XVI
Разумные!
Сегодняшний кризис – не локальный! Это не какое-то незначительное отклонение от нормы в отдельно взятой галактике или даже галактическом скоплении. Я хочу, чтобы вы поняли и осознали масштабы катастрофы такими, какими они видятся профессионалам в этой области, то есть учёным. Вот факты: за несколько часов до коллапса напряженность гравитационной постоянной в районе Рухуса упала на тридцать процентов; колебания точности атомных часов достигли три десятых процента, скорость света нас южном полюсе звезды замедлилась на одну десятую процента, а нас северном полюсе возросла на эту же величину! Уже доказано, что именно колебания гравитационной постоянной являются основной причиной коллапса звёзд. По совокупности наблюдений, есть основания полагать, что такие колебания будут нарастать, причём во Вселенском масштабе.
Выдержка из выступления Президента на заседании Экстренной энергетической комиссии Серединной Республики.
Капитан вошёл и встал в нерешительности. Неожиданное обращение сбило его с толку.
– Садись, сынок! – Повторил Кророгл. – Рассказывай, как у тебя дела?
Горум сначала было думал доложить по форме, но Кророгл смотрел на него добрыми усталыми глазами, а на столе лежал крэгл – оружие, которое достают только в очень важных случаях: либо перед лицом врагов, либо перед лицом верных друзей.
– Господин полковник…
– Для тебя Крог. Просто Крог.
– Господин… Крог! – Горум совсем оторопел, так как обращение к старшему по его семейному имени было у крэглингов знаком высшего доверия. Почему вдруг такой поворот?! – Крепость готова к штурму, люди на местах. Корабли республиканцев в боевом порядке полным ходом идут на нас. Думаю, через час начнётся! Крог, я…
– Ты смущен, не правда ли, сынок? Не смущайся! Я всегда любил тебя как сына, ты ведь знаешь, детей у меня нет. Но любить – не значит потакать. Я не делал тебе скидок по службе, я знал: ты и без моей помощи станешь великолепным офицером, и в нужную минуту выполнишь свой долг. Сегодня как раз такая минута, сегодня мы все выполним свой долг!
– Крог… Я почту за счастье… И вот Вам моё родовое имя – Горм! Почту за счастье умереть за Вас и за Родину!
– И-и-и-и, не спеши! Умирать надо всегда только за себя. Вернее, за то, что ты считаешь важным для себя.
– Но я считаю важным Родину!
– А почему?
– Потому что, Родина для меня – это вся моя жизнь!
– А почему?
– Ну, как?! Потому что моя жизнь, это то, чем я дышу, моя мать и отец, мои друзья, мои товарищи, мои командиры, моя Цитадель…
– А-а-а-а, вот это уже ближе! Ты готов принять смерть за Родину, которую олицетворяют твои товарищи и друзья. Вот это мне уже больше нравится!
– Но это слишком личное! А как же наша общее дело, наша Великая Борьба?
– Борьба не имеет ценности сама по себе. Борьба состоит из тех, кто борется, и тех, против кого борются. Это всегда очень личное. У Борьбы может быть много лиц…
– Крог, а за что умираете Вы? Разве Вы не считаете нашу Борьбу справедливой?!
– Наша борьба бессмысленна!
– !?
– Но ты не удивляйся и не пугайся, я буду делать свою работу до последнего. Сынок, послушай меня, старого пса. Мне было пятнадцать, когда наша Империя в очередной раз столкнулась с Серединной Республикой. Ты наверняка знаешь, что несколько последних тысячелетий наши миры противостоят друг другу. Ты думаешь, они, республиканцы, чем-то отличаются от нас?
– ?!
– Видишь ли, сынок, там, по ту сторону оборонного периметра воюют такие же смелые и отважные ребята, готовые так же умирать за свою любимую Родину, как и мы.
– Но ведь это они пришли на нашу землю, они захватчики!
– Это точно. Но вот только те пацаны, которые сейчас начнут штурм, они этого не понимают. Мы для них – уроды, абсолютное зло. И понятно, почему: каждая из противоборствующих сторон стремится обосновать справедливость и правоту своей борьбы.
