Египтянка

Глава 12. О чем говорят ночью около египетских пирамид.

Шариф приехал как всегда после ужина, когда улица окуталась темнотой и установилась прохладная комфортная погода. О чем Вере сообщили с поста охраны. Быстро позвонив по телефону, сказав, где она будет, Вера направилась к своему любимому генералу. Общение с Сашкой еще раз убедило ее в правильности выбора.

Шариф Камаль на этот раз сам был за рулем красивого, открытого, длинного автомобиля, покрашенного в ярко красный цвет. Такой машины Вера еще не видела. В ней чувствовалась мощь и стремительность вместе с элегантностью и комфортом. Генерал вышел из машины и приветливо распахнул перед Верой огромную дверь, которых в машине было всего две. Вера осторожно села на удобное, мягкое сиденье, обитое светло коричневой кожей, как и вся машина внутри.

– Я никогда не ездила на таких красивых машинах, Шариф – честно сказала Вера, восхищенно оглядывая интерьер внутри автомобиля – я никогда не видела такой машины, даже в кино. Шикарный автомобиль, как из сказки, как он называется?

– Это американский автомобиль Cadillac Eldorado (Кадиллак Эльдорадо), таких машин очень мало в Египте. Его подарил моему отцу один американский бизнесмен, с которым они провели несколько выгодных сделок. Он хотел сделать отцу дорогой подарок и знал, что на кабриолеты большой спрос среди арабских шейхов, но не знал, что в Саудовской Аравии, а не у нас. Для большинства американцев это одно и то же. Отец сам машину не водит, а этот автомобиль не подразумевает наличие наемного шофера, и он отдал его мне. И теперь я иногда езжу на этой машине в Александрию, где живут мой отец с матерью и старший сын с семьей. У меня, Вера, трое сыновей, три внучки и один внук, такой я старый, – внезапно добавил Шариф Камаль.

Вера только махнула рукой, мол, какая мелочь трое детей и четверо внуков. В действительности о количестве взрослых детей она знала и догадывалась, что у тех должны были быть свои дети. Поэтому это признание Шарифа на фоне роскошного Кадиллака не произвело на нее должного впечатления.

Зато автомобиль ее впечатлил, она представила себя, едущей в этой машине с развивающимися волосами на фоне голубого моря, рядом с Шарифом и ей стало весело хотя бы потому, что море она видела только из самолета, когда летела в Каир.

Увидела такую машину – увидит и море, – решила Вера. Она бы в этот момент не очень удивилась, если бы ей кто-то сказал, что она окажется на Средиземном море через пару недель. И не просто будет ехать по набережной Александрии в роскошном Кадиллаке, но и поплывет по морю со своим принцем на настоящей парусной яхте.

Потом они немного покатались по вечернему Каиру, и Вера ловила завистливые взгляды из соседних автомобилей. Долго бродили по какому- то парку, освещенному многочисленными фонариками на деревьях. Вере нравилось просто гулять с генералом, слушать его рассказы о стране, в которой они находились, и о других странах, в которых он бывал. Поэтому Вера отказалась от приглашения посетить какой-нибудь ресторан, сказав, что уже поужинала и есть не хочет, и попросила лучше продолжить прогулку и, если рядом есть еще красивые места, она с удовольствием их посетит.

– Давай съездим к пирамидам – предложил генерал – правда сейчас там темно и ничего толком не увидишь. Однако в этом есть и определенные плюсы, отсутствие туристов позволяет услышать пустыню и подышать ее воздухом.

Вера уже видела пирамиды, советских специалистов возили туда на экскурсию. Они впечатлили ее своими размерами и толпой туристов. Поехать туда вечером наверно совсем другое дело, тем более с Шарифом. Поэтому она с удовольствием согласилась.

Мощная машина быстро вырвалась из освещенного центра города и устремилась куда-то в темноту. Внезапно Вера впервые за все время пребывания в Египте почувствовала, что замерзает. Она вспомнила школьные уроки географии и поняла, что они въезжают в пустыню, где, как известно, днем очень жарко, а ночью холодно. Во всяком случае, в декабре.

Вера только решала сказать своему спутнику, что она замерзла, как внезапно из отделанных каким-то красивым деревом воздуховодов этого шикарного авто подул теплый воздух, который казалось, накрыл ее теплым одеялом.

