Мне же лишь нужно его спасти от такого проклятия.
– Эй, ты что, уже умер? Нуль в свое время умирал не так быстро, как ты сейчас, да и в прошлые разы было как-то подольше. Не огорчай меня тем, что ты уже мертв. Это было бы кошмарной новостью, – он поднимает теперь уже МЕНЯ за БП руки, и смотрит мне в лицо. Старается показать, что настолько меня не боится, что может в легкую открыть передо мной маску. Теперь я вижу его лицо, состоящее из органики. Сейчас.
– Самое время, – Рука заменяется дулом огнемета, из которого идет синее пламя, а я слишком приблизился к его органике, поэтому Рыцарь бросает меня в сторону.
– Я, кажется, за тысячу лет таки осознал, что вас всех пугают высокие температуры, а особенно вашу биологическую часть, – из вырванной руки бежит все меньше и меньше крови. Я направленно блокирую регенерацию.
– И это все, что ты понял за такой срок? Идиот, тебе даже не хватило возможностей понять, что ни одного из нас нельзя уничтожить иным способом,– я лишь медленно двигаюсь в сторону, к той сумке, в которой лежит препарат для уничтожения его адаптации. Когда я понял, что федерацит становится при облучении абсолютным термоизолятором, то мне пришла идея. Если где-то время идет так же, как и здесь, то где-то время должно идти гораздо быстрее, и тогда там есть будущее? Я смог его увидеть, не совсем уверен, что мое, и не совсем уверен, что всерьез это видел, но разве есть какой-либо выбор сейчас? Мне пришлось изготовить броню полностью состоящую из федерацита для того плана, что есть в моей голове. Я проиграю сейчас, так работает со всем, иначе здесь нельзя, но выиграю здесь же. Должен дать понять ему, что только он здесь обладает силой и возможностями меня уничтожить. Мне не представится возможность двигаться, но она мне и не будет нужна. Маленький брелок на той инъекции полностью покроет тело слоем металла. И глупо я бросаюсь на Рыцаря, который даже не мог предположить, что я так просто полезу на него с этой инъекцией.
– Ты всерьез предполагал, что мог вколоть мне это? Жить тысячу лет, чтобы выработать такой план действий? Я думал, что ты немного умнее, – Рыцарь вкалывает в меня сыворотку, действие которой изначально было замедленно, чтобы продлить ее срок. Сейчас мои мысли видны, но я забыл о том, в чем именно состоит мой план, я заставил себя забыть, поэтому надежно защищен. Он выходит на улицу, рассуждая о том, что сейчас я исчезну навсегда, не будет никакого упоминания обо мне ни в одной из человеческих жизней, я просто растаю, исчезну с глаз для всех, как исчезает снег весной, когда повышается температура. Он сворачивает мои металлические ноги вместе, чтобы я не смог двигаться. И поднимает меня за руку, выводя на улицу.
– Может быть, где-то в глубине души, ты считал себя чем-то чрезвычайно опасным, чем-то серьезным, что может пойти против любой системы. Однако ты – червь, как бы там ни было.
– А как я должен был сделать по твоему мнению, Брэдфорд?
– Обратился ко мне по имени, удивительно. Ты должен был сдаться, как только понял, что ты ничего не способен противопоставить, но каждый раз ты пытался, каждый раз ты терпел поражение, и возвращался снова, но для чего? Исход был всегда один, и теперь он будет ясен любому, кто узнает про эту ситуацию.
– Может, если каждый раз идти по кругу, то что-то в нем изменится? Вводимые данные каждый раз были разными, и ситуация изменялась от того, что находилось вокруг меня. Сейчас, когда почти победил, кем ты себя считаешь, Брэдфорд?
– Я? Никем. Ничего не изменится от того, что я победил тебя, и ничего не станет иначе. Что живой, что мертвый ты не представлял угрозы, поэтому я не считаю твое уничтожение каким-либо достижением. Ты дурак, полный дурак, который возомнил себя умным существом. Даже если бы ты победил, то чтобы от этого стало лучше? Я прекрасно знаю твои планы, как и знает их Высший Интеллект. Разве разрушение всего, что мы построили, будет умным поступком, тот который несет смысл и логику? Ты за тысячу лет ни разу не засомневался в своих действиях, ни разу не подумал о том, что ты можешь быть неправ, поэтому ты никогда не был умным.
– Уверенность в себе не коррелирует с ограниченностью мышления, поэтому твои аргументы просто смешны. Ты и был всю жизнь дураком, который оставил весь мир без защиты, когда она была ему нужна.
