И критику мне хотелось бы слышать тоже такого же качества. Да, это очень трудно, но только такую критику и можно принимать всерьёз. В случае же когда оппоненты противопоставляют нам несвязанные между собой и зачастую противоречащие самим себе аргументы, то это будет всего лишь только неконструктивным препирательством и всё.
И из жизни мы видим, что полностью связанной и логично построенной теории мировоззрения нигде нет.
Например, нам говорят, что Бог повелевает истребить всех в Земле некой, в качестве положительного примера! Ну и как же это понимать, простите? А?
Раввины объясняют, что убить всех аборигенов необходимо было для доброго дела – для очистки земли от зла в виде злодеев и по совместительству инородцев, не Евреев! Он, Бог, якобы повелевает истребить только по всем статьям злых гоев! А злые они, в том числе, потому что – убийцы, ну кроме того, что они ещё и не Евреи! Нос у них не такой… Субботу там не держат… Вот мы их и убьём, потому что минус на минус, даёт плюс и убивать убийц это уже «хорошо».
Нет, братцы, грабить награбленное и воровать наворованное это никакая не добродетель! Это бред сивой кобылы, а никакая не риторика. А вернее, такая риторика давным-давно известна. И это язычество-нацизм.
Для оправдания убийства других, необходимо сначала отделиться, затем само-возвыситься над якобы недостойными, осудив тех на уничтожение, ну а потом можно уже накачивать гнев-злобу и приступать к их истреблению… И тут никак не обойтись и без различительных критериев, например, нос не по штангенциркулю, раса или нация не такая, языка нашего не знает, крестик не носит, Субботу не держит.
Если же признать, что все люди имеют одинаковые права, то убивая других, тем более – невиновных, вы и сами становитесь убийцами. Всё!
Как аргумент, известно отношение Иисуса к убийствам. Он даже вступил в прямой конфликт с уголовным кодексом Иудеев тех времён:
10.4 Евангелие от Иоанна
– Тут книжники и фарисеи привели к Нему женщину, взятую в прелюбодеянии и поставив её посреди, сказали Ему: Учитель! эта женщина взята в прелюбодеянии; а Моисей в законе заповедал нам побивать таких камнями: Ты что скажешь? Говорили же это, искушая Его, чтобы найти что-нибудь к обвинению Его. Но Иисус, наклонившись низко, писал перстом на земле, не обращая на них внимания. Когда же продолжали спрашивать Его, Он, восклонившись, сказал им: кто из вас без греха, первый брось на неё камень…
Не буду распространяться, все и так знают это место из Евангелия. По мнению фарисеев, данный вопрос для Иисуса был безвыходной для него вилкой. Иисус должен был либо открыто оправдать прелюбодейство, что не может считаться добрым делом ни при каких обстоятельствах…, либо согласиться со смертной казнью женщины и стать соучастником убийства.
Ни одного ни другого Иисус не мог сделать принципиально, ибо и одно и другое – зло. Иисус, хотя он и не говорит об этом открыто, в данном месте, не может признать конкретно эту статью уголовного кодекса Иудеев того времени – праведной. Не ради оправдания прелюбодеяния, но осуждения убийства ради. Убивающий, сам становится убийцей! Всё!
Поэтому он не считает нужным исполнить этот закон, то есть осудить женщину на побитие камнями. Понятно, что главной причиной такого отказа он называет не оправдание прелюбодейства, но удержание всех остальных от преступлений – как осуждение, так и убийство других людей. Логика проста – если ты кого-то убиваешь, то ты сам становишься убийцей, а если судишь, то и судим будешь. Что ж тут непонятного-то? То же действие группой – отягчающее обстоятельство… И так далее.
Это, кстати совсем не значит, что суда вообще не будет. Суд будет, только время судьи праведного ещё не пришло. Ну а по поводу второй половины данной вилки, мы помним, что Иисус имел отдельный спор о соблюдении и несоблюдении Закона. Это особая история, достойная особого обсуждения, но мы её уже много раз обсуждали.
