– Понятно… Мы, как обычно, поторопились… – вздохнул Ждан, – Но теперь уже поздно что-либо менять, правильно? Теперь-то надо идти до конца?.. – чувствуя свою вину, богатырь решил сменить тему, – Значит, чтобы началась Война, должен дать разрешение «Олимп»?

– Решенье поступает из «Олимпа».

– Случись Война, и все окажутся в курсе происходящего? Узнают о причинах? О проблемах? И не нужен никакой Златник?

– Случись Война, узнают, несомненно.

Вот только начинать нам не дано.

Войну Наместники друг другу объявляют.

А мы кто есть? Щепоть бунтовщиков!

– С каждой минутой все веселее и веселее, – в конец расстроился Волна, – Вернемся к Каси. На какую мысль натолкнула? Что там про новости?

Телевизионные новости можно использовать для связи. Как правило, внизу экрана имеется бегущая строка, на которую можно передать буквы. БУКВЫ! Сообщение пройдет по всем телевизорам одновременно, и вычислить оловянных протозанщиков палачи не смогут. Правда, придется транслировать сообщение по каждому каналу, а это и сложно, и опасно – поняв замысел бунтовщиков, саврииловцы смогут отправить ложный текст.

Само же сообщение нужно, чтобы предупредить Антипа с Рустамом об Израдце. Он рядом. Он опасен. Но главное сначала решить вопрос – кто он?

Сопоставив факты, Андрей уверен, что демон вселился в Касю. Иначе, откуда взялась эта сумасшедшая? Получается, один из опаснейших врагов находится совсем рядом с путниками, и ситуация грозит обернуться бедой. Это еще одна причина отправиться Андрею в Олово.

– Так ты думаешь… Кася? Она – Израдец? – нахмурился Ждан.

– Давай анализу подвергнем поведенье:

впадает в транс и в нем бубнит она.

Потом не может вспомнить это время.

И снова транс, и снова болтовня.

Она – то Кася, а то черт внедренный.

Так выглядит вселенье Израдца!

Не сразу он овладевает телом,

Процесс сей время требует и сил.

Теперь она болтает и в сознанье,

А это значит – завершен процесс!

– Тогда почему она сама говорит о новостях? Зачем Израдцу телевизор? – не понял Волна.

– Озвучил все уже идеи я, простите,

Других идей в запасе больше нет.

– Ну, это же ерунда какая-то! Раз он рвется к новостям, значит, что-то уже задумал. Значит, по телевизору они получат неверные сведения.

– Поэтому нам торопиться нужно!

Враги не знают то, что знаем мы,

а мы заменим их дурные вести

своими, и ребят предупредим.

– Подожди, – тихо произнес Волна, – Ты говоришь, что вселяется Израдец, когда человек без памяти? Это выглядит, как приступы?

– Как приступы падучей, это правда,

Но может быть вселенье в странном сне…

Не в том, обычном, что так нужен людям,

А в сне искусственном, навеянным врагом.

– Во сне! – вскрикнул Алексей, – В навеянном сне?!! В таком, в который впадал Антип в кассах? Или в поезде?

Присутствующие с ужасом уставились на Волну. Это дикое предположение… Если Израдец все время был рядом с Рустамом, то ему известна каждая деталь, а что пока не известно, то Истинный собирался рассказать.

– Нет, – резко произнес Белый, – Если бы Израдец был в Антипе, то давно уже прикончил бы Рустама.

– Здесь ты не прав, не выгодно убийство

Коварному врагу, пока не взят

из храма Златник! Могут только люди,

я повторюсь, монетой овладеть.

– То есть, ты считаешь, это может быть Антип?

– И снова – нет, не думаю, что может

Владеть Антипом злобный Израдец.

Вселение взгляд жертвы изменяет,

Становится он холодней… умней!

Не мог Рустам такого не заметить.

Хотя… сейчас такие времена…

– А взгляд Каси? – перебил Волна, – Он, типа, холодный и умный? Его изменения они не заметили?

– Ну, что ты право, думай, если можешь!

Они не знали девушки досель,

И взгляда ее прежнего не знали,

Им не с чем сравнивать. Они не могут знать.

– Ну… тебе виднее! – перебил Алексей, – А что им делать с Израдцом? Передашь, чтобы бежали от него?