– Я понял, что сигмы были правы, что их идеи создадут мир, что они единственные, кто могут вернуть на место все, что потеряли люди за те годы. Анализ показал, что это была сыворотка подавления адаптации, поэтому если я сейчас тебя начну топить, то ты и вправду умрешь,– мы подходим к огромному озеру, дна которого не видно вовсе, – Перед тем, как ты пойдешь на дно, хочу задать тебе один вопрос.
– Хочешь заставить меня сомневаться перед смертью? Глупая затея, я ни в чем не начну сомневаться, даже, если буду полностью неправ, и тогда я выиграю, – я висну над тоннами воды, которые утянут меня вниз, инъекция с брелком все еще на мне, я не помню, что должен делать дальше.
– Дурак. Все это время ты знал про МР, и ее возможности, но ни разу не подумал о том, что ты давно находишься в симуляции, и в самом деле не представляешь никакой угрозы даже так. Тебе приходится играть по нашим правилам, поэтому, чем мир может отличаться от симуляции, где все подчинено нашей воле? Ты ничтожество, которое возомнило себя всем. О тебе никто никогда узнает. Твои «подвиги» и «мысли» сгинут. Прощай.
– Стой: ты знаешь, как меня зовут на самом деле?
– Всем плевать, как тебя зовут, ведь я запомню тебя, как Личность.
Вода плещется, а потом я медленно иду на дно. Мои способности к адаптации ослабляются, но не подавлены полностью, поэтому я все еще могу дышать под водой. Голова кружится, но это лучше, чем смерть. Или… может, стоит сдаться? Я не помню свой план, а если мне не удастся его вспомнить, что тогда? Он ведь добьется того, чего хотел я, он сам разрушит.
НЕТ! БРЕД! Я должен всего лишь вспомнить деталь, которая потянет за собой остальной ворох воспоминаний моего плана. Это самое глубокое озеро в мире, мне в принципе не удастся отсюда выплыть, тогда зачем я пошел на дно?
Я погиб здесь. Я не вспомнил свой план, я окончательно проиграл. Так закончилась моя история. История становления и развития ячейки памяти, хранящей историю развития человечества до невероятных пределов, а я лишь маленькое пятнышко на этой истории.
Я ПОГИБНУ, ВСКОРЕ, ПО СОБСТВЕННОЙ ВОЛЕ, И ИМЕННО ТАК.
Я ПОГИБНУ, ВСКОРЕ, ПО СОБСТВЕННОЙ ВОЛЕ, НО НЕ ТАК.
И я попадаю на дно, когда уже практически не могу дышать. Зачем я здесь? Я почему-то позволил ему себя сюда сбросить, но зачем? Я видел сон, совсем недавно, в нем я проваливался в водной среде, а спустя пару секунд начал светиться синим. Нет, это не был огонь, это было какое-то другое свечение. Только… зачем я помнил это? ТОЧНО, СВЕЧЕНИЕ ЧЕРЕНКОВА! Если какая-то частица в среде начинает двигаться быстрее, чем делает это свет в этой же среде, то она светится. Вода распадается на кислород и водород, когда ее слишком сильно нагревают. В моей руке находится запас ядерного топлива для особых случаев. Здесь строили огромный термоядерный реактор для того, чтобы хорошо его охлаждать и наблюдать свечение Черенкова на поверхности. Он не достроен, но это не так важно. Шлюз передо мной, дверь которого почти нереально открыть, но мои силы еще есть. Одной рукой я сворачиваю дверь и прохожу внутрь, пока вода начинается биться внутрь, а я бегу, изо всех сил. Меня почти несет ей, но дверь встает обратно, и вода перестает идти. Если сейчас погрузить ядерное топливо в то, что осталось от попыток создать здесь термоядерный реактор, то он невероятно разогреется, вода заберет тепло, распадется на водород и кислород, после чего начнется термоядерная реакция – водородный цикл. Вода сама будет поддерживать процесс преобразования себя в гелий, когда под действием давления будет заливаться сюда. Огромное количество энергии содержится в связях этой воды, такое, что хватит полностью испарить озеро, когда-то называвшееся Байкал. Броня из федерацита под действием излучения термоядерной реакции полностью защитит меня от любых температурных пределов, когда реакция начнется. Я чувствую, что больше не могу сопротивляться желанию спать и отдохнуть, значит, инъекция начала действовать. У реактора будет всего 5 минут, чтобы испарить весь Байкал, поскольку отсутствие кислорода в костюме меня убьет через 5 минут, а дальше я буду слишком легкой добычей. И тогда я нажимаю на кнопку, раскрывающую костюм, после чего вода врывается в помещение, и затапливает реактор. Отсчет пошел.
