Глава 8. Типичный представитель советской молодежи.
Домой из посольства Вера ехала совсем в другом настроении, чем туда. Придется побыть еще годик в Египте, гарантийная работа – это не пуско-наладка, а так не бей лежачего, если машина удачная. ЭВМ в Генеральном штабе вроде машина удачная, запустилась довольно легко, дай Бог и эксплуатироваться будет удачно. Скучно, конечно, сидеть еще год в закрытых помещениях, но придется потерпеть, оно того стоит. Интересно кто приедет из женщин, с кем ей придется жить. Жалко Марина уезжает, они за это время сдружились.
Войдя в свою комнату, она увидела расстроенную Марину, которая не поняла, куда делась ее подруга. Надо собирать вещи, скоро придут люди из посольства для поездки в магазины. Пришлось объяснять, что она остается в Египте в составе гарантийной бригады. Сначала Марина ничего не поняла, там же есть свои программисты. Потом до Марины стало потихоньку доходить что случилось, и она поинтересовалась у Веры:
– Это инициатива твоего генерала?
Вера, хоть и не видела ничего плохого в том, что за нее просил Шариф, каким-то женским чутьем поняла, что лучше об этом не говорить. У женщин, даже подруг, своя логика, которую иногда понять невозможно. Поэтому, она скромно опустила оценку ее работы генералом Шарифом Камалем и просто рассказала, что приняла приглашение военного атташе потрудиться здесь еще год. А относительно генерала, он куда-то делся, и она не видела его с банкета по поводу первого прогона, что было чистой правдой.
Марину ее объяснения вроде бы удовлетворили, к тому же в их комнату зашел Карпухин, который увидев Веру, поинтересовался, чем закончился ее разговор с военным атташе. Узнав о согласии Беловой остаться еще на год, он одобрил ее выбор и пообещал поговорить со своим преемником, отметив ее вклад в сдачу ЭВМ. После этого велел собираться для поездки по магазинам и подтвердил Вере, что доставит подарки для ее родственников в Пензу в целости и сохранности.
Наверно одно из лучших развлечений для всех женщин на земле это посещение магазинов, а посещение советскими женщинами магазинов в капиталистической стране, да еще с приличной суммой денег, это вообще удовольствие. Шопинг, Вера запомнила это иностранное слово, длился восемь часов. Зато, когда они вернулись домой усталые, то были абсолютно счастливы. Марина купила все, что хотела и за гораздо меньшую сумму денег, чем она рассчитывала.
Вера купила для сестры и мамы болоньевые плащи с крылатой кокеткой, для бабушки большой пушистый плед с нарисованным тигром, а также разноцветные газовые прозрачные платки и шарфики с люрексом, капроновые сеточки для волос, пластинки модных в Союзе исполнителей и, главное, немецкий транзисторный приемник.
Пока упаковывали покупки, пока обсуждали их достоинство, незаметно наступила ночь. Для Марины последняя ночь в Египте. Потом еще поболтали про знакомых на заводе и будут ли еще такие командировки. Спать улеглись под утро.
Вера спала плохо, снилась ей Пенза и родной завод, на который ее не пускают, потому что она приехала из-за границы. Все попытки объяснить ситуацию закончились ничем, мало того ее еще забрали в милицию, как шпионку. Из милиции ее забрал Олег Леонидович, сказав ей, что его послал Шариф. Приснится же такое.
Утром, когда все встали и позавтракали, суматоха усилилась. Дали указание выносить вещи во двор, где их должны погрузить на машину и отвезти в аэропорт. С собой, в качестве ручной клади, разрешили взять только самое необходимое. Вот и думай, что самое необходимое – новенький магнитофон или одежда, привезенная еще из Союза. Все побежали во двор менять чемоданы и коробки. В конце концов, практически все, что купили в последний день, осталось в качестве ручной клади. В багаже оказались только чемоданы, с которыми приехали в командировку.
