В этой же книге и история о трёх мужах иудейских, Седрахе, Мисахе и Авденаго, которые воспротивились поклоняться золотому тельцу (истукану), вопреки приказу Навуходоносора. Эти мужики поклонялись, естественно, только Тому Самому Богу, единственному, Нашему. (Прошу премного прощения. Я уже много раз говорю про Нашего Бога, а надо, как это и в действительности, говорить – еврейского.) Царь приказал сжечь противников истукана в огненной печи, но толкового ничего не вышло. Навуходоносор был поражён таким оборотом дела и приказал не возводить хулу на Бога, которому поклонялись несгоревшие мужи иудейские.
Далее идёт история о толковании другого сна Навуходоносора, который он не забыл. А потом приводится история о пире царя Валтасара, приказавшем для пиршества использовать священные церковные сосуды. За это и был он наказан появлением на стене записи невесть откуда взявшейся рукой слов МЕНЕ, МЕНЕ, ТЕКЕЛ, УПАРСИН. Их прочитать мог только, естественно, Даниил. Прочтение несколько странное, тем более, что толкование даётся не слову УПАРСИН, а вместо него – слову ПЕРЕС. Что-то и созвучно, но наискось. И много чего другого написано в этой книге. Но более всего почитается пророчество о гибели четырёх великих царств и наступлении всего одного великого царства, которым будет управлять один только властелин (7:13-14):
«Видел я в ночных видениях, вот, с облаками небесными шёл как бы Сын Человеческий, дошёл до Ветхого днями и подведен был к Нему. И Ему дана власть, слава и царство, чтобы все народы, племена и языки служили Ему; владычество Его – владычество вечное, которое не прейдёт, и царство Его не разрушится».
Вот Он откуда, Сын-то Человеческий. Прямиком по пророчеству Даниила пришёл в Новый Завет. А вот кто такой Ветхий днями? Уж не Бог ли?
Луна А.Франса («Восстание ангелов») так комментирует эти пророчества о Сыне Человеческом:
«Коварный Ягве (через пророков – С.Ч.) возвестил, что он послал на землю собственного сына, дабы тот своей кровью искупил долг людей. Нельзя поверить, чтобы страдание искупало вину, и ещё менее вероятно, чтобы невинный мог расплачиваться за виновного. Страдание невинного ничего не возмещает, а только прибавляет к старому злу новое зло».
А вот и пророк Иеремия, поставленный Богом на богоугодные дела, изложенные в Книге Пророка Иеремии (1:10):
«Смотри, Я поставил тебя в сей день над народами и царствами, чтоб искоренять и разорять, губить и разрушать, созидать и насаждать».
Действительно, дела самые настоящие богоугодные. И Иеремия так исполнял эти дела, искоренял и разорял, губил и разрушал, созидал и насаждал, что народ побил его камнями. Хотя Иеремия и выступал против гнёта, убийств и воровства, был противником прелюбодеяния, защищал вдов и сирот.
В этом последнем похож на Иеремию и пророк Исаия (см. Книгу Пророка Исаии), который усиленно выступал с политической критикой социальной несправедливости, а также и против богослужения (! – С.Ч.), призывал заниматься душой, благотворительностью, защищал угнетённых, при этом по пути пророчествовал об исходе тогдашних войн.
О падении Иерусалима и его возрождении писали пророки Амос, Софония и другие.
Для нас, конечно, из всех пророчеств важными являются не разрушение Иерусалима. Яхве с ним, этим городом. Не исход войны между Ассирией или какой другой Персией. Саваоф с ней, этой войной. Не возрождение Иерусалима и Иудеи. Господь с ними, этими государствами. Нам самим бы хоть как-нибудь возродиться. А важнее нам угрозы в отношении грядущей нашей вечной жизни в Царстве Небесном или совсем другом царстве Сына Человеческого. Раз уж стрела мимо не пролетит, то надо и побеспокоиться об этой вечной жизни, как бы она не оказалась хуже смерти. И всего-то надо, это хотя бы плохо-бедно соблюдать установленные Богом законы. Но мы ведь олухи как раз Того Самого Царя Небесного (еврейского), пока летит стрела, не чешемся, не слушаем Захарию с Малахией и также, как и они, совершенно не представляем будущего своей вечности в грядущей общей вечности. А то, что будет для нас, пророки единодушно разъясняют. Вот Сын Человеческий, Иисус, не определил нам времени наступления Царствия Небесного и даже Сам не знал этого времени, а пророку Даниилу, который был задолго до рождения Иисуса, это было открыто, а он уж и нам поведал. Очень, оказывается, это близко (12:11,12):
«Со времени прекращения ежедневной жертвы и поставления мерзости запустения пройдёт тысяча двести девяносто дней (примерно три с половиной года – С.Ч.). Блажен, кто ожидает и достигнет тысячи трёхсот тридцати пяти дней».
