Господин художник

Астор закончил. Будучи уже довольно пьяным, вскочил с места Красный, но его остановил его отец, положив ему руку на плечо. – Ну смерть, значит смерть. Мы принимаем бой.

– А с какого права ты записываешь меня в покойники, ты что лично видел мою смерть? – От этих слов огонь в очаге вспыхнул с такой силой, что свет по шатру распространился и осветил полностью красного мага. – Ты говоришь, что магия нам больше не поможет, а я уверяю тебя, ты не видел ее силы даже на треть. – Сергей встал и ударил посохом о землю. Из земли вырвались корни и приблизившись к лицу герцога застыли, маг оторвал посох от земли и корни убрались обратно. – Ты так красочно описал будущее наше, но почему ты не предположил, что исход будет обратным. Ты все надеешься на своего хозяина, ждешь от него поддержки и приказа. Ты полагаешь, что он и есть истинный правитель этого мира, по праву первой крови. Тебя обманули, он самозванец. Он пообещал тебе власть над всем, но я огорчу тебя, ты просто ему нужен был. Теперь про твою огромную армию. Большую ее часть составляют наемники гирды. Но ты забыл, наемникам нужно вознаграждение. А как ты смотришь на то, что я смогу предложить им такую цену, которую ты не сможешь перебить?

От услышанного, не дожидаясь реакции Астора, который впал в ступор после того как из темного угла показался красный маг и при этом абсолютно здоровый, вперед вышел толстый гирд, император и на чистом языке, но слегка картавя, заговорил. – Я готов обсудить ваше предложение, господин красный маг. Вы правильно заметили, гирды воюют за вознаграждение. Итак, что вы мне можете предложить? – Глаза императора, торгаша засветились зелеными искрами. Астор поспешил остановить сделку и положил руку ему на плечо, но толстый гирд небрежно смахнул его ладонь и даже не повернулся к герцогу.

– Господин император, как вы относитесь к красному жемчугу? – Слегка прищуря глаза, спросил художник.

– К красному жемчугу? – Переспросил император, он никак не ожидал, что в торговле будут задействованы жемчужины земли. – К красному жемчугу, а сколько жемчужин вы сможете мне предложить и что я должен за них сделать? – Уже взяв себя в руки и готовый к торговле уточнил главный гирд.

– Я думаю, что могу вам предложить десять красных жемчужин.

– Десять? – Император не ожидал такого услышать. – За десять жемчужин я аннулирую все сделки и встану на вашу сторону. Такого предложения я не слышал никогда за свою жизнь, оно более чем щедрое.

– Я передам вам десять жемчужин, если вы выполните мои условия. – Сергей засунул руку в дорожную сумку и отсчитав в ней десять жемчужин, извлек их наружу. Поняв, что у красного мага в руке целое состояние, за которое можно приобрести все что можно пожелать во всех мирах, император с почтением прижал к груди руку и поклонился. Он был готов слушать условия и заранее был на них согласен.

– Я передаю тебе жемчужины, а ты должен будешь убрать из этого мира всех своих воинов, заметь я не прошу, чтобы ты встал на мою сторону. Я уверен, что, выведя твои войска из игры, мы самостоятельно сможем навести порядки в этом мире. Второе мое требование, ты, как и прежде оставляешь в этом мире своих работников для работы на фабриках и прочих нужд. За это тебе будет отправляться третья часть добываемого сока, а дальше все идет, как и раньше. Вот только стену больше не нужно охранять. Условия понятны и ясны? – Закончил маг.

– Все ясно, я прям сейчас начинаю вывод армии на родину. – Император протянул руку для получения жемчужин.

– Вот и отлично, жемчужины я передаю наместнику пяти городов. – Сергей взял за руку наместника и подвел к столу. – Пусть он прям сейчас составит договор и при завершении подпишете. Затем он и передаст тебе вознаграждение.

Наместник сел и стал писать договор. А к столу вышел предводитель всех свободных и диких племен. – Господин красный маг, – обратился он к художнику, – отпустите меня и народы, которые я возглавляю в свободные земли, пусть все будет как раньше. Мы не хотим войны. – Он закончил и опустил голову.