Меня может убить взрывной волной сейчас, когда он начал работу. Меня переполняет радость, эмоции, я чувствую что-то другое спустя столько времени, сейчас все идет не по очередной программе, которая заново срабатывает каждые 30 лет, теперь все зависит от стечения обстоятельств.
Чарльз убил такое количество своих друзей и близких, хотя сам не помнит ни о чем из этого, как и не помнит любой другой стинамсолдат. Их воспоминания заменяются шаблонными прямо в тот момент, когда они убивают, а трупы, как мы уже помним, не видит никто. Такая система не дает сбоев, поскольку замена происходит сразу у всех, отчего никто и не вспомнит правды. Как же чувствует себя тот, кто знает обо всем? Даже мое имя знает, но не подаст виду. Сейчас я разрушу такое количество экосистем уничтожением этого озера, но ничего с этим не сделаешь. Я перестал относиться ко всему миру через призму трагичности и мрачности, когда понял, что все приближается к концу. Я убил семью Чарльза сам, но разве это стоит хоть чего-нибудь, если мне нет никакого дела? Его семья, они оставили бы все в мире так, как есть, они бы оставили во главе сверхдержавы ужасную машину. И если это так, то разве не стоит их уничтожить, как и всех остальных? В этот раз я смог разрушить маску Чарльза только из-за этого, заставить его проявить агрессию, сделать так, как мне было нужно, и тогда получить контроль над его телом. Все остальные давно не подходили, их голова была изначально сломана, а Чарльза ломали в течение жизни. Ничего бы не изменилось, если бы он убил всю свою семью сам, это не поменяло бы ровным счетом ничего.
Я забыл о том, что это лишь трюк. ВИ слишком хорошо действует – он способен ввести в заблуждение даже меня, но правду я не могу сказать – тогда весь тот поток перестанет с огромным давлением биться в маску Чарльза, разрывая ее на части. Мне нужно самому в это верить, чтобы верил Чарльз.
Мы находились рядом с памятником настоящему человеку. Безликий атлант, держащий на своих плечах земной геоид. Как отвратно он выглядит, учитывая всю его суть, подразумевающую понимание этих людей кто такой настоящий человек. При разрушении старых структур все чудеса света рухнули, их разрушили те, кто хотел полностью провести черту между собой и прошлым. Этот памятник только показывает, как сильно люди стремились к этому. В самом деле, настоящий человек – что это для нас было тогда, когда мое сердце еще билось? Это тот, кто обладает высшими моральными качествами, всегда придет на помощь, испытывает сострадание к другим в любых ситуациях, поймет действие любого и отнесется к нему по-человечески. Однако мы зовем его дурак, всегда и везде, он остается дураком, которого мир уничтожит при любой возможности, как тупиковую ветвь человеческого развития. Я ненавижу таких людей, поскольку они не настоящие, как и я. Я – ненастоящий, они – ненастоящие, лишь те, кто сочетают в себе обе стороны человеческой жизни, могут стать людьми, те, кто делают выбор между ужасными вещами и прекрасными подвигами, и всегда выбор разный. Я понял, за тысячу лет, я понял, что это лишь бред, и у настоящего человека нет определения, ты лишь можешь почувствовать его, как и почувствовать любовь, добро, сочувствие, жестокость, честность – все это не поддается определению привычным научным способом, а любые попытки дать определение – бред.
И тогда, когда мой мозг перестает уже работать, и все ткани начинают отмирать, но я все еще могу думать, костюм раскрывается, а я чувствую тепло. Вся вода испарилась до уровня нахождения этой установки. В месте реактора виднеется круглый светящийся шар плазмы, кажется, это мини-звезда, но почему она сформировалась? Без энергии невероятно тяжело двигаться, поэтому у меня есть идея. Я толкаю стенд с шаром, после чего он попадает в то место, где находился урановый заряд. Отсек на руке закрывается, а моя рука через пару секунд отрастает заново. Мои силы вернулись, я снова могу адаптироваться, а через пару секунд, как только я появлюсь живым, сюда спустится Рыцарь. И тогда я выхожу наружу, где на дне остались маленькие ручейки воды, а пар от воды ошпаривает мне лицо. Чем больше энергии у стинамсолдата, тем он лучше по всем своим характеристикам, поэтому ядерный реактор есть у Рыцаря, но у него он больше. И когда я поднимаю голову вверх, то я замечаю черное пятно, постепенно увеличивающееся в размерах. И плазменный клинок, которым пытается нанести урон Рыцарь, я останавливаю правой рукой. Теперь гораздо проще сражаться, правда, чем больше я нахожусь на месте, тем мне жарче, и ни один стинамсолдат не потеет, поскольку вся энергия уходит на БП, а здесь ее более чем достаточно. Меня вдавливает в землю, как гвоздь, поскольку давление моих ног из-за маленькой площади чрезвычайно велико. Он бьет меня ногой по торсу, чтобы я вылетел и всем импульсом ударился о стены нынешнего карьера.