Ну вот, а Иисус, оказывается, не читал произведения этого пророка, которого Сам же и поставил пророчествовать, в том числе и об этом. Матфей смело указывает время, когда наступит конец света (24:14-18; 29-31):
«И проповедано будет сие Евангелие Царствия по всей вселенной, во свидетельство всем народам; и тогда придёт конец. Итак, когда увидите мерзость запустения, речённую через пророка Даниила, стоящую на святом месте, – читающий да разумеет, – тогда находящиеся в Иудее да бегут в горы; и кто на кровле, тот да не сходит взять что-нибудь из дома своего; и кто на поле, тот да не обращается назад взять одежды свои». «И вдруг, после скорби дней тех, солнце померкнет, и луна не даст света своего, и звёзды спадут с неба, и силы небесные поколеблются; тогда явится знамение Сына Человеческого на небе; и тогда восплачутся все племена земные и увидят Сына Человеческого, грядущего на облаках небесных с силою и славою великою; и пошлёт Ангелов Своих с трубою громогласною, и соберут избранных Его от четырёх ветров, от края небес до края их».
И там же (44, 42):
«Потому и вы будьте готовы, ибо в который час не думаете, придет Сын Человеческий». «Итак, бодрствуйте, потому что не знаете, в который час Господь ваш придет».
Я, читающий это, разумею так: Матфей мерзость запустения, именованную пророком Даниилом, сопоставил с моментом окончания проповедования Евангелия Царствия во всей вселенной. Можно ведь, например, так прочитать эти стихи, следующие в тексте Евангелия друг за другом: «конец света наступит тогда, когда вы увидите мерзость запустения, изречённую пророком Даниилом, то есть тогда, когда во всей вселенной будет проповедано Евангелие Царствия».
Так и чешется мой язык спросить у нашего Вашего Святейшества Патриарха Кирилла, несомненно, учёного и сильно начитанного:
– Как Вы, Ваше Святейшество, прокомментируете божественную запись Матфея в его Евангелии о том, что на Землю падут звёзды? Ну, Солнце померкнет – это ещё куда ни шло. Соответственно и Луна при померкнувшем Солнце не будет давать света. Это естественно, поскольку прочно взаимосвязано. А вот как Вы себе представляете указанное падение звёзд? Они что, насыпятся на Землю, как блестящие камешки? Прилетят как светлячки? Или врубятся в неё как огромнейшие метеориты?
Да, конечно, что и говорить, очень легко будет вывернуться Патриарху. Он, не моргнув, может вполне разумно заявить, что это Богу совсем даже и не сложно. Поскольку Он создал такую невообразимо сложную Вселенную, с миллиардами звёзд, огромным числом Галактик, местами – чёрные дыры, то какую-то толику звёзд Он очень легко может превратить в небольшие светящиеся огненные шарики и высыпать их на Землю, просто-напросто полностью засыпать всю её поверхность со всей живностью и прочими растениями.
Вот то самое и готовит нам день грядущий, как описал это Малахия (см. выше). Просто и понятно, и всё по полочкам. Вот и опять слово «блажен». Можно сказать, что «счастлив тот, кто ожидает и достигнет тысячи трёхсот тридцати пяти дней», а совсем не запрещается сказать, что «не совсем нормальный тот, кто ожидает и достигнет тысячи трёхсот тридцати пяти дней». Так и пусть каждый выберет себе одну из указанных фраз в соответствии со своей логикой.