– Ну раз войны не хотите, то вы можете расходиться по своим территориям. Вот только, – Сергей опять обратился к главному гирду, который склонился к наместнику и помогал ему составить текст договора, – уважаемый император, немедленно пошлите своих людей, снимите все ловушки. Каждый за собой должен сам убирать.

– Конечно, уже посылаю и заодно передам вам планы и чертежи всех подземных тоннелей и шахт, которые мы нарыли по приказу герцога. – Император повернулся, чтобы указать на Астора, но герцога и его слуг в шатре не оказалось. – Сбежал, испугался и сбежал. Прикажете догнать? – Заискивающе поинтересовался гирд.

– Пускай бежит, он слаб и никому уже не страшен. – Остановил рвение императора художник.

– А я все равно буду организовывать его поиски. Рано или поздно он все равно проявиться. – Уверенно заявил вождь красных.

– Я к тебе присоединюсь. – Согласился с ним король.

– Ну это уж вам решать. – Улыбаясь сказал художник. – Ну а теперь можно и праздник закатить. Теперь повод есть.

Удивляясь тому, как маг быстро решил проблему с битвой и миром, все до конца не веря, начали давать распоряжения для устройства большого праздника. Тем временем наместник подписал договор и гирд тоже. Император получил свое вознаграждение и поспешил вернуться к себе на родину. Гирды покидали этот мир, оставляя только рабочих. Кланы свободных земель и дикие племена, уходили на юг, в свободные земли. На душе у художника вместе с радостью, появилась тоска. Было ощущение, что он выполнил свою миссию, выполнил ее правильно и до конца. Он не понимал, что должен делать дальше. Его размышления прервал Красный. – Серег, а что нам делать с теми бледными, кто присягнул Астору Фреджу, какова их судьба?

– По суду решайте сами, это ведь ваш мир. Но старайтесь проявлять максимум добра. – Сергей вышел из шатра. Мимо лагеря, в сторону свободных земель двигались дикие племена. Проходя мимо Сергея, они испуганно опускали глаза и втягивали шеи. Армия воинов гирдов уходила на запад. Возвращаясь на свою родину через восстановленный портал. Художник решил обойти лагерь. Его оруженосцы и щенки последовали за ним. С западной стороны лагеря, Сергей обнаружил ручей. Ручей делал глубокий изгиб и упираясь в огромный валун, с громким ворчанием омывал его с двух сторон. Сергей спустился вниз, оперся на огромный валун и наклонившись опустил руку в ручей. Вода в ручье была ледяная и при всем, при этом, казалась живой. Художник зачерпнул немного ледяной воды и приложил ладонь к лицу. Усталость улетучилась, уныние осталось. Он пригляделся в сторону запада, туда, где армия гирдов уходила из этих земель. Еще совсем далеко, где-то еще у горизонта, на небе появилась стая огромных птиц. Сергей пригляделся. При лучшем рассмотрении, он узнал в летящих птицах Стрельца Хранителя и его крылатых воинов. Не веря своим глазам, он прошептал: – Ну вот и про меня вспомнили.

Как заворожённый стоял художник и смотрел, на стремительный полет Хранителя Печати и Меры этого мира. А Стрелец, еще издали заметив Сергея, сделал разворот и опустился на землю.

– Господин художник, позволь я тебя обниму для начала. Я так сюда рвался, с самого первого дня, как потерял тебя на вокзале. – Хранитель прижал Сергея к груди своими руками, а для верности накрыл его белыми крыльями. Сергей утонул в его объятиях, но не возражал, он и сам мечтал об этой встречи. Хотя со временем, верил в нее с трудом.

– Честно сказать, я уже и не надеялся. Да и столько событий вокруг меня приключилось.