Демон, вселенный в чужую плоть, может свободно бродить по Олову. Это его сильная сторона, но она же и его слабость: наличие человеческого тела делает его уязвимым. Андрей должен неожиданно схватить Касю, заткнуть рот и переместить девчонку в Предбанник. Рот – это врата для входа и выхода злого духа, и, если Истинный сможет заблокировать его, Израдец временно застрянет внутри смертной оболочки. Преддверие Меди свяжет его силы на девять дней, и протозанщики получат шанс.

– В том, что мы знаем тело Израдцово,

для нас есть положительный момент:

я, ведая его расположенье,

блокировать попробую врага.

Страшный план… дикий. Волна с уважением посмотрел на Истинного – молодец, коль готов рискнуть! Только потерять бывшего палача страшно – без него замысел не удастся. С другой стороны, отменять весь план из-за преграды в Херсонесе глупо. Зачем тогда шли к этому моменту? Придется, наверное, рискнуть.

– Почему Вы с Касей попадете именно сюда? – спросил Волна, – Ведь Предбанники привязаны к географии? Получается, что вы окажетесь где-то в другом месте.

– Предбанник каждый к географии привязан, – подтвердил Андрей.

– Ах, ну-да, конечно, – взвился Алексей, раздраженный недомолвками, – Херсонес и Зеленоград, практически, одно и тоже место! Быстренько перебежите по Меди из одного Преддверия в другое и никакой палач, никакой Савриил не заметят разыскиваемого предателя с плененным демоном на руках.

– Умерь сарказм, а то от злобы лопнешь!

Не можем купол мы перенести в Москву.

Зато мы можем, и довольно просто,

Зеленоград доставить в Херсонес.

– Ты не чокнулся, случайно? – устало спросил Алексей.

– Энергия любого поселенья —

прежде всего, энергия жильцов!

– И то, правда, – грустно улыбнулся Волна, – Подумаешь, перенести пару-другую сотню тысяч человек.

– Сначала выслушай! Нам столько и не надо.

Достаточно и меньше в много раз.

Достаточно трехсот зеленоградцев,

в противовес девчонки – Израдцу.

Три сотни человек в едином месте,

Нам создадут желаемый эффект,

И Кася вместе с демоном внедренным,

прямой наводкой попадут сюда.

– Красивая теория, – отмахнулся Волна.

– Тебя смущает что-то в дерзком плане?

– Сможешь перенести триста человек из Москвы в Крым и убедиться, чтобы ни померли от разрыва сердца, когда увидят чертей? И еще сможешь убедить их не разбежаться, а прогуляться в адский мрак?

– Я не уверен, что смогу, но сможешь ты!

– Что?!! – Алексей подскочил на месте, но тут же снова присел, – Послушай, я понимаю, мы все напряжены и очень устали. Тебе надо отдохнуть.

– Ты вспомни, нет ли у тебя знакомых, – не отставал Истинный,

отчаянных, могучих воротил,

живущих в рубежах Зеленограда,

числом своим, примерно, сотни в три? – Андрей явно на что-то намекал, стараясь скрыть улыбку.

– Ни у одного нормального человека нет столько знакомых!

– Возможно, у нормального и нет, но

у тебя такие точно есть! – не унимался бывший палач, —

Возможно, всех бойцов не знаешь лично.

Тебе о чем-то говорит понятье «Рой»?

– Антиповские бандиты?!! Уголовники? Ну, бывшие уголовники. Сейчас-то они все респектабельные бизнесмены, охранники…

– Смотри-ка, вспомнил! Рад за твою память.

Они подходят нам количеством своим.

И то, что парни все не из трусливых,

в их пользу только лишний аргумент.

Они же знают все, что ты покойный,

и мертвому поверят побыстрей!

– Они могут сначала выстрелить, а потом уж думать.

– Возможно все! Оправдан этот риск!

Расскажешь, что нужна Антипу помощь.

– Как скажу-то?!! Опять буковки на могиле рисовать?

– Не надо буковок. Сам сходишь и расскажешь.

– Как?!! У-ух…голова раскалывается, когда тебя долго слушаю. Бла-бла, да, бла-бла! Бла-бла-бла! Неужели нельзя по–человечески разговаривать?

– Я что, сейчас болтаю по-собачьи?

– Продолжай, – отмахнулся Алексей.

– Чтоб в Олово проникнуть из Больнички,

в другую сторону открыт проход в Миры.

