Попасть в прошлое – не напасть, как бы в прошлом не пропасть!

Значит, прежде всего полная изоляция проекта от кого бы то ни было и полная автономность. А затем тщательное планирование и подготовка.

Закончив на этом свои размышления, дабы отвлечься, решил заняться бытовыми делами. На скорую руку приготовил обед из полуфабрикатов, или вернее сказать ранний ужин. Поскольку день клонился к своему закату. Поел сам и покормил собаку остатками своей трапезы. После чего приступил к подготовке похода в прошлое.

Выходить решил в сумерках, поскольку светиться среди соотечественников сороковых годов в мои планы не входило. Насколько, мне не изменяет память, накануне войны шпиономания в стране расцветала махровым цветом. И поэтому, появление незнакомого человека средь бела дня в российской глубинке того времени, могло вызвать массу ненужных вопросов. А у меня для подтверждения личности ничего кроме российского паспорта и военного билета с водительским удостоверением, выданных в 2001 году, в наличии не имеется. В сложившейся ситуации, даже пресловутые усы, лапы и хвост будут более уместными. Поэтому выходить на ту сторону лучше в темноте. Ночью, как известно, все кошки серы.

Единственное, что вызывало мое беспокойство, так это обязательное присутствие в деревенской среде представителей собачьей породы. А сельские шавки, имеют одну в данном случае, на мой взгляд, немаловажную особенность. Они напрочь отличают своих от чужих. Как говорится, нюхом чуют. Какой в этой ситуации может быть выход? Выход нехотя гавкнул возле будки, обозначив тем самым свое присутствие.

– А что, логично. Что может более естественным образом объяснить полуночный лай собачей братии, как появление соперника. Тем более на нем дата изготовления не стоит, да и документы, подтверждающие личность, я надеюсь, никто спрашивать у него не догадается.

А я под шумок решу свои насущные проблемы. То есть определюсь с точным временем точки выхода. Но мне бы не хотелось оставлять Тумана там. Потому как стал уже понемногу к нему привязываться. Немногословный даже можно сказать, молчаливый. Смотрит на меня преданными глазами. Что еще нужно, чтобы скрасить мое одиночество? Только вот как обстоят дела с соображалкой? А сейчас и проверим. Среди прихваченных с собой вещей у меня был и минимальный набор охотника. Мало ли. Вдруг поохотиться приспичит. А в этом наборе завалялись и манки для дичи, купленные по случаю в охотничьем магазине. Один из которых ультразвуковой. Собаки, в отличие от человека, различают ультразвук. Причем на довольно большом расстоянии. Отцепив ошейник, сказал:

– Гулять!

Ошалев от внезапно свалившейся на него свободы, Туман, предварительно нарезав пару кругов по двору, рванул со всей возможной скоростью в сторону леса. Дал ему возможность отбежать на приличное расстояние, после чего сунул в рот свисток и дунул. Сам я, разумеется, ничего не услышал, но реакцию пса наблюдал невооруженным глазом. Резко затормозив, так что задняя часть пошла юзом, Туман остановился. И стал ошарашено вертеть головой, пытаясь определить источник странного звука. Пришлось повторить. Триангулировав наконец-то направление, пес с удивлением посмотрел в мою сторону. После третьего сигнала обиженно потрусил обратно. Подбежал, сел в метре от меня и вопросительно уставился. Я погладил его по голове и сунул в пасть завалявшуюся в кармане карамель. Конфету он с благодарностью схарчил, после чего опять сел и глядя на меня стал ждать продолжения.

– Гулять! – повторил я.

Пес опять стартанул. Позволив ему добежать почти до крайних деревьев, опять подал сигнал. Уже безошибочно Туман повернул обратно. Видимо, новая игра стала приносить ему удовольствие. Подбежал и уселся, ожидая награду, которую получил незамедлительно. Повторив упражнение несколько раз для закрепления, я, в конечном итоге, окончательно отпустил его гулять. И пошел экипироваться самостоятельно.

