– Итак, – подытожил Филби, – Представьте картину: флот противника занят ремонтом, не в силах сдвинуться с места. В это время наши ударные силы спокойно проходят сквозь пылевые облака – там, где нет ни артиллерии, ни щитов, ни регулярных войск. И – вуаля! Цитадель перед нами на блюдечке, с голубой каёмочкой! Осаду мы сможем вести спокойно и без лишних жертв: без флота крэглинги обречены. – Закончил Филби и торжественно посмотрел на полковника. Тот был глубоко погружен в себя. Видно было, что он моделирует предложенную схему боя с виртуаторами. Чего-чего, а времени полковник терять не любил.
– Ах, да, господин полковник, – добавил Филби, – Нужно будет не забыть и параллельно послать в район дислокации флота крэглингов несколько кораблей. Пожалуй, трёх торпедоносцев хватит, чтобы расстрелять тридцать-сорок мишеней.
Моделирование окончилось, и полковник внимательно посмотрел на Филби.
– Ну, допустим, капитан, ваш вариант возможен, виртуаторы это подтверждают, хотя и выглядит всё, честно говоря, безумием. А скажите-ка мне, голубчик, как вы собираетесь убедить противника в том, что перед ним настоящие крейсера, как обеспечить присущую крейсерам показатели массы на гравитационных радарах и что самое важное, как вы собираетесь обеспечивать плотность огня?
– Массу обеспечат крупные гравитаторы, их можно на складе. А на счет вооружения… Я подумал об этом: придётся снять десять процентов орудий с действующих крейсеров. Автоматических орудий, на управление которыми не требуется команда. А чтобы огонь выглядел плотным, поможет дальнобойная артиллерия. В суматохе боя крэглы и не разберут, откуда пущена львиная доля снарядов. К тому же…
– Повторите, капитан Филби! – перебил Вольтов. – Если я Вас правильно понял, вы предлагаете снять вооружение со всех пяти тяжёлых крейсеров Западного флота, ослабив при этом нашу ударную мощь на десять процентов?!
– Так точно, господин полковник!
Вольтов хмыкнул в усы и принялся прохаживаться вдоль карты. Глядя куда-то в пол, он долго молчал, размышляя, а потом спросил:
– Вы не знаете, Филби, почему я Вас слушаю, и что удерживает меня от решения отдать Вас под трибунал прямо сейчас?!
– Никак нет, сэр, не знаю, сэр! Но, возможно, Вы допускаете, что мой план имеет шансы, сэр!
Полковник снова хмыкнул, и продолжил прохаживаться по кабинету.
– Ну, хорошо, капитан, а что если наш хитрый и коварный враг всё это подстроил? Допустим, бомба не взорвётся, и щиты Цитадели включатся. Тогда наши муляжи окажутся зажатыми между ними. А муляжи вооружены, заметьте, настоящей артиллерией и укомплектованы людьми, живыми людьми, и что с ними будет?! Вы обдумывали такую возможность?
– Господин полковник, в этом случае мы всё равно воспользуемся ситуацией. Все муляжи сразу противник не сможет уничтожить. Десять процентов артиллерии не такая малая цифра, а самое главное – фактор страха. Кто же бросается в лоб атаковать тяжёлые крейсера? Пока крэглы разберутся, что к чему, пройдёт не менее десяти часов. А мы тем временем продолжим имитацию наступления в лоб, параллельно незаметно прорывая проходы в минных полях. Если противник бросит свои силы на ликвидацию этих проходов, он оголит фронт, и наши основные силы ударят в лоб. Если противник останется добивать муляжи (он ведь думает, что корабли настоящие), он оголит фланг, а мы тем временем зайдём им в тыл и уничтожим его флот. Представляете их реакцию, когда они увидят вместо пяти крейсеров десять?! Крэглы решат, что их окружили.
– Их не так-то легко напугать! А если крэглы разделятся, и будут прикрывать оба потенциальных места прорыва?
– Им же хуже! Они разделят свои силы и станут два раза слабее! Мы сможем ударить в любое место – хоть в лоб, хоть по флангам, и без труда разобьем их по-очереди.
– И на это у Вас есть ответ, Филби?!
