Библиовизор

И сегодня отправились привычной дорогой. Олег, сколько помню, всегда был на голову ниже меня. А этим летом неожиданно вытянулся, из рыжего колобка превратился в не менее рыжего верзилу. В дырке он чуть не застрял. Пришлось пропихивать. Так ему и надо – девочек надо пропускать!

– Эгей! Так вот он где, этот лаз! Спасибо, ребятки, уважили! А то всё лето искал…

– Здрасьте, Геннадий Алексеич! – я смутилась.

– И тебе здрасьте! Кто это там маячит, рыжий такой? А-а, это ты, Полумов?

– Здрасьте…

– Вот я и говорю… Давно собирался заделать этот лаз, чтоб неповадно было, да никак уследить не мог, где ж вы его проделали… – Геннадий Алексеевич раздвинул полуголые кусты и примеривался, как бы выпрямить металлические прутья.

Геннадий Алексеевич – наш школьный дворник. Сколько себя помню, он бродит вот так вокруг школы с метлой, зимой – с громадной лопатой; вечно что-нибудь метёт, скребёт, подкрашивает; иной раз отпаивает горячим, чёрным-пречёрным чаем какого-нибудь шалопая, промочившего ноги или потерявшего варежки. А сколько он возился со мной, когда я, малявка ещё, схватив "пару", боялась домой идти!

– Лезь уж, чего топчешься, – он усмехнулся.

Я протиснулась в дыру, обернулась – неудобно же вот так просто уйти – и сказала:

– Давно вас не видела, Геннадий Алексеич… Как у вас… тут… дела?

– Отлично у нас тут! Только вот с началом вашей учёбы работы прибавилось. Что ни день – выгребаю целый контейнер, да всё обёртки от шоколадок и банки из-под пепси… а то и от пива попадаются!

– Это не я!

– Да знаю, что это не ты. Но кто-то ведь кидает? И ведь не признается, паразит… Хотя, нужны мне эти ваши признания…

Олег давно уже топтался и покряхтывал, намекая, что пора бы и честь знать.

– Ну ладно, пошли мы…

Геннадий Алексеевич в ответ кивнул.

– Работы прибавилось… Скажет тоже. Он же зарплату за это получает! А иначе зачем нужны дворники, если никто сорить не будет?

– Дурак ты, Полумов!

– А что, скажешь – я не прав? Да и тебе-то, Вересова, какое дело до дворника? Своих дел мало?

– Нет, зря ты… Геннадий Алексеич – нормальный дядька. У него, знаешь, внучка маленькая, я видела как-то, дедушке помогала. Малявка совсем, а уже пыхтит, что-то там тащит…

– Во-во, будущая дворничиха подрастает!

Я обиделась:

– Балда ты, Полумов!

Мы почти дошли до моего дома.

– Ну, чего ты… Алин… из-за какого-то дворника…

Я промолчала.

– Если честно, я бы с ума сошёл – дворником… целыми днями одно и то же, одно и то же… мусор этот… пацанва опять же… Скучно же! Не, точно, я бы не выдержал!

Я опять не ответила.

– Такому и библиовизор – развлечение…

Библиовизор? Ха! Библиовизор!

– Эй! Ты куда?!

Я бежала обратно.

– Геннадий Алексеич! Генна… Ох…

– Алинка? Что стряслось?

– Ох… – я никак не могла отдышаться. – Геннадий Алексеич, скажите, пожалуйста, – как же это сказать-то? "Скажите, а вы книжки читаете?" – это как-то не то… бестактно, наверное… – А ваша Надюшка читает уже? Ведь ей, наверное, через год в школу, да?

– Через два. Не, читать пока что не умеет. Пока только буквы выучили. Я занимаюсь, конечно, да какой из меня учитель…

– Ну почему… Если что-нибудь сам умеешь делать – то и научить можно. Вы ведь читаете?