Так как костюмерной Большого театра, а при ближайшем рассмотрении даже областного драматического под рукой не оказалось, идею одеться в соответствии с духом времени, то есть по последней моде, пришлось задушить в зародыше. Поэтому при отсутствии гербовой бумаги приходилось писать на простой. То есть обходиться тем, что есть. Справедливо опасаясь, что современные джинсовые прикиды и другие спортивного вида прибамбасы могут произвести фурор среди местного населения даже при случайной встрече в темноте, решил обойтись оставшимся после военной службы стандартным камуфляжем. Правда существовала опасность, что современный, в мелкую цифру, комок в сочетании с облегченными берцами тоже могут вызвать ненужные ассоциации. Но тут уж ничего не поделаешь. Во-первых, я изначально не собирался контактировать с аборигенами из прошлого, а во-вторых, на всякий случай поверх формы надел замеченный в сенях дождевик. Просторный плащ из прорезиненной ткани, скорее всего принадлежавший теткиному мужу. При необходимости можно было закрыть голову капюшоном, наклонить голову, прикинуться ветошью и не отсвечивать. То есть имелась возможность проканать за своего.

Экипировку довершал небольшой, но очень мощный туристический фонарик. С помощью которого можно было, в случае необходимости, ослепить нежелательного свидетеля и, не дожидаясь разоблачения, смыться. Кроме этого прихватил охотничий нож из отличной стали, с вычерненным в лучших традициях ночных спецопераций клинком и обмотанным шнуром рукояткой. Для усиления огневой мощи, на всякий пожарный случай, сгонял в бункер за пистолетом. Выбрал револьвер работы бельгийского мастера по имени Наган. Не оставляет следов преступления в виде стреляных гильз, да и в обращении прост и безотказен как колун. Уже выходя из дома, увидел висящую в сенях веревку и отхватил ножом метра два с целью использовать ее вместо поводка.

Выйдя на крыльцо и определив по сгущающимся сумеркам, что можно выдвигаться, стал бесшумно высвистывать Тумана, которого определил в свои спутники. Пес прибежал на зов минут через пять, за что в очередной раз получил заслуженную награду. Продел через кольцо ошейника веревку и двинулся по направлению к гаражу. Веревку взял намеренно, справедливо опасаясь, что кобель может заартачиться и не пожелать проходить через портал, особенно учитывая тот комплекс неприятных ощущений, которые довелось испытать самому. Но все обошлось благополучно, и уже через десять минут мы с Туманом стояли в гроте, прислушиваясь и принюхиваясь к окружающей природе.

Каждый при этом отвечал за свой участок, поскольку с обонянием у меня, четно говоря, дела обстоят не очень. Во всяком случае, похуже, чем у собаки. Да и со слухом мне с ней не тягаться. Поэтому прислушивался и принюхивался Туман, а я следил за его реакцией. Просканировав все диапазоны и, похоже, не уловив в атмосфере ничего подозрительного, пес посмотрел на меня, как бы говоря: «Кому стоим, чего ждем?» При этом, не издав никакого звука. По-моему, подавать звуковые сигналы он вообще считал ниже своего достоинства. Золото, а не пес. С таким только в разведку ходить.

– Вперед! – шепотом скомандовал я.

Туман, полностью оправдывая свою кличку, смело вошел в марево, и натянувшаяся веревка вынудила меня следовать за ним. Состояние сумерек вне грота мало чем отличалось от аналогичных в будущем. Таким образом, можно предположить, что течение суток и там, и здесь идентично. Состояние окружающей растительности доказывало, что и время года и даже, скорее всего, месяц совпадают. Буйство зеленых красок с уже проступающими следами увядания в виде пожухлой травы, попадающихся желтых листьев давало основание предполагать, что здесь тоже в разгаре сентябрь. Осталось выяснить точную дату, ну и желательно подтвердить год.

– Гулять, – снова шепотом сказал я и отцепил веревку от ошейника.