– Как видите, сэр, ситуация беспроигрышная, лишь бы только они клюнули на приманку с муляжами.
– Вот видите, Филби, гарантий нет, а собственный флот ослаблять придётся. Как мне это обосновать в штабе? Вашим гениальным прозрением? Вы не господь-бог, случаем, а, Филби? – Вольтов хитро прищурился и подмигнул.
– Никак нет, сэр, я солдат! – отчеканил Филби.
– Вот именно, солдат! А точнее – капитан. А знаете, капитан Филби, о чём я сейчас думаю?
– Никак нет, сэр!
– Я думаю над тем, что Вам, как гению военной стратегии поручить? Может быть, отправить Вас впереди колонны крейсеров вместе с сапёрами?! Наверняка наши сапёры пропустят одну-две мины, это статистика, поверьте мне! Вот эти-то забытые мины на вашу долю и достанутся. Впрочем, мы дадим Вам бронированную черепаху, чего Вам бояться?! Зато никто не сможет сказать, что Вы не проверяете Ваши идеи в первую очередь на себе!
– Я готов, сэр! – Филби вспыхнул, и даже покраснел. – Я никогда не стремился сохранить свою шкуру любой ценой!
– Есть и другой вариант. – Полковник продолжил свою мысль, словно и не замечая гнева Филби. – Отправить Вас с командой, которая будет находиться внутри приманки и управлять муляжами кораблей, ими ведь нужно управлять, не так ли, капитан? Более того, чтобы приманка выглядела естественно, крейсерам потребуется сопровождение в виде лёгких кораблей и истребителей. Записать Вас в лётную команду, капитан? Там, скати, потери, обычно, самые высокие.
– Господин полковник, я готов управлять истребителем прикрытия, а так же готов управлять носителем бомбы, сэр! Вероятность выживания при близком взрыве, сэр, очень мала!
Вольтов улыбнулся шутке капитана, снова спрятав улыбку в усах.
– Вот и отлично! Вы же понимаете, капитан, что когда я буду пробивать ваш план в штабе, мне придётся поручиться за него головой. Иначе, в него никто не поверит.
– Я согласен ответить головой, сэр!
– Вот и отлично. Мне ведь понадобится компания, капитан. Да-да, а Вы думаете, командующий поступит со мной иначе? Как только я изложу ему Вашу идею, он сразу же отправит меня на передовую, чтобы проверить, не спятил ли я окончательно. – Полковник продолжал прохаживаться по кабинету. – А знаете, Филби, черт возьми, Ваша идея мне нравится, настолько нравится, что я готов рискнуть за неё своей шеей! – Неожиданно выпалил Вольтов. – Ну не могу я сидеть, сложа руки, не могу! В штабе собираются вести осаду по всем канонам военного искусства. Это может затянуться на годы. Они в это не верят. Думают, что мощь нашего флота подавляюща. В разведданные они тоже не особенно верят. Думаю, что я сгущаю краски, набиваю себе цену. Они, черт побери, не понимают, с кем связались. Думают, крэглы, увидев наш флот, наложат себе в штаны и драпанут сквозь Окраину куда глаза глядят. Как бы не так, ха! – Полковник злорадно улыбался.
Филби ждал, пока Вольтов успокоится и отдаст приказ.
– Виртуатор, ты всё слышал?! – наконец обратился Вольтов к машине, обеспечивающей работу штаба разведки.
– Так точно, сэр! – немедленно отозвался виртуатор.
– Вот и прекрасно. Запротоколируй героический порыв капитана Филби. И мой, заодно. – Полковник кивнул, словно окончательно принял для себя решение. – Вот что, голубчик, сделай мне симуляцию боя на основе тех сценариев, что нам только что любезно предложил капитан. Мне нужен точный и детальный анализ! Результаты докладывай незамедлительно!
– Есть, сэр! – отрапортовала машина.
– Вот ещё что: срочно свяжись с командующим! Мне нужно к нему на доклад.
– И последнее, – добавил полковник, испытующе поглядев на Филби, – сделай заказ в оружейную мастерскую: пусть возьмут катер… Какой предпочитаете, капитан?
– Катер глубинной разведки, сэр!
