанию, совсем один и беззащитный? Зачем ты тогда вообще разрешил мне поехать с тобой?!
– Что ты кричишь? – Спокойно спросил император, укрываясь одеялом и поворачиваясь к стенке. – Не кричи. Я разрешил тебе поехать со мной, но разговора о том, что я возьму тебя в поход не было. Так что не придумывай. Я не собираюсь подвергать наследника опасности. К тому же у тебя совершенно нет опыта в военном деле. Ты ведь ни разу не участвовал в войнах, а убийство и кровь вызывают у тебя безумие, вспомни хотя бы случай в Амфитеатре Флавиев. Ты слишком добрый для кровавых войн, поэтому оставайся в лагере и знакомься с жизнью и менталитетом британцев. И да, я не буду один – со мной идёт целый легион прекрасных парней.
– Ты не можешь так со мной поступить, – проговорил спустя минуту молчания Аристон. – Кто будет тебя защищать?
– Преторианцы, – буркнул император и демонстративно захрапел.
– Но Эмилий!
Император захрапел ещё громче, всем своим видом давая понять, что он не хочет слушать Аристона. Аристон вышел из шатра на улицу и ударил ногой по земле. Император вывел его из себя. Он ехал в такую даль не для того, чтобы отдыхать в Британии. «Я всё равно пойду с тобой. Ты об этом даже не узнаешь. Я не брошу тебя, ведь ты мой друг.»
– Аристон, хайре, – послышался голос сзади.
Аристон обернулся и увидел Креона в доспехах центуриона.
– Почему ты не в шатре? – Спросил Креон, когда подошёл ближе.
– Ты тоже отправляешься в поход? – Ответил вопросом на вопрос Аристон.
– Да, – ответил Креон. – Давненько я не командовал центурией. И эта большая честь для меня. Нам предстоит долгий путь, чтобы найти кельтскую деревню. Она находится на окраине Британии, через бесконечные леса и поля, через реки и озёра. Но я думаю, мы справимся. Амарген покажет нам короткую дорогу. Этот кельт знает Британию как свои четыре пальца. Один во время допроса ему всё же отрубили.
Центурион слабо усмехнулся.
– Креон, – взмолился Аристон. – Возьми меня с собой, в качестве легионера. Я не могу оставить императора.
– Нет, – ответил Креон и изменился в лице. – Если август узнает, он меня казнит на месте.
– Да как он узнает? Я ведь буду всё время рядом с тобой.
– Исключено! Всё, разговор окончен. Иди спать.
– Ну Креон!
– Вале, вале!
Аристон остался один. Снег падал на его голову и его волосы сейчас напоминали пирожное в сахарной пудре. Сдаваться он разумеется не собирался. Всю ночь он бегал искать доспехи легионера и разбудив лавочника, всё же приобрёл лорику20* и шлем с гладием. Остальное у него было при себе. Удовлетворившись, он наконец вернулся в палатку и сняв мокрые одежды лёг спать.
Наутро император собрался и решил попрощаться с Аристоном, но его в палатке не оказалось. Вместо него была записка: «ушёл в город на экскурсию. Как ты и хотел. Удачного похода. Твой сын Аристон.»
– Вот засранец, – проговорил император и улыбнулся.
Тем временем Аристон строился в центурию, вместе с остальными легионерами. К счастью, легионер Сикст Фауст, который, впрочем, уже был опционом21*, решил ему помочь и пристроил Аристона в свою когорту. Сикст сказал, что Аристон его брат и служил в италийском легионе. И ему поверили, впрочем, центуриону было на самом деле всё равно. Лишних солдат никогда не бывает, тем более, когда впереди поход.
Аристон был одет в легионерские доспехи и ничем не отличался от остальных воинов. Разве только своей невероятной красотой. Император был не прав, когда говорил, что у Аристона отсутствуют знания ведения войны. Отнюдь. Он с детства изучал трактаты полководцев и имел кое-какие представления тактики и стратегии римлян. Практики разумеется не было, однако дротиком он владеет лучше всех, да и мечом тоже. Поэтому Аристон не думал, что он пропадёт в походе. Возможно, даже дойдёт до конца.