Иисусом разрешился этот спор разделением Закона на две составляющие: Истинный Закон Божий от Моисея, который подлежит несомненному соблюдению даже до йоты…, и предания старцев, вписанные в писание незаконно, что и есть плевелы. Эти-то неправедные законы от человеков Иисус и сам никогда не исполнял и другим не советовал.
Церковью данное разделение отрицается, по той простой причине, что Константин хотел пользоваться теми же приёмами, что и Левиты, обманывая народы. Этот тезис является наиважнейшим аспектом нашей версии. В данном же конкретном случае, Иисус предложил окружающим сравнить понятное всем чувство понимания реальной ответственности за свои действия – убийство женщины, с извращёнными юридическими казусами делопроизводства. И каждый человек, подумав, понял, что, не будучи безгрешным, осуждать кого-либо на смерть, да ещё и собственноручно привести свой приговор в исполнение – означает усугубить свою собственную вину перед правдой.
Таким образом добрая совесть помогла обнаружить плевелы в злом законе, а заодно и дала второй шанс женщине. Напомню, что версия нашего следствия в том и заключается, что Иисус был казнён, будучи невиновным, исключительно по закону, и за критику закона, а не по причине личной злобы правителей, которая, конечно, тоже имела место быть, но не являлась ни главной причиной, ни достаточной.
Списание же зла на личные грехи конкретных людей – это отработанная до совершенства технология обмана, в наше время – в том числе. Хотя, наверное, так было всегда.
Красные, например, убивали белых, а белые красных, тоже в полном соответствии с политикой и приказами собственных правительств. Просто как пример.
Также, нельзя всё сваливать на личность Гитлера. Он не мог самолично убить миллионы Евреев в концлагерях. Был и закон, была и теория – и не были они уникальными. Подобные имеются и в других странах, как и бывали в другие времена. Идеология этих законов – нацизм и язычество. Всего один, не очень большой, шаг от патриотизма и прославления своего отечества – «Vaterland über alles».
Таким образом, повторим наши выводы. Иисус временно, до главного и самого страшного суда, «помиловал» преступницу, обвиняемую по статье уголовного кодекса с высшей мерой наказания, тех времён. Кроме всех тех риторических и моральных глубин милости Иисуса в данном эпизоде, у него имеется и вполне юридически простая логика – убивающий и сам становится убийцей, по истинному Закону Божию. Да, мы, конечно, здесь видим явное несоответствие понимания закона Иисусом пониманию того же закона еврейскими законниками.
Как можно один и тот же закон понимать по-разному? Или же, всё-таки в Торе имеется два закона? Да, именно так – два! Не может библия в её классически сложившемся виде считаться полностью сбалансированной и правдивой книгой, если даже сам Иисус её критикует! Собственно, критика Торы и есть вторая по значимости часть его миссии во времена своего первого пришествия. Первая – воскресение.
Есть в писаниях плевелы, как ни крути! Если кому морально-этические противоречия в писании не очевидны, по причине их тонкости, то примите хотя бы чисто физические материальные постулаты Галилея о вращении Земли вокруг Солнца, в качестве свидетельства наличия ошибок в писании. Церковь, опираясь на писания, утверждала обратное. Вывод: нет, не каждое слово в библии является Божией истинной! И да, там имеются плевелы, хоть тресни, хоть лопни!
Теперь о разделениях законов с деталями.
11. Закон и проповедь. Павел и Неизвестный Бог.
Итак, предположим, что мы сумели обосновать с определённой степенью достоверности необходимость сортировать прочитанное в Новом Завете на «пшеницу» и «плевелы». Поэтому, не въедаясь в каждую запятую в тексте, попробуем уловить общий смысл аргументов Иисуса против книжников, законников и фарисеев. А, каламбур заключается ещё и в том, что Иисус как раз об этом и спорит с хранителями «Слова Божия» в виде писаного закона – Торы.