И если он открыт для Харалугов,

и ты им сможешь пользоваться всласть.

Есть два пути пробраться к оловянным:

Один из них – ужасная Война.

Второй – создать условия Больнички,

вокруг участка знаковой земли,

где воссоздать аналог Мира Боли…

– Филиал ада?

– Скажи, как хочешь. Как тебе приятно.

Зачем все время вешать ярлыки?

Пусть филиал воссоздан Мира Боли,

но расположен в Олове мирок.

И нужен переход от Мира к Миру,

который им никак закрыть нельзя.

Прийти не сможем все – мне сил не хватит,

но одного тебя я проведу…

3

– Можешь отстать? – не унимался Антип, пытаясь прогнать Касю.

– Сначала найдите новости!

– Какие еще новости?!!

– Новости нужны… Новости и теска, – глаза девушки снова закатились, ноги подогнулись, тело с грохотом опустилось на асфальт.

Во второй раз бежать от беззащитной девушки легче. Совесть адаптировалась, перестала колоть, и ноги быстро затопали прочь от Каси.

Антип предложил перекусить. Война войной, а есть надо! Выбрали уютное кафе и присели за столик.

– Как ты можешь есть? – недоумевал Рустам.

– Не только есть, я еще и пить могу, – и Антип заказал бутылку водки, – А ты, если желаешь, можешь отправляться искать новости и тезку. Этого, кажется, твоя подруга хотела? Тебе наливать?

Водка помогла. Нервы чуть расслабились, и приятная тяжесть, окутавшая мозг, заставила взглянуть на происходящее иначе. Рустаму показалось, что нет ничего невыполнимого. Все доступно. Все возможно. Появились силы на Поступок!

События последних дней, через призму алкоголя, виделись вполне нормальными. Здравыми. Понятными. Пока не ясно как решать возникшие проблемы, но Антип бывалый боец – он что-нибудь обязательно придумает. С этими мыслями Рустам опрокинул очередную стопку.

Кафе тихо гудело посетителями, позвякивало тостами ранних выпивох и бормотало старым телевизором. Резкий звук заставки «Новостей» привлек внимание.

– Сумасшедшая требовала новости – может она о телевизионных? – спокойно произнес Антип.

– Давай посмотрим.

Украинский канал, приятным голосом ведущей, поведал о затихающих уличных боях в Киеве. О странных природных явлениях. О последствиях для страны и мира.

Внизу экрана бежала строка. Дикторша читала по-украински, но текст дублировал произнесенное по-русски. Антип никогда не читал эти несущиеся перед глазами буквы, но сегодня всмотрелся. Политики сказал… Политики заявили… Кто-то в чем-то проиграл… И, наконец:

«Волна просит передать друзьям, чтобы ни доверяли сумасшедшей девчонке! Опасайтесь, но не отпускайте ее от себя».

Экран сменился – появился ведущий спортивного блока; посетители, обсуждая нелепый текст, разродились возмущениями. Рустам перевел взгляд на Антипа.

– Ну, и?

– Чего не понятного-то? Эта девка – враг! Всегда говорил, что от нее надо избавиться.

– Но! – разморенный алкоголем Рустам, приложил палец к губам и заговорил шепотом, – Что такое «Не отпускайте от себя»?

– Легко! Значит… э-э-э… значит, что… что сами не с усами! Сами не справимся, надо подождать кого-то. Этот кто-то поможет нам от нее избавиться. Какой-нибудь казак очередной или этот дед-недодед, – Анти-поэт был более разумен, алкоголь для него привычен, – Где только ее теперь искать, чтобы «не отпускать от себя»? Подождем, посмотрим.

– Круто! А где будем ждать? Здесь? Там? У моря?

– Ты о чем?

– О том! Мы приехали, и-ик, с определенной целью. Верно? Мы нашли, что искали. Верно? И-ик… Но мы не можем туда попасть! И вместо разумных инструкций, присылают информацию, еще более путающую. Так че – и-ик! – делать?!!

Бормочущий телевизор вновь вспыхнул ярким экраном новостийной студии. Та же женщина, тем же непререкаемым тоном, зачем-то повторила уже сказанное. По экрану ползли буквы:

«Волна снова передает друзьям: «Идите спать, но проснитесь сегодня. Тот, кто разбудит Вас – наш общий друг!».

