– Подтверждаю, вероятность того, что это – гнездо киберплантов составляет 49%. При минимально допустимой вероятности в 90%, перевес в один процент признан ничтожным.

Мне стало ясно, куда клонит этот, ставший очень хитрым, бывший легионер: для того, чтобы приписать все эти куски «рукотворного» пейзажа киберплантам, любому роботу вполне бы хватило одного процента перевеса. Но только не для военного Раптора. Потому что для того, чтобы быть абсолютно в этом уверенным, ему требовалась высокая степень вероятности. А такая степень должна была определить принадлежность базы киберплантам на 90% уверенности. Мы же имели дело с цифрой, недостающей до нужной Раптору отметки почти вдвое. И чертов №249 018 зацепился-таки за эти проценты. А я – нет.

Хотя вот теперь мне кажется, что действительно, эти постройки заслуживают того, чтобы их как минимум разведали более детально. И с применением силы желательно. Но только после того, как я ознакомился с остальными файлами группы разведчиков №5, у меня стало вставать всё на свои места. Хотя, повторюсь, база биосов на военный объект мало чем походила, и только разведка боем могла выявить определенные признаки оборонного комплекса, возведенного точно не киберплантами.

Никаких пропорций, абсолютное отсутствие рациональности в расположении зданий, непонятное назначение самих зданий (я смог бы распознать только их «репликатор», да и то – с большой натяжкой). Защитный периметр базы больше напоминал вход в логово какого-нибудь чудища болотного – наваленные груды костей, черепов, обрывков кожи и изодранных механических модулей наводили на мысль, что это вряд ли может принадлежать чистеньким и нежненьким людишкам с инопланетяшками, с которыми я встречался совсем недавно. Сама база представляла собой ненамного лучшее зрелище – те же скелеты обильно располагались на всех стенах этого оборонного комплекса. Принадлежность к биосам выдавали только стволы турелей в мертвых глазницах мертвых монстров.

Именно эти стволы, ненавязчиво бросающиеся в глаза, поначалу и выдали принадлежность базы биосам. Но с другой стороны, эти пушки уже не являлись алмазным доказательством: ко мне уже приходили рогачи обычной восьмой версии, но только с неприятным дополнением в виде пары плазменных стволов на горбу. Самых настоящих пушечных стволов, выращенных прямо из бычьего «мяса». Хоть и маломощных, но все равно – неприятных.

Сами здания базы тоже не выглядели, как «здания». Это были, скорее, гнезда, а не прямоугольно-квадратные блоки неприступных фортификаций: пирамидальные, полусферические, чуть скошенные параллелепипеды – вот какие формы должны были преобладать на территории базы говорящих животных. Здесь же были холмы и кучки. Они также были беспорядочно утыканы, обмазаны и залиты субстанциями и запчастями всех мастей. Глядя на всю эту инсталляцию, на ум приходило только одно слово: сюрреализм.

Однако, проанализировав изображения более детально, я всё же усмотрел определенную структуру в навалах скелетов и установки черепов. Кроме изображений я проанализировал также и видеоданные, полученные с атакующих базу киберплантов – это была одна слабая атака змеев(8), но она дала мне огромный объём знаний на предмет обороны крепости.

Кроме того, кто именно эту самую крепость оборонял – ни один из её обитателей на стены так и не вышел. Или вышел, но я его не видел. Или видел, но не опознал… Но зато сама оборона крепости-гнезда была очень подробно зафиксирована. И меня постигло электронное уныние.

Оказывается, это была настолько продуманная система заграждений, что я мгновенно осознал всю бесполезность наземной атаки базы – да я всё свое войско положу на этой полосе, так ни разу стенку и пальцем не царапнув! У меня в наличие были только шагающие и катающиеся юниты, а тут требовались летающие или, как минимум, прыгающие. Высоко и долго прыгающие. Да и то, не факт, что допрыгнут.

Обойти же крепость не давали два разнесённых на почти километр от наружной стены, блокпоста. Они тоже были похожи на логова термитов, нежели на сооружения от биосов, однако это нисколько не говорило о том, что мимо них можно было спокойно пройти и взглянуть на основное гнездо со стороны тыла. Да и разведка вокруг всего этого комплекса займёт по времени никак не меньше трёх дней да четырёх разведгрупп минимум. Да и не нужно мне это было. Достаточным являлся сам факт наблюдения того комплекса через фасетки разведъюнита, который, правда, за целые сутки так и не смог увидеть ни одного биоса. Зато он видел, что присутствующая на снимках крепость немного неприступна.