– Но как можно обосновать нападение и разрушение? Хотя, что я говорю, я же разведчик, конечно можно…
– Вот именно! И как разведчик, ты прекрасно понимаешь, что достаточно влезть человеку в душу, и он твой! Это лишь вопрос выигрышной пропаганды. А во все времена наиболее простым и действенным способом победить было обращение к образам добра и зла. Древним и вечно живым. Ты ведь в курсе, как это делается: достаточно вспомнить народные сказки и показать своего противника злобным кровожадным тираном или драконом. Себя нужно показать Рыцарем, охотником на Драконов, борцом со злом. Воином Света, разгоняющим Тьму, Мастером Джедаем, сокрушающим «Империю Зла», и так далее. В сказках много различных героев – выбирай любого!
– Но пропаганда навязчива! Умный человек не станет на это попадаться!
– Верно, а всем и не надо. Достаточно тех, кто пойдёт в армию. А легенду можно сочинить так, что поверят не только слушатели, но и ты сам поверишь, чтобы оправдать свои цели. Обосновать смысл вселенских и всемирно-универсальных ценностей не трудно. И твои граждане тоже поверят. Поверят в стопроцентную непогрешимость, непоколебимость, правоту себя и своих идей.
– Да, но ведь каждая сторона пестует своих героев и вооружает своих солдат. Это понятно…
– И каждый гражданин своей страны с пелёнок знает в лицо своего врага, – подхватил Горум, – и уверен: первое – столкновение неизбежно. Второе – мы победим! Так, сынок? – Кророгл весело подмигнул Горуму. Горум смутился, но возразил:
– Крог, но сейчас, когда целые миры рухнули, зло в конце сказки уже не сможет спрятаться под маской Добра!
– Сможет. Поверь мне. Историю пишут победители. Что напишут про эту войну наши враги, как ты думаешь? – и старый воин снова подмигнул молодому.
– Не думаю, что правду, – вздохнул Горум.
– Это точно! Но и мы не лучше их, поверь! Пропаганда – она везде одинакова. Помню, когда ещё была цела Окраинная империя, на уроках космографии69, мы изучали политическую карту мира. Вот здесь – красное, это «хорошо», это крэглинги и народы свободного лагеря. Вот здесь – черное, это «плохо», это враги зачернили мир своей республиканской отравой. А вот здесь зелёненькое – это развивающиеся, нейтральные звёзды – поле битвы добра и зла. Непонятно ещё, что из них, «жёлторотиков», вырастет.
Кророгл немного помолчал, выжидая, но Горум слушал.
– Знаешь, я спросил как-то у своей учительницы – «космографички»: «Известно ли, на чью сторону встанут развивающиеся планеты и галактики, когда разовьются»? «Точно неизвестно», – ответила она. – «Но тенденции явно намечены: вот эти склонны к имперской модели развития, а эти – к республиканской».
Помню, я тогда мысленно составил для себя список «наших» и «не наших». И очень хотел, чтобы «наших» стало больше. Чтобы вся карта стала когда-нибудь красным красна от наших звёздных систем.
Прошли годы, и история рассудила так, что в борьбе Республики и Империи последняя проиграла. Помнишь времена Переосмысления?
– Я родился позднее, Крог!
– Ах, черт, как же я стар! Ну, так вот, в то время было модным движение за мир и сотрудничество. Нам доказывали всю глупость и бессмысленность смертельного противостояния мыслящих людей Великих Разумных рас. Наши потери в последней войне. Их потери. Наши запасы ноль-оружия70. Их запасы. Наших готовых умереть за Родину солдат. Их солдат, готовых на смерть во имя их Родины.
И стало ясно: нет у нас никакой другой Родины, кроме Великого Космоса. Это наш общий дом и надо его беречь: прекратить, наконец, войны, разоружить и вернуть к мирному труду армии. Посмотреть в будущее без страха. Знаешь, я ведь тогда подумывал жениться и стать океанологом!
– Вы?!!