– Так, наверно лучше – услышала она голос Шарифа – сейчас в пустыне прохладно и я вижу, что ты немного замерзла.

Вера ничего не ответила, только благодарно кивнула. Они остановились, где-то на обочине шоссе. Генерал из багажника автомобиля достал мягкий пушистый плед и накинул его на Веру, только потом выключил двигатель и фары.

Южная, черная темноту сразу окутала все вокруг. Небо, наверное, было покрыто тучами, поэтому ни луны, ни звезд не было видно. Вере стало немножко не по себе, и она интуитивно подвинулась поближе к Шарифу Камалю, и только почувствовав его плечо, успокоилась. Так они сидели довольно долго, слушая шуршание песка и дыхание друг друга. Наконец генерал в темноте обнял Веру и умело нашел ее губы своими губами. Вера и не думала сопротивляться, наоборот, ей было очень приятно, и она была готова сидеть в объятиях своего парня хоть до утра.

Шариф Камаль всегда пользовался успехом у женщин и имел большой опыт общения с ними, и уже понял, что сейчас он может добиться от Веры чего угодно. Но на эту девчонку он имел другие виды. Оторвавшись от ее губ и шеи, которую до этого тоже покрывал поцелуями, тихонько спросил, где она собирается встречать Новый 1961год, который наступит буквально через пару недель.

Ничего не понявшая Вера в темноте пожала плечами и не нашла ничего лучшего, как сказать, что мечтает встретить праздник с ним – Шарифом Камалем.

– Знаешь, Вера – тихим, проникновенным голосом сказал генерал – в Египте этот праздник особенно не отмечают, но у нашей семьи есть обычай. Каждый Новый год мы все встречаемся в доме моего отца в Александрии, так повелось давным-давно. И я тебя приглашаю встретить этот Новый год в доме моей семьи, вместе со мной.

От этих слов на Веру напал ступор, и она не нашлась, что ответить. Уж очень неожиданным было такое приглашение. Впрочем, Шариф и не торопил с ответом. Только, наверное, через минуту, переварив услышанное, Вера взволнованно спросила – в качестве кого я приеду к твоим родителям?

Послушав ответ Шарифа, она не поняла английское слово bride (невеста), но почувствовала это по интонации, и отчаянно покраснев, к счастью, незаметно в темноте, попросила уточнить, что означает это слово. Пришлось арабскому плейбою применить к советской комсомолке другое значение русского слова «невеста» на английском языке, как best girl.

Ну, вот он этот шанс, о котором жена военного атташе СССР говорила как об одном из миллиона – стало доходить до Веры. Наверное, ее зовут замуж. Но Шариф же не сказал ей ни слова любви, а просто пригласил в дом своих родителей. Похоже, в качестве своей невесты. Может, у них так принято и это есть предложение руки и сердца. Но ведь сначала надо было узнать, любит ли она его, или он не привык у себя на востоке спрашивать мнение женщин. Все должны быть счастливы, получив подобное предложение. Такие вопросы крутились в мозгу Веры, и она пока не знала на них ответа.

Молчание затягивалось, и Шариф Камаль внезапно почувствовал довольно сильное волнение. Он ясно понял, что боится получить отрицательный ответ. После смерти жены его отношения с женщинами в Египте, Ливане, Англии были довольны простыми, они знали, что ему от них надо. Выбирал он таких дам, которые не претендовали на его свободу, а вполне удовлетворялись харизмой, подарками, деньгами или его связями в высших военных органах страны. Поэтому слово «нет» Шариф Камаль от женщин слышал редко.

Наконец, Вера заговорила. С нервным смешком поинтересовалась, когда она стала bride для Шарифа Камаля. Тут Шариф понял, что его приглашение посетить дом родителей, которое любая египтянка поняла бы и приняла бы без лишних слов, слишком прозаично для двадцати пятилетней девушки, воспитанной в совсем других идеалах, чем он. Надо было срочно исправлять допущенную ошибку.

– Вера, я влюбился в тебя, как только увидел в первый раз. Помнишь, в машинном зале, когда ты наехала на меня на стуле. С тех пор с каждой нашей встречей я все больше убеждаюсь, что сделал правильный выбор. Вера, я тебя люблю, выходи за меня замуж – неожиданно для себя произнес генерал Шариф.