– Да пошел ты, Волна! – выкрикнул вконец опьяневший Рустам, вызвав одобрительные аплодисменты в кафе.

– Он уже никуда не пойдет, – тихо напомнил Антип, – А вот мы, пожалуй, давай отдохнем.

– А где? Будем гостиницу искать?

– Давайте провожу, а то нализались вдрызг, – в дверях появился высокий старик, – Тут рядом есть квартира. Отоспитесь, отдохнете и пойдете дальше. А я пока вашу девчонку поищу…

– Спасибо, отец, – пробормотал пьяный Рустам, – Как всегда, помощь подоспела вовремя. А ты то же казак?.. и-ик…

Под конвоем старика добрались до двухэтажного старого дома в центре города. Деревянная лестница скрипнула под ногами, и массивная дверь, покрытая сотней слоев краски, открылась, урча древними петлями. Прихожая встретила полумраком. Дальняя комната ярко освещена дневным светом – солнечные лучи пробивались сквозь белоснежную тюль.

Старая кровать с высокими перинами манила чистым бельем и мягким удобством. Сквозь пелену опьянения проглядывались знакомые фигуры. «Вроде бы Даша и та, вторая, блондинка?», – подумал Антип, несмело принимая от улыбающейся девушки полную стопку водки.

«Откуда они здесь?», – думал пошатывающийся Рустам, вспоминая как обезумевшие подруги набросились на него в Маятовке, но страха не было. Выпили еще. Сколько это продолжалось? Что было потом? Все размылось…

…Алкоголь, быстро подействовавший на усталые организмы, так же быстро улетучился. Проснулись через пару часов, с нестерпимой головной болью.

– Что это было? – прохрипел Рустам, – Куда делись девчонки?

Антип минуту помолчал. Вспоминая одно из своих творений, и плавно продекламировал:

– Похмелье не выносит суеты,

Вчерашний праздник наполняет череп болью,

С трудом мне помнится фигура небесспорной красоты,

Богини подзабытого застолья.

Похмелье пляшет веной на глазу,

Стучит бутылкой по предателю стакану,

Убавить слишком яркую б на небе бирюзу,

И плюнуть в рожу отраженью-старикану.

Похмелье не выносит суеты…

Но провалился коньячок в больной желудок…

Смеюсь я над стенаньем побежденной дурноты!

Похмелья нет! Похмелье – глупый предрассудок!

Поднял заботливо оставленную возле кровати стопку, посмотрел сквозь нее на Рустама, но пить не стал – поставил на место.

В комнате тишина. Солнце вовсю шпарит в окно. С кухни донеслось заманчивое шкварчание еды на сковороде и запах яичницы, обильно сдобренной салом.

– Молодец дедок, – позевывая, похвалил Антип хозяина, – Яишинка сейчас к месту.

– Пошли? – Рустам не разделял оптимизма друга по поводу сала.

Кухню нашли по запаху. Сковородка как раз перекочевала с плиты на стол, брызжа всполохами жира. Тарелки расположились на клеенчатой скатерти, а рядом, на массивной крашеной табуретке восседала… Кася, меланхолично разглядывая розочки узора.

– Ты? – вскрикнул Антип, – Опять? Как же ты надоела.

– Не слишком ли ты груб, с такой красивой? – прозвучал знакомый бас, заставляя вошедших оглянуться.

У плиты стоял Андрей, разбрасывая по комнате сияние серебристой лысины. Черное одеяние заканчивалось дымом рукавов, ноги сокрыты клубящимся подолом, а на груди фартук, раскрашенный глупыми цветочками.

– Ты? – снова воскликнул Антип, – Жив? А где старик? И… эти?

– Меня привел ваш друг, – позевывая, произнесла Кася, – Никого здесь не было.

Друзья бросились к Истинному. Как дети, после долгой разлуки увидевшие родителя, попытались обнять «старого друга». Путались в переднике, отмахивались от неощутимого дыма рукавов, и радовались, ликовали, вновь обретя такого сильного союзника.

– Я тоже очень рад вас видеть, – улыбнулся бывший палач и добавил тихим шепотом, —

Вяжи девчонку и заткни ей рот!