Несколько другие мысли о конце света прозвучали у Владимира Тучкова в «Русской книге людей»:
«Конец света будет совсем другим: не будет ни землетрясения, ни атомной войны, ни тотальной эпидемии. Просто после зимы наступит осень, и на голых ветвях появятся жёлтые листья. Потом они позеленеют, потом цветы появятся, и в них пчёлы начнут мёд запихивать. Потом листики начнут уменьшаться и в конце концов уйдут в почки. И почки захлопнутся. Тут всему и крышка: всё и уйдёт в эмбрион, и эмбрион растворится в бесконечности. «Почему?» – спросил у меня случайный попутчик до города Самары, когда я излагал ему свою теорию апокалипсиса. «Да потому, – ответил я, – что после вдоха всегда следует выдох». – «Но потом опять бывает вдох», – не унимался он. «Далеко не всегда!» – категорично оборвал я его и, дав понять, что дискуссия окончена ввиду его интеллектуальной несостоятельности, повернулся к окну и стал наблюдать проплывающие виды».
Что бы тут хотелось добавить. А вот что. Поскольку Вселенная существует бесконечно (всё-таки, не утверждение, а гипотеза), то в ней могла бы сохраниться для нас хоть какая-нибудь информация о давно прошедших временах, хотя бы из какого-нибудь. А этой информации нет. Хотя за ней и усиленно охотятся, как часто именно об этом говорится в телевизионной передаче «Самые шокирующие гипотезы» (ведущий Игорь Прокопенко). Можно полагать, что за прошедшее перед нами бесконечное время всё, что появлялось, полностью и исчезало, без остатка. Это, конечно, пессимистические мысли, но и нашим потугам что-то оставить грядущей другой Галактике, другой возможной жизни, не суждено будет осуществиться, поскольку за бесконечное время такого не случилось. Мы можем надеяться только на возможное общение с нашими современниками-галактианами, обитающими (если это не гипотеза) где-то в других местах пока только нашей Галактики, до которых очень далеко добраться, и которым, вероятно, как и нам, и информации о нас, в будущем грозит практически одновременная (по сравнению с бесконечностью) космическая судьба…
О конце света разумно высказался академик Н.М.Амосов:
«Нет разумности в поведении человечества. Погибнет оно, не успев переселиться на другую, ещё чистую планету».
С академиком невозможно не согласиться. Мало того, что сейчас в мире накоплено столько ядерного оружия, что им можно несколько раз погубить всё живое и неживое на всей Земле. Впрочем, достаточно будет и половины одного раза. А что творится с экологией? Тут тоже нет ничего разумного. Уже давно наша Земля из чистой планеты превратилась в свалку отходов, с которой никак не могут справиться. Да и справятся ли когда? Я в этом отношении – полный пессимист.
Самый благоприятный конец света наступит, конечно, но через много сотен тысяч лет, когда Солнце станет красным карликом (или гигантом) и поглотит нашу Землю, если только до этого человечество само себя не погубит, само не устроит себе конца. А самый неблагоприятный конец света наступит, когда «прилетит к нам волшебник» в виде малого астероида (ожидается в наших краях примерно в 2032 или 2036 гг.), от которого тоже мало не покажется, если только человечество не придумает, как от такой напасти спасаться. Как не показалось мало в наших краях примерно 65 миллионов лет тому назад, когда в Землю врезалась большая штука из космоса, после чего мир лишился многого, в том числе – всех динозавров. И совсем не при чём здесь прекращение ежедневной жертвы и поставление мерзости запустения, не при чём здесь и заполнение пустых орбит, оставшихся после улизнувших с Царственных Небес ангелов. И, можно надеяться, что проживёт человечество не тысячу двести девяносто дней и не тысячу триста тридцать пять дней после чего-то указанного, а, к счастью, побольше. Но и для этого «побольше» или «подольше» надо постараться, изо всех сил. Как, например, в этом году, 2020-м, все государства изо всех своих сил и средств стараются победить смертельную общую заразу, вирус, общими силами. Так и с «пришельцами-астероидами», можно будет справиться только общими силами.
Законы беззакония
«Незнание закона не освобождает
от ответственности».