– Да знаю я о всех твоих подвигах. – Стрелец выпустил Сергея из своих объятий и отошел на шаг назад, чтобы разглядеть художника с ног до головы. – Ты прям возмужал, красный маг. Хорошо, что жив и здоров. Такую ношу вынес, герой. Я, признаться, сюда был отправлен департаментом, чтобы тебя из последней битвы вызволить, а ты взял и ход истории развернул. Никто не ожидал. Твое имя, как легенда во многих мирах произносится. Но об этом потом. Давай немного пройдемся и поговорим. – Хранитель взял Сергея под руку, и они не спеша пошли в сторону главного прохода в лагерь. Оруженосцы и щенки шли за ними следом. Щенкам было все равно, но оруженосцы с интересом разглядывали высокого человека с огромными белыми крылами. Все в этом человеке их удивляло и крылья, и стеклянные доспехи, и длинный хрустальный меч.

– Мне вот о чем с тобой нужно поговорить. – Начал Стрелец. – Этот мир, как и твой родной, закрывается. Пока говорят, что временно, но как будет на самом деле, неизвестно. Департамент принял решение, на выбор предложить тебе либо этот, либо твой родной. Сам решай, где останешься. Только после твоего решения, тебе удалят память о другом мире. Так уж положено. Короче решай сам. Понимаю, как тебе теперь трудно сделать свой выбор. Тут ты великий красный маг, остановивший большую войну и спасший народы, а там ты всего лишь простой художник, до которого нет никому дела. Но всё же, там ты родился, там твоя родина, твои друзья и товарищи, твоя мама.

Сергей помолчал пять минут. Он не раздумывал о выборе, а просто прокручивал в памяти, все то, что с ним приключилось за время пребывания в этом мире.

– Ты знаешь, а я даже рад, что память придется стереть. Тяжело мне будет вспоминать этот мир, находясь в том.

– Так значит, – Стрелец положил руку на плечо Сергея, – ты выбираешь родину.

– Да, мой мир там. – Сергей машинально оглянулся и увидел грустные глаза своих оруженосцев. – Да, мои дорогие помощники и защитники, это должно было случиться, время настало. – Обратился он к своим верным помощникам.

– Выбор сделан, не будем терять времени. – И Стрелец поднял руку вверх, давая команду о начале полета своим воинам. – Я полагаю, до места ты теперь и сам сможешь долететь?

– Ну пока моя память не стерта, летать могу. Вот только, – Сергей посмотрел в глаза Хранителю. – Дай мне время, я попрощаюсь с моими друзьями. Кстати, мне кажется, лететь никуда и не надо. Тут у северных погонщиц, в шатре, есть большое зеркало. Я думаю, через него и пройдем.

– Ну раз друзья, и тем более большое зеркало, тогда можно. – Стрелец рассмеялся и по-отечески подтолкнул Сергея к его товарищам, которые уже стояли у переговорного шатра и с любопытством разглядывали крылатых людей.

– Мне нужно вас покинуть, пришло мое время. Все, что я мог сделать, я исполнил. Плохо или нет, судить вам, но я старался. Я оставляю здесь подарки королевы, такой был у нас уговор. – Сергей поставил посох на землю и повесил на него кольчугу. Посох моментально превратился в обыкновенное дерево, а кольчуга на нем, стала листвой. – Я попрошу позвать сюда наместника пяти городов. По обычаю, этих земель все договоренности скрепляет наместник.

– А я уже здесь. – Наместник, как всегда, прятался за спинами.

– Очень хорошо. Я передам в пользование вашим банкам вот это. – Сергей извлек из сумки девяносто жемчужин и протянул их наместнику. – Ты должен развивать и обогащать земли этого мира. Все это состояние должно быть во благо этих земель, а контроль за твоими действиями я назначаю Великого Сария, повелителя кочевников севера, Вождя свободного красного народа и короля отвоеванного королевства.

Наместник взял жемчужины в обе ладони и боясь лишнего движения, не отводя от сокровища глаз, отошел в сторону. С открытыми ртами стояли все присутствующие и только Красный, подойдя к магу, произнес. – Мне очень жалко, что ты бросаешь нас, я с Аргой собрались пожениться. Мы так загадали, если до мира доживем. Большая свадьба будет. А ты вот покидаешь нас.