Антип, разжав объятия, кинулся на Касю! Андрей приподнял горячую сковороду, и Рустам сорвал со стола скатерть. Несколько движений, и девушка закутана в синтетические розы целлофана; на воздухе осталась лишь голова с наспех заткнутым ртом. Кася мычала, старалась освободиться, но крепкие объятия клеенки не отпускали.

Андрей склонился над пленницей, ладонь глубже протолкнула кляп, и Истинный что-то зашептал, не отнимая руки от лица пленницы. Резко вздрогнув, Кася, кажется, заснула. Тело перестало дергаться, вокруг образовался едва заметный, почти прозрачный кокон, слегка переливающийся серебром.

– Теперь она закрыта ненадолго,

и демон очень прочно заперт в ней.

Лишь через рот покинуть может в тело,

но этот выход перекрыли мы.

Не так уж времени у нас и много,

но съесть яичницу мы можем не спеша.

– Как же ты выжил? – поинтересовался Антип, принимаясь за поглощение яиц, – Как вкусно-то!

– Ну, рад, что угодил со вкусом блюда, – довольно улыбнулся Истинный, —

Люблю готовить в вашем Мире я.

– Как выжил?

– Тут начинается большая неприятность, – вздохнул серебристый, —

Тот, кто провел обряд в лесной глуши —

пропал, погиб, исчез во чреве Мрака.

А я его коллега – звать Андрей!

– Вы, что все на одно лицо? – тихонько поинтересовался Рустам.

– Для мелких, ограниченных людишек,

возможно очень разницы и нет! – отмахнулся Андрей, уставший отвечать на один и тот же вопрос в разных мирах.

– А-а-а, – обиженно пробормотал Антип, – И на одну манеру говорить.

– И этому не нравится мой голос!

Твой друг Волна уже достал меня.

Неужто я вещаю непонятно,

чтоб говорить мне это каждый раз?

– И много вас? – сменил тему Рустам, – Палачей?

– Нас, палачей, навалом в Мире Меди,

но основная масса вам враги!

Поэтому остерегись обеда,

что подан неизвестным палачом! – Андрей, шутя, отодвинул сковороду.

– И как же вас различать? – Антип потянул яичницу к себе.

– По бородавкам расположенным на шее.

У злых их триста семь, у нас пятьсот!

– Что?!

– Шучу, шучу! Не стоит так бояться.

Вынь фото Алексея – скажет он.

Рустам извлек фотографию, и Андрей прикоснулся к изображению. Лоб Волны сморщился, словно живой, глаза задвигались, силясь донести информацию, но ниже изображение отсутствовало.

– Ух ты, – вскрикнул со смехом Антип.

– Постойте, что за странная картинка? – рассмотрел портрет Андрей, —

Куда девался у Алеши рот?

– Не пропефятался, – с набитым ртом произнес Антип, – Аффумулятор сел…

– Откуда же слова пойдут? Из носа?

Коль нету рта, как говорить ему?

– Леха, – обратился Рустам к Волне, – Помнишь, как без слов переговаривались? – Изображение медленно закрыло и снова открыло глаза.

– «Да»! А помнишь, как «нет»? – Глаза на фотографии несколько раз быстро моргнули.

– Отлично! Это мы у Дюма подглядели, – заявил Антип и обратился к Волне, – Нам верить Андрею?

– Да, – одобрительно моргнуло фото.

– А вдруг, это фокус с фотографией? – недоверчиво буркнул бандит.

– Какой ты странный, лирик-уголовник! – засмеялся Андрей, —

Если на фото фокус, то зачем,

его само ты спрашивал об этом?

Тогда ведь я отвечу за него.

– А что ж вы там не видели раньше, что у фото нет рта?

– Смотря в экран, не знаешь вида камер!

– Давай уж поподробней рассказывай, что к чему. Что надо делать? – произнес Антип.

– Конечно, у вас тысячи вопросов.

На все ответить не смогу, прости.

Но в двух словах я опишу картину:

Знай, существует несколько Миров…

***

– Это еще кто? – Волна кивком указал на приближающуюся фигуру.

– Кажется, ребенок… – неуверенно произнес Макс, – Неужели преставился?

– Нет, – заявил Ждан, барабаня пальцами по плечу толстяка, – Новенькие с другой стороны появляются – вон, стоят возле машиниста с ошеломленными взглядами. И никакой гид их, почему-то, не встречает. Совсем обленился.

– Не сейчас, – отмахнулся Макс.