Не каждой советской девушке признается в любви около египетских пирамид, посреди ночной пустыни, генерал в шикарном открытом автомобиле. Попробуй тут устоять. Пришлось Вере согласиться с предложением Шарифа Камаль Аббаса. После чего получить от него страстный поцелуй и руку, хозяйски лежащую на ее груди.

Иногда слова значат гораздо больше, чем поступки. Главные слова были сказаны, дальнейший путь определен и оба почувствовали ответственность за его выполнение. Шариф завел машину, развернулся и они молча поехали назад в город.

В голове у Веры билась одна мысль – она выходит замуж за иностранца, а вдруг ей это не разрешат. Кто и почему должен был ей запретить выйти замуж за Шарифа Камаля, она не знала, но чувствовала, что проблемы должны возникнуть. Она не знала свои дальнейшие действия – надо ли сообщать об этом Олегу Леонидовичу или это ее личное дело, и никого это не интересует. Недаром военный атташе сказал, что она может делать все, что хочет.

Размышления Веры перебил Шариф, поинтересовавшись, о чем она задумалась, может уже жалеет, что дала ему свое согласие. Тут до Веры дошло, что теперь у нее появился настоящий жених, который запросто оставил ее в Египте на целый год и что эти проблемы уже не только ее, но и его.

От этой мысли Вере отчего то стало весело, – ну ты даешь, Белова, выходишь замуж за настоящего принца – пронеслось у нее в голове. Отчего она весело рассмеялась, обняла своего генерала и поцеловала в щеку. Целоваться в губы на ходу машины, как в каком-нибудь кино, она не рискнула.

–Нет, я не передумала, Шариф, ты у меня самый лучший и будешь самым любимым на свете мужем, но что мне дальше делать. Какие действия мне надо предпринять. Не забывай, я советский специалист, работающий здесь по контракту со всеми вытекающими последствиями – проинформировала Вера своего возлюбленного. И тут же получила ответ, от которого ей еще более стало понятно, что она сделала правильный выбор:

– Это уже мои проблемы, твои проблемы – выбрать фасон свадебного платья и украшения на свадьбу. Если ты не против, мы сыграем свадьбу в Каире где-то в конце января, я завтра уточню дату.

Только тут до Веры дошло, что у нее нет денег, от слова совсем. Она ужасно смутилась, ей стало неудобно перед своим женихом, что у нее ничего нет за душой. Этакая Золушка по-арабски.

– Шариф, все мои деньги находятся на счете Внешэкономбанка в Москве, мне даже не на что купить духи. По окончанию контракта на пуско-наладку всем членам нашей бригады, в том числе и мне, перевели деньги туда. Я не знаю, как я их смогу оттуда снять и к кому обращаться. А деньги по новому контракту я смогу получить только через месяц, и после этого купить себе свадебное платье.

Вера так разволновалась, что забыла ряд английских слов и выражений, попыталась их заменить более простыми, поэтому была не до конца уверена, что Шариф Камаль понял ее правильно. Но он, видимо, все понял:

– Вера, мы что-нибудь придумаем, я поговорю с Олегом. Если даже не получится вернуть деньги сюда, я дам тебе денег на платье, а украшения будут моим подарком на свадьбу.

– Спасибо тебе, но я в состоянии купить платье на собственную свадьбу. Я заработала довольно много в валюте. Тебе не будет стыдно за мое свадебное платье, обещаю. И вообще я буду самой красивой невестой в Каире – внезапно для себя добавило Вера.

Судя по всему, последняя фраза очень понравилась генералу Шарифу Камалю, поскольку он на ходу машины обнял свою невесту и крепко поцеловал. Хорошо, что дороги в Египте в этом месте и в это время были свободны.

Глава 13. Где живут генералы.

Занятая думами о дальнейших делах и грядущих изменениях в своей жизни, Вера не обращала внимание на дорогу и очень удивилась, когда машина остановилась перед большими, коваными воротами. Шариф коротко надавил на сигнал автомобиля, ворота стали открываться. За ними стала видна вымощенная брусчаткой дорога, освещенная низкими фонарями, которая вела к стоящему в глубине то ли сада, то ли парка двухэтажному дому.

– Куда мы приехали, Шариф – удивилась Вера.

– Это мой дом, Вера, который скоро станет и твоим домом – ответил Шариф, подъезжая прямо к ярко освещенному входу.