– Не грусти, не надо. Может еще встретимся. Не стоит загадывать наперед. – Попытался подбодрить его Сергей.

– Ну что, нам пора. Где здесь у вас большое зеркало? – Улыбаясь задал вопрос Стрелец.

– Зеркало у нас в шатре. – Не находя во всем этом связи, ответила Юнта.

– Так веди нас, молодая погонщица больших животных. – Произнес Хранитель и в сопровождение Юнты, он и Сергей вошли в шатер.

Из шатра вышла только Юнта, с растерянным видом. – Они вошли в зеркало. – Произнесла она и почему-то расплакалась. К ней подошла Арга и стараясь поддержать сестру, обняла ее, но спустя секунду, расплакалась тоже. Понимая, что их предводитель и господин художник, уже миновали коридор между мирами, крылатые воины, сверкая своими хрустальными доспехами, захлопав крыльями поднялись в небо и полетели на запад, в след уходящего, красного солнца. А компания еще долго смотрела им вслед, пока крылатые силуэты не скрылись совсем из вида.

А Сергей, перешагнув тумбочку, вышел из зеркала в своей съемной квартире. Следом за ним в квартире очутился и Хранитель.

– Ну вот и все, путешествие закончено. – Сказал он.

– Не знаю, но для меня это была маленькая жизнь. Когда я все забуду? – Поинтересовался художник. – С таким багажом воспоминаний, я думаю мне будет нелегко.

– Понимаю, – ответил Стрелец, – через три дня твоя память будет очищена от всего, что с тобой произошло. Заживешь нормальной, обычной жизнью.

– Это очень хорошо. А как Бруно, я слышал ему здорово досталось там на вокзале?

– Ему стало легче, а в начале я боялся, что все, конец пришел почтальону. Все обошлось. У него ведь не было как у тебя мощной регенерации. Кстати, черного властелина задержали. Был трибунал, там еще пол департамента оказалась в этом замешено. Он за все время, что там работал, смог в свои ряды кучу людей завербовать. Но все кончено, дела его раскрыты. Он теперь отбывает свое наказание, как и его сторонники. А ты молодец, жемчуга себе не оставил, все отдал. Крутой поступок. Ну как мне не было бы грустно, нам пора прощаться. Бруно от тебя привет передам. Он тоже по тебе грустить будет. Не будем загадывать ничего на будущее, может еще встретимся. Пообещай мне, в течение трех дней из квартиры не выходить, на телефон не отвечать. Холодильник едой забит полностью, есть и горячительное. Прощай, и забудь поскорей. Скоро увидишься со своими друзьями. – Хранитель встал, на прощание прижал Сергея к себе, потом накинул на себя большой, брезентовый плащ, в котором он пришел на первую встречу к художнику и вышел из квартиры, захлопнув за собой дверь. На прощание прозвенел входной звонок, напоминая переливы колокольчиков, и в квартире стало одиноко и грустно.

Посидев в своем кресле совсем недолго, художник подошел к холодильнику и покопавшись в его содержимом, извлек четыре банки немецкого пива. – Четыре банки немецкого пива, и их было четверо, а может они не поляки были, а немцы. – Вспомнил свои рассуждения Сергей, те рассуждения, которые были в самом начале его приключения. Он улыбнулся сам себе и открыв банку подошел к открытому окну. Внизу, на площади, как ни в чем не бывало, разворачивался троллейбус. На асфальте, отражая вечернее небо, слегка поблескивая, лежали лужи. Из глубины парка, боясь опоздать на троллейбус, бежала парочка влюбленных. Парень на ходу пытался сложить зонтик, но одновременно закрывать зонт и перепрыгивать через лужи, получалось плохо и поэтому он периодически наступал в лужи, при этом окатывая свою спутницу водой. Девушка смеялась, а молодой человек громко чертыхался. Сергей закурил и печально посмотрел в небо. Небо постепенно чернело и вечер переходил в ночь. Не совсем давая себе отчет, художник встал на подоконник и оторвавшись от него устремился вверх. Он пролетал так всю ночь, то спускаясь к самим крышам, то поднимался совсем высоко, пока воздух не становился ледяным и не морозил ему лицо. Вернулся он под утро. Залез в кровать и накрывшись с головой, заснул. Вечером второго дня он повторил свои полеты и на третий день он, не думая ни о чем встал на подоконник и оторвавшись полетел, но через секунду его полет закончился, и Сергей очнулся уже в больнице. Рядом с ним сидел Иван.

