Неформальная любовь

Глава 11. Провожатый.

Сергей

– Давай за мной, – скомандовал я, а Амалия растерянно смотрела по сторонам. Все с криками бежали из клуба, а чуть позже сработала пожарная сигнализация. Уверенно схватил девчонку за руку и поспешил к выходу. Произошло возгорание, а Лийка боялась покинуть рабочее место. Когда оказались на улице, быстро набрал номер пожарной службы и сообщил координаты места возгорания

     Посмотрел на небо, которое сегодня выглядело особенным сказочным. Яркие звезды создавали атмосферу для романтических прогулок, и полная луна создавала ощущение вечера. Было очень светло, и даже легкий теплый ветерок приятно согревал лицо. Наверное, такие моменты стоит ценить. И я действительно чувствовал определенную радость. А еще я поймал себя на мысли, что мне нравится находиться рядом с девочкой-готом. Да, она странно себя ведет, но это не ненависть. Точно что-то другое, и мне хотелось узнать ее настоящую. Уверен, она нежная, ранимая девушка, а то, что я вижу, это маска. Ее собственный панцирь, скрывающий ранимую душу.

– Что же теперь будет-то? – Лия стояла на месте, а к нам направлялся высокий тучный мужчина кавказской национальности.

– Василиска, иди домой. Я тебе потом позвоню, – сказал он, и Лия кивнула. Мужчина стал высматривать пожарных. Сирена уже слышалась где-то рядом, и это означало, что машина приближалась к месту пожара.

– Почему он тебя Василиской называет? – нахмурился я. Или она так представилась?

– Он армянин, и для него Амалия Василевская и Василиска это одно и то же, а Амалия это такая приставка, а не имя. Не обращай внимания.

– Ну что, пошли? – отозвался я. Чего уж теперь тут стоять. Ночь на дворе.

– Иди, Профессор. Я с тобой не пойду, – моя девочка-гот включила режим колючего ежика и явно просчиталась на мой счет.

– Ага, смешно, – не собирался больше с ней спорить, крепко взял ее за руку и потянул за собой. Стала вырываться, но я не отпустил, и она укусила меня. Вот же. Руку не выпустил, но дернул ее на себя и прижал к груди, лишая возможности пошевелиться. Шепнул на ухо. – Еще раз так сделаешь, и я тебя поцелую. – Мои слова произвели должный эффект. Лийка притихла, и я немного ослабил хватку, но не отпустил.

– Только попробуй, я тебе язык откушу, – после пятиминутного молчания отозвалась девушка. Никогда этого не делал, и стало весьма интересно узнать, откусит или нет. Угроза поступила, конечно, но поведение Лийки улучшилось. Руку она вырывать перестала, и сбежать больше не пыталась. Довел ее до комнаты. Прошли через служебный вход, очень тихо поднялись и никому не попались на глаза. Когда подошли к комнате, где жила Амалия, руку выпустил.

– Лия, ты уроки сделала на завтра?

– Какие уроки? Не делала я ничего. Все, пока, – и девчонка скрылась за дверями своей комнаты. Сегодня я уснул не скоро. Амалия Василевская, что с тобой не так? Сумасшедшая девчонка с судьбой, о которой я ничего не знаю. Как появилась Лийка в детском доме? Тимур и Яша с Тохой тоже ничего не знают, как и Пикассо с Дакотой, а мне было интересно. Амалия меня привлекала. И сейчас, когда мы стали снова общаться, то вообще не мог ничего с собой поделать. Я стал взрослым, и влечение к женскому полу появилось. На Амалию вообще спокойно смотреть не могу. Неважно, что на ней готическая одежда. Это не отталкивало. Она волнует меня и чувствую, что этот учебный год простым не будет. Девчонка испытывает ненависть. Но тот взгляд вчера в школе… Нет, не могло мне показаться. Ненавидит ли? Или это такая защитная реакция, и все надуманно?