Пес нехотя потрусил в сторону околицы села. Мой путь пролегал несколько в стороне, как бы огибая село по окружности. При этом я старался распознать какие-либо уже известные мне ориентиры. Таковых оказалось немного. Прежде всего, это четко выделяющийся на фоне сереющего небосклона силуэт церкви. А также здание сельсовета, стоящее в центре села. Как я помнил со слов Кузьмича, это здание было построено одним из первых после создания колхоза в начале 30-х годов. Больше ничего знакомого не просматривалось. Да и само село уменьшилось раза в три. Создавалось впечатление, что оно как бы скукожилось, усохло как кусок шагреневой кожи под влиянием высокой температуры. Исчезло двухэтажное здание средней школы, сельский Дом культуры, новое здание конторы и другие административные здания. Кроме этого разительным отличием являлось отсутствие уличного освещения. Да и сами избы вместе с селом постепенно погружались во тьму. Одно из двух: или электричество на данном отрезке времени является жутким дефицитом, или вообще отсутствует как класс. Островком света в океане тьмы выглядело только здание сельсовета. Это-то как раз и неудивительно. Если я правильно угадал с месяцем, то, как говорил классик: «В полном разгаре страда деревенская…» А на селе, как известно, осенний день год кормит. Вот и сидят председатель с парторгом да бригадирами за полночь. Планы строят на ближайшее будущее. Вот туда и надо пробираться. Посмотреть. Послушать. Может кто в процессе разговора поможет мне соорентироваться во времени.

Дождавшись запланированного собачьего концерта, направился прямиком в сторону сельсовета. При этом стараясь не выходить на середину улицы, а прижимаясь к забору, тень от которого перемешивалась с чернотой осенней ночи. Полная луна и россыпь звезд давали достаточно света даже при отсутствии искусственного освещения. Поэтому относительно темно было только по краям дороги, ближе к забору. Находясь в тени, я надеялся первым заметить припозднившегося путника, дабы таковой объявится, и, соответственно, вовремя среагировать. Поскольку любая встреча для меня была нежелательна. Крадущийся в темноте человек изначально подозрителен, а учитывая временные реалии, подозрителен вдвойне.

Выбор направления не вызывал затруднения, потому что в свое время мне довелось походить по селу, и я знал, что деревенские улицы расходятся от церкви как лучи от солнца. Колхозные же строители, похоже, специально поставили здание сельсовета в двух шагах от храма, видимо, таким образом символически преграждая сельчанам путь к общению с Богом. Что в свете атеистической пропаганды и борьбы с мракобесием в стране Советов было не удивительно. А совсем даже наоборот. В соответствии с духом времени и последними постановлениями партии правительства. «Почем опиум для народа?» – появилось примерно в это же время.

Интересно, а что на данный момент там размещается?

Борцы с религиозным дурманом всегда изобретали что-нибудь экзотическое, но не оригинальное. То, в противоположность – сельский клуб, надеясь, что граждане будут ходить в известное здание чисто автоматически, по привычке. То какой-нибудь склад или амбар. То еще что похлеще придумают. Но учитывая, что под церковью действительно проходят подземные коммуникации замаскированного командного пункта укрепрайона, скорее всего зданию придали вид заброшенного. А чтобы кто-либо даже случайно не смог обнаружить подземных ходов, особенно вездесущая детвора, наверняка еще и легенду соответствующую придумали. Из серии страшилок, рассказываемых на ночь.

– Надо у Кузьмича поинтересоваться. Наверняка должен помнить сказки из своего босоногого детства. И если таковые имели место быть, значит я угадал в своих предположениях. «Верной дорогой идете товарищи!»

Размышляя таким образом, я уже выходил на финишную прямую. Здание сельсовета уже находилось в зоне прямой видимости. Как вдруг посторонний звук заставил меня замереть на месте. Заскрипела на немазаных петлях неприметная калитка. В которую, если бы не звук, я бы спустя мгновение врезался бы лбом. И слава Богу, что открывалась она в мою сторону. Иначе вместо калитки я бы протаранил хозяина усадьбы. А так успел вовремя отшатнуться и присесть в густых зарослях репейника, росшего возле забора. Где прикинулся лопухом и прислушался.