Карпухин, увидев результаты сборов, принял командное решение. Все в багаж, никаких коробок и чемоданов в самолет. С собой взять только сумки и портфели, остальное полетит на транспортном самолете. На регулярный рейс с таким количеством багажа их не пустят или заставят доплачивать за перевес. Валютой, между прочим.
Все опять побежали перебирать вещи, сортировать их по чемоданам, сумкам и коробкам. Вера носилась вместе со всеми, правда, помогая в основном Марине. Наконец вещи были погружены, машина с ними уехала в аэропорт. Стали ждать автобус, который должен был забрать бригаду и отвезти к самолету. Когда он пришел, все побежали занимать места. Прощание Веры с коллегами получилось каким-то сухим. Она уже была фактически чужой, как будто не было месяцев совместной работы и жизни под одной крышей.
Только Карпухин с Мариной поговорили с ней по минуте. Пообещали доставить подарки в целости и сохранности, передать родным написанное ей письмо и передать на словах, что у нее все хорошо. Коллеги уехали. Вера осталась одна в доме, где совсем недавно кипела жизнь. Пошла в свою комнату, непривычно пустую и чуть не расплакалась. Что бы как-то отвлечься от грустных мыслей, пришлось переодеться в домашнее и затеять уборку в комнате.
Вера разложила все вещи в шкафу и на столе, заправила кровати, тут в дверь постучали. Думая, что это уборщица пришла мыть пол, она удивилась, увидев вместо нее немолодого мужчину, явно не из охраны и не с кухни. Заметив ее удивленный взгляд, мужчина представился телефонистом из посольства. Что телефонист делает в их комнате, где не то, что телефона, а и радио не было, он не пояснил, а по- хозяйски принялся оглядывать комнату. Так прошло пару минут. Наконец телефонист, видимо, принял решение и спросил:
– Мне надо поговорить с Верой Ивановной Беловой.
Веру это начало веселить:
– По какому поводу разрешите узнать, я телефонный разговор не заказывала и, если мне не изменяет память, за последние две недели по нему даже не говорила.
Видимо, до мужчины стало доходить, что эта девчонка в халате и есть Вера Ивановна Белова, отчего он внезапно сильно смутился. Еще больше он смутился, когда в комнату зашел один из охранников и обратился к ней:
– Вера, позвонили из посольства и сказали поставить тебе в комнату телефон, что бы ты всегда была на связи. Вот этот мастер все сейчас сделает, если конечно у тебя нет важных дел. Если тебе сейчас некогда, ты скажи, когда к тебе можно зайти. Всего потребуется не более получаса.
– Я сейчас никуда не спешу, пойду пока посижу в холле, надо поставить телефон – пусть ставит.
Тут прорезался голос у телефониста. Он поинтересовался, будет ли Вере удобно, если он поставит аппарат на тумбочку у кровати. Вера коротко кивнула, мол, вполне устроит, и пошла в холл. Села в кресло и задумалась, что еще нового для нее будет сделано в ближайшее время.
Домашний телефон в Пензе был далеко не у многих. Ее мать была популярный в городе зубной врач и то до настоящего времени не могла пробить себе такой телефон. А здесь ставят телефон в комнате, как будто ей тяжело спуститься на охрану или сходить в кабинет руководителя, если ее хотят отыскать. Наверно, не хотят, чтобы кто-либо присутствовал при разговоре. Но ведь комната на двоих и ее соседка все равно все услышит. Внезапно Вера поняла, что к ней никого не подселят, и она будет жить одна.
Телефон действительно поставили за полчаса. Вера восхитилась, увидев красный аппарат с зализанными линиями, она такой даже в кино не видела. Кроме того, аппарат был на длинном шнуре и можно было ходить по комнате и разговаривать, такое она видела в каком-то американском фильме. «Скромный» телефонист написал ей на бумажке ее телефонный номер и объяснил, что надо набирать, если собираешься позвонить в город.
Телефон зазвонил примерно через час после установки. Звонила жена военного атташе, которая напомнила, что буквально через полчаса за ней придет машина и отвезет в посольство, где она ее и встретит.
