Дьявол не даёт уснуть. Ночь 1—25

Вот ещё что – однажды, я выразил мысль, касаемо широких аппетитов многоуважаемых российских олигархов. Хотя, сам не без совести стремлюсь им стать. Ну, я имею ввиду, что разбогатеть мне хочется. Содержание той мысли оказалось не столько ругательным, осуждающим, разоблачающим, сколь многое могло измениться в лучшую сторону, воплотись оно в жизнь. Вам, наверное, дико интересно, что же это за мысль? Но не буду торопить тройку, скажу только, что идея благородного и весьма прагматичного характера.

И что же дальше? Ты так и будешь всю оставшуюся жизнь просить мелочь у прохожих, питая иллюзии разбогатеть на своём творчестве? Хотелось бы верить, что всё состоит иначе. Я вообще уже который раз пытаюсь отказаться от этой глупой, наглой затеи просить милостыню. Всякий раз чувствую себя то ли должником, ну, это ещё куда ни шло, а вот, иной раз чувствую себя открытым преступником, – честное слово. Постоянно дёргаюсь, когда вижу, что людей пугают мои подкаты. Их же возносит сразу к небу, где уже давно обитаю я, и не каждый, видно, готов к таким прыжкам. Здесь справляются только те, кто умеет вовремя остыть, глядя в глаза правде. А что такое правда? Это почти то же самое, что и ложь, только наоборот.

Ой, не надо, все мы в курсе, что такое ложь. Каждый знает. Даже описывать не хочется.

Ох, как же мне ещё далеко до совершенства! Даже зрелости ума, пока, не наблюдаю. Я говорю сейчас исключительно о себе. Покамест, я так и не научился опираться только на самого себя. Постоянно себя жалею. Постоянно испытываю неудовлетворённость. Хоть и скромны мои желания.

Ведь я полагал, что мне не хватает квартиры, автомобиля и хорошей пищи. Когда как на самом деле, мне не хватает стойкости, знаний, решимости, гибкости мышления. Что с этим можно поделать? Один и тот же порочный круг. Слишком слаб я оказался для такой затеи, как стремление к наивысшему благу. А что такое наивысшее благо? Ведь оно никак не выражается в материальном смысле. Оно может быть только духовным.

Чего ты боишься? Что умрёшь с голоду? Ты и так уже мёртв. Отсутствие принципов добросовестности и ответственности толкает тебя попрошайничать. А ещё жадность. Как бы вежливо ты это ни делал. Никто не обязан тебе помогать. Люди сами зарабатывают свои деньги. Тратят время, трудятся, преодолевают те же невзгоды, что и ты. Но тебе, почему/то, кажется, будто они должны тебе помогать. Это весьма ошибочное заключение.

Самое важное, что ты должен понимать, что просто так, ты никому не нужен. Просто так никто никому не нужен. Хочешь заниматься творчеством, как бы мало тебе не платили, необходимо идти вперёд – самостоятельно. Либо бросить это занятие и устроиться на простую работу. Неужели ты и впрямь убеждён, что твоя литература чего/то стоит?

Если так, если твои идеи, назовём их так, стоящие, то тебе не надо никого ни о чём просить. Окружающие сами тебе дадут всё то, чего ты желаешь. Если сомневаешься, то бросай это дело. Существует масса профессий, которые тебе и без должного образования, и без прочих затей доступны. Однако, можно попытать судьбу ещё немного.

Раскаянием здесь вряд ли можно что/то исправить. Здесь необходимо менять себя. Точнее – опираться только на самого себя. Как бы ни было тяжко. Ведь ты не жертва – нет? Ты просто вольный художник. Но, если ты вольный, тогда зачем просишь. Пусть люди сами жертвуют, если считают нужным.

Писатель – о, что с тобой творится! Ты грезишь мир преобразить, но всё – есть сон. К каким краям душа твоя стремится. В какие дали ты ведёшь вагон. Взгляни на горы – полны могущества и свежести. На небо посмотри – сплошная чистота. Ты топчешь грязь, надеясь измениться. Что изменится и превратится в глину. Нельзя по воле одного лишь человека переиначить время и среду. Каким бы ни казалось просветленье, одно скажи – я ухожу.

Уйди и не мешай бегущим стрелкам творить всё то, что людям по душе. Пусть нравы не всегда чисты у первых. Пусть движется поток городской суеты. В уединенье ты познаешь волю Неба. Так в древности называли состояние возвышенного духа – благородного. Однако, для этого нужно стерпеть многие невзгоды и одолеть серьёзные препятствия. Особенно психологические.

