Идеология с нами?
Мои размышления касаются параграфов 1 и 2 статьи 13 Конституции РФ про указанную в ней идеологию и отношению государственного устройства к такой системе взглядов и идей.
Определение идеологии
Существует довольно большое количество определений идеологии, которые отличаются, в частности, оценкой обозначаемого им феномена.
Идеология, например, по К. Марксу – ложное сознание, выражающее специфические интересы определённого класса, выдающиеся за интересы всего общества.
Идеология – система идей и взглядов: политических, правовых, философских, выражающих коренные интересы классов, социальных групп.
Идеология – совокупность системных упорядоченных взглядов, выражающая интересы различных социальных классов и других социальных групп, на основе которой осознаются и оцениваются отношения людей и их общностей к социальной действительности в целом и друг к другу и либо признаются установленные формы господства и власти (консервативные идеологии), либо обосновывается необходимость их преобразования и преодоления (радикальные и революционные идеологии).
Идеология по К. Мангейму – предвзятое отражение социальной действительности, выражающее интересы определённых групп или классов, находящихся у власти и, тем самым, стремящихся сохранить существующий порядок вещей; противопоставляется утопии как потенциальной идеологии в этом смысле.
Идеология по Ролану Барту – современный метаязыковой миф, коннотативная система, приписывающая объектам непрямые значения, и социализирующая их.
(Метаязык – чаще скрытый смысл того, что произносится. Например, вместо произнесённого «Я вам не помешал?» человек не только думает, но и знает, что помешал, что его появление может быть, а то и является, нежелательным. Или, за столом: «Никто не возражает, что я доем этот салат?» В мыслях-то, понятно, что на это никто никогда не возразит, поэтому, несомненно, салат будет доеден спросившим, а не тем, кому этого тоже хочется.
Коннотация – это дополнительное оценочное значение слова. Например, слово «вода» может подразумевать пустое – «лить воду», слово «заяц» – трусость, «рыба» – заготовку какого-либо текста и т.п.).
Идеология по Эриху Фромму – это готовый «мыслительный товар», распространяемый прессой, ораторами, идеологами для того, чтобы манипулировать массой людей с целью, ничего общего не имеющей с идеологией и очень часто совершенно ей противоположной.
Идеология – система взглядов и идей, в которых осознаются и оцениваются отношения людей к действительности и друг к другу, социальные проблемы и конфликты, а также содержатся цели (программы) социальной деятельности, направленной на закрепление или изменение (развитие) данных общественных отношений.
Идеология – это логическая и психологическая поведенческая основа системы политического управления.
Идеология – это система взглядов и идей, политических программ и лозунгов, философских концепций, в которых осознаются и оцениваются отношения людей к действительности и друг к другу, которые выражают интересы различных социальных классов, групп, обществ.
Идеология – это совокупность принципов, норм и правил определяющих, устанавливающих и регулирующих отношения внутри сферы общественного производства и потребления.
Обратимся к статье 13 Конституции РФ.
1. В Российской Федерации признается идеологическое многообразие.
2. Никакая идеология не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной.
Следуя указанным выше определениям идеологии (можно добавить и много других, подобных) вполне можно посчитать, что п. 2 ст. 13 противоречит п. 1 той же статьи, поскольку признание формы правления государством, в котором только идеологическое многообразие как раз и говорит о такой идеологии государства, являющейся государственной и обязательной.
Вероятно, приемлемой была бы такая редакция этой статьи 13 Конституции, без всяких пунктов и подпунктов:
«Никакая идеология, одного человека, любой группы людей или их объединений, сообществ не может устанавливаться государственной или обязательной идеологией».
Ёлки-палки
Как сейчас всё изменилось! В одно и то же время казнь могут посмотреть миллионы человек, да ещё и повторить могут тем же, а то и другим, кто не успел. Вот и совсем недавно почти по всем каналам телевизора показали крупным планом это дело: как срубили 90-летнюю ель (так принято, чтобы не моложе этих лет, да ещё чтобы и толщина ствола в месте среза была не менее 70 см, не говоря уж о степени пушистости и сучковатости), как её погрузили, как её повезли, да ещё с добавлением, не беспокойтесь, мол, все её веточки и сам ствол потом будут не сожжены, а целиком пойдут на благородное дело. Мы же не изверги какие-нибудь, как раньше.