Все так и произошло. Машина доставила Веру в посольство, где ее встретила Ольга Петровна и Олег Леонидович. Вера приехала первая, никого из гостей еще не было. Это время жена военного атташе потратила на разговор о приеме, кто будет, как себя вести с гостями. Похвалила ее вкус в одежде косметике. Сказав, что ее наряд подчеркивает ее молодость и стройность фигуры, а косметика оттеняет истинную русскую красоту, чем ввела Веру в легкую краску.
Оркестр играл какую-то красивую музыку. Первыми прибыли советские дипломаты из аппарата военного атташе со своим женами. Все они были представлены Вере или Вера им – поди пойми, как правильно. Дипломаты были людьми среднего возраста, примерно лет по сорок, их жены выглядели чуть помоложе. Но для Веры это были взрослые люди, далеко не ровесники, примерно, как генерал Шариф.
Оставив Веру в обществе русских женщин, которым поручила заботиться о ней, напомнив, что девочка первый раз на официальном приеме, Ольга Петровна с мужем направилась встречать иностранных гостей. Дамы были женами военных и поняли поручение жены атташе как приказ, окружили Веру полным внимание. Ее непрерывно спрашивали о жизни в Египте, что она видела за это время и какой она молодец, что запустила ЭВМ раньше установленного срока.
Между тем зал наполнялся людьми в парадных мундирах и вечерних платьях. Как пояснили Вере, окружающие ее женщины, на приемы в Советском посольстве стараются попасть все. Наши угощают лучше капиталистов, а арабам нравится русская еда, особенно блины с икрой. Да и от водочки почти никто не отказывается, хотя предпочитают коньячок. Вино пьют плохо, все-таки мусульмане. Про каждого нового гостя и гостьи находилось что сказать. Видно мирок, где крутились жены дипломатов из военной миссии, был довольно узок.
Шариф Камаль прибыл минут через пятнадцать. Пока он о чем-то говорил с Олегом Леонидовичем и целовал руку Ольге Петровне, что не делал ни один из гостей, приехавших до него. Советские женщины прокомментировали его поведение двумя словами – какой мужчина! И продолжили обсуждать генерала.
Хорошо, по-европейски воспитан, не то, что остальные напыщенные арабы, которые тех, кто ниже их по положению, практически не замечают, особенно женщин. Опытный военный летчик, участвовал в последней войне с Израилем. Отлично танцует, умеет и любит играть в гольф, для чего часто летает в соседний Ливан, где отличные поля для гольфа и женщины более раскованные, чем в Египте. Впрочем, чего не летать, если есть возможность – его семья одна из богатейших в стране.
Вере сразу не понравилась соседняя страна под названием Ливан, куда любит летать генерал. Ведь про танцы ее новые знакомые все правильно сказали, она и сама об этом знает. Между тем Шариф, оставив военного атташе с супругой, оглядел зал, увидел Веру и направился к ней. Однако по дороге ему пришлось остановиться и пообщаться с несколькими, судя по мундирам, важными персонами.
За это время Вера успела сообщить своим спутницам, которые были весьма удивлены, что генерал направляется в их сторону, что имеет честь быть знакомой с генералом, вместе были на банкете по случаю первого удачного прогона.
Дальше для Веры началась сказка, не про Золушку, конечно, с ней она себя никогда не ассоциировала, а для обычной советской девушки из небольшого провинциального города, выросшей без отца в послевоенное время, даже не жены дипломата средней руки.
Генерал Шариф, поздоровавшись с окружающими Веру женщинами, далее общался только с ней. Выразил свою радость, что она согласилась остаться в Египте и сопровождать гарантийное обслуживание ЭВМ. Галантно сказал комплимент про ее внешний вид. Похвалил организацию приемов в Советском посольстве. С удовольствием выпил Советское шампанское, которое принес ему и дамам официант, шутил, рассказывал последние новости из Европы, откуда только что вернулся.