Со двора донесся женский голос:

– Ну шо там Микола? Шо собаки так всполошились? Ходит хто, чи шо?

– Да ни, пес чужой бегает. Вот они и всполошились, – ответил мужик, стоя в проеме калитки и не выходя на улицу.

– А шо ты решил, что то пес бегает, можа волк?

– Да який волк, дура? У ней ошейник!

– А чья собака?

– А пес ее знает, не местная.

– Можа с Задолья прибегла или с Семенова хутора?

– Да ни, у Семена такой нет. Здорова дюже? Да и в Задолье я таку не бачив.

– Тода с хозяином пришла.

– Да хто в таку темень шляться будет, сказилась чи шо? Геологов поди.

– Каких таких геологов?

– Да бригадир вчорась говорил, что геологическая партия какая-то приехала, возле Кунькина болота встали, то ли торф, то ли руду шукают.

– Житья от этих пришлых нет, то солдаты в округе копались, теперича эти копать начнут.

– Ну хватит болтать, иди в хату.

– А ты?

– И я щас приду, скотину тильки проверю и приду.

Дождавшись, когда наконец-то селянин вернется во двор, закрыв за собою калитку, я крадучись, продолжил движение. При этом думая про себя, что идея с собакой была очень здравой. Но все ж таки, какой народ примечательный. В полной темноте, при свете луны, не только разглядел ошейник, но и определил, что собака не только ни разу не деревенская, но и в ближайшей округе таковых не имеется. Столкнись я с ним, он тоже, наверняка, признал бы во мне чужака. Недаром говорят, характеризуя особенности сельской жизни, что стоит на одном краю деревни чихнуть, с другого тебе уже «Будь здоров!» орут.

Рассуждая таким образом, я наконец-то благополучно добрался до конечной цели моего путешествия. Подобраться к самому окну не составило особого труда. Для руководителей той поры еще не было характерным отгораживаться от своего народа трехметровыми заборами. Это уже в наше время слуги народа заимели такую привычку. Дабы в тихушник от собственного господина обделывать свои темные делишки. А то заимели, понимаешь, шта привычку отрывать власть предержащую от важного дела распиловки народного пирога между участниками фуршета, своими мелочными проблемами, из разряда «кушать хочца»! Сытый, как известно свинье не товарищ, а тамбовский волк.

– … если не успеем до заморозков, то всем мало не покажется! – донеслось из открытого, по теплому времени, окна, сбивая меня с минорной ноты.

– Да что ты Василий Андреич в самом деле, первый раз, что ли, – ответствовал хриплый баритон второго из присутствующих.

– Первый, не первый, а я за срыв уборочной и невыполнение плана поставок хлеба государству перед райкомом своим партбилетом отвечать не хочу, – гнул свою линию первый.

– Каким партбилетом, какого плана? – взвился баритон. – Ты парторг говори, да не заговаривайся. Только вчера вывезли в район сверх плана дополнительных двести пятьдесят пудов ржи.

– Рожь вывезли, – согласился тот, кого назвали парторгом, – а корнеплоды еще в земле сидят! Это как понимать?

– И корнеплоды до Покрова приберем!

– Опять ты председатель своими религиозными пережитками смуту вносишь. Уже двадцать лет по красному календарю живем, а ты все по-старому дни считаешь!

– Старого кобеля новым штукам не научишь. Ты по делу говори!

– Вот я и говорю, что завтра, в понедельник, двадцать третьего числа, ожидается приезд председателя райисполкома, товарища Бабыны Ивана Афанасьевича. Мне сегодня свояк из района звонил. Ты же в курсе, он в райкоме водителем работает. Зачем едет, конечно же, Степаныч не сказал, сам не знает.

– Зачем, зачем, – проворчал председатель, – по поводу генератора ясень пень. К гадалке не ходи!