– Привет. – Ощущая жгучую боль в районе спины, сказал Сергей

– Да уж, привет, ты нафига из окна сиганул? Сначала пропал на три месяца, потом из окна вывалился, что с тобой происходит? Тебя все искали, ты где был? – Спросил Иван.

– Да я вообще плохо помню последние дни, а что меня три месяца не было? – удивленно спросил Сергей у Ивана.

– Ну это, наверное, от твоего удара башкой об асфальт. Так бывает. А вообще прикольно, я его три месяца разыскиваю, а тут вечером мимо его дома прохожу, а он брык, под ноги мне падает. Я скорую вызвал, тебя сначала в больницу привезли, а потом хотели, как поправишься и в дурку определить. Говорят человек самоубийством решил жизнь закончить. Я их убедил, что ты сетку с окна снимал, вот и вывалился. Они поверили. А всё-таки, где ты был все это время?

– Ну я точно тебе говорю, не помню. Как вспомню, скажу. – Сергей вяло улыбнулся Ивану. – Спасибо, что скорую вызвал.

– Да ладно тебе, на моем месте так поступил бы каждый. Слушай, мне на работу надо бежать, мы завтра с Патриком к тебе забежим, а ты лежи, поправляйся. – Ванька встал и вышел из палаты, а Сергей остался так лежать и пытаться вспомнить, как так получилось, что он выпал из окна.

Прошло время и художник поправился. Он продолжал пытаться продавать свои картины, но они успехом не пользовались. Деньги, которые он обнаружил в жестяной банке с надписью «Чай», быстро закончились. Год пролетел как один день и пришло время проплачивать квартиру. Взвесив все за и против, художник съехал из этого старого дома и вернулся в квартиру к своей матери, чем ее очень обрадовал. Потом устроился на завод и жизнь пошла своим чередом. Вот только один факт не давал ему покоя – как случалось ему в часы встречи с алкоголем, перебирать норму, то в его сознании проплывали странные сюжеты, сюжеты военных событий. Но вот конкретики не было никакой. Ссылаясь на алкоголь и удар головой о землю, Сергей со временем перестал обращать на это внимания. Все прошло и все забылось. А во сне он по-прежнему летал, летал как птица, а может даже и лучше.

Странный рассказ

Глава 1.