Как поняла Вера, жены советских дипломатов в английском сильны не были, чем поставили ее в затруднительное положение. Переводить или не переводить им, что говорит Шариф Камаль. Хотя ей было ясно, что говорит он только ей. Выручила Веру подошедшая к их кружку Ольга Петровна, которая увела всех женщин с собой.
Теперь они стояли вдвоем, рядом никого не было. И генерал, сменив светский тон, внезапно просто сказал, что скучал без нее и очень ждал этой встречи. Во всяком случае, именно так Вера поняла слова Шарифа. Отчего она покраснела и, путаясь в самых простых английских выражениях, сказала, что тоже очень рада их встрече и всего два дня назад думала, что они больше не увидятся. Чем, кажется, удивила генерала, но он не стал продолжать разговор по этому поводу.
Быстро сменив тему, Шариф пригласил Веру завтра вечером покататься по Нилу на пароходике, а вечером сходить потанцевать куда-нибудь. Получив согласие, довольно кивнул. Потом сообщил, что нельзя оставлять такую красивую девушку без кавалера среди такого множества военных. Поэтому он сегодня будет сопровождать Веру во время всего приема. И пусть Веру это не смущает, хозяин приема в курсе.
Потом она сидела за столом рядом с заместителем начальника Генерального штаба Египта, и военный атташе Советского Союза представил Веру своим гостям, как талантливого программиста, внесшего большой вклад в запуск компьютера, а, следовательно, и в развитие советско-египетской дружбы, комсомолку и типичного представителя Советской молодежи.
После этой речи Вера стала чувствовать себя еще более скованной, видя заинтересованные взгляды важных арабских военных. Наверно они удивлялись, что типичный представитель советской молодежи начала шестидесятых годов не солдат с автоматом Калашникова наперевес, а хрупкая девушка, одетая в современное платье, сидевшая с опущенными глазами. Попробуй тут вести себя естественно, когда тебя разглядывают, как знамя целой страны.
Генерал Шариф, видя смущение Веры, стал за ней ненавязчиво ухаживать, подливал ей вина, рекомендовал блюда, как будто они были не русской, а арабской кухни, при необходимости поясняя ей тонкости этикета, которыми не успела поделиться Ольга Петровна. При этом он очень мило пытался говорить простыми, короткими фразами, что бы его собеседница точно поняла, что он хочет сказать. Видя такую заботу о себе, Вера немного расслабилась и стала больше прислушиваться к своему собеседнику и меньше обращать внимание на взгляды соседей по столу.
Потом они долго танцевали с генералом Шарифом, пили необыкновенно вкусный восточный кофе за маленьким столиком. Уже ближе к ночи к ним ненадолго присоединился хозяин вечера, который выпил с Шарифом по рюмке какого-то русского ликера и на русском языке спросил Веру, все ли хорошо и не нужно ли ей что-нибудь. Получив ответ, что все хорошо, похвалил ее за естественное поведение. После этого, уже на английском языке, поблагодарил Шарифа за оказанную Вере помощь на приеме. В ответ тот поинтересовался, не будет ли Олег против, если он отвезет Веру домой на своем автомобиле.
– Если Вера согласна, я с удовольствием доверю вам нашего не только самого ценного, но и самого красивого сотрудника. Я уверен, что вы доставите ее в целостности и сохранности. – учтиво ответил военный атташе. Может быть, он имел в виду что- то другое, но именно так поняла эту английскую фразу Вера. После этого оба мужчины устремили свои взгляды на девушку, ожидая ее решения. Причем, как поняла Вера, оба ожидали от нее положительного решения.
Поэтому, когда она согласилась на предложение генерала, ей показалось, что Олег Леонидович облегченно вздохнул.
Глава 9. Изучение Египта с парадной стороны.
Наученная прошлой поездкой в ресторан, Вера уже не попыталась открыть дверь Мерседеса до генерала, что, видимо, ему понравилось. Распахнув дверь, он помог ей усесться на заднее сиденье, потом сам обошел автомобиль и сел рядом с Верой.