– Опять за свое? – засопел парторг. – А при чем тут генератор?

– При том! В прошлом годе, когда красноармейцам, что у нас квартировали, приказ пришел, аккурат опосля замирения с германцами, помнишь?

– Ну?

– Не нукай, не запряг. Так вот, собирались они в спешке, кой какое имущество позабывали. Вот я под шумок с ихним старшиной, который хозяйством заправлял и сговорился, чтобы они и бензиновый генератор случайно забыли.

– И он согласился? – ахнул парторг. – Ведь это же вредительство!

– Еще б не согласился. Ты же знаешь, я уговаривать умею. Весь самогон по селу собрал в довесок. Даже у бабки Параньи четверть выцыганил. Перед таким аргументом он не устоял. А что вредительство, так это его проблемы. Главное – результат. А в результате у нас в селе, единственном в районе, электричество имеется. Маленькое, но свое. А Бабына, выходит, пронюхал, хохляцкая его душа!

– Так спрячь генератор и вся недолга!

– Спрятать недолго. Но если он его не найдет, то на урожае точно отыграется.

– М-да! Задачка. Куда не кинь, всюду клин!

И присутствующие стали горячо обсуждать, как лучше всего объегорить хитрого хохла Бабыну. То есть и рыбку съесть, и косточкой не подавиться. Но мне это было уже неинтересно. Все, что меня волновало в первую очередь, я для себя прояснил. Осталось только удостовериться. Достал мобильник и на календаре вывел запрос, сентябрь 1940 года.

– Так, посмотрим. Точно! Есть! 23 сентября 1940 года – понедельник. И слова председателя, про год после договора-пакта 1939 года, тому подтверждение.

Все, пора делать ноги.

– Стоп! Если завтра 23, то сегодня выходит 22 сентября? И в моем времени было 22 число. Значит разница ровно в семьдесят лет? И до нападения Германии осталось ровно 9 месяцев? Так, еще одно дельце, и сматываемся.

Подобрав валявшуюся поблизости длинную щепку, расщепил конец и зажал в него карманное зеркальце. Набор юного диверсанта. Ага! Вернее юного фигаро, а ля цирюльник.

Осторожно поднимая зеркало, аккуратно приподнял его до уровня подоконника. В отражении рассмотрел большую комнату, заставленную старыми канцелярскими столами. За одним из них, стоящим прямо напротив окна, сидели двое. Один из них, в выгоревшей гимнастерке, сидел ко мне спиной. Судя по голосу, именно он и был парторгом. Второй, скорее всего председатель, находился напротив, но почти не был виден из-за широких плеч парторга. Судя по характерному звуку стеклянной посуды, смысл их занятия не вызывал никакого сомнения. Единственное, что меня заинтересовало, так это висящие на противоположной стене часы. Обычные деревенские ходики с гирьками на цепочке. Примечательным было время, которые они показывали.

– Без четверти одиннадцать.

Кинул взгляд мобильник: 22.45.

– Все ясно, и время течет аналогично.

Осталось прояснить только одно. Выражаясь языком главных героев попаданческих произведений, находимся мы в одной реальности или в разных. Для этого была только одна возможность, вероятность которой сложилась у меня в голове.

– Поэтому вперед! – скомандовал я сам себе, и почапал в сторону церкви.

Идея была проста как паровоз. Нужно только найти вход в бункер со стороны озера, добраться до оружейной комнаты и что-нибудь скоммуниздить на память. А затем, вернувшись в свое время, проверить, осталось ли это что-то на месте или нет.

– Ага! Все просто. Осталась сущая мелочь. Найти вход в темноте и густых зарослях. Проще уж черную кошку в темной комнате. Но светиться здесь днем совсем не фонтан. Спалюсь нафиг.

Делать нечего. Попала нога в колесо, пищи, а беги.