Иисус им и объясняет, что не всё из написанного в этом «вашем законе» есть истина, но, есть и истинный закон, который как раз истиной и является. Закон этот истинный и называется Законом Моисея. Но, это не тот исправленный закон, который вы тоже называете Законом Моисея, а, настоящий Божий Закон, который был истинно писан Моисеем, а, не вашими старцами.
Именно этот, истинный закон, и исполняет Иисус, а фарисеи исполняют предания старцев, ложно утверждая, что предания старцев и есть, якобы, истинный закон. И вот, выходит, что Евангелие есть самая главная книга, критикующая писаную Тору.
«Как же, позвольте» – скажете вы: «Ведь, мы знаем, что Старый Завет и Новый Завет – это две половинки одного и того же Закона Божьего» – так учит Церковь! И действительно, нелегко привыкнуть к мысли о том, что после стольких веков исповедания христианства миллиардами людей, посвятивших свою жизнь на изучение этого предмета, нам всё же придётся открывать ещё один Закон Моисея, как что-то совершенно новое, о чём мы не имели ни малейшего понятия.
Всё дело в том, что, приступая к чтению Евангелия, мы не находимся в том положении людей, которые никогда ничего не слышали об учении Иисуса, вдруг первый раз услыхали его. Нет, мы уже имеем готовую, целую теорию о том, как мы должны понимать его. Здесь можно, наверно, углубиться в анализ тех представлений: кто есть Иисус. Книжник ли он, пророк или учитель, который дополняет и разъясняет уже известный нам несомненный закон Бога.
Но, мне хотелось бы сделать нечто обратное. Я хотел бы отстраниться от уже известных нам толкований и попробовать осмыслить всё своей собственной головой ещё раз, как бы сначала. Непредвзято.
Представьте, что вы читаете что-то новое. Я приведу и разберу только одно из высказываний для уменьшения потока информации. Потом можно, по той же схеме, проанализировать и все остальные высказывания Иисуса. Пример очевидный, очень старый, но, других нам пока и не нужно.
11.1 Взято из Нагорной Проповеди Иисуса, и обработано Львом Николаевичем Толстым.
Опять сделаю маленькое вступление. Лев Николаевич, вне всяких сомнений гениальный писатель, тончайшим образом чувствующий речь человеческую, в частности письменную. Догадку о наличии двух законов в так называемом Законе Моисея он и распространяет своими рассуждениями на данную тему.
Однако, совершенно очевидно, что он верит в изначальную сакральность всего Евангелия, если можно так сказать, до йоты. Действительно, зная о наличии плевел в Евангелии, зачем бы нам нужно было вникать в тончайшие детали, пытаясь различить оттенки смыслов? Нет, нам этого не нужно. Мы силимся понять главное и нам этого более чем достаточно, в смысле нагрузки на наш интеллект.
Лев же Николаевич как бы говорит: если я соглашусь с тем, что в библии имеется ложь, то мне легче отвергнуть всё писание целиком и не тратить собственных сил понапрасну, на изучение заблаговременно ложных текстов.
И осмелюсь вам доложить, что нам, далёким его потомкам, повезло, что Лев Николаевич не сразу заметил ложь в Евангелии. Иначе мы бы не имели его шедевральных толкований.
Но нам также нужно знать и то, что не все плевелы правильно опознаны Львом Николаевичем как таковые. Поэтому в ниже приведённой главе мы увидим некие «церковные» стереотипы, исходящие из «уст» Толстого. Я с ними не везде согласен, но оставил его рассуждения, в большинстве, как есть. Иначе будет трудно понимать цепочку его рассуждений. Исправил только лишь явно несуразные нашей доктрине места, такие как, например, он называет Иисуса – Христом-Богом. Ну и вставил некоторые комментарии, для связки логических цепочек, в тех местах, где я опускал некоторые места из его рассуждений.