Она бежит – я смотрю ей вслед. Хорошо бежит – и грудь, и бёдра, всё бежит, всё занимается спортом. Потому, что надо! Формы поддерживать. Надо нравиться людям. В основном, конечно же, мужчинам. Пока те едут, надо бежать, где/то рядом. Радовать мужской глаз. Вдоль парка бегут по тротуару. Едут по дорогам. Весна, осень, – непонятное время года.

Сухой листвой усыпаны дворы, улицы. Дубы сбрасывают своё одеяние. Обличаются перед зимними морозами. С дубов можно брать пример. Они крепкие, стойкие, мудрые и величественные.

Жизнь полна неожиданностей. Но в целом, вполне предсказуема. Ты выходишь на улицу и видишь – что? Каждый день одно и то же. Однако, содержание всегда разное. В мелочах прослеживаются изменения. А заглянуть на годы назад? Что можно сказать по этому поводу – мы превзошли самих себя. Когда/то бизнес был делом рук бан… впрочем, не совсем, но связано было с бандитизмом. Браконьерством, можно сказать. Одни зарабатывали – другие грабили. Спустя всего пару десятилетий, мы видим, что бизнесом занимаются даже студенты, ничего при этом не боясь. Никто не станет крышевать, там, угрожать и всё такое. Лишь бы налоги вовремя платил. Лишь бы законов никаких не нарушал. Остальное, как получится.

К чему это я? А, ну, да, есть некоторая особенность, которую мы упускаем – неконтролируемое потребление и стремление к максимальной выгоде. С одной стороны, это даже хорошо. Всегда есть куда стремиться. Цикл жизни продолжается. Тяжело смотреть на людей постсоветской эпохи, которые целыми днями проводят у телевизора, пьют чай с бальзамом, ворошат горы лекарств, разгадывают кроссворды. Можно подумать, эрудиция поможет человеку пребывать в благополучии и счастье. Хотя, как средство самоутверждения, это вполне подходит. Мне бы и в голову не пришло растрачивать время впустую, сидя за газетой, отгадывая слова. Лично у меня со словами особые отношения.

Читаем ли мы газеты, смотрим ли мы кино, болеем ли мы за наших или ваших, или прочих следующих – всё это содержательные элементы жизни, составляющие общую картину бытия. Хотелось бы мне верить, что я понятно изъясняюсь. Хотя, какое мне дело до понимая. Что не понятно, можете пропустить и не забивать себе голову. В творчестве оно ведь как происходит – первое, что всплывает в уме, то и прописывается. Ну, можно ещё и вот как поступить, смотреть по сторонам и описывать, что происходит вокруг.

И так, что мы сейчас, в данную секунду имеем: тусклый, приятный свет настольной лампы; молчащий телевизор; он постоянно молчит, служа неким раритетом недавнего прошлого; выключенный, пустой холодильник; ну, это на кухне; там постоянно бегают тараканы; как зайду, они разбегаются в разные стороны; ну, и я, расположившийся в отдыхающей позе, работаю над новым шедевром литературного творчества, временами бегая покурить с чашкой кофе. За окном темнеет.

Мы плыли с утра по бездонному морю. Как море может быть бездонным? «Не знаю!» – ответил маэстро, хлопнув крышкой рояля критику по пальцам. Тогда это уже не море, а труба. Ещё лучше. Взгляд дрогнул. Кулаки сжались. Зубы заскрипели. Мы мстим сами себе за неудовлетворённое честолюбие. Ну и выразились вы, однако. Могли бы помягче придумать – что? Сказку про коня Самогона и богатыря Шквалкина? Сойдёт и такая песнь.

Кстати, богатыри – это те же сверхчеловеки. А гиперборейцы, это то же богатыри и сверхчеловеки.

Чисто русский интеллигент. Жалкий. Прокуренный. Тщедушный. Считает мелочь. Изображает из себя жертву государственного аборта. Подарков не додарили. Приятели хлопают по плечу, говоря, ты Миша дерзкий пацан. Лезешь поперёк горла властям. Выжимаешь все соки из людей. То бишь, слишком требовательный. Как/то не слишком сочетается с внешностью – не так ли?

Всем привет! Сказал майский рассвет. В начале ноября. Сезон подкрутили задним числом. А как вы, простите? А никак! Я слишком рано понял, как это работает. При первом же намёке на мою несостоятельность, я ответил – «Сама такая!» А затем, добавил, – «Дура несчастная!» Вот, и срослась любовь. Стали жить, добра наживать, детей рожать, квартиру в чистоте содержать. А как вы потом, простите? А никак! Она в одной комнате – я в другой. Каждый день видимся на кухне. Ночуем в спальне. Курим вместе на балконе. Смотрим телевизор. Иногда разговариваем. Но уже почти не ругаемся. Нет охоты зря время тратить на склоки. Дети знают квартиру лучше, чем родители.