Случилось мне здорово задержаться в аэропорту Челябинска. Хоть вылет был и назначен на раннее утро, но мела метель и рейс откладывали и откладывали. Нагулявшись по залу и не найдя свободного кресла, я зашел в местное кафе и заказал большую чашку кофе. Сел за свободный столик и начал с интересом разглядывать сидящих вокруг меня пассажиров, таких же, как и я заложников природных явлений. Следом за мной, в кафе, зашла компания и не обнаружив за своим столом достаточное количество стульев, с моего разрешения, позаимствовала от моего пару себе. Так что мой стол имел теперь только два посадочных места, причем одно, было занято мной. Приняв во внимание тот факт, что ко мне может сесть только один человек, а стол был совсем немаленький, я понял, что могу достать свой ноутбук и немного попечатать, не доставляя неудобств окружающим. Что, собственно, я и сделал. В то время я работал над написанием одного своего рассказа. Сюжет меня полностью захватил и увлек в свои дебри. Никого не замечая вокруг, я печатал и отвлекался лишь в тот момент, когда объявляли в очередной раз о задержке всего, что может летать, конечно кроме снега. Вот в такой момент я поднял свои глаза и принял в очередной раз, информацию с сожалением. Услышав, что полосы чистятся и рейсы опять отложены, машинально обвел взглядом окружающих меня людей. У барной стойки, держа в руке чашку кофе, стоял молодой человек, очень интересной наружности. В одной руке он держал, как я уже сказал, чашку кофе, а в другой странный, небольшой чемоданчик. Этот чемоданчик мне напомнил футляр для старинной пишущей машинки. Я видел такие у мамы на работе, в ГОРСПРАВКЕ, когда был еще маленький и мне случалось попасть туда. Очень любил стучать по клавишам и воображать себя писателем. Вот этот, молодой человек, имел при себе весьма похожий чемодан. Одет он был очень элегантно, хотя и не по-современному. Пальто темно синего цвета, довольно длинное. Воротник, отороченный мехом, какого-то зверя. Кисти рук его были в перчатках из тончайшей, видно, что дорогой, кожи, тоже тёмно-синего цвета. Пальто было распахнуто и из-под него был виден темно-серый пиджак, тоже нараспашку. Под которым находился, как показалось, бархатный жилет. Белая рубашка, судя по расстёгнутому вороту, была идеально разглажена. Брюки были черными со стрелками, как только что, из-под утюга, об которые, казалось, можно обрезаться. И заканчивал весь этот ансамбль, толи туфли, толи ботинки, черного цвета, с серебряными бляшками по бокам, с острыми носами.

Молодой человек осмотрев зал. Заметил, что за моим столом есть свободное место, подошёл, поздоровался и осведомившись, получив положительный ответ, сел, напротив. Я поразглядывав его еще немного, в рамках допустимого этикета, погрузился опять в свою писанину. Творчество увлекло меня и завладело моим рассудком. Оно уносило мой разум все дальше, и дальше, от окружающей меня действительности. Погружало меня все глубже в мир, который я сам и придумал. Из мира иллюзий меня выдернул вопрос странного незнакомца, сидящего теперь напротив меня.

– Прошу прощения, – обратился он ко мне, – я так думаю, вы писатель?

– Я? – Удивленно переспросил я. – Почему Вы так решили?

– Вы очень увлеченно, что-то записываете. Над отчетом, таблицей, графиком так не сидят.

– Вы наполовину правы, – смущенно согласился я, – вообще у меня есть работа, но в свободное время и при желании, я пишу рассказы.

– Это так интересно. Сейчас редко встретишь настоящего, творческого человека. Нет, профессий, связанных с творчеством много. Но вот саму личность, да без ложного, напускного эпатажа, редко встретишь. Вот раньше… – незнакомец задумался на секунду, – вот раньше творческие личности не просто горели, они состояли из взрыва, из вспышки, которая уже случилась с ними. Они только на короткое мгновение смогли удержать молекулярный распад… и все. Как комета, пролетела, вспыхнула у горизонта слегка подернутым легким утренним заревом и погасла.

Мне стало интересно его слушать и я, закрыв ноутбук отодвинул его в сторону. А незнакомец, сделал очередной глоток своего кофе, спросил. – А о чем вы теперь пишите?

– Я думаю, это мистика. – Отвечал ему я.

– Мистика? Ну что, мистика – это хорошо. У меня кстати, есть один сюжет, его мне мой товарищ рассказал. Говорил, что с ним случился. Не знаю, врал, наверное. Хотя может и нет. Сами знаете, в жизни разные истории случаются. Вы как писатель должны со мной согласиться.

Я, в знак согласия, улыбнулся, а странный незнакомец допил свой кофе, и подозвав официантку, заказал еще по чашке себе и мне, начал свой рассказ.