Когда машина тронулась, Шариф поинтересовался, не спешит ли куда Вера, услышав отрицательный ответ, он предложил немного прокатиться по городу и съездить в одно место на берег Нила, где вечером очень здорово. Так как он в форме, то, к сожалению, не может предложить ей просто прогуляться.
Очень скоро автомобиль куда-то свернул с центральных оживленных, несмотря на поздний час, улиц, и поехал по неширокой, но хорошо освещенной дороге, где не было ни магазинов, ни ресторанов, зато было очень много зелени и полицейских машин, неторопливо проезжающих им навстречу. За красивыми, коваными заборами угадывались дома, утопающие в зелени пальм и каких-то других экзотичных деревьев. Шариф что-то по-арабски сказал шоферу и внезапно затемненное стекло в двери автомобиля около Веры поехало вниз. В машину ворвался редкий в Египте свежий ветерок, смешанный с запахом экзотических цветов. Если уже Вера привыкла, что на улицах Каира всегда было шумно и пахло бензином, то здесь преобладала тишина, нарушаемая только шуршанием шин их машины и криками какой-то ночной птицы.
Генерал Шариф объяснил, что они приехали в район, где проживает руководство страны и просто богатые люди. Здесь очень много зелени и не бывает такого палящего зноя, как в центральной части города, поэтому они выключили кондиционер в машине и открыли окна. Скоро они подъедут к улице, которая идет параллельно Нилу и через деревья можно будет увидеть очень красивую лунную дорожку на реке.
Действительно, машина проехала еще совсем немного и внезапно Вера увидела из своего окна через ряд пальм реку и, как обещал Шариф, лунную дорожку. Она даже услышала, как плещутся об берег волны. Зрелище было действительно красивое. А если добавить к нему шампанское, прием в посольстве, шикарный Мерседес и генерала в парадном мундире, сидящего рядом, кто скажет, что жизнь для советской девчонки не удалась. Шариф, как раньше в ресторане, уже казался ровесником и давним другом, почти как Сашка Лунин.
Потом автомобиль с открытыми окнами не торопясь ездил по ухоженным, гладким дорогам, а Шариф и Вера разговаривали. Так как на английском языке Вера говорила хуже Шарифа, то ему или ей иногда приходилось переспрашивать и уточнять, что каждый из них хочет сказать. Но ей было интересно с ним. Она пыталась запомнить незнакомые английские обороты и выражения и позже щеголяла ими в беседе, что очень его радовало. Генерал даже пообещал дать Вере пару уроков разговорного английского. Говорили о чем угодно, причем если в их первую встречу говорил в основном один генерал, то сейчас примерно поровну.
Вера рассказывала Шарифу о возможностях компьютеров, какие ЭВМ будут в ближайшее время, о жизни в Советском Союзе, как и где она учила иностранный язык, училась танцевать, разбираться в музыке. Он рассказывал ей о современном Египте, его обычаях и об истории этой земли, как древней, так и совсем недавней. Единственное, о чем они не вели разговор, это о личной жизни друг друга, причем, не договариваясь, оба понимали, что еще не время.
Машина подъехала к Вериному дому, когда уже начиналось раннее утро. Катались они больше трех часов. Генерал, открывая дверь машины, напомнил Вере, что сегодня ближе к вечеру заедет за ней и заберет на прогулку по реке. Вера, будучи в отличном настроении, хотя и немного усталая, согласно кивнула и пошла к проходной, где ее уже ждали охранники.
Разбудил Веру стук в дверь. Будильник на тумбочке показывал час дня. Накинув халат, открыла дверь и увидела одного из охранников, стоящего с букетом, завернутого в цветную бумагу и украшенного разноцветными нейлоновыми бантиками. Букет был собран из каких-то незнакомых Вере разноцветных цветов и издавал дурманящий аромат, который чувствовался сразу.