– Катер глубинной разведки! – подтвердил Вольтов. – Пусть наши умельцы установят на нём тактическую систему управления боем. Поздравляю капитан! Если Ваш план будет одобрен, быть Вам адмиралом! Командовать роботизированным флотом умеете?
– Э-э-э…!
– Поздно метаться. Филби! Назвался груздем? Полезай в кузов!
– Э-э-э… Я думал, сэр, командование назначит Вас…
– Да, назначит. А я поручу исполнение тебе. Ну, будешь не адмиралом, так контр-адмиралом. Всё равно, во время боя оперативное командование останется за тобой. Лучше тебя крэглов никто не знает! – Вольтов неожиданно перешёл на «ты», а это дорогого стоило.
– Есть, сэр!
– Для людей, с которыми мне вместе идти в бой, я Павел Андреевич. Хотя мы с тобой ещё не пили на брудершафт. Ну, ничего, после операции выпьем!
– Спасибо, Павел Андреевич!
– Не благодари! План действительно не дурён! Рискованный, конечно, но уж больно красивый. Постараюсь донести до командующего неизбежность затяжной осады. А то, что она вредна для его карьеры, он это и сам понимает. Ну и конечно, Главное Управление подключу, чтоб нажали, где нужно. Разведка всегда должна иметь запасные варианты. – При этих словах полковник подмигнул капитану. Филби понимающе кивнул.
– Ладно. Это уж моя забота, – подытожил полковник. Он немного помолчал, потом посмотрел Филби прямо в глаза. – У тебя есть какие-нибудь вопросы, просьбы перед этой операцией?
Филби поёжился: уж слишком это напоминало последнее пожелание смертника. И какой черт его дёрнул соваться со своими идеями! Хватило бы с него и вылазки в Цитадель…
– Господин полковник, Павел Андреевич! У меня есть личный вопрос.
– Наверное, насчет семьи? Не переживай, в случае твоей смерти я лично передам известие родственникам. Пожизненная пенсия семье, о детях позаботимся, если есть. Делай свою работу спокойно и ни о чем не волнуйся! – полковник был предельно серьёзен.
– Спасибо, господин полковник, я не об этом. Я хотел бы у Вас узнать, удалось ли крэглингам мобилизовать на оборону крепости свободные племена, например с планет Трои?
– Хм, – ты опять о работе, а я-то надеялся, он о себе подумает. – Вольтов выглядел разочарованным. – Насколько я знаю, крэглинги мобилизовали всех, кого смогли, вот только свободные племена на то и свободные, что сами решают, с кем им по пути, а с кем нет.
– А всё-таки, Павел Андреевич, могу ли я воспользоваться возможностями нашей агентурной сети и узнать точно? Это и есть моя личная просьба.
– Странная просьба. А почему это так важно, Тодд? У тебя что, на этой Трое родственники?
– Друзья, там мои старые друзья, сэр! – Филби заговорил скороговоркой, – У них там тройная звезда – редчайшее в космосе явление, притом, звезда эта практически не видна снаружи – сильнейшая пылевая туманность. Одним словом, они хорошо спрятаны от чужих глаз. К ним мало кто заходит в гости, да и они ни к кому особенно не напрашиваются. Они охотники. Из-за пыли у них на планетах не слишком-то много света, но три солнца дают много тепла. Отсюда, разнообразие всякой странной живности. Я бывал в их краях на охоте в студенческие годы и кое-чему э-э-э… кое-каким охотничьим премудростям у них учился.
– Вот как? – Полковник удивился. Заложив руки за спину, он стал снова прохаживаться по комнате. Обдумав немного, он спросил, – А что в тебе сильнее, Тодд, – чувство долга или чувство дружбы?
– Безусловно, чувство долга, господин полковник!
– Я так и думал, – Вольтов пристально посмотрел Филби в глаза. Новые данные были не в пользу капитана. «А что, если крэглы ведут его!» – пронеслась в голове шальная мысль. Как профессионал Вольтов не имел права на ошибку и мысленно приказал системе безопасности взять Филби под контроль для дальнейших проверок.