Занятная получилась картина. Советская комсомолка, сидя в роскошной машине, рассматривала такой же роскошный особняк или виллу. Она не знала, как правильно называется этот дом, где ей предстояло в дальнейшем жить. – Ну вот, Белова, такого ты даже во сне не видела – пронеслось у нее в голове.

– Пойдем, посмотришь, где ты будешь жить – продолжил Шариф.

Вера, как девушка умная, почему-то подумала, что на сегодня хватит сюрпризов. Успеет она осмотреть этот дом. Всему свое время, не то очень уж быстро все происходит. О чем она, тщательно выбирая английские выражения, сказала своему генералу. К ее удивлению, он не обиделся:

– Может ты и права, Вера, слишком много всего в один день. Я сам от себя такого не ожидал, но видимо и взрослые мужчины способны потерять голову от любви. Пойдем, выпьем апельсинового фреша в саду, и я отвезу тебя домой.

С этими словами Шариф Камаль вышел из машины и открыл дверь для Веры. Той ничего не оставалось, как принять протянутую руку и последовать его примеру. Они обошли дом по красиво освещенной дорожке, и Вера по достоинству оценила его размеры и архитектуру. Затем внезапно оказались около большого открытого бассейна, который почему-то светился голубым цветом. Около него стояли несколько шезлонгов и столик с тремя плетеными креслами, накрытыми белоснежными мягкими подушками. В одно из этих кресел генерал и усадил свою невесту, и только после этого отпустил ее руку, которую держал всю дорогу.

– Это внутренний дворик. Я здесь люблю посидеть вечером, после всех дел, поплавать в бассейне. Давай побудим здесь немного, выпьем сока – с этими словами генерал взял колокольчик, стоящий на столе, и позвонил. Сразу из дома появился мужчина, одетый во все белое и что-то сказал генералу по арабски. Скорее всего, пожелал Шарифу Камалю доброго вечера, подумала Вера. В ответ тот произнес короткую фразу, и мужчина в белом быстро удалился.

Они остались одни. В саду было гораздо теплее, чем в пустыне, пахло какими-то незнакомыми Вере запахами, но главное было очень тихо, что было нехарактерно для Каира, который умудрялся шуметь и ночью. Слышались даже отдаленные крики, какой-то птицы.

– А где находится этот дом, Шариф, далеко от города? – спросила Вера своего поклонника и уже жениха, сидевшего рядом с ней.

– Помнишь, мы ездили после приема в Советском посольстве на Нил, и тебе понравилось место, где размещаются дома руководства страны. Вот мы сейчас в этом районе. Здесь комфортно жить. Всегда тихо, спокойно, чистый не загазованный воздух и относительно прохладно.

– Да, место действительно классное, как на курорте каком-нибудь, не скажешь, что находишься в Каире – поддакнула Вера, а затем неожиданно поинтересовалась:

– Почему вода в бассейне синяя, в нее добавлена синька для красоты?

Впрочем, английского аналога для советского слова «синька» (так называлось вещество для стирки белья в СССР), Вера не знала и поэтому сказала blue dye (синий краситель), чем привела генерала в еще более благодушное настроение.

– Нет, Вера, это обычная чистая вода, просто весь бассейн выложен голубыми плитками, поэтому создается эффект голубой воды и днем, когда светит солнце, и вечером, когда включена подсветка.

Тем временем мужчина в белом принес два больших высоких бокала с соломинками, до краев, наполненных апельсиновым соком со льдом. Поставив их на стол, молча поклонился и удалился. Сок оказался очень вкусным, Вера с огромным удовольствием выпила свой бокал. Безжалостно подавила в себе желание посидеть вот так еще немного, или, что еще лучше, посмотреть дом, и попросила Шарифа отвезти ее домой.

До дома советских специалистов они доехали за полчаса. Во время дороги Шариф сказал, что найдет ее завтра в здании Генерального штаба, куда она приедет со всей бригадой, покажет ее рабочее место и познакомит со специалистами, с которыми ей предстоит работать. Проводил ее до проходной и только после этого вернулся к своему автомобилю.

На обратной дороге Шариф Камаль думал о решении кучи проблем, возникших при его скороспелом решении о свадьбе, но ни о чем не жалел. Он был готов связать свою жизнь с этой русской девчонкой. Он даже обрадовался, когда Вера отказалась зайти в его дом. Значит, ее интересует он сам, а не его деньги и положение. В европейских кругах, где он вращался, любая женщина не отказалась бы от такого приглашения в гости, да еще попросила бы показать, где у него спальня. Несмотря на то, что Вера европейка, похоже, что она воспитана в других принципах, более консервативных, принятых, видимо, у русских.