А раньше было так. Например, вот это, со слов очевидца И.И.Дмитриева.
«При произнесении чтецом имени и прозвища главного злодея, также и станицы, где он родился, обер-полицмейстер спрашивал его громко: "Ты ли донской казак Емелька Пугачёв?" Он столь же громко ответствовал: "Так, государь, я донской казак, Зимовейской станицы, Емелька Пугачёв". Потом, во всё продолжение чтения манифеста, он, глядя на собор, часто крестился, между тем, как сподвижник его Перфильев, немалого роста, сутулый, рябой и свиреповидный, стоял неподвижно, потупя глаза в землю. По прочтении манифеста, духовник сказал им несколько слов, благословил их и пошел с эшафота. Читавший манифест последовал за ним. Тогда Пугачёв сделал с крестным знамением несколько земных поклонов, обратясь к соборам; потом с уторопленным видом стал прощаться с народом; кланялся на все стороны, говоря прерывающимся голосом: "Прости, народ православный; отпусти мне, в чем я согрубил пред тобою; прости, народ православный!" При сем слове экзекутор дал знак: палачи бросились раздевать его; сорвали белый бараний тулуп, стали раздирать рукава шелкового малинового полукафтанья. Тогда он сплеснул руками, опрокинулся навзничь, и вмиг окровавленная голова уже висела в воздухе: палач взмахнул её за волосы. С Перфильевым последовало то же».
Потом голову Пугачёва насадили на спицу и выставили для общего обозрения и в назидание.
Или почти сто лет назад от казни Пугачёва (тоже, вероятно, со слов очевидца, но вряд ли придумано).
«Дьяк аккуратно свернул свиток, перевязал его шёлковым шнурком и дал знак палачу начать дело. Палач подошел к Разину и тронул за плечо. Степан отвёл его руку, перекрестился на весёлые купола храма Покрова, поклонился собравшейся толпе на все четыре стороны по русскому обычаю, проговорил: «Простите… Простите, православные…» Исповеди перед смертью Разину, как бунтовщику, преданному анафеме, не полагалось. Он лег на плаху, раскинул в стороны руки и ноги и приготовился к четвертованию. Замерла толпа, и вдруг слышно стало, как хрястнул топор по дереву, с надсадом прошёл сквозь мясо и кость. Вздрогнули люди и снова замерли.
Сначала палач отсёк Разину правую руку по локоть, затем левую ногу по колено. Но и в эти минуты Разин не проронил ни слова, не издал ни одного стона».
Дальше слетела его голова, а потом уж и другие руки-ноги. Потом все отрубленные части Разина (голову, руки и ноги) насадили на спицы и разнесли по разным частям города в устрашение и назидание…
Может быть, когда-нибудь и научатся люди слушать голоса растений, деревьев, тогда, думается, и услышат стоны срубаемых напрасно почти 100-летних елей. Конечно, напрасно, потому что, тоже так думается, никто из пляшущих вокруг неё перед Новым годом и после него, из взрослых и их детей, не ощущают природного запаха и натуры праздничного дерева, украшенного блестящими игрушками. Для пляшущих всё равно, висит игрушка на настоящих ветках дерева или она подвешена на дорогой пластмассе. Хотя слово «дорогой» здесь весьма относительное, поскольку, смотря что под этим понимать. Одно дело внушать ребёнку, для кого, в основном, это всё и делается, чтобы он не ломал веточки, не обижал кошечку или собачку, не обижал и птичек с букашками. Другое дело, у него на глазах губить, даже и не губить, а убивать, такое прекрасное дерево и показывать это не только взрослым глазам, но и детским глазам и детскому уму. При этом определённо зная, что любому ребёнку всё равно, как обустраивается эта новогодняя сказка: на настоящем дереве повешены игрушки или на искусственном, вокруг настоящего дерева он бегает или вокруг искусственного. Ведь всякому ребёнку до определённого возраста известно, что и Дед Мороз в его хороводе не настоящий, а чей-то папа или знакомый, а то и не знакомый дядя.
Ведь стоят же в других местах по городу искусственные деревья. И ничего, радуемся и празднуем. Почему же именно в святом месте, в Кремле, на Соборной площади, как это определяется, должно стоять убитое для этой цели дерево, которое на данный момент практически намного лет старше абсолютного большинства из живущих в этой стране, да и не только в этой.
