«Кули» с бурятского "маленькое местечко" или "урочище". С китайского «Кули» – «лиса». Предполагается, что в этой местности когда-то водилось много лис.

Бытует еще версия: в Кулях на шахте до 1937 г. работало много китайцев, которые переносили породу на спине в больших мешках (кулях). «Кули» называли низкооплачиваемых, неквалифицированных рабочих в Китае (до 1949 г.)

Есть еще Кули в Дагестане

Из истории Кулей

Гражданская война в Забайкалье – это противостояние белых и

красных в 1918 – 1922 гг. Эта братоубийственная война привела к величайшей трагедии нашей страны. В Забайкальском крае она носила ожесточенный характер. Атаман Семенов, бывший есаул царской армии, создал особый Маньчжурский полк и стал лидером Белого движения Забайкалья. Он залил кровью родную землю, так как к большевикам относился враждебно. Всех, кто поддерживал новую власть, он уничтожал. В его отряде числилось 4 тысячи казаков, 4 бронепоезда, 11 грузовиков и т д. Его поддерживали Антанта и Япония, у которой были свои геополитические интересы на Дальнем Востоке.

Бессудную расправу учинили семёновцы и японцы в селе Кули. Молодые крестьяне села поддержали советскую власть и создали партизанский отряд, куда вошло 21 человек. У каждого партизана была хорошая лошадь, но вооружены они были обычными ружьями. Отряд по ночам делал вылазки в район станции Новопавловка, где на станции стоял японский бронепоезд. Партизаны решили выманить врагов из поезда и обстреляли его. На что японцы не отреагировали. Отряд ночью вернулся в село, где их ждали жены и малолетние дети. Это была суббота – банный день. А утром японцы уже прибыли на станцию Кули. По дороге к селу японцы и семеновцы остановили молодого человека, припугнули его и заставили сделать пометки на воротах каждой усадьбы, где проживали партизаны. Под страхом смерти тот и выдал всех. Почти весь отряд состоял из родственников. В шесть часов утра всех партизан арестовали, выгнали на мороз в одном нижнем белье, били прикладами и босиком погнали на речку Балягинка. Крик несчастных детей и жен долго стоял над селом. В сорокаградусный мороз их долго пытали, били, издевались. Командиру отряда выбили зубы прикладом, а потом раскаленным шомполом проткнули живот. На второй день родных заставили вести погибших в деревню. Десятое января стало черным днем для многих жителей Кули. Целый обоз с горами трупов, полуголых, окровавленных тел входил в деревню. Но их еще не разрешали целый месяц. Родственники подкупили охрану из казаков, а по ночам тайно жгли костры для общей могилы погибших. Хоронили их ночью, гробы ставили друг на друга по два, верхний гроб был почти вровень с землей. Среди погибших было много наших родственников: Баранов Захар Михайлович – брат деда Ивана, Сергеев Петр – зять деда Ивана, Мисайлов Иннокентий – первый муж моей бабушки и другие. Вечная память героям, которых и сегодня почитают мои односельчане! Сегодня реабилитируют атамана Семенова, но у моих земляков он вызывает только ненависть и ожесточение.

Баранова Мария Васильевна

Песня "Кули"

сл. Ощенкова А. Ф

муз. Барановой П. Е

В родительском доме опять на заре,

Как в детстве, хожу босиком во дворе.

А в небе летят над селом журавли

О! Как я люблю это место – Кули!

Деревня живет от забытых корней,

Одна лишь река знает это верней.

О годах ушедших поведай, Хилок,

Как предки обжили земли уголок.

Волна приласкает песчаное дно,

Ах, в небо по-птичьему взмыть не дано.

Лететь над Дабаном, как те журавли,

Прощенья просить у родимой земли!

По жизни магнит наяву и во сне.

Зимою и летом ты нравишься мне.

Забытая кем-то деревня Кули –

Глубинка суровой сибирской земли.

Ты свежего ветра вдохни поскорей!

Родная моя, ты живи, не старей!

Пока за село старики не ушли

Да будет под солнцем!

Да будет под солнцем,

Деревня Кули!

Баранова Мария Васильевна

Тополя

Родимая с детства сторонка, равнины, поля да луга,

Леса, перелески, околки, Хилок наш бурливый река.

Как памяти детской осколки, стоит там в долине на горке,

у самой, у синей реки, поселок из памяти детской

С веселым, и светлым названьем Кули.

Стоит на горе на Дабане когда-то там шахта была,

Стояли шахтовые баня, конюшни, общаги и клуб,

Сейчас возле этого места, акации дико растут.

Стоит на горе Динамитка, где главный шахтовый был ствол,

Росла земляника там сладкая очень, а может, растет до сих пор.

Где с детства в шахтовой породе я лазил, с друзьями, забыв,

Про еду и дела, тогда про обед, вспоминая, когда меня мама звала.

Счастливое, чудное детство, как сказочный миг пронеслось,

И юность моя тоже в мах пролетевшая на улице Клубной пришлось.

Домишки, стояли, бараки, народу порядком жило,

Теперь вспоминаю фамилии, что в детскую память вошло.