А как вам, простите? А никак! Просто знаю, что делаю – и всё тут. Тебе должно быть плохо. Ты волен всю её ненавидеть. Тогда она тебя сможет полюбить. По/другому никак. Просто не получается. Сиди и жди, больше тут ничего не приходится делать. Пусть она набегается и осознает. А лучше вообще не жди, а рубль зашибай, пока есть силы и возможности. Многое из/за этого приходится отменить. Ну, что делать. Слушать тебя всё равно никто не захочет. Так хоть заработаешь на собственных истериках и воплях. А хорошо будешь зарабатывать, вообще ругани в доме не будет. Тут ты хозяин. Идите, дети, поиграйте.

К чему стремиться? Какой позор не знать таких простых ответов. К чему душа ляжет. Хочется тебе банки грабить – валяй. Хочется тебе цветы выращивать и продавать в магазине – иди и делай. А глупых вопросов больше не задавай. Выглядеть дураком ты всегда успеешь. Из тебя сделают этого самого дурака, лишь рот не открывай и мудрые идеи оттуда не проливались. Понял, как тут всё устроено?

Дальше что – у нас в хромосомах заложено. В школе надо было учиться, а не бегать за юбками. В которых Юльки всякие и Альбины ходят, да мужиков с ног сшибают. Те, что упали, уже никуда не годятся. Отработанный материал. Твоя задача только устоять.

Вот ещё что – в приличном обществе, если его можно так назвать, свои какие/то идеи крутятся. Такое чувство, будто все всё знают, все, кроме тебя. По/моему, лучше там вообще не появляться. Катайся по миру. Лови рыбу в реке Волге. В Астрахани, говорят, отличная рыбалка. Изучай что/нибудь. Что интересно, то изучай. А ничего не интересно, тоже хорошо. Можно всю жизнь ничего не делать и быть при этом совершенно довольным и счастливым.

В лохмотьях не ходи. Люди глупые, во/всяком случае, большинство из них, встречают, как полагается. Сами при этом на себя не взглянут. Обувь чисть. А хочешь не чисть. Ходи босиком в одной рваной рубахе. Тоже сойдёт. Кто там на тебя смотреть будет. Это ты только для неё наряжаешься. Это больше ей надо, чем тебе. Ну, пройтись там по магазинам, да кинотеатрам. Хотя, со временем, каждый самостоятельно туда ходит. Это так – на первое время. Можешь даже на работу не устраиваться.

Да, пусть она тебя видит таким, какой ты есть. Чего тут изобретать. Пусть видит и болеет за тебя. Переживает и нервничает. Кормит и поит. В постели согревает. Безалаберная жена – хуже фашиста в блузке. Мог бы и не говорить со мной об этом. Дела юности.

Стариковская ваша мораль, однако, не слишком сочетается с современной действительностью. Люди сейчас иначе стали мыслить. Мода совсем другая.

А любовь, какой была, такой и останется во веки вечные. И вообще, всё подчинено законам, которые никогда не изменятся, сколько бы мода не надрывалась по этому поводу. Вот и договорились. Ну, и хорошо. Печать не забудь поставить. И подпись.

На Земле одно только может быть непонятно – откуда берутся в таком количестве глупые люди? Они что, из/под плинтуса вылезают, подобно тараканам? Или их такими привыкли видеть, вот они и прикидываются. А каждый, по/одиночке, вроде, ничего. А к толпе вообще лучше не подходить. А свои/не свои, какая разница. Всё одно на плечах тянуть приходится. Высоко голову не задирай. Только если никто не видит. Дурман то на меня накатывает или сон. Так и представляется мне бешеная корова в поисках чистого луга. И свежатинкой сразу вспахнуло.

Культура нашей современности – это глупость, помноженная на отсутствие личного мнения, плюс состояние банковской карты. И в основе всего этого лежит история Рима.

Как хорошо было бы представить себе иную жизнь. Но никто нам иной не давал в распоряжение. Вот, какая есть, такую и надо проживать. Больше тут нечего выразить.

Ползёт букашка в траве. Собака чешет за ухом. Парень держит девушку за руку. Боится отпустить. Опасается, что убежит? Куда она уже убежит. А если и захочет, то хоть гвоздями её приколоти, она всё равно по/своему сделает. Сколько бы денег у тебя ни водилось. Думаете, девушка не сможет полюбить нищего? Она ещё и замуж за него выйдет. Лишь бы мозги стояли.