Конечно, сравнение Разина или Пугачёва с деревом, не очень тождественное. Но кто-нибудь, когда-нибудь определял, насколько ранится душа ребёнка, насколько зачёркиваются все предыдущие его установки, привитые воспитанием, при виде падающего срубленного красивого дерева, при виде последующей экзекуции, сравнимой с отрубанием головы, рук и ног? Последствия этого проявятся позже, даже, вероятно, и не в отношении к неодушевлённому предмету. И когда молодой человек будет грубить старшему по возрасту – он сначала увидит пенёк от срубленного в его детстве дерева. И когда человек ударит напрасно другого человека, захочет что-то у него отнять – он сначала увидит погубленные сучья напрасно срубленного дерева. И когда человек не поможет упавшему, не поможет попавшему в беду его собрату – он сначала увидит ствол напрасно срубленного на его глазах дерева. И во всех этих случаях, да и в других, им подобных, этот человек никогда не вспомнит, что когда-то он встречал праздник около красивой высокой настоящей ёлки, что когда-то его родители, бабушки или дедушки, в школе или другом соответствующем месте, учили не ломать веток, не обижать животных. Потому что это уже будет в нём убито вместе с убитым красивым, высоким, настоящим деревом.
Семь пишем – два в уме держим
Их, врачей, как, впрочем, и нас, не врачей, просто замордовали. Как, например, был исполнен хронометраж для участкового терапевта. Проводил-то его, вероятно, сам Министр здравоохранения совместно с Председателем Правительства, как непосредственного начальника. Если бы это выполняли сведущие люди, то, я думаю, что они не установили бы, что для приёма одного пациента терапевтом достаточно 12 астрономических минут (не угловых, во всяком случае). Вот и получается, что за отведённое время (а в него входит и время на поздороваться, на открытие электронной карты пациента да и дополнительно бумажной медицинской карты (пока), на то, чтобы сделать обширную запись о пациенте, хотя бы понемножку, но обо всём.
Я приведу, как пример, ту запись, виновником которой я и являюсь, обратившись недавно к участковому терапевту с опухолью ступни левой ноги.
Запись терапевта в медицинской карте
Жалобы: Предъявляет: на момент осмотра на боли в левой ноге, отечность.
Анамнез заболевания:
Данные жалобы на протяжении недели, самостоятельно ЛС не применял. Не курит.
Хронические заболевания: нейросенсорная тугоухость (связанная с интоксикацией при приеме антибиотика после оперативного вмешательства) ГБ 2ст 2 ст р3 ХСН 2А.
(С.Ч. – это записано с моих слов, поскольку никто и никогда этого не устанавливал; действительно, я проходил в 1989 году курс уколов антибиотика, слух ухудшился, но потом запись о назначении хирургом антибиотика из медицинской карты удалили; эта карта с удалённым листком до сих пор у меня.)
Постоянная лекарственная терапия: 5 мг амлодипин , розарт 5 мг, бетагистин 25 мг, АСК 75 мг вечер, профлосин 0.4 мкг.
Наследственность: не отягощена.
Аллергологический анамнез: не отягощен.
Туберкулез, ВИЧ, вирусные гепатиты, сифилис – отр.
Оперативные вмешательства – аппендэктомия
ОИМ – отр.
ОНМК – 3 раза, последний 2018.
Эпид. анамнез: за последний месяц за пределы Москвы и МО не выезжал, в контакте с инфекц. больными не был.
Общий осмотр
АД: 120/70 (С.Ч. – не измерялось; записано с моих слов).
t: 37 °С (С.Ч. – не измерялась)
ЧCC: 78 /мин
ЧДД: 17 /мин
Общее состояние: удовлетворительное, уровень сознания: ясное, нервно-психический статус: ориентирован в пространстве, времени, личности. Пульс: 78 /мин, ритм: правильный. Функциональный статус: положение: активное, поза Ромберга: устойчив (С.Ч. – не стоял перед врачом в этой позе), ходьба: с доп. опорой на трость (С.Ч. – поскольку из-за гололедицы пришёл с палочкой), конституциональный тип: нормостенический. Кожные покровы: цвет кожи: обычной окраски. Влажность: нормальная, тургор: сохранен. Цианоз: нет. Склеры: цвет: обычной окраски. Отеки: присутствуют, степень выраженности: средняя (++), больше слева в области голеностопа. Суставы: деформированные, локализация: голеностопные, движения: ограничены, болезненность при движении: нет, болезненность в покое: нет. Позвоночник: болезненность при пальпации (С.Ч. – никакой пальпации не было): нет, симптомы натяжения: нет. Полость рта (С.Ч. – рот для обследования не открывал): зев: чистый, цвет: розовый. Миндалины (С.Ч. – тоже не осматривались): присутствуют, рыхлость: обычные, размеры: норма, налёт: нет. Язык (С.Ч. – и язык не наблюдался): налет: белый, влажный. Органы дыхания: носовое дыхание: свободное, выделение из носа: нет.