Лия знает, что я работаю. После того, как окончу школу, вступлю в наследство и перееду в дом моих родителей. Страшно возвращаться туда, и возможно я продам его и, взяв кредит, куплю другой. Не хочу жить там, где все напоминает о прошлом. Тяжело. Кошмары не так давно отступили, и я, наконец, стал видеть сны про нас. Наш детский дом, Лийку. Боже, вот изобретательная девчонка. Как она только не изощрялась, чтобы сделать мою жизнь веселее.

   На самом деле, Амалия очень помогла мне пережить то, что со мной случилось. Чтобы забыться, нужно на что-то другое, и меня принудительно переключили. Девчонка это сделала. Дохлая крыса в постели. Где она ее только нашла тогда? Про свою обувь я вообще молчу. И не лень же было их на дерево закидывать чуть ли ни через день. Пропадали у меня учебники, тетради и дневник. Потом возвращались, конечно. В поисках помогала Пикассо.

Не знал, как действовать дальше. Наконец, решил все-таки найти общий язык и, возможно, помочь ей с учебой. Найду, если мне его не откусят. Пригрозила же. Воображение подкидывало весьма откровенные картинки того, как бы это могло происходить, и это меня взволновало. Лийка, что же мне с тобой делать? Так, поздно уже. Спать надо.

  Все в голове путалось. Мысли то возвращались к прошлому, то снова думал про Амалию. И фрагменты нашего недолгого общения с Лией, наконец, вытеснили мрачные воспоминания, и сегодня мне снились весьма откровенные сны.

Глава 12. Классный час.

Амалия

   Утро доброе, хотя не такое уж и доброе. Нужно было срочно собираться в школу. Посмотрела на себя в зеркало. Поняла, что образ гота перестал быть для меня чем-то таинственным, и на секунду мне захотелось сменить имидж и, возможно, стать нормальной. Видимо, взрослею.

Стояла возле зеркала и вспомнила Профессора. Как хотела вчера вырваться, и он обнял меня. Почувствовала запах его парфюма и голос. Он пообещал меня поцеловать в случае сопротивления. На секунду я даже захотела, чтобы он так поступил. Его близость пугала и притягивала. Нет, Сергей, это такое вирусное заболевание, которое пройдет. Дружит с Пикассо, а поцеловать хочет меня?

    Нет, он ведет себя нечестно. Все эти мысли придали мне уверенности, и агрессия поднялась на нужный уровень. Отправилась в школу. То, что Профессор заметно вырос и возмужал, бесило. Я теперь выглядела пигалицей рядом с ним. Приходилось голову поднимать выше, чтобы смотреть прямо в глаза, а он, видимо, рад тому, что стал таким… таким… Слов для выражения своих мыслей подобрать не могу.

Собралась и уверенно пошла в школу. Вышла позже, чем обычно, и пришлось поторопиться.

Определила, что у нас черчение и отправилась к нужному кабинету. Было непривычно шумно. Классы-то слить догадались, но дисциплина после такого объединения пошатнулась.

   Кто с кем и за кого, было непонятно, и я осторожно пробралась к своему месту и села. Услышала голос Сергея позади себя. Разговаривал он с Дакотой и Пикассо. Объяснял им что-то по предмету, а именно, как нанести сечение. Пикассо рисовала хорошо, да и чертила тоже, но, видимо, надо было как-то с Профессором общаться, вот и нашла предлог. Так, а что у меня с черчением? Эта домашняя работа у меня выполнена, так как чертила я тоже неплохо, и сечение нанесла, но забыла убрать лишнюю линию.

Подошла к своей соседке по комнате, которая сидела рядом с красавчиком Валентином, и что-то ему нашептывала на ушко.

– Кристина, дай ластик, я дома свой оставила.

– У тебя же Сергей рядом сидит. У этого точно все есть для тебя, и даже больше, – отозвался Валентин, а Кристина достала нужный предмет и протянула мне.

