Наследие богов. Книга вторая. Идущие за солнцем

Сытник перестал смеяться.

– А ты ловкий малый. Я понял тебя. Хотя, обойти, наверняка, придётся весь город.

– Не думаю. Коней увели на восточную окраину. Там их прячут, а может и не прячут вовсе.

– Это как?

– Да не кони им нужны. Нас они ждут. Теперь понял?

Сытник тяжко вздохнул.

– Похоже на то. Значит, началось.

– Началось ещё тогда, когда мы с Новгорода выехали.

Они не спеша направились к восточной окраине. Солнце зашло, и на Ладогу опустились сумерки. Базарная площадь быстро пустела. Люди расходились по домам, что бы завтра снова сюда вернуться.

Вместе с темнотой пришла тишина. Редкие собаки лениво брехали во дворах. В маленьких окнах затеплились сосновые лучины, а голоса людей смолкли вовсе.

– Вот теперь самое время. – Осторожно ступая, Следак двинулся вдоль дворов. – Зови своих коней, но не громко.

Остановившись, Сытник не громким голосом изобразил конское ржание. Прислушались. В ответ стояла тишина.

– Пошли дальше.

Следак, аккуратно ступая, что бы не производить лишнего шума, шёл первым вдоль плетёных заборов. Сытник так же тихо двигался за ним. Пройдя какое-то расстояние, они опять останавливались, и Сытник, изображая конское ржание, звал своих коней.

– Хорошо у тебя получается. – Следак хихикнул. – Как будто ты раньше сам лошадью был.

В темноте не заметил, как Сытник сзади подошёл к нему ближе и отвесил оплеуху. Следак без обиды, всё ещё улыбаясь, потёр ушибленный затылок.

– Не обижайся ты. Уж больно похоже у тебя получается.

От второй оплеухи он успел увернуться. Неожиданно, где-то справа от них заржал конь. Сытник прислушался. Ржание повторилось, после чего всё смолкло.

– Это Соколик.

– Точно?

– Точней не бывает. Я их голоса из целого табуна отличу.

Через некоторое время ржание повторилось. Следак был готов биться об заклад, что ржал один и тот же конь.

– А это уже Вьюн.

– Как ты отличаешь их не пойму?

– Ты голос отца своего отличить от других сможешь? Вот так и я голоса их знаю.

Следак опять хихикнул.

– Не знал, что кони эти родители твои.

Тут же резко присел, увернувшись от очередной оплеухи сзади.

– Ты у меня договоришься. – В голосе Сытника не было злобы. – Двигай вон к той избе. Там они.

Прижимаясь к бревенчатым стенам невысокого дома, они обошли его сзади и быстро перебежали кусок вспаханной земли, оказавшись на другом конце улицы. Рядом с добротной избой, у которой они остановились, стоял покосившийся хлев. Сытник показал рукой в том направлении.

– Там они. Там, голубки мои.

– Тогда, чего стоим? Пошли, выведем их из этого хлева.

Сытник придержал за руку, двинувшегося было вперёд Следака.

– Не спеши.

– Ты чего?

– Не так резво. В этом хлеву нас ждут. Там засада.

– Откуда тебе это известно?

– Не знаю откуда, но я эти засады всем нутром чую.

Следак остановился, всматриваясь в покосившееся старое бревенчатое строение.

– Что делать будем? В темноте они нас быстро повяжут, если они действительно там.

– Это точно. Есть у меня одна мыслишка.

– Говори, не томи. Время уходит.

Сытник засунул руку себе за пазуху и вытащил какой-то предмет.

– Это ещё, что? – Следак пытался в темноте разглядеть этот предмет. – Что ты придумал?

В ответ Сытник на что-то надавил, и из этого предмета посыпался целый сноп искр.

– Это у тебя кресало такое?

Поднеся к искрам кусок сухого трута, Сытник раздул его, превратив в тлеющий небольшой факел.

– Вот теперь пошли.

Они осторожно двинулись вперёд. Следак шёпотом спросил:

– Ты что, решил спалить этот сарай?

– Нет. Я только подпалю с края крыши солому.