– Да, сынок, а ты думал, я всегда был таким лихим воякой? Нет, я тоже был молод и полон надежд. Старшие тогда говорили: «Как Вам повезло, вы больше не увидите войны. Войн вообще больше не будет! Никогда!». И, правда: в наших душах Рыцарь победил своего Дракона и принёс на Тайкогр долгожданный мир и процветание. Обидно, конечно, что этим Драконом оказались мы, крэглинги. Но жизнь научила нас признавать свои ошибки. И вновь отвергнув и переписав свою историю, мы возродились к жизни с чистого листа. Уже не в первый раз, кстати.
Но чистой светлой жизни, почему-то не получалось. Вместо Нового Мира, наступили «смутные» времена. Это-то ты должен помнить?
– Я как раз тогда родился.
– А, ну вот, значит, уже помнишь. Помнишь, как случился распад и обнищание державы, про которую нас учили, что «лучше той Родины нет»?
– Я помню, что нам часто было нечего есть, и приходилось много работать. Отец начал подседать на психосимуляторы71.
– А, ну вот, значит, и по тебе прошлись эти лихие годы. Представляешь, многие люди по-прежнему считали, что всему виной мы сами: нас тысячи лет обманывали вожди крэглингов. Мы думали, что мы прогрессивные, а мы на самом деле отсталые. У нас устаревшее производство, которое надо обновлять. У нас экологически опасные заводы, которые надо остановить. Плохие продукты, которые не стоит производить. Плохой однообразный отдых, поэтому на наших планетах не стоит отдыхать. У наших детей нет современных виртуаторов для игр и учебы, впрочем, виртуаторов нет и у взрослых, поэтому их надо закупать. Ну а дальше пошло-поехало: заводы остановили, виртуаторы и продукты завезли, границы открыли. Желанное счастье, правда, по-прежнему не наступало. Напротив, вопреки светлым и мирным ожиданиям началась Приграничная война72. Так рухнул ещё один миф о нерушимой дружбе народов в Империи. Оказалось, и это ложь – никакой дружбы не было никогда. Поэтому нам не хотелось, ой как не хотелось воевать. Я лично думал: зачем отдавать жизни за эти звёзды, которые не могут прокормить своих стариков, которые по хамски отбирают у своих людей сделанные за всю их трудовую жизнь сбережения? За звёзды, у которых нет будущего?
– Вы так думали?!!
– Да, сынок. Я так думал. Всё поколение так думало. Эти мысли особенно остро мучили после того, как понаслушаешься рассказов солдат-ветеранов, тех, кто вернулся с Приграничной войны – наших бывших друзей, коллег, однокурсников. Это были жестокие рассказы о жестокой войне. И всё это происходит у нас в Империи в конце Вселенского эона?! Знаешь, в эти рассказы не хотелось верить, они казались дичью, безумием, выдумкой!
– Мать рассказывала мне про это время, – подтвердил Горум, – она говорил, что хотела уехать. Даже подумывала сделать операцию, срезать дополнительные пальцы, чтобы не отличаться от людей. Уехать в Республику (визы тогда отменили), работать, потом выйти замуж, ну, в общем, стать как все, обычным землянином и жить счастливо и долго.
– Эти мысли посещали тогда многих, сынок. Я сам так думал: уехать, уехать, обязательно уехать! Валить из этой бездны мрака, из пасти этого агонизирующего, умирающего Дракона. Уехать к его процветающему и благополучному республиканскому победителю – рыцарю Ланцелоту, или как там его могли звать, этого светлого рыцаря? Однако знаешь, уехать я так и не успел, то денег не было, то работу не мог найти, а постепенно приходило прозрение. Жизнь не стояла на месте, сказка складывалась, дело делалось, да и рыцарь Ланцелот, сложа руки, тоже не сидел. Как сейчас помню своё удивление. Что это? Республика поддерживает сепаратистов в Приграничных войнах! Корабли Республики реквизируют наши торговые суда! В Республику вступают бывшие имперские сателлиты, где живут наши друзья и родственники! Военные базы Республики по границам наших звёзд! Странная складывалась картинка: Ланцелот как будто и не заметил смерти своего противника – кровожадного Дракона. Ланцелот продолжал верить, что Дракон ещё жив: Дракон, только притворяется мёртвым. Драконы так просто не умирают! У каждого Дракона есть второе, а может быть и третье сердце, – вот Ланцелот и тыкал упорно мечем в труп дохлого Дракона, – Мало убить гадину! Надо её разрезать на части, надо расчленить труп, а части его побросать в море. Да что там, в море!