– Валя, ты дружишь с Кристиной. Вот и дружи, не задевай меня, а то прокляну случайно, – после этих слов Валентин стушевался. Вид у меня был подходящий. Одноклассники легко велись на тот развод, что я могу наложить проклятие.

Прозвенел звонок, и я успела вернуться на свое место. Достала свою папку и чертеж.

– Когда успела начертить, Лия? – отозвался Сергей, присаживаясь ближе, и его нога коснулась моей. Я тут же отодвинулась. Как током прошибло от этого касания. Профессор.

– Ты же считаешь меня неспособной ни на что? Да, Сереженька? – так мило проговорила я, и поняла, что последнее слово было лишним. Он даже, по-моему, дар речи потерял после такого моего обращения.

– Лийка, ты такая милая сейчас. Можно я после школы твой портфель понесу до комнаты? – насмешливо шепнул мне на ухо Профессор.

– Ага, размечтался. Может тебя еще на чай пригласить, предприимчивый?

– Можно и на чай. Я точно не откажусь, Лия, – весь наш двусмысленный диалог казался сложной словесной игрой. Не говорить лишнего. Не быть излишне грубой. Но это пока непросто мне давалось. Не выдать себя, ведь действует он на меня странно, и явно подозревает меня именно в этом, и его взгляд излишне внимательный, цепкий. Сканер выискался.

– Не называй меня Лия. Кто тебе дал право сокращать мое имя?

– Второй ряд, первая парта, работы несем на проверку, – раздался голос Василия Геннадьевича. Мужчина средних лет был одет в деловой костюм. Он явно устал от жизни и от детей. На его лице читалось недовольство и раздражение, и то, что мы полушепотом препирались между собой, ему тоже не понравилось. Он сейчас явно уверен в том, что у нас с чертежами проблемы, но мы получили свои пять баллов, и я заметила, как на губах Сергея появилась одобрительная улыбка.

Так отлично, как у нас, получилось не у всех. И пока стоял легкий гул по поводу того, что оценки несправедливые, у нас с Профессором появилось свободное время. Между нами промелькнуло что-то неуловимое, странное, загадочное даже. Как будто мы можем быть вместе и стать командой, или, возможно, станем друзьями, или…

 Но эти фантазии я из своей головы выбросила, словно обожглась, допустив подобные мысли.

По алгебре у нас самостоятельная, и где-то на середине очень длинного примера я совершила ошибку и пошла неверным путем. В итоге, не могла выйти на ответ, который должен получиться. Сергей черкнул карандашом мне на клочке бумаги подсказку, и я, взглянув на нее, увидела, где ошиблась, и тут же решила этот пример. Успела в последний момент, и учитель забрал у меня лист. Я действительно была благодарна Профессору за помощь, но как истинная невежа сказать ему спасибо не могла. Ну не знаю почему. Барьер, какой-то ступор. Столько лет порознь, и тут на тебе, сосед по парте.

На последнем уроке зевала не только я, но и пол класса. Сергей выглядел бодро, но взгляд тоже был уставшим. Не выспался мой сосед по парте, и это по моей милости.

После последнего урока объявили, что нужно идти на классный час. Вот же невезение-то, а. Так хотелось в свою комнату поскорее вернуться и завалиться спать, но нет, ведь учитель у нас новый. Нас присоединили к классу «А», где учился Сергей, и нужно идти. Их класс имел более сильный уровень, а мы были слабее, и началось все с того, что всех новеньких построили возле доски в одну шеренгу, как на физкультуре.

Классным руководителем значилась Анна Ивановна Громова собственной персоной.

Одиннадцатый «А» в старом составе как цари восседали за партами, а мы, как холопы стояли с повинной головой. Только вот почему стояли, и почему с повинной головой, пока не знали.

– Итак, дорогие мои выпускники, все вы знаете, что в этом году мы заканчиваем с вами школу. Но в результате того, что к нашему классу присоединились новые ученики, у нас появились проблемные ребята. Что я предлагаю? Еще в советское время использовалась такая практика в школах, когда сильные ученики брали шефство над слабыми ребятами. Вот и я предлагаю каждому сильному ученику взять под свое крыло по одному слабому. И в моем классе таких много. Сережа Холодов, кого возьмешь под опеку?