– На твой запрос, капитан, наша система выдала следующие данные, – Вольтов немного «повисел» скачивая файлы. – Троянцы, равно как и несколько других крэглингских этносов, мигрировали из звездной системы крэглингов в самом начале конфликта. Они не считают для себя правильным участвовать в этой войне. Ха! Жалкие трусы! – засмеялся Вольтов. – Странно, что крэглинги их вообще выпустили. Я бы расстрелял всех, как дезертиров. И это что, Филби, – твои друзья?!
– Да, Павел Андреевич!
– Тогда я тебе не завидую, Тодд.
– Очень хорошо, что они ушли, господин полковник, – сказал Филби, у которого отлегло от души. С самого начала войны он боялся только одного: случайного столкновения с кем-нибудь из своих друзей-троянцев на поле боя. Сможет ли он нажать на курок? А если сможет, как после этого жить?!
– Это очень опасные противники, Павел Андреевич, – сказал Тодд. – Троянцы не трусы, наоборот, они прекрасные воины, очень хорошо организованные. Это целый народ-воин, который чтит свои традиции. Однако их очень трудно привлечь на свою сторону. Они не воюют, если дело напрямую не касается выживания их собственного рода.
– А разве крэглинги – не их род?
– Они не считают крэглингов полностью своими. Да, они внутри народа крэглингов, у них единый язык и генетика, но всё же Троя считает себя отдельным этносом. Чтобы стать Троянцем, необходимо пройти долгую систему обучения, потом испытания и посвящение. А крэглинги эту культуру, собственное наследие предков, уже растеряли.
– Однако, не слабые познания для простого охотника! – Вольтов подмигнул, – И ты говоришь, что какая-то крэглингская лесная народность – опасный противник? Что же у них есть такого, кроме старческих бредней, которыми они пичкают молодых заезжих охотников? – Вольтов опять подмигнул, Филби эта подколка зацепила.
– Эти «старческие бредни», как Вы говорите, на самом деле, представляют собой стройную психологическую систему, целое искусство. – Хотя, конечно, термин «психологическое» не слишком правильно отражает её суть.
– Вот как? И на чем основана эта система?
– На знании человеческой природы, которую они умеют выворачивать, практически, на изнанку. Они из человека верёвки вьют, уж поверьте, я сам видел. А как охотникам им и подавно нет равных.
– Хм… И что, наш психологический отдел не заинтересовался твоим отчетом?
– Отчетом? – Филби опешил. – Я и не писал отчетов, Павел Андреевич. Это ведь моё личное увлечение…
– Для разведчика нет личных увлечений! – отрезал Вольтов. Все его увлечения – это достояние коллег. А ты не поделился такой важной информацией о потенциальном противнике, да ещё накануне войны! Ведь их знания можно использовать, как оружие!
Оружие! Филби прикусил язык и тут же попытался «передёрнуть карты»:
– Но, Павел Андреевич, у троянцев другая цель! Все эти знания существуют с целью выживания и самопознания. Любые способности они рассматривают как ступени мастерства и средства для дальнейшего движения. Как оружие их, конечно, можно использовать, но для армии они не подойдут, слишком долго учиться. А если мы станем использовать их поверхностно, то это приведёт к тому, что мы потеряем суть. И сила этих знаний будет уже совсем не та. Это индивидуальное знание, скорее философское.
– Ладно, это всё лирика! – Вольтов отмахнулся. – Один черт сейчас ни до философии, ни до исследований! Займёмся этим после войны!
– Так точно, сэр! – отчеканил Филби. Хорошо, что Вольтов не слишком увлёкся рассказом о троянцах, ни к чему это! Надо будет непременно разыскать их после войны! Республика никогда не найдёт жителей тройной звезды, этих чудо-охотников, мастеров преследования и маскировки, если только они сами этого не захотят. А вот он, Филби, найдёт их обязательно! Найдёт, потому что ему очень важно продолжить учёбу. Но военных туда пускать ни в коем случае нельзя, если они сунутся к Тройной звезде, то учиться уже будет и негде и не у кого. Филби представил своего учителя сидящим в колбе для опытов и ему стало не по себе. Черт его дёрнул рассказать про троянцев! Надо было сказать: охотники, сафари, отдых. А он: знание, культура, психология! Дурак!