–Вера, тебе велели передать от твоего генерала, – уточнил охранник, заметив ее удивленный взгляд.
– Спасибо, – только что и нашла сказать Вера, забирая букет и закрывая дверь.
Охрана Советского посольства и советских людей, работающих в Египте, как слышала Вера, состояла из сотрудников КГБ, и попасть на такую службу было большой удачей. За месяцы, проведенные за границей, она привыкла к вежливым и предупредительным охранникам, всегда готовым помочь по первому зову. Вылететь с такого хлебного и непыльного места не хотелось никому.
Поэтому Вера задумалась, когда охранник, мужчина лет сорока, сказал ей «про ее генерала». Какое его спрашивается дело, кто ей дарит цветы? Она и сама догадалась, что они не от охраны посольства.
Несмотря на то, что Вера была девушка политически подкованной – все-таки активная комсомолка, и верила в интернациональную дружбу, в глубине души она понимала, что ее поездки на Мерседесе арабского генерала не всеми соотечественниками воспринимаются как должное.
Виноватой Вера себя совершенно не чувствовала. С Шарифом у нее ничего не было, а даже если бы и было, то кому до этого дело. Она никого не обманывает, интересы своей страны не предает, встречается с генералом или по работе, или во внерабочее время.
Если в жизни ей еще не довелось встречаться с настоящей подлостью и предательством, то что такое зависть, даже среди подруг, она знала еще по институту, где всегда была одной из лучших студенток, и по работе, когда стала самым востребованным специалистом. Повышенная стипендия, больший оклад, лучшая премия, фотографии на доске почета не у всех вызывали чувство гордости за Веру, это она понимала из разговоров со своими друзьями и коллегами. Впрочем, по совету матери, она последнее время перестала плакать по этому поводу и старалась не обращать на это внимания, понимая, что люди не идеальны и до коммунистического общества еще далеко.
Однако звоночек прозвенел, и здесь у нее могут возникнуть проблемы с коллегами из-за ее слишком удачной, конечно, по их мнению, карьеры. Если к дружбе с генералом добавить поездки в посольство на машине военного атташе, установка телефона в ее комнате и приглашение остаться на гарантийный срок, вообще возникает вопрос, особенно у тех, кто не разбирается в ЭВМ, а чем эта девица все заслужила.
Обдумав все эти вопросы, Вера пришла к выводу, что надо будет поговорить с Мещериковым, как только он приедет, и в общих чертах рассказать, как она сама, того не желая, попала под его руководство. При этом роль генерала Шарифа Камаля следует не афишировать. К тому же приедет Сашка Лунин, которому, конечно, не понравятся ее встречи с Шарифом. Как их скроешь, все на виду, все живут в одном доме. Значит, надо дать понять Сашке, что за почти полгода она пришла к выводу, что они не пара. Вера уже забыла, что именно с его помощью пару дней назад собиралась «забывать» генерала.
Определив, таким образом, свою дальнейшую линию поведения, она начала потихоньку собираться к прогулке по Нилу. И тут возникла еще одна проблема. Она забыла сообщить Олегу Леонидовичу о предложении Шарифа Камаля и получить разрешение на эту поездку. К кому еще можно было обратиться и надо ли это делать, она не знала. С одной стороны она чувствовала, что Шариф ничего плохого ей не сделает, с другой стороны – она подписывала режимный документ, согласно которому не должна одна покидать территорию дома без уведомления своего непосредственного начальника о своих перемещениях по территории Египта.
Непосредственного начальника у нее в настоящий момент не было, он должен был прилететь только послезавтра. Было чего задуматься, еще не хватало, если охрана не выпустит ее одну за проходную. До этого она покидала свой дом только в составе группы или на машине посольства. Решение вопроса пришло на ум неожиданно. Вера вспомнила поездку в магазин с Ольгой Петровной, та дала ей телефон и сказала звонить, когда надо.