(С.Ч. – далее было довольно длительное прослушивание лёгких со спины).
Грудная клетка: форма: нормальная, участие в дыхании: равномерное, отставание в дыхании: нет, пальпация (С.Ч. – пальпации не было): безболезненная. Перкуторный звук: ясный. Аускультация легких: характер дыхания: ослабленное, крепитация: нет, шум трения плевры: отсутствует, ослаблено справа,сатруация 95%. Хрипы: есть, влажные, выслушиваются: при спокойном дыхании. Сердце: пальпация сердца (С.Ч. – пальпации не было): верхушечный толчок: не усилен, сердечный толчок: нет. Перкуссия сердца: границы сердца: расширены. Тоны сердца: приглушенные, ритм: правильный, 1-й тон: нормальный, 2-й тон: нормальный, шум: не выслушивается. Живот: участие в акте дыхания: да, мягкий, болезненность при пальпации (С.Ч. – пальпации живота не было): нет, симптомы раздражения брюшины: отрицательные. Печень: пальпируется (С.Ч. – не пальпировалась) по краю реберной дуги, консистенция: мягкая, болезненность при пальпации: нет, поверхность: равномерная. Селезенка: не пальпируется (С.Ч. – даже и не пробовалась). Мочеиспускание: свободно (С.Ч. – а оно совсем даже не свободно, с этим уже давно проблемы), болезненность при мочеиспускании: нет (С.Ч. – этого, действительно нет). Почки: симптом поколачивания (С.Ч. – никто и не собирался их поколачивать): отрицательный. Стул: оформлен. Частота испражнений: количество раз (в среднем): 1, количество раз (от): 1, количество раз (до): 1. Цвет: обычный/коричневый. Патологические примеси: нет (С.Ч. – это, вероятно, по данным анализа при диспансеризации).
Основной диагноз
I11.9 – Гипертензивная [гипертоническая] болезнь с преимущественным поражением сердца без (застойной) сердечной недостаточности. Подтвержден. 3 ст 3 ст р 4 ХСН 2А, динамика заболевания: положительная.
Сопутствующее заболевание
M13.9 – Артрит неуточненный. Предварительный.
I74.9 – Эмболия и тромбоз неуточненных артерий. ?.
Рекомендации
Режим: амбулаторный, рекомендации по питанию: ограничение поваренной соли, ограничение употребления алкоголя, соблюдение диеты, соблюдение режима труда и отдыха.
Пациент отказывается от госпитализации (С.Ч. – меня это неожиданное предложение о госпитализации привело в шок, причина этого не была озвучена), письменный мой отказ от госпитализации взят. Госпитализация нарядом NN для исключения ТЭЛА (С.Ч. – Действительно, наряд NN прибыл, я и ему отказал в госпитализации; на вопрос, с чем меня хотят госпитализировать я ответить не смог; после подробного осмотра меня нарядом: общее состояние, давление, кардиограмма и др., я был отпущен домой).
Явка в динамике.
И на все эти записи и обследования должно израсходоваться 12 минут ценного медицинского времени. Конечно, как я записывал: не пальпировался, не мялся, не высовывал, не ковырял в носу и пр. Когда это можно было делать? А, господа Министр и Председатель Правительства, обеспечивающие названный мной хронометраж, который я назвал бы не очень звучащим словом – хренометражем?
И только с большим уважением к врачам. И только к ним!
Два в одном
Добавление в связи с недавними событиями 2020 года
«Два в одном?» – вот, например,
Президент и наш Премьер.
«Два в одном» – как Мастер-Дент,
Наш Премьер и Президент.
Нам давно уже не ново:
Вова-Дима, Дима-Вова.
И, видать, неистребимо:
Дима-Вова, Вова-Дима.
И крепкО же, право слово,
Вова-Дима, Дима-Вова!