Глава 14. Госпожа Белова.

Вера, придя домой, почувствовала себя бесконечно усталой, завела будильник, легла в кровать и сразу без снов уснула. Проснулась только утром от звонка будильника, быстро привела себя в порядок, оделась в деловой костюм, купленный с женой Олега Леонидовича, и в отличном настроении направилась в столовую завтракать.

Белова думала, что придет одна из первых, но, видимо, членам гарантийной бригады не спалось на новом месте. Когда Вера зашла в столовую, все уже во главе с Мещериковым завтракали, но по ее приходу, как по команде, все обратили на нее внимание. Наверное, очень элегантно и необычно для советских людей была одета Вера. Естественно, место для нее было приготовлено рядом с Луниным.

Вера привыкла работать в мужских коллективах, такое внимание ее нисколько не смутило. Она дружелюбно поздоровалась со своими новыми коллегами, но перед Сашкой почему-то испытала чувство вины, в связи с чем одарила его самой ласковой из своих улыбок и, молча, принялась за завтрак.

Первым закончил свой завтрак Мещериков. Он ушел к себе в комнату, предупредив коллег, что ждет их через полчаса у выхода для поездки в машинный зал. Постепенно столовая опустела, остались только Лунин и Белова. Сашка уже давно съел свой завтрак, выпил чай и ждал, пока Вера молчком допьет свой.

Наконец, Лунин не выдержал:

– Ты где была вчера вечером, я в поисках тебя обыскал все здание.

Вера была готова к этому вопросу, поэтому сразу ответила:

– Я была в посольстве.

– В каком посольстве, – обалдел Лунин.

– В нашем, советском посольстве, не в американском же.

– А что ты там делала?

– Саша, я вообще-то работаю в аппарате Военного атташе Советского Союза и собираюсь переехать туда жить. Там живут все сотрудники нашего ведомства.

Эту новость Лунин переварил плохо, единственное, на что его хватило, это задать с его точки зрения каверзный вопрос:

– И давно ты там работаешь.

– Нет, со вчерашнего дня.

Видя, что ее друг расстроился этим разговором, Вера попыталась его успокоить:

– Да ты не переживай, я же буду работать на машине, там и будем встречаться.

– Что мне переживать, я так просто поинтересовался, – пробубнил Сашка, отчаянно пытаясь сохранить свое лицо. На этой ноте они и расстались. В автобусе обиженный Лунин сел рядом с одним из специалистов, оставив Веру сидеть одну.

В пути до Генерального штаба советским специалистам было не до Веры. Они с огромным интересом наблюдали за заграничной жизнью через окна автобуса. Все были за границей впервые и с нескрываемым интересом смотрели на дома, украшенные арабской вязью, автомобили, причудливо одетых людей, спешащих по своим делам. То, что Вера видела каждый день в течение почти полгода по дороге на работу и с работы.

Как всегда, автобус заехал в крепкие ворота Генерального Штаба, которые тут же закрылись. Оставив советских специалистов сидеть в автобусе, в окружении египетских солдат, вооруженных автоматами Калашникова.

Через какое-то время во двор вошли куратор группы из посольства и египетский офицер с папкой в руках. Всю бригаду посчитали, сверили имена, фамилии и только после этого повели в машинный зал. Вера не видела ЭВМ всего несколько дней и с удивлением увидела разительные перемены во внешнем виде машины. Везде, где можно – на пульте управления, стойках были приклеены разноцветные надписи на арабском языке.

Бригаду встречал невысокий, довольно молодой араб в белом халате, который на хорошем русском языке представился как Ахмед – начальник этой машины. Именно с ним предстояло общаться Мещерикову при гарантийном обслуживании. Он предложил для начала загрузить Урал и запустить все основные тесты. Если все пойдет нормально, то сегодня советские специалисты будут свободны. Машинное время расписано на весь день, египетские программисты отлаживают свои программы и адаптируют советские.

Все, кроме Веры, без всякой раскачки приступили к исполнению своих обязанностей. Специалисты в бригаде были классные, эта ЭВМ была далеко не первой, которую они обслуживали, но даже они волновались. В Генеральном штабе капиталистической страны никому работать не приходилось. Вера впервые со стороны наблюдала процесс загрузки машины, и ей передалось волнение коллег.