Что и говорить, я заметно приуныл сорвавшейся попытке проведения блицкрига. Тактика «Удар в лоб» стабильно проваливалась в каждой из запущенных мною модуляциях открытого боестолкновения с исконными врагами киберничества. А для того, чтобы переоборудовать все мощности на выпуск новых юнитов с приставкой «авиа-», мне потребуется время. Много времени, из которого я не хотел бы давать проклятым биосам ни капли. Но и многочисленные трофеи в виде покореженных тел храбрых и доблестных легионеров я не хотел отдавать еще больше.

О чём я и пожаловался Раптору:

– Даже если это и биосы, нам их сейчас не взять. Численность – неизвестна; военный потенциал – неизвестен; расположение огневых точек – аналогично. И поэтому нужно исходить из вероятности, что нам не продолбить их по поверхности, Раптор. Надо думать что-то другое.

– Имеется рекомендация по штурму наземных укреплений.

– Говори.

– Принято, как разрешение. Штурм наземных укреплений целесообразно проводить воздушными юнитами.

– Да ты что?! То-очно! Где ж ты раньше был-то, такой умный?

– Проводил техническую оценку прибывшего разведподраз…

– Заткнись. Это был риторический вопрос… когда-нибудь поймёшь, что это такое, я надеюсь.

– Ремарка принята.

– Я ж замолчать тебе велел… Теперь – говори: каким образом возможно осуществить атаку с воздуха?

– Проект разрабатывается в условиях недостатка данных. По неутверждённому проекту рекомендуется поднять в воздух от ста и выше авиаюнитов, оснащённых штурмовым и бомбовым вооружением, и непосредственно атаковать наземную базу. достоинства предложенного варианта: штурмовые войска минуют полосу заграждения без потерь; отсутствие систем ПВО в крепости не создаст препятствий для атаки; неожиданный вектор атаки. Недостатки: непросчитанные возможности атакующих войск и…

– … и твой явно перегретый туповатый «либертас»! Который, к тому же еще и «псевдо»! С чего ты взял, что у них нет противовоздушки или её аналога? А? Или ты решил, что если на их базе дохрена палок, то и воюют они тоже палками? А от жестокрылов они как, по-твоему, отбиваются? Да и где мне взять-то этих юнитов с приставкой «авиа-»? Ни одного чертежа на эту тему в Архиве даже близко нет… Ну ладно, один чертеж там есть, но то – дрон. Даже не боевой и маломощный в плане полетов, так что его тоже – мимо кассы. На его шасси огромного хренолёта не построишь, так как аэродинамика дрона оставляет желать лучшего. Ведь, даже если он и долетит до внутреннего пространства вражеской базы (в чём я сильно сомневаюсь) то сделать что-нибудь вредное для неё он ничего не сможет – это я тебе и без всяких заумных расчётов скажу. Вариант со сбросом бомбы вообще не катит, так как мощность взрыва требуется высокая, а таковой я обеспечить не могу по причине все той же маломощности дрона. С увеличением же его мощности неизбежно увеличатся и размеры, что сделает его мишенью для биосов на полнеба. Да и тактика «один дрон – одна бомба» выглядит совсем уж непривлекательно.

– Штурмовое вооружение предполагает не только наличие бомб…

– Но и чего…? Ракет? Установить на него реактивные снаряды является идеей еще хуже: во-первых, сама ракетная установка будет весить для дрона, как кирпич для воробья; а во-вторых, у меня НЕТ образцов высокоточного оружия на реактивной тяге. Нету! А тыкать в стену маломощными, но дорогими в производстве боеприпасами мне не улыбается от слова «совсем». Ещё какие-нибудь предложения будут? Разумные, естественно.

– Имеются рекомендации по копированию объектов полуживой природы, именуемыми в системе, как «жестокрыл».