И вот уже планы разрезания Крэглингских звёздных систем на части озвучены в прессе. Странно… Но ведь мы же здесь живём, на Тайкогре, неужели этого не понимает Ланцелот, что Тайкогр – дом миллиардов крэглингов, которые привыкли жить свободно, беспрепятственно перемещаться по своим звёздам, торговать друг с другом, говорить и писать на одном языке, ездить друг другу в гости, в конце концов? Как можно наш дом разрезать, разрушить? Так прямо, по живому?! Да ведь мы только что освободились от Дракона, за что же нас так?
– Но рыцарь упрямо продолжал гнуть свою логику, – подытожил Горум, завороженный «сказочным» стилем полковника. Он с восхищением смотрел на своего командира: никогда ещё тот не говорил так много и так красиво. Горум понимал, что человек хочет излить душу. Такое бывает, наверное, перед очень важными событиями, возможно даже, перед смертью. Момент обязывал.
– Да, Рыцарь не успокоился. – Подтвердил Кророгл. – А ведь наверняка, есть ещё Драконы на свете? Ведь не может же быть так, чтобы он был один? Наверняка, существует целый вид Драконов, и они расплодились по всей земле и по всему космосу. Двух таких недавно загнали на Приграничье. Ещё двух на Окраине. Один, скорее всего, живёт в мирах Зеланов. Давайте накроем зверя в его логове! Не важно, что он ещё не проявил себя! На то они и Драконы! Эта редкостная помесь змеи с ящерицей – хитрая гадина! А заодно с Зеланским, пришибём его Бругского собрата. И вообще, вытравим Драконов с лица Вселенной!
– Ну да, – понял суть сказки Горум, – республиканцы не остановились, пока не растерзали Империю до основания, а нас не загнали сюда, на край света.
– Хуже, сынок! Окраина была раем для нас. Теперь – всё: они не остановятся, пока не превратят нас в рабов! В граждан, как они там друг друга называют! Поверь мне, сынок, Ланцелот не угомонится! Этой сказки не будет конца: Ланцелот так и будет продолжать размахивать своим окровавленным мечом! Не для того он родился, чтобы вложить этот меч в ножны. Не для того качал он мускулы, чтобы вот так просто покинуть поле боя. Не для того учил он боевые приёмы, чтобы по доброй воле забыть их и заняться мирным трудом. Дальше идёт в своём бравом неистовстве Ланцелот: мы будем выискивать яйца Драконов по всей Вселенной! Для этого нам понадобятся умные и дорогие системы, например ноль-оружие, ноль-щиты73. Да и собственно, зачем нам живые Драконы? Драконы, эта идея, идея чистого вселенского Зла, а идея не нуждается в материальных носителях, она имеет ценность сама по себе.
– Тут я понимаю Ланцелота, – сказал Горум и расхохотался. – У меня был подобный случай. Как-то раз я ребёнком спросил у знакомого полицейского, друга своего отца:
– Дядя Долрог, а что Вы будете делать, когда переловите всех преступников?
– У нас всегда будет работа, – ответил тогда дядя Долрог, это был старый, мудрый воин. – Переловим этих, родятся новые! У преступников же тоже есть дети, и они их учат плохому.
– Вот-вот, – подхватил Крог, – Ты меня понимаешь! И наш Ланцелот, он ведь тоже мудр и стар! И он сражается за чистую идею, суть которой в том, что жизнь – это борьба Света и Тьмы. И он, Ланцелот стоит на стороне Света.
– Но ведь и мы тоже так думаем! – горячо сказал Горум и осёкся…
– Вот именно! Понимаешь, неважно, есть ли цель этой борьбы, есть ли в ней смысл, и как определить, Светлый ты или Тёмный, особенно, если ты всю жизнь был серый или зелёный. Есть борьба – есть система координат, позволяющая расчертить мир на белое и чёрное, поделить всех на друзей и врагов. Система, позволяющая очень просто, а главное, долго не раздумывая, заниматься тем, чем ты привык заниматься всю свою жизнь, например, убивать Драконов.