Знать, пятно невыводимо:
Дима-Вова, Вова-Дима.
Не сказать, чтоб уж хреново:
Вова-Дима, Дима-Вова.
Стал для нас союз родимым:
Дима с Вовой, Вова с Димой.
Может, нам не плохо снова,
Чтобы после Димы – Вова?
Может, нам необходимо,
Чтобы после Вовы – Дима?
Оказалось – истребимо –
Не придёт к нам больше Дима.
И решение готово:
Вечный Ленин, вечный Вова.
Подойдите к воротам…
– Горин Костя, четвёртый отряд, подойди к воротам, тебя ожидают!
– Петухова Людмила, третий отряд, подойди к воротам, тебя ожидают родители!
К Косте приехала опять бабушка. Она всегда рано приезжает, самая первая. В первую смену тоже к Косте, но не Горину, а к Иванову, также рано приезжала тоже бабушка, другая, понятно. Горинская бабушка привезёт много пирожков, прямо для всего четвёртого отряда.
– Сергей Нефёдов, пятый отряд, подойди к воротам, родители приехали.
Я, как и Петухова, тоже из третьего отряда. Мы её сначала называли Людмилкой, а потом стали называть Милка Люда, как в стишке: Молоко всегда вкусней, если это Милки Вей. А мы сочинили так: «Нам вкусней бывают блюда, если с нами Милка Люда». Она сначала обижалась, а потом ей уже стало это и нравиться.
Я здесь уже вторую смену заканчиваю. Наш лагерь где-то под Михнево, недалеко от деревни Семёновское. Но её нельзя назвать деревней. Не как у моей бабушки в Перми. Там вообще ничего нет. И народу очень мало. А в этой деревне есть клуб, церковь очень большая, да и автобусы останавливаются прямо в ней. Мы-то ехали из Москвы на автобусе, от Павелецкого вокзала. Нам с мамой было очень близко до этого автобуса, потому что мы живём на улице Осипенко. Родители с нами не поехали, конечно. Мама разговаривала только с нашим сопровождающим от лагеря. Она оказалась и нашей вожатой в нашем третьем отряде, Антониной Васильевной.
Вот ещё три записки принесли.
– Иван Николаев, второй отряд, Игорь Незнанов, четвёртый отряд, Света Пискунова, шестой отряд, подойдите к воротам, вас ожидают!
Я не люблю субботы и воскресенья, это всё родительские дни, так что никакими играми или другими делами с нами не занимаются. Я в эти дни работаю объявителем, как диктор в телевизоре или по радио. Моя мама очень занята и не может ко мне приехать, а одна бабушка, папина мама, давно умерла. Я её даже никогда и не видел. И папу почти совсем не помню. А вторая бабушка, мамина мама, живёт далеко, в Перми, в деревне. К ней ехать на поезде до Перми, а потом на автобусе до её деревни. Не до самой деревни, а до остановки на дороге, а потом немного пешком, меньше часа.
В первую смену мама прислала мне пакет с гостинцами, в нём была даже клубника. Этот пакет мне передала наша вожатая, Антонина Васильевна.
– Витя Колмаков, первый отряд, подойди к воротам, тебя ожидают родители!
Они к нему и вчера приезжали. Брат у Вити уже очень взрослый, а родители старше моей мамы.
– Антон и Фёдор Серебряковы из третьего отряда, подойдите к воротам!
Эти братья-близнецы из нашего отряда. Их просто невозможно друг от друга отличить, они и одеваются одинаково. Очень часто мы ошибаемся. Назовёшь Антоном, а он оказывается Фёдором. Это они наши поэты, придумали стишок про Людмилку. Они и ещё один придумали: «Здесь нам очень нравится, мы должны поправиться». Их родители приезжают с маленькой их сестрёнкой, которой четыре годика. Вот она на них совсем не похожа.
– Петухов Дима, шестой отряд, Скворцов Толя, четвёртый отряд, Синицына Лена, второй отряд, Николаев Игорь, второй отряд, подойдите к воротам! Вас ожидают!