Скука, надо заметить, самое вредное состояние, которое можно было бы себе придумать. Лежишь, ничего не делаешь, ничего не хочешь, не знаешь как повернуться. И вдруг, прострел в пояснице, суета, беготня, в голове искры мечутся. Живёшь. Глубоко дышишь, значит, живёшь. Действовать хочется, значит, живёшь. А куда живёшь? Бог его знает. Лишь бы было желание, а предмет чаяния найдётся.

Бояться не надо. Если ничего плохого не совершаешь, стало быть, ни за что не отвечаешь. Стыдиться тоже не надо. Нищеты, к примеру, не нужно стыдиться. Придёт время реализуешь свои способности – заработаешь. Это не так уж и трудно. Напутственные, какие/то речи у меня получаются.

Вот, скажем, я в двадцать лет зарабатывал семьдесят тысяч. Не то, чтобы мне этого не хватало. Просто хотелось другим делом заняться. А каким, я ещё толком и не знал. Попробовал одно, другое, третье. Что не получалось, выбрасывал из головы. Пока, однажды, сами понимаете, во мне не проснулся настоящий талант. Как говорят в народе – от Него.

Выстроилась чудесная перспектива. Длинною, не скажу, что во всю жизнь, но надолго. Не знаю, когда я успею все свои идеи воплотить. Но дел по самые подмышки накопилось. Даже некогда отдохнуть. Да, и чего, спрашивается, отдыхать. Сколько можно лень культивировать. Оно, конечно, приятно, когда в кармане шиш, и ты свободен, как облако в небе. Но хочется и многого достичь, многое попробовать, многое, так скажем, вкусить. Хочется жить в полной мере. Насколько хватает терпения. Оно ведь тоже не бесконечное. Хотя, кто знает.

А днём всё время спать хочется. Сразу видно людьми обвился. И каждый из них, хоть сколько/нибудь, да сдерживает. Ночью работаю. Днём сплю. Либо по городу гуляю. Друзей почти не осталось. Каждый устроился, как смог. Кто/то в столицу уехал. А я особенно не тороплюсь. С детства равнодушен к успеху. Или это мне так кажется.

Лишь бы нервы были крепкие. Остальное как/нибудь устроится. Практически любую проблему можно решить, если постараться, если захотеть её решить. Наличие проблем, иной раз, даже можно сказать, всегда добавляет остроту. Рассеивает скуку. Ну, любую, наверное, можно решить, кроме тех, где крутятся власти. Там все вопросы решаются с поддержки оружия. Кто сказал, что народа? Им плевать на народ, верьте мне на слово. Они даже разговаривать с населением не будут на подобные темы. Решили, что будет так, значит, так оно и будет. И попробуй предъявить против. Это всё мишура, когда голоса собирают, проводят социальные опросы, перепись населения. Песок в глаза.

Свежий ветер дует в лицо. Я помню всех, кто меня обидел. Но зла не держу. Честно. Даже на того дядьку около ресторана, который так мне ответил, что я, не сдержав презрения, пошёл дальше, своей дорогой. Пусть думает, как хочет. Одно только скорбь, почему/то, нахлынула. Но я ничего ему не сказал, а просто повернулся и прошёл мимо. Видимо, важная шишка. Раз так грубит первому встречному, пусть даже в лохмотьях, стало быть, есть подспорье.

Редко встретишь в людях человечность. А что такое человечность? Это уже вопрос пятый. Я и сам не знаю, что такое человечность. Но чувствую в этом слове некую заботу о ближнем. Даже не заботу, – здесь я неправильно выразился, – а понимание и солидарность. Которые зачастую принимают за слабую черту характера.

Лежит пьяница в клумбе. Никому нет дела. В том смысле, чтобы скорую вызвать. Однако же, все возмущаются, дескать, мешает. Портит окружающую среду. Дети пинают бедного мужика. Он, может быть, три смены отпахал, да решил напиться с горя. Облегчить душу. Расслабиться немного. Ну, перебрал, с кем не бывает. Жена дома дожидается, не зная, куда пропал. Никому и в голову такое не придёт. Только морщатся и мимо проходят. А ночью его бродяги начинают таскать, то в одну сторону, то в другую. На кой он им сдался? Карманы проверят. Ничего нет, так и оставят лежать в траве. Насекомые – это не страшно. Лишь бы ядовитых не оказалось. А так, пусть кусают, какое мужику дело. Он же их не чувствует. Он ведь в забвении.