– Или бороться с теми, кто убивает Драконов, – ошеломлённо произнёс Горум.
– Ну вот, моя длинная речь была не напрасной. Теперь ты знаешь истинную цену нашей борьбы: мы, как и республиканцы, боремся за жизнеподдерживающую систему ценностей, иллюзорную систему координат. Она не белая и не чёрная, она просто есть. Правда, она обеспечивает нашу жизнь. В этом её беда. Если бы она была сама по себе, Республика бы её даже не заметила. А вот свободное государство… Республика не пройдёт мимо!
– Но ведь мы можем совершенствоваться! Совершенствоваться сами и совершенствовать наше общество! Мы можем стать мудрее, сильнее и победить республику!
– Ты не успеешь! Жизнь человека слишком коротка по сравнению с жизнью общества. Общество тебя сожрёт. Своё ли, чужое ли… Чужое сразу убьет, а своё будет жрать медленно, всю твою жизнь. Можно победить Республику. Для этого не надо с ней бороться. Надо стать ей не интересным. Крэглинги должны раствориться в республике, стать невидимками! Но для этого нужен народ, который умеет хранить тайны и умеет терпеть. Наш народ и наше общество в нынешнем его состоянии не умеет. Мы сразу лезем на баррикады. Мы великие, но очень глупые воины, сын мой!
За стеной громыхнуло. Республиканцы пошли на приступ Цитадели.
– Ну вот, сынок! Я уже, действительно, ничего не успею! Времени уже нет – началось! – Кророгл вдруг схватил Горума за плечи и начал говорить быстро и горячо, словно в эти последние минуты общения хотел донести до своего названного сына что-то поистине важное. – Прости, сынок, что я перед смертью лишил тебя всяческих иллюзий. Но так мне лучше, умирать в ясном сознании, без шор и миражей. Я думал, говорить тебе всё это или нет, но, в конце концов, решил, что ты справишься. Ты справишься! Обещай мне, обещай мне только одно… что ты выживешь…
– Я… Я… Не смогу! Это бесчестие – выжить, я предпочту смерть!..
– Не перебивай и слушай! Обещай мне, что ты выживешь, что будешь жить, ты будешь драться как зверь, но драться так, чтобы выжить! Война уже проиграна, после этого боя, как только падёт Цитадель, наши начнут сдаваться миллионами, это конец! Но это ещё не повод для того, чтобы признать поражение! Нас оккупируют! Нас оккупируют и будут долго и планомерно шлифовать, делая из нас безликих граждан Республики. Нас заставят забыть гордость, честь воина и достоинство человека. Из нас сделают «общечеловеков». Это пусть! Пока у нас есть главное преимущество: мы сможем жить! Народ может жить сколь угодно долго, а вот Республика не вечна. Нужно лишь только сохранить себя и ждать! Терпеть, верить и ждать! Поражение в войне еще не повод для самоубийства! Обещай!
– Я не смогу…
– Обещай!!!
– Я…
– Черт тебя подери, Горум, если моя жизнь прошла без толку, так хоть ты не подкачай! Хоть ты думай немного лучше, немного качественней, чем я! Обещай!!!
– Крог, Полковник… Отец…
– Ты слишком много знаешь, ты контрразведчик! У тебя достаточно умения, чтобы возглавить сопротивление и сохранить душу нашего народа! Сопротивление бескровное. Я не говорю о партизанской войне, хотя и до этого со временем, дойдёт. Я говорю о сохранении наших традиций, нашей культуры, наших знаний! Республику интересует только торговля, мы дадим ей то, что она хочет, но мы сохраним тайную жизнь народа крэглингов!
– Отец… Я…
– Послушай, сын, я оставляю тебе архив. Ты знаешь где – в нашем штабном тайнике, там будут все материалы. После войны ты сможешь разыскать нужных людей! Я проиграл эту битву. Но я хочу выиграть войну! И у меня есть тайное оружие – это ты!