– Павел Андреевич, если хотите, можем съездить поохотиться на какую-нибудь крэглингскую планетку. Как-нибудь после войны, – сказал Филби и осёкся, – если, конечно, удастся выжить в этом бою.
– Ну, батенька, на это даже и не надейтесь, выжить нам не удастся! Крэглинги постараются, – и Вольтов «одобряюще» засмеялся. – Дарий!
– Я! – отозвался виртуатор. – Филби отметил, что полковник впервые называет свой виртуатор по имени в его присутствии. Сначала перешёл на «ты», потом открыл «семейное имя», знаки были добрыми, говорящими о доверии.
– Пусть наши мастера усилят катер дополнительной энергоустановкой и хорошими щитами, – распорядился полковник. – Пусть поставят на нём эту новую систему, как её, которая моделирует магнитное поле планеты?..
– М20065, сэр!
– Точно, М200!
– Будет сделано, сэр! – подтвердил виртуатор Дарий.
– Видишь, Филби? – спросил полковник, теперь уже не скрывая довольной улыбки, – Смертники не мой конёк. Мы разведчики не любим лезть на рожон! Уж если рисковать, то обдуманно. У тебя есть ещё вопросы, капитан?
– Никак нет, сэр!
– Свободен! Иди, высыпайся, ты мне скоро понадобишься бодрым и весёлым!
Филби щёлкнул каблуками, развернулся и вышел из кабинета Вольтова.
* * *
– Нет, нет, и ещё раз нет! Евгений! – Филби редко повышал голос, но сейчас и был как раз тот самый редкий случай. Евгений хотел идти на штурм. Капитан отказывался его брать. Одним словом, повод для ссоры был самый, что ни на есть, подходящий.
– Тоддик, дурашка, чего ты сопротивляешься? – Евгений явно не собирался отступать.
– Зря стараешься, Евгений, меня зовут Тодд Филби, никакого «Тоддика» я не знаю.
– Ну не злишь, Тоддушка, я же ласково так тебя называю, такие имена существовали в русском языке.
– Опять же, зря стараешься! Человеческий язык я знаю, а вот с русским знаком хуже.
– Ну, Тоддюсенька надо же знать языки своих предков!
– А ты мне зубы не заговаривай!
– Не сопротивляйся, Тоддик, я же всё равно пойду.
– Да не пойдёшь ты! Я прикажу, – и ты никуда не пойдёшь!
– В таком случае, тебе придётся меня посадить на губу, потому что я всё равно пойду!
– Отлично! Нет ничего проще! Сам подсказал! Сейчас вызову конвой и отправлю тебя на губу! – Филби демонстративно затребовал связь с гауптвахтой.
– В таком случае, тебе придётся меня отдать под трибунал, потому что с гауптвахты я сбегу и всё равно пойду.
– Тогда я сейчас вызову конвой и отдам тебя под трибунал. Посидишь до суда за неповиновение, схлопочешь каких-нибудь десять суток ареста, и будешь жив.
– Боюсь тебя разочаровать, Тоддушенька! Но я и из-под конвоя сбегу. Ты сомневаешься в моих способностях разведчика-диверсанта?
Филби задумался. Он понимал, что Евгений Вязин, действительно без труда уйдёт из-под стражи, переломает охранникам руки-ноги, а себе всю карьеру, захватит корабль, если понадобится, но в бой пойдёт, раз уж решил.
– Гарнизонная гауптвахта на связи! – вернулся запрос.
– Отбой! – выдохнул Филби. Вязин ехидно улыбался.
– Ты понимаешь, Женя, что я смертник? – попытался завязать серьёзный разговор Филби. – Выжить в том бою и так-то будет крайне трудно. А потом ещё надо будет пережить близкий взрыв сверхновой…
Вязин перебил:
– Мой дорогой Тоддик, как бы тебе объяснить? – Евгений блаженно вытянул ноги, можно было подумать, что он размышляет о предстоящем путешествии на прекрасную тропическую планету, – Я в последнее время жалею о двух вещах. Первое, что я не смог пойти с тобой в ту разведку, к Цитадели.
– Ага, и был бы сейчас трупом! – подхватил Тодд.