11.2 Рассуждения Льва Николаевича Толстого
Вам сказано: «око за око и зуб за зуб»; а я говорю вам: «не противьтесь злу».
Слова «око за око и зуб за зуб» – была (и есть) заповедь, записанная в Торе. На тот момент времени (во время оно) Тора считалась законом, в том числе и уголовным, который, как считалось, был дан Иудеям от Бога через Моисея. Так считалось среди Иудеев не без усилий тысячелетней пропаганды правящей элиты того народа.
Я так сильно углубляюсь в осмысление этих слов, чтобы ещё раз разделить два очень важных понятия. Это, во-первых, «Истинный Закон Моисея», который и был дан через Моисея, именно так, как Моисей его записал в своё время. Однако на момент времён оных, времён Иисуса, от него остались только некоторые осколки, которые проблёскивали в разных местах Торы, ну и ещё в устной интерпретации праведников, например, Иисуса.
И, во-вторых, имеющийся на тот момент времени «Так Называемый Закон Моисея» – Тора, тот записанный и истолкованный свод законов, который был утверждён и использовался у Иудеев на момент проповеди Иисуса. Это совершенно не одно и то же.
Всё течёт всё меняется! Это касается и «неизменных» законов якобы Моисея. Конечно, левиты, книжники и фарисеи пытались убедить всех, что тот записанный свод законов, что они имели в обиходе, и был тем самым законом, который записал Моисей. Но, вот появился весьма красноречивый, знающий писания человек по имени Иисус и говорит: «а я говорю, не противься злу или злому».
Да, конечно, нам известно и то, что триста лет спустя Иоанн Златоуст растолкует нам бестолковым, что эти высказывания суть одно и то же. Но, ведь даже сама необходимость таких объяснений указывает на очевидный факт того, что Иисус приносит кое-что новое и противопоставляет это старому.
Что же это такое новое Иисус нам пытается разъяснить? На поверку выясняется, что это «новое» есть не что иное, как именно старый оригинальный «Закон Моисея». А, «старое», которому он это противопоставляет, есть обновлённый Левитами закон якобы принадлежащий авторству Моисея.
Простите за вот такой каламбур, хотя в этом предмете рассуждений подобных каламбуров столько, что приходиться очень внимательно проверять, который из вариантов прочтения я имел в виду, приводя какую-нибудь известную цитату из библии. Так, что приходится перечитывать весь абзац, чтобы освежить логику…
Возвращаясь назад к теме, зададимся вопросом: «возможно Иисус отрицает старый закон и утверждает новый (свой) закон». И, действительно, мы припоминаем, что такое обвинение выдвигалось, ибо, фарисеи говорили, что Иисус пришёл нарушить закон (Тору).
А, что же говорит по этому поводу сам Иисус? А, он, между тем, утверждает: «Не думайте, чтобы я пришёл нарушить закон или (учение) пророков; я не нарушить пришёл, но, исполнить. Потому что верно говорю вам, скорее упадёт небо и Земля, чем выпадет одна малейшая йота или черта (частица) закона, пока не исполнится всё». (Матфей, V, 17-18)
И 20-й стих прибавляет: «Ибо, если праведность ваша не превзойдёт праведности книжников и фарисеев, не войдёте в царство небесное».
Получается какой-то абсурд. С одной стороны, Иисус сознательно и неоднократно нарушает иудейские законы. Как то, нарушает Субботу прилюдно в синагогах (то, чего не положено по закону), а потом он сам же и утверждает, как сказано в предыдущем абзаце. Как такое возможно понять?
А, понимать это так и нужно – есть, собственно, два закона. Один – Тора, писаный закон, применяемый в Иудее во времена оны. Он обозначен здесь как «закон и пророки». Другой же «закон», это тот самый закон, который и есть истина. Его и дал Иудеям Моисей, но, Левиты впоследствии его доработали под себя.