Дима из шестого отряда тоже остался на вторую смену. Но он сам так захотел, он так и говорил с самого начала, что будет две смены. А на пересменок он уезжал домой, за ним на машине приехал его дедушка. А я на пересменок не уезжал. Остался в лагере на три дня при Антонине Васильевне. Антонина Васильевна сказала, что у мамы ничего не получается, поэтому я здесь и поживу эти дни. Кухня не работала, Антонина Васильевна сама готовила на плитке. Но она со мной очень много занималась, мы даже и в соседнюю деревню ходили в кино. В Семёновское. Какое-то было совсем не интересное кино, я так и сказал Антонине Васильевне. Но она засмеялась и сказала, что когда-нибудь я про этот фильм скажу другое.
Вот что я заметил. Ребята с птичьими фамилиями очень похожи на этих птиц. Петухов – прямо и есть петух, какой-то даже задиристый. Скворцов Толя с таким же скворцовым носом, остреньким. И Синицына – прямо и есть синичка.
– Норик Григорян, пятый отряд, подойди к воротам, тебя ожидают родители!
Какие там родители! Приехала вся его семья, все братья-сёстры, родители, бабушки-дедушки, наверно, и тёти с дядями. На трёх машинах еле уместились. Норик потом всех угощает армянскими гостинцами, домашними. Я таких никогда и не ел, таких и в магазине нет. Он говорит, что это всё делают его бабушки, мама и тёти. Все они приехали в Москву из Азербайджана, потому что там была война. Их дом там сгорел. А в Москве они все живут одной семьёй.
Мы его как-то спросили:
– А что, Норик, ты так и будешь в паспорте потом Нориком?
А он так гордо посмотрел на нас и ответил:
– Нет, в паспорте я буду Норайром, Бабкеновичем, Григоряном.
Зашла Антонина Васильевна и говорит:
– Ну, что, Андрей, не устал у микрофона? А то давай, найду смену? Вот, тебе мама твоя переслала. Пойди, поешь!
Антонина Васильевна передала мне пакет с марципанами. Пять штук. Я марципаны очень не люблю. Мама ведь знает это. Почему же она тогда их прислала? Ну, ничего, в нашем отряде есть такой Паша Глушко. Тощий, как скелет, а ест не переставая. Постоянно что-то жуёт.
– Геннадий Кунц, пятый отряд, Сычёв Андрей, второй отряд, подойдите к воротам, вас ожидают родители.
Вот, ещё он один с птичьей фамилией. Но он совсем не похож на сыча, ему бы хорошо быть Воробьёвым. А Геннадий Кунц, совсем и не Геннадий, а Генрих. Они из Поволжских немцев, как он говорит, ещё со времён Петра Первого. Только по-немецки у них в семье давно не говорят. Даже говорит, что в Германии у них объявились какие-то родственники, тоже Кунцы.
Скоро уже обед, а после обеда будет совсем немного родителей, можно будет здесь и не сидеть. Если кто и придёт, то из-за ворот попросят кого-нибудь позвать дочь или сына. Сегодня будет много лишних порций, многие просто наедятся родительскими гостинцами. Да и я не собираюсь идти обедать. Мне уже и так всего натащили ребята. Из нашего отряда и из других.
Вот, наверно, последний посетитель.
– Брюховецкая Тамара, шестой отряд, подойди к воротам, тебя ждут родители.
Тамара уже бежит, знала, что приедут. Родитель-то один, наверно, отец. Такой же толстый, как и Тамара. Вот, фамилия-то. Не птичья, а тоже очень похожая с человеком. Такая же толстая. А, нет, это дедушка. Она так его и окликнула. Но ведь дедушка может быть совсем и не Брюховецким, если он мамин отец. Да нет, скорее – тоже Брюховецкий, по виду-то. Я первый раз за всю вторую смену вызываю эту Тамару. А остались ещё одна суббота и воскресенье. Мама говорила и про третью смену, но я отказался, сказал, что лучше поеду к бабушке в деревню, в Пермь. И Антонина Васильевна также говорит, что лучше к бабушке.
Всё, наверно, последний посетитель. Можно и отдохнуть, хотя я и не устал. Что тяжёлого-то, сказать несколько слов? А вот голова тяжёлая, прямо спать хочется…
– Горохов Андрей, третий отряд, подойди к воротам, тебя ждёт мама!
Так это же я Горохов, меня вызывают к воротам! Я выбегаю, у ворот стоит мама и машет мне рукой. Я бегу к ней изо всех сил, а ворота убегают от меня всё дальше и дальше.
– Мама, – кричу я, – я здесь, я бегу к тебе!..
И громкий голос откуда-то сверху:
– Подойдите к воротам! Вас ожидают!