Когда они подошли к хлеву, Сытник жестом показал, что бы Следак остался у широких дверей, а сам двинулся дальше к его противоположному концу. Было слышно, как внутри забеспокоились привязанные кони. Почуяв хозяина, они радостно зафыркали и затоптались на месте. Скоро с другого конца хлева потянуло дымком. Сухая солома сначала задымила, потом вспыхнула ярким пламенем. Сытник быстро вернулся и стал по другую сторону ворот. Огонь под небольшим ветерком разгорался быстро. Сначала ни чего не происходило, потом резко заржали кони и, рванувшись вперёд, сотрясли хлипкие стены. Потом ворота неожиданно распахнулись и из них вывалились наружу несколько человек, выпуская из хлева клубы скопившегося въедливого дыма. Кашляя и протирая глаза, они спасались от него на свежем воздухе. Первого встретил Следак. Церемониться с убийцами, просто не было времени, и он по самую рукоять воткнул ему в грудь узкий кинжал. Второму Сытник раскроил череп куском бревна, который подобрал тут же у хлева. Остальные двое быстро пришли в себя и, выхватив мечи, кинулись на своего врага. Следак переложил кинжал в левую руку, выхватил из ножен свой меч. Труднее было Сытнику, поскольку у него кроме дубины ни чего под рукой не оказалось. Тем не менее, увернувшись от рубящего удара, он нанёс нападавшему страшный удар своей дубиной по шее. Было слышно, как хрустнули кости позвоночника и тот плашмя упал на землю. Не обращая внимания на отбивающегося от противника Следака, Сытник забежал в уже охваченный огнём хлев. Кони рвались вперёд и громко ржали, натягивая привязанные к коновязи вожжи. В один миг он отвязал кожаные ремни и вывел коней вместе с телегой из горящего хлева на улицу. К счастью коней не распрягли и не отвязали от телеги. Сытник вскочил в неё и схватил вожжи. Огонь разгорелся со страшной силой. Сухая солома и брёвна в один миг превратились в огромный костёр. Оглянувшись назад, крикнул Следаку:

– Заканчивай быстрее! Сейчас здесь будет куча народа!

Внемля словам старшего товарища, Следак увернулся от очередного выпада противника и рубанул того по шее мечом. Всё было кончено. Он догнал набирающую скорость телегу и на ходу запрыгнул в неё. Ещё раз, оглянувшись и посмотрев на дело своих рук, друзья направили свою повозку обратно к площади. Проскочив несколько домов на полном ходу, Сытник придержал коней и повёл их шагом.

– Не будем поднимать ненужного шума.

Следак обтёр пучком соломы кровь с лезвия меча и вложил его обратно в ножны.

– А ты был прав. Нас действительно ждали в этом сарае.

Сытник усмехнулся в ответ.

– Если проживёшь с моё, то врага будешь чувствовать за версту.

– Пока я чувствую только запах гари.

– Ну, не без этого. – Сытник направил телегу в сторону Тёмкиного постоя. – Заедем к «другу», заберём провизию и в путь.

– И куда мы, на ночь глядя? Давай переночуем у него, а утром по светлому поедем. Думаю, сейчас нас ни кто искать не будет.

Сытник задумался.

– И то верно, но выехать нужно до рассвета.

– Согласен.

Усталость брала своё. Говорить не хотелось. Хотелось растянуться в тёплой избе на мягких перинах и закрыть глаза. Скоро подъехали к постою. Ещё не ложившийся спать Тёмка, выбежал на встречу.

– Я знал, что вы вернётесь. Спать не ложился, вас ждал.

Сытник буркнул в ответ:

– Утром тебе это зачтётся. Спрячь коней и телегу.

Спрыгнув на землю, он бросил поводья Тёмке. Мы пошли спать. Они зашли в дом, и хозяйка проводила их маленькую комнатку, в которой прямо на полу валялся тюфяк, подбитый соломой. Возмущаться на такое гостеприимство уже не было сил. Не раздеваясь, друзья рухнули на тюфяк и мгновенно уснули.

Следак проснулся от того, что его трясли за плечо. С трудом открыв глаза, он ни чего не понимая, уставился на Сытника.

– Тебе чего?

– Вставай. Нам пора.

– Куда пора? Только глаза закрыл.

Сытник чувствительно толкнул его в плечо.

– Вставай, говорю! На том свете доспишь.

Понимая, что от него не отвязаться, Следак нехотя поднялся на ноги.

– Говорили, что ты изверг, но что такой…

Получив подзатыльник, и не успев договорить, он вылетел из комнатушки. Пройдя в большой гостевой зал, они столкнулись с хозяином. Как ни странно, но Тёмка был на ногах.

– Ты что, ещё не ложился или уже встал?

Тёмка затряс головой.

– Нет, я не ложился. Я вам в дорогу собирал.