***
Огромное войско во главе с императором с раннего утра двинулись покорять новые земли Британии, а вернее сказать – нетронутую окраину, в которой проживали свободные кельтские племена, не подчинившееся Риму, а напротив, бросив ему вызов. И этот вызов был принят с достоинством. Невзирая на тяжёлое время года, император всё же решился выступить в поход. Что было весьма неразумно. Многие солдаты выражали недовольство, особенно те, что служили в легионах с тёплым климатом и не привыкли к зиме. Но император не мог медлить, ибо кельты оказали неповиновение – они совершали набеги на британские деревни и легионы чуть ли не ежедневно. Это терпеть император не мог. Переговорив с вождём кельтского племени бриттов Арауном, который должен был примкнуть к его войску, император не сомневался в своей победе. Вождь также хотел помочь, ибо был заинтересован в этом. Император пообещал сделать его царём и отказать в помощи было бы неразумно с его стороны. К тому же, кельтский народ знал свои земли и могли обеспечить навигацию римскому легиону. Кельту Амаргену с четырьмя пальцами, они всё ещё не доверяли. Чужеземец мог загнать их в ловушку или заблудить в бесконечных лесах Британии.
Впереди войска ехал император, а сзади обоз с мулами и провиантом. В середине преторианцы и италийские легионы, сзади же остатки испанского легиона. В целом, воинов было неимоверное количество. С таким войском можно было идти завоёвывать весь мир, не то, что какую-то деревню. Впрочем, где именно находилась вражеская деревня никто не ведал. Эти варвары тут же исчезали после каждого совершенного им набега. Быть может, они жили под землёй? Или в глубине тёмного леса, в котором простой иногородний человек, вроде Аристона тут же пропадёт.
Аристон шёл рядом со всадническими войсками и нёс на плечах тяжёлый мешок с необходимыми принадлежностями. Римляне шли очень быстро, и юноша не успевал за ними, поэтому давно отбился от основного отряда. Ала, то есть кавалерийский отряд в триста человек, которые ехали верхом на лошадях, бросали в его адрес шутки и смеялись. Аристон не обижался на них, а напротив изумлялся. Ведь это по-настоящему сильные, закалённые духом войны солдаты, которые сумели сохранить чувство юмора даже в походе. Они ведь знали, что идут на смерть и кажется совершенно об этом не думают. Аристон же начинал серьёзно нервничать и жалеть, что вообще пошёл. Он никогда не воевал, ни разу в жизни не видел настоящей войны, он читал о ней лишь в книжках. Одно дело читать об этом, а другое видеть воочию и участвовать в кровопролитии.
Шагая по мокрому снегу, Аристон мысленно представлял своего первого врага. Вот варвар бежит в его сторону, неразборчиво крича что-то и махая булавой во все стороны. Вот Аристон обнажает свой меч и наносит колющий удар так, как учил его Креон. «Интересно, где сейчас Креон», – подумал в этот момент Аристон, оглядываясь вокруг и чуть не попав под копыта идущей сзади лошади.
– Клянусь сосками Венеры, это самый неуклюжий легионер, которого я когда-либо видел, – усмехнулся всадник.
Аристон покраснел бы от смущения, но его лицо итак было красным и мокрым от пота. Мешок казался ему неимоверно тяжёлым. Особенно пройдя такой долгий путь. Он решил снова отвлечься на мысли об образах вражеского народа. Отчего-то, каждый раз представляя их, он невольно видел перед глазами Битана и Брадана, поскольку они тоже были кельтами. Следовательно, они огромные, рыжеволосые, косматые и очень сильные.
Аристон хотел посмотреть на идущего впереди императора, но не смог. Из-за своего низкого роста он видел лишь широкие спины легионеров, с такими же мешками, как и у него. Поэтому приходилось довольствоваться грязным снегом под ногами, который неприятно хлюпал с каждым шагом и попадал в носки, которые когда-то были светлыми, сейчас по цвету они ничем не отличались от снега под ногами. Неужели эти легионеры совершенно не чувствуют усталости? Все идут, болтают, шутят, кто-то поёт. И только Аристон сейчас думает о том, чтобы не упасть лицом в грязь вместе с этим мешком. Ибо было очень, очень тяжело. А там всего лишь была палатка, лопата, топор и столовые принадлежности.
– Прячьте мамы дочерей, к вам везут лысого развратника22*, – послышалось впереди пение легионеров, которые вскоре подхватили все, в том числе и всадники.
Аристон не знал эту песню, поэтому не мог подпевать, хотя голос его был довольно-таки красивым.