– Я думаю, логично будет мне взять под свое крыло Амалию Василевскую.

– Амалию? Может, еще подумаешь? Амалия состоит на учете, и у нее проблемы с законом.

Вот это стало для меня неожиданностью. Я про то, что попалась как соучастница кражи в ювелирном магазине уже и забыла. Но да, меня поставили на учет, и с этих пор репутация в школе у меня стала как у белой вороны, хоть я чёрная, как нормальная обычная черная ворона.

– Пусть так. Я уверен, что справлюсь с Амалией, и помогу ей с учебой. Мой выбор окончательный.

– Ну что ж, Сережа, это твое решение, и мы все тебя поддержим в случае чего. Амалия, пройди и сядь на свое место.

Посмотрела на Сергея, и на его лице читался немой вопрос, типа «А каких еще скелетов в шкафу ты прячешь?». Села за парту, а Профессор склонился к моему уху.

– Должна будешь, – насмешливо проговорил он.

– Чего? – не выдержала я. Это он мне одолжение сделал?

– Ты все правильно поняла. А сейчас тихо, – Холодов вел себя теперь как хозяин моей жизни. По крайней мере, взгляд у него был такой.

Медленно и с нежеланием ученики элитного одиннадцатого «А» обзавелись двоечниками, за которыми нужно было присматривать и поднимать их успеваемость. Я и была той самой проблемной ученицей, которую взяло под свое крыло очкастое чудо, сидящее по соседству. Я в восторге от нового поворота судьбы! Мне по жизни везет, как снежку в микроволновке.

Классный час закончился, и всех распустили. Я тут же отправилась домой. Ну как домой, в детский дом. И где-то в районе выхода из школы мой рюкзак уверенно перехватили и взяли меня за руку.

– Куда так спешишь? Теперь ты в моей власти, ученица с ужасной успеваемостью. Идем в мою комнату. Обговорим, когда будем заниматься дополнительно.

– Профессор, давай не сегодня. Я спать хочу.

– В комнате есть кровать, – невозмутимо заявил Сергей.

– Я на твою кровать не лягу, Холодов. Давай после ужина к тебе загляну и обсудим.

– Знаю я тебя. Опять в клуб или куда-нибудь еще сбежишь. Я по глазам вижу. Идем или на руках отнесу. Хочешь?

– Да ладно, Профессор, может не будешь из себя учителя строить? Я ночь не спала. Спать хочу ужасно.

– Я тоже не спал, но давай час поразбираемся с твоими проблемами в учебе, и можешь потом сразу идти.

– Да не надо мне помогать. Сама справлюсь. Я не тупая. Просто времени нет, этими уроками заниматься. Работаю я.

– Все, ничего не хочу знать. Идем.

Сергей дал понять, что не отступится, и я по его уверенному взгляду поняла, что лучше пойти. Иначе, на смех всем детдомовским и правда на руках отнесет.

Глава 13. Репетитор.

Сергей

  Судьба усиленно делала все, чтобы мы с Лией проводили как можно больше времени вместе. Она и правда хотела спать, я ее прекрасно понимал, и почти готов был пойти на уступки, но так хотелось еще побыть с ней рядом сейчас.

Добрались до комнаты, и я открыл дверь. В комнате было пусто. С недавних пор я живу один.

– А где все? – тут же спросила Амалия.

– Терминатор и ребята сейчас в техникуме учатся. Там своя общага есть. Они переехали два дня назад. А новых ребят у нас не появилось. Так что я пока тут один живу. Видишь, как скучно мне. Вот теперь ты будешь у меня бывать.

– И чем будем заниматься?

– Уроками. Ну это пока, а потом посмотрим. Как пойдет, – неопределенно проговорил я, а Лия сразу почему-то ощетинилась и посмотрела на меня как на врага народа.