– Отец… Я боюсь, я не выдержу сытой спокойной жизни, уж лучше я умру сейчас и сохраню честь!..
– Ты выдержишь! Во имя моей памяти, ты выдержишь! Обещай!
– Крог, Отец… – Неожиданно Горум сумел обуздать душившие его чувства и выпалил: – Я обещаю, что не буду искать смерти, но и не буду прятаться от врагов.
– Этого достаточно! Я верю, что ты сделаешь правильный выбор! – закончил Крог, а сам подумал: «Хорошо бы, чтобы он потерял сознание и попал в плен!», а вслух сказал: – Пойдём же, и умрём за нашу систему координат, за наш такой дорогой, такой глупый и такой понятный мир!
Громыхнуло с новой силой. Передовые десантные части землян рвались к центру. После того, как взрыв сверхновой уничтожил половину флота, покорёжил щиты, сжёг большую часть коммуникаций, вывел из строя порядка половины аппаратуры, дни обороны крэглингов были сочтены. Лишённая прикрытия флота, сильно разрушенная взрывом Цитадель относительно быстро, меньше чем за две недели потеряла все свои периметры обороны. Остался только один укреплённый центр – гигантский пятикилометровый куб. Без внешних силовых щитов.
– Виртуатор! Полную связь! – вернувшись к работе, полковник Кророгл изменился в мгновение ока. От усталого седого старика с мягким отеческим сердцем не осталось и следа. Он весь был в деле, в деле защиты своей Цитадели, без которой великий крэглингский народ мог уповать только на милость победителя.
– Капитан Горум!
– Я! – очнулся Горум от глубокой задумчивости.
– Собери мне людей! Всех десантников! А заодно и всех кто когда-либо служил в десанте или спецназе. Всю нашу разведку, всех штабных, кто непосредственно не управляет оружейными системами и не стоит на постах. Всех, кто может держать в руках оружие. Собери и построй здесь.
Горум взял под козырёк и вышел. За стеной снова громыхнуло, теперь уже ближе. Десант республиканцев приближался. Кророгл сел, развернул перед внутренним взором оперативную картину боя. Он долго и внимательно вглядывался во вражеские порядки, которые терпеливо отрисовывал виртуатор. Через двадцать минут капитан вернулся доложить о выполнении приказа.
– Все в сборе, господин полковник!
Кророгл улыбнулся, встал из-за стола, взял крэгл в свободную руку и вышел в просторный холл. Там в четыре шеренги выстроилось всё его воинство: все силы свободные силы Цитадели, включая службу специальной охраны, анти-диверсионные отряды, штабных офицеров, экспертов, связистов, каптёров, поваров, грузчиков, уборщиков, – всех, кто был в крепости, порядка десяти тысяч крэглингов.
– А что, други мои, – совсем не по Уставу обратился Кророгл к своим людям. – Есть у меня одна мысль: а не прогуляться ли нам на волю-вольную, за стены крепости-матушки? А не поразмять ли наши косточки богатырские? Не потешить ли себя в рукопашном бою? Дабы поняли вороги, что такое крэглингский воин, идущий врукопашную! – Шеренги одобрительно загудели, – Спасибо Вам всем за работу. Больше Родине от вас не нужна ни связь, ни чистота, ни сытный обед, ни охрана… Защита Цитадели тоже не нужна, поскольку защищать уже больше нечего. И бумажки тоже больше перебирать не нужно. – Полковник ткнул пальцем в себя. – Пришла пора вспомнить, что мы, прежде всего, солдаты! Пришёл черёд и нашего, славного Управления разведки штаба Цитадели, сказать своё слово в этой войне. Хочется, чтобы противник наше слово хорошенько запомнил, а потому, есть идея: не сидеть и не ждать здесь, когда нас тут всех перебьют по разным углам. Предлагаю устроить настоящую прогулку, с выездом на пикник, а если повезёт, то и с шампанским!
Строй отозвался одобрительным гулом.
– Излагаю исходные данные, – продолжал Кророгл, – У нас есть эвакуационный корабль и около десяти тысяч прекрасных воинов. Есть противник, который атакует и не ожидает сильной контратаки. Противник, прорвав нашу оборону, далеко оторвался от своих основных сил.