Он даже перестал разговаривать, теперь он ведет себя как обычно, когда приходит за нами. Никакого урона, даже от такого удара, я лишь тяну время. Начинает подниматься сильный ветер из-за того, что в атмосферу вышло большое количество горячего водяного пара. Сражаться с ним бесполезно. Я это прекрасно понимаю, но удовольствие от того, что происходит, я получаю. Мое тело пробивает плазменный клинок, и пытается отделить ноги от торса, но он подобрался слишком близко. Огромный поток синего пламени украшает весь карьер, когда он пытается двинуться, такая температура достигается с помощью сжигания ацетилена под огромным давлением. Рыцарь закрывает лицо, которое не должно получать высоких температур, а я разогрелся до 3 тысяч градусов Цельсия. Температура топлива, которым является мини-звезда, не способна поддаваться манипуляции – это нужно для более эффективной схемы использования БП.
– Ты считаешь, что меня это способно ранить? – ветер сильнее и сильнее, всего пара секунд и горячий воздух с холодным образуют смерч, который сейчас так необходим. Из спины Рыцаря вылезают кадмиевые стержни, призванные останавливать неконтролируемую ядерную реакцию внутри его костюма, и тогда он с легкостью отрывает мне БП руку. Он подбрасывает меня вверх, и меня подхватывает образовавшийся смерч. Рука реконструируется заново, а Рыцарь подпрыгивает до того же смерча, стараясь найти меня. Его затягивает в смерч, несмотря на попытки включить реактивный способ передвижения. В смерч прыгает Нуль, и тогда я понял, что я задумывал изначально. Нуль старается добраться до Рыцаря, пока нас мотает во все стороны ветер. Нуль добирается до Рыцаря и выпускает все стержни, после чего приваривается из-за температуры к Рыцарю.
– Теперь ты умрешь вместе со мной, выродок, – произносит Нуль, после чего моя рука готова к использованию и все топливо сжигается для того, чтобы я выбрался из эпицентра. Полет не контролируется вовсе, но я улетаю далеко от того, что опасно для меня.
И тогда происходит взрыв. Ядерный рассвет, ведь утро уже почти наступило, огненный смерч уничтожает все живое в огромном радиусе, распространяя ядерную пыль. Моя победа здесь бесспорна. Ничто победило все.
Ячейка хранения №2404
Статус: используется сейчас.
Попытка №25
– Что теперь? – голос Чарльза вернулся, когда все давно закончилось. Теперь этот диалог самое важное, что может произойти.
– Теперь? Теперь я сдамся Высшему Интеллекту и уничтожу его. А потом и все человечество.
– Зачем тебе его уничтожать, если ты можешь стать правителем нового мира, который можно оставить? – он даже не сомневается в том, что я смогу его уничтожить? Ах, он видел мой план из-за того, что наши мысли переплелись.
– Нет никакого смысла в этом, мы просто заменим одну маленькую деталь во всем механизме, поэтому ничего не изменится.
– А если мы построим собственный, великий мир? Мы построим его на основе того, что уже было сделано.
– Этот мир не будет велик, как мы бы ни старались. Я не собираюсь контролировать человеческую природу, поэтому вся ее суть вырвется наружу. Человечество начнет заново сквозь эпоху смерти. Я не собираюсь приносить человечеству такую боль и такие страдания.
– А что, если бы мы смогли контролировать? Мы стали бы дуэтом, который маскировался бы под Высший Интеллект.
– Нас бы сожгли заживо, если бы уличили в этом. Я бы не смог подавлять такое количество людей, как он. Мы бы стали проблемой.
– А если бы я взял управление мыслями людей на себя? Что, если бы тогда я оставил управление тебе всем, кроме людей?
– Нет, не думай о том, что можно что-то исправить. Я не собираюсь идти на уступки. Человечество уничтожит себя, как маленький ребенок, как только потеряет контроль.
– Может, тогда подарить им свободу? Сделать так, чтобы они были вольны в том, что делать?
– Этот вариант еще хуже, тогда мир погрязнет в пучине антисоциального поведения, которая не снилась и Средневековью.
– Неужели никаких вариантов нет, кроме того, что ты задумал?