– И был бы сейчас живым и я и Дроздов!
– Конечно, Женечка, конечно! Пули от тебя отскакивают, таргонские ежи не берут!
– А второе, – невозмутимо продолжал Евгений, – что-то мы с тобой давненько не пили пива, и так мало общаемся в последнее время. Ты кстати, как насчет пивка перед вылетом?
– Какое пиво, Евгений?! Работы много, надо ведь снарядить целый флот! Хоть это и муляжи…
– Вот и договорились, значит, попьём уже на марше!
– Вязин!
– Я!
– Вы, видимо, не понимаете, лейтенант! – Филби попытался давить официально, с субординацией. – Какое пиво, когда от нашей миссии зависит судьба флота?!
– Господин капитан! Вы, видимо, не обладаете достаточной полнотой информации! – Вязин мгновенно переключился на деловой язык. – Учёные доказали, что качество нашей работы заметно улучшается, если люди перед смертью попьют пива. Ведь всем известно, что пиво перед смертью бодрит!
– Какие учёные, ну что ты несёшь, Женя! Там Вольтов будет, вот он тебе даст и пива и рыбы!
– Вольтов?! – серьезно переспросил Евгений. – У-у-у, это плохо! Придётся с ним поделиться!
– Да ну тебя! – Филби сердито махнул рукой, а потом от души рассмеялся, – Тьфу ты! Комедиант ты чертов!
Спорить с Вязиным было бесполезно, доказывать что-либо – еще более бессмысленно, оставалось только смириться и взять этого шутника с собой. Вдвоём ведь и вправду умирать веселее!
* * *
Такой махиной Филби еще не доводилось управлять никогда. Шутка ли, пять крейсеров Западного флота, объединённых в единое боевое формирование! Да, это были муляжи, но что касается управления, то фальшивки мало чем отличались от настоящих кораблей. Разве что экипажей на них не было. Каждый «муляжный» крейсер был оснащен гигантским голографическим проектором, который показывал внешнему наблюдателю изображение настоящего корабля. Детализация была настолько высокой, что пролетающий на бреющем полёте пилот не сумел бы заметить подвоха. Двигатели пыхали жаром, орудия двигались, шлюзовые камеры работали, а в иллюминаторах временами мелькали лица людей. Корабль показывал предполагаемому противнику то, что он хотел видеть. Голограмма сильно менялась в течение всего боя. Если в такой «корабль» попадала торпеда, то при желании можно было изобразить взрыв, пожар, борьбу экипажа с огнём. А после того, как «доблестная команда справилась с огнём», крейсера отображал закопченный дымом бок.
Так же, муляж был снабжен генератором гравитационного поля, чтобы противник, не доверяющий своим глазам, мог просканировать крейсер и увидеть: перед ним действительно реальный, очень «тяжелый» объект.
Чтобы снабжать эту «машину иллюзий» энергией, требовалась уйма электричества, которую вырабатывала специальная аннигиляционная электростанция. Её разместили на грузовых катерах, которые, для надёжности, скрепили вместе. Если бы мы разрезали крейсер-приманку пополам, то увидели, что внутри огромной голографической проекции совершенно пусто. Глубоко в центре этого пустотелого «яйца» находится крохотная точка – связка маленьких грузовых катеров.
Однако, по законам боя, крейсер должен стрелять, причем, настоящими снарядами. Здесь голограммы бессильны, поэтому к связке катеров военные техники «примотали» настоящую артиллерийскую батарею, снятую с боевого корабля.
В дополнении ко всему, крейсер обычно охраняют лёгкие корабли различных типов – минные тральщики, истребители, торпедные катера. Поэтому в придачу «муляжной команде» выделялось несколько десятков стандартных «мишеней», которые в изобилии имелись на флоте для тренировки новичков. Мишени могли изображать корабли разной массы и конфигурации, в основном средние и малые. Так же они прекрасно ходили, ничем особенно не отличаясь от настоящих кораблей, разве что, не стреляли, а только изображали стрельбу. Так же для придания веса и натуральности каждой команде «крейсера» был выделен десяток настоящих беспилотных истребителей. Дабы враг не скоро догадался, что имеет дело с пустышками.