В Преддверии полумрак и тишина. Медный Мир представлял каждому усопшему свой вид Предбанника в виде места ухода. Сейчас же, терзаемый противоречиями, запутанный скоплением людей, Мир опешил и явился разночинными картинами, полускрытыми молочным туманом. Вдали едва угадывались холмы. На них высились разрозненные руины многоэтажных домов и низких хибар. Макушки деревьев, окружающих все вокруг, размывались в белесой дымке, а поляна, с телевизором на корявом пне, покрыта тысячами ополченцев и сотнями казаков.

Маленькая фигурка уверенно приближалась. Телевизор молчал, и отчетливо слышались шаги крохотных ножек, обутых в сандалии с высокой, доходящей до колен, шнуровкой. Давно нестриженая головка, кучерявилась темно-русыми локонами. На теле странного вида тога, отороченная желтоватым узором, а на боку сверкающий золотой гардой меч. Пацан, на вид лет четырех-пяти, смело направился к Ждану.

– Беспроторица… – тихо произнес Волна.

– Как? – по-взрослому пробасил мальчишка.

– Ты… Вы – Беспроторица!

– Сейчас не до глупых слов, – отмахнулся гость, – Я принес вам выход!

– Раз ты здесь, значит, с тобою говорили? – с надеждой произнес Михаил.

– Да… говорили. Поэтому я здесь, – спокойно объявил парламентер.

– Будете сражаться на нашей стороне? – радостно подпрыгнул Макс.

– Конечно, нет! – возмущенно крикнул ребенок, – Вы, что, с ума сошли?

Яростный выпад заставил бунтовщиков растеряться. Макс испуганно сжался возле телевизора, Волна застыл, отойдя на пару шагов, а Михаил и Ждан, напротив, подошли ближе, закрывая собой друзей.

– Вы что, надеялись, что мы предадим наши идеалы и выступим за вас? – продолжил громыхать парламентер, – Мы охраняем покой Миров! Мы есть гарантия стабильности! Мы последний рубеж пред хаосом! И вы, кучка заговорщиков, возомнивших, что знают больше наместников, подумали, что мы будем с вами заодно? Мы до сих пор не уничтожили вас, только потому, что хотим дать шанс тем, кого вы обманули! Кого ввели в заблуждение!

Но вы еще большие кретины, чем мне казалось ранее! Вы видите, как свершается Высшая Воля, и решили противостоять ей? Кто вы такие, чтобы обсуждать Его планы? Кто вам дал право лезть в дела Высших?

– Ты, – маленький палец уткнулся в грудь Ждана, – Ты решил, что Мир несправедлив лишь потому, что тебя не переместили? Свои личные обиды выдал за системную проблему! Ты соблазнил сотни, тысячи душ всего лишь из-за личной неудовлетворенности!

– Я? – опешил богатырь, но тут же взял себя в руки, – Я смотрю на Мир открытыми глазами! Я вижу, как преступники становятся стражниками. Я вижу, как любовь превратилась в пошлую пародию. Я вижу, что не только меня не перемещают, но и никто за несколько веков не удосужился уйти выше! По крайней мере, с нашей Площади.

– Значит, так уготовано! – плеснул гневом представитель Беспроторицы, – Значит, такие планы «Олимпа» и Наместников! Ничто не происходит без их воли. А кто этому противостоит – враг! Значит…

– Ничего это не значит! – набрался смелости Волна, – Ты уперся в заученные шаблоны и не хочешь видеть очевидного: Мирами правят Савриил и Израдец.

– Это чушь! – заявил пацан, – Больная фантазия! Всемогущ Создатель и в мгновение ока может уничтожить отступников. Нет силы, способной ему противостоять!

– А ты уверен, что Он знает? Или, что это не какая-нибудь проверка? – продолжил Алексей, – Уверен, что Наместники в курсе? Что они, вообще, свободны и распоряжаются своими Мирами?

– Я не хочу слышать ваших глупостей, – проговорил парень, – Я пришел предложить вам помощь: сдавайтесь и понесете наказание только вы – вожди мятежа. Людей, соблазненных вами, мы готовы отпустить на все четыре стороны!

– Ага, сейчас! – передернул плечами Волна.

– Не торопись, – тихо проговорил Ждан, – А вдруг он прав? Мы уже и так знаем, что поторопились… Вдруг, мы вторгаемся в планы «Олимпа», и во мне говорит обида, рисуя ложную картину? Это необходимо обдумать.