– Я две тысячи лет думал над тем, что можно сделать, когда я доберусь до власти, и принял однозначное решение, которое не может оспариваться. Никаких других вариантов нет, и никогда не будет. Это единственный вариант, который может причинить минимальное количество вреда всему миру вокруг.
– И что ты сделаешь со мной, если собираешься уничтожить весь мир?
– То множество людей, в чьих головах я был, как думаешь, что произошло с каждым из них?
Чарльз молча пожал плечами, не поднимая веки с невероятно усталых глаз.
– Каждый из них, после того, как я покидал их головы, он становился овощем, он терял свою личность, ведь ее поглощал я. Я придумал это имя не просто так, не просто потому, что я личность в цифре, мне пришлось наблюдать это собственными глазами. Процесс здесь уже начался. Ты даже злиться уже не сможешь, ведь моя личность поглощает твою.
– Так значит, это моя последняя смерть, за которой не будет ничего?
– Тебе хочется в Цифровой Рай, Чарльз, или ты просто хочешь покоя, за которым не будет ничего? Я могу прямо сейчас отдать воспоминания тебе каждой твоей жизни в эти минуты, чтобы ты мог понять весь масштаб.
– Это лишено смысла. Вечная жизнь, вечные мысли, все будет вечно, да?
– Да, ты будешь жить, как я все это время. Каждый раз тебя не помещали туда, но в этот раз механизм должен это сделать в обязательном порядке. Таковы правила.
Живое всегда заменит синтетическое, или синтетическое никогда не заменит живое.
– Рай мне не нужен. Я знаю, что будет в каждой жизни, чьи воспоминания ты мне передашь. Это будет ясно и дураку. Я расстроен в своих верованиях, ничего не придется решать, если все кончится сейчас.
– Ты готов просто раствориться во времени, не оставив за собой никакого следа?
– А если бы не был готов, то это изменило бы хоть что-то? Теперь никто не оставляет следа в истории, все стирается со временем, изменяется, прошлого нет, есть только сегодня, а завтра может и не быть.
– Существует только сегодня – ты понял. Теперь мы не отличаемся друг от друга по манере мысли.
– Так ты поглощаешь личности? Они становятся таким же, как и ты, после чего становится неотличимы от тебя, и становятся частью тебя самого?
– Да, иначе нельзя, поэтому у тебя есть некоторые мои воспоминания. У тебя есть какие-то вопросы ко мне, пока ты еще здесь?
– Нельзя было обойтись без уничтожения моей семьи?
– Это судьба. Я ничего не мог с этим сделать, если бы я не сделал так, то не знал, что было бы дальше, – я не стану говорить ему правду.
– А откуда ты? Что ты такое, откуда ты взялся, и почему ты знаешь все, чего только мы касались?
– Если я расскажу, то упаду в твоих глазах, Чарльз, а сейчас, перед твоей последней смертью, я хочу запомниться тебе человеком, который только задает вопросы, когда отвечает на другие…
– Я видел тебя, твое лицо, когда я забыл обо всем. Моя голова сама мне показывала, что твое лицо было вместо моего лица, и тогда я не понимал, чье это лицо. Мои зубы были выбиты, мой нос был разорван, как и губа, огромный гнойник находился под моим глазом. Я боялся смотреть в зеркало, увидеть там тебя, вместо себя. Мое сознание, кажется, тоже посчитало это судьбой.
Тело Чарльза медленно начинает растворяться, как и тело в стеклянной коробке. Я ощущаю это. Сама сила начинает уходить.
– Так все и должно было сложиться? Как все получилось? Вся история с борьбой против системы, возможности ее перестройки, стала просто посмешищем?
– Ты не понимаешь, что ни одну систему нельзя выиграть просто и легко, как это происходит в придуманных историях. И система может вернуться в свое изначальное состояние, из которого ты ее вывел. Великие страны разрушались и создавались заново, когда их создатели умирали.
– Я считаю тебя виноватым во всем ужасном, что происходило в моих жизнях.
– С этим ничего не поделаешь. Извиняться сейчас и здесь будет невероятно глупо. Так же глупо, как и создавать Т-Федерацию. Этого бы не сделал настоящий человек.
– И как считаешь – теперь, когда ты получаешь тело, ты становишься настоящим человеком?
– Я становлюсь чем-то большим. Настоящий человек давно позади.
– Как и я, – и тело Чарльза растворяется во тьме, теперь здесь лишь я. И я помню все то, что мог помнить он.
Нет, кажется, что я остался позади. Должен был, но не смог.
– Как и я, – и мое тело растворяется во тьме, теперь здесь лишь он. И он помнит все то, что мог помнить я.
Не существует более никакой Личности, а имя мне – НАСТОЯЩИЙ ЧЕЛОВЕК.