– Однако, батенька, да ведь это целый авианесущий крейсер! – так прокомментировал лейтенант Вязин, когда они с Филби оценили доставшееся им хозяйство. – Разрази меня гром, если я смогу отличить его от настоящего!
– Кажется, Женя, нам предстоит масштабная военная игра. Ты будешь за красных или за синих? – пошутил в ответ Филби.
В детстве Евгений и Тодд любили играть в военные стратегии. Игровые виртуаторы создавали полную иллюзию проживания настоящей жизни. Погружаясь в виртуальные миры, ты мог учиться и любить, сражаться и побеждать. Обычно, свой воинский путь игрок начинал рядовым, а заканчивал игру старшим офицером, а то, если повезёт, и генералом. Специальное устройство – психосимулятор66 – мог подключаться к мозгу человека. Информация шла напрямую, перекрывая нейронные импульсы от рук, ног, глаз, ушей, головы, от всего тела. Так, что игрок мог лежать на кровати, но при этом ему казалось, что он скачет на лошади и машет мечом. Отличить реальные ощущения от нереальных было очень сложно. Существовала даже специальная детская игра, «угадай-ка», суть которой сводилась к тому, что участники игры посылали испытуемому различные ощущения, то виртуальные, то реальные, вперемешку. Например, кто-то трогал его за руку, а потом то же самое проделывал через психосимулятор. Играющий должен был угадать, кто это делает, виртуальная машина или реальный человек. Редко кому удавалось найти точный ответ, настолько точно симуляторы приспосабливались, врастали в человека.
В игры играли все. Зачастую на игроков делались ставки. Причем, ставки были самые реальные, и далеко не виртуальные. В академии играли на отжимания и выпивку. В армии – на оружие и снаряжение, на место в строю. На гражданке играли на деньги, зарабатывали медали на турнирах.
Была и тёмная сторона этих увлечений играми. Время от времени кто-нибудь из игроков уходил в виртуальные миры так глубоко, что его было трудно вернуть назад, настолько вымышленный мир был милее настоящей жизни. Так погибли несколько одноклассников Филби. Их так и не сумели вытащить. Они лежали на диване и всё играли, играли, играли. После нескольких недель, проведённых без пищи и сна, они умерли. Попытки выключить виртуальную реальность ни к чему не привели, так как их мозг был глух к внешним воздействиям.
Однако никогда ещё в истории человечества чья-либо смерть не послужила сколь-либо стоящим уроком для остальных. Так случилось и в этот раз. Виртуальная реальность прочно обосновалась в человеческом бытие и существовала уже миллионы лет. Возникла целая культура, позволяющая людям совмещать виртуальное и реальное существование привычным и обыденным образом, пусть даже небезопасным. В виртуальной реальности обменивались информацией, делали бизнес, развлекались, встречались, знакомились, любили… Особенно велики были возможности этой реальности в обучении, передачи знаний, переживании чужого опыта. И конечно, игры стали естественной частью этой культуры.
Филби и Вязин предпочитали игру «Эпоха империй». Это была очень древняя игра, созданная бесчисленное количество лет назад. Военные действия в этой игре велись совершенно примитивным оружием: копьями, стрелами, мечами, щитами. Из техники были только катапульты, для передвижения использовались кони, колесницы, в некоторых армиях слоны, боевые пауки и гигантские стрекозы. Каждая цивилизация имела свои преимущества и недостатки, владела своими особыми технологиями. Например, цивилизация землян, викинги, славилась быстроходными кораблями и сильной пехотой. А цивилизация Таргон своими боевыми стрекозами и наездниками на пауках. В начале игры, каждый участник выбирал свою расу и командовал ею, самостоятельно планируя, какие технологии стоит развивать, а от каких отказаться. Причём Филби предпочитал Таргонцев, а Вязин любил викингов. Задача естественно, сводилась к тому, чтобы разгромить противника в пух и прах. Вязин предпочитал следующую тактику: поначалу он долго отсиживался, строил толстые стены, возводил укрепления, копил силы, развивал флот и тренировал армию. Когда принадлежащая ему территория уже не могла прокормить разросшееся войско, Евгений обрушивал его на Тодда лавиной. Обрушивал совершенно безо всякой стратегии, стараясь задавить количеством, ошеломить натиском, смести с лица земли. Тодд предпочитал другую тактику. Ещё только утлые домишки первых поселенцев поднимались над землёй, как он уже снаряжал первые отряды для набегов. Отряды были небольшими и слабыми, но изрядно изматывали врага, истребляя его посевы, мешая жителям мирно трудиться и отвлекая внимание от задач строительства и развития экономики. Вязин жутко бесился, но от своей «слоновой» тактики не отступал. Были в эскадрилье и другие любители поиграть в «Империю». Иногда на битву собиралось сразу несколько десятков человек – знакомые Тодда и Евгения. Тогда битва могла затянуться на долгое время, до восьми часов. Правда, к концу игры Вязин начинал уставать и мог запросто сдаться, чтобы поиграть во что-нибудь другое, например, в более подвижную «стрелялку», где мозг утруждать «нудной» стратегией не приходилось. Филби же был поусидчивей и стоял всегда до конца игры, пока не разбивал всех, ну или пока не находился кто-то, кто мог разгромить его.