Этот-то оригинальный Закон Моисея и исполнится весь до малейшей йоты. Его-то Иисус и пришёл исполнить. Иисус говорит: «я не пришёл нарушить вечный закон, для исполнения которого изначально написаны ваши книги и пророчества, но, пришёл научить исполнять вечный закон.
Однако, я говорю не про ваш тот закон, который называют законом Бога ваши учителя-фарисеи, а про тот закон Бога вечный, который менее чем небо и Земля, подлежит изменению», ибо Бог больше Земли.
И кстати, упоминание о том, что небо якобы может упасть, указывает, что это место редактировалось Церковью, ибо мы исходим из того, что Иисусу известны секреты небесной механики и он не может считать небо – голубым куполом, а Иудеи уже отстранены от редактирования Нового Завета – вывод: здесь видны уши Святителя Иоана Златоуста и иже с ним…
Разговоры о том, что Иисус не отрицает писаный закон, применяемый в Иудее в то время, основаны на церковной интерпретации данной идеологемы. О том, что слову «закон» в вышеприведённой цитате из Матфея, благодаря сравнению с йотою писаного закона, без всякого основания и противно смыслу слов приписано значение писаного закона – вместо закона вечного.
Но Иисус говорит не о писаном законе. Если бы Иисус в этом месте говорил о законе писаном, то он употребил бы обычное выражение «закон и пророки», то самое, которое он всегда и употребляет, говоря о писаном законе. Но Он употребляет совсем другое
выражение «закон или пророки». Если бы Иисус говорил о законе писаном, то Он и в следующем стихе, составляющем продолжение мысли, употребил бы слова «закон и пророки», а не слово «закон» без прибавления, как оно стоит в этом стихе.
Но, мало того, Иисус употребляет то же выражение, по Евангелию от Луки, в такой связи, что значение это становится уже несомненным. У Луки, XVI, 15, Иисус говорит фарисеям, полагавшим праведность в писаном законе: «вы оправдываете сами себя перед людьми, но, Бог знает ваши сердца; что у людей высоко, то мерзость перед Богом». И 16. «Закон и пророки до Иоанна, а с тех пор царство Божие благовествуется и всякий своим усилием входит в него». И тут-то, вслед за этим Он говорит: «Легче небу и Земле прейти, чем из закона выпасть одной чёрточке». Словами «закон и пророки до Иоанна» Иисус упраздняет закон писанный. Словами «легче небу и Земле прейти, чем из закона выпасть чёрточке», он утверждает закон вечный, который благовествуется и который усилием интеллекта берётся (извлекается) из писаного закона. В первых словах он говорит «закон и пророки», то есть писаный закон. Во-вторых, он говорит просто «закон», следовательно, закон вечный.
Так рассуждает Лев Николаевич Толстой. Он вникает в смысл каждой запятой и сочетания союзов. Уверен, не каждому такое под силу. Но, как по мне, нам и не обязательно. В данном конкретном месте мы видим упоминание об Иоанне якобы Крестителе, в сочетании с черточкой закона, который не может прейти, но исполнится! Это явный апокриф. Очевидно, что в реальной жизни всё происходило по-другому. Иисус самолично не мог восхвалять Иоанна Крестителя – ему незачем. Также очевидно, что Иисусу незачем было цепляться за утверждение об исполнении «Закона» даже до йоты. Мы знаем, что Он его не исполнял. Он тоже это знает, и он не боится надлежащего наказания за это, со стороны иудейских правителей, даже до смертной казни! Тем более, что Иисус знает и о том, что ему казни не избежать!
Однако вернёмся к логике Льва Николаевича Толстого. Ясно, что здесь противопоставляется «закон вечный», что и есть жизнь по совести – «закону писанному», то есть Библии и Торе – писаниям… и, что точно тоже противоположение делается и в контексте Матфея, где закон вечный определяется словами «закон или пророки». Замечательная история текста стихов 17 и 18 по вариантам.