Глаза воинов блестели.
– Ставлю задачу: личному составу погрузиться на корабль и двинуться в полном боевом снаряжении к вражескому флагманскому крейсеру «Александр Великий». Враги настолько увлечены наступлением, что у нас есть шанс проскочить. Я договорился с пилотами: им тоже не с руки умирать поодиночке, без куражу. Лётчики обещали нас прикрыть! Подойдём к флагману настолько близко насколько можно, ударим разом, неожиданно и со всех сторон. Они нас не ждут. Используя фактор неожиданности, мы получим несколько минут на штурм, пока они будут в замешательстве. А дальше – как Бог даст! Если повезёт, то и полетаем перед смертью на вражеском крейсере, погарцуем, порадуем Богов.
Воины огласили залу одобрительными возгласами.
– Приказывать я не могу, мне нужны только добровольцы. Добровольцы, шаг вперёд, марш!
Все четыре шеренги, как один человек, шагнули вперёд. Кророгл пошёл мимо рядов крэглингов, стараясь рассмотреть их лица. Решимость, отстранённость, иногда – бесшабашное веселье, какое бывает у смертников. Он хорошо знал этих людей. Служил с ними бок о бок столько лет. Они не подведут.
– Ну, молодцы, раз так, слушай мою команду: по маши-и-инам!
Громкое «Ура!» эхом разнеслось по Цитадели.
* * *
Ожидания оправдались: в общей суматохе боя вырваться из Цитадели им удалось без проблем. Однако, когда полк был уже около самого флагмана, республиканцы очухались и встретили десант крэглингов плотным огнём. Шесть потрёпанных истребителей, всё, что осталось от эскадрильи прикрывали десант до тех пор, пока не был сбит последний. Избавившись от истребителей, республиканские пилоты вспомнили, что был ещё один корабль и устремились вдогонку.
– Транспортный корабль! Приказываем вам немедленно остановиться, или Вы будете уничтожены! – раздавалось в мозгу Кророгла. Пилоты Республики опасались сбивать транспортник, справедливо полагая, что там могут быть важные документы, которые крэглинги пытаются вывезти из цитадели, имело смысл их захватить. Однако и подпускать корабль близко к Флагману было опасно. Транспортник запросто мог оказаться битком набитым взрывчаткой. Поэтому республиканцы решили его остановить, во что бы то не стало, и заблокировали дорогу.
– Что делать? – Орал пилот транспортника, показывая Кророглу картинку с носовых камер. На экране красноречиво красовались десять республиканских истребителей в боевом порядке «сеть». Индикатор наведения ракет надрывался в истошном вопле опасности.
– Курс прямо, – отвечал полковник, – идём на таран!
– Есть, сэр!
– Они думают, мы штаб эвакуируем, вот и не стреляют. Всем десантникам! Приготовиться к столкновению!
Республиканцы, видя, что корабль не сбавляя скорости, идёт на столкновение, прыснули в разные стороны, освобождая дорогу этому несущемуся напролом бегемоту.
– Огонь на поражение! – только и был приказ. И тут же вслед крэглам дымными буравчиками понеслись несколько десятков ракет.
– Полковник, по нам идут ракеты, полковник, это конец! – истошно вопил пилот транспорта. Ни в малейшей степени не поддавшись панике, полковник скомандовал:
– Десантники, покинуть корабль! На штурм, впер-рё-ё-ёд! – и мигом из пузатого корпуса машины как горох посыпались воины. Бронированные космические скафандры, гравитаторы, лёгкое вооружение, всё было приспособлено для таких атак, – дерзких и внезапных. Пилоты Республики ожидали увидеть что угодно: начинённый взрывчаткой транспортник-камикадзе; гражданских лиц, спасающихся бегством от войны; дезертиров пытающихся покинуть поле боя; санитарный корабль, вывозящий раненых; штабной грузовик, вывозящий архив; да хоть самого черта, удирающего из адского пекла, в которое вот-вот могла превратиться Цитадель, но только не это. Неповоротливый и безобидный с виду транспортный корабль оказался беременным несколькими тысячами вооружённых солдат, идущих на штурм.