Он протянул им две котомки, набитых какой-то едой. Сытник взял у него из рук эти сумки и пошёл из избы к своим любимцам. Следак остановился, достал из своего кошеля несколько монет и положил их в руку Тёмке.

– Вот возьми. Будешь честно трудиться, у тебя всегда будут монеты. Бросай ты своё лихое дело, да дружков своих, а то ненароком в острог к воеводе попадёшь. Там таких не жалуют.

Тёмка в ответ только мелко кивал головой. Сытник вывел выпряженных из телеги коней во двор. Вытряхнув из кожаного мешка припасённое оружие, он прицепил к поясу меч, а длинный кинжал воткнул за голенище сапога. Остальное, аккуратно сложив обратно в мешок, туго перетянул завязками и прикрепил к седлу Соколика. Сумки с едой он передал Следаку.

– Крепи, чтобы не болтались.

Тот принял их и начал приторачивать к седлу Вьюна. Сытник тем временем подошёл к Тёмке и посмотрел ему прямо в бегающие его глаза.

– Телегу с товаром откатишь на площадь. У восточного въезда найдёшь толстую торговку квашеной капустой. Ей передашь товар.

Тёмка удивлённо смотрел на Сытника. Сытник видел, что тот ни чего не понимает.

– Что ты на меня так пялишься? Товар передашь торговке, а телегу можешь взять себе. Теперь понял?

Услышав последние слова, Тёмка заулыбался и закивал головой.

– Понял. Понял я тебя. Всё сделаю, как ты сказал.

Сытник вскочил в седло.

– Смотри, на обратном пути я проверю, как ты всё понял.

Наконец-таки, закрепив у седла мешки, Следак запрыгнул на Вьюна.

– Если, кто спрашивать будет, ты нас не видел. Телегу пока спрячь, от горя подальше.

Дав последние наставления Тёмке, друзья направились к северным воротам города. Благополучно выбравшись из него, они пришпорили коней и понеслись навстречу восходящему солнцу.

Глава 5

Рурик бесцельно бродил по детинцу. Все его мысли сейчас были об одном – только бы его люди добрались до Китежа. Обратная дорога не беспокоила. Старцы найдут способ, как провести золотой обоз в Новгород. Они давно ждут от него вестей и наверняка продумали обратный путь. Сытник и Следак не ведают, что пойдут обратно с обозом, гружёным золотом. Так оно будет лучше. Меньше знают, дольше проживут. О связи с тайным Китежем ни кто знать не должен. Это последний оплот, строящегося государства. Погибнет Китеж, не будет и земли Русской. Желающих прибрать к своим рукам земли Новгородские предостаточно. Только, что потом останется от народа, от их традиций, от зарождающейся великой нации? Нет. Он не может допустить, что бы с таким трудом, создаваемая им основа всего просто рухнула в угоду беспринципным и алчным завоевателям. К тому же он слово дал старцам, что не пощадит жизни своей, но сбережёт с таким трудом открытые Западные Врата. Когда-то давно, его привёл Род в таинственные пещеры и познакомил с Атеоном. Там, в этих пещерах, старцы рассказывали ему о далёких предках и их наследии. То, что Рурик увидел там, его не просто поразило. Увиденные золотые пластины с древними текстами, свитки и другие артефакты, свидетельствующие о том, что наши предки с далёких звёзд жили здесь и оставили после себя завещание, заставило его пересмотреть свои духовные ценности. Сами старцы, невесть откуда появившиеся в этих пещерах, говорили о мироустройстве, о непрекращающейся Великой войне Тёмных и Светлых сил. Говорили, как победить в этой войне и показывали свитки со странными не понятными ему буквами, оставленными нам расой Славян и Ариев. Тогда он мало, что понимал в этом наследии. Не понимал и своей роли и роли своего народа в этом завещании. Но он верил Роду и Атеону. Не верить им было просто нельзя. Со временем пришла мудрость. Наследие предков уже не казалось таким непонятным. Перед его взором всё ярче стали вырисовываться великие просторы, на которых живут светлые душой люди. Нет ни войн, ни нищеты. Нет не горя ни безысходности. Все люди живут в мире и радости. Он первый, кто положит кирпичик в это наследие. Но как же тяжёл этот маленький кирпичик! На то, что бы его только поднять, уходит целая жизнь. Радует только одно, что за ним такой же кирпичик положит и его сын Игорь. Старцы научат его этому. Выдюжит ли? Не бросит ли он этот кирпичик на своем пути, так и не дойдя до конца и не уложив его в фундамент Великого наследия?