– То есть, ты предлагаешь мне прямо сейчас взять и начать гоняться за теми же воробьями в поле? С целью поймать, изучить, и получить хрен-знает-что? И потерять на этом время? Кроме того, не забывай, что мне оснастить «воробьёв» по-прежнему нечем. Для этого нужно будет думать, и думать много. А к тому моменту у биосов наверняка что-нибудь повеселее на базе появится. Так что будем работать с тем, что есть. А это – ножки, гусенички и колёсики… Разрабатывать же новые виды снарядов и новые образцы юнитов мне не позволяет всё то же время.

Раптор на этот раз замолчал, и по ходу, надолго. Мои доводы явно его убедили, так что он ушёл в себя. Совещаться.

Мне бы тоже следовало заняться похожей процедурой.

Но сперва нужно было разобраться, что делать дальше: атаковать сразу и всем, что есть, или все же провести разведывательный рейд с применением малых сил? Да, по земле. Да, без авиации. Да, наверняка все погибнут. Ну так и чего теперь? Мне до зарезу требовалась информация обо всём, на что была способна эта база, особенно о том, как именно она может убивать. Мне нужна была новая разведка. Мне нужна была разведка боем.

Едва я утвердился во мнении, что наблюдаю в разведфайлах именно искомый «объект №1», то тут же ускорил проектирование и реализацию штурмового соединения, которое должно было пройти обкатку в горниле войны с биосами по получению положительных результатов разведки. Эта задумка по проведению дополнительной «разведке боем» теперь была у меня в приоритете, так как видеоданных, предоставленных РГ-4 и РГ-5 было все-таки недостаточно для полноценного планирования крупной войсковой операции по уничтожению биосов.

В принципе, Раптор может и сам разработать всю операцию.

Да что тут говорить – он её и разработает. А я буду пожинать плоды его разработок. Однако покомандовать мне все же надо. Ну так, для порядка:

– Бот №249 018! Принимай приказ. Приказ №38-12/2 ВР (доп.): на основе данных, полученных от РГ-5 незамедлительно разработать и приступить к выполнению плана по осуществлению разведки боем. Для реализации плана привлечь: три полных отделения штурмового характера; четыре – отставить четыре! – шесть разведмашин восьмой версии. Взвод поддержки сформируешь самостоятельно. Цель группы: достигнуть указанных координат (прилагаются в сопроводительном пакете информации), на месте составить план атаки и атаковать укрепления вне зависимости от их принадлежности биосам либо киберплантам. Задача разведывательных единиц: зафиксировать протекание и результаты атаки. В случае прямой опасности группе наблюдение прекратить и незамедлительно выдвинуться в расположение Базы-2. Дополнение: выделить для охраны разведывательных единиц одно полное отделение оборонительного характера. Данное отделение в атаке на укрепления не задействуется. По пути следования установить маяки в количестве, превышающем норму установки в два раза. Подчеркиваю: информация в этом рейде важнее, чем все остальное. Обеспечить её полный объем и целостность для передачи лично мне. Запросы на уточнение деталей имеются?

– Отрицательно.

– Передаю пакет с приказом в полной комплектации.

– Пакет принят и распознан успешно.

– Участие в рейде Раптора исключается. Участие в рейде Раптора осуществить лишь на стадии планирования деталей рейда.

– Принято.

Казалось, что у Раптора сейчас губы затрясутся от обиды, роль которых выполняли недавно вмонтированные в его сенсорный блок два кренитовых клыка, наподобие псевдохелицер у местных тигров. Так что поправлюсь: казалось, что у Раптора сейчас зубы затрясутся от обиды. Он что, тоже хотел пойти на войну, что ли? Надо прояснить этот вопрос.

– Отставить последнее уточнение. Раптор, насколько ты рассчитываешь степень целесообразности своего присутствия при осуществлении рейда?

Старший центурион на секунду задумался. Потом по каналу связи полетели его аргументы:

– Присутствие в составе штурмовой группы единицы с продвинутым тактическим модулем оправдано на 87%. Ввиду того, что посланным в разведку отделениям предстоит действовать в незнакомых условиях, высока вероятность того, что командные боты примут неверные решения при изменениях тактической обстановки. После гибели разведывательного отряда (вероятность данного события – 98%) данные, собранные командными ботами могут быть неполными из-за ошибочного определения критических целей операции. После восстановления единиц в репликаторе статистически теряется 15-25% объёма памяти о тех событиях, которые предшествовали уничтожению центуриона, что приведёт к выполнению главной задачи всего лишь на 60-70%. Данный показатель оценивается непропорционально затратным по материальным и временным ресурсам. Моё присутствие в группе может повысить это показатель до 90% или выполнить задачу полностью. Вышеприведённый расчет справедлив в случае, если на снимках зафиксирована именно база биосов. В противном случае группа в бой вступать не будет ввиду бесперспективности победы над крупным скоплением киберплантов на предположительно вражеской территории.