У шахты самой, где дороженька вьется, спускаяся в самый Арчан

По улице Клубной, прямо с самого краю Кулагиных домик стоял, А в нем через стенку мальчишка, Витек, Петухов проживал,

И рядом барак – пять квартирник, на самой на горке стоял, В нем что ни квартира шалман, братья Ермолаевы,

Ленька с Федором жили, да прочий народ проживал,

Чуть дальше, Сукневы, живали, подальше Артемьевы то ж,

Да только у них все девчонки родились, их в игры, не больно возьмешь,

В соседнем домишке там, Шаховы, жили, братьев на испуг не проймешь,

А рядом Кутузовский домик, набитый детьми, как плацкарт,

И все пацаны, все” законопослушные не дети, а прям Госстандарт”

Начнут убираться в ограде, ну прям как на флоте аврал,

Порой за проделки им так попадало, что рев над поселком стоял.

Подальше "учительский" домик, в нем школьный народ проживал,

Там с Шубиным Сашкой мы жили, дружили, Сережка сосед подрастал.

За нашим "учительским домом", святое начало начал, Отдав, свое улице имя, наш клуб поселковый стоял.

В нем, фильмы мы часто смотрели, там Невский, «За Русь» нас воззвал,

И вот поселковый народ малолетний, на рыцаря латы – доспехи. Весь школьный металл, да и лом весь вдобавок, на латы себе растаскал.

А «подвиги »мы совершили, даже лязг над Кулями стоял,

Не один глаз случайно подбили, не один в синяках и порезах,

Весь в слезах, пред собою в чести, ковылял потихоньку до дому,

Повторяя я немцам не сдался, а за рубашку ты мама, прости.

Так «Чапаев», плывя через реку, там с вещами нас плавать учил,

Ну а фильм про деревню Пеньковку, нас от сплетен навек отучил.

В общем, клуб наш был славный учитель, всему с улицей нас он учил,

Честь и подвиг, служенья Отечеству, любить Родину нас научил, Дом – барак десяти аж квартирник, он за клубом в опилках стоял

Уйма в нем ребятвы проживало, так цветы на окошке цвели

Андрей Вокин там как-то родился, там Орловы девчонки жили

В нем братанчики Саня с Олежкой, игроки для хоккея росли, Да соседи их Ярцевы братья через стеночку рядом жили.

Много, много мы там попроказили и в опилках играли мы там,

Повзраслев, мы впервые с девчонками целовалися, по за углам.

Повыше опилок кирпичный завод, Панкратьев там дед на охране живет,

Он сторожем зорким, исправно стоит, на вагонетках кататься,

Он нам пацанам ну ни как не велит – это все баловство и не дело

Не допустит он здесь беспредела, как бы там пацанва не хотела.

Так спасибо Вам, Клубная улица и спасибо тебе клуб родной .

Опустев потерялася улица, да и клуб только в сердце живой,

До сих пор он живет в моей памяти, хоть давно уже в «бозе почил»

Увезли, разобрали, на свалку, знать не нужен поселку стал клуб,

Иль не нужно любить стало родину, или дети уж там не живут.

Так и мой дом, последний на улице, растерявши своих всех жильцов,

Потеряв крышу, свесил свой остов, заодно и лишившись полов,

Закрывая от ветров тот остов, шелестят на ветру тополя.

Знать не зря мы их в детстве садили, зеленея шумела б листва,

Чтоб, как память о Клубной, о улице на Дабане росли тополя.

Не взирая на ветры и вьюги, в детства памяти вечно живы,

шелестят тополя моей улицы, тополя моей первой любви.

Владимир Мальцев

Из истории Забайкальского края

Как далеко родное Забайкалье!

Но снятся наши сопки – гор бока…

И малой речки тихое журчанье

И облака, и облака

Н. Беда.

Великая таежная, степная родная забайкальская земля… Кто только не жил на этой земле со времен неолита, чингизидов и до наших дней! Всегда это были племена кочевников: меркиты, кераиты, найманы, тунгусы, монголы и т.д. Племена западных соседей чжурденей часто нападали на эти земли. И кочевники решили объединиться под предводительством Хабун – Хана в XI веке.

Во времена чингизидов в Монголии существовал свод законов «Яссе», среди наказаний за некоторые преступления монголов наказывали изгнанием в северные леса. Начиная с XVI века в Забайкалье скиталось 11 родов кочевников – бурят. Хоринские буряты – народ, отделившийся от монголов. Их еще называли «большие братцкие люди», жили они, в основном, на реке Бура. В Забайкалье жило огромное племя тунгусов, которых сейчас

называют эвенками.

А во времена Петра I в 1703 буряты на своем Хурале приняли решение отправить в Москву делегацию, которую возглавил Бодан Туранин. Он пожаловался императору о притеснении его народа. Петр I издал указ «развести народы». Буряты должны владеть кочевьями вдоль рек Селенга, Уда, Хилок, чтобы «от иноземцев, от их налог, обид не раззоритца». В 1727 году между Россией, Монголией и Китаем был заключен договор, по которому была проведена граница, и Забайкалье отошло к России.

С начала XVIII века, когда началось промышленное освоение территории края, русские начали притеснять эти народы, захватывать их земли. В эти годы в Забайкалье началось бурное строительство заводов, городов, поселков. К концу XIX века на этой территории были разработаны рудники, построен Транссиб, девять заводов и несколько городов. Среди них Петровский металлургический завод.