4
Все эти легкоузнаваемые голоса, каждый под своим именем, были компьютерными агентами и представляли различные отделы виртуального городского управления. Колоратурное сопрано было агентом условных Вейнов, занимавшихся доставкой пищи. Драматический тенор, агент Тейнов, распоряжался роботизированной городской техникой, условные Дуэйны мужественным баритоном координировали работу всех отделов, а буквы Ди, Ти, Си после Зиг указывали на специализацию внутри каждого отдела. Ди были диспетчерами, Ти – техниками, Си – санитарной службой. Для каждого отдела была разработана своя успокаивающая визуализация, – имитация определенного человеческого лица на случай отказа звука, но если отказывал не звук, а монитор, смысл в ней терялся. Взаимодействовали они в программной оболочке «Мэрия».
Все это было слишком сложно, чтобы специально в этом разбираться. На Земле техническая мысль стремилась совместить все полезные функции в одном компактном супер устройстве. На дальних рубежах в условиях повышенной опасности считалось полезным максимальное резервирование, разделение и дублирование одних и тех же функций с возможностью их переключения между отделами в случае поломки. Это многократно повышало надежность «Мэрии». Быстрая взаимозаменяемость отделов считалась важнее скорости реагирования на опасность. Все же они находились на стабильной планете, а не в космосе, где промедление часто было смерти подобно.
Каждый отдел имел своих диспетчеров, техников, контролеров, то есть виртуальный чиновничий аппарат был непомерно раздут и продублирован, но выполнял задачи четко, следуя установленной программе. Накормить, обеспечить жизнедеятельность, создать безопасные условия для населения, – таковы были главные ее пункты. Утверждался человеческий приоритет. Дальше шли разъяснительные инструкции, учитывающие все аварийные случаи жизни, любую мелочь. Их было великое множество.
По существу умные отделы были лишены интеллектуальной инициативы: отступление от инструкций считалось невозможным. Существовал пункт о строгой подотчетности всех произведенных городским управлением действий. Отчеты об аварийных ситуациях направлялись в отдел Трибунала Центрального Управления планетой (ЦУП), где скрупулезно изучались с целью извлечения уроков, потому что «Мэрия» была бета-версией, проходящей испытание в рамках одного города.
Несмотря на свою явную громоздкость, экспериментальная система работала как часы. Программисты смогли создать идеальный чиновничий аппарат, идеальную бюрократию. Наконец человечество могло вздохнуть свободно и заняться чем-то более полезным, чем ежедневная жизнеобеспечивающая рутина.
5
Между тем разговор с виртуальным диспетчером Технического Отдела много чего добавил в неутешительную картину дня:
– Сегодня отличная погода, мэм…
– Вы-то мне и нужны, милочка! – сказала старушка, не спуская глаз с пустого экрана монитора. – Вы меня видите?
– Нет, мэм.
– И я вас не вижу. Вы считаете это нормальным?
– Нет, мэм. Наша служба займется вашей проблемой немедленно, как только освободится. Извините за временные неудобства. Чем еще могу быть полезна, мэм?
– Чем это вы так заняты?! – воскликнула леди Тереза, мгновенно вскипая.
– Куполом, мэм. Работа не терпит отлагательств. На город натягивается купол.
– А что случилось?
– Не имею представления, мэм. Надеюсь, ничего серьезного. Рада была вас услышать.
– Погодите! – опять вскрикнула старушка, – Объясните мне, что все-таки случилось?
Но связь уже прервалась.
Она не стала повторять вызов, поскольку имела представление, что такое купол на профессиональном жаргоне Техотдела. Силовой энергетический экран, похожий на невидимую подушку безопасности вокруг города, поглощающий радиоволны и исключающий любое вторжение внешнего мира, физического, биологического и даже воздуха, кроме света и радиации. Когда-то он столько раз был описан во всех подробностях писателями-фантастами, что просто не мог не стать реальностью. И ни единая молекула не могла вырваться из-под такого экрана, с какой бы силой она к этому не стремилась. Кинешь камень – отскочит, выстрелишь – расплющит пулю и так далее. Силовые установки, расставленные по всему городскому периметру, включались специальной программой поэтапно, отсюда термин «натягивать».
По какой-то причине Мадлон закрывался от внешнего мира. Что-то все же случилось.
Неприятности множились.
– Хм, – сказала старушка и задумчиво пожевала губы. Хм, хм. Сначала лаборатория. Затем шесть тысяч невостребованных обедов. И на видеофон никто не отвечает. Случай небывалый, сказала Ди Вейн.
Мысли о дочери ей пока удавалось отгонять.
Впрочем, хмыкать до вечера она не собиралась. Целый рой версий кружил в ее голове. В этот момент, устав звякать, закрылась дверца телепорта. Сиреневое свечение погасло. Ее эксклюзивный обед уплыл в небытие и дезинтегрировался Отделом Качества. Распался на молекулы. Леди Тереза пожалела, что не засекла по таймеру точное время ожидания устройства с открытой дверцей, как будто это могло дать ей какую-то зацепку. Но нельзя же до бесконечности сидеть, сложа руки, с нарастающей тахикардией, а без телевизора ей нечем было отвлечься. Палец вновь потянулся к видеофону.
– Вам известен период ожидания телепорта с открытой крышкой в случае не востребования заказа? – настойчиво спросила она, не дослушав все эти «Как поживаете» и «Отличная погода».
– Вы позвонили в Санитарную Службу Отдела Качества, – объяснил милый голос. – А с этим вопросом вам лучше обратиться в Техническую Службу нашего отдела, мэм.
Леди Тереза поняла, что сейчас взорвется и молча стиснула зубы.
– Рада была вас услышать.
– Вообще-то в лаборатории моя дочь и я волнуюсь, – сказала старушка, чувствуя отчаяние. Она была унижена. Монитор не отозвался.
– Ведь я мать, – сказала она сама себе беспомощно, уже не надеясь, что ее услышат и откликнутся.