На поиск промоины, заросшей кустарником, ушел примерно час. Еще минут пятнадцать потратил на поиск долбанутого сучка, вернее имитации под него. Затем, еще минут десять, вертел его, туда-сюда, отыскивая правильное положение. Наконец-то, что-то хрустнуло, и плита опустилась. Закрыв за собой импровизированную дверь, как и полагается каждому интеллигентному человеку, пошел в уже известном направлении, со всей возможной скоростью, подсвечивая себе фонариком. Преодолев почти два километра с рекордной скоростью, запыхавшись, влетел в спальное расположение. Моей удивленной физиономии предстал уже знакомый шедевр деревенского зодчества, в виде амбарного замка.

– Блин, я же его сбил? Но там в будущем! А здесь он и целее всех живых. Ч-черт! Что же делать? Съемник-то я с собой не прихватил. Придется стрелять. Благо, что под землей и выстрелы никто не услышит.

Замок распался только после третьего выстрела.

– Умели делать предки!

Вошел в оружейку и сразу схватил то, что задумал еще пока шел сюда. Пистолет системы Коровина. Представлен в единственном экземпляре.

– Интересно, а револьвер, что у меня в руках? Я же взял его в будущем, а здесь в прошлом он должен стоять на месте. Если взять его сейчас, то я не смог бы взять его там? Значит, здесь его, у меня не должно быть?

Решив не рисковать и не экпериментировать, ограничился Коровиным и пошел назад. Проходя мимо тамбура, решил проверить наличие портала. Открыл дверь и посветил в проем. Луч расплывался в мареве, как в тумане. Затаив дыхание, и зачем-то закрыв глаза, шагнул вперед. Открыл глаза и обнаружил себя стоящим в гроте.

– Де жавю! (то есть «По моему, это уже было!»)

Быстро выбежал наружу и, взобравшись на косогор, посмотрел вниз. Село присутствовало, электричество тоже. Ближайший фонарный столб освещал мое подворье. Спустившись, зашел в избу и на работающем ноутбуке посмотрел дату и время. 23 сентября 2010 года, 02.45.

– Здрасти, приехали! А как же пес?

То, что не пришлось возвращаться той же дорогой, это, конечно, хорошо. Сам того не ожидая, сократил расстояние. Тогда получается, что через бункер 2010 года можно попасть в 1940 год. При возвращении тем же путем, вновь попадаем в бункер 2010. Из бункера 1940 попадаем прямиком в 2010, значит, возвращаясь тем же путем, обратно и попадем? А чтобы выйти на поверхность, нужно преодолеть два километра подземных коммуникаций?

– Нет. Такой вариант мне не улыбается. Как говорил товарищ Ленин: «Мы пойдем другим путем!»

Гораздо проще сейчас пройти через бункер в грот 1940. Подняться на косогор и высвистеть собаку прямо туда. Ультразвук разносится далеко так что думаю, услышит.

Сказано – сделано!

Пройдя уже ставшим привычным маршрутом, оказался в спальном расположении, и, проходя мимо оружейки, вспомнил, ради чего все это затевалось. Зашел и сразу забрал коробочку с того места, где оставил ее прошлый раз. Коробочка была девственно чиста, то есть пуста.

– Правильно! Иначе быть и не могло. Пистолет-то я изъял в сороковом году, и он находиться сейчас у меня в кармане. Не может же он находиться в двух местах одновременно. Значит что? Значит, наше время и прошлое находятся в одной реальности. Следовательно, о событиях, которые будут происходить в прошлом, можно узнать из достоверных источников, и они будут соответствовать действительности.

Сделал себе зарубку в памяти завтра же этим заняться и мысленно для закрепления завязал узелок на память.

Выйдя на поверхность и забравшись на самую высокую точку косогора, убедился по отсутствию электрического освещения, что прибыл по назначению. Достал манок и стал изображать из себя Нильса, воюющего с крысиным войском посредством дудочки с девятью дырочками. Собачий концерт в селе усилился. Свистнул еще раз. Создалось впечатление, что собачья какофония достигла своего апогея. В кустах зашуршало, и Туман предстал передо мной как лист перед травой, современный аналог Сивки-Бурки, и преданно уставился на меня.