Когда солнце стало слепить в глаза, предвещавшее закат, войско затормозило. Это означало только одно – остановка на ночлег. Войска начали разбиваться по когортам и искать место для лагеря. Аристон не знал, что делать, поэтому просто последовал за идущими впереди легионерами. «Где же Сикст?» Он давно его уже потерял из виду. Впереди кричал чей-то генеральский знакомый голос. Легионеры разбежались в разные стороны и начали вытаскивать из своих сумок лопаты и топоры. Аристон находился в ступоре, не зная, что делать.
– Эй ты, – сказал голос сзади. Это был голос Креона. Аристон замер на месте, не решаясь повернуться. – Куриные твои мозги, быстро взял топор и нарубил веток.
– Как прикажите, центурион! – Пробасил Аристон.
Когда Креон ушёл, юноша облегчённо вздохнул. Затем он вспомнил приказ и найдя топор в своей сумке, отправился в сторону, где росли деревья. Там уже находились некоторые легионеры и быстрым движением, рубили ветки. Всё делалось так быстро и так точно, что казалось, все работали как заведённые. Нарубив несколько веток, Аристон увидел, как белая пустошь превращается в римский лагерь. Люди копали ров и ставили туда палки. Иные расставляли палатки, а третьи рубили деревья для разведения костра. И только Аристон стоял на месте и не понимал, что нужно делать.
– Что ты тупишь? – Спросил один из легионеров. Подойдя к Аристону, он забрал у него дрова и ушёл.
Аристон подбежал к нему и спросил:
– Ты не знаешь, где опцион Сикст Фауст?
– Откуда я-то знаю? Он не из нашей когорты.
«О боги, неужели я настолько отстал?»
Каким-то образом, Аристон оказался в первой когорте первой центурии Креона. Вот так превратности судьбы. Всё ему сейчас казалось чужое, незнакомое. Люди посторонние, никого кроме Креона он здесь не знает. Но ему нельзя попадаться ему на глаза. Если он его узнает, то отправит назад. Но Аристон не для этого преодолел столь длинный и уморительный путь, с сумкой на плече, чтобы затем быть отправленным восвояси.
Чтобы не привлекать к себе внимания, Аристон начал имитировать деятельность. Он взял лопату и начал засыпать ров.
– Ты совсем дурак, или только претворяешься? – Спросил легионер, который забивал молотком ствол в землю. – Ты откуда взялся? Могу поспорить на 10 ауреев23*, что ты даже не легионер.
Аристон покраснел от стыда и не знал, что ответить. Все казались ему такими грубыми, злыми, именно этот образ римлян Аристон когда-то себе представлял, будучи живя на острове.
– Ты прав, – спустя минуту молчания ответил Аристон. – Я не легионер. Я сын императора – Аристон. Сбежал из лагеря, чтобы быть рядом с приёмным отцом.
Легионер прекратил забивать ствол и посмотрел на Аристона. Некоторое время он не произносил ни звука. Но затем его ощетинившееся лицо с римским орлиным носом и тонкими губами порозовело, и он рассмеялся.
– А ты смешной, мальчишка, – сказал он. – Меня зовут Юний Курций Тиберий.
Легионер протянул руку и Аристон неуверенно пожал её, ощутив грубую и сухую ладонь.
– Приятно познакомиться, Юний, – ответил Аристон.
Сейчас легионер уже не казался таким чёрствым грубияном как прежде. Возможно, он поможет Аристону стать здесь своим.
Когда построение лагеря закончилось, наступил уже вечер. Центурии поделись по 10 контурберний и приступили к приготовлению пищи. Аристон решил присоединиться к новому другу Юнию. Подойдя к костру, вокруг которого сидели легионеры, Аристон замешкался. Парни заметили приход незнакомого воина и с подозрением покосились на него. Юний поднялся со своего места и подошёл к Аристону. Юний был выше его ростом.
– Парни, это Аристон, – сказал Юний, положив свою тяжёлую руку Аристону на плечо. – Он вроде белой коровы, отбившейся от стада. Возьмём его к себе?
– Возьмём, – ответили в унисон легионеры.
– Проходи, присаживайся, – сказал Юний. – У нас сегодня как раз блюдо для наследника императора – каша!
Легионеры рассмеялись. Юний уже успел рассказать им о словах Аристона.
