– Взял меч? – произнес Пещерский, выдержав длинную паузу, – откуда у ребенка меч? Верится с трудом…
– Если ты слеп и не видишь солнца, это еще не означает, что его нет. Он был сыном самурая! А когда вырос, то сам стал самураем и, несмотря на утраченный глаз, смог прославиться. А потом его прозвали «одноглазый дракон»!
Илья Евгеньевич чуть не протрезвел от услышанного. Дело в том, что в детстве он очень любил все самурайское. Началось это с того, когда его родной дед, несмотря на железный занавес, начал часто ездить в командировки за границу, оттуда он привозил всякие забугорные гостинцы; например, бананы, жвачку «Лелик и Болик»или «Вubble gum». А как-то раз он вернулся из какой-то далекой страны и среди прочих сувениров прямо из дорожной сумки выскочили перед маленьким Илюшей удивительные пластмассовые фигурки – самые настоящие рыцари. Они носили рогатые шлемы и страшные маски, защитные латы и ещё – крепко сжимали в своих пластмассовых ручках длинные мечи и копья. С того момента и зажегся внутри у него интерес. Илья играл в самураев, рисовал самураев, копировал картинки из книжек, он запоем читал всё, что мог найти о них в библиотеке.
И это длилось довольно долго, почти до восьмого класса. А когда он окончил школу, и пришло время выбирать – куда идти дальше, Илья поступил в МГУ на химический факультет, потому что папа был химиком и работал там деканом. Юношеский интерес к
самураям пропал к тому времени почти уже окончательно, но все же, нет-нет, да всплывут картинки из далекого прошлого. Прямо вот как сейчас.
Илья Евгеньевич сентиментально улыбнулся из-за нахлынувшей ностальгии и, машинально потянувшись во внутренний карман плаща, нащупал выпуклый прямоугольник.
– «Одноглазый дракон», говоришь? Интересно, – сказал Пещерский и достал увесистую плитку шоколада, завернутую в пеструю упаковку. На ней золотыми буквами блестела надпись: «Поздравляем с юбилеем дорогого учителя!». – О, смотри, что у меня тут есть! – Обрадовался, как ребенок профессор. – У меня же праздник сегодня – тридцать лет на любимой работе, мать её! Во! Подарок от учеников! Хотя какие там ученики? Двоечники. За ними глаз да глаз, но это тссс, – он прижал указательный палец к губам, изобразив серьезность только что сказанной информации. Затем развернул шоколад и отломил половину. Протянул её своему почти приятелю и добавил:
– Держи. Пить нечего! Кусни – за меня!
Тот взял половинку плитки, повертел ее, словно изучая на химический состав и, кивнув профессору, кусать пока не стал.
– Вот ты интересно рассказываешь, – не унимался заведующий тонких химических технологий, – а откуда ты знаешь всё это – про мальчика, про дракона? Увлекаешься? – Он хитро прищурил глаз.
– Я не увлекаюсь, – спокойно ответил одноглазый, – я сам самурай! Я сам из поколения… Профессор не дослушал. Он повалился назад и, запрокинув голову, засмеялся:
– Ну, ты даешь! Ну, ты сказочник! А я уши развесил… Ха-ха-ха!
– Масаму! Мас-самунэ, бл! – послышалось в коридоре. Азиат в оранжевом жилете встал. Химик, как начал, так же мгновенно и перестал хохотать, уставившись на него, как на пластмассовую фигурку из своего глубокого детства. К клетке по коридору шёл полицейский, – Так, садись пока! – приблизившись, скомандовал он – А вы Пещерский Игорь Евгеньевич, правильно? – Тот кивнул. – Хорошо. Выходите, вас начальник отдела ждет!