(Правило в юриспруденции).
«Законы святы, да законники супостаты».
«Беззаконным закон не писан».
(Поговорки).
В рассказе протоиерея Андрея Ткачёва «Мысли о покаянии» есть такая информация:
«Общее число заповедей, данных Богом через Моисея – 613. Книжники насчитали, что 365 из них являются повелительными и соответствуют числу дней в году. А оставшиеся 248 являются запретительными и соответствуют числу костей в теле человека».
Но не будем проверять эти мысли, поскольку они не имеют никакого отношения к моим мыслям и рассуждениям. Даже если это и так, то что это может изменить в остальном? В нашей жизни, например, в наших взаимоотношениях и прочем…
Помимо основных заповедей (законов), провозглашённых Богом спустя, по крайней мере, более трёх тысяч лет после рождения Адама и Евы, а также и других законов и установлений, часть которых комментировалась мной выше, существует ещё несколько других указаний, руководств и постановлений (входящих в указанное общее число 613), о чём и будет идти речь в этой главе. Притом сразу укажем на то, что в Новом Завете, Священной Книге христианства, в том числе и православия, Иисус Христос не отменил и не изменил этих других законов, повторив только часть из них, являющихся известными десятью заповедями. Эти заповеди проходят красной нитью по всему Новому Завету, они ставятся во главу угла, на них основываются все проповеди и требования церкви, поэтому я и не буду акцентировать здесь на них ваше внимание. Вы их хорошо знаете и, будем надеяться, им следуете, во всяком случае – большей части из них. Практически все эти заповеди абсолютно совершенны по содержанию и заложенному в них смыслу. Мы отвлечёмся на другие законы, о которых в проповедях и беседах православной, а возможно и католической церкви, не говорится ни слова. Кроме того, и сама церковь не следует этим другим законам Создателя. А если и следует, то только по своему выбору, по тому, как ей это удобно будет делать, не в ущерб себе.
Жертвоприношение. Жертвоприношение – это определённый ритуал, при котором Богу подносят разные дары для усиления Его любви, благосклонности и расположения. Жертвы у сотворённых Богом людей, собственно говоря, появились первоначально без всяких указаний свыше непосредственно сразу же после выдворения Адама и Евы из рая. Прямо сразу же, в четвёртой главе Бытия, Каин и Авель приносят жертву Богу, чем Бог послал, из-за чего Авель оказался с проломленным черепом в раю. И о Ное говорится в восьмой главе Бытия (8:20):
«Устроил (Ной – С.Ч.) жертвенник Господу; и взял из всякого скота чистого, и из всех птиц чистых, и принёс во всесожжение на жертвеннике».
Здесь уместно сказать, что во времена Ноя понятие «чистый» определялось однозначно – не грязный, поскольку о чистых и нечистых животных указания будут даны ох как не скоро, только при Моисее.
В христианстве не устраиваются жертвоприношения в том виде, который установил Господь (подробности можно посмотреть в книге Левит: о жертве всесожжения; о хлебном приношении; о жертве за грех и мирной жертве; о жертве повинности и т.п.). В христианстве указанные жертвы отменили раз и навсегда, ориентируясь, вероятно, на Послание к Ефесянам апостола Павла (5:2):
«И живите в любви, как и Христос возлюбил нас и предал Себя за нас в приношение и жертву Богу (т.е., Себе Самому – С.Ч.), в благоухание приятное».
Павел, скорее всего, основывался на показаниях свидетеля евангелиста Матфея (26:26-28):
«И когда они ели, Иисус взял хлеб и благословив преломил и, раздавая ученикам, сказал: примите и ядите: сие есть Тело Моё. И взяв чашу и благодарив, подал им и сказал: пейте из неё все; ибо сие есть Кровь Моя нового завета, за многих изливаемая во оставление грехов».
Примерно то же сказано у евангелистов Марка (14:22-24) и Луки (22:17-20), не бывшими свидетелями и не сидевшими за тем столом.
Что понимал апостол Павел под «приятным благоуханием» при предании Себя за нас в жертву Богу – одному Богу и известно. А мы, грешные, – только догадывайся, о чём там у него, Павла, может идти речь.