Рурик тяжко вздохнул и отошёл от окна в большой людской комнате. Поднявшись по лестнице, он прошёл в свои покои. Дышать почему-то было тяжело. В груди бушевал непонятный огонь. Он сел в кресло и приложил к груди ладонь. От её тепла стало чуть – чуть легче. За спиной тихо скрипнула дверца, ведущая в покои Ефанды. Княгиня подошла к мужу и обвила его шею руками.

– Что не весел мой князь? Тревожит тебя что-то?

Рурик повернулся в кресле и привлёк княжну к себе, усаживая её себе на колени.

– Тревожит, радость моя. Тревожит.

– Уж не за Сытника ли ты тревожишься?

Князь покривился лицом, но потом взял себя в руки.

– Не понимаю, почему ты его недолюбливаешь? Он один из не многих, кому я могу сейчас доверять.

– А мне ты можешь доверять, или я не вхожу в это число?

– О чём ты? Ты самый близкий мне человек. Как ты вообще можешь задавать такие вопросы?

– Однако, ты не всегда и не всё мне говоришь. Постоянно что-то скрываешь.

– Это от того, что не хочу тебя лишний раз тревожить своими мыслями.

– А они у тебя действительно тревожные?

Не отвечая, Рурик кивнул головой.

– Может, поделишься ими? – Ефанда крепче обняла князя. – Как знать, может, что и подскажу тебе дельного.

Рурик был в замешательстве. Если рассказать ей о миссии Сытника, то придётся рассказывать и о Китеже и о пещерах. Это невозможно. Однако нести эту ношу одному становится не под силу. Княгиня, видя замешательство мужа, стала настойчивей.

– Сбрось камень с души. Одному тяжело в пути, если путь труден. Давай пройдём его вместе, и тебе сразу станет легче.

Князь отбивался до последнего.

– Зачем тебе мои проблемы? У тебя сейчас одна забота – Игорь.

– С Игорем ни чего не случиться, а вот ты себе места не находишь. Куда ты Сытника отправил? Кого он ещё убить должен, что бы тебе легче стало?

Князь оттолкнул от себя Ефанду.

– Не говори так! Ты многое не знаешь, что бы судить о нём.

– Так скажи, буду знать, аль не доверяешь?

Князь тяжко вздохнул, растирая горящую грудь рукой.

– Внутри всё жжёт. Не пойму, что за напасть такая?

Ефанда опять прильнула к мужу.

– Я согрею тебя, и хворь твоя пройдёт, как прошлогодний снег.

Рурик опять обнял жену и привлёк её к себе. Немного подумав, всё же решился.

– Трудно мне Ефандушка. Ни кому довериться не могу. Рядом со мной враг, а кто не ведаю. Сейчас всё от Сытника и Следака зависит. Помнишь, я как-то говорил тебе о Камне?

– Помню. Расскажи мне о нём.

– У самого Камня городок есть тайный – Китеж. Не простой это городок. Там люди живут, которые думают о нас и помогают нам в делах наших. Знать о том не должен ни кто.

– Что за люди? О них ты не говорил.

– Есть в Китеже два старца. Они пришли на Камень давно со своей земли. Там, на Камне они нашли пещеры, в которых обнаружили, как они говорят, сокровища. Только это не золото и самоцветы.

Княгиня с интересом слушала мужа.

– А что это?

– Это наследие наших далёких предков. В нём говориться о Великой войне, которая идёт, не прекращаясь уже много веков – войне Тёмных и Светлых сил. Эта война Богов и идёт она и сейчас, только мы не замечаем её. Эта война проходит через душу каждого живого человека. Если человечество не справится с этими Тёмными силами, то всему живому придёт конец, а Тёмные силы пройдут свой путь до конца.

– Расскажи мне об этой войне.

– Чёрные Боги развязали эту войну с Белыми Богами за то, что бы снять охранные печати с Сокровенной древней Мудрости всех Миров Высочайших. Часть древних Знаний всё же попала в Низшие миры. Обретя эти знания, Чёрные Боги начали восхождение по Золотому Пути Духовного Развития. Они так и не научились различать Добро и Зло. Если они пройдут весь Путь, то Добро перестанет существовать. Возникнет Вселенский Хаос. Всё живое будет уничтожено и ни когда больше не возродится.

– А где идёт эта война?

– Эта война идёт везде и проходит через душу каждого человека.

– Может это всё домыслы твоих старцев?

Князь покачал головой.

– Если бы. Я сам видел эти рукописи своими глазами. Мало того, эта пещера является частью мира наших предков и в ней нельзя оставаться долго.