Телефон стоял на тумбочке, номер надо было найти. К счастью, бумажка с телефоном лежала в одном из пакетов магазина, в который они ездили с женой военного атташе. Вера, волнуясь, набрала написанный номер, ответили после десятого или одиннадцатого гудка, когда она уже собиралась положить трубку. Как она поняла по голосу, трубку взяла Ольга Петровна, которая, услышав голос Веры, как ей показалось, даже обрадовалась.
Поинтересовалась, как она добралась до дома с приема и сказала, что сейчас позовет мужа. Олег Леонидович, выслушав Веру, похвалил ее за звонок и попросил взять авторучку, чтобы записать номер телефона:
– Этот номер, Вера, ты должна выучить наизусть, он работает круглосуточно, тебе всегда по нему ответят. Когда ты куда-нибудь собираешься, тебе будет достаточно позвонить по этому телефону и сообщить об этом. Именно сообщить, что бы мы в случае чего знали где тебя искать, а не попросить разрешения. Мещерикову знать, где и с кем ты проводишь время после рабочего дня, не обязательно. Ты не переживай, ему об этом сообщат. Фактически твоим куратором здесь в Египте буду я, если будут какие вопросы, звони мне домой или по тому телефону, что ты должна выучить и скажи, что бы я с тобой связался.
Вера слушала военного атташе, как говорят, открыв рот. Ничего себе новости, жить среди бригады советских специалистов, и пользоваться такой свободой. Как они это поймут. Так все охранники, наверно, обсуждают ее поездки, а тут им придет распоряжение пропускать ее в любое время, что они подумают. Олег Леонидович, наверно, понял ее молчание:
– Вера, я понимаю, что ты сейчас думаешь – и как на тебя будут смотреть коллеги из Союза? Придется потерпеть недельку. Пожить, где сейчас живешь. Потом переедешь в посольство. Мне надо утвердить у посла кое-какие предложения относительно тебя. Мы планируем фактически удалить тебя из гарантийной бригады, ты там не очень нужна, и сделать что-то вроде консультанта для египетских программистов. Будешь помогать им осваивать закупленные военные программы. Насчет охранников ты не переживай – им все объяснят, они люди служивые, быстро поймут.
– А откуда вы узнали про охранников – только и смогла спросить Вера.
–Ты что думаешь, я не человек, что ли. Мне приходилось в свое время также выделяться среди других сотрудников в одной военной миссии. Так на меня даже доносы писали, и Ольга через это проходила. Будет время, как-нибудь расскажу. Я сейчас дам трубку Ольге, она посоветует тебе, что надеть на прогулку по Нилу. И когда Шариф подъедет, не забудь сообщить в посольство.
Ольга Петровна болтала с Верой, как с подружкой. В ходе разговора выбрали, что надеть на прогулку. Непринужденно обсудили военных, бывших на приеме, жен советских дипломатов и их наряды.
Постепенно приближался вечер, жара потихоньку спадала. Вера, одетая для речной прогулки, сидела на кровати, смотрела на удивительный букет, похожий на произведение искусства, наслаждалась запахом незнакомых цветов, думала о Шарифе Камале и своей дальнейшей жизни, сделавшей такой крутой поворот, а главное, ждала генерала. И волновалась, как будто шла на первое свидание. Она даже не знала, каким образом он с ней свяжется. Вчера вечером он только сказал, что заедет за ней, не уточнив время.
Телефон зазвонил как всегда неожиданно. Вера взяла трубку и услышала голос одного из охранников:
– Вера Ивановна, за вами пришла машина, ждет около проходной.
Вера только и нашлась ответить: – Сейчас выйду.
Ну, вот уже Вера Ивановна и на вы. Наверно с охраной уже провели разговор. Снова взяла трубку телефона и по памяти набрала номер телефона, продиктованный военным атташе. Трубку взяли сразу после первого звонка.
– Это Вера Белова, я сейчас собираюсь на прогулку по Нилу с генералом Шарифом Камалем, – сказала Вера. На другом конце провода по-военному коротко ответили: – Принято – и положили трубку.