Получается совсем другая картина. Раньше было достаточно крови и мяса какого-либо чистого животного мужского пола, да и без пороков. Теперь же животные должны быть благодарны такой замене. Да и жертвоприношение раньше было связано, всё-таки, с лишением себя определённых материальных благ взамен на возможную любовь и благосклонность Сущего. А в данном случае всё обходится малой кровью, даже и не кровью, а вином. Да и не Богу, а себе, хотя бы всего капельку, но в свой карман, называемый желудком. Замена, надо сказать, не равноценная.
О чистых и нечистых животных. Об этом стало известно только во времена Моисея (см. Лев. 11:2-42), что происходило примерно в 1300-х годах до н.э. (годы жизни Моисея с 1393 по 1273 до н.э.). До этого, как уже говорилось выше, понятие «чистое» и «нечистое» животное опрелелялось, вероятно, «на глаз», по степени загрязнения оного, т.е. животного. В этом смысле свинья – конечно, нечистое животное. Совсем даже не потому, что «копыта у ней раздвоены и на копытах разрез глубокий, но она не жуёт жвачки». Но христианство не стало обращать внимание на неспособность свиньи жевать жвачку. Поедает её за милую душу. Закон законом, а есть-то хочется. Даже в древних русских уставах наших первых великих князей запрещалось употреблять в пищу под страхом отлучения от церкви конину и медвежатину, но ни слова не говорилось о свинье и её окороках и сале, хотя уже практически настольной была Библия. Понятно, что у лошади копыта не раздвоены, а медведь ходит по земле на лапах. Поэтому ничего хорошего в них, оказывается, нет. Закон о чистых и нечистых животных Иисусом не отменялся и не заменялся другим, как это сделали Его ставленники с жертвоприношением. И во времена Иисуса свинья так и оставалась нечистым животным. А вот с какого времени свинья стала чистым животным – об этом христианская история скромно умалчивает. Да и не только к свинье это имеет отношение. Заяц (кролик), например, уж на что нечистое животное, а поедается с великим удовольствием под разными соусами, хотя «копыта» его не раздвоены, а еду он жуёт непрерывно и очень быстро. Старается, вероятно, восполнить скоростью жевания отсутствие разреза на своих «копытах».
Скорее всего, что нарушение запрета на употребление свинины пошло с народов Украины и ближних с ними. Ведь турки долгое время забирали у них весь «чистый» скот и птицу за исключением «нечистой» свинины. И куда же после этого деваться ограбленному народу? Тут и пришло на помощь «нечистое» свиное сало.
Здесь хочется добавить, что некоторые из людей в наше просвещенное время вполне могут быть отнесены к чистым животным. Понятно, что копыта у людей очень и очень раздвоены, прямо даже раздвоены несколько раз. И можно встретить весьма большое число людей, жующих жвачку. Вот они-то как раз и являются самыми чистыми для жертвоприношений. Только надо отобрать из них мужского пола и без пороков. Хотя это не так и легко.
Обрезание. В христианстве оно с какого-то времени подменено крещением в воде. Но некоторое время оно ещё приверженцами христианства использовалось и было обязательным. Завет обрезания Бог установил с Авраамом на заре человеческого детства (Быт. 16:9-13), при этом нарушение этого закона каралось весьма строго (там же – стих 14). Замена обрезания крещением сейчас не такая строгая, без изгнания некрещёных «из народа своего». Хотя во времена поголовного крещения на Руси святым равноапостольным Владимиром изгнание «из народа своего» сопровождалось однозначным убийством. Здесь, можно сказать, что при Владимире бескровное крещение заменилось отрезанием не того, что следовало по Божьему закону, а головы. От обрезания тех времён только и осталось, что:
«Восьми дней от рождения да будет крещён (перевод мой – С.Ч.) у вас в роды ваши всякий младенец мужеского (женского тоже – С.Ч.) пола, рождённый в доме и купленный за серебро у какого-нибудь иноплеменника, который не от твоего семени».