– Да, что тут…

– Надо! – рявкнул богатырь, и обратился к золотистому, – Дашь нам время?

– У вас сутки. Медные сутки! А то со временем не пойми что происходит, – добавил паренек, но было видно, что он хотел сказать еще что-то.

– Говори, не стесняйся, – угадал Ждан сомнения парламентера.

– От себя лично могу добавить… – пацан заговорил более спокойно, – Между нами… Что бы ни происходило в Мирах, как бы это не выглядело, нельзя просто взять все и сломать! Свершающееся вокруг – это сложный, многогранный процесс – сложный настолько, что ваши умишки и представить себе не могут – во всем есть Замысел. И… признаться, я не понимаю, почему вы еще не в Ничто.

Но, даже если представить на мгновение, что в ваших идеях есть толика правды – во что я отказываюсь верить – и происходит что-то неправильное, произошел какой-то сбой, нельзя рушить Систему, не предлагая ничего взамен. Изменения должны идти постепенно, рационально, адекватно! Иначе Миры ждет хаос еще более страшный и губительный, чем… чем вы можете себе представить.

Ладно, думайте, решайте. Я приду за ответом. Если успею… Надеюсь, вы одумаетесь и не натворите новых ошибок. Пожалейте людей – в аду вовсе не так весело, как любит рассказывать Израдец.

Парламентер ушел, и главари бунтовщиков разбрелись по поляне. Ждан присел на землю, уперев лоб в ладони. Михаил отправился к казакам, передать суть разговора. Макс лег на траву, обхватив руками разболевшуюся голову. Толпа ополченцев колыхалась и тихо гудела, обсуждая новости.

Волна решил пройтись. Погруженный в тяжелые мысли, он добрел до края поляны. Впереди едва виднелись черные стволы старых берез.

Ну и наговорил этот золотой паренек! Ну и растревожил. Уверенность в правоте мгновенно улетучилась, оставляя в душе раздрай. Это что же получается: либо их решение ошибка, и они заслужили наказания, либо бунтовщики правы, но действуя, придут к худшим последствиям. Оказывается, на них лежит ответственность не только за свои поступки, но и за судьбы, за будущее огромного количества ополченцев и казаков. Эта мысль раньше не приходила в голову.

Волна присел на землю, не в силах совладать с эмоциями. Обида и бессилие, соединившись вместе, вылились слезами, и от беззвучных рыданий затряслись плечи. Наверное, надо сдаваться. Пусть все само по себе разрешится.

Впереди, между едва различимыми деревьями, появилась знакомая фигурка. В груди Алексея приятно екнуло, и взгляд с надеждой обратился в лес. Из тумана на поляну вышла загорелая Вероника. Как всегда, вовремя. Как всегда, к месту.

– Привет, – мило улыбнулась девушка, присаживаясь рядом.

– Как ты тут оказалась? – Алексей попытался стереть слезы с лица.

– Была неподалеку, вот и решила заглянуть. Услышала, что говорил Золотой, и, поверь, я прекрасно понимаю твои чувства. Сложно и больно в один момент потерять веру в свою правоту, – говоря, Вероника нежно поглаживала Волну по голове, – Только ты пойми… Все мы, в каком бы Мире ни обитали, несовершенны. Многие считают, что именно их мнение единственно верное, и никакие аргументы их не переубедят, но на самом деле все может быть совсем не так. Это относится не только к оловянным.

Беспроторица может полагать, что действует правильно. В рамках закона. В границах традиций. Но за этим может стоять и обычное нежелание перемен. Они закостенели в своей традиционности и отказываются признать прогресс. Они вчера, а вы – завтра! Возможно, здесь и обычная лень или страх.

– Страх? – Алексей поднял глаза к лицу девушки.

– В том числе и страх. Может быть и что-то другое. Не знаю.

– То есть, ты считаешь, что в любом случае Беспроторица ошибается?

– А ты-то сам как считаешь? Можно жить в Мире без перспектив? Без Справедливости? Правильно ли, когда в школах учат одному, а на деле ты видишь совсем другое? А насильственная любовь?

– Но любовь… я же, ведь… ты же… как же?..