Знаменательно, что управление настоящим боевым флотом, мало чем отличалось от управления флотом в игре. Разве что, убить тебя могли по-настоящему.
– Вот, Женя, вспомним былые наши баталии, поиграем в «Эпоху»! – мечтательно сообщил Филби. Он лёг поудобнее, полностью расслабился и предоставил психосимулятору возможность унести его в виртуальное пространство управления боем. Сознание взорвалось и мгновенно расширилось. Весь флот был тут как на ладони. Никакие голограммы, никакие джойстики, рычаги и кнопки не обеспечили бы такой гибкости, скорости и могущества, какое давало почти полное слияние с машинами. Филби стал гигантским, безмерным, сложным. Он «ощущал» одновременно все боевые корабли, словно пять пальцев своей руки. «Чувствовал» как работают двигатели-сердца. «Слышал», как мысли-приказы растекаются по внутренним информационным сетям. «Чуял» как струится по жилам сок-электричество. Видел внутренние механизмы глазами миллионов ботов. Физически уловил давление надвигающейся опасности стен Цитадели. Во всём этом море ощущений явно выделялся чей-то далёкий «голос». Филби «прислушался» и тут же «голос» стал слышнее, превратившись в человеческое сознание. Тодд сразу понял, что это человек, поскольку на него обрушилась лавина противоречивых чувств и мыслей. Роботы и боты всегда ощущались по-другому. Чужое сознание встряхнулось, сосредоточилось, и Филби увидел образы, плывущие прямо перед ним. Затем образы облеклись в слова.
– Да, совсем неплохая игра! – это был Евгений Вязин, который вошёл в виртуальную рубку управления вслед за Филби. Он сейчас тоже «кайфовал» от невероятных переживаний.
Откуда-то из-за горизонта повеяло грустью, и Филби понял, что это его собственные мысли. Он не успел еще сам их толком обдумать, а они уже облеклись в слова и прозвучали так, что их услышал Евгений:
– Только в этой игре, Женя, нас могут убить по-настоящему!
Филби вздрогнул, собрался и подумал уже так, чтобы его никто «не мог слышать»: «Тут надо поаккуратнее, ещё чего-нибудь сболтнёшь лишнего».
– Как думаешь, – продолжал Евгений, – в раю так же прекрасно, как здесь или намного лучше?
– Не знаю, Евгений, но думаю, что сознание там ещё шире, чем здесь. На весь Мир хватает. Но ты зря собрался помирать. Я в курсе, что уцелеть после взрыва сверхновой трудновато. Но полковник установил нам эти новые щиты. Они новые, мощные, магнитное поле сравнимо с целой планетой…
– Шансов, батенька мой, никаких! – Отрицательно помотал головой Вязин. – Какие там щиты, Тоддик. Ты о чём? Планеты испаряются, целые планеты со всеми их щитами, и полями, и домами, и морями и-спа-ря-ют-ся! Это же сверхновая, понимаешь, Тоддик, сверх-но-ва-я! Душенька мой, ты такой наивный мальчик и-и-эх!