Толково. Иными словами, если люди там есть, мои роботы станут воевать. А если они станут воевать, то было бы очень хорошо, чтобы они воевали умно. То есть, с умным командиром во главе. Командиром, который сможет донести до меня почти 100% добытой информации. Это оправдано не только сбором общей информации об обстановке вокруг главной базы противника (а на то, что она главная, указывали ее немалые размеры).

Но в случае, если хозяевами гнезда окажутся лишь киберзверьё, то от штурма действительно лучше отказаться. Если это логовище стоит на территории биосов, то оставить на ней большое гнездо крупных животных стратегически выгодно. Но всё равно, я считал, что мы нашли «гнездо» именно биосов, причём – главное, так как любая второстепенная база будет иметь куда меньший масштаб. Если только большая часть представленных зданий не является декорациями с целью ввести нас в заблуждение. Но это маловероятно.

За эту версию говорил так же и тот факт, что данное направление, куда я посылал дальнюю разведку, является предпоследним направлением, где ещё могут обитать эти гадские комочки фарша. Остальные три я разведал более-менее успешно, и лишь на 4-ом отряд скаутов был уничтожен в полном составе, даже не достигнув конечного пункта маршрута. Остальные же отряды исчезали либо на обратном пути, как первый и третий отряд, либо на самой конечной точке пути, как второй. Он, кстати, и обнаружил там гнездо змеев(10), которые весь отряд без труда и разорвали – скорость, которую развивали эти пресмыкающиеся, позволяла нагнать лёгких разведчиков даже по пересечённой местности.

Третий же отряд был уничтожен относительно недалеко от места разрушения РГ-4, что наводило на дополнительные мысли. По сути, приблизительные координаты точки их уничтожения находились в четырех километрах от сфотографированного РГ-4 комплекса. И кто (или что) уничтожило и РГ-3 мы тоже, кстати, не знаем. Второй отряд хотя бы успел передать на маяк информацию о том, что его те змеи атаковали, а этот… Третья группа не успела передать ничего. Лишь сам маяк смог зафиксировать их область уничтожения и передать его дальше по цепочке. И получается, что командные боты этих самых разведгрупп, очевидно, приняли неверные тактические решения, на что и указывал мой зам по обороне.

Собственно, критических возражений против проведения операции под командованием Раптора я не имел. Единственный минус – они все будут уничтожены. А возродятся в репликаторе только командиры. Но Раптор, в отличие от обычных центурионов, многопоточен, и даже если он будет на последней секунде отключения, то всё равно он успеет передать важные сведения на маяк. А уже оттуда они попадут ко мне.

А даже если и не успеет, всё равно у меня были основания полагать, что после воссоздания в репликаторе Раптор сможет рассказать практически всё, что он видел перед уничтожением. Это было обусловлено тем, что его модуль «псевдолибертас» был сейчас намного сложнее и структурнее, чем модуль «церебро» у центуриона. А это, как я выяснил относительно недавно, очень способствует запоминанию деталей перед собственной «смертью». Ну а на базе я как-то раньше справлялся без него, так что и сейчас не думаю, что пропаду без своего «генерала», пока он ходит в поход.

РГ-5 была выслана повторно для обеспечения долгосрочного наблюдения за «Объектом-1». Благодаря своим новым, продвинутым системам маскировки я рассчитывал, что их не заметят, даже если биосы или киберпланты пройдут в шаге от затаившегося разведчика (полевые испытания проводили здесь, и не раз, и, по крайней мере, кимпы их засечь не могли). Однако, чтобы уменьшить риски еще больше, скаутам было приказано вести наблюдение по одному и только в определенные периоды времени. Связываться же со штабом им приписывалось один раз в девяносто минут, предварительно отдалившись от «Объекта-1» на расстояние две тысячи метров. Ориентировочное время первого выхода пятой разведгруппы на связь ожидалось в 16:23. У Раптора в запасе было еще более двух часов.