Мой друг, очень известная личность в своих кругах. Он пишет статьи в журналы. Знает несколько языков. Популярность к нему пришла, когда он был еще молод. Его как-то сразу заметили. От заказов отбоя не было. Обращались к нему и отечественные и импортные издатели. Сам он с Нижнего Новгорода, но для успеха нет территориального значения, где и кто. Зацепит и понесет. Как воронка от торнадо. Так и его затянуло и держит до сих пор. По всем правилам, эта воронка должна была его сломать и выплюнуть, куда-нибудь на обочину жизни уже давно. Но происшествие, что с ним случилось, заставило его со стороны взглянуть на свою жизнь, причем не в переносном смысле. И вот осознав в той жизни, весь трагизм своего поведения, как прививка, сделанная вовремя, спасла ему жизнь. Теперь он солидный, обеспеченный человек. Живет в Женеве. По-прежнему пишет и при всем, при этом, очень спокойный и без малейшего пафоса. А вот когда к нему пришел успех, он поменялся на глазах. Ежедневные кутежи в ресторанах, большая съемная квартира в центре, вечно наполненная непонятными товарищами. Впрочем, это было такое время, все кто мог зарабатывать, так себя и вели. Но он отличался бешеной работоспособностью. Все сидят веселиться, а он уединится у себя в кабинете и к утру материал готов. А потом опять, девушки, друзья и кураж. Но надо отдать должное, он ни разу не подвел своих издателей, чем и заслужил уважение. Он мог емко и точно описать любую тему. В общем имел талант и талант огромный. Его постоянно приглашали на все, на что можно только пригласить: то в Москву, то в Питер, а бывали и выезды из страны. Его почти носили на руках. А на голове корона появилась, что в дверь при желании не пройти. И вот в то время, случилось ему встретить свою любовь, любовь всей его жизни. Некоторое время он даже начал остепеняться. И дело дошло даже до свадьбы. Но после свадьбы всё в его жизни вернулось в свои русла. Опять бешеные пьянки, сумасшедшие оргии, и корона с мантией. Не выдержав такого поведения своего мужа. Молодая супруга заговорила о разводе. Тем более, что один из издателей, не скрывая оказывал ей знаки своего внимания. От всего этого, мой товарищ начал творить вообще не потребное. Как раз в этот период с ним и произошла эта, на мой взгляд, необычная история.

Вернувшись из очередной командировки в свой родной город, по обычаю зашел в ресторан, где его уже ждали друзья. Там изрядно нагусарился и перебрал через край очень лишнего. Набрался алкоголя так, что под угрозой срыва, оказалась легкое рандеву к одной чрезвычайно хорошенькой дамочке. Больше не в силах выпивать и желая справиться с тошнотой, вышел на улицу. Хотя на город опустились сумерки, возможности проблеваться перед рестораном не случилось. Наличие большого количества праздно шагающих пешеходов кругом и рекламного освещения, не дали такой возможности. Пришлось собрать всю волю в кулак и борясь со рвотными позывами, на плохо слушающихся ногах, обошел здание ресторана и вошел в парк. Обходя летнею веранду и искренне надеясь, что его желудочным страданиям сейчас наступит конец, горячо разочаровался. На веранде, которую в данный момент никто не охранял и отсутствовал свет, находилась большая компания подростков. Решил спешно идти дальше. И отдаляясь от подростков услышал в след. – Эй дядя, не торопись. Сигарет дай.

Что произошло дальше, он не помнил. Очнулся только утром. Чужая кровать, незнакомая обстановка. Жуткое похмелье и странное чувство в области печени.