Хорошо обученные за долгие годы тренировок, десантники рассекали открытый космос, словно стая рыб, спугнутая большой акулой. Нужно было максимально быстро преодолеть коварное открытое пространство, которое простреливали десятки лазеров и плазмомётов. Примерно пять километров открытого пространства – именно столько отделяло флагман республиканцев от десантного транспортника. Он и теперь, уже пылающий, нашпигованный ракетами, словно именинный торт, продолжал «высеивать» из себя крэглов. Красивое и величественное зрелище открылось бы стороннему наблюдателю, если бы таковой здесь вдруг оказался: из гигантской пасти огненного дракона сыпались поблёскивающие в зареве пожара человечки – рыбки. Как только рыбка вылетала из пасти дракона, она торпедой устремлялась к стайке других рыб, уже успевших отойти на приличное расстояние. Стая рыб росла.
Кророгл, однако, не спешил присоединиться к стае. Он стоял за спиной капитана «бегемота», держа бластер у его виска. Капитан впал в абсолютную истерику, и если бы не бластер, давно бы уже бросил корабль на произвол судьбы. Но до тех пор, пока последний десантник не покинул судно, Кророгл мрачно и непоколебимо выполнял свою роль надсмотрщика. Второй свободной рукой он жал на гашетку пулемёта. Пулемёт работал, пока меткий выстрел истребителя не погасил единственного защитника. Однако это дало возможность выиграть время и высадить всех. Истребители не обращали внимание на людей, пока не устранили главную с их точки зрения опасность.
Как только последний десантник покинул корабль, полковник перевёл ствол бластера на лобовое стекло пилотной рубки и дал луч на полную мощность, словно стеклорезом вычерчивая аккуратный круг. Мгновенно внутреннее давление воздуха выдавило стекло и выкинуло двух находившихся внутри людей в открытый космос. Кророгл поймал бултыхающегося пилота, опять впавшего в истерику, оттащил его подальше от корабля, снова привёл его в чувства, показав бластер сквозь стекло скафандра. Убедившись, что тот оправляется от происшедшего и снова верит в жизнь, полковник огляделся сам. Разваливающийся на куски, полыхающий транспортник добивали истребители. Несмотря на то, что двигатели «бегемота» отказали, а сам он пылал, корабль всё ещё «держал курс» по инерции к флагману. Это опасное движение и пытались пресечь истребители, всаживая заряд за зарядом в истерзанный борт. От ударов ракет корабль медленно, но всё же менял вектор своего дрейфа. Кророгл ещё раз восхитился живучести «бегемота»: получив с полсотни прямых попаданий, потеряв все двигатели, пылающий, пустой, без управления, он и не думал взрываться. Призванный защищать жизни вверенных ему людей, корабль до конца сопротивлялся разрушению, перекрывая шлюзы, откачивая воздух из горящих отсеков, отстреливая разрушенные блоки, и что самое поразительное, сохраняя курс! В конце концов, очередная ракета вгрызлась ему в потроха так глубоко, что, видимо, добралась до его электронного мозга, и он затих, как затихают люди в момент смерти: без лишних движений, без взрыва и агонии просто остановившись. И даже пожар почему-то погас, лишь видно было, что внутри продолжают выгорать остатки кислорода.
Кророгл перевёл взгляд на своих людей: первые цепи уже достигли «Александра Великого» и завязали бой на броне корабля. Пилоты Республики, разделавшись с «бегемотом», долго висели вокруг неподвижной стражей, всё ещё не веря, что зверь добит и не изрыгнёт из себя больше никаких сюрпризов. В конце концов, с крейсера пришёл тревожный сигнал об атаке, и корабли вздрогнули, оставив скелет поверженного противника, и устремились в погоню за мелкой, но опасной «рыбёшкой в скафандрах»
– Ракеты к бою! – скомандовал полковник Кророгл своим «рыбёшкам», включив двигатель на полную мощность. Волна гравитации толкнула его, и Кророгл стрелой помчался по направлению к флагману. «Рыбёшки» увидели атакующие их истребители и засуетились.