В 16:31 командный бот разведчиков появился в эфире и сообщил, что группа достигла конечного пункта назначения и наблюдает мобильные механизмы на территории базы вероятного противника. Механизмы не распознаны. Имеют бортовое вооружение преимущественно физического урона. Степень принадлежности механизмов к киберплантам – 20%.

Это было сигналом к тому, чтобы ударный отряд собирался в организованную кучу и выдвигался в сторону обнаруженного гнезда – по-другому назвать это мусорное великолепие у меня не поворачивался мой электронный язык.

Группа собралась ближе к полуночи. Почти весь оставшийся день Раптор лично выбирал и тестировал те машины, которые примут участи в рейде. Выбирал, и кого нужно (то есть, «чего» нужно) – обновлял. Наскоро подкрепившись свежими батарейками, в 00:24 небольшое войско выдвинулось в сторону своей цели. Помимо увеличенного запаса боевых снарядов и иных средств огневого воздействия, у отряда также имелся запас всё тех же элементов питания, полевая кузня, инженерный взвод (в количестве шести инженеров) и грузовой бот, который все это должен был дотащить.

В общей сумме количество войска превысило сметные расчеты, но те расчеты изначально и были предварительными, так что особой критики данное превышение не вызвало. Не считая Раптора, вокруг него сейчас вышагивал строй из 27-ми боевых машин, восьми разведывательных юнитов, шести инжей и одного грузовика. Впереди двигались ещё два лёгких разведывательных бота под охраной четырёх легионеров. Тоже облегчённых.

С флангов Раптор решил не защищаться, посчитав такое расширение зоны охвата небезопасным в плане незаметности отряда. Тем более что его сенсоров вполне хватало для того, чтобы вовремя заметить угрозу с фланга. Арьергард также был надежно защищен: каждые четверть часа на пути следования войска оставлялись сигнальные датчики с километровым радиусом обнаружения. Средняя скорость отряда составляла 3,7 километров в час, что позволяло постоянно находиться в зоне охвата «сигналок».

В общем, технически отряд был готов к любым неожиданностям.

Конечная их цель находилась на удалении в тридцать один километр от моей базы. И это – по прямой. Так что, если не будет никаких неожиданностей, то отряд достигнет её через восемь с половиной часов, так как по прямой Раптор и двигался. Прибавляем к этому времени минуты или часы, которые будут потрачены на обязательную разведку, затем последуют активные действия, которые Раптор сочтет необходимыми, а уже после этого мне предстоит ожидать двух вещей: мгновенных докладов по цепочке маяков и восстановления командного состава отряда в репликаторе после их уничтожения. В том, что они будут уничтожены, не сомневался даже самый дефективный «клоп» на моей базе.

Но та информация, которую они сумеют собрать, ценою своего уничтожения, никакой цены, на самом деле, не имела. Если это действительно база биосов, то по своей важности разведданные будут попросту бесценными.

***

Вокруг была ночь и опасность. Раптор прекрасно понимал, что шансы нарваться на засаду высокоуровневых киберплантов возрастает ночью в разы. Но, с другой стороны, ночью «спят» рогачи, которые имеют очень чуткие уши. Змеи и частично ларги в тёмное время суток также малоактивны. А также – термиты. Из серьёзных противников остаются лишь тигры, опять же частично – ларги, и еще вездесущие лапохваты, которые активны в любое время суток. Вот только ночью они воюют не хуже, чем при свете дня, а у роботов в это время бо́льшая часть сенсоров бесполезна.

Вызвав в оперативном блоке список тактик ведения схваток вышеперечисленных кимпов, боевая машина разослала их по командному составу группы. Это всего-то три центуриона и одна старшая машина у разведчиков. Грузовику никаких файлов Раптор не передавал – тот не имел сколь-нибудь развитого процессора и подчинялся прямым командам Раптора.

Каждые полтора километра из грузовика выгружался маяк, который будет обеспечивать их связью с Тактиком. Или не будет – нюансов тут имелось много. Тем не менее, выгрузка маяков шла строго по установленным инструкциям, нарушить которые не посмел бы ни один компьютерный процессор. Даже в мыслях.