– Почему?

– Когда ты находишься внутри пещеры, то время останавливается. Мне не разрешили долго в ней оставаться. Атеон тогда сказал, что мир, в который я попаду, если надолго здесь задержусь, не узнает меня.

– Что это значит?

– Это значит, что я попаду в совсем другой мир, а люди, с которыми я жил, давно будут лежать в земле.

– Как такое возможно?

Рурик пожал плечами.

– Я сам много не понимаю.

– Получается, что Сытника ты послал спасать весь мир?

– Для начала было бы неплохо отстоять земли Новгородские.

– А потом?

– Потом Русь поднимать будем. От Северного моря до Чёрного это наша исконная земля.

– А как же древляне и кривичи?

– Они, такие же славяне, как и мы, и жить мы должны с ними вместе в одном для всех государстве.

Рурик поднялся из кресла. Грудь горела огнём.

– Не пойму, что со мной происходит. Ещё вчера всё было хорошо.

Ефанда с тревогой смотрела на мужа.

– Ты бы прилёг, князь. Я позову Антипа. Он твою болезнь в раз снимет.

– Не надо Антипа. После него весь детинец травами провоняется.

Княгиня уложила князя в постель и накрыла пуховым одеялом.

– Ты лежи, не вставай. Постарайся заснуть. Сон он всё лечит, а Антипа я всё-таки позову. Ни кому от того беды не будет.

Ефанда тихо удалилась. Рурик лежал в постели с закрытыми глазами и успокаивал себя тем, что рассказать Ефанде о старцах и пещерах было просто необходимо. Она его жена. Она часть его и должна об этом знать. Может, действительно придёт время, и княгиня поможет ему принять какое-то важное решение.

Неожиданно в проёме двери появился Синеус.

– Только что встретил княгиню. Она сказала, что ты захворал. Так ли это?

Рурик повернул голову в его сторону.

– Есть не много. В груди жар разгорается. Дышать трудно.

Синеус подошёл к постели князя и присел рядом в кресло.

– Это ты вчера на крыльце перестоял, вот оттуда и жар. Антип тебя травами отпоит, и завтра ты уже на ногах будешь.

Князь при упоминании об Антипе, опять скривился.

– Деваться некуда. Видимо Антипа мне не избежать, как и настоев его горьких.

Синеус рассмеялся.

– Однако боишься ты его. Не любишь хворь гонять из тела.

– Не люблю, ох как не люблю.

Князь промокнул одеялом выступивший на лбу пот.

– Ты вот что брат, – князь на минуту задумался, – собирайся ка ты в дорогу.

– Гонишь?

– Нет, не гоню. В Изборске ты сейчас нужнее. – Рурик опять вытер рукавом рубахи выступивший пот. – Собери с десяток надёжных дружинников, из тех, кто язык за зубами держать может.

– Зачем?

– Об этом после. Не перебивай меня. Говорить трудно. Подготовишь ладью. Как только лёд сойдет, на воду спустишь и ждать будешь.

– Чего ждать, князь?

– Людей я к тебе направлю. Они скажут, что делать дальше.

– Что ты задумал?

– О нашем разговоре ни кому не говори.

– Даже Трувору?

– Даже ему. Придёт время, сам всё ему расскажу.

– Воля твоя, князь.

Синус поднялся из кресла и поклонился князю в пояс.

– Прощай. Выздоравливай скорее. О том, что приказал, не волнуйся – всё сделаю, как велишь.

– Прощай, брат. Прощай.

Когда Синеус вышел из покоев, Рурик закрыл глаза и провалился в тяжёлый сон.

Часть вторая.
Китеж

Глава 6

Плавно спланировав на закреплённую под крышей дома жердь, чёрный как смоль голубь, принялся вычищать клювом свои перья, приводя себя в порядок. В голубятне под этой же крышей, встревоженные появлением незваного гостя, всполошились обитатели этого жилища. Через какое-то время, признав незнакомца, голубиные разборки закончились и прибывшему, было разрешено занять место в голубятне под тёплой крышей, чем тот сразу же и воспользовался.

– Дрон! Слазь на крышу. – Суровый голос отца, заставил мальчугана молнией метнуться к двери избы. – Кажись, берестянка прилетела.

Малец, наспех накинув на себя душегрейку, взлетел по кривой лестнице к голубятне. Острый глаз сразу же приметил чёрного голубя.

– Уголёк! Вернулся!