– Исключения лишь подтверждают правила! – мило улыбнулась девушка, оставляя на щеке Волны нежный поцелуй, – К сожалению, мне пора. Мы еще обязательно увидимся – верь мне! И я знаю, я уверена, ты примешь правильное решение.

Когда образ блондинки растаял в тумане, Волна уверенным шагом вернулся на поляну. Рука сходу легла на плечо Ждана.

– Я предлагаю драться! – объявил Алексей, – Мне пора в Олово – Андрей ждет.

***

Природа вернулась к обычному состоянию. Осень расползлась по Севастополю цветною листвой. Желтизна спрыгнула с деревьев, и, шурша, окутала улицы, набережные и застывшие в ржавом предсмертии суда, наивно именуемые украинским флотом. Осуждающе покачивали рубками их свежеокрашенные российские собратья.

Андрей быстрым шагом возглавляет шествие к Херсонесу, дымящаяся мантия спрятана под несуразным, доисторическим пальто. Антип и Рустам семенят рядом, катя по асфальту огромный чемодан. Перед черным куполом процессия остановилась.

– Я правильно понял: ты поможешь нам проникнуть в Херсонес? – уточнил Антип.

– Ты вопрошаешь в сотый раз об этом!

Я в сотый раз тебе отвечу – да! – устало ответил Андрей.

– Буду спрашивать, пока не пойму.

– И, что тебе доселе не понятно?

Давай, терзай, расспрашивай, учи!

И вместо дела будут разговоры,

и вместо битвы будет болтовня!

– Чего ждем, стоя у черной стены, за которой ползают ужасно страшные гады? – говоря, бандит приоткрыл чемодан, давая доступ воздуха плененной Касе.

– Неужто, что-то новое? Прекрасно! – ухмыльнулся Андрей, —

Ответ понравится: мы ждем друзей твоих!

– Что?!!

Истинный указал рукой на остановку, расположенную неподалеку. Несколько автобусов стояли рядом, выпуская на улицу потоки грозных на вид, уже немолодых людей. Времена, когда они были грозой соседних группировок, давно прошли. Их больше не боялись прохожие, не опасались рыночные торговцы, с ними не заискивала милиция и прокуратура. Вокруг вырос совсем другой мир, более спокойный и ровный, светлый и оптимистичный. Поменялись и они, но кое-что навсегда остается с человеком!

Теперь респектабельные бизнесмены, ТОП-менеджеры, главы ЧОПов да и простые охранники – все они бывшие бандиты Роя, навек оставшиеся в этой общности. Первый призыв, первый сигнал, и другие проблемы остались в стороне – ройцы собрались вместе.

Звучали еле различимые команды, и народ дисциплинированно выстраивался на асфальте. От каждого отряда отделился руководитель, и, сойдясь вместе, они о чем-то эмоционально заспорили.

– Это же Мартын, Бритый и остальные! – произнес ошеломленный Антип, – Это же Рой в полном составе! Что им здесь надо?!!

– Возможно, помощь оказать в твоем сраженье?

А рядом с ними кто, не узнаешь? – Андрей по-доброму улыбался.

– ВОЛНА?!! – в один голос вскрикнули товарищи.

На крик Алексей обернулся и, приветливо взмахнув рукой, направился к друзьям. Три сотни головорезов приближались следом. Главари грозного синдиката по имени Рой улыбались Антипу.

Бандит испуганно взглянул на друзей. Смелые, бойкие, такие близкие и родные. Вот они, защитники Добра и Справедливости, успевшие нагрешить на сто адов вперед. «Те ли это люди, что смогут помочь в столь деликатном деле?» – путались мысли, но на первый план вышли другие размышления: «Как не подвергнуть риску проверенных товарищей?».

Он всегда знал, что Рой примчится по первому требованию. Понимал, что стоит лишь позвать, и армия бывших – если они бывают бывшими! – бандитов появится в любой точке земного шара. Но он никогда не рассматривал эту возможность всерьез, опасаясь за жизнь друзей. Их видно, и врагам известно, что они знакомы с Антипом.

Что ж, теперь ройцы здесь – не по его вине, но здесь. Теперь все играют в открытую. Как все сложится неизвестно, а пока надо улыбнуться в ответ.

– Не бойся правды, как бы ни смущала! – понял метания Антипа Андрей, – Какою странной ни казалась бы она.

К тому же, их привел Волна – погибший парень,