В большинстве списков стоит только слово «закон» без прибавления «пророки». При таком чтении уже не может быть ложного толкования о том, что это значит закон писанный. В других же списках, в Тишендорфовском и в каноническом, стоит прибавка «пророки», но не с союзом «и», а с союзом «или», «закон или пророки», что точно также исключает смысл закона писаного и даёт смысл вечного закона. В некоторых же списках, не принятых церковью, стоит прибавка «пророки» с союзом «и», а не «или». И в тех же списках при повторении слова «закон» прибавляется опять «и пророки». Так что смысл всему изречению, при этой переделке, придаётся такой, что Иисус говорит только о писаном законе. Эти варианты дают историю толкований данного места. Смысл один ясный тот, что Иисус, так же, как и по Луке, говорит о законе вечном, но в числе переписчиков Евангелия находятся такие, которым желательно признать обязательность писаного закона (якобы) Моисея, и эти переписчики присоединяют к слову «закон» прибавку – «и пророки» – и изменяют смысл.
Хотелось бы ещё раз отметить, что несмотря на то, что Евангелие было искажено, как и Тора, но данные тексты не были придуманы и составлены Левитами и церковниками с нуля. То есть, изменяя смысл и подделываясь под истину, обманщики вынуждены оставить кое-что от правды. Иногда трудно понимать, где проходит граница истины. Поэтому если кому трудно следить за мыслью, разбирая мельчайшие детали, тот может сказать себе: «хорошо, допустим и действительно это так и Иисус видимо утверждает праведный закон, который отличается от Торы, в некоторых стихах. А также в Торе имеются и зёрна истины, ибо невозможно вычистить оттуда всё». И что мне с того?
А вот что: мы всегда живём в обществе, в котором уже имеются законы. Кто-то всегда пытается нам навязать идею о том, что все эти законы безапелляционно злы, ибо царь – злодей. И наоборот, другие всегда пытаются оправдывать все наши законы, ибо это законы дедов и отцов наших. Оба эти подхода неверны!
Правда состоит в том, что частично наши законы имеют хорошие и полезные положения, но неизбежно в наших законах имеются и злые вкрапления. Мы должны постоянно сверяться с собственной совестью и моралью, чтобы не позволить себе быть втянутым в злые дела.
Чисто с технической стороны, сам подход проповедника к проповеди не может исключать понимания данного вопроса о наличии уже имеющихся в обществе законов и морали… Ну, то есть если кто хотел бы научиться проповедовать, тому необходимо изучить данную технологию. А так, для себя лично – можно обойтись и без сложностей.
Продолжим… Надо представить себе каких-нибудь определённых людей, среди которых Иисус учил. Представим себе русских, или англичан, или китайцев, или индусов, или даже диких на островах, и мы увидим, что у всякого народа всегда есть свои правила жизни, свой закон жизни, и что потому, если учитель учит новому закону жизни, то он этим самым учением разрушает прежний закон жизни. Не разрушая его, он не может учить. Так это будет в Англии, в Китае и у нас. Учитель, неизбежно, будет разрушать наши законы, которые мы считаем дорогими и почти священными. Но, среди нас, ещё может случиться то, что проповедник, уча новой жизни, будет разрушать только наши законы гражданские. Возможно, законы государственные или даже наши обычаи, но, не будет касаться законов, которые мы считаем Божественными. Хотя это и трудно предположить.
Но, среди еврейского народа, у которого был только один закон – весь Божественный и обнимавший всю жизнь со всеми мельчайшими подробностями, среди такого народа, что мог проповедовать проповедник, вперёд объявлявший, что весь закон народа, среди которого он проповедует, не может быть нарушен? Если это было бы так, то Иисусу следовало бы исполнять требования писаного закона и не нарушать Субботу. И, в таком случае, в конечном итоге, его не за что было бы распинать. А ему самому нечего было бы проповедовать в качестве нового учения… Но, положим, и это не доказательно.