– Холодов, хватить. Куда посмотрим, и что куда пойдет? Ты на что намекаешь? – ох, а вот теперь я кажется понял, о чем она. Но я действительно ничего такого не имел ввиду. А вот она, видимо, думала именно об этом. Румянец на щеках. Взгляд задерживался то на моих губах, то глазах, а то и вовсе отводила взгляд смущаясь.

– Лийка, это ты о чем думаешь? Я о выборе предметов. Уж не знаю, куда твои фантазии тебя завели.

– Я тоже об уроках. О них самых, – тут же утвердительно проговорила Амалия. Явно сейчас пыталась выйти из положения. Так и быть, сделаю вид, что поверил, а то мы так еще долго до примеров не доберемся.

– Уроках чего, любви и законного брака? – усмехнулся я и тут же получил подушкой по голове. Лия. Какая же она все-таки. Неожиданно в комнате появились Дакота и Пикассо. Девчонки часто здесь бывали и вот теперь опять решили заглянуть. А Мальвина как-то погрустнела и даже притихла.

– Серый. О привет, Мальвина. Занимаетесь, да? Мы на минуточку. Меня Макс в кино пригласил, – отозвалась Дакота. – Какое платье лучше надеть, синее или зеленое?

– Красное надень, чтобы сразу стало видно, что ты в активном поиске, – огрызнулась Лия. Амалия, так вот в чем все дело. Не могу я так ошибаться. Эта девчонка меня ревнует. И ревнует к Пикассо, судя по ее выражению лица. Ко мне она определенно неравнодушна, а значит… Значит и мне пора немного поменять тактику.

– А я тогда голубое платье надену. Миша сказал, мне голубой цвет очень идет, – отозвалась Пикассо. Я кивнул, и девчонки тут же убежали. Они так и приходили. И зачем им мое мнение? Сами что-то обсудят, получат мой одобрительный кивок, съедят все конфеты и исчезнут, как и не было их. Конфеты и сейчас стояли на видном месте. Подкармливаю девчонок.

– Давай так, быстро решишь две страницы вот этих неравенств, и можешь быть свободна.

– Хорошо, – Амалия взяла стул, села за стол и начала выполнять задание, но где-то с середины страницы задания стали сложнее, и она стала пытаться разобраться, но у нее все равно не получалось. В помощи нуждалась, но не просила. Мы гордые до невозможности. Подсел рядом и так ненавязчиво положил руку на плечо. Она сразу встрепенулась, и когда повернулась ко мне лицом, мы замерли. Оба смотрели друг другу в глаза, и мне до безумия захотелось ее поцеловать.

– Иди сюда… – сказал ей я, и тут же сделал то, что хотел сделать уже давно. В первые секунды Лия растерялась. Не стал делать поцелуй настойчивым. Хотел попробовать поэкспериментировать, но не стал. Сейчас напугаю и вовсе не найду ее больше. Она уперлась руками мне в грудь и явно собиралась дать отпор, но я решил использовать эти, такие дорогие, секунды для нежности. Чтобы потом вспоминать вкус этих губ. Мой первый поцелуй. Как и ее. Лия, видимо, ад, что я пережил, нужен был лишь для того, чтобы судьба свела нас.

Наконец, она нашла в себе силы оттолкнуть меня. Я мог сделать так, чтобы поцелуй длился дольше, но не стал, и снова меня огрели подушкой по голове. Не больно, скорее смешно.

– Ты чего делаешь, Профессор? Мы примеры решаем или как?

– Конечно, решаем. Я смотрю, совсем спать хочешь. Решил немного взбодриться и тебя взбодрить. Ты что же, не целовалась ни разу?

И мой вопрос заставил ее замолчать. Она явно хотела знать, а целовался ли я? И про себя говорить не хотела. Но по ее поведению стало понятно, что она еще совсем ребенок, хоть и дикий.