– Так, до дома значит я не добрался, – в слух произнес он, – ладно, ща соберусь и домой поеду. Друзья. – Выкрикнул он, довольно громко. – Подождал немного. В квартире тишина. Только висевшие над кроватью часы с маятником и гирями, слегка поскрипывая монотонно цокали. Звук их немного напоминал удары капель об пустой, медный таз. Больше в квартире не было ни звука. Он приподнял голову и оглядел комнату, в которой находился. Высокий потолок, под потолком лепнина, густо покрытая многими слоями побелки. На стенах обои, местами затертые от времени. Двойная дверь, с облупившейся краской и треснутым стеклом была открыта. На стене большое окно, наглухо задернутое шторой. Из-под которой пробивался свет с улицы. Где-то в коридоре зазвенел телефон. Но к нему никто не подошел. Телефон призывал к себе минуты две, и не получив должного внимания, проворчав напоследок, что-то невнятное, затих. В квартире по-прежнему зависла, полная тишина. Пытаясь понять который час, он вынул левую руку из-под одеяла. На руке часов не оказалось. – Посеял значит, жалко, дорогие. – Опять приподнялся на подушке и повернул голову в сторону висячих часов на стене. Стрелки показывали без десяти минут одиннадцать. – Люди! – очень громко закричал он, стараясь докричаться до хозяев. – Где я. – Ответом опять, было полное безмолвие. Похмелье туманило глаза, голова кружилась. Он залез опять под одеяло и попытался заснуть. На стене зашипев, часы пробили одиннадцать раз. – Пора вставать и ехать домой к жене, сдаваться. Вылез из кровати и на непослушных ногах направился в сторону коридора, с целью найти ванную комнату. В глазах наблюдалась нестабильная рябь, ноги тряслись, в голове у висков стучало давление. Попав в коридор, вгляделся. В правую сторону была входная дверь, прямо находился проход на кухню, а левее был обнаружен санузел. Не откладывая, повернул в левую сторону. Прямо перед дверью висело зеркало, под которым располагалась полка, на которой стоял, видавший виды, старый телефон, и лежала записная книга с авторучкой. Всем своим наполнением, квартира напоминала холостяцкую берлогу. Хотя кругом и была чистота, но изысков не было, а присутствие у входа, батареи из пустых бутылок, говорило, что хозяин этой берлоги принимает алкоголь, крепкий и видимо часто.

– Странно, я раньше здесь не бывал, – подумал он и посмотрел в зеркало над полкой с телефоном. Увидев отражение, он отскочил в сторону. В стекле, давно не мытом стекле зеркала, отражался не он. Там был мужик, лет на десять старше и телосложением не блистал. Причем отражение повторяло все, как ему, отражению, и положено. Ошалев от ситуации, он стал разглядывать свои руки, ноги, трусы, в конце, концов. Все было не его. Не его, чьё-то чужое, незнакомое. С испугу, забыв о похмелье, заскочил в ванную комнату. Открыл воду и поспешно умылся, зачерпнув в ладони большую порцию холода из-под крана. Стараясь смыть весь ужас, который он только что увидел в коридоре. Подождав несколько секунд, стараясь прийти в себя, поднял голову и открыв глаза увидел, что зеркало, которое по обыкновению располагается над раковиной, разбито в дребезги. А вместо него, на стеклянной полке, рядом с бритвенными принадлежностями, стоит дорожное, круглое, в пластмассовой раме. Взяв его в трясущиеся руки, заглянул вовнутрь. Облегчение, вместе с холодным потом накрыло его, и он сел на борт ванны. В этом маленьком зеркале, к его радости, было его отражение. Сидя на краю ванны, он вспомнил, что кто-то, из вчерашних его знакомых, предлагал попробовать нечто такое, от чего башню сносит напрочь. – Видимо попробовал, – подумал он, хотя и не помнил сам процесс. Поставил зеркало обратно на место, еще раз умылся и вытерев лицо об висячий на крючке, чужой халат, вышел опять в коридор. С опаской посмотрел в зеркало коридора. Там опять отражался чужой мужик. Развернулся опять в ванную и посмотрел на отражение там. В дорожном был он. – Вот меня вштыривает, чё я употребил такое, что до сих пор не отпускает? Это я, с такими глюконами и до дома не доеду. При этом он вспомнил про свою жену, которая наверняка сейчас сходит с ума и место себе не находит. Чтобы убедиться окончательно в том, что с ним происходят игры его разума, под действием неизвестного препарата, взял в руки дорожное зеркало с целью подойти с ним к коридорному и поставить точку в своих кошмарных видениях. Но в этот момент из зеркала в его руках раздался голос.

– Ты еще не устал эксперименты проводить? Я и то стал понимать, что произошло, или происходит. Давай в себя приходи и думать вместе будем. – Глядя на него из маленького зеркала в руках, с ним разговаривало отражение. Но пологая, что это все только его воспаленные фантазии, напрягся не сильно.