Пусть те, которые толкуют слова Иисуса так, что он утверждает весь писаный закон (Тору), пусть они объяснят себе – кого же во всю свою деятельность обличал Иисус, против кого восставал, называя их фарисеями, законниками, книжниками? Кто не принял учения Иисуса и распял его со своими первосвященниками? Если Иисус признавал писаный закон (Тору) то, где же были те настоящие исполнители закона, которых бы одобрял за это Иисус? Таковых должно было бы быть большинство. Так неужели ни одного не было? Фарисеи считались сектой, нам говорят. Евреи не говорят этого. Они говорят: «фарисеи, истинные исполнители закона». Но, положим, это секта. Саддукеи тоже секта. Где же были не секты, а настоящие?
По Евангелию от Иоанна, все они, враги Иисуса, прямо называются – Иудеи. Так что же это выходит, они не согласны с учением Иисуса и противны ему только потому, что они Иудеи? Такое можно себе лишь представить в случае, если согласиться, что Иисус выступает против именно Иудаизма, как нацистской идеологии. Но, в Евангелии, не одни фарисеи и саддукеи выставляются врагами Иисуса. Врагами Иисуса называются и законники, те самые, которые блюдут писаный закон (Тору). Врагами Иисуса называются и книжники, те самые, которые читают закон. Врагами Иисуса называются и старейшины, те самые, которые считаются всегда представителями мудрости народной.
Иисус говорит: «я не праведников пришёл призывать к покаянию, к перемене жизни, но, грешников». Где же, какие же были эти праведные? Неужели один Никодим? Но, и Никодим, нам представляется человеком добрым, но заблудшим. Мы так привыкли к тому, по меньшей мере, странному толкованию, что фарисеи и какие-то злые Иудеи распяли Иисуса, что тот простой вопрос о том, где же были те не фарисеи и не злые, а настоящие Иудеи, державшие закон, и не приходит нам в голову.
Стоит задать себе этот вопрос, чтобы все стало совершенно ясно. Иисус несёт своё учение в мир среди народа, державшегося закона, определявшего всю жизнь людей и называвшегося законом Бога. Как мог отнестись к этому закону Иисус? Всякий пророк – учитель веры, открывая людям закон Бога, всегда встречает между людьми уже то, что эти люди считают законом Бога. Проповедник не может избежать двоякого употребления слова «закон», означающего то, что эти люди ложно считают законом Бога. Раз проповедник пытается что-либо проповедать, называя это «истинным, вечным законом», то он должен обозначить и «их закон», ошибочный закон оппонентов.
Но, мало того, что не может избежать двоякого употребления этого слова, проповедник часто не хочет избежать его. Он умышленно соединяет оба понятия, указывая на то, что в том ложном, в его совокупности, законе, который исповедуют те, которых он обращает, что и в этом законе есть истины вечные. И всякий проповедник эти-то знакомые обращаемым слушателям истины и берёт за основу своей проповеди. То же самое делает и Иисус среди Евреев, у которых и тот и другой закон называется тем же словом «Тора».
Иисус по отношению к писаному закону (Торе) и ещё более к пророкам, в особенности Исаии, слова которого он постоянно приводит, признает, что в еврейском законе и пророках есть истины вечные. Истины Божественные, сходящиеся с вечным законом, и их-то, как изречение – «возлюби Бога и ближнего» – берёт за основание своего учения.
Позже Павел, начиная свою проповедь среди язычников, будет пользоваться тем же приёмом. Он найдёт среди идолов памятник «Неизвестному Богу» и, начав проповедь, представит дело так, что «Он» и есть «Истинный Бог», которому язычники, сами того не подозревая, поклоняются. Павел найдёт зёрна истины – «пшеницу» – в языческих законах, а также укажет и на «плевелы», растущие там же.