Согласия младенца на это не требовалось, хотя само по себе обрезание или крещение – дело, требующее глубокого осмысления происходящего, трезвого рассудка и веры. Да и в последующем появилось не менее двух видов христианского крещения: католическое и православное. Такие различные, что католицизм не признаёт православного крещения, на что православие отвечает ему точно тем же. Вот уж, воистину, Бог один и един! Но какое же, всё-таки, из этих крещений правильное? Господи, подсказал бы кто! Ведь они оба придуманы человеком. А вот какое из них Богу угодно, нам с католиками абсолютно точно неизвестно. Да и подсказать Некому, о чём я, например, не только догадываюсь, но точно знаю.
Достаточно, хотя можно привести ещё большее число строгих указаний Бога, которые ну никак не исполняются христианством. Например: об убранстве церковного дома; о священниках; о службе в храме; о проказе; о нечистоте мужчин и женщин; о прелюбодеяниях; о сборе колосьев и плодов, оставшихся после сбора урожая; о праздновании субботы (кстати, можно считать, что отменённого Иисусом); о праздновании Пасхи; о седьмом годе и мн.др.
Кстати, о п р е л ю б о д е я н и я х. В раннехристианской церкви были строгие законы об этом в уставах великих князей. Были законы и о разводах, но какого-то одностороннего порядка. Такого, например, содержания.
А се вины, мужа с женою разлучити: услышит (жена – С.Ч.) от людей, что думают на царя или князя, мужу не скажет, и об этом узнается; застанет муж жену свою с чужим мужем, а учинит исправу на неё; ещё подумает жена на мужа зельем; спит жена оприч от мужа; если жена ходит с чужими людьми на пир; ходит жена оприч мужа на игрища; если задумает украсть мужа; если задумает кто убить мужа, а она знает об этом, но не скажет.
Но это из очень древних законов. А вот в конце XVII века, при царе Алексее Михайловиче, совсем от нас близко, совершались вполне законные действия, определяемые указаниями Соборного Уложения 1649 года. Я приведу информацию, которую сообщает К.Валишевский в книге «Первые Романовы».
«Убийство мужа женою повлекло на виновную страшное наказание, – погребение заживо, но закон совершенно не предвидел обратного случая. Юриспруденция впрочем иногда делала дополнения к этим установлениям, и в 1664 г. мы сталкиваемся с таким случаем, когда муж наказан кнутом (всего лишь! – С.Ч.) за то, что убил свою жену, хотя она и была уличена в прелюбодеянии. Но этот факт является исключительным».
В указанном Соборном уложении, подписанном 315 выбранными представителями (при Патриархе Московском и Всея Руси Иосифе, дедушке царя Алексея Михайловича), указано, кто заслуживал смертной казни, за какие деяния. В частности, дети, убившие своих родителей (родителя), заслуживали смертной казни, но никак не наоборот. Родитель, убивший своего сына или дочь, наказывался, надо сказать, примерно: год тюрьмы, а после – принародное покаяние в содеянном.
Помимо этого, было, конечно, и перечисление многих других вин, за которые казнили смертной казнью: заказное убийство родителей; заказное убийство своих брата или сестры; крепостного, убившего своего господина; за надругательство над женщиной, если она жена другого; смутьянов; если иноверец насильно обрежет русского; если мать убьёт своего дитя (новорожденного) и др.
Все религии правильные. Даже те, которые имеют основой Библию (Ветхий и Новый Заветы). Но если основа не отрицается, то надо, чтобы, например, православие объяснило, почему решено не соблюдать не отменённых законов Бога? Почему нечистое становится чистым? Почему женщина остаётся врагом номер один? Почему мужчине можно, а женщине нельзя? Адам «согрешил» точно так же, как и Ева. Бог не оставил его пастись в раю, а наказал, но, наказав, тут же и помиловал, по сравнению с женой его Евой, совершившей «первое зло». И с тех пор о женщинах стали говорить, как о заведомо греховном существе, которое и за человека нельзя было считать. У меня на этот счёт другие соображения. (Это стихотворение было написано мной не специально к данному вопросу.)
Кто выдумал, что Ева – это зло?
Мы знаем, чей душок и звон откуда,
Но, вопреки тому, нам очень повезло,
Что в нашей жизни есть такое чудо.