Аристон сел возле костра и начал греть руки. Юний наложил ему из котла жидкой горячей каши и передал миску Аристону. Понюхав, Аристон сморщился. Он совершенно отвык от пищи рабов. Да, впрочем, рабов кормят куда лучше.
– Ну расскажи о себе, как тебя там по имени величать? – Спросил один из легионеров.
– Аристон, – повторил юноша с набитым ртом.
– Да, расскажи откуда ты, – присоединился к допросу Юний.
– Ну…– протянул Аристон и почесал гладкий подбородок. Волосы на лице всё ещё не росли. – Вообще-то я из Рима. Примипил-центурион Креон мой друг, вот и взял меня с собой. Как вы заметили, я даже не легионер. Я богатенький избалованный мальчишка, который жаждет увидеть войну.
Аристон набил рот кашей и заел всё хлебом.
– Вот чем мне нравится этот парень, – начал говорить Юний. – Так это его своеобразным чувством юмора!
Легионеры рассмеялись и предложили выпить вина за знакомство. Аристон не отказался. После ужина, часовые отправились стоять на стороже, а остальные легионеры спать. Аристон укутался поплотнее в плащ и прижавшись к парням, которые спали рядом с ним, вскоре уснул.
***
Ранним утром, когда солнце ещё не успело выглянуть из-под горизонта, римские войска, численностью в шесть тысяч человек снова двинулись в путь. Когорты немного перестроились и теперь центурия Креона шла впереди. Аристону было немного легче нести свою сумку, и он уже не обращал внимания на больные ноги, которые он измучил вчера. Рядом с парнями, которые приняли его, как своего, было намного веселее и день казался короче. Они то и дело, что шутили и смеялись. Аристон разделял с ними веселие и предвкушал скорый бой. Парни рассказывали о войне в таких красках, причём дополняя их анекдотами, что война казалась каким-то развлечением. Аристону импонировали римляне. Находясь рядом с ними, идя в ногу, чувствовалось братское родство, словно они один организм. И Аристон сейчас испытывал неописуемые чувства. Он понял, что рождён для войны, именно для того момента, когда ты стоишь на поле, рядом со своим войском и прикрываешь своей спиной стоящих сзади легионеров. Когда объединяет одна цель, когда испытываешь одинаковые чувства, когда сражаешься рука об руку. Воображая себе эту картину войны, Аристон всё больше горел желанием стать легионером, не фальшивым, как сейчас, а именно настоящим. Уметь строить лагеря, научиться есть стряпню, которые все едят и возможно в дальнейшем стать офицером.
Вскоре к войску, как и обещал вождь Араун, примкнула кавалерия бриттов. Варвары не умели сражаться пешими, зато навыки верховной езды у них не занимать, как, впрочем, и у сарматов
Через некоторое время пошёл снег. Сначала крупные пушинки радовали Аристона, но после снегопад усилился и из-за него не было ничего видно. К тому же дул сильный ветер. Колона шла в 4 ряда, и Аристон шёл посредине. Поэтому он не сильно жаловался на снег, который попадал на лицо. Не везло тем, кто шёл впереди, а именно императору. Странно, что он вообще решил возглавлять войско, а не ехать в обозе.
– Треклятый снег, – проговорил Юний. – Ненавижу Британию.
– Ты посмотри, Юний, – ответил Аристон, улыбаясь. – Мы похожи на пирожное.
– Ха-ха, очень смешно, – буркнул Юний, стряхивая снег со своего капюшона.
– Там, где я жил, зимы не было, – начала рассказывать Аристон. – Было тепло и солнечно.
– Да ты издеваешься над нами, – проговорил голос сзади. – Я бы сейчас всё отдал ради горячего фалернского вина с жареной говядиной под соусом и тёплого камина, где лежит мягкая перина с шерстяным одеялом и ждёт меня! Меня, парни! Взбрело же в голову нашему императору назначит поход именно сейчас!
– Все претензии к августу, – ответил Юний. – Ты иди, подойди к нему и скажи всё, что думаешь. Вон он, недалеко от нас.
– Ага, чтобы он меня казнил? – Промолвил легионер. – Нет уж, буду, как говорится, довольствоваться необходимым.
– Да ты прям философ, – ответил голос слева. – Как его там, стоик, да?
– Да! Стоицизм24*.