– Ладно, на первый раз прощаю, но в следующий раз…

– Помню-помню. Откусишь язык.

Лия выглядела смущенной, растерянной, милой и очень привлекательной. Поцелуй мне понравился, и я намеревался его повторить, даже осознавая, что могу лишиться языка за подобную дерзость. Или по голове получить чем-нибудь тяжелым.

Мальвина старалась избегать моего взгляда и начала просто пытаться решить пример, в котором окончательно запуталась. Да что это я. Изначально ведь собирался помочь, сделал попытку снова сесть рядом, но девушка резко встала.

– Сядь вот с той стороны стола, Профессор. Я тебе не доверяю. Ты вообще-то обещал с уроками помогать, а не…

– Хорошо-хорошо, я сяду с другой стороны стола. Все, что хочешь.

Последняя фраза снова вызвала на щеках девушки румянец. О чем она думает, эта девчонка? И я дурак. Пропаду я с ней.

Девушка обреченно вздохнула и продолжила дальше запутываться в своих расчетах.

– Амалия. Ты забыла дробь перевернуть, поэтому у тебя ничего не сокращается. В учебнике две точки. Означает деление. А у тебя умножить. – Мальвина посмотрела в учебник, потом в черновик и зачеркнула этот пример полностью. Нервы сдают у моей подопечной. М-да. Это было заметно невооруженным глазом.

– Сейчас перерешаю, – отозвалась девушка и принялась аккуратным почерком очень внимательно вести расчеты. Я видел, что теперь все идет верно, и она закончила с заданием, которое я ей выдал. Она действительно не была глупой. Просто ей не хватает поддержки. Я хочу стать тем человеком, в котором она будет искать эту поддержку. Или я не Холодов Сергей. Не ненавидишь ты меня, и я не разглядел. Ну, ничего, я выведу тебя на чистую воду, девочка-гот. Теперь уж точно ты не сможешь меня больше избегать.

Судьба вспомнила и про тебя, и про меня. Извини, что так долго. Понадобилось время, чтобы преодолеть собственные проблемы. Не готов я был тогда помогать, и мог только навредить тебе, Лийка. Да и о тебе я не знаю ничего. Как ты попала в детский дом, никто не знает. Кто работал тогда, уже здесь не работает, а ты никому не рассказываешь об этом. Она лишь тогда вскользь бросила мне в лицо: «Тут у каждого своя трагедия. Твоя лишь для статистики интересна». Она права.

Дакота чуть не умерла от голода. Пикассо, вообще, выбросили в младенческом возрасте. А моих родителей убили, да и меня, вроде как, тоже. На самом деле, тот Сергей, каким я был тогда, действительно умер. Избалованный вниманием родителей, любимый сын, у которого было все.

 Я жил в достатке, но злым не был и всегда относился к другим с пониманием. Да, я повзрослел в тот момент, когда потерял всё, включая себя.

– Все, Профессор, я могу идти? Спать очень хочется, – проговорила Амалия, а я улыбнулся ей.

– Конечно, иди. Завтра, вот так же после занятий, час будешь заниматься теми предметами, которые я для тебя выберу.

– Договорились, – Амалия встала, я тоже. – Ну, я пойду.

– Амалия, – вдруг спросил я

– Что?

– Как и когда ты попала в детский дом? –  я заметил, как после моих слов в ее глазах отразилось что-то очень личное. Она едва не заплакала, а ответила сухо. – Я не помню. – Солгала. Точно помнит. Но мне не расскажет. Пока не расскажет, но я умею ждать. На самом деле, я и впрямь считал, что она меня ненавидит, а такого сюрприза не ожидал.

Амалия взяла свой рюкзак и вышла за дверь, притворив ее за собой осторожно, почти бесшумно. Что же случилось с тобой, Амалия? Что? Долгое время, зацикленный на своих переживаниях, не задумывался о том, что у других они тоже могут быть. И кто сказал, что твоя судьба самая тяжелая?