Она стирает, моет, гладит, шьет,
Заботится, и любит, и голубит,
И, кажется, напрасно слёзы льёт,
И не по делу резко слово врубит.
Она умеет встретить, долго ждать,
Проводит так, что лучше и не ехать,
Всё может взять, всё может и отдать
И в жизни залатать её прорехи.
Она от яблока добро в себя вкусила,
А зло, не ведая, досталось половине,
Поистине, во зле – мужская сила,
Так что в случившемся никто и не повинен.
Кто выдумал, что Ева – это зло?
То грех не наш, не наши то причуды,
Но, честно говоря, нам крупно повезло,
Что в нашей жизни есть такое чудо!
И совсем не Соломон (Еккл. 7:26):
«Нашёл, что горче смерти женщина…»
Это определено изначально, людьми, конечно, но приписали это Богу. Словом, руки умыли перед Богом и самими собой, чтобы не получить за это заслуженно от своей половины.
Из всех этих и других «почему» складывается слово, называемое недоумением. Не всё так просто? А не надо усложнять. Надо, чтобы было просто, понятно, доступно, объяснимо, не божественной логикой, она здесь как-то не усматривается, а логикой своего ума, поведения, определяемого установками церкви, установками, которые церковь сама же и нарушает. Об этом, в частности, пишет П.А.Флоренский [23] («Имесловие как философская предпосылка». Об имени Божием):
«Формулируя своё мировоззрение вполне православно, мы на самом деле постепенно и поэтому незаметно для себя отступили от строя церковной жизни и сейчас находимся на том же пути, как и протестантство. Вот пример: вместо восковой свечи, имеющей столь глубокий смысл, в наших церквах – жестяные трубы, в них что-то налито, не елей, а так, какая-то смесь; вместо естественного и символического света – безжизненный свет электрический; вино у нас не виноградное, как будто бы это всё равно; устав не соблюдается; богослужебные формулы изменяются, подвергаясь молекулярной обработке: сначала замена единых славянских слов русскими, потом целых выражений и, наконец, целиком русская речь. А раз наша служба перестанет соответствовать церковному чину и уставу, то очевидно, что происходит незаметно некоторая фальсификация богослужения».
Я очень уважаю П.А.Флоренского, но здесь я не совсем его понимаю. Жаль, конечно, что его уже не спросишь. А ответа от другого я не хочу, потому что не могу доверять каким-то сторонним толкованиям. А Павла Флоренского я бы спросил вот о чём:
– что он имеет в виду, говоря «формируя своё мировоззрение вполне православно»?;
– почему восковая свеча имеет «столь глубокий смысл»?;
– если свеча даёт естественный и символический свет, то почему такой же символикой не может быть свет электрический?;
– почему вино должно быть только виноградным?;
– почему богослужения должны вестись только на старославянском языке? (Главное, как мне кажется, они должны вестись на понятном молящемуся языке.)
Просто эти требования, которые привёл Флоренский для православия, никак не определяют это православие, его основные положения, которые заключаются не в использовании непременно восковых свеч или старославянских текстов, которыми даже специалист пользуется с некоторым трудом, не то, что мы, смертные, а определяет православие совершенно другое, что каждый для себя и принимает.
(Вот такое нам с женой пришлось выслушать 11 ноября 2011 года в церкви Державной Иконы Божией Матери, что в Москве, в Чертаново, когда мы пришли на своё венчание, которое проводил отец Виктор. Сначала он рассказал нашим венчавшимся трём парам на обычном русском языке содержание последующих молитв, положенных при совершении этого Таинства, потому что, как он сказал, многое нам не будет понятно, поскольку молитвы на старославянском языке. А уж после – «Исаия, ликуй!» Именно – Исайя, а не Иван Петрович.)
Незнание закона не освобождает от ответственности. Не освобождает. И это правильно. А знание закона, по соответствующей логике, тогда уж должно освобождать от ответственности. А знание закона, но его неисполнение? По логике – тоже освобождает от ответственности. Только так. Вот это и принимается как основа в церковных теоретических мыслях. Никакой ответственности для себя не устанавливают. Зачем? Зачем себе делать больно?