Впрочем, этот процесс Вера наблюдала недолго. К ней подошел военный, судя по количеству нашивок на мундире и росписи на фуражке, весьма важный, и на довольно сносном русском языке попросил госпожу Белову последовать за ним – для участия в совещании у заместителя начальника Генерального штаба.

Госпожа Белова поставила в известность Мещерикова, что вынуждена покинуть бригаду, на какое время – она не знает. Присутствующий вместе с бригадой куратор из посольства, услышав, о чем они говорят, сказал, что, скорее всего она будет отсутствовать целый рабочий день и домой ее доставят египтяне. На этом и расстались.

Потом ее долго вели по коридорам и лестницам Генерального штаба. У сопровождающего пару раз проверяли документы при открытии следующих дверей и, наконец, ввели в просторную приемную, с роскошным ковром под ногами, тяжелыми диванами, обитыми тисненой кожей и такими же тремя массивными столами из красного дерева. За двумя столами сидели немолодые военные. Один стол около массивной, золоченой двери был свободен.

Сопровождающий попросил Веру подождать минуту и исчез за этой дверью. Вернулся он секунд через двадцать и пригласил ее зайти в кабинет.

Кабинет Шарифа Камаля был огромен. Вера сразу почувствовала размах и влияние своего жениха в иерархии Египетской армии. Сам Шариф вышел из-за стола, подошел к Вере, обнял ее и ласково поцеловал в губы.

У Шарифа Камаля Вера провела больше часа. Сначала они пили кофе с восточными сладостями и болтали о предстоящей поездке в Александрию, свадьбе и всяких милых мелочах, о которых болтают все влюбленные на свете. Как Шарифу это было важно, Вера поняла по молчанию телефонов генерала.

Затем в кабинет к генералу пригласили директора департамента программирования – именно так Вера перевела с английского должность этого человека, назвавшегося Азаматом. Вместе с этим человеком в качестве его консультанта ей предстояло работать. Пока они общались по будущей работе, телефоны генерала звонили непрерывно.

Из кабинета Шарифа Вера ушла вместе с Азаматом, который повел ее на новое рабочее место. Азамату на вид было около сорока лет, как поняла Вера, он свободно говорит по английском языке, немного на русском. Образование получил в Англии, работал в IBM, где научился программировать на новомодном языке FORTRAN, поэтому его больше всего интересует компилятор этого языка, поставляемый вместе с ЭВМ Урал. Он попробовал его запустить, но почему-то тот не понимает даже самые простенькие программы, которые у него есть.

Кабинет, куда посадили Веру, был совсем небольшим, но с кондиционером. В этом же кабинете она должна будет обедать, как сказал Шариф, ей так будет удобнее и ему спокойнее. Еду и все, что она пожелает, будет доставлять официант из ресторана для генералитета. Она не будет без необходимости выходить из помещения Вычислительного центра, где ее знают и посторонних не пускают.

Азамат оказался настоящим программистом, таким же жадным до работы, как и Вера. Компилятор языка действительно работал не очень понятно, с чем Вера согласилась, и тут же попыталась понять, в чем дело. Работа, как всегда, ее увлекла, за целый день она отвлеклась от нее только на обед и фотографирование на пропуск в Генеральный штаб.

В ходе работы она познакомилась с другими программистами. Все были молодыми мужчинами примерно в возрасте Веры. Уровень их компетентности пока оставался для нее загадкой. Женщин, кроме нее, до ЭВМ не допускали. Лучшее, на что могли рассчитывать арабские красавицы, работающие в Департаменте Азамата, это набивать информацию на перфоленте или перфокартах. Но и это была великая честь, год назад в Генеральном штабе вообще не было ни одной женщины.

Вечером за ней зашел Шариф Камаль, который дал ей пропуск, закатанный в целлофан, на красивой зеленой ленте и объяснил, где она должна его предъявлять. Потом они поехали ужинать, на ужин в доме советских специалистов Вера уже опоздала, поэтому она была благодарна своему жениху за заботу.

Вернулась она домой уже ночью и только собралась лечь спать, зазвонил телефон. Звонил Олег Леонидович. Извинившись за поздний звонок, попросил завтра утром перед работой заехать к нему в посольство, обсудить вопрос с переездом и возвратом заработанных Верой денег в Египет.