Шариф в белых ботинках, белых брюках и белой рубашке с короткими рукавами, на кармане которой почему-то был вышит крокодил, ждал ее около машины и, увидев, радостно улыбнулся и гостеприимно распахнул дверцу Мерседеса. Вера краем глаза увидела, что два охранника вышли из проходной за ней, как бы показывая, что охраняют ее, пока генерал не принял столь ценный груз.
Садясь в машину, Вера отметила, что Шариф Камаль великолепно выглядит, аккуратно подстрижен, выбрит до синевы. В общем, с таким мужчиной не стыдно появиться где угодно, даже в компании сверстников. Смотри, не упусти свой шанс, Белова – вспомнила она слова Ольги Петровны, и сама улыбнулась своим мыслям.
Шариф уселся рядом, распространив в машине запах какого-то, несомненно, дорогого одеколона. Это навело Веру на мысль, что неплохо было бы посоветоваться с Ольгой Петровной и купить себе хорошие французские духи. Пусть они стоят баснословные деньги, все равно надо попробовать. Она никогда в жизни не пользовалась такими духами и только читала про них в книжках.
Верин спутник был в отличном настроении, галантно поинтересовался, понравился ли ей букет. Услышав честный ответ, что очень и она никогда не видела такие цветы, тем более так красиво оформленные, как показалось Вере, обрадовался и стал рассказывать, как называются сорта цветов, составляющих букет.
За такими непринужденными разговорами они незаметно доехали до реки, где у деревянной пристани стоял небольшой пароходик, похожий на тот, что Вера видела в довоенном кинофильме «Волга-Волга» с Любовью Орловой в главной роли.
Солидный мужчина в фуражке и белом кителе с золотыми нашивками прогуливался около трапа. Наверно капитан, решила Вера, видно ждет их. Действительно, увидев подъезжающий Мерседес, он внезапно тяжелой рысью побежал к нему и успел распахнуть дверь со стороны Шарифа раньше водителя. После этого, вскидывая руки и выражая своим видом полный восторг, разразился длинной арабской тирадой и, как показалось Вере, все пытался поцеловать руку генерала, который, похоже, стеснялся при Вере такого бурного проявления чувств.
Засмотревшись на встречу своего спутника, Вера, совершенно забыв правила этикета, сама открыла дверцу машины и вышла наружу. Это видно расстроило Шарифа Камаля, он сказал что-то резкое капитану, отчего тот сразу замолчал и быстро пошел к трапу.
Как только Вера с Шарифом поднялись на борт пароходика, непонятно откуда взявший араб, одетый в одни штаны, убрал трап и бросил на борт канаты, которые были приняты одетым в белую форму матросом. Корабль дал гудок и направился в плавание.
Шариф провел Веру по всему кораблю, показывая и объясняя. Вера до этого на кораблях не бывала, по Суре – реке, которая текла в Пензе, корабли не ходили, а за пределы Пензенской области она до Египта никуда не выезжала. Поэтому Белова с интересом слушала речь генерала, если что-то не понимала, не стеснялась переспрашивать. Похоже, Шарифу это даже нравилось.
Тем временем стемнело, на берегах Нила зажглись огни. Включились огоньки на многочисленных корабликах, катерах и лодках, плывущих по Нилу. Включили огни и на их пароходике, который, оказывается, носил гордое имя «Слава». Именно так Шариф перевел на английский язык арабскую вязь на борту.
На верхней палубе для них был накрыт стол с белоснежной скатертью. Генерал галантно подвинул Вере стул, убедился, что перед ней на столе есть все необходимое, только после этого сел сам. Сказал, что он отказался от обслуги за столом, они будут одни. Вера согласно кивнула, она еще не привыкла к официантам, стоящим недалеко от стола, и чувствовала себя при них немножко скованно. К тому же она не чувствовала опасности от генерала, да и откуда ей при отсутствии опыта общения с взрослыми мужчинами знать об особенностях таких вечеров наедине.