Зато в тех мыслях постоянно присутствовала повышенная готовность к бою. Внешне невозмутимые машины не особо заботились о том, что они могут столкнуться с проблемами по пути. А вот Раптора отчего-то отвлекали посторонние потоки вычислений, которые упорно обсчитывали варианты возможного проигрыша в гипотетической схватке.

«В случае поражения в боевом столкновении (с киберплантами либо биосами) по пути следования, основная задача будет выполнена на 0-7%. Степень выполнения признана неприемлемой.

Запрос#1: варианты избегания неудовлетворительного исхода.

Ответ на запрос#1. Возможные тактические ходы:1) Победить в схватке. Анализ… Анализ завершен. Недостаточно данных по обстановке в бою. Недостаточно данных по численности, уровню и типу атакующих единиц. Полный анализ невозможен. Рекомендации: избегать тактического хода-1.

2) Не вступать в схватку. Анализ… Анализ завершен. Недостаточно данных по месторасположению сил противника. Рекомендации: снизить заметность группы на 64%».

«Снизить заметность…». А как?

Пробежавшись по имеющимся на эту тему вариантам, Раптор нашел только две возможности: установить на всех роботов маскирующую систему с разведывательных машин и… идти потише.

Обе возможности имели свои сложности: первая являлась как раз невозможностью. Невозможностью выполнить необходимые технические операции в полевых условиях. Раптор сделал себе заметку о необходимости иметь в походе такую возможность – вносить технические изменения в отряд, который находится на марше. Каким образом? Раптор пока не знает… да и «интеллект» при обработке этой идеи опасно замигал красненьким. Но полевая кузня, что едет с ними, способна на решение лишь примитивных проблем, таких, как создание не особо сложного сочленения деталей. Маскировку в кузне создать невозможно, так что эта проблема ей не по зубцам. Да и не в его это компетенции разрабатывать решения для таких проблем. Его задача – воевать.

Вторая же подразумевала собой разработку и внедрение инструкций для каждого робота по бесшумной ходьбе. Вся беда заключалась в том, что процессор легионера(7) №249 018 сам этого не знал.

Но зато об этом знал ларг(4), который был спаян с процессором воедино. И Раптор обратился к нему…

Конечного пункта назначения они достигли в 10:16. Всю ночь и целое утро они двигались, не встречая на своём пути даже насекомых. Точнее, их эквивалента в этом техническом, энергетическом, минеральном, металлическом и белково-бестолковом мире, где всё перемешано в одну субстанцию, которая, несмотря на свои мёртвые компоненты, очень даже активна и жизнеспособна.

В общем, на пути им никто не встретился. В этом была заслуга двигающегося впереди отряда разведчиков, который либо предупреждал основную группу об опасности, либо своими силами её устранял.

Сейчас на внутреннем интерфейсе Раптора отображались цифры 11:07. Почти час Раптор наблюдал. На базе не происходило никакого движения – биосов не было замечено на протяжении всего этого времени ни разу. Однако, не было замечено на ней и киберплантов. Поэтому Раптор наблюдал.

Остальная группа выжидала, застыв немыми изваяниями по ширине фронта ровно в сто метров. Глядя на них со стороны, можно было подумать, что все они отключены, но на самом деле это было далеко не так. Каждый из роботов находился в режиме охранения, когда все сенсоры его работают на максимальный прием. Они сидели. Они слушали.

В 11:08 принадлежность базы была подтверждена на 100%: отряд биосов только что беспрепятственно вошел в неё, волоча за собой тушу змея и запчасти от рогача. Проанализировав ситуацию, Раптор предположил, что данный отряд, в количестве десяти единиц, совершал ночную вылазку на территорию киберов с целью заполучить ресурсы именно с этих животных, так как те как раз ночью и неопасны.

Всю полученную информацию командир тщательно перепроверил, рассортировал и положил в специально отведенное для этого место в его модуле памяти. Архивировать данные было нельзя, так как, в случае уничтожения Раптора, повышается вероятность критической ошибки и фатального повреждения всего архива. Так что командный бот вынужден всё сохранять в изначальном формате, забивая стеки памяти многочисленными гигабайтами звуковой и видеоинформации.

Передавать на маяк также не рекомендовалось, так как у противника наверняка есть средства пеленгации и радиоперехвата. А роботы находились в непосредственной близи от вражеских стен – 766 метров, если дальномер не врёт. По крайней мере, за это говорит тот факт, что РГ-4 была уничтожена именно здесь. Сразу, быстро и без шансов на возможность передать данные на маяк в полном объеме – те также никогда не архивировались и имели огромный объем.