Иисус много раз выражает эту самую мысль (Луки, X, 26). Он говорит: «в законе что написано? Как читаешь»? И в писаном общепринятом языческом законе можно найти вечную истину, если знаешь где искать. И Он указывает не раз на то, что заповедь их закона, о любви к Богу и ближнему, есть на самом деле заповедь закона вечного (Матфей, XIII, 52).
Иисус, после всех тех притч, которыми он объясняет ученикам значение своего учения, в конце всего, как относящееся ко всему предшествующему, говорит: «поэтому-то всякий книжник, то есть грамотный, наученный истине, подобен хозяину, который берёт из своего сокровища (вместе, безразлично) и старое и новое».
Святой Ириней, а за ним и вся Церковь, точно так и понимают эти слова, но совершенно произвольно и нарушая тем смысл речи, придают этим словам значение того, что всё старое – священно. Смысл ясный тот, что кому нужно «доброе», тот берёт не одно новое «доброе», но и старое «доброе» и, что потому, что это доброе старое, его нельзя отбрасывать.
Хочу ещё раз обратить ваше внимание на то, что Иисус не приносит какого-то своего «нового» учения, но, он и не находит старого в приемлемом для его исполнения виде, ибо этот практикуемый закон испорчен. Таким образом, выражение «Учение Иисуса» есть не что иное, как пример того, как нужно относиться к существующим писаниям и писаному закону, отыскивая смыслы по уму и совести.
Учение Иисуса – есть ни что иное, как рассудительное по уму и совести отношение уже существующим учениям и законам.
Иисус говорит, что Он не отрицает того, что в писаном законе вечно. Он не мог утверждать весь закон, но Он не мог также и отрицать весь закон и пророков. Тот закон, в котором сказано: «люби ближнего, как самого себя», и тех пророков, словами которых Он часто высказывает свои мысли…
Давайте ещё разберём выражение: «Закон и Пророки до Иоанна, а отныне Царство Божие усилием берётся».
Я предлагаю следующий вариант понимания: во-первых, и это принципиально, необходимо заменить Иоанна на Иисуса. Именно Иисус подбивает бухгалтерию всех старых законов и пророчеств. Иоанн здесь ни причём! Это раз!
Далее, всё законы уже были написаны, ещё от Моисея. Слуги «князя» их переписали и адаптировали под себя. Потом пришли пророки и указали на искажения, так же написали пророческие книги. Эти книги вновь были искажены. И так, несколько раз. Пророки обличают. Слуги «князя» бьют их камнями, а их книги снова искажают.
Тогда Бог дал «княжеским» слугам возможность полностью само-выразиться, высказаться и записать свои высказывания, зная, что те сами упадут в свою же яму. А, именно, им позволено было создать их собственный писаный закон и объявить его истиной в последней инстанции. После чего писаному закону было дано время на «затвердевание». И после того, как закон приобрёл широкую известность и даже был переведён на другие языки так, что его уже было нельзя изменить, Бог прислал инструкцию – «как из этого писаного закона извлекать истину». Главным критиком и учителем выступил Иисус. Соответственно, после Иисуса писать новые писания и пророчества уже хватит, ибо всё уже и написано, и сохранено.
Теперь наступило время, когда нужно только исполнять, прикладывая усилие к разделению плевел от зёрен истины в писаниях. В Торе присутствует истина в достаточном количестве, которая и есть «пшеница». Пусть вперемешку с «плевелами», но она там имеется в достаточном количестве. Правду необходимо беречь и, чтобы случайно её не повредить, лучше оставить «плевелы» расти вместе с «пшеницей», до поры! То есть, не трогать Тору. Не нужно выкорчёвывать ошибки, чтобы, искореняя плевелы не повредить и правде. Но, пусть будет там (в Торе) всё, ибо, в своё время разные места будут понятны.