Люди сближаются. Люди расходятся. Никогда ни с кем не сближался настолько, чтобы не приходилось расходиться. Всегда ухожу первым. Пока не выгнали с матом. Если просят остаться ещё немного, всё равно ухожу. А чего оттягивать печаль. Свободным тоже быть хорошо. Ну, скажем, в отдельных случаях. Хорошо, когда у тебя своя семья. Крепкая, надёжная, любящая. Такую тоже нужно уметь создать.

Тебе должно быть плохо, а ей хорошо. Тогда всё получится. Впрочем, может, это и необязательно. Главное, чтобы ты в девушке жизнь мог поддерживать. Главное, чтобы она цвела, и все это видели. Мужчине не обязательно красоваться в обществе. Достаточно, если он прилично и со вкусом одет. Достаточно, если выбрит и пострижен. И грязь под ногтями отсутствует. Мужчину ум олицетворят – талант. Вот, откуда мужское обаяние проистекает.

Когда девушка хмурая, серая, вся какая/то забитая, сразу видно, что она чью/то карму тянет на себе. Не чью/то, а свою по определению. Но в то же время, не стоило бы этим заниматься. Хотя… какое мне дело, кто там чью карму тянет. Пусть тянет, если ей этого хочется. Пусть хоть на стену лезет, а потом, растекается в слезах по паркету. Мой долг – моя работа. Больше у меня нет никаких интересов.

Страшно подумать, когда людям открываются возможности и, они никак не хотят их использовать. В такое даже с трудом верится. Однако, милости просим, добрая часть населения – это нахлебники и бездельники. К которым, обычно, относят и меня. Но я знаю, что я просто служу всеобщим зеркалом, отражающим всякому любопытному его лживую мордашку.

Другая часть населения, это откровенные преступники. И третья – это трудоголики, к которым, обычно, отношу сам себя. Имею право, между прочим. Я только и делаю, что работаю. Больше у меня нет никаких других занятий. Поскольку и денег нет, чтобы эти другие занятия для себя открывать. Другие, как/то, ездят на лыжах кататься, на море ездят, целуются, стоят в переулке, скатерти выбирают, шляпы примеряют, очки натягивают на уши. Я же, либо валяюсь в постели в приступе отчаяния, либо пишу.

Надоело мне, граждане идиоты, считать копейки. А последнее время совсем чужие копейки. Вчера мужик на мерседесе купил еды на пятьсот пятьдесят рублей. Сначала радовался такому везению. Потом, стыдно стало. Как только всё закончится, немного промучаюсь в голодовке и, наверное, снова пойду милостыню просить. Когда не на шутку голодаешь, про стыд мгновенно забываешь. И ничего путного в голову не идёт, кроме – что? Сами идите и работайте! Я что, на двух работах должен вкалывать без сна и отдыха? Кто виноват, что в искусстве своевременно никто не платит. Эти нищенские роялти – кто их вообще придумал? Три рубля в месяц зарабатываешь, даже смешно обсуждать.

Я за всё это время, за время, что занимаюсь вот таким вот трудом, основанным на полном энтузиазме, множество раз пожалел, что от баб уходил. Хотя, может, мне так кажется, что это я уходил. Этот момент и так и эдак можно разглядеть. Впрочем, чего его разглядывать – дальше двигаться нужно. Жизнь продолжается. Бесценная. Одна единственная жизнь, которую лучше всего прожить с достоинством. Или хотя бы не уронить его так глубоко, что потом не вытащишь.

У художников странные особенности открываются – они, то вниз скатываются, то снова наверх возвышаются. И так всё время происходит. Верх – низ. Снова верх – низ. По понедельникам тебя любят. По средам ненавидят. По пятницам и субботам оскорбляют и унижают. Как обстоит дело у всех остальных, даже не имею ни малейшего представления. Живу в какой/то изоляции от общества. Так, прихожу иногда. Денег на еду и сигареты попросить. Даже разговаривать уже нет никакого желания. Что я с этими роялти должен делать? Полтора рубля за экземпляр. При этом, меня постоянно хотят в подполье загнать. Не просто хотят, а именно загоняют. Господа, я семьсот рублей в месяц зарабатываю. Буквально. А то и меньше. Душите тех, кто получает гонорары. Или у вас на это смелости не хватает? Или чего/то ещё не хватает? Согласен, там же большие ребята.

Хотя, ладно, не будем об этом. Может, и я когда/нибудь выберусь на берег сухой, да испытаю удовлетворение от проделанной работы.