Так что всем сидящим сейчас на земле роботам была вбита команда: сохранять радиомолчание в любой ситуации. В случае угрозы заметивший её бот должен был поднять раскрытую пятерню вверх, привлекая внимание остальных. Те, естественно – в боевой режим и оружие наизготовку. Сам же бот перемещается к командиру и приглушенным голосом, то есть не по внутренней связи, совершает доклад по ситуации ему лично. Это, конечно, значительно удлиняло время реакции на опасность, но, с другой стороны, давало высокие шансы на то, что группа не будет обнаружена раньше времени.

Но теперь, когда стадия№2 (определение принадлежности) завершена, следовало приступить к стадии№3 – корректировка плана атаки. Атаковать было надо, так как одной из главных задач являлось то, чтобы выяснить огневые и тактические возможности крепости противника. Кроме того, в трее постоянно горел красный сигнал, призывающий к нападению на биосов при любой возможности. И, будь сейчас Раптор тем, старым, легионером, он бы так и поступил, не разбираясь в окружающей обстановке, не заботясь о выполнении стратегических задач, уже скакал бы по полю, размахивая своими боевыми тяпками и паля из всех орудий.

Теперь же Раптор не был тем легионером, который бездумно бегал по полям и шмалял направо-налево из своих пукалок во всё, что только мог увидеть. Теперь Раптор был командиром, а у командира совсем другие приоритеты. Командир должен думать о том, как выполнить поставленную задачу с наибольшим шансом на успех. То есть – на победу.

– Центурион-1, твоя задача – атака по фронту в лоб, – прошипел динамиками Раптор первому своему командиру, после того, как сам подполз к нему. – Задача отделения: активно маневрируя, спровоцировать ответный огонь из максимально возможного количества огневых точек противника. Свой ответный огонь открывать по необходимости, а также в тех случаях, когда точность поражения составит выше 90%. Исключения: легионеры № 247 916 и № 247 922 стреляют в сторону противника непрерывно. Задача: подавляющий огонь. Остальным боеприпасы беречь. Выполнять по приказу: «Центурион-один – атака». Подтвердить получение инструкции громкостью в 10 процентов.

– Центурион-1 – Раптору. Инструкции получил, распознал, отделение готово к выполнению, – прошептал с удесятиренным уменьшением звука командир первого отделения.

Раптор еще раз проверил адекватность первого командира насчет принятых инструкций, и, удовлетворившись, пополз ко второму.

Плана, как такового, не было. Первое отделение должно было выкатиться под огневые точки противника, а Раптор должен был эти точки сосчитать и зафиксировать. Второе отделение должно было оставаться на обороне, но, спустя несколько секунд, главный в отряде изменил эти планы.

Второе отделение должно было по возможности скрытно обойти базу и атаковать их по правому флангу, игнорируя стоящий там блокпост. Согласно полученным ранее данным, блокпосты не имели живой охраны, а теоретически управлялись из главной базы. Следовательно, из них по атакующим могли стрелять только стационарные турели, и атаки мобильными силами ожидать с той стороны не стоило.

По крайней мере, старшая боевая машина так считала. Считала, при этом не имея полного объёма данных ни по одному пункту этой операции. Все вероятные факторы, в виде отсутствия на блокпостах живой силы противника, Раптор додумал сам. На языке биосов, что сейчас зачем-то активно внедряет в их системы Тактик, это называется «риск». Процедура глупая и бездумная, если разобраться. Но не теперь. Теперь, как говорил недавно установленный в него модуль «экстраполятор», данная атака вторым отделением стоила того риска.

Раптор обнаружил наибольшее сосредоточение защитных фортификаций только на одном направлении атаки – северном. Из этого он сделал вывод, что, как правило, биосы ждут нападения только с одной стороны. Или на них идут атаки преимущественно с этого вектора. В любом случае, фланговая атака была оправдана хотя бы тем, чтобы проверить скорость реакции врага на меняющуюся обстановку.

– Центурион-один – Раптору.

– На приеме Раптор, слушаю Центурион-1.

– Обнаружена ошибка. Поставленную задачу выполнить невозможно.

– Характер ошибки?