Мальчик бережно взял голубя в руку и засунул того себе за пазуху душегрейки. Так же быстро проделав обратный путь, Дрон вернулся в избу.

– Смотри отец, Уголёк вернулся!

Он так же бережно достал из-за пазухи спокойно сидящего там голубя и протянул его отцу.

– Смотри, у него к лапке что-то привязано.

– Вижу, не слепой.

Отец забрал у мальчишки птицу и аккуратно снял с лапки маленькое, свёрнутое в трубочку, берестяное послание. Подойдя к окну, так же аккуратно его развернул и углубился в изучение этого послания. Дрон крутился подле отца, который долго стоял у окна с посланием в руке.

– Что там, тять?

Отец отмахнулся от мальца, не отрываясь от берестянки. Видимо грамота давалась ему нелегко.

– Отлипни слизь! Не твоего ума это дело!

Наконец, дочитав всё до конца, он опустил вниз руку с посланием и взглянул на Дрона.

– Одевайся!

– Это ещё, куда ты меня отправляешь?

Настроение у родителя, видимо, было не самое радостное.

– Одевайся, говорю! К Венду пойдёшь. Скажешь ему, что бы с сыновьями не медля, ко мне шёл.

Маленький Дрон вздохнул, натянул на ноги разбитые онучи и взял со скамьи заячью шапку.

– Вот так всегда. Как спрошу что, ты ругаться начинаешь. А как сбегать куда, так слова не скажи.

Сменив гнев на милость, отец подошёл к сыну.

– Да ты не обижайся. Это я на себя кричу, а не на тебя.

– Оно и видно. С чего бы тебе на себя кричать?

– Жизнь. Ты мал ещё. Вырастешь – поймёшь.

Дрон прижался к отцу.

– Плохо без мамки тять.

У того на глазах навернулись слёзы. Взяв себя в руки, он открыл дверь и подтолкнул сына к выходу.

– Иди, уж. Как передашь, сразу домой. Не шляйся по закоулкам.

– Хорошо! Я скоро!

Дрон выбежав со двора, направился по широкой улице к центру Белоозера.

Ждать Венда долго не пришлось. С двумя сыновьями, похожими друг на друга, как две капли воды, он без стука ввалился в избу.

– Что случилось, Гнат? – Высокого роста Венд, не снимая тулупа, подошёл к хозяину и протянул руку для приветствия. – Зачем звал в такую рань?

Гнат пожал протянутую руку и присел на скамью, предлагая сделать то же самое и гостям.

– От Фроста берестянка пришла.

После его слов гости обеспокоенно переглянулись между собой.

– Опять обоз нужно брать? – Венд заёрзал на скамье. – Он ещё за прошлый не рассчитался.

Гнат в знак согласия с ним кивнул головой.

– Это всё так. Сейчас он сам направляется сюда и рассчитается с нами сразу за всё. Он обещал.

– Он обещал прошлый раз не убивать купцов, а сам порубил их на мелкие куски. Страшный он человек. Не хотелось бы опять с ним связываться.

– Это в последний раз. Выполним дело, возьмём свои монеты и поминай, как звали.

Венд ухмыльнулся в ответ.

– Если сами живы останемся.

– Перестань скулить и слушай, что говорить буду. – Гнат поднялся со скамьи. – Скачут к нам из Ладоги двое купцов. Перед Белоозером их нужно перехватить, повязать и ждать Фроста.

Венд удивился.

– Всего двое? Так мы с ними и сами управимся.

– Потому только тебя с сыновьями и позвал. Меньше народу – больше монет в кошеле. Смекаешь?

– Да уж не дурак. – Венд заулыбался, предчувствуя хорошую поживу. – Когда выходим?

– Прямо сейчас. Устроим на дороге засаду, и будем караулить их, пока не появятся.

– Дело не хитрое, только еды нужно взять с собой и медовухи побольше.

Услыхав про медовуху, сыновья Венда обрадовались, как дети, но строгий отец пресёк их веселье.

– Медовуха, что бы пить, а не что бы упиваться.

Отвесив каждому оплеуху, он направился к двери.

– Чего сидите увальни, пошли собираться. – Потом обратился к Гнату: – Жди. Мы скоро.

Когда захлопнулась за гостями входная дверь, из-за печки показалась голова Дрона.

– Тять, возьми меня с собой.

Услышав голос мальчугана, Гнат пришёл в ярость.

– Я тебе возьму! Дома сидеть будешь! Узнаю, что подался за нами, выпорю!

Привыкший к такому обращению, малец вздохнул и полез на печку.