– Ну что, – спросил я его, – понравилась прогулка?

Пес от избытка чувств весело помахивал хвостом.

– Пошли тогда домой, путешественник во времени, – выдал я заключение и, привязав веревку к ошейнику, стал спускаться к ручью.

Спустя некоторое время все были на своих местах постоянной дислокации. Туман, привязанный к цепи, залез в будку, видимо отдыхать от трудов праведных. А я в теплой постельке. Вырубился сразу, едва успев донести голову до подушки. Первый поход в прошлое закончился.

На следующий день поднялся около полудня. Что и неудивительно, учитывая прогулку по времени, затянувшуюся до поздней ночи. Но все равно, раз встал, то разлеживаться некогда, дел невпроворот. Девять месяцев! За этот срок женщина способна произвести на свет нового человека. У меня задача не столь ответственная, но не менее сложная.

Прежде всего необходимо определиться с материально-информационным обеспечением предстоящей операции. И именно в такой последовательности. В первую очередь с материальным. Потому как переться с голой ж…ой на немецкие танки, так для этого надо быть или на всю голову больным или полностью отмороженным. Да и просто бодаться на равных с солдатами вермахта, используя только стрелковое вооружение, складированное в бункере, удовольствие ниже среднего. Один, максимум два боя с превосходящими силами, и пишите письма мелким почерком. Вернее, похоронку. Немецкий солдат, он животное стадное. Поодиночке, практически не ходит, а тем более не воюет. Поэтому необходимо затариться различными технологичными девайсами по полной. Только информационное и техническое превосходство может дать мне шанс выполнить поставленную самим себе задачу.

Осталось выяснить, где лучше всего найти все необходимое. Ответ до банальности прост. В Сети, только черта лысого нельзя найти, да и то, наверное, под вопросом. И вопрос этот, скорее всего, упирается, только в финансовые возможности заказчика. Как говорится: «Любой каприз за ваши деньги». А вот с этим, короче говоря, с деньгами, дела обстоят очень просто, как у солдата из «Старой, старой сказки» в исполнении Даля. Мелких нет, а крупных нет и никогда не было. А ведь недаром еще Наполеон отмечал, что для войны нужны только три вещи: «Деньги, деньги и еще раз деньги». Осталось придумать, где их взять. И самый простой вариант, который лежит на поверхности, загнать что-нибудь ненужное. Но, как говорил кот Матроскин, чтобы продать что-нибудь ненужное, нужно сначала купить что-нибудь ненужное, а у меня на это денег нет. Остается попытаться продать что-то из предметов прошлого.

– Но вот что? Оружие отпадает сразу. Вернее, пока отпадает. Для этого необходимо иметь надежный канал сбыта, иначе можно загреметь под фанфары. А если приводить его в неработоспособное состояние, путем сверления стволов и стачивания бойков, то оно сильно упадет в цене. Овчинка выделки не стоит.

Остается автомобиль, и не свой внедорожник, он мне еще очень сильно пригодится. Потому как мотаться, походу, придется очень много. А тот, который стоит в подземном гараже, раритетный ГАЗ-АА. В моих планах места ему не нашлось. А на каком-нибудь интернет аукционе, за него можно нехило выручить. Но предварительно нужно провести предпродажную подготовку. В данном случае взрывчатку выгрузить и заховать где-нибудь в бункере, лучше всего в оружейной комнате. А пока проверить спрос и закинуть удочку.

– Та-а-ак! Открываем поисковик. Пускай это будет Яндекс. Набираем: полуторка купить. Что тут у нас? В наличии всего два предложения. Стоимость – 35 тысяч американских денежков. Приемлемо! Помещаем объявление: "Продается ГАЗ-АА, грузоподъемность 1,5 тонны, знаменитая «полуторка», в отличном состоянии, почти новая, без пробега по СНГ, цена приемлемая, договорная". Отправляем. Есть!

Ответа дожидаться не стал, а пошел делать предпродажную подготовку. То бишь заниматься погрузочно-разгрузочными работами. Управился часа за три, и то благодаря лебедке и тележке на рельсах. Но и так упахался вусмерть. Хотел еще попробовать завести грузовичок, но вовремя вспомнил, что ни один аккумулятор не выдержит семидесятилетнее хранение в заряженном состоянии. Это еще если не учитывать того, что на консервацию, согласно всем требованиям, предписанным техническим регламентом, автомобиль не ставился. Поэтому для проверки работоспособности всех систем уйдет не менее суток, и это в лучшем случае. Так, что отложим это на завтра, а сейчас, пока суд да дело, нужно поставить аккумуляторы на зарядку. Благо зарядное устройство у меня было с собой, в багажнике автомобиля. Но мимолетный взгляд, брошенный на этот девайс 30-х годов, зародил во мне вполне закономерные сомнения. Сможет ли он хотя-бы велосипедный моторчик раскочегарить? Будем посмотреть, все равно грузовых вариантов у меня в наличии не имеется, а в райцентр ехать не с руки. Хотя что-нибудь удобоворимое можно пошукать и в деревне. Ведь если раньше где-то поблизости располагался леспромхоз, то без многочисленной техники он существовать не мог по определению. А, следовательно, после развала часть его имущества вполне могло осесть по соседним деревням. Деревенский мужик – существо хозяйственное. Стащить что-нибудь общественное для единоличного использования, это у него в крови. И не потому, что лично я с предубеждением отношусь к сельским жителям, по типу цивилизованного европейца свысока глядящего на туземца с ног до головы обвешенного чем-то блистючим.

Нет, все гораздо проще. Как говорил Ильинский, исполняя роль Кутузова в «Гусарской балладе»: «Ну не верю я в безгрешных, сам грешен!»

Поэтому перефразируем незабвенного Остапа Бендера: «Если по стране ездят на машинах аккумуляторы, значит должны быть люди, у которых их много».

Но решение вопроса электрического обеспечения крутящего момента может и обождать, тем более такие вопросы с кондачка не решаются.

А пока суть да дело, совершим экскурс в историю с усиленным вниманием к изучению будущего ТВД (театра военных действий). Благо, что доступ к Сети присутствует. Я, конечно же, историей, особенно военной, очень сильно увлекался, в свое время. И мемуары видных военачальников проштудировал очень внимательно. Но вот так, навскидку, как другие главные герои «попаданческих» романов, с уверенностью перечислять подразделения наши и Вермахта, их состав и вооружение, выдавать на гора психологические портреты их командиров? Тут я пас. Для этого, если не начальником Генштаба той поры надо быть, то, как минимум, начальником оперативного или разведывательного управлений. Причем в одном флаконе. А вот имея справочную информацию под рукой, можно узнать много интересного.

Так, значит, что мы имеем?

Боевые действия в заданном районе развернулись с 7 по 9 июля 1941 года.

Однако, шустро они пробежались от границы! Меньше чем за три недели около 800 километров, да еще с боями. Тут пешком-то в спокойной обстановке дай Бог такие результаты! Смотрим далее, в чьей зоне ответственности плясать придется.

Группа армий «Север», под командованием генерал-фельдмаршала Вильгельма Йозефа Франца фон Лееба, по кличке «Риттер», что значит «рыцарь».

Ага, прямо-таки уж и «рыцарь». Видать на бескрайних российских просторах рыцарство из него так поперло, что ажно всех окружающих забрызгало. Если уж АМЕРИКАНЦЫ привлекли его к ответственности за слишком рьяное исполнение «приказа о комиссарах». Правда дали всего лишь 3 года, «гуманисты», мать их. Так что Вили занесем твой «портрэт» в отдельную папочку. Вдруг как пригодится? Пересекутся наши пути-дорожки нежданно-негаданно. А тут и личико твое под рукой, дабы не